Мы с Эйдигером предоставили Олю с Вархаром друг другу, а сами, не сговариваясь, поднялись выше, в комнату братьев Мастгури. Ламара со Сласей тут, понятное дело, не обнаружилось – наверняка они осваивали наше с мрагулкой временное жилище. Проверяли – насколько оно удобно для любовных игр варваров из Академии Войны и Мира, как долго выдерживает в целости и сохранности. Супруги Зарзелази занимались этим ежедневно. По слухам, в их квартире уже почти не осталось целой мебели. Сидели муж с женой на полу, готовила Марделина на последнем целом стальном столике, который муж приволок откуда-то из закромов аннигиляторов. Про то, что шкафы давно покинули скромное жилище страстных скандров, я уже и не говорю. А здесь, в отличие от родной Академии, мебель не входила в список быстро расходуемых материалов. Наряду с канцелярскими товарами и туалетной бумагой, которые Езенграс заказывал каждые три дня. Распылять же и восстанавливать шкафы-тумбочки всякий раз после бурных ссор или страстных примирений воинственных варваров, аннигиляторы оказались не в силах. Слишком много энергии уходило на такие манипуляции.

А тут еще этот напиток, лишающий магии…

Я почти не помню, как мы с Эйдигером очутились в квартире братьев Мастгури. Помню только, что узнала ее по знаменитой установке для электроукалывания. Чудо-агрегат высился неподалеку от окна, и даже птицы облетали его за три метра.

Эйдигер обнял меня, и несколько минут мы не отрывались друг от друга. Целовались, прижимались, зарывались ладонями в волосы, гладили друг друга все более откровенно и бесстыдно. Забыли о том, что недавно вокруг громыхали взрывы, что мы чертовски устали и измотаны, растратили кучу энергии, Эйдигер – на электричество, а я – на магнитное поле. Мы просто жили друг другом, пили страсть из горячих губ, изнывали от прикосновений дрожащих рук и срывали одежду так, словно она шилась не из плотной добротной ткани. В Академии Войны и Мира все делали на совесть. Варваров, студентов, здания и даже наряды.

Я опомнилась, только когда совершенно обнаженная лежала на кровати, и матрас скрипел под тяжелым телом скандра, который навис сверху. Эйдигер по-хозяйски провел рукой по моей груди, животу, и внизу собрался тугой узел. Томление и тепло заставили меня развести ноги. Боже! Сколько лет я не занималась любовью? Пять? Шесть? Я не помнила. Только сейчас это казалось неважным. Я даже не представляла, что настолько забуду о стеснении. Еще недавно, раздень меня мужчина впервые, я думала бы о несовершенной форме груди, о шраме на бедре, о том, что у меня слишком острые ключицы и не слишком узкая талия. Но взгляд Эйдигера горел таким огнем… словно перед ним богиня. И черт меня подери! Я поверила этому взгляду, мужчине, который заставлял выгибаться под своими ласками и думать лишь о том, чтобы они не прекращались. Скандр разорвал мою одежду и выбросил в окно. Там кто-то пискнул, мяукнул и замолк. А я прильнула к Эйдигеру и совершенно сомлела в его руках. Старший Мастгури владел мной, как энергией жизни. И чудилось – нет и не может быть лучших любовников, чем мой удивительный скандр. Я стонала, закрывала глаза, стискивала его мощные плечи, зарывалась руками в густые волосы, едва дышала от страсти и удовольствия.

А Эйдигер сливался со мной снова и снова, будто и не провел всю ночь в катакомбах и не воевал только что с зальсами. Этот мужчина был невероятен. И я полностью ему принадлежала – от кончиков пальцев до кончиков волос.

Когда мы рухнули на постель, успокоенными, довольными, за окнами занимался рассвет. Густыми мазками маячили вдалеке гротескные корпуса чужой Академии. Аляповатыми кляксами расплылись по горизонту розовые солнечные лепестки.

Эйдигер немного полежал, погладил мои волосы, чмокнул в щеку и бросился на кухню. Услышав, как он напевает и хозяйничает у плиты, я подумала, что не одна Оля такая счастливая. Вспомнилось, как она рассказывала про Вархара, а я мечтала о таком же скандре. Да, воинственном, да, нахальном, иногда даже невыносимом в своей беспардонности. Но вот таком. И я его получила. Иногда после тяжких испытаний, многих мытарств и проблем судьба делает нам подарки. Очень надеюсь, что это не изменится.

Спустя часа полтора Эйдигер кормил меня тушеными овощами и жареным мясом. А сам уплетал за обе щеки остатки бургуза, утверждая, что «лежалый бургуз – настоящий деликатес». А я думала, что иногда счастье приходит через ненастья и боль. Если бы крипсы не похитили меня, не лишили разума, Оля никогда не согласилась бы работать на Перекрестье. Не потребуйся мне срочное исцеление, я не получила бы дар магнетика и не смогла бы остаться в Академии Войны и Мира в качестве новой секретарши Вархара. Не отправься Оля с тогда еще женихом-варваром в командировку, мы со Сласей не кинулись бы вдогонку, и я не познакомилась бы с Эйдигером.

Казалось, с самого начала сама судьба вела нас, зная, что в итоге все закончится прекрасно. И для Оли, и для меня. Единственное, чего мне безумно не хватало, – так это мамы. Мы с Олей так скучали по ней. Так мечтали хотя бы раз снова увидеть, окунуться в теплоту карих глаз и обнять эту маленькую женщину, которую потеряли так рано…

Индиго, наша удивительная раса, живут бесконечно долго, не стареют, воплощая мечту человечества о вечной молодости, но в результате обречены терять тех, кого любят. Терять безвозвратно, с каждым годом все больше понимая их ценность.

Грустные мысли владели мной недолго. Эйдигер рассказал, как они дрались с зальсами, как дергали их за хвосты, напоил ромашковым чаем и уложил в постель. И я решила про себя, что переселюсь к старшему Мастгури. Пусть даже и без свадьбы. В конце концов, свадьбу мы сыграть успеем. Вархар с Олей тоже жили вместе до брака, но ничего этим не испортили.

Завтра нам предстояли новые соревнования, новые опасные испытания, о которых мы даже не подозревали. Но я сопела на плече Эйдигера и знала, что все закончится победой. Даже странно, что вчера я позволила себе усомниться в хорошем исходе. Ведь скандры… они и у аннигиляторов скандры. Они не бросят своих женщин.

Как сказал когда-то Оле Вархар: «Не дождешься, чтобы я умер, не женившись на тебе! Даже не надейся! И потом не дождешься, чтобы я дал шанс кому-то еще занять мое место! Забудь мечтать и переживать! Я никогда не позволю ни одному мужчине коснуться моей Оленьки! И если для этого потребуется жить вечно, как ваши сверкающие вампиры Каллены, я согласен и на это. Главное, не заставляй меня кусать бедных животных и прыгать по деревьям. Растения жалко, вес-то у меня приличный. Да и физику наши растения знают получше, чем растения из книги «Сумерки». Те-то про тяготение и не слышали. И слава богу! Иначе вампиры порушили бы все леса, оставив голые пустыни да пеньки».

Я убедилась – скандры держат слово. Возвращаются к своим женщинам из самого пекла, из любой страшной переделки. Даже из-под земли, как сегодняшним утром.

Под мерное тиканье часов в виде странной ажурной салфетки с кривым рисунком я проспала до следующего утра. Чтобы проснуться от очередного переполоха. Скандры… что с них возьмешь.

– Та-ак! Ну и чем вы теперь оправдаетесь? – громыхнул на все общежитие зычный голос Свангильды.

Я прижалась к Эйдигеру, скандр проснулся и погладил меня по волосам.

– Не переживай, разберутся, – сказал мягко и, заметив, что я расслабилась, встал и отправился на кухню. Пока Эйдигер занимался завтраком, ну прямо как Вархар, я слушала супругов Зарзелази и Брабана. Сцену мысленно назвала «Разборки-2», памятуя предыдущие, после настойки Сласи.

– Ну вот как вы можете это объяснить? – присоединилась Марделина.

– Эм-м… – многозначительно изрек Генерал.

– Мы? – спросонья удивился Лархар.

– Где вы были? – потребовала Свангильда.

– Дома, – еще сильнее поразился Лархар.

– Тут! – отчеканил Генерал.

– А м-мы где были? – слегка растерялась Свангильда.

– Действительно! Где это вы были? – вторил ей Бурбурусс уже куда менее удивленным и куда более заинтересованным тоном. – Мне вот тоже все больше интересно.

Повисла томительная пауза. Общежитие оживало, понимая, что лучше не будет, а вот хуже – запросто. И, кажется, многим уже просто не терпелось узнать, где провели ночь отважные скандрины.

– Ну почему вы не остались там, где ночевали? – проворчал справа сосед-сальф.

– Ты поговори там еще! – предупредил его снизу Ламар.

– Да! Попрошу не трогать моих подруг! – икнула Слася. – Ну да, мы вчера выпили за победу скандров над зальсами. А что случилось дальше? – проорала мрагулка на все общежитие.

Несколько котов спрыгнули с башен и… забрались на подоконники. В отличие от наших животных они еще не привыкли к варварским разборкам и проявляли неосторожное любопытство. Впрочем, сегодня оно закончилось для зверушек неплохо. Скандры оказались слишком заняты друг другом, чтобы разрушать все вокруг.

– Ты вернулась домой и долго рассказывала про симпатичного полицейского, – с укором напомнил Ламар. – Но потом я убедил тебя, что он был не столь и привлекателен.

– Ах ну да-а-а! Помню! У тебя такой… большой… Такой большо-ой…

Общежитие затихло, даже соседи сверху перестали возиться и ворчать, в ожидании признания Сласи. Ламар не препятствовал.

– То есть огромный…

Слася снова икнула, потомила соседей еще несколько минут, а потом разочаровала:

– То есть бурный темперамент… эм-м… Дар убеждения…

– Да не темперамент это, – усмехнулся Ламар. – Просто если бы я тебя вовремя не поймал и не пленил на постели, боюсь, ты перебила бы все окна. Уж очень бурно ты рассказывала, как прекрасно вы с девушками провели время. А мне хотелось спать с окнами и желательно без битого стекла на полу. Хотя бы на кровати…

– А-а-а! – вспомнила Слася. – Точно! А я думаю, что это за дыра в двери…

– Ты стучала в дверь булавой. Изнутри, – поделился со всем общежитием Ламар. – Звала отца на тренировочный бой. Ладно, пойду сделаю тебе чего-нибудь на завтрак.

– Завтра-ак! – мечтательно произнесла Слася. Пожалуй, с таким придыханием она не рассказывала даже про «большой» темпераментный дар Ламара.

– Я не понял, – наконец вклинился Генерал. – Слася пришла, а вы где шастали?

– Да! – поддакнул Лархар, и что-то подозрительно скрипнуло.

Затем еще и еще, за окном пролетело два стула и три молнии. Раздался звонкий чпок, и черные завитки дыма поднялись в воздух, вместе с кусками брусчатки. Запахло паленым, во всех смыслах слова.

– Да погодите же, дайте вспомнить! – возмутилась Свангильда. – Так, Марделина, на тебя вся надежда. Где мы были после того, как Слася убежала к своему электрошокеру?

– К кому? – уточнил из окна Ламар.

– Она тебя так ласково, любя, – ответила Марделина. – А когда злится, то говорит «мой гу-бу-бу»… «мой гу-му-му»…

Кто-то очень удачно зажал скандрине рот.

– Так как ты меня называешь, когда злишься? – почти без угрозы спросил Ламар. В его голосе слышалось лишь слабое рычание.

– Да, в общем, никак, – нежно ответила Слася. – А хочешь, я тебе булаву подарю?

– Нет! – громыхнул Ламар. – И вообще… соревнования по художествам в гимнастике закончились. Поэтому…

Он не договорил. Но судя по тому, что булавы вылетели в окно, за ними плетка, развеваясь на ветру лентой, а следом и обруч, младший Мастгури отыгрался за свои побитые конечности. Слася всхлипнула, но промолчала, видимо, боялась, что скандр вспомнит про свое второе прозвище.

– Я так и не понял – где вы шлялись? – вернулся к своим баранам Генерал.

– Я тоже не поняла, дорогой. Видишь, как много у нас общего! – нашлась Свангильда. – Как там говорит Оля? Муж и жена – в постели война?

– Постели хана! – подсказал Бурбурусс…

Следующие два часа мы завтракали и собирались на очередную проверку «площадок для соревнований» под дикие звуки брачных игр варваров перекрестий.

Соседи уже не роптали, лишь временами тихо вздыхали из окон. Птицы не чирикали, только попискивали из гнезд. И только коты удивили еще раз. Они гордо маршировали за Лучиком, как за полководцем, собирая Сласин инвентарь и унося куда-то.

Лучик оборачивался, чтобы удостовериться, что армия шагает следом, и вел своих «подданных» прочь от общежития. Будто боялся, что Слася найдет предметы и продолжит художества. Нет, все-таки этот кот подыгрывал скандрам во всем.

Когда пушистая армия скрылась из глаз, Эйдигер тронул меня за плечо.

– Собирайся, Лисенок, пора.

Я обернулась, заглянула в льдистые-голубые глаза своего скандра… и захотелось бросить все. Просто остаться с ним тут, чтобы любить друг друга часами.

Эйдигер поймал мысль на лету, напрягся и пригрозил пальцем:

– Не растлевай меня, Лисенок. Нам надо подготовить новые соревнования. По фехтованию, например.

Я пораженно приподняла брови. Представить скандров и мрагулов с тонкими рапирами в руках в роли юрких мушкетеров даже моя фантазии отказывалась. Эйдигер быстро разрешил сомнения:

– Фехтование на палицах, – усмехнулся он.

– На палицах? – не поняла я. Вот теперь мое воображение не пасовало, просто лежало на спине и отчаянно дрыгало ногами.

– Увидишь! – улыбнулся Эйдигер. – Еще надо проверить бассейн для синхронного плавания. Там позавчера разминалась наша команда… и немного помяла борта. Вархар планировал окружить бассейн сеткой, как гимнастические ковры. Попробовали. Наши спортсменки легко пробивают в прыжке толстую титановую проволоку. А если засунуть бассейн в литой стальной прямоугольник, зрители увидят только, как он выгибается и превращается в бесформенный кусок металла. В общем, думать надо.

Я вспомнила нашу команду по синхронному плаванию, которая навела шороху даже в родной Академии, и только поддакнула.

– Ну и в плане еще метание ядра. Правда, ядра закончились позавчера, после тренировки. А разыскивать их по соседним мирам чревато. Мы же делаем вид, что это не наши «метеориты» обрушились на их мирные города. Езенграс уже послал им отряд срочной магической помощи. Землеройки все восстановят, медики вылечат травмированных за считанные часы. А то, что в одном из миров река повернула воды вспять, так это я считаю хорошей приметой. Помнишь, в каком-то священном тексте было: «И реки повернутся вспять». По-моему, как раз про второе пришествие скандров? Нет?

Я расхохоталась, обняла Эйдигера и подумала – какое же счастье, что он жив-здоров, рядом и шутит в своей незабываемой варварской манере. Снова вспомнилась Оля у постели раненого Вархара, ее глаза, полные страха и тоски. Безудержное счастье на лице сестры, когда скандр поднялся и разрядил в нас всю обойму своего неподражаемого юмора.

Старший Мастгури ласково погладил по спине, вдруг поднял меня и усадил на рабочий стол, умудрившись легким движением пальцев сдвинуть компьютер. Теперь я знала – скандры умеют действовать без разрушений, ловко и легко, словно это ничего не стоит. Но разрушать им порой нравится гораздо больше. Тем более что восстанавливать маги родной Академии еще никогда не отказывались.

Воины из нашего вуза нарочно поддерживали репутацию дикарей, грубиянов, нахалов и вандалов. По крайней мере, редкие варвары из магических миров пытались завоевать нас или то место, куда мы приезжали. Не зря зальсы так легко согласились на Спартакиаду. Судя по похищению Ламара и тому, как лихо устроили все в катакомбах, оранжевые гуманоиды не столь и глупы. Конечно же, зальсы понимали – обычные соревнования с нашей сборной-армией им уж точно не светят. Скандры непременно придумают нечто убийственно смешное. Убийственное для врагов, смешное – для друзей. Они мастера на такие шутки.

Но война с варварами из Академии Войны и Мира оставляла оранжевым гуманоидам гораздо меньше надежды.

Сегодня все было не так, как в прежние дни. Оля с Вархаром отправились на проверку поля для метания ядра. Не знаю уж, чем планировали заменить утерянные снаряды организаторы, надеюсь, чем-то менее разрушительным. Или хотя бы не зальсами.

По делам мы собрались только после нескольких страстных марафонов… Как обычно, я забывала обо всем вокруг и понимала лишь одно: как же здорово, когда тебя любит такой мужчина, как Эйдигер… Насколько восхитительна жизнь с воинственным скандром! Просто сказка наяву…

Счастливые и довольные, мы плотно позавтракали и отправились в бассейн, где уже ворковали Слася с Ламаром. Доктор Шок стоял, опершись о свою любимую установку, рядом высились два шкафа – его аспиранты. На шее у Ламара висела мрагулка.

– Что-то придумал, малой? – от самых дверей спортивного зала спросил Эйдигер. – Младшенький у меня с фантазией, – поделился со мной скандр.

Я не могла не согласиться. Фантазии Доктора Шока не раз потрясали Академию Войны и Мира и заставляли пленных проговориться намного раньше, чем начинались пытки. Я вообще не уверена, что у нас хоть кого-то пытали. Слухи об издевательствах скандров сами по себе служили достаточным аргументом. Многим хватало зрелища знаменитых хирургических щипцов Ламара, которыми доктор Шок любил размахивать в процессе общения. Единственные, кого это совершенно не смущало, – аспиранты младшего Мастгури и Слася. Мрагулка уклонялась от щипцов без усилий, аспиранты не уклонялись совсем. При случае просто оставались в одних плавках с изображением взрыва или меча наголо.

Ламар почесал подбородок щипцами, те привычно шваркнули ручками по полу, а Гвенд схватился за челюсть. Как он тут оказался, одному Зору ведомо. Только проректор остановился подальше от нас – на всякий скандровский случай – и выжидал.

– Я тут подумал, – негромко произнес сальф. – А чем плох сплошной металлический куб? Выживание зрителей сто процентов!

– Вот ты, болезный, – покачал головой Ламар. – А как зрители шоу-то увидят?

– Дак по монитору же! – радостно ткнул пальцем в большой экран под потолком Гвенд.

– Разве это шоу? – отмахнулся Ламар. – Вживую интересней…

– Вживую для спортсменов или для зрителей? – не унимался Гвенд.

Эйдигер кивнул в его сторону.

– Смотри-ка! А ты молодец! Уже возражаешь мелкому нашему! Растешь прямо на глазах!

Гвенд на всякий случай сдал немного назад, видимо, не хотел, чтобы скандр ободряюще похлопал его по плечу. Это проректор не раз проходил в Академии внушателей, во время визита Оли с Вархаром.

Ламар решительно помотал головой, Слася поддержала его жест, а Эйдигер констатировал:

– Надо придумать что-то еще.

– Идея есть, – подал голос Гвенд. – Но вряд ли она вам понравится.

Эйдигер покрутил ладонью в воздухе, предлагая сальфу все же попытаться соблазнить нас своей идеей.

– Вывести зрителей из здания. Пусть наблюдают за окнами из ударопрочного стекла, укрепленного магией, – неуверенно предложил Гвенд.

Как ни странно, скандрам идея пришлась по душе. Ламар закивал, изогнув губы так, словно говорил: «Ну надо же! Дело придумал!»

– Хорошая мысль, – поддержал его Эйдигер. – Только надо соорудить там трибуны.

– М-да… а наших лишили магии. Всех, – обреченно вздохнул Гвенд. – Последних повелителей земли и камней «обесточили».

– Ну, положим, не всех, – хмыкнул Ламар, – Но ты позови аннигиляторов. Там со вчера осталась громадная куча булыжников. У входа в катакомбы. Вот если ее испарить…

– Кресла же получатся каменными, – расстроился Гвенд. – Аннигиляторы не могут создать из камня дерево или, например, стекло. Каменное испаряют, каменное создают.

– Спасибо, что напомнил! – проворчал Ламар, явно недовольный непрошеной лекцией капитана Очевидность. – Придется делать каменные трибуны. А какие еще варианты?

Он огляделся вокруг, словно искал – что бы еще испарить. Гвенд проследил за направлением взгляда младшего Мастгури и воскликнул:

– Согласен! Немедленно сообщу Чарму. А то он уже всю голову сломал.

– Голову сломал, говоришь? – оживился Ламар. – Я могу ему помочь!

Гвенд не ответил, потрусил к двери и уже из-за нее крикнул:

– Не надо! Мы сами. Вы не беспокойтесь так. Поберегите магические жизненные силы.

И был таков.

– Ну-у-у! Одну проблему решили. Пошли тогда попытаемся помочь Вархару с ядрами, что ли? – обратился ко мне Эйдигер. Я поддакнула. – А ты, малой, оставайся, следи за приготовлениями, – бросил старший Мастгури Ламару.

«Малой» взял под козырек, а Слася восторженно попрощалась со мной, не скрывая радости от того, что останется с «электрошокером» наедине. Аспирантов сладкая парочка, похоже, за свидетелей не считала.

Если честно, я не представляла другой спутницы для любителя шоковой психотерапии. В отличие от Эйдигера с Вархаром я ни разу не видела Ламара серьезным или хоть сколько-нибудь озабоченным. Этот скандр всегда лучился оптимизмом, за исключением тех случаев, когда Слася роняла на него свой похищенный котами спортинвентарь. Мрагулка не унывала тоже. И хотя пара их выглядела скорее комично, чем романтично, я видела, как эти двое смотрят друг на друга. Даже странно, почему они не сошлись значительно раньше?

Два неунывающих балагура, которым море по колено, океан – по пояс, способные любые житейские проблемы и неурядицы воспринимать с чувством юмора… Они просто родились, чтобы стать прекрасной семьей. И Эйдигер, похоже, разглядел это намного раньше, чем все остальные… Даже раньше самих Сласи с Ламаром.

Из здания водной арены мы устремились на пустыри за корпусами. Здесь, сразу за «переперченной трассой», раскинулось поле, испещренное такими рытвинами, словно по нему прошлось стадо бронтозавров. Сразу стало ясно – наши новобранцы тренировались с ядрами всерьез.

Вархар с Олей шагали медленно, крепко держались за руки, и мне даже жалко стало разрушать их идиллию.

– Ну и что с ядрами? – крикнул в спину соратнику Эйдигер.

Вархар притормозил, развернулся вместе с Олей и парировал:

– А что с фигурным плаванием?

– Выход найден! – бодро отчеканил Эйдигер. – А у вас что?

– Пока без вариантов, – поделился Вархар. – Я предлагал Оленьке вчерашние булыганы. Ну те, из катакомб. Но жена уверена, что не все сальфы смогут их поднять. Мячи, заразы, отскакивают от деревьев и зданий.

– Значит, мячей не осталось тоже? – хитро прищурился Эйдигер.

– Именно, – согласился Вархар. – Но без соревнований по метанию ядра я не уеду!

– Какие у нас еще варианты? Аннигиляторы могут сварганить новые ядра?

– Уже спрашивали, – отмахнулся Вархар. – У них якобы металла такого нет. Сплав там использовался особый. Да и вообще металла тут мало. Если только из здания выковыривать всякие там дверные ручки, крючки и прочее. Опять же крышу снять…

– Ты прав. Здание трогать не будем. Ему и так от местных досталось, – Эйдигер оглянулся на корпуса, словно обещал им целостность и сохранность. – Тогда что же делать?

– У нас есть идея!

Это вездесущие братья Торгури уже нагоняли нас, рыся по полю наискосок. Я поразилась прыти ребят и их живучести тоже. Редкие сальфы умудрялись так долго находиться в обществе наших варваров и совершенно не пострадать. После знаменательного знакомства с нашей командой братья ни разу не посетили медкорпус. Генерал даже как-то сказал, что отец может гордиться ими, почти как настоящими скандрами. И он не шутил, не придуривался.

Ребята притормозили неподалеку, вытянулись по стойке «смирно» и привычно приветствовали Вархара с Эйдигером по-военному.

– Рады видеть вас, проректор Изилади и главврач Эйдигер. Кстати, вы терапевт?

На лице моего скандра отразилось такое недоумение, словно его спросили, не танцует ли он ламбаду в блестящих стрингах.

– Я? Терапевт? – повторил он, будто не верил своим ушам.

– Ну вы же лечите все, – пояснил Ульрим. – И диагноз ставите.

– Я ставлю больных на ноги! – съязвил Эйдигер. – А вообще я хирург. У скандров все врачи носят это чудесное звание. Хирурги-травматологи. Независимо от специализации.

– Потому что либо наносят травмы врагам во время военных походов, либо лечат своих от повреждений! – поддержал друга Вархар.

Братья Торгури торжественно закивали.

– Так что у вас за идея? – вернулся к нашим баранам Эйдигер.

Ульрим оскалился, почти по-скандровски, Розлим поддержал не хуже.

– А вы возьмете нас в свою Академию, после Спартакиады? – спросил с надеждой.

– Считай уже взяли! – согласился Вархар. – Вы мне нравитесь. Оправдываете пословицу – скандром можно не родиться, но сгодиться. Или я неверно произношу? – покосился он на Олю.

Сестра поправлять не стала. То, с каким креативом и фантазией перефразировали наши пословицы и поговорки варвары перекрестий, заслуживало уважения.

– В общем, смотрите, что мы придумали…

Когда братья Торгури поделились соображениями, Оля прыснула от смеха, я хихикала до колик в животе, Вархар с Эйдигером хохотали.

Ульрим и Розлим некоторое время крепились, а затем присоединились ко всеобщему веселью.

Спартакиада, как я и ожидала, превратилась в феерию хулиганских видов спорта, но никто об этом не жалел. Зальсы подписались на все, и отступать было уже поздно. Внушатели с аннигиляторами ни за что не променяли бы безумные соревнования на войну с оранжевыми гуманоидами. Тем более что их спортсменам и делать-то почти ничего не приходилось. Доканывали врагов наши новобранцы. При этом усердно прикидываясь, что даже и не собирались наносить «дорогим гостям» никакого вреда. Так просто, силушку тешили.

Последнее соревнование, по которому еще оставались вопросы – прыжки с шестой. Повторить подвиги наших спортсменок решились только зальсы и то под страхом дисквалификации. Но вскоре выяснилось, что они схитрили – вместо шестой представили шестого и назвали его – Шест. Скандры какое-то время думали – допускать ли такую команду до соревнований, но все же согласились. Похоже, у них родились новые гениальные идеи.

Поле для прыжков было сплошь засеяно короткой пушистой травкой, от которой, как я теперь понимала, вряд ли что-то останется. Аннигиляторы уже не переживали. Да и зачем? Если верить Зору – а он разоткровенничался на славу – местные порой доводили свое учебное заведение и до большего бардака. Особенно во время экзаменов. А сейчас как раз вовсю шла сессия, так что аннигиляторы и раньше не надеялись, что Академия сохранит прежний вид и форму. Наш приезд убедил их в бессмысленности такой надежды окончательно. Нападение зальсов дало понять, что нет ничего прекрасней, чем армия из Академии Войны и Мира, дивно замаскированная под спортивную команду с художествами.