Глава 10
Бег по переперченной местности
Алиса
Ближе к вечеру мужчины собрались «спасать зальсов от Ламара». Я провожала Эйдигера почти как на войну. Было куда проще сражаться с ним бок о бок в последнем бою с крипсами, на подступах к Академии Внушения и Наваждения. Там я чувствовала себя на месте, рядом с семьей – с теми, кого любила и кем дорожила. Оля, кажется, испытывала нечто похожее. Судя по дрожащему голосу, которым сестра напутствовала Вархара, по тому, как она целовала мужа, как прижималась к нему, наши эмоции не отличались.
Варвары вели себя спокойно, собранно и деловито. Зор нервничал, но старался не подать виду. Слася привычно фонтанировала энергией. Братья Торгури выглядели готовыми ко всему. А что еще делать сальфам с их судьбой?
У общежития уже ждал отряд из тридцати скандров с мрагулами под руководством Генерала. Мы отправили бы больше, но Бурбурусс здраво рассудил, что «пропажу такого количества спортсменов» могут заметить.
Мы с Олей в последний раз прильнули к своим мужчинам, крепко поцеловали их и обняли Сласю. В любимом гимнастическом костюме, с булавами за поясом, хлыстом на талии и обручем на плече, мрагулка производила незабываемое впечатление. Я понимала – помимо всего прочего, наряд Сласи действовал как психическая атака. Все, кто видел ее вчера на соревнованиях и смотрел записи в Интернете, пестревшие заголовками «Гимнастка-гладиатор погнула металлическую решетку», «Мрагулы убивают, но не проигрывают», «Мрагулские гимнастки поражают художествами даже металлические клетки», наверняка не подойдут к подруге ближе, чем на расстояние полета булавы.
Когда наша бравая команда отправилась на выручку Ламара, я поняла, что Слася, вышагивая в авангарде, выполняет еще и другую роль. Почти никто не обращал внимания на то, что за мрагулкой марширует целая рота воителей. Большинство так сосредотачивались на полураздетой красавице, так старательно обходили ее стороной, что отряд еще при свете дня пересек академические дворики почти незамеченным.
Когда они скрылись с глаз, дверь квартиры распахнулась, и на пороге появилась Марделина Зарзелази собственной персоной.
Лично я с ней еще не общалась, но голос воинственной скандрины, ее белье и характер знала отлично. Как и почти все в Академии Войны и Мира.
Женщина, при виде которой сразу вспоминались бессмертные строки: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет», решительно промаршировала в комнату, встала – руки в боки, ноги на ширине плеч – и уточнила:
– Итак! Организуем битву? Ой, соревнования, соревнования! По бегу на переперченной местности.
Судя по тому, что Марделина оделась в брюки на два размера больше и узкую футболку, настроилась скандрина именно на битву.
– А что за бег по переперченной местности? – удивилась я.
– Сейчас узнаете! – гаркнул с порога Лархар.
Оля вздрогнула, я выронила чашку, в которую собиралась налить чай. Марделина подскочила к мужу, с размаху дала ему подзатыльник, но тот даже не шелохнулся.
– Ну где твои маневры? – возмутилась скандрина, видимо, имея в виду манеры.
– Мои что? – слегка растерялся Лархар.
– Твоя карикатура! – поправилась Марделина, на сей раз, похоже, рассуждая про культуру.
– А? – только и смог выдавить Лархар.
– Я говорю – зайди и поздоровайся с девушками, как положено порядочному воину! – рявкнула Марделина.
Лархар бодро шагнул навстречу и проорал:
– Рад вас видеть, Малитани и ее магнитная Алиса… то есть магнитная сестра… В общем, вы поняли! Готов приступить к подготовке соревнований!
Я как стояла, так и села от столь бурного приветствия. Более привычная к соседям Оля только чуть вздрогнула и отправилась на кухню.
– Я сейчас нам только чайку сделаю, – пообещала сестра. – С мятой, валерьянкой и пустырником…
* * *
Сегодняшние соревнования обещали стать не менее фееричными, чем их предшественники. Вначале Лархар долго рассказывал, что поле, по которому предстоит бегать спортсменам, засажено особым перцем. Не только плоды, все растение целиком источало острый аромат. А цветы наполняли воздух пыльцой, по сравнению с которой обычный черный перец – просто ваниль.
Внушателям «во избежание травм и увечий» выдали специальные повязки на все лицо. Скандры с мрагулами, конечно же, их не использовали. Зальсы – тоже. Просто потому, что понятия не имели – какой «чудесный» сюрприз их ожидает. Судьи согласились следить за марафоном только на расстоянии, по видеозаписям. «Хилые аннигиляторы с внушателями» не рискнули подышать «свежим воздухом», как выразился Лархар. Марделина фыркнула и добавила:
– Поду-умаешь! Когда моя мама готовила свои любимые торты и пирожные, в воздухе было столько перца, что мы сутками не могли прочихаться. А по этому полю я гуляла час! И даже в носу не засвербело. – Воинственная скандрина смерила нас с Олей недоверчивым взглядом и вздохнула: – Но вам мы выдадим специальные кислородные маски.
Сестра улыбнулась с облегчением, я – с восторгом. И мы еще два часа слушали лекцию по стратегии от супругов Зарзелази. Выяснили, как наши спортсмены собираются «срезать дистанцию по болоту, глубиной всего-навсего в километр», путать соперников «подражая птицам», а попросту оглушать их диким гомоном и «подсекать на подлете» – прятаться за кустами и ставить подножку, если кто-то сильно вырвется вперед. Становилось ясно – зальсы поторопились, выбрав Спартакиаду вместо хорошей битвы. В последней у них оставалось больше шансов уйти невредимыми или хотя бы не получить инвалидность, чем после наших состязаний.
К такому же выводу пришла и Оля и только спросила:
– А медкорпус хорошо подготовлен?
Зарзелази наперебой заверили, что медики только и ждут «дорогих гостей». И я подумала, что зальсы сильно поторопились. Лучше бы сразу кинулись в бой. Там шансов на полное и безграничное исцеление электротоком было гора-аздо меньше.
Впрочем, после похищения Ламара жалеть оранжевых гуманоидов казалось неправильно и неспортивно. Мы с Олей многозначительно переглянулись, надели маски, специальные очки и отправились за супругами Зарзелази «на оценку диспозиции».
Сзади пристроился Лучик. Я успела уяснить – кот Оли с Вархаром легко переживал все, что переживали скандры. Взрывы, наводнения, полеты чужого белья под окнами. И плохо относился лишь к одному – когда его мало кормили. Но это зверушке точно не грозило. Вархар всегда делился бургузьей ногой, если «кошачий корм» – то есть мясо животных помягче и поменьше – заканчивался.
Поле для бега по переперченной местности впечатлило несказанно.
Кусты оказались не только вонючими – я чуяла это даже сквозь маску – но и ужасно «цеплючими». Их мягкие колючки намертво закреплялись на одежде, и уже через полчаса пути мы все походили на дикобразов. Мы с Олей до пояса, скандры – до колен.
Только Лучику каким-то неведомым образом удалось избежать этой участи. Кот гордо вышагивал по полю без единой колючки на шерсти.
Супругов Зарзелази столь незначительная мелочь не волновала совершенно. Что такое десятисантиметровые колючки для воинственных варваров? Мы с Олей постарались стойко пережить испытание. Иглы не впивались в кожу, не царапались, и на том спасибо. А то, что одежду придется выкинуть, стало ясно почти сразу же.
При каждом шаге мы задевали плотно растущие кусты, и в воздух взвивалось облако пыльцы. Зарзелази даже не морщились – ни муж, ни жена. У меня слегка свербело в носу, Оля тоже время от времени терла переносицу через маску.
Проверка «дистанции» прошла нормально. Разметка в виде кроваво-алых линий поверх земли и кустарника виднелась издалека. Возможно, даже с орбиты. Крупные слова СТАРТ и ФИНИШ – тоже. А то, что конец дистанции обозначался не просто ФИНИШ, а ПОЛНЫЙ ФИНИШ, меня нисколько не смутило.
Зарзелази остались очень довольны маршрутом. Мы с Олей согласились, а куда деваться? Раз уж скандры что-то задумали, можно лишь расслабиться и наслаждаться процессом.
Следующими мы проверили списки участников – их извлекла Марделина из кармана брюк. Листок ватмана, размером метр на метр, почти не помялся. Вроде бы никто из бегунов не отказался, узнав, что ему предстоит. А может, просто не все поняли, что бег по переперченной местности – вовсе не опечатка, а точное название эстафеты.
Когда мы с Олей расстались с четой Зарзелази и отправились в столовую, академический городок уже накрыли сиреневые сумерки. Фонари вырывали из темноты то флюгер, торчащий прямо из ставни, то барельеф, что притаился на дверном косяке, то башенный шпиль на подоконнике…
Только сейчас сестра нервно дернула плечом и прошептала:
– Интересно, как они там?
– А инфополе пытать не пробовала? – с тревогой спросила я Олю.
Если я что-то и усвоила за время пребывания на перекрестьях, так это то, что инфополе скрывает исключительно нехорошие новости. Наверное, бережет наши слабые нервы, дает время подготовиться к «приятному» сюрпризу.
Оля меня не утешила.
– Молчит, зараза! – выругалась она почти по-вархаровски.
Я вздохнула, внутренне холодея. М-да… Если инфополе не спешит делиться сведениями, значит, не все так гладко, как думали варвары. Холодок пробежался по спине, тревога спазмом сдавила грудь. Эйдигер, мой Эйдигер… Главное, чтобы с ним ничего не случилось. Даже удивительно! Еще недавно я твердо верила, что скандры выйдут сухими из воды, выпутаются из самой тяжелой ситуации. Но после похищения Ламара мои убеждения немного пошатнулись. Теперь же, думая о том, что они там одни, в катакомбах, которые зальсы наверняка уже изучили, охотятся на врагов… я ощутила укол в груди. Черт! Ну вот зачем мы их отпустили? Одних-то?
– Да! Вот и я о том же! – вздохнула Оля. – Надо было пойти с ними. Я электрик и магнетик. Ты магнетик, причем с каждым днем твои силы все прибывают и прибывают.
Я истерично закивала.
– А Зарзелази и без нас легко справились бы с приготовлениями к пыт… к эстафете, – добавила сестра.
– Ты забыла! Нас оставили как прикрытие, – попыталась я утешить Олю, а заодно и себя тоже. – Чтобы мужчин никто не хватился и в катакомбы не подоспело подкрепление.
– Знаю, и это самое противное. Ждать и догонять. Нет ничего хуже.
– Представляю, как ты ждала, пока меня вылечат, – приобняла я сестру.
– Мне скучать не давали. Вархар же! – улыбнулась она. Так светло улыбалась Оля, только вспоминая мужа.
Возле столовой разыгралась очередная уморительная сценка из вузовской жизни, заставив нас ненадолго забыть про тревоги.
Русоволосый леплер с очень гладкой, белой кожей шел в столовую вразвалочку, как и положено мужчине с его крепкой фигурой и небольшим ростом. Преподаватель, чью ярко-зеленую рубашку испещряли аппликации в виде фиолетовых и лиловых цветов, а пряжки семи ремней сверкали всеми оттенками радуги, смахивал на живую новогоднюю елку. Но не успел он протянуть руку, чтобы открыть дверь, как сзади истошно крикнули:
– Миллой, подождите, пожалуйста.
Помнится, я долго привыкала к тому, что у одних рас перекрестья есть фамилии и даже отчества, у других же – только имена. Особенно странно это звучало в вузе. Но сейчас такие мелочи уже не резали слух, воспринимались нормально, почти как Сласины художества в гимнастике.
Не успели мы с Олей обернуться, как к преподу бросилась студентка. Невысокая сальфийка, в кружевном платье с рукавами-фонариками, притормозила возле Миллоя и улыбнулась так, словно подхватила столбняк. Препод бросил последний, грустный взгляд на дверь столовой и развернулся к девушке всем корпусом.
– Здравствуйте! У нас-завтра-у-вас-экзамен! – выпалила сальфийка.
– Так у вас или у меня? – приподнял брови леплер.
– У меня-у-вас-завтра-экзамен! – оттараторила студентка снова, в упор не понимая шутки. – И я хотела бы сегодня сдать вам лабораторки.
– Э-э-э… А кто у вас их вел? – осторожно уточнил Миллой, натасканным преподским нюхом чуя подвох. Любой, кто проработал в вузе хотя бы год, не важно – на какой должности, знает наверняка – преподы не умирают, не приняв зачеты. В особенности, если после этого назначены экзамены.
– Лабрис Глейн! – отчеканила девушка. – Но он слег в медкорпус! Возможно, даже умер, – доверительно шепнула она леплеру на ухо.
– Лабрис? – окликнул Миллой высокого черноволосого истла – тот как раз показался из ближайшей арки. – Говорят, ты заболел? Или даже умер? А когда похороны? Я приду, и даже не сомневайся! Коллега, как ни крути! И непременно пожалуюсь ректору, что ты умер, не приняв зачеты у моих групп! Докладную напишу, как минимум!
От неожиданности истл споткнулся на ровном месте и с трудом удержал равновесие. Я понимала его реакцию. Наверное, странно узнавать свой диагноз на улице, направляясь перекусить и знать не зная, что тяжко болен или даже почил с миром. Лабрис Глейн посмотрел на девушку так, будто впервые ее видит, и пораженно округлил глаза:
– Кто говорит? – перевел он взгляд на коллегу.
– Твои студенты! – Миллой хотел указать на сальфийку, но та уже скрылась в зазоре между корпусами.
Леплер притворно огляделся, посмотрел на истла и развел руками.
– Рад, что ты еще жив, – хитро улыбнулся он и в эту минуту заметил нас с Олей. Аннигиляторы сразу уступили нам дорогу и даже отошли подальше.
Мы перекусили запеченной картошкой с нежной золотистой корочкой и жареными куриными крылышками с ароматными специями. Выпили литра три мятного чая, для укрепления нервов и покинули столовую.
Других происшествий за вечер не случилось. Мы с Олей дружно решили переночевать в их с Вархаром квартире. Сестра не хотела оставаться одна, да и я тоже. Переживать за любимых варваров лучше вместе. Вспоминать, какие они замечательные, и мечтать о нескольких мирных днях в нашей безумной, но родной Академии. Подальше от внушателей, аннигиляторов и вражеских магов, которым неймется оттяпать себе какой-нибудь мир. Сверхспособности – ужасно вредная штука. Либо они портят вам характер, толкая обижать слабых, либо настроение, вынуждая спасать этих самых обиженных. В любом случае, если вы сильный маг, покоя не ждите.
Впервые за последние три года мы с Олей лежали рядом на кровати и болтали до самой ночи. Вспоминали смешные случаи в Академии Войны и Мира, курьезные и страшные в Академии Внушения и Наваждения. Старались развлечь друг друга в ожидании исхода вылазки за Ламаром. Ближе к двенадцати ночи нас сморило. А утром под самыми окнами раздался бравый крик четы Зарзелази – муж и жена вопили хором:
– Вставайте! Нам пора на войну! То есть на соревнования! Короче, подъем! Кто не встал, мы не виноваты!
Даже странно, что обитатели общежития умудрились так быстро привыкнуть к столь экзотической побудке. Лишь пара громких «бумц» свидетельствовали о том, что некоторые соседи все же упали с постелей от воплей воинственных скандров. Кто-то мяукнул у моей ноги. И я заметила, что Лучик уже включил чайник. Если Вархар не готовил сестре завтрак, то кот хотя бы сделал нам чай.
Видимо, он считал себя вторым мужчиной в семье, после Олиного мужа.
Совершив моцион в какой-то нервной лихорадке, мы надели маски и поспешили за бравыми супругами Зарзелази. Сладкая парочка просто умирала от желания посмотреть на соревнования. И нам ничего не оставалось, как только рысить вслед за скандрами к нужному месту.
Возле СТАРТА столпился народ в масках. Казалось, сотни супергероев собрались поглазеть на невиданное зрелище. Впрочем, я не удивилась бы такому раскладу. Каждая эстафета нашей Спартакиады удивила бы любого сверхчеловека из американских комиксов.
Спортсмены из команды аннигиляторов и внушателей в ужасе оглядывали переперченное поле и лихорадочно пыхтели в маски. Скандры с мрагулами разминались как ни в чем не бывало. Зальсы чихали в маски, и хвосты их вздрагивали при каждом чихе.
Лархар достал откуда-то громкоговоритель и гаркнул так, что толпа у СТАРТА всколыхнулась и зашаталась, как бурное море.
– На-а старт! Внимание-е! Марш!
Первыми сорвались с места, естественно, родные новобранцы. Они не просто бежали, они пинали по дороге все ближайшие кусты. Облако густой перцовой пыльцы взмывало в воздух сизым туманом и оседало на тех, кто несся следом. Наверное, поэтому два внушателя так припустили, что обошли всех скандров разом. Ничто так не стимулирует, как едкий перец, лезущий в глаза, нос и рот. Зальсы бежали и чихали, чихали и бежали.
Отставшие вместе с ними аннигиляторы и внушатели вскоре тоже зашлись чихом. В плотном тумане испарений переперченных кустов маски оказались так же полезны, как металлические щиты в эпицентре ядерного взрыва.
И только два внушателя-сальфа резво рысили впереди, старательно держась в нескольких метрах от наших спортсменов. Но переперченная местность на то и пересеченная. Скандры с мрагулами принялись выдирать кусты и швырять во все стороны.
Кто-то из толпы на СТАРТЕ попытался возразить против такого использования растений. Несколько сальфов даже вспомнили про «партию зеленых». Но Лархар со знанием дела возразил:
– Партию зеленых кустов мы пришлем вам попозже. Погодите же! Мы их только что выдернули.
На вопросы о Красной книге ответила Марделина:
– Красная книга? Хм… Хорошее оружие, наверное, если так пропиталось кровью врагов. Или это пыточный инструмент? А?
Больше за местную флору никто не вступался, справедливо полагая, что собственная кровь дороже. А партию зеленых переперченных кустов прямо на дом способен выдержать только скандр. Возможно, еще мрагул.
На СТАРТЕ воцарилась гробовая тишина. Кажется, зрители даже дышать перестали – так, во избежание.
И все же внушатели пересекли ФИНИШ первыми. В какой-то момент они почти отстали. Но тут один из скандров достал из кармана щипцы, почти такие же, как у Ламара, и почесал ими затылок. Заметив инструмент, которым не то чтобы дерево, дом сломать недолго, внушатели открыли в себе третье дыхание. ФИНИШ они пересекли через мгновение, а спустя пару дней их поймали где-то в лесах другого мира Перекрестья. Ребята прятались за деревья и не отзывались ни на имена, ни на просьбы показаться на свет божий. Вроде бы их приманили местные жители при помощи безотказного метода – еды.
Третье место занял наш бегун. Зальсов очень долго ждали на финише. Но спустя два часа все же пошли разыскивать. Нашли их где-то у ближайшего озера. Оранжевые гуманоиды пили воду и стонали, что все внутри горит. Аспиранты Мастгури утащили вражеских спортсменов в медкорпус насильно, под страхом электроукалывания. Что происходило с ними дальше, не знаю – история об этом умалчивает. Мы с Олей слишком распереживались по поводу Вархара и Эйдигера, чтобы интересоваться судьбой зальсов.
Мы думали, к концу «соревновательного дня», когда обычный день перевалит за середину, мужчины уже дадут о себе знать. Хотя бы пришлют весточку. Но от них так ничего и не поступило. Оля посмотрела на меня, я – на Олю, и мы хором решили:
– Идем за ними!
В какой-то горячке собирались мы в поход по катакомбам. Параллельно умудрились съесть три ножки бургуза, даже не заметив жесткости мяса. Хотя ножки пролежали в холодильнике сутки, после ужина Вархара и Эйдигера.
Оля надела свой самый боевой костюм – черные лосины и свободную блузку. Я нарядилась примерно так же – в брюки и трикотажную толстовку. Когда мы направились к катакомбам, ладони Оли уже искрили разрядами, ток пробегал между пальцами, задорно потрескивая. Я машинально прихватила несколько шаровых молний сестры и поигрывала ими, вспоминая прежние тренировки.
На полпути к цели, когда мы обогнули академические корпуса и вышли на небольшой пустырь, плотно поросший кустарником и травой, сзади послышался зычный оклик:
– Воевать? Без нас? Такого мы от вас не ожидали! Это просто… просто… нечестно!
Оля обернулась, и на лице ее отразилось сильное облегчение. К нам со всех ног неслись воинственные скандрины. Марделина и Свангильда.
– А кто проследит за спортсменами? – деловито уточнила сестра.
– Мой муж! – отчеканила Марделина, притормаживая рядом. Она даже не запыхалась. Впрочем, как и Свангильда. – Надо же ему хоть чем-то заняться. Вещественно-болезным… Ой, общественно-здоровым… Ну, в общем, вы поняли… К тому же исчезновение женщин вряд ли озаботит зальсов, а вот всех мужчин… Может немного обеспокоить.
Я не могла не согласиться с логикой Марделины, Олю она убедила тоже.
Скандрины пристроились по сторонам, и до входа в катакомбы мы добрались в темпе марша, в прямом смысле слова.
Надо сказать, аннигиляторы замаскировали его неплохо. Даже с фантазией. Асимметричная трапеция крышки люка пряталась под… скамейкой. Правда, скамейка, что одиноко высилась посреди пустыря, густо поросшего колючим кустарником, вызывала некоторое недоумение. Я не очень-то представляла того, кто захочет гулять тут, продираясь сквозь заросли. Хотя в то, что после этого он рухнет на скамейку без задних ног, чтобы перевести дух и вытащить колючки, верилось уже проще.
Впрочем, одного взгляда на торчащие из стен дальних корпусов башни, купола, надетые на черепичные крыши, как тюбетейки, хватало, чтобы удивление быстро сошло на нет.
Единственное, что оставалось, – вопрос, как пробраться к люку, если над ним тяжеленная металлическая дура на резных ножках. Впрочем, если скандры вошли в катакомбы, значит, чисто теоретически это возможно, как любила говаривать Оля.
Мои размышления прервали воинственные скандрины. Свангильда вырвала скамейку из земли небрежным движением рук и отшвырнула в сторону, как картонную коробку. Марделина перепрыгнула через нее и бросилась к люку.
Но с ним все оказалось уже не так легко и просто. Я дернула за ручку изо всех сил, но огромная металлическая трапеция даже не сдвинулась с места. Оля начала оглядываться – то ли в поисках рычага, то ли в поисках скандра. Марделина со Свангильдой схватились за ручки люка с двух сторон, дернули… Но ничего не вышло. Удивлению скандрин не было предела.
Марделина округлила глаза, Свангильда недовольно запыхтела. Скандрины крепче схватились за ручки и дернули снова. Но люк и не думал открываться. Теперь уже и наши спутницы принялись озираться, ища то ли помощь, то ли подручные материалы для вскрытия непокорной «двери» в катакомбы. Надо сказать, присутствие Марделины со Свангильдой немного успокоило нас с Олей. Даже сейчас их упорные попытки одолеть металлическую трапецию отвлекали от переживаний за наших мужчин.
– Нужен рычаг! – озвучила общие мысли Марделина.
– Или варвар, – добавила Свангильда.
– А лучше варвар с рычагом! – подытожила Марделина, немного подумала и дополнила: – Еще лучше – два варвара с двумя рычагами. На всякий случай.
Но вместо того и другого появились братья Торгури. Парни неистово жестикулировали, под стать истинным скандрам, и громко возмущались. Расстроились, что Вархар с Эйдигером не взяли их выручать «великого медика перекрестий» – Ламара Мастгури. Оставили сторожить вход в катакомбы и замаскировать его скамейкой.
– Так это ваша идея? – удивилась Оля.
– Да не-ет! – отмахнулся Ульрим. – Мы только аннигилировали остатки предыдущей скамейки и создали новую. После того как Бурбурусс Брабана пнул скамейку и та отлетела на многие километры. А потом развалилась на части.
Сальф приложил ладонь козырьком ко лбу и сделал вид, что вглядывается в туманную линию горизонта. В том, что Генерал легко мог забросить железную дуру даже туда, я не сомневалась. И лишь сильнее зауважала братьев Торгури. Ребята умудрились аннигилировать предмет на таком расстоянии! Талантливые сальфы, однако! Даром что не скандры!
Вначале я подумала, что братья Торгури мало чем помогут. Разве способна пара сальфов сдвинуть крышку, которую не под силу оттащить двум скандринам? Такое даже в шутку не придумаешь. Аннигилировать вход в катакомбы тоже выглядело не слишком удачной идеей. Мало ли что там скрывается? Да и зальсам лучше не показывать, что ребята сохранили толику магии. Не говоря уже о такой сущей мелочи, как безалаберность местных строителей. Может, на этой крышке все катакомбы и держатся? Испари ее – и подземный лабиринт рухнет как карточный домик. От аннигиляторов я могла ожидать чего угодно.
Но ребята схватили «дверцу» с одной стороны, рванули в другую – и свершилось чудо! Металлическая трапеция сдвинулась ровно настолько, чтобы внутрь пролезли даже бравые воительницы с их богатырскими плечами и грудью пловчих.
Марделина недоверчиво прищурилась и обошла крышку со всех сторон, словно искала – в чем подвох. На лице ее отразились следы невероятного умственного напряжения. Свангильда потыкала металлическую трапецию носком кованого сапога и поцокала языком, будто подозревала «дверь» в чем-то нехорошем.
– Там надо нажимать равномерно, а вы, наверное, не приноровились, – сжалились над женщинами братья Торгури – еще немного, и мы все заподозрили бы их в колдовстве.
Свангильда просияла улыбкой, подняла на ребят потрясенный взгляд и уточнила:
– Нажимать как?
– Ничего ты не понимаешь! – ответила вместо братьев Марделина. – Сказали безразмерно, значит безразмерно!
И ткнула пальцем в небо. Братья Торгури на всякий случай отошли подальше. Словно опасались, что женщины свирепых варваров способны пробить пальцем даже небесный свод. Оля отмахнулась и окинула воинственных скандрин недовольным взглядом. Женщины вытянулись по стойке «смирно», а Оля распорядилась:
– Вперед! А вы продолжайте охранять! – скомандовала она братьям Торгури.
Ребята поникли, опустили плечи, но послушно остались снаружи.
Не теряя времени даром, мы начали спуск по витой металлической лестнице. Скандрины не отставали. И, что удивительно, двигались они столь же бесшумно, как и мы с сестрой. Я-то ожидала топота, будто нас сопровождают ну как минимум две кобылицы. Но… Скандры умеют все, как сказал Оле когда-то Вархар. Только не летают, но усердно над этим работают. Я так поняла, вышвыривание соперников из окон скандры понимали именно так – как попытку научить их летать. «Какой же нормальный физик проводит эксперименты на собственной персоне? – обычно говаривал Вархар. – Кто же потом проанализирует – от чего погиб подопытный? Придумает новые опасные исследования?»
Дорога длилась целую вечность. Казалось, лестница ведет на другую сторону планеты, куда мы и вылезем к вящей радости аборигенов. То-то они посмеются! Я уже не чаяла добраться до катакомб, когда вблизи раздался взрыв, запахло горелым камнем, и шаровые молнии в моих руках осветили далекий пол. Мы припустили сильнее. Не знаю как, но Оля вдруг очутилась впереди, хотя обогнать меня на узкой лестнице не было ни малейшего шанса. Впрочем, для богини Малитани, что идет за своим варваром, нет ничего невозможного.
Оля спрыгнула на пол, я за ней, и раздался еще один взрыв. Несколько шаровых молний полетели прямо в лицо, разрезая кромешную тьму алыми всполохами. Я не растерялась, поймала огненные шары, и мы с Олей принялись вглядываться в мглу. Скандрины присоединились. Больше взрывов не последовало, пламенных подарков тоже. Впереди, куда ни кинь взгляд, распростерлась тьма. Ни стен, ни пола, ни потолка не просматривалось. Молнии в наших руках едва освещали небольшой пятачок пространства вокруг.
– М-да, в такой черноте не повоюешь, – вздохнула Оля и вдруг всплеснула руками. На лице ее отразился сильный испуг. – Вархар! Он управляет светом! Без света он… Беззащитен! – в отчаянии выдохнула сестра.
Я погладила ее по плечу, ощущая, как дрожит Оля, и не в силах ничего сказать в утешение. Зальсы хорошо все продумали. Лишили скандров их самого мощного оружия – светового дара Вархара. Конечно, у Эйдигера еще оставались электрические способности, как и у Генерала и части новобранцев. Но это мало чем помогало, особенно в кромешной тьме, где невозможно ни прицелиться, ни выстрелить, не попав в товарища по оружию. Естественно, скандры оказались в сложном положении. За несколько дней зальсы явно изучили катакомбы лучше, чем наши мужчины, получив дополнительное преимущество. Я прямо чувствовала, как переживает Оля, да и сама тряслась на нервной почве мелкой дрожью. Только Марделина со Свангильдой выглядели непрошибаемыми. Застыли соляными столбами и ждали распоряжений.
– Что будем делать? – всхлипнула сестра.
– Попробуем осмотреться, – предложила я. Ничего другого в голову не приходило.
Марделина развела руками, Свангильда повторила ее жест и вдруг неожиданно тепло поддержала Олю:
– Не переживай! Нет таких зальсов, чтобы скандров победили! Я в мужа верю! И ты должна! Такова роль жены скандра, ничего не попишешь. Да и Слася со своими художественными булавами любого заставит пожалеть, что с нами связался.
На долю секунды маска женщины-варвара слетела со Свангильды. Мы увидели растерянную, взволнованную жену, как и мы, готовую ради своего мужчины на любой подвиг. Марделина похлопала скандрину по плечу, осторожно погладила Олю и ободряюще подмигнула мне.
– Думаю, нам надо просто двигаться, – неожиданно философски предложила она. – Моя мама всегда говорила – если есть дорога и силы идти, унывать глупо и неспортивно.
Похоже, не только скандры, но и скандрины умело притворялись недалекими женщинами-бретерами. А при необходимости поражали не только умом и смекалкой, но и широтой души. Мне вообще все больше казалось, что эта раса нарочно напускает на себя варварский вид и грозится страшной расправой над всеми вокруг. В противном случае, боюсь, добросердечием скандров пользовались бы многие. А так… так на это решались только те, кто действительно угодил в беду. И скандры с радостью им помогали, отдаваясь этому делу со всей страстью и фантазией, на которую способны только они.
Мрагулы представлялись мне немного попроще, чуть менее смекалистыми. Но они прекрасно поддерживали скандров в их воинственных приключениях и фееричных забавах. Остальные представители рас перекрестий, даже владея боевой магией, все же оставались на вторых и даже третьих ролях. Хотя их помощь в битвах, где я принимала участие, переоценить сложно.
Оля часто не понимала – как так, студенты не способны самостоятельно сделать лабораторные работы, произвести простейшие математические вычисления. Она видела их как недалеких, не слишком развитых умственно. Мне же все представлялось несколько иначе.
В Академии Войны и Мира готовили именно солдат – тех, кто не размышляет, а действует. Идеальных исполнителей, сверхоружие в руках генералов. Возможно, приучи их рассуждать, ребята заткнули бы за пояс и Резерфорда и Теслу, которых так почитала Оля. Но их долго муштровали поступать четко согласно приказу. И парни отлично усвоили науку. Не думали – как выполнить лабораторку, как подсчитать результаты. Им требовались однозначные указания – что нажать и куда какую вставить цифру.
Сестра до сих пор не осознала: если в огромной армии каждый солдат начнет размышлять, как лучше выполнить приказ и зачем он вообще нужен, войско потерпит сокрушительное поражение. В лучшем случае. В худшем – его истребят подчистую.
Перекрестные варвары просто иначе мыслили. Им требовалось дать цифры, алгебраические знаки, четко распорядиться – что со всем этим математическим добром делать, и результат не заставил бы себя долго ждать. И все же я держала свои мысли при себе. Сестра преподавала, сколько ее помню. А объяснять опытному педагогу – как воспринимать студентов, выглядело опрометчивым и неуважительным.
Мне кажется, постепенно Оля и сама приходила к таким выводам. Просто их не озвучивала.
Сестра тихо всхлипнула, но как-то приободрилась и махнула рукой. Скандрины снова вытянулись по струнке и зашагали за ней, как воины за полководцем.
Мы осторожно двинулись вперед, освещая себе путь молниями. Впереди раскинулся настоящий лабиринт – коридоры раздваивались, троились и солнечными лучами расходились из общего центра. Между ними громоздились глухие стены. Кое-где появлялись двери в комнаты. Мы заглядывали в каждую, но никого не обнаружили. Лишь казематы с двумя-тремя стульями и кроватью.
От непрерывного всматривания в тьму глаза заныли. Оля тяжело и нервно дышала впереди, я сама едва глотала вязкий, спертый воздух. Даже скандрины нет-нет да позволяли себя тяжкие вздохи.
Сколько мы бродили по катакомбам – не знаю, только с каждым шагом становилось все страшнее. Никого видно не было, нас окутала мгла и гробовая тишина. Затхлый воздух лишь изредка рассекал слабый сквозняк, то ли сверху, то ли сбоку. Видимо, местные все же озаботились вентиляцией. Пахло тут неприятно – чем-то сладко-ядреным. Словно мед смешали с уксусом. Мы все дальше уходили от входа, сворачивали наугад, и вскоре появился еще один страх. Вдруг не найдем дорогу назад?
Оля притормозила, оперлась на стену и, прикрыв глаза, несколько минут медитировала. Я ждала, трясясь от испуга и переживаний. Скандрины привычно застыли соляными столбами. На лицах их отражалось сильное волнение. Напряжение буквально звенело в воздухе. Ах, нет! Звон приближался. Настоящий! Звон!
Оля встрепенулась, в руках ее заискрили молнии – то ли воинственно, то ли радостно. Сестра запустила огненный шар по кругу, задавая траекторию магнитным полем. Скандрины наблюдали за молнией-бумерангом со смесью восхищения и удивления. Вспышка высветила стены коридора – серо-зеленые, испещренные какими-то письменами. Впереди показался поворот, и за ним промелькнула еще одна вспышка. Уже не наша, чужая!
Оля метнулась туда, я бросилась следом, и уже спустя минуту мы стояли рядом с Эйдигером.
Передать не могу, что испытала, когда поняла, что он жив! Цел, невредим и даже удивительно бодр, хотя и провел в катакомбах почти сутки, без еды и воды! Скандр свирепо ворчал себе под нос и беспрерывно бомбардировал тупик молниями.
Заметив нас, он приподнял брови, улыбнулся и уточнил:
– А поесть не принесли?
Оля дернулась и захихикала, я прыснула истеричным смехом.
Скандрины загоготали так, что эхо осыпалось со стен и пола.
– Вархар? – спросила сестра Эйдигера, и голос ее сильно дрогнул.
– Остался по другую сторону от стены, – прорычал старший Мастгури. – Они тут, оказывается, все передвижные. И зальсы нашли какие-то рычаги. В общем, разделили нас. Теперь вот пытаемся прорваться друг к другу. А еще свет вырубили. Гаденыши хвостатые. Зор напугал их грамотно. Разбежались как оранжевые тараканы, рассредоточились. Ламара оставили на двух охранников. Мы их мигом… на раз-два… Даже Сласины художества не понадобились… Но потом главный хвостатый додумался поиграть в дизайнера интерьера. И вот результат…
Внезапно в глазах Эйдигера промелькнула мысль. Он посмотрел на меня, на Олю и предложил:
– Шандарахнем вместе? Вы напиток по избавлению от магии не пили. Значит, способности у вас прежние. С прежними и я бы… разнес тут все к чертям собачьим. Что скажете?
Сестра кивнула, я поддакнула. Скандрины поддержали, показав большие пальцы.
Следующие несколько минут Эйдигер с Олей создавали шаровые молнии, а я собирала их в качестве собственного оружия. Огненные шары облепили меня как осы ложку с медом, Эйдигер поднял руку и резко опустил. Оля напряглась, скандрины выбросили руки вперед, и… мы «шандарахнули». Сотни молний ударили в стену огненным градом, и грохот ненадолго оглушил меня. Яркие вспышки еще долго мельтешили перед глазами. В воздухе запахло раскаленным камнем, перед глазами заструились стебельки черного дыма. Некоторое время казалось – стене все нипочем. Она даже не дрогнула, не треснула. Только с потолка брызнули песчаные фонтанчики.
Эйдигер смачно выругался на родном языке, скандрины поддержали его.
– Ну кто так строит?! – прорычал старший Мастгури уже на общем наречии.
И с досады саданул локтем в стену…
И тут свершилось чудо! Кладка пошла трещинами, плюясь каменным крошевом, будто мстила за наше издевательство. Мы едва успели отскочить, как стена начала обваливаться и прямо на глазах осела грудой булыжников. В воздух взвилось серое облако, заволокло половину пространства. На зубах противно заскрипел песок. Послышался другой грохот, словно пошла цепная реакция.
– Ну я ж говорил! Кто так строит? – обрадовался Эйдигер, и нам навстречу вылетел всклокоченный Вархар.
Лихо отряхнулся от пыли и каменного крошева, словно огромный кот. Схватил Олю, прижал, поцеловал и принялся возмущаться, не выпуская жену из объятий:
– Женщина! Ну как тебе в голову-то пришло ломануться за нами? А если бы с тобой что-то случилось? Ну ты вообще подумала, что бы случилось?!
Он еще некоторое время прерывисто бормотал что-то в таком роде. Зарывался лицом в волосы сестры, вдыхал ее запах. А я подумала, что так, наверное, могут любить только воинственные варвары. И так переживать за свою женщину тоже. Никакие ненастья, неприятности не могли отвлечь этих мужчин от их главного предназначения – защищать любимых.
Эйдигер приобнял меня за талию и прижал так, что ребра заныли. Я прикрыла глаза и ненадолго успокоилась на мощной груди сероглазого воина. Все вокруг показалось неважным. Я забыла, что мы все еще в лабиринте. Где-то здесь бродят враги, и нужно спасать Ламара со Сласей. А может даже, Ламара ОТ Сласи. Я лишь слушала, как быстро набирает темп сердце Эйдигера, ощущала, как каменеет его тело, сообщая о желаниях скандра, о том, как я для него привлекательна. Я всю жизнь искала такого мужчину. И не понимала – как раньше без него обходилась.
– А где остальные? – нарушила красоту момента сестра. – И где Слася?
– С Ламаром, – отмахнулся Эйдигер, нехотя выпуская меня из объятий. – Замурованы вместе, так сказать. И судя по тому, что я изредка слышал причитания брата по поводу упавшей на ногу булавы, они со Сласей в полном порядке. И даже нашли общий язык. По крайней мере, ругались они почти одними словами. Ламар по поводу спортивных художеств Сласи, а Слася – по поводу отсутствия у него вкуса к художествам в гимнастике.
Ольга хихикнула, Марделина со Свангильдой просияли так, словно одобряли действия мрагулки. Ну еще бы! Не зря же Генерал остался без глаза, а Лархара я уже очень давно не видела без синяков, фингалов и шишек. Скандр уверял, что у них с женой практически второй медовый месяц. В первый она трижды ломала ему пальцы и дважды челюсть… Впрочем… чему удивляться? Медики перекрестий разбаловали варваров, заживляя мелкие травмы меньше чем за сутки, более серьезные – за несколько дней, множественные – за пару недель. Залечивая без шрамов и последствий, одаривая силой и дополнительной магией. Вот варвары и перестали воздерживаться от диких постельных утех и безумных борцовских развлечений. Зачем? Все заживет так быстро, что и расстроиться не успеешь. А сколько удовольствия… Как любили выражаться в Академии Войны и Мира про все свои немирные забавы.
– Значит, осталось выбраться? – деловито уточнила Оля.
– Ага! Сущая мелочь! – подтвердил Вархар со своим обычным неиссякаемым оптимизмом.
Оля посмотрела на Эйдигера, на меня, на скандрин, и мы принялись за дело. Следующие несколько стен мы взрывали тем же способом, что и первую. С той лишь разницей, что Марделина со Свангильдой забрасывали их еще и булыжниками, а Вархар прошивал лучами. Свет от молний вполне подошел «для подзарядки дара», как выразился Олин муж.
Скандры хохотали, а мы с Олей вымещали на катакомбах злобу на зальсов и переживания за любимых мужчин.
Генерала пришлось даже выковыривать из-под обломков. Он залюбовался на обрушения стен и попал под обвал. Впрочем, скандра это не смутило ни капли. Свангильду тоже. Она схватила мужа за ногу, за руку, рванула на себя, и вскоре оба кубарем катились по полу. Не тратя времени даром, они принялись целоваться, обниматься и, возможно, продолжили бы в том же духе, если бы не замечание Эйдигера:
– Ребята! Нас ждут другие запертые! Потом… У вас еще общежитие до конца не разрушено.
Вскоре катакомбы походили на большую подземную парковку с редкими столбиками – тем, что осталось от промежуточных стен. Мы воссоединились с Ламаром, Сласей и остальным отрядом и лицом к лицу встретили зальсов.
Вражеский отряд выступил из темноты толпой невнятных нескладных фигур. Только глаза оранжевых гуманоидов яростно сверкали.
Я второй раз участвовала в магическом сражении. И снова рядом со скандрами ощутила странное, совершенно не присущее мне, слабой женщине, воинственное воодушевление.
Огненные шары взвились ввысь, Вархар выпустил лучи из пальцев. Зальсы ответили синеватыми разрядами. Молнии схлестнулись в воздухе. Раздался взрыв, полыхнуло всеми цветами радуги сразу и на долю секунды стало светло, как в южный полдень. Потолок треснул и начал обваливаться прямо на наши головы. Со всех сторон выстрелили фейерверки песка, строительной пыли и мелких камушков. Сверху пролился тугой луч фонарного света, и Вархар хмыкнул. Вскинул руку вверх, кивнул Оле, и они ударили по камням потолка одновременно. Я думала, нас засыплет окончательно. Зальсы упали на пол и закрыли руками головы. Скандры с мрагулами мгновенно заслонили собой женщин. Но вокруг нас образовался световой шар. Как же я забыла об этом любимом Вархаром способе избежать ударов судьбы! А заодно всех остальных магических ударов и немагических тоже. Пока зальсы спасались из-под обломков, пыхтя и плюясь каменной крошкой, тихо шипели, когда камни все же придавливали что-нибудь жизненно важное, на нас не упало ни единой песчинки. Глыбы отскакивали от светового купола, словно он резиновый, песчаные струйки стекали вниз грязными ручейками.
Шар сомкнулся вокруг и вынес нас на поверхность. Величаво выплыл наружу, встал, немного попрыгал и эффектно растворился в воздухе.
Академический городок мирно спал, окутанный ночью. Только истерично орали коты, фанатично стрекотали насекомые, и скандры с мрагулами из общежития время от времени подавали голоса. Одни ругались, другие радовались, третьи хохотали. Все как обычно, будто и не было ни схватки в катакомбах, ни пленения Ламара, ни всего того, что мы только что пережили…
Зальсы остались под землей. Вархар оглянулся на фонари, будто просил у них помощи, на звезды и выпустил из ладоней световые «сетки». Собрал почти все каменные глыбы и завалил ими дыру в катакомбы.
– Отправь к люку свежих ребят! – приказал он кому-то из братьев Торгури. Как ребята очутились неподалеку настолько вовремя, одному Езенграсу ведомо. Сальфы вытянулись по струнке и метнулись выполнять распоряжения.
А мы, довольные и счастливые, крепко обнимая своих мужчин, отправились в общежитие. Слася висела на шее Ламара, а тот, прихрамывая, прижимал ее посильнее.
Кажется, они наконец-то нашли не только общий язык, но и друг друга. Думаю, ни один другой мужчина рядом со Сласей просто не выжил бы. Только Доктор Шок мог вынести мрагулкины выкрутасы и при этом сохранить здравый рассудок и крепкое здоровье. А если все же получал травмы, то легко залечивал их с помощью собственной энергии жизни. Я не могла не признать – Ламар и Слася идеальная пара. И, похоже, эти двое пришли к такому же замечательному выводу.
