12
Сон в зимнюю ночь
Еще не одну ночь мы с Уиллом просидели в засаде, но в каменное кольцо не приходил никто, даже та странная девочка. Зато мы подолгу разговаривали. Шепотом обсуждали любимые книги и все чаще, будто случайно, касались рук друг друга. Или мне так просто казалось?
Еще через несколько дней вор наконец снова совершил нападение. Причем среди бела дня. Мы с Вертером узнали об этом, когда шли по «Строке» во время одного из моих занятий. Только что в «Поставщике снабжения для героев» мы обсудили с Гераклом – тот как раз примерял новые сандалии – положение дел в античной драме и убедились, что там, как и раньше, трагических смертей предостаточно, то есть все идет наилучшим образом. Едва вышли на улицу, как вдруг на нас налетело что-то большое, полупрозрачное. Пронесшееся к «Чернильнице» существо размером с хороший дом чуть не сшибло нас, мы еле-еле успели отпрыгнуть. Вместо ног его тело заканчивалось причудливым облаком дыма, собиравшимся в помятую масляную лампу, которая, дребезжа, волочилась следом.
– Вор! – с арабским акцентом грохотал джинн. – Он обокрал султана! Золото и драгоценности из сокровищницы! Какое злодеяние!
Мое сердце забилось сильнее.
– Извините, о каком султане идет речь? – спросил Вертер.
Но дух лампы уже пронесся дальше. К счастью, я знала, что это за сюжет.
– Аладдин, – коротко объяснила я Вертеру и потянула его за собой.
Наконец мы снова напали на след вора! Надо как можно скорее попасть в сказку из «Тысячи и одной ночи»! Но, увы, Вертер не сдвинулся с места, сколько я ни тянула его за рукав нарядной рубашки. Он оперся спиной о витрину, где был выставлен «Поставщик снабжения для героев», и закрыл глаза. С его лица сбежали все краски.
– Только не надо снова, – бормотал он.
– Да что такое? – спросила я, все еще пытаясь утащить Вертера за собой. – Идемте скорее, если поторопимся, может, успеем.
Вертер не сдвинулся ни на сантиметр. Его начало трясти.
– «Приближается к нам, – прохрипел он, – зло».
– Что? – вырвалось у меня. – Какое еще «зло»?
Тут и я услышала долетающий по воздуху звук – хлопанье развевающихся рваных плащей с капюшонами. Мрачное, словно предвещающее грозу. В тот же миг с неба слетели три старухи, пристававшие к Вертеру в тот момент, когда я впервые попала в книжный мир. Я уже знала, что это ведьмы из «Макбета». Пронзительно крича, они кружили по улочке, разнося с собой гнилую вонь.
– О, горе! – стенали они. – О, горе, во «Сне в летнюю ночь» лежит снег!
– О чем вы? – крикнула я.
Ведьмы окружили меня.
– Сестры, это та дерзкая читательница! – сказала первая ведьма, тыча длинным пальцем в мою сторону.
– И юный Вертер! – взвизгнула вторая, ухмыляясь. – Скоро женишься на ней!
Вертер закрыл лицо руками.
– Исчезните! – еле слышно выдохнул он.
– Ты счастье обретешь с Э… – начала первая ведьма, но я перебила ее:
– Что случилось? Во «Сне в летнюю ночь» неприятности?
Плащи перестали неестественно развеваться.
– Это был гнусный вор! – объяснила третья ведьма, опустив плечи. И ухмылка ее исчезла. – Даже перед творением великого Шекспира не остановится он! Сейчас он украл само лето!
– О, горе! – сетовала вторая ведьма. – О, горе, во «Сне в летнюю ночь» лежит снег!
– Но я думала, Бетси только что ограбила «Аладдина и волшебную лампу!» – пробормотала я. – Как же так? Не может же она находиться в двух местах одновременно?
– О, горе, это плоды наичернейшей магии, – хором закричали ведьмы, дико вращая глазами от страха. – Еще чернее нашей.
– Черная магия? – удивилась я.
Во что я только не верила, но в магию – точно нет.
– Ох, не знаю… А что вы думаете? – повернулась я к Вертеру.
Тот не ответил, потому что упал в обморок.
Ведьм это развеселило. В насмешку они завесили волосами лица, заскрежетали когтями по витрине над ухом у Вертера… и улетели.
Я привела Вертера в чувство, затащила его в «Чернильницу» и отпоила колой, но так и не смогла разобраться в случившемся. Сперва прикидывала, могла ли Бетси совершить что-то вроде набега, разграбив одну книгу за другой. Но и джинн, и ведьмы у стойки паба раз за разом клялись, что они заявились сюда сразу после кражи, чтобы поднять тревогу. И все присутствующие персонажи сошлись во мнении, что никому не под силу так быстро перелистываться из одного сюжета в другой. Во всяком случае, не из сказки «Тысячи и одной ночи» в комедию Шекспира.
Даже вернувшись во внешний мир, я все еще не могла сообразить, как во всем этом замешан вор и как его поймать, но опять пришла к мысли, что в книжном мире мне нужен помощник. И, в отличие от Вертера, не склонный к обморокам.
В траве рядом с валуном из каменного кольца сидел Уилл, читавший «Питера Пэна» – конечно, обычным способом. Он так погрузился в книгу, что оторвал от нее взгляд, только когда я остановилась прямо перед ним.
– Я вернулась, – сообщила я на всякий случай и кивнула на раскрытую книгу сказок, лежавшую неподалеку. – Вижу, Бетси еще нет?
Уилл рассеянно кивнул. Кажется, мысленно он пока находился в Небывалии.
– Ладно, – вздохнула я и стала прогуливаться вверх-вниз по холму, на котором высилось каменное кольцо.
Сейчас начало двенадцатого, Глен вернется только через час, чтобы забрать нас всех в библиотеку на историю литературы. В книжном мире наконец появилась ведущая к вору зацепка, а тот, может быть, бесчинствует прямо сейчас. Яснее ясного, как следует поступить!
Не раздумывая больше, я подошла к Уиллу.
– Пойдем, – просто сказала я, схватив его за локоть и стараясь поднять на ноги.
– Что? Куда? – заморгал он.
– Во «Сне в летнюю ночь» идет снег, – объяснила я. – За сегодняшний день вор совершил уже два нападения.
Я открыла «Книгу джунглей» и попыталась затащить Уилла под ворота.
Но он стоял как вкопанный:
– Что такое?
– Ну, что думаешь? Надо поймать вора прямо сейчас.
Уилл скрестил руки на груди:
– Эми, я больше не прыгаю.
– Но ты должен. Мне нужна твоя помощь.
Я легла под ворота.
– Но не такая помощь, – вздохнул Уилл. – Я больше не хочу ничего ломать. Холмс…
– Оставь Холмса в покое и ложись рядом, – сказала я, похлопав по коврику. – Прошу тебя. Весь книжный мир на карте!
– Я больше не прыгаю, – повторил Уилл. – Я так решил.
– Но это не дело, Уилл. Мы должны остановить Бетси. Просто должны.
Да как же он не понимает? Я кипела от ярости.
– Кроме того, я не считаю, что Бетси…
– Да что там! – крикнула я. – Значит, кто-то другой, Уилл! Какая разница, кто вор и зачем ему это, но он разрушает литературу! Тебе наплевать на книжный мир? На все книги, которые мы любим? А что, если следующий «Питер Пэн»?
Уилл заскрипел зубами. Он так вцепился в любимую книгу, что костяшки пальцев побелели.
– Нельзя больше стоять в стороне, Уилл. Холмс не хотел бы этого, правда?
Я посмотрела ему в глаза.
Уилл молчал.
Над нами кружили три чайки. Их крики походили на крики ведьм, но звучали тише, не так пронзительно. Как будто старухи ведьмы звали на помощь откуда-то издалека. Запрокинув голову, Уилл наблюдал за полетом чаек, ничего не замечая. Смотрел куда-то в облака. Я видела, как он борется с самим собой, как в нем что-то меняется. Казалось, до нас доносится не шум волн, а шум бури у него в голове. Прошла целая вечность, прежде чем Уилл глубоко вдохнул и выдохнул.
– Да. Ты права. – Его голос звучал твердо. – Шерлок Холмс хотел бы, чтобы мы поймали вора. Холмс никогда не позволял преступникам уйти… Но я согласен прыгать только до тех пор, пока мы не схватим вора. После…
Я кивнула и чуть подвинулась, чтобы Уиллу хватило места. Мы легли плечо к плечу, и на миг небо словно стало выше. Потом я взяла «Книгу джунглей»…
Мы подхватили Вертера там, где я его и оставила: у стойки в «Чернильнице». Перед ним стояло несколько пустых бутылок колы, он беспокойно качался на табурете. Наверное, у него по венам сейчас текло больше сахарного сиропа с кофеином, чем крови. Я уходила совсем ненадолго, когда же он умудрился столько выпить?
– Приве-е-е-етствую, госпожа Эми! – весело поздоровался Вертер.
Глаза его светились от радости. Но при виде Уилла улыбка стала слегка натянутой.
– Уилл Макалистер. – Уилл протянул Вертеру руку. – Рад познакомиться с вами.
– Взаимно, – улыбнулся Вертер и поперхнулся. – Нет, в самом деле весьма рад.
– Я решила отправиться в «Сон в летнюю ночь» на поиски вора, – сообщила я.
– Можете, конечно, на меня рассчитывать, – кивнул Вертер. – Если только не пойдем через «Макбета». Вы знаете, мне эта пьеса не совсем по душе.
Он пытался говорить небрежно, но на лице ясно читался страх перед ведьмами.
– Что ж, вперед? – спросил Уилл. – Кстати, я знаю короткий путь. Мы даже не приблизимся к знаменитой пещере ведьм.
Вертер посмотрел на Уилла с облегчением, но и с разочарованием.
– Я полагаю, юный господин будет сопровождать нас? – решил уточнить он.
– Он книжный странник, как и я. Теперь он нам помогает.
– Ммм… – недоуменно протянул Вертер и поправил ленту в волосах. – Ну, что ж.
Уилл повел нас прочь из паба по «Строке», а затем через несметное множество шекспировских пьес, интуитивно выбирая верную дорогу. Сперва меня поразило, что он не сбивается с пути, но по сути удивляться тут нечему. Уилл – гораздо более опытный книжный странник, у него за спиной годы тренировок. Конечно, он хорошо знает книжный мир. Сейчас он поборол себя, признав, что должен попасть в книжный мир ради спасения литературы. И взялся за дело столь же решительно, сколь раньше, когда отказывался сюда возвращаться.
Мы с Вертером следовали за Уиллом по британским холмистым равнинам и итальянским городам-государствам, пока наконец не добрались до средиземноморского города у подножия горной гряды. Кроваво-красное солнце садилось за горизонт, окрашивая в теплые цвета оливковые рощи и античные храмы. Но, увы, здесь было совсем не тепло. Здесь шел снег. Крыши домов и башен словно покрылись белой глазурью, на древних мраморных колоннах блестел иней.
– Это Афины? – спросил Вертер и поплотнее запахнулся в бархатный жилет.
– Да, – ответил Уилл. – Мы на месте.
Он перелистнул нас сквозь падающие снежинки вдоль городской стены к самым воротам. Из них как раз выскользнули, держась за руки, и направились в ближайшую рощу двое влюбленных. Оба одетые не по погоде.
– Н-да… О чем вообще этот «Сон в летнюю ночь»? – спросила я.
Уилл пожал плечами.
– О любви и колдовстве эльфов, – начал рассказывать он. – Лисандр и Гермия любят друг друга, но не могут быть вместе: ее отец хочет, чтобы она вышла замуж за Деметрия. Вот она и с сбегает с Лисандром из Афин. Еще там есть Елена, влюбленная в Деметрия, которая хочет за него замуж. Она донесла ему, что Гермия собирается сбежать, и потому он преследует влюбленных. Елена бежит за Деметрием, так все четверо оказываются в лесу. Там их заколдовывают эльфы, и оба героя влюбляются в Елену, а Гермия остается одна. Ну да, еще есть ткач, у него голова превращается в ослиную. Довольно запутанная история.
На этих словах Уилла еще один юноша покинул город и устремился в рощу. Следом пробежала девушка.
– Гермия обещана другому? Пьеса о несчастной любви? – Голос Вертера дрогнул.
– Или об эльфах? – спросила я.
Уилл кивнул:
– Все так, только должно происходить теплой летней ночью. Значит, кто-то украл идею лета.
Он на миг скрестил руки на груди и задумался. Я уже ждала, что Уилл достанет из кармана лупу. Или хотя бы сунет в рот трубку. Но он, конечно, ничего такого не сделал. Вместо этого он просто указал на опушку рощи со словами:
– Пойдемте искать свидетелей. Может, кто-нибудь узнает вора или даст нам хоть какую-нибудь зацепку.
Оставив город позади, мы отправились вслед за четверкой страдальцев. Двигались медленно, потому что снега намело по щиколотку. Скоро мои кеды насквозь промокли, пальцы ног онемели от холода. Уилл снова одолжил мне свой свитер, а Вертер так громко стучал зубами, что это слышала, наверное, вся роща.
Влюбленных мы не встретили. Зато через какое-то время за деревьями открылась полянка, где танцевали эльфы в одеждах из цветочных лепестков. Зрелище, наверное, было бы волшебным, если бы не испортилась погода. На холоде эльфы не танцевали, а скорее прыгали, потирая одно о другое крылышки, трепещущие на спине и похожие на крылья бабочек. Их голые ножки уже совсем посинели, и вместо слез из глаз эльфов катились кристаллики льда. Под носом у всех замерзли сопли.
– Наша бедная царица! – кричали они. – Если бы только удалось разжечь для нее огонь!
Посреди поляны висело что-то вроде наполненной мхом люльки, в которой возлежала царица эльфов в платье из блестящей паутины и с короной из пиниевых шишечек. Она куталась в свои золотые волосы, как в покрывало, но все равно замерзала. Рядом с ней, вертя в пальцах цветок, на корточках сидел эльф с озорными глазами.
– Титания! – обратился к царице Уилл.
Она, помедлив, приподняла трепещущие веки.
– Кто вы? – шепнула она с придыханием.
– Меня зовут Вертер, – представился мой друг, поклонившись.
– А мы с Эми – читатели, – сообщил Уилл. – Мы охотимся на вора, укравшего у вас лето. Вы не замечали сегодня ничего необычного?
Царица поднялась с постели и подлетела к нам. На ресницах у нее блестели заледеневшие капельки росы. Огромные синие глаза были полны слез.
– Нет, – произнесла она серебристым голоском. – Нет. Все шло своим чередом. Горчичное зерно и Душистый горошек причесывали меня, когда вдруг похолодало. Ужасно похолодало. С неба внезапно пошла замерзшая вода, теперь мы не в состоянии заснуть от холода, и сюжет не может развиваться. – Приблизившись к Уиллу, Титания облетела вокруг него, провела хрупким пальчиком по щеке и прошелестела: – Так ты – читатель?
Я, чуть не поперхнувшись, решила поскорее уточнить:
– Так почему сюжет не может развиваться?
Царица эльфов перевела взгляд на меня.
– Пак должен смазать мои веки соком цветка, чтобы я, проснувшись, влюбилась в ткача с ослиной головой, который окажется здесь, – объяснила она. – Но пока я не засну, волшебство не сработает.
– Лисандр и Деметрий тоже не решаются спать, – сказал эльф с озорными глазами, видимо звавшийся Паком. – Боятся замерзнуть до смерти. Я должен смазать и им веки, чтобы они влюбились в Елену.
– Но если вы умеете колдовать, отчего же просто не сделать здесь теплее? – спросила я.
– Мы владеем только тем волшебством, которое используется в исходном сюжете, – покачал головой Пак.
– А нет ли там чего-нибудь подходящего? – спросила я.
Пак и царица эльфов переглянулись.
– Что ж, – протянула Титания, – разве только туман.
– Туман? – переспросил Пак.
– Туман, во всяком случае, теплее снега, – объяснила Титания.
Она зазвенела сверкающими ресничками.
Пак нахмурился, кивнул и начал бормотать что-то про мрачный туман, закрытое тучами светило и ночную мглу. Снег мгновенно прекратился. Становилось все темнее и темнее. Темные облака заволокли поляну и поглотили фигуры царицы эльфов и ее подданных.
– Эй, а ты не можешь сделать какой-нибудь… прозрачный туман? – обратилась я к Паку, но он тоже исчез.
Я слышала, как Вертер стучит зубами неподалеку, но разглядеть его не могла.
– Вертер? – спросила я.
– Эми? – отозвался он с совсем неожиданной стороны.
Судя по звуку голоса, Вертер находился недалеко, в каком-нибудь метре от меня, между деревьями. Вытянув руки, я пошла налево, но там, где должен был стоять Уилл, было пусто.
– Уилл? – крикнула я. – Уилл! Вертер! Титания! Пак!
Никто не ответил.
– Г-горчичное зерно? – пролепетала я.
Как же звали второго эльфа, о котором говорила царица?
– Душистый… – Я сглотнула. – Душистый перец?
Справа от меня кто-то хихикнул.
Обернувшись, я вслепую пошла на голос. Но хихиканье становилось все тише и тише, пока не смолкло окончательно. Мне подумалось, что туман способен поглощать все звуки, а подчас заставляет их доноситься совсем из неожиданных мест. Или я просто слишком быстро потеряла другие ориентиры? Но все-таки в роще действительно потеплело. Температура казалась скорее осенней, чем зимней. Помешает ли полная темнота развитию сюжета? Или мрак где-то кончается? Неужели я осталась одна в тумане Пака?
Но нет!
В кустах за мной раздался шелест, затем треск, словно кто-то наступил на ветку.
Я осторожно двинулась вперед. Медленно пошла на звук: между деревьями кто-то громко дышал.
– Уилл? – прошептала я. – Это ты?
– Я не люблю тебя, Елена, – ответил мужской голос. – За мной не следуй более, иль хочешь ты, чтоб я тебя прикончил?
– Уж лучше смерть принять от милой мне руки, чем возвратиться, – ответил женский голос. – И вообще, Деметрий, не закатывай сейчас сцен. Просто ложись спать, чтобы Пак мог тебя заколдовать. Уже потеплело.
– Никогда, – возразил Деметрий. – Я сердцем с Гермией лишь. И не хочу ее забыть, как не хочу околеть сегодня ночью.
– Вот, возьми мой платок, – предложила Елена.
Кто-то неподалеку расплакался от умиления, мне показалось, что это был Вертер. Пытаясь отыскать его, я поплелась дальше, но всхлипы перешли в хихиканье, больше подходящее какому-нибудь Паку. В раздражении я слишком быстро свернула в сторону и врезалась в дерево. Так сильно ударилась лбом о ствол, что отлетела назад.
– Ой! – воскликнула я, приземлившись на особенно твердый корень.
Потерла голову и почувствовала, как под пальцами растет шишка. Супер! А ведь в книжном мире я не такая неловкая, как во внешнем. Впрочем, кто бегает по лесу в кромешной темноте, тот волей-неволей испытывает судьбу.
Я поднялась на ноги, голова слегка кружилась. Во лбу пульсировала боль, дальше я двигалась осторожнее. Деметрия и Елены больше не было слышно, хихиканье Пака тоже затихло. Окруженная тишиной, я все больше углублялась в чащу. Казалось, что даже звери разбежались. Я уже решила, что осталась единственным живым существом в этой роще. Только деревья стояли на своих местах, в чем я не сомневалась, потому что то и дело задевала стволы и ветки.
Несколько раз я чуть не упала, споткнувшись о корни, а волосы приходилось то и дело освобождать от запутавшихся в них веточек и колючек.
Меня целиком окутал туман Пака, густая тьма оставалась непроницаемой, сколько бы я ни шла. Я уже давно не знала, где нахожусь. Приближаюсь к городу? Хожу по кругу? Или здесь просто нет ни начала, ни конца? Может, эта тьма всеобъемлющая и вездесущая? Мне стало страшно.
Где я?
Где Уилл и Вертер? Где действующие лица пьесы?
Я в отчаянии хватала все, что попадалось под руку: папоротники, камни, ветки. Если бы я только смогла перелистнуться! Куда-нибудь, где светло. Однако страницы не переворачиваются, тьма не рассеивается. Почему я даже не могу найти край страницы? Или я просто ушла слишком далеко от действия этой пьесы? Разве тогда не должна начаться другая книга? Неужели отсюда мне не выйти?
Я впала в панику.
Тоненький голосок в моей голове злобно шептал: «Ты заблудилась. Ты никогда не выйдешь из леса. Ты умрешь в этом тумане».
«Нет, – подумала я, остановилась и через силу сделала глубокий вдох. – Темнота не продержится вечно».
Рано или поздно я наткнусь на кого-нибудь, и вместе мы найдем дорогу. Я выберусь из этой пьесы, просто надо успокоиться. Мои легкие наполнял холодный, влажный лесной воздух, но сердце все равно стучало часто-часто. Паника железной хваткой вцепилась в горло, и так просто ее не откинешь.
И вдруг я его увидела.
Внезапно, посреди темноты.
Кинжал.
Прямо передо мной сверкнуло серебристое острие, яркий блеск ослепил меня. Я резко втянула воздух. Старомодное оружие, с украшенной драгоценными камнями рукояткой, покоилось в бледной руке, но я не могла понять, чья это рука. Может, она теряется в темном рукаве? Или парит в ночи отдельно от тела?
Ясно было только, что рука эта замахнулась.
Сверкнув в темноте, кинжал просвистел в воздухе. Кто-то направил его мне в грудь. Нацелился в сердце. Я поняла это за долю секунды. И сразу услышала собственный крик. Отскочив назад, споткнулась о камень и упала. Клинок пролетел в миллиметре от меня. А я, ударившись затылком о дерево, на секунду отключилась.
Когда я очнулась, исчезли и кинжал, и державшая его рука. Я протерла глаза. Сплошная темень, тяжелая и беспросветная, окружала меня. Я сидела, прислонившись спиной к стволу, и дрожала всем телом, напряженно вслушиваясь в темноту.
Я снова одна?
«Ты умрешь в этом лесу, – прошептал тот же голосок у меня в голове. – Ты умрешь, как уже было сказано. Это только вопрос времени».
Хлынувшие потоки слезы скатывались по щекам. Я их не вытирала. Наверное, это вопрос времени: убийца обязательно найдет меня и нападет снова. Вскоре послышались чьи-то шаги. Я знала, что нужно бежать, но тело словно окаменело. Я не могла двинуться с места.
Но вот снова раздался какой-то шорох. Кто-то был совсем рядом.
Я задержала дыхание.
– Эми? Эми, где ты? Ты кричала? – раздался голос Уилла. – Все в порядке? Эми?
Уилл! Какое облегчение! Я выдохнула:
– Я здесь…
– Эми?
– Уилл?
Шаги приближались. Уилл натолкнулся на мое плечо, нащупал волосы. Потом провел пальцами до подбородка.
– Почему ты плачешь? – спросил он.
Я почувствовала, как Уилл сел рядом.
– Я… кто-то напал на меня, – пролепетала я. – С кинжалом.
– Что? – воскликнул Уилл. – С кинжалом? Ты ранена?
– Нет, я… смогла увернуться, и потом… он вдруг исчез.
– Слава богу! Ты видела, кто это? Куда он ушел?
– Нет. Достаточно и того, что его сейчас нет. Ты знаешь, где Вертер?
– Нет.
– Ненавижу этот туман. Пусть Пак уберет его.
– Это может затянуться. Слишком уж он любит путаницу.
– Вот класс!
От мысли, что придется и дальше сидеть в этой темноте, я поежилась.
– Тебе холодно? – Уилл обнял меня за плечи.
Я благодарно прислонилась к нему. Никогда бы не сделала такого при свете. Темнота еще плотнее окутала нас, крепко прижав друг к другу. Я слушала, как бьется сердце Уилла, и мое дыхание постепенно выравнивалось. Его футболка пахла Штормсеем и служила доказательством того, что где-то за пределами безграничной тьмы существует остров.
– Я рада, что сижу здесь не одна, – пробормотала я, уткнувшись носом в тонкую ткань.
– Я тоже, – сказал Уилл. – Спасибо, что открыла мне глаза.
– В каком смысле? – не поняла я.
– Прийти сюда было правильно. В этой пьесе все так запуталось, что надо разобраться. Ты права, я не должен больше прятаться во внешнем мире. – Уилл придвинулся еще ближе. – Эми?
Лицо юноши вдруг оказалось очень близко к моему лицу. Так близко, что я почувствовала его дыхание на щеке. И в груди у меня что-то затрепетало.
– Да, Уилл?
– Я… рад, что вы с мамой приехали на Штормсей, – шепнул он.
– Правда?
В ответ Уилл коснулся моих губ нежно, словно крыло бабочки.
– Эми!
Трепет у меня в груди превратился в разочарованный стон.
– Вертер, – догадался Уилл.
Только сейчас я поняла, что сидела с закрытыми глазами. А когда я открыла глаза, темнота уже сдавала свои позиции, а туман, стелившийся по земле, быстро отступал. Я, видимо, ходила по кругу, ведь мы снова – или все еще? – находились на поляне царицы фей. От танцующих созданий и самой Титании не осталось и следа, но люлька, устланная мхом, висела на месте, тихо покачиваясь.
В люльке сидел Вертер.
Листья и ветки запутались в его распущенных волосах. Рукав нарядной рубашки оторван, шелковые чулки в дырах. Он смотрел на нас, поджав губы. С таким видом, будто съел лимон.
– Рад с вами снова встретиться, – улыбнулся Уилл.
Вертер раздул ноздри.
– Что ж, – произнес он, не глядя на Уилла, – я везде искал вас, Эми, чтобы защитить. У вас все хорошо? Вы ранены?
– Только царапина, – улыбнулась я, ощупав шишку на лбу; она уже уменьшилась.
– Да… а где же сами эльфы? – Вертер оглянулся вокруг.
– Понятия не имею, – сказал Уилл, запрокинув голову.
Снова пошел снег. Густые хлопья летели на нас с неба. Температура падала с каждой секундой.
– Пойдемте-ка лучше обратно в город, пока Пак снова не наколдовал туман. Может, лето украли в самом начале пьесы и ее персонажи смогут нам помочь.
– Хорошо, – согласилась я, не особенно поверив в это. – Мы хотя бы не замерзнем до смерти, пытаясь все разузнать.
Уилл встал и протянул руку, чтобы помочь мне подняться меня на ноги. Вертер выбрался из люльки, и мы вместе покинули заколдованную рощу. Вскоре мы оказались у афинских ворот.
Принцесса ждала возвращения Рыцаря.
Много-много дней ждала его.
Неужели он забыл о ней?
Назад: 11 Ребенок на болоте
Дальше: 13 Утес Шекспира
