Книга: Книжные странники [Die Buchspringer]
Назад: 10 Визит в дом Ленноксов
Дальше: 12 Сон в зимнюю ночь
11
Ребенок на болоте
– Вообще-то сегодня я хотел поручить тебе пересчитать обезьян в «Книге джунглей». Убедиться, что они на месте и в порядке, – сообщил мне Глен следующим утром в начале занятий. – Но сейчас мне кажется, можно этого и не делать. Задание все равно не удержит тебя в этой книге.
Слова учителя звучали как утверждение, а не как упрек. Покрытое шрамами лицо Глена сохраняло невозмутимость. Трудно сказать, одобрял ли он мою охоту на вора или продолжал думать, что я все сочинила.
– Так что просто залезайте и прыгайте, – сказал он нам с Бетси.
Так мы и сделали.
Уилл исследовал разрушенные каменные ворота; Бетси, как обычно, растворилась в своих сказках. Я же вскоре приземлилась в «Книге джунглей», где Шерхан сообщил, что сегодня Вертер, к сожалению, не сможет меня сопровождать. Кажется, в последние дни в книжном мире он не успел закончить какое-то важное дело и сегодня хотел им заняться. Например, неудачно влюбиться. Или покончить жизнь самоубийством. Что-то в этом роде.
Итак, мы с тигром отправились в путь без мятущегося молодого человека. До обеда мы прочесывали «Дон Кихота», а после того, как я совершила вылазку из своей комнаты, взялись за один из сонетов Шекспира, попутно пытаясь перехватить в «Строке» слухи об исчезающих идеях. Увы, безуспешно. Или вор стал слишком ловок, или он решил взять передышку…
Поздно вечером я вернулась во внешний мир совершенно разочарованной. Забралась с головой под одеяло. Вообще-то перед сном я собиралась еще разок попутешествовать. Но вдруг меня охватило предчувствие, что и на этот раз я ничего не добьюсь. Ведь напади вор снова, невелика вероятность того, что я окажусь в нужной книге. А ведь только вчера я настроилась во что бы то ни стало его поймать! Уилл выразил готовность помочь, и я даже поверила, что это будет совсем нетрудно. Впрочем, пока Уилл не прыгает, помощи от него немного. Или нет?
В постели я долго ворочалась с боку на бок. И только глубокой ночью вдруг поняла, что могу сделать. Стукнула себя по лбу, разочарованно застонав. Решение оказалось таким простым, что даже непонятно, как я не додумалась до него раньше.
Я быстро натянула куртку, обулась и выскользнула в коридор. Входная дверь дома Ленноксов тихо скрипнула, когда я приоткрывала ее. Но в доме царила тишина. Я быстро перебежала через парк под молчаливым присмотром подстриженных кустов. Потом пошла по болоту.
Луна узким серпом парила в небе, озаряя все вокруг призрачным сиянием. Мысли мои прояснились от ночного воздуха, пахнущего влажной землей и морской солью. Издалека доносился шум волн, бьющихся о скалы. Болото чавкало на каждом шагу, как будто коротко вздыхало, расстраиваясь из-за того, что придется отпустить меня. Но о том, чтобы повернуть назад, не было и речи. И чем дольше я шла, тем более гениальным казался мне план. Простым, но гениальным.
Добравшись до хижины Уилла полчаса спустя, я почти забыла о своем разочаровании. В ответ на мой долгий стук за дверью послышался какой-то шорох, я в нетерпении переступала с ноги на ногу. Затем раздался грохот, будто кто-то опрокинул стул. Наконец за грязным окном вспыхнул свет.
Уилл открыл дверь.
Он был одет в футболку и трусы-боксеры, волосы торчат во все стороны даже больше, чем обычно. На ноге – старый носок, второй он держал в руке. Уилл сонно щурился.
– Эми… – пробормотал он. – Что случилось?
– У меня идея, – объяснила я, не отводя от него взгляда.
– А до утра она не подождет? – Уилл зевнул и натянул второй носок.
Я покачала головой:
– Нет, не подождет. Ты хочешь помочь или нет? Пойдем, мы поймаем Бетси на месте преступления.
Уилл нахмурился:
– Слушай, если ты думаешь, что…
– Тебе не нужно прыгать, – быстро сказала я. – Только надевай что-нибудь теплое.
Я указала на его голые ноги и почувствовала, что заливаюсь румянцем.
Уилл усмехнулся, на долю секунды показалось, будто он хочет что-то ответить, но он просто кивнул и ушел в дом. Я ждала снаружи, закусив губу, пока Уилл, теперь уже полностью одетый, снова не появился в дверях.
– Дресс-код одобрен? – пошутил он, показавшись мне со всех сторон.
Мы тут же отправились к каменному кольцу на вершине холма, тихому и пустынному. Спрятались за кустами так, чтобы хорошо видеть ворота в книжный мир. И стали ждать. Ждали мы долго.
Сначала мы молчали и при любом шорохе внимательно оглядывались по сторонам. Но ночь становилась все холоднее, темнее и загадочнее. У меня затекли ноги, я стала замерзать. Уилл отдал мне свой свитер, мы придвинулись чуть ближе друг к другу.
– Она т-точно с-с-скоро придет, – стучала зубами я.
Уилл обхватил голову руками.
– Я все еще не верю, что Бетси тайком прыгает в книжный мир, – со вздохом сказал он. – И тем более не верю, что она крадет идеи. Зачем ей это?
– Зачем вообще кому-либо красть идеи из книг? – ответила я вопросом на вопрос.
– Да, это само по себе нелепо, но Бетси? – недоумевал Уилл. – Мы вместе выросли, я знаю ее чуть ли не с рождения. Да, она иногда бывает резкой, и ты ей не особенно нравишься. Но она любит литературу. Бетси – читательница душой и телом. Почему ты подозреваешь именно ее?
Я вздохнула:
– Сейчас осталось мало книжных странников. И если это кто-то из Штормсея…
– Может, это какой-нибудь книжный персонаж, одержимый манией величия, – предположил Уилл.
– Шерхан сказал, от вора пахло нашим островом. Еще мы знаем, что кто-то, несмотря на запрет, по ночам использует ворота. И еще леди Мэйред вчера вечером на лестничной площадке… Все вместе странно, не так ли?
– У Бетси нет мотивов, – упрямо повторил Уилл.
Я недовольно сморщила нос, потому что тут он был прав. Мотива я тоже не смогла бы назвать.
– Между прочим, на воротах остались следы, – сказал Уилл. – Думаю, валун скатили с помощью какого-то рычага.
Я разглядывала сохранившиеся от ворот камни, невероятно тяжелые на вид. Глыбы, выдержавшие сотни лет любой непогоды.
– Разве у Бетси хватит сил сдвинуть такой валун? – фыркнул Уилл.
– Ладно, ладно, – согласилась я.
Я решила пока оставить эту тему и поплотнее закуталась в свитер Уилла, приятно пахнущий соленым морским воздухом и мылом, какое он обычно использует.
Мы рассматривали звездное небо над головами. Миллионы крошечных звезд светились в темноте. Я старалась не думать о том, как близко друг от друга мы сидим. Мы соприкасались плечами, я задевала коленом ногу Уилла. И чувствовала, что порой он трогает мои волосы – думал, я не замечаю…
– Кстати, я недавно видела, как кто-то крался по парку дома Ленноксов, – помолчав, сказала я, потому что тишина уже начала действовать мне на нервы.
Уилл посмотрел на меня:
– Кто-то в плаще с капюшоном?
Я пожала плечами:
– Я спустилась вниз, чтобы посмотреть, но нашла там только Брока.
– Брока?
– Считал гравий на нашей дорожке.
– У Брока точно хватило бы сил сдвинуть камень.
– И Брок – подкидыш.
Я нахмурилась. А вдруг он родился не так далеко отсюда? Что, если его отец или мать принадлежали к одному из кланов и нарочно подкинули его? Или это полная нелепость?
– А может, он быть книжным… – начала я, но Уилл приложил палец к губам.
Другой рукой он показал на куст на другом краю каменного кольца.
Там что-то и вправду шевелилось.
Какой-то человек.
Выскользнувший из темноты незнакомец двигался через каменные ворота. Длинное одеяние, волосы скрывают лицо, словно занавес. Человечек оказался крохотным. Это не Бетси.
Он повернулся к нам спиной и присел под одним из огромных нависших камней ворот. В руках что-то не длиннее пальца, похожее на корешок старинной книги.
Мы с Уиллом поднялись. Беззвучно подобрались к воротам. И только мы встали рядом с неизвестным, как Уилл кашлянул. Человечек обернулся.
Узкое лицо, острый нос. Длинные грязные волосы до пояса, в них запутались листья и мох. Маленькими ручками, чуть ли не в половину меньше моих, человечек торопливо сунул в мешочек то, что держал.
Это ребенок!
Девочка, уставившаяся на нас широко раскрытыми глазами.
Секунду мы смотрели друг на друга. Мы были в растерянности. Кто эта девочка? Откуда она? Что она делает здесь ночью? Я не успела задать эти вопросы, так как девочка вышла из оцепенения, развернулась и побежала.
Петляя, как кролик, она промчалась вниз с холма и понеслась по болоту.
Мы стремглав неслись следом. Проворная малютка зигзагами уносилась прочь. Но мы не сдавались. Я бежала так быстро, что в ушах начало стучать. И все-таки потом отстала и от Уилла, и от ребенка.
Болото большое, но чем дольше я мчалась, тем лучше узнавала кусты и тропинку. Внезапно из темноты показалась хижина Уилла. Я добежала до нее как раз тогда, когда Уилл, ухватив девочку чуть повыше локтя, затаскивал ее внутрь.
Мы втроем оказались в хижине. Уилл запер дверь. Включив свет, я ужаснулась.
Стоя посреди комнаты, ребенок озирался, явно надеясь найти открытое окно, через которое можно улизнуть. В лунном свете я почти ничего не могла разглядеть, а теперь увидела: девочка, худая как щепка и гораздо более чумазая, чем показалось сначала. Кожа, покрытая коркой грязи, туго обтягивала скулы. Голубые глаза глубоко запали, волосы всклокочены. Изношенное платье все заляпано грязью, в нем столько дырок, что просвечивает тело.
Видимо, девочка поняла, что попалась: она перестала искать глазами путь на свободу. Зато уставилась на нас, упрямо надув губы.
– Не бойся, – сказала я. – Мы тебе ничего не сделаем. Кто ты?
– Как тебя зовут? – спросил Уилл.
Девчонка не ответила. Молча возила грязными голыми пальцами ног по ковру.
– Как ты попала на Штормсей?
– Сколько тебе лет?
– Что случилось?
Малышка отвернулась. Прошлась по комнате. Погладила крошечными ручками обивку дивана и, вдруг заметив буханку порезанного хлеба и банку джема на полке у окна, потянулась за ними.
– Ты голодная? – спросила я.
Девчушка взяла кусок хлеба и попыталась открыть баночку с джемом, но крышка сидела слишком плотно. Уилл забрал хлеб из ее рук и стал намазывать на него джем. Девочка, встав на цыпочки, следила за каждым его движением. Только Уилл закончил, как она вырвала у него бутерброд и принялась жадно есть. С бутербродом было покончено за несколько секунд.
– Наверное, это означает: да, голодная, – усмехнулся Уилл и намазал второй кусок хлеба джемом.
– Может, она нас не понимает, – предположила я.
Уилл пожал плечами.
– Привет, меня зовут Эми. А тебя? – начала я по-немецки, пока малютка уписывала второй кусок хлеба. Без толку.
Мы попробовали заговорить на французском, испанском и гэльском, но она не отвечала. Съев за рекордное время половину буханки, девочка свернулась калачиком на диване и тут же уснула. Уилл накрыл крошечное тельце шерстяным одеялом, мы сели к печке и стали думать.
Долгое время мы просто слушали треск пламени и тихое ворчание печи за спиной, эти звуки смешивались с сопением ребенка. Но потом все же начали шепотом переговариваться.
– Кто она? Откуда? – спрашивала я. – Может, ее волнами вынесло?
Уилл покачал головой:
– Может быть, и так. Но посмотри на ее одежду. Видно, она давно живет на болоте. Например, в одной из старых пещер на севере острова.
Я посмотрела на истощенное личико:
– Но кто она? Ей лет девять или около того, совсем дитя. Как она здесь оказалась? Почему ей пришлось прятаться?
– Понятия не имею. – Уилл пожал плечами.
Девочка засопела громче. Во сне она перевернулась на живот и свесила руку с дивана. Я прикусила губу.
– Может, она, – после паузы начала я, – из книжного мира? Что, если Бетси привела ее, а теперь она не хочет возвращаться и…
– Будь она книжным персонажем, то, скорее всего, предпочла бы запрыгнуть в свой сюжет, а не голодать здесь, верно? – улыбнулся Уилл.
– Верно, – согласилась я. – Во всяком случае, она, кажется, чего-то боится.
Уилл подложил еще одно полено в огонь. Опустив голову на согнутые колени, я грелась у огня. Меня убаюкивало равномерное детское сопение и едва долетающий до меня голос Уилла, который рассказывал что-то про незнакомца на болоте и чудовище. Как, он произнес слово «чудовище»? Я хотела было уточнить, но глаза мои закрылись сами собой.
Проснулась я от холода. И первое, что увидела в тусклом утреннем свете, была нижняя сторона столешницы. Спина болела – я заснула сидя и, неловко повернувшись, ночью скатилась на ковер. Со стоном поднялась и поняла, что холодно не только из-за погасшей печки, но и из-за ледяного ветра, гуляющего по комнате.
Запертая Уиллом дверь была распахнута настежь.
На диване никого.
Оглянувшись, я нашла Уилла рядом. Тоже проведя ночь на полу, он спал глубоко и крепко. Ребенок же исчез.
Одним прыжком я достигла двери. Внутри торчал ключ, который малютка, наверное, стащила из кармана Уилла.
– Что случилось? – сквозь сон спросил Уилл.
– Она сбежала! – крикнула я и выскочила на улицу.
Девочки нигде не было.
– Сбежала? – переспросил Уилл, подойдя ко мне.
Я кивнула.
Небо синело, над болотом еще стоял ночной туман, рассеиваясь под напором наступающего дня. На зелени блестели капли росы. Летнее утро дышало такой безмятежностью, что воспоминания о прошедшей ночи и ребенке показались сном. А была ли вообще эта маленькая, грязная девочка, блуждающая по острову? Или эта худенькая малышка на диване просто видение?
Я бы и рада поверить в это, но ведущие от хижины отпечатки ног на влажной земле убеждали в обратном.
Ребенок не шел из головы и тогда, когда я уже кралась по коридору дома Ленноксов. Кто эта малютка? Что она делала в каменном кольце? Мне казалось, что вопросы эхом разносятся в тишине поместья. Но это, конечно, бред. Никто не знает, что я возвращаюсь домой. Сегодня суббота, начало восьмого. Все еще спят, и это хорошо, потому что я не горю желанием рассказывать, как провела эти часы.
Бесшумно ступая, я прошмыгнула по лестнице к своей комнате, предвкушая встречу с теплой постелькой. Задерну шторы, натяну одеяло на голову и стану наслаждаться утренним сном. Завтракать я буду только в обед. Потом, может, загляну к Уиллу, и мы вместе поищем ребенка. От этой мысли я внутренне возликовала, в груди все потеплело, но это и радовало, и пугало. Или я просто устала?
Я дошла до двери в комнату и только взялась за ручку, как услышала сзади шаги.
– О, замечательно, ты уже встала, – воскликнула Алекса; она поднималась по лестнице, держа в руке бутерброд с джемом. – Как раз хотела тебя разбудить.
– Что? – спросила я. – Зачем? Сегодня же суббота, правда?
– Именно так, – засмеялась Алекса.
Она смотрела на меня сияющими глазами.
Я удивленно подняла брови. Может, я чего-то не понимаю?
– Отлично, отлично, как раз пора. Бери куртку и пошли, хорошо? Что еще за старый свитер на тебе? – спросила Алекса, посмотрев на наручные часы.
– Э-э… – замялась я. Поняла, что так и не сняла свитер Уилла.
– Знаю, ты любишь одежду подлиннее. Ничего более бесформенного ты просто не нашла, да?
Я покачала головой. Не дожидаясь ответа, Алекса промчалась мимо меня и сама вынесла куртку из моей комнаты. Через пять секунд она уже тащила меня вниз по лестнице.
– Ох… А куда мы?
Я подавила зевоту.
– Мы едем на прогулку! – объяснила Алекса. – В Лервик. Я уже все устроила, это мой сюрприз. Ты рада?
– Лервик? – переспросила я. – Разве это не на материке? Как мы туда попадем?
– На лодке, конечно, – улыбнулась Алекса.
Отчего она в таком хорошем настроении?
Алекса прямо-таки проволокла меня вниз по лестнице, по которой я только что поднималась. Мы выскочили через парадные двери и пошли через парк. Потом пробежали по деревне, миновав лавочку Финли. Брок, как всегда, сидел на ступенях перед домом. Мы на ходу пожелали ему доброго утра, а он ответил, что сегодня считает принцесс. Алекса была номер один, а я – номер два.
– Может, на обратном пути он нас снова пересчитает, – весело заметила Алекса.
– А когда мы вернемся? – спросила я, живо представляя себе, как зарываюсь лицом в подушку.
Алекса не ответила. Тут показался мостик, и она замахала кому-то в маленькой моторной лодке. Сперва я решила, что это тот самый лодочник, который привез нас сюда, но потом разглядела светлые волосы и стройную фигуру.
Дезмонд.
Он сменил рясу на джинсы и клетчатую рубашку. Широко улыбнулся, когда мы залезали в качающуюся лодку. Я же ойкнула про себя: только сейчас до меня дошло, что я проведу день с двумя влюбленными, и притом, хоть это и невероятно, моими родителями.
Алекса и Дезмонд, приветствуя друг друга, поцеловались, а я в это время притворилась, будто выдергиваю ниточку из рукава. Дезмонд завел мотор, Алекса затараторила что-то про самую первую семейную поездку. И вот лодка уже скользит в открытом море, встретившем нас куда радушнее, чем в прошлый раз. Вода оказалась светлее, чем обычно в этой широте, и искрилась на солнце. Если бы не прохладный ветер, дувший в лицо и трепавший волосы, можно было подумать, что мы в тропиках.
Мы почти два часа плыли на материк. Чем дальше мы отходили от острова, тем меньше я думала о девочке на болоте. Чем больше воды отделяло нас от Штормсея, тем бледнее становились воспоминания о худом, грязном тельце.
Мы пришвартовались в гавани Лервика, такой же маленькой, как и сам городок. Но после нескольких недель, проведенных на Штормсее, он показался мне кипящим жизнью большим городом. Везде люди, магазины, кафе, есть даже банк. Лервик по сравнению с Бохумом просто кроха, но сейчас казался мне даже чересчур оживленным. Только теперь я поняла, как скучала по этой суете. Мы с Алексой с удовольствием погрузились в суматоху – заглядывали в витрины магазинов, глазели на людей вокруг… Один только Дезмонд неуверенно чувствовал себя в толпе. Он держал Алексу за руку и вздрагивал каждый раз, когда мимо проезжал мотороллер или начинал плакать ребенок.
– Я почти сто лет не был здесь, – тихо произнес он, задержав взгляд на витрине, забитой плазменными телевизорами.
– Значит, пора снова побывать, – улыбнулась ему Алекса.
Через десять минут мы стояли в магазине одежды, и мама вынимала из стопки один за другим свитера с цветным узором, прикидывая, какой подойдет мне.
– Из шотландской овечьей шести, – убеждала она. – Не замерзнешь.
Вздохнув, я кивнула, так как давно поняла, что Алексу не заставишь отказаться от мысли купить мне самый цветастый свитер. И решила его просто не носить. Дезмонд, казалось, придерживался той же тактики: когда мама преподнесла ему ярко-желтый дождевик, он только пробормотал что-то про свою водоотталкивающую рясу, но подарок взял.
В полдень мы заглянули в книжную лавку, где обычные люди покупали обычные книги, просто чтобы почитать. В разделе для детей мне попалось на глаза иллюстрированное издание «Книги джунглей», и Штормсей с его книжным миром вдруг показался просто сном. Прекрасным сном, от которого не захочется оторваться.
Я повернулась спиной к прилавку с детскими книгами. Алекса приобрела новую книгу вегетарианских рецептов, а Дезмонд, замерев перед полкой со средневековой поэзией, с печальным видом рассматривал корешки книг. В это время какая-то пожилая дама принялась размахивать перед носом продавщицы «Гордостью и предубеждением». Кипя от ярости, она объясняла, что прекрасно помнит сюжет и перелом ноги у Элизабет Беннет – это просто бред. Я только охнула.
– Ладно, – сказала Алекса, наконец отойдя от кассы и доставая список покупок. – Теперь в магазин экологически чистых товаров?
Дезмонд все еще созерцал сборники стихов и, казалось, вообще ее не слышал.
– Может, в кафе? – зевнув во весь рот, предложила я. Я так устала, что только приличная доза кофеина могла вернуть меня к жизни.
– Тогда разделимся, – предложила Алекса.
Пока она охотилась на биологически чистый шампунь и вегетарианское масло, мы с Дезмондом сидели перед маленьким красным домиком со ступенчатым фронтоном за крошечным круглым столиком. Я заказала нам по чашке капучино плюс себе двойной эспрессо, который тут же и проглотила.
Перед домом напротив стоял уличный музыкант, игравший на саксофоне джазовые мелодии. Музыка вывела Дезмонда из раздумий. Он вдруг улыбнулся:
– Под эту песню мы с твоей мамой танцевали на ее шестнадцатилетие.
– В самом деле? – Перед моим внутренним взором закружилась юная Алекса в объятиях Дезмонда. Рыжие локоны развеваются. Оба смеются.
Дезмонд кивнул, казалось, в его голове возникла та же картина. Но веселую улыбку на его губах сразу сменила другая, горькая. Это из-за тех лет, что они с Алексой провели в разлуке? Я вспомнила выражение его лица в книжной лавке.
– Тебе тяжело здесь? – с сочувствием спросила я.
Он откашлялся.
– Ну да. Я не привык, что вокруг столько людей.
– Я не об этом.
Дезмонд подпер подбородок рукой и немного замялся.
– Я не принадлежу к внешнему миру, – медленно проговорил он. – Мне нигде нет места, и этого не изменишь. Но все равно я…
– Но все равно ты рад здесь оказаться?
– Нет. Но я смирился с тем, что случилось. – Он смотрел в чашку. – И я благодарен, что узнал Алексу. Она – любовь всей моей жизни. Вы, кстати, очень похожи.
– Вот уж вряд ли, – усмехнулась я.
– Нет, честно.
Дезмонд внимательно посмотрел на меня. Уголки его губ чуть дрогнули, прежде чем он продолжил. Он как будто сомневался, стоит ли говорить дальше.
– В книжном мире я никогда бы не стал отцом, – пробормотал он наконец. – Честно сказать, даже не верится, что у меня есть такая чудесная дочь.
Я опустила глаза, почувствовав, как что-то затрепетало у меня в груди. Хорошо иметь отца, пусть и обретенного при таких странных обстоятельствах.
Музыкант теперь расхаживал со шляпой, и, когда он проходил мимо нашего столика, Дезмонд опустил в нее несколько монет.
– Но в книжном мире встречаются персонажи с детьми, – улыбнулась я, думая о чете Беннетов и их дочках.
– Конечно, – подтвердил Дезмонд. – Если они предусмотрены сюжетом.
– А в твоей сказке это не так?
– Не так.
– Ты был Рыцарем?
– Да.
– Ты был счастлив?
– И да и нет, – вздохнул Дезмонд. – Я мог победить Чудовище, но… так вышло, что… – Он на миг закрыл глаза. – В конце сказки Рыцарь умирает, и это… это нехорошая смерть…
Моя чашка звякнула – я слишком резко опустила ее на блюдечко.
– Тебя убили? – прошептала я.
Дезмонд не ответил. Он допил кофе, вскочил и помахал Алексе, переходившей улицу с двумя пакетами в руках. Она чуточку запыхалась, но села на стул между нами с сияющим лицом.
– Ты помнишь? – спросила она Дезмонда, указывая на музыканта. Похоже, тот располагал ограниченным репертуаром и потому снова исполнял знакомую мелодию.
Дезмонд кивнул:
– Конечно. Разве я мог забыть?
Наконец он встретился с Чудовищем лицом к лицу, но поначалу даже не осознал этого.
То, что открылось его глазам, было немыслимо.
Или нет?
В голове вспыхнули воспоминания.
Рыцарь ужаснулся.
И потянулся за оружием.
Назад: 10 Визит в дом Ленноксов
Дальше: 12 Сон в зимнюю ночь
