Глава 4
В связи с разбирательством по делу старшего лейтенанта Галдина совещание в Центре гуманитарного разминирования МЧС началось с некоторым запозданием, в 9.10. В комнате за столом сидели генерал-майор Адаксин, полковник Серданов, его помощник капитан Холин, офицеры и прапорщики.
За спиной генерала располагалась интерактивная карта. На ней была отображена Сирия, район города Алеппо.
Генерал поднялся и заговорил:
– Прошу внимания. На карте вы видите Алеппо, отбитый у игиловцев, и населенные пункты рядом с ним. Нас интересует Эль-Нугур. Напрашивается справедливый вопрос. Чем нас вдруг заинтересовал небольшой провинциальный город, находящийся под контролем сирийских правительственных войск? Отвечу. Во-первых, это местечко расположено на главной дороге, ведущей на Идлиб, где сосредоточены бандформирования так называемого Исламского государства. Во-вторых, сейчас нельзя сказать, что город полностью контролируется правительственными войсками. По нашим данным, к нему только вчера вышел один батальон сирийского спецназа. На сегодня назначена зачистка. По данным разведки, в Эль-Нугуре остались разрозненные банды ИГИЛ. Зачистка для того и проводится, чтобы их уничтожить. В-третьих, через Эль-Нугур еще во время штурма Восточного Алеппо отходил крупный отряд некоего Ибрагима Самара. А теперь главное. Этот самый Самар имел большой склад боеприпасов и отравляющих химических веществ в Эль-Нугуре. Всего двадцать километров от Алеппо, доставка организована. Поэтому отряд Самара оборонялся особенно упорно. Но он не стал ждать, пока в работу вступят наши силы специальных мероприятий, решил уйти в Идлиб до организации гуманитарных коридоров. Отряд уходил на технике. Самар наверняка вывез бы весь свой арсенал, если бы не налет американской авиации. По имеющимся данным, Ибрагим потерял большую часть техники, посему склад вывозить было не на чем. Он так и остался в Эль-Нугуре.
Пахомов поднял руку:
– Вопрос разрешите, товарищ генерал?
Серданов недовольно поморщился.
– А позже задать не можешь?
– Позже будут другие вопросы.
– Давай свой вопрос, – разрешил Адаксин.
– Насколько мне известно из СМИ, американцы разрушили весь город. Их бомбы и ракеты не могли не подорвать и склад.
Генерал вздохнул и сказал:
– Не могли, но не подорвали. Есть мнение, что он расположен в глубоком подвале, специально усиленном бетоном, в одном из многоквартирных жилых домов, уже брошенных к моменту отступления игиловцев. Но я склоняюсь к мысли, что авиация западной коалиции все же просто не задела склад. В городе кое-где остались сохранившиеся дома, особенно в центре.
Пахомов кивнул и проговорил:
– Понятно. Бомбили, почти все превратили в руины, побили массу мирных жителей, и все без толку.
– Здесь надо быть объективным, – заметил Адаксин. – На этот раз американцы бомбили город после получения информации о том, что практически все мирное население само покинуло город либо было угнано оттуда игиловцами. Потерь среди гражданских лиц там практически не было. А вот всяких бандитских отрядов уничтожено довольно много. Особенно техники. Тот факт, что американцы не попали в склад, – издержки работы. На каждый метр положить бомбу или ракету невозможно. Но давайте не будем обсуждать их действия. У нас своя тема в этом Эль-Нугуре.
– Понятно. Нам придется лететь в Сирию, в Эль-Нугур, найти этот чертов склад и обезвредить его. Ничего особенного. Собаки найдут место хранения такого объема взрывчатки. Потом привлечем авианаводчика. Наш Су-24 положит корректируемую бомбу точно на арсенал. Бух! – проговорил старший лейтенант Галдин и поднял руки. – Вспыхнет огненный шар, к небу взметнется столб дыма. Вот и нет склада. Меня интересует, командировочные в Сирии прежние платить будут?
Серданов посмотрел на Галдина, и тот пожал плечами. Мол, дожили до того, что и спросить уже нельзя.
– По-моему, старший лейтенант, ты плохо меня слушал, – сказал Адаксин. – На складе хранятся не только обычные боеприпасы, которые лишними для сирийской армии не станут. Кроме них, в этом арсенале находится химическое отравляющее вещество. Какой может быть бах?! Если рвануть склад на месте, то облако отравляющих веществ накроет и часть Алеппо, и кучу различных селений. Так что задача отряду полковника Серданова следующая. Сегодня в четырнадцать часов после подготовки вместе с минно-разыскными собаками вылететь на российскую базу Хмеймим. Оттуда по согласованию с командиром базы переброска в Алеппо, далее в Эль-Нугур, находящийся в двадцати километрах в сторону Идлиба. Там работать во взаимодействии с командиром отдельного батальона спецназа сирийской армии… – Адаксин заглянул в электронную записную книжку и продолжил: – Майора Раифа Дахара. Это общая задача. В деталях ее поставит полковник Серданов после прибытия в Сирию. Сейчас вам сосредоточиться на подготовке к вылету. Вот теперь прошу еще вопросы.
Галдин встал и осведомился:
– Прикрывать нас будут сирийцы?
– И сирийцы, и российский спецназ. В батальоне этого… – Генерал вновь посмотрел в записную книжку. – Ну да, майора Дахара действует наша группа из управления спецмероприятий.
– Это уже лучше, а то от сирийцев толку не особенно много.
– Еще вопросы есть?
– Летим с Жуковского? – спросил старший лейтенант Липин.
– Да! Оттуда в четырнадцать часов пойдет в Хмеймим наш борт. Он захватит и вас. Отсюда выезд в двенадцать. К этому времени пообедать, получить на складах все необходимое. Я закончил, выезжаю в министерство. Полковник Серданов, прошу вас постоянно держать со мной связь. У нас вроде все сделано, но мало ли какие сбои могут произойти. Решим в режиме реального времени, – проговорил генерал и вышел из комнаты.
Полковник осмотрел подчиненных и сказал:
– Вот такая нам предстоит работа, парни.
– Интуиция мне подсказывает, что Эль-Нугуром наше командование в Сирии не ограничится. В самом Алеппо до черта всяких заминированных объектов, – проговорил прапорщик Майсак.
– Ну и хорошо, – заявил Галдин. – Заработаем приличные бабки, а там, глядишь, и премию министр выпишет, этак по миллиону на человека. Можно и в рублях.
Пахомов усмехнулся:
– Ага! Размечтался. Он, кроме оплеух, ничего не выписывает. Так что закатай губу, Вадим.
– Ну и черт с ней, с этой премией, и без нее обойдемся.
Полковник Серданов хлопнул ладонью по столу.
– Отставить базары! Сейчас девять тридцать семь. В двенадцать мы должны выехать отсюда. На подготовку остается час. Начальник склада у себя, экипируйтесь. Снаряжение и вооружение штатное. Сверх того каждому «АКС» с тремя магазинами и по две наступательные гранаты.
– Наших четвероногих друзей ветеринары уже смотрели? – спросил Снегирев.
– Чуйко смотрел, капитан Бережная должна подъехать в одиннадцать. Вопросы есть? Правильно, их нет и быть не может. Все свободны!
– Как мухи в бреющем полете, – добавил Галдин.
– Ты что-то сказал? – Серданов угрюмо посмотрел на него.
– Ничего особенного, товарищ полковник. К нашей теме это отношения не имеет.
– Работайте! Построение у автобуса в полной готовности в одиннадцать пятьдесят.
Саперы поднялись, вышли из модуля и сразу же направились к помещению с вольерами, где содержались их подопечные.
Снегирев подошел к просторной, чистой клетке Барона. Тот издали почуял хозяина, прыгнул на решетку, радостно завилял хвостом. Впрочем, точно так же вели себя и все остальные собаки.
– Привет, Барон! Как ты, друг? – Снегирев открыл дверку, вошел в вольер.
Пес тут же поднялся на задние лапы, передними обхватил старшего лейтенанта за плечи, высунул язык и прошелся им по всему лицу сапера.
– Барон, давай без излишеств. Я тоже рад тебя видеть. Погоди, сейчас дам то, что ты любишь. Знаю, ждешь. – Старший лейтенант достал из небольшой сумки пачку печенья.
Барон сел так, словно нашел мину. Его ясные глаза смотрели на офицера, а хвост, словно веник, подметал вольер.
Снегирев открыл пачку, бросил печенье, которое тут же исчезло в пасти Барона. Затем туда же отправилось второе, третье, четвертое.
Ополовинив пачку, Снегирев убрал ее и заявил:
– Хватит!
Барон полез мордой в сумку.
– Сказал, хватит.
Снегирев надел на пса ошейник, прикрепил управляемый поводок. Он вывел пса из вольера, и тот потянул его к торцу помещения.
– Куда, Барон?
Вскоре он все понял.
Пес остановился у клетки Вьюги, которая лежала на боку. Четыре черных пухлых щенка сосали ее.
Вьюга приподняла голову.
– Вот оно что? К своим потянуло? Ладно, посмотри на свое семейство. Скоро это чувство пройдет. У вас, собак, с этим куда проще, чем у людей. – Снегирев вывел пса на площадку и заявил: – А ну-ка, Барон, давай пробежимся по полосе препятствий.
Пес, засидевшийся в вольере, рванул поводок. Он преодолел полосу легко и так быстро, что старший лейтенант вынужден был перейти на бег. Он выгулял Барона и оставил его на попечение сержанта-кинолога.
Старший лейтенант прошел на склад, где получил тропический камуфляж с курткой и накидкой, шлем, бронежилет, разгрузку, укороченные сапоги. Барон почему-то терпеть не мог шнурки, рвал их в клочья. Поэтому Снегирев вынужден был носить сапоги. На складе ракетно-артиллерийского вооружения Снегирев забрал автомат, магазины, гранаты, нож. Чуйко выдал ему медицинские аптечки и специальный санитарный пакет.
В 11.00 подъехала на своем «Шевроле» капитан Бережная. Ее встретил ветеринарный фельдшер старший лейтенант Чуйко, принялся что-то объяснять, показывать какие-то бумаги.
Бережная поприветствовала офицеров и прошла в санитарный блок, куда кинологи провели собак. Осмотр длился недолго.
В 11.50 саперы выстроились у микроавтобуса. Это были капитан Пахомов с псом Амуром, старшие лейтенанты Снегирев, Липин и Галдин с Бароном, Туманом и Султаном, прапорщик Майсак со своей Тучей, ветеринар Чуйко и сержант Суриков.
Серданов обошел строй, остался доволен осмотром и приказал всем занимать места в автобусе.
В салоне Галдин оказался рядом со Снегиревым. Псы в проходах, сумки на задних сиденьях.
Снегирев наклонился к Галдину и спросил:
– А чего тебя, Вадим, начальство перед совещанием держало в кабинете? Если, конечно, это не секрет.
– Какой секрет, Сеня? Просто вчера я понадеялся на сегодняшний выходной и слегка расслабился в баре, который недалеко от дома.
– Откуда генерал и полковник узнали об этом?
– Из полиции.
– Как надо расслабиться, чтобы попасть туда? Ты разнес полбара?
– Нет. Набил морду одному негодяю, разочек выстрелил из табельного пистолета.
– Ни хрена себе! Это сколько ж ты выпил?
– Нормально. До сих пор мутит.
– Бармен сдал? Так он вроде знакомый твой.
– В баре все знакомые.
– А с чего свара-то началась?
– Отстань, Сеня!
– Нет, расскажи, все равно до аэродрома как минимум час езды.
Галдин поведал товарищу о вечернем происшествии в баре «Весна», о трех отморозках, один из которых оказался сыном заместителя министра. Заодно рассказал и о Вике.
– Погоди! Так ты девушку домой увел, как разогнал недоумков?
– Сама напросилась.
– И как?
– Что «как»? – Неподражаемо.
– Да, повезло тебе. А как с сыном шишки вопрос разрешился? Эти чинуши ой как не любят, когда их чад кто-то пытается образумить.
– С паханом очень быстро разобрался генерал Адаксин. Думаю, уже сегодня этот чинуша лишится должности.
– За что? За то, что попытался надавить на полицию?
– На нем и без этого грехов много оказалось. В общем, отмазал меня генерал. Спасибо ему.
На аэродром они прибыли в 13.10. Контрольно-пропускной пункт прошли беспрепятственно. Наряд был оповещен, обошлось без досмотра и проверки документов.
Автобус встал недалеко от Ил-76, в который солдаты загоняли специальный прицеп и автомобиль.
Серданов посмотрел на часы и буркнул:
– Ждем! Пусть борт загрузится.
– А ведь это самолет Гришина. Номер 07, – воскликнул Снегирев.
– Значит, летим на том самом борту, на котором отправлялись в Суринам?
– Да какая разница, на чем? – сказал Майсак. – Лишь бы долететь и благополучно приземлиться.
– А вот Витя Гришин и его второй пилот Паша Ковров. Нормально. С ними долетим!
– Как будто другие экипажи хуже!
– Этот лучший. Естественно, с моей точки зрения.
В 14.00 Ил-76 оторвался от взлетно-посадочной полосы, лег на курс, начал набирать высоту и скорость. Саперы разместились в хвосте самолета на боковых скамейках. Их собаки привыкли к перелетам и спокойно лежали в своих вольерах.
Борт был забит до отказа. Здесь и техника, и контейнеры, и люди в штатской одежде, выправка которых выдавала в них военных.
Полет продолжался три часа двадцать минут. В 16.20 по местному времени Ил-76 приземлился в сирийском аэропорту, вырулил на отдельную площадку и открыл рампу.
Саперы, находившиеся в хвосте, захватили с собой своих четвероногих питомцев, сумки с оружием и вышли из самолета первыми. На улице было сумрачно, но довольно тепло, даже жарковато. Термометр на здании аэропорта показывал двадцать шесть градусов. Когда вылетали, в Москве было всего десять.
Недалеко от самолета стоял микроавтобус с тонированными стеклами, рядом «УАЗ». У машин топтался мужчина в форме с погонами полковника.
Как только саперы вышли на бетонку, он подошел к командиру отряда и спросил:
– Полковник Серданов Леонид Андреевич?
– Так точно! А вы?..
– Полковник Северцов Александр Сергеевич, старший офицер управления спецмероприятий.
– Наслышан о подвигах ваших подчиненных.
– Какие подвиги, Леонид Андреевич? Обычная повседневная работа.
– Я понимаю, что скромность украшает человека, но сейчас она неуместна. Об операциях ваших боевых групп ходят легенды.
– Пустое. Может, перейдем на «ты»? Мы же примерно одного возраста и равного звания.
– Ничего не имею против. И по имени.
– Договорились. Как долетели, Леонид?
– Это разве перелет, – с усмешкой проговорил Серданов. – Вот когда в Суринам добирались, чтобы в финале состязаний Противоминного центра ООН участвовать, тогда да, более двенадцати часов в воздухе провели. В одну сторону.
– Я слышал, что там вам хватило приключений.
– Было такое дело. Британцы пытались выбить нас из состязаний любыми средствами. Дело дошло до отравления собак, закрытия аэропорта в столице Суринама, даже до стрельбы. Но все закончилось хорошо. Мы победили. Здесь работать будем как отряд МЧС, а не подразделение гуманитарного разминирования ООН.
Северцов кивнул и сказал:
– Я в курсе. Общую задачу до тебя довели?
– Да, поиск и обезвреживание крупного склада боеприпасов в городке Эль-Нугур, который находится в двадцати километрах от Алеппо. Кстати, как там с наличием боевиков?
– Зачистка города перенесена. Сирийцы не смогли подтянуть нужное количество войск. Эль-Нугур блокирован. Там уничтожены пять боевиков, в том числе американец и француз. Был подрыв разведчиков на растяжках. Потери – четверо убитых. Так что «духи» в городе есть, но неизвестно, сколько их и контролируют ли они арсенал.
– Над городом летали беспилотники?
– Да, но ничего особенного не обнаружили. В Эль-Нугуре остались и мирные жители, пусть и мало. Боевики же днем себя не проявляют. Я сомневаюсь в том, что они контролируют арсенал.
Серданов взглянул на Северцова и спросил:
– Почему ты так думаешь?
– Подойди на этот склад Ибрагима Самара хоть малая группа игиловцев, то ее главарь сразу же воспользовался бы ситуацией. Он взял бы с собой, допустим, емкость с хлором и затребовал бы беспрепятственный проезд в Идлиб. Его выпустили бы. Никто не будет стрелять по этой емкости.
– Наверное, ты прав. Хорошо, если не контролируют. А еще лучше, если сирийцы вообще освободят город от боевиков и разной другой шушеры. Этот Ибрагим наверняка хорошо заминировал подходы к складу. Нам нужны спокойные условия для неспешной, серьезной работы.
– Это понятно. Посмотрим, как будут действовать сирийцы.
– А ты что, будешь сопровождать нас и в Эль-Нугур? – поинтересовался Серданов.
– Такой возможности у меня нет. Провожу вас на базу в Хмеймим, там отдохнете, получим свежую информацию от сирийской и нашей разведки. В Эль-Нугуре вас будут охранять бойцы группы «Берег» капитана Багрова. В ней всего шесть человек, включая командира, но все опытные спецы, настоящие профессионалы. Они и помогут, и защитят. Хотя у нас в управлении гуляют слухи о том, как четверым пришлось в Суринаме с одними пистолетами отбиваться от солидного отряда туземцев, вооруженных винтовками и карабинами. Это так?
– Да.
– Значит, и сами с усами, можете за себя постоять. Но с моими людьми будет надежнее. Таков приказ Москвы.
Серданов кивнул и сказал:
– Ясно.
– У тебя сколько человек, Леонид?
– Со мной девять. Пять саперов, фельдшер, повар и мой помощник.
– Давай их в микроавтобус, а сам ко мне в «УАЗ».
– Едем в Хмеймим?
– Да. Там в офицерском модуле для вас подготовлены отсеки на двух человек, помещение для собак, есть кухня и медицинский пункт. Ужин заказан на девятнадцать часов. Как раз устроитесь, помоетесь, переоденетесь. После ужина отдых. Далее по обстановке. Ваша работа будет зависеть от действий сирийцев. Познакомишься с командованием базы. Решим, как перебросить группу – наземной техникой или по воздуху. В общем, как-то так.
Дорога до Хмеймима заняла пятнадцать минут. Микроавтобус подъехал к отдельному модулю, поставленному возле медицинской части. Саперы под командованием капитана Холина принялись разгружаться, заносить вещи в отсеки, переводить собак в просторные вольеры, обустраиваться.
«УАЗ» полковника Северцова остановился у штаба.
Представитель управления специальных мероприятий взглянул на Серданова и сказал:
– Тебе, Леонид, придется задержаться здесь. Это ненадолго.
Офицеры прошли в штабной модуль, в кабинет Северцова, туда же явился начальник разведки базы подполковник Суслов.
Разведчик и старший офицер МЧС познакомились, поприветствовали друг друга. Северцов предложил всем сесть за стол совещаний, включил интерактивную карту, на которой высветился город Эль-Нугур.
Он кивнул Суслову и сказал:
– Докладывай, Миша, что у тебя?
– Что у меня! Немногое. Сирийские войска так и не приступили к зачистке города. Причина – медленный подвод подразделений.
– А чего они резину тянут?
– Две роты, заходившие к городу с юго-востока, попали под обстрел игиловцев. Бандиты применили пусковые контейнеры «Град», снятые с машин, сирийцы понесли большие потери. Им на помощь пошел батальон, который должен был наступать с севера. Сейчас там идут бои.
Серданов наклонил голову и сказал:
– Что-то я не слышу, чтобы на поддержку сирийцев взлетали наши бомбардировщики, штурмовики, вертолеты.
– Их применение связано с немалым риском. Банды ИГИЛ и правительственные войска находятся в огневом контакте, их разделяют какие-то сто метров. Использование самолетов в таких условиях может привести к жертвам со стороны не только боевиков, но и сирийских солдат.
– Вертолеты?..
– По нашим данным, у боевиков есть «ПЗРК» «Стингер». Наши коллеги из западной коалиции успели поставить их так называемой умеренной оппозиции, а те оперативно перепродали ракеты террористам. Пускать в район боев Ми-24 и К-52 никак нельзя. Мы потеряем их. Поэтому авиация не применяется. Из Дускана перебрасываются два батальона пехотной бригады и артиллерийская самоходная батарея. Они должны изменить ситуацию. Вопрос в том, когда это произойдет. Но Эль-Нугур сейчас практически заблокирован батальоном спецназа сирийской армии. Если «духи» и спрятались в городе, то вырваться из него для них весьма проблематично. Вы, видимо, знаете о попытке прорыва группы в составе пяти человек по улице Шакуб, центральной в городе. Сирийские спецназовцы вместе с нашими парнями уничтожили ее. При осмотре трупов выяснилось, что два из пяти тел принадлежат европейцам. Судя по фамилиям, которые слышали офицеры, это были американец или англичанин и француз. Больше попыток прорыва не было. Сейчас за городом ведется наблюдение. Особых перемещений не отмечается, но кое-где люди появляются. Это мужчины, женщины, есть и дети.
Серданов посмотрел на карту и спросил:
– Где именно может находиться тот склад боеприпасов, на ликвидацию которого прислан мой отряд?
– Трудно сказать точно. Сирийская разведка работала с гражданским населением, покинувшим город. Кто-то видел, как боевики вывозили реактивные снаряды с улицы Телал. Это соседняя, параллельная с Шакуб. Люди замечали грузовики во дворах домов на улице Файсер, которая пересекает Шакуб и Телал. В общем, никакой конкретики. Сирийская разведка утверждает, что, кроме арсенала полевого командира Ибрагима Самара, в городе было до десятка различных складов, принадлежащих другим бандам. Зачистка должна прояснить ситуацию. При налете американской авиации были подрывы складов, это зафиксировано, но арсенал Ибрагима не пострадал, иначе произошла бы катастрофа. А вот где он расположен? Это ваша проблема, товарищ полковник.
Серданов кивнул и заявил:
– Если вы очистите город от боевиков, то мы свою работу сделаем. Надо предупредить командиров подразделений, которые пойдут на зачистку, чтобы обходили подозрительные места.
– Надо бы растолковать им, как выглядят эти самые подозрительные места.
– Я помогу вам объяснить сирийцам, как можно определить, есть ли в обследуемом районе склад или нет.
За окном на площадке остановился пикап.
– Вот прямо сейчас и объясните, Леонид Андреевич. Прибыл представитель разведуправления сирийских войск, дислоцирующихся в районе Алеппо.
Из пикапа вышел моложавый офицер и направился в штаб.
Через минуту Суслов представил его:
– Майор Абдуллах Гандаур. Или уже подполковник?
– Пока еще майор, – на русском языке ответил разведчик. – Но представление ушло в Дамаск.
– Тебе сейчас сколько? Тридцать два?
– Э-э, Михаил Алексеевич, какие тридцать два? Тридцать пять недавно отметил.
– В тридцать пять подполковник – это нормально. Тебя здесь оставляют?
– Нет, переводят в главное управление.
– Подальше от войны.
– У нас сейчас война везде, – сказал сириец и присел на стул.
– Что новенького? – поинтересовался подполковник Суслов.
– Если ты насчет Эль-Нугура, то ничего. Город блокирован, ведем наблюдение. Перемещение банд не фиксируется. Видим только гражданских лиц.
– А почему они не уходят из разрушенных домов? – спросил Серданов. – Ведь им никто не мешает это сделать. Повсюду, как я понимаю, стоят ваши блокпосты.
– Вы не знаете наш народ, полковник, – ответил Гандаур. – В городе их дома, пусть и разрушенные, там жили предки. Люди были заранее оповещены о бомбежке, планируемой ВВС США, и покинули город. Остались самые упертые. Их ничем оттуда не выманишь. Да в принципе сейчас уходить уже и незачем. Игиловцы выбиты из Эль-Нугура. Скоро жители начнут возвращаться, будут восстанавливать свои дома.
– А как же с продуктами, водой, медицинскими препаратами? За всем этим люди обращаются на ваши блокпосты?
– Игиловцы держали в городе склады не только с боеприпасами, но и с продовольствием, с гуманитарной помощью, которую они отбирали у гражданских лиц. Так что еды там хватает. Вода тоже есть. В Эль-Нугуре она подводится в дома из скважин, пробуренных чуть ли не в каждом дворе. В тех же складах, брошенных игиловцами и не пострадавших в результате воздушной атаки, есть и медикаменты.
– Понятно.
В разговор вступил полковник Северцов:
– Какая обстановка на юго-восточном направлении?
– Последнюю информацию я получил где-то час назад. Один из батальонов бригады вошел в соприкосновение с боевиками, артиллерийская батарея заняла огневую позицию. Думаю, за день-два они отбросят игиловцев к Идлибу, откуда те и заявились.
– Как будет работать гаубичная батарея при плотном контакте войск с боевиками? – спросил Серданов.
– Насколько мне известно, командир бригады планирует в ночь отвести наши войска от линии соприкосновения. На рассвете будет проведена массированная артподготовка.
Северцов кивнул и сказал:
– Это верное решение.
– Как только с игиловцами будет покончено, наши части охватят Эль-Нугур и начнут зачистку.
– Насчет зачистки, – сказал Северцов. – Специалист по разминированию полковник Серданов хочет дать несколько полезных советов, чтобы избежать напрасных жертв.
Гандаур сосредоточился и заявил:
– Да, я внимательно выслушаю их и доведу до командира бригады, а он – до подчиненных.
– Я хочу объяснить вам, как определить места закладки и хранения боеприпасов и вооружения, – проговорил Серданов.
– Слушаю вас, полковник.
– Первое. Склады всегда размещаются там, где на них не может наткнуться случайный человек. В условиях города это подвалы, но не обычные, а усиленные бетоном или металлическими конструкциями. Поэтому перед зачисткой надо еще раз опросить тех граждан, которые не ушли далеко от города, где, в каких домах ранее шли строительные работы без особой на то необходимости. Второе. Склад – это место хранения чего-либо. Значит, к нему должны подходить дороги, пригодные для грузовых автомобилей. Это элементарно. Именно здесь, в Эль-Нугуре, судя по тому, что я вижу на карте, для устройства большого арсенала подходит не частный дом, а многоквартирный. И места в подвале достаточно, и работы по укреплению потолков произвести легче, и подъезды хорошие, прямо с улиц. Третье. Для охраны складов выставляется караул. В нашем случае его нет и быть не может, но боевики не оставят свое добро без прикрытия. Значит, арсенал плотно заминирован. Вряд ли фугасы или мины установлены возле домов и на первых этажах. Заряды, скорее всего, размещены на входах. Это могут быть двери, ворота, проемы, больших размеров, чем стандартные. Посему бойцам, которые пойдут осматривать дома, ни в коем случае нельзя пытаться проникнуть в подвал, имеющий не самый обычный вход.
– Но как же тогда зачищать территорию? Если игиловцы остались в городе, то они будут прятаться именно в подвалах, самых разных.
– В каждом вашем подразделении должен быть хотя бы один сапер. Или я не прав?
Гандаур утвердительно кивнул и сказал:
– Это так. Перед штурмом Алеппо приказом Главкома в каждую роту введено инженерно-саперное отделение, солдаты и сержанты которого обучались российскими специалистами.
– Ну вот, ты сам и ответил на вопрос. Приведу пример. Допустим, на дом выходит взвод. Сначала осматриваются все квартиры, крыша, пожарные лестницы, балконы, только затем – ходы, ведущие в подвалы. Есть еще торцевые и фронтально-тыловые выходы. Их надо обследовать только с привлечением саперов. В случае возникновения малейшего подозрения в минировании ходов работу прекращать. Пехоту выводить, оставить только саперов. Если наши их обучали, то они должны знать, как вскрывать люк, к которому прикреплена мина или растяжка. У них есть инструменты, необходимые для этого. Если же эти ребята почувствуют, что сами не справятся, то рисковать не надо. Прикажи командирам подразделения выходить на тебя, а сам в таких случаях обращайся к нам. Мой отряд разберется.
Гандаур кивнул и сказал:
– Сделаем. Что еще?
– Не следует разбирать завалы возле домов. Ворота арсенала наверняка будут засыпаны строительным мусором и врыты в землю. К ним обязательно ведет пандус.
– Ты говоришь так, будто видишь перед собой арсенал, – с сомнением проговорил сирийский майор.
– Знал бы ты, Абдуллах, какие сложные объекты приходилось разминировать нашим парням. А боевики оригинальностью не отличаются. В населенных пунктах они используют стандартную схему обустройства складов. Как делали это в Афганистане, так поступают и в Сирии. Отработанная методика. Зачем ее менять? Так что завалы возле домов не трогать. Осмотреть, убедиться в том, что рядом нет людей, и искать иной вход в здание. Затем уже можно переходить из одного подъезда в другой по балконам. Главное при зачистке – внимание, осторожность и реакция.
– Я доведу твои инструкции до комбрига.
– Чем быстрей, тем лучше.
– Немедленно после совещания.
Северцов взглянул на Серданова и сказал:
– Ты, Леонид, можешь идти к своим и обустраиваться. После ужина позвоню по внутренней связи, подойдешь, я представлю тебя командованию базы. А мы пока тут свои дела обговорим.
– Добро! От поворота по аллее до нашего модуля?
– Ориентир – белый флаг с красным крестом. Это медицинский пункт. Рядом с ним стоит ваш модуль.
– Понял. До встречи. Обязательно, майор, свяжись с комбригом, не затягивай, – сказал полковник сирийскому разведчику и вышел из кабинета.
