13
Утес Шекспира
Мы с Уиллом решили отправиться обратно на Штормсей уже под вечер. Убили кучу времени, опрашивая действующих лиц «Сна в летнюю ночь». Но усилия наши не увенчались успехом. Только ткач, по ходу пьесы получивший ослиную голову, рассказал, что недалеко от места действия по роще шнырял кто-то в плаще. Правда, он сомневался, вор ли это или обычный эльф.
Меня злило, что мы так мало узнали. Следовало наметить дальнейшие действия, но вылазка в пьесу Шекспира не принесла ясности, а, наоборот, все запутала. Я ни на йоту не приблизилась к разгадке, к тому же меня чуть не закололи кинжалом. А то, что произошло между мной и Уиллом… Когда туман рассеялся, я старалась не смотреть ему в глаза.
Он действительно поцеловал меня там, в темноте? Или мне это привиделось? Может быть, виновато колдовство? Эльфы умеют соединить самые нелепые влюбленные парочки, они способны заставить даже царицу увлечься ослом. Когда я вспоминаю то, что произошло между мной и Уиллом, у меня в груди все трепещет. Правда, в последние часы в памяти все упорнее всплывает другое, ужасное воспоминание. Та поездка всем классом. Однажды вечером мои одноклассники играли в «Правду или действие» и…
– Ты снова прыгаешь в книжный мир! – взвизгнула Бетси, как только мы приземлились на коврик в каменном кольце.
Она бросилась к Уиллу и порывисто его обняла.
– Я так и знала! – кричала она, взлохмачивая ему волосы. – Ты образумился! Наконец-то!
Я встала и отошла в сторону.
– Вы вместе побывали в «Книге джунглей»? – осведомился Глен.
Глена я не заметила, поэтому вздрогнула. Серая монашеская ряса среди серых валунов – лучше маскировки не придумать.
– Да… э-э-э… то есть мы ходили в «Сон в летнюю ночь» и…
– Ладно, ладно, – не дослушал Глен.
Он сидел на камне, зажав термос между коленями. Рядом стояли две грязные чашки. Видно, им с Бетси пришлось долго нас ждать.
– Если Шекспир понадобился, чтобы заставить Уилла снова прыгать, то я не против, – улыбнулся учитель.
– Ты все понял! Ты все понял! – распевала Бетси.
Она схватила Уилла за руки и попыталась закружиться с ним в танце. Тот покорился, хотя и без удовольствия. И смотрел устало куда-то в сторону. Я не отрывала взгляда от его губ.
…Тогда, во время поездки с классом, Пауль выбрал «действие» и получил от Тамары четкое задание: «Поцеловать Эми». Сравнительно легкое задание, если вспомнить, что его лучшему другу Тому чуть раньше пришлось съесть полтюбика помады. Мне не особенно хотелось целоваться с Паулем, но до этого не дошло… Передернувшись от отвращения, он наотрез отказался:
– Фу! Только не ее! Лучше дайте мне вторую половинку помады. Пожалуйста!
А остальные ребята засмеялись и придумали ему другое задание. Я пошла спать…
Наконец Бетси отцепилась от Уилла. Она запыхалась, но все равно сияла.
– Вопрос уже решен, но тебе надо в замок, – тяжело дыша, сказала она. – Твои родители несколько часов подряд терроризируют нас звонками.
– Что? – вырвалось у Уилла. Он мигом пришел в себя.
– Видимо, узнали, что случилось с Холмсом, и хотят, чтобы ты переехал к ним на материк, – объяснил Глен. – Говорят, если ты больше не прыгаешь…
– Правда?
Лицо Уилла потемнело.
– Не волнуйся, мой отец вне себя. Он уже сказал твоим родителям, что думает обо всем этом, – попыталась успокоить его Бетси.
Однако Уилл, кажется, только больше разозлился.
– Пошли, – проворчал он. – Поговорю с ними.
Он спустился с холма, Бетси – следом.
Глен тем временем собрал термос и чайник и отправился в Тайную библиотеку.
Оставшись в одиночестве посередине каменного кольца, я прижимала к груди мягкую красную обложку «Книги джунглей». Чем ближе Бетси и Уилл подходили к замку Макалистеров, тем меньше становились их силуэты. Дувший в лицо ветер касался моих губ, но был гораздо холоднее, чем поцелуй Уилла. Если, конечно, Уилл целовал меня. Я представила, как долговязая девочка с рыжим хвостиком и ослиной головой бежит по темному лесу и встречает юношу, но тот околдован соком магического цветка и ее не замечает.
Макалистеры всегда гордись своим боевым прошлым. На стенах парадного зала висели ряды доспехов, шлемов и кольчуг, а под ними – мечи и палицы вперемежку с батальными картинами. Повсюду виднелись изображения дракона Макалистеров, в его взгляде таилась угроза. Клан когда-то славился своей кровожадностью, и лорд, восседая во главе стола в тронном зале, до сих пор любил подчеркнуть это, если хотел кого-нибудь напугать. Но его брат Арран Макалистер с женой Лизой не могли видеть, сколь величественным жестом он держит телефонную трубку.
Уилл торопливо пересек зал и молча вырвал трубку из рук лорда.
– Мама? Папа? Как дела? – спросил он.
– Уилл! – всхлипнула его мать на другом конце провода. – Как ты?
– Хорошо. Все в порядке.
– Правда?
– Мама очень волнуется за тебя, – вклинился в разговор отец. Видимо, они говорили по громкой связи. – Мы слышали, что произошло.
Судя по голосу, отец как будто постарел за несколько недель, прошедших с их последнего разговора. Или это Уиллу только показалось? Он в который раз вспомнил, что много времени не видел родителей. Декабрь давно прошел, а Уилл навещает мать с отцом раз в год, на Рождество. На два дня. Больше он не выдерживает: тяжело оставаться в семье, которую потерял.
– Уилл, ты слышишь? – спросил отец.
Мама тихо плакала.
Уилл вздохнул.
– Я в порядке, – заверил он отца. – Что это вы вдруг?
Отец откашлялся.
– В общем, мы-то хотим, чтобы ты переехал к нам на материк. Теперь Шерлока нет, и нам страшно за тебя. Кто знает, что еще случится. Ну, вернешься к нам в реальность, а?
Уилл снова вздохнул. Родители годами убеждали его уехать с острова. Но этого он не сделает никогда.
– Книги – моя реальность. Я не могу оставить их в беде. Сколько раз вам объяснять? А с Холмсом просто произошел…
– Никакой не несчастный случай, – перебил Уилла отец.
«Да», – подумал юноша.
Он ни секунды не верил в случайность смерти Шерлока. Но его удивило, что родители думают так же.
– Откуда вы вообще об этом узнали? – спросил Уилл.
– Да ведь нам Брок написал. Он иногда пишет письма, если ему одиноко, – объяснила мама.
– Брок не умеет писать.
– Да. Но… я послала тебе копию его письма. Уже с неделю. Разве ты не получил?
– Вот как, – пробормотал Уилл. – Нет… я… э-э-э… да… письма здесь иногда теряются.
Лорд попытался притвориться, будто ничего не понимает, но было видно: он точно знает, о чем идет речь. Уилл сверкнул глазами.
– Ах да, вот оно. Письмо нечаянно доставили Риду, – сказал он в трубку, размахивая рукой прямо перед носом лорда.
Тот зафыркал, но, порывшись в бумагах на столе, протянул Уиллу мятый листок. При этом пробормотал что-то про дела и свое право, как главы клана, получать семейную корреспонденцию.
Уилл не слушал. Он развернул бумагу и понял, о чем говорила мама. Брок действительно написал им, то есть отправил свой детский рисунок, сделанный цветными карандашами. Юноша похолодел и уставился на лист бумаги. На миг он забыл, что родители все еще на связи. Забыл о лорде, восседавшем в своем кресле-каталке. Он забыл даже Эми и их встречу во «Сне в летнюю ночь».
В центре рисунка был изображен Холмс. Он лежал в лужи крови, вытекшей из раны в его груди. В воздухе над ним висел кинжал, а на заднем плане стояли жители острова. Уилл узнал самого себя, он стоит в центре на коленях, слезы капают на труп. Слева, рука об руку, стоят Эми и ее мама. За ними Глен, Клайд и Дезмонд в своих рясах. Все трое натянули на головы капюшоны и прижались друг к другу, словно опасаясь чего-то. Но Дезмонд выглядит посмелее, он тянет руку к кинжалу, как будто хочет его перехватить. Справа от Уилла шушукаются леди Мэйред и Бетси, за ними с суровым выражением лица сидит лорд в инвалидном кресле, на горизонте приплясывает какой-то худой человечек, а в руке у него хлеб с джемом. Джемом цвета крови Холмса. В самом углу картины виднеется чья-то спина: человек в голубом комбинезоне, заляпанном чем-то красным, указывает пальцем на присутствующих, будто пересчитывая их.
Уилл кашлянул.
Все не так. Они с Эми нашли труп одни, рядом не было никого. Или кто-то был? Что видел Брок?
– Уилл? – послышался голос мамы.
Уилл кашлянул.
– На Штормсее развертывается что-то опасное. Тебе нужно уехать оттуда, слышишь? Приезжай к нам.
Уилл все не отводил взгляда от рисунка.
– Нет, – тихо сказал он.
– Пожалуйста! – умоляла его мать. – Подумай еще.
Уилл закрыл глаза. Он уже давно принял решение. Еще ребенком. Тогда к нему пришло осознание того, что он нужен литературе.
– Простите меня.
Он положил трубку, не дожидаясь ответа.
– Молодцом, – пробормотал лорд, когда Уилл передал ему трубку. – Ты – настоящий Макалистер.
Уилл пожал плечами, свернул рисунок Брока, положил в карман и ушел из замка. Широко шагая, он торопился на болото.
Уже стало так темно, что Уилл мог разглядеть только смутные очертания своей хижины вдалеке. Она ждала хозяина, притаившись в ложбине. Юноша чувствовал, что здесь его настоящий дом. Подходя, Уилл спрашивал себя, отчего родителям так сложно понять это, как вдруг заметил тень, скользнувшую в кусты неподалеку. Рыжий хвостик показался знакомым.
– Эми?
Я обернулась и увидела рядом Уилла. Поспешно приложила палец к губам.
Уилл вскинул брови.
– Что такое? – спросил он взглядом.
Я показала на распахнутую настежь дверь его хижины. Внутри было заметно какое-то движение. Оголодавший ребенок, кажется, угощался запасами Уилла. Я заметила малышку в парке Ленноксов и пришла за ней сюда.
Уилл тоже спрятался за моим кустом:
– Что она там делает?
– Я думаю, делает бутерброды.
– У меня дома не осталось никакой еды, – покачал головой юноша.
– Что же тогда? – удивилась я.
– Понятия не имею. Но горю желанием узнать, – пробормотал Уилл.
Мы подкрались к хижине и тихо вошли внутрь. Девочка, кажется, ничего не заметила. Согнувшись, она рылась в сундуке, стоявшем у дивана. Свалявшиеся прядки волос, спадая ей на спину, напоминали шерсть дикого зверя.
– Ищешь что-то конкретное? – спросил Уилл.
Малышка быстро обернулась. Посмотрела на нас испуганным взглядом загнанного в угол кролика. Глубоко вздохнула и побежала. Прошлепав босыми ножками по прихожей, она обогнула диван и подскочила к выходу. Пригнувшись, проскользнула между нами. Все произошло так быстро, что мы не успели ее остановить. Уилл загородил ей дорогу, но девчонка буквально поднырнула ему под руку. Я тоже попыталась задержать девочку, схватила ее за платье. Но малышка рванулась, и ветхая ткань порвалась. Миг – и девчушка умчалась прочь.
Мы – за ней. Снова бежим по болоту, но теперь в противоположном направлении. Щупленькую девчушку не так легко поймать, она и легче нас, и местность, видимо, знает хорошо. Может, даже лучше Уилла.
Уилл гнался за девочкой до самого утеса Шекспира. Где-то там, среди кустов и скал, мы ее окончательно потеряли. Она внезапно исчезла, словно растворилась в воздухе.
– А вдруг она упала? – ахнула я и наклонилась над обрывом.
Ветер трепал мою куртку. Глубоко внизу море билось о скалы. Высокие, острые, смертельно опасные.
– Будем надеяться, она просто хорошо спряталась, – сказал Уилл. – Что это у тебя?
Он показал на мою руку: я все еще сжимала обрывок платья девочки.
Только сейчас, приглядевшись получше, я догадалась, что это не ткань, а бумага. Присела, разгладила ее на коленке. Грязный, старый обрывок страницы, обуглившийся по краям. На другой стороне клочка бумаги виднелась размытая полоса – наверное, это когда-то были буквы.
– Я хотела задержать малышку. Думала, что схватила ее за платье.
– Можно посмотреть?
Уилл коснулся моей руки, я тут же подалась назад. Взяв обрывок бумаги, он посветил на него фонариком.
– На вид очень старая. – Уилл посмотрел на меня.
– Да. – Я поднялась. – Как и сожженный манускрипт?
Мы переглянулись.
– Что же это значит? – прошептала я.
– Не знаю, – вздохнул Уилл, массируя переносицу. – Все так… запутано. Кражи в книжном мире, смерть Холмса, этот ребенок… Брок написал моим родителям. Он тоже видел труп Шерлока. Думает, его закололи кинжалом.
– Кто же? – прошептала я.
Уилл пожал плечами и вдруг показался мне ужасно уставшим. Прядь волос упала ему на лоб, и я собрала всю свою волю в кулак, чтобы не поправить ему прическу. Для верности сделала шаг назад. А он вроде бы сделал большие глаза.
– Насчет того, что случилось сегодня во «Сне в летнюю ночь»… – начал юноша, внимательно посмотрев на меня.
Меня охватила новая волна паники. Возможно, Уилл сожалеет о произошедшем?
– Мы все никак не могли поговорить об этом…
Приготовившись к отповеди, я уставилась взглядом в землю. Еще одного такого отказа мне не вынести. Не будет же Уилл притворяться, будто ничего не произошло?
– Ох! – Уилл опустил голову. – Я ведь… я не хотел тебя обидеть. Мне правда казалось, что ты…
Жар бросился мне в лицо.
– Ничего, – пробормотала я. – Из-за тумана Пака у нас обоих мысли спутались.
– Да. – Уилл отвернулся и уставился на море. – Извини.
Я пыталась совладать с комком в горле.
Шумели волны.
Стало уже почти темно, но все же далеко не так, как в Паковом тумане. Уилл откашлялся.
– Если когда-нибудь передумаешь, – сказал он, не отводя взгляда от горизонта, – дай мне знать, хорошо?
Мое сердце на секунду остановилось.
– Что? – пролепетала я. – Но я… я думала… но ведь из-за тумана… что ты по ошибке меня…
В тот же миг Уилл оказался рядом.
Губы его на вкус, как слова. Сотни, тысячи, миллионы слов и историй, таившихся в его голове. И соленые, как море под нами.
В этот раз Уилл целовал меня долго. И по-другому. Не так, как в тумане «Сна в летнюю ночь». По-настоящему. Может, потому что мы находились в настоящем мире?
Ветер все еще терзал нашу одежду, но я не замерзла. Я чувствовала рядом тепло Уилла. Его руки лежали у меня на талии. Я обнимала его за плечи. Нежное трепетание в груди превратилось в ураган, в ушах шумела кровь. Сейчас все не по-книжному. Сейчас все взаправду. Я осознала это, и все мысли улетучились из головы.
– Ты думала, я сегодня поцеловал тебя по ошибке? – спросил Уилл, когда мы оторвались друг от друга.
Голос его звучал хрипло, но он улыбался.
– Я думала, тебя заколдовал Пак. Разве не это происходит в пьесе – эльфы заставляют людей влюбляться?
Уилл покачал головой и улыбнулся:
– Да, конечно. Но ты мне нравилась и раньше. Ты, правда, не… – Он прервался – что-то за моей спиной привлекло его внимание. – Кто-то в каменном кольце! – крикнул он.
Я обернулась:
– Ребенок?
– Кто-то прыгнул. Видишь, как светится?
Каменные ворота на вершине холма мрачно высились на фоне ночного неба. Темно, и уже не разглядишь, кто прячется наверху. Но под воротами действительно светился маленький прямоугольник – возможно, книга.
Мы снова побежали – вниз по тропинке с утеса Шекспира и по равнине. К счастью, отсюда недалеко до Porta Litterae. Однако еще на порядочном расстоянии от холма мы увидели, что свечение исчезло, а в центре каменного кольца кто-то стоит. Кто-то в длинном плаще, но с откинутым капюшоном.
Леди Мэйред.
У меня пересохло во рту. Что она здесь делает?
Мы спрятались за валуном. Бабушка, кажется, не заметила нашего присутствия. Бледная, дрожащая, она смотрела на открытую книгу, лежавшей неподалеку.
Леди Мэйред – вор? Я отказывалась в это поверить. Тут, наверное, какая-то ошибка, да? Ей слишком много лет, она не может прыгать в книжный мир. И все же что она здесь делает? Ярость острыми когтями впилась в меня и разлилась по всему телу. Я хотела броситься к бабушке, накричать на нее. Но Уилл одернул меня:
– Это ничего не даст.
Поверив ему, я довольствовалась тем, что долго рассматривала бабушку. Из ее обычно идеальной прически выбилось несколько прядок. Сережка висела только в одном ухе. От напряжения она сжимала губы – видимо, ждала чего-то. Или кого-то?
Тут книга засветилась снова, и я узнала обложку. Сборник сказок, принадлежавший Бетси.
Над страницами уже возникло человеческое тело. Сперва показались светлые волосы, за ними – высокий лоб с идеально подведенными бровями. Я, едва дыша, наблюдала за появлением Бетси. Она была в темном плаще, из-под которого выглядывало серое обтягивающее платье. Изящно выскользнув из книги, девушка закрыла ее.
– Вот и все, – сказала она, протягивая леди Мэйред пустую сетку для покупок.
Та торопливо спрятала сетку:
– Тебя кто-нибудь видел?
– Ну, конечно нет, – вздохнула Бетси. – Я знаю, что делаю.
– Хорошо. – Бабушка потерла плечи, словно замерзла. – Значит, все в порядке. Спасибо.
Девушка кивнула и убрала книгу в карман плаща. Бабушка и Бетси вместе спустились с холма, а следом мы с Уиллом. Они молча разошлись в разных направлениях, и мы тоже разделились. Уилл последовал за Бетси, которая, видимо, возвращалась в замок. Я кралась за бабушкой, всю дорогу пытаясь понять взаимосвязь событий.
Бетси – вор или нет? Она разрушала литературу? По заданию бабушки? Но вряд ли Бетси что-то украла, сетка ведь осталась пустой. Почему никто не должен был ее видеть? Какие тайны у моей бабушки и Бетси от остальных жителей острова?
Дойдя до парка Ленноксов, я не утерпела и так неожиданно возникла рядом с леди Мэйред, что она оступилась и едва не упала возле фигурной изгороди. Мне необходимо узнать, в какие игры они играют!
– Зачем Бетси сейчас прыгала в книжный мир? Что она там делала? – крикнула я.
Бабушка выпрямилась и расправила платье:
– Эми, ты меня до смерти перепугала.
У меня не было ни времени, ни желания извиняться за это.
– Вы крадете идеи?
– Идеи?
– Что сейчас произошло в каменном кольце? Чем Бетси занималась в книжном мире по твоему указанию?
– Ничем интересным для тебя, Эми.
Бабушка хотела пройти мимо, но я не позволила.
– Не верю!
– Извини, но я не стану ничего объяснять.
– Не понимаю. Книжный мир в опасности, и вы…
– Эми! – воскликнула бабушка неожиданно резко. К ней вернулась уверенность. – Я – хозяйка дома Ленноксов и глава нашей семьи. Штормсей и литература – моя жизнь. Если я говорю, что это не твое дело, так оно и есть.
– Но почему Бетси путешествует тайком?
– Это только наше дело. Сегодня я ей разрешила.
– Но…
– В книжном мире все отлично, можешь не волноваться.
Я рассмеялась:
– Ты в последнее время, случайно, не читала «Гордость и предубеждение» или «Сон в летнюю ночь»?
– Глен рассказал мне про случай с Элизабет Беннет, – улыбнулась бабушка. – Эми, в литературном мире такое бывает. Но она выздоровеет, и тогда сюжет войдет в прежнее русло.
– Но коляска опрокинулась, потому что вор оказался чуть ли не под копытами лошади!
– Чушь!
Я иронически фыркнула:
– А то, что в Афинах вдруг наступила зима?
– Об этом я слышу впервые. – Бабушка удивленно посмотрела на меня. – Спрошу Дезмонда, в чем дело.
– Украли идею, что действие происходит летом, вот в чем дело!
Леди Мэйред нахмурилась:
– Это действительно было бы ужасно. Я все разузнаю.
Видимо, бабушка решила закончить разговор. Ей удалось пройти мимо меня. Она быстро поднялась по лестнице и вошла в вестибюль.
Но от меня так просто не отделаешься.
– В какой роман сегодня залезала Бетси? Что она там делала? – продолжала наседать я на бабушку.
– Ничего, – ответила она и сняла плащ.
– Зачем ей сетка? Почему ты боялась, что ее видели? Видели – когда?
– Ты подслушивала?
Я пожала плечами:
– Почему бы тебе не ответить на мои вопросы?
– Потому что это не твое дело. – Бабушка сверкнула глазами. – Послушай, я разрешила Бетси прыгать, но это в последний раз. Что она делала для меня и почему – не твоя забота. Извини, пожалуйста, но уже поздно, а я устала.
– А почему?..
Бабушка вздохнула:
– Иди спать, Эми! Тебе завтра рано вставать. Ты весь дом перебудишь.
И она пошла по коридору к своей комнате, а я осталась стоять на месте с разинутым ртом.
Он погибнет от этой раны.
И знает это.
Понял в тот же миг.
Из раны хлестала кровь.
Он разглядывал красный ручей, будто издали.
Наблюдал, как текут сверкающие капли, словно со стороны.
Словно ранен не он.
И умирает не он, а кто-то другой.
Бесчисленные капли, соединяясь друг с другом, сливались в единый поток.
Жизнь пульсировала, превращая мир в красное море.
Как же красиво!
Это конец.
Назад: 12 Сон в зимнюю ночь
Дальше: 14 Идеи
