Часть вторая
Нью-Йорк
Глава 1
Мы прожили в Нью-Йорке почти три дня и почти привыкли к нашим апартаментам, снятым в нижней части Бруклина, когда я понял, что опасения Дока Анзела, может быть, и не лишены основания.
Эти три дня прошли в безостановочных поисках отца Миры, в связи с чем все вместе мы собирались довольно редко. Тем не менее я успел заметить глубокие изменения, произошедшие в характере Миры. Она стала очень милой. Перестала задевать Богля. Она так преобразилась, что мы даже захотели выяснить, почему же такое случилось. У нее появились совершенно другие представления о порядочности, которые всех нас приводили в замешательство.
Первый действительно важный факт, что все идет не так, случился в третью ночь наших поисков. В тот вечер я посетил Пресс-клуб в надежде разузнать что-либо касающееся Шамвея и, как водится, основательно нагрузился. Зайдя в вестибюль нашего дома, я остановился и принялся шарить по стене в поисках выключателя. Да будет вам известно, я терпеть не могу подниматься по лестнице на ощупь. Минутой позже открылась входная дверь и кто-то вошел вовнутрь.
— Кто там? — спросил я, вглядываясь в темноту.
Мне что-то неразборчиво пробормотали, и по голосу я узнал Миру.
— Не можешь ли ты включить свет, — сказал я. — Я ищу этот проклятый выключатель уже добрых пять минут.
Девушка быстро пробежала по лестнице, не промолвив мне в ответ ни слова.
— Прекрасные манеры, ничего не скажешь! Не сказать даже "привет".
Злой, как черт, я добрел до начала ступенек вслепую и поднялся наверх, ощупывая буквально каждую ступеньку. Подойдя к комнате Миры, я постучал. Никакого ответа. Я открыл дверь и заглянул вовнутрь. Полная темнота.
— Мира? — позвал я. — К тебе можно?
Сонный голос недовольно спросил:
— В чем дело?
Я вошел в комнату и включил свет.
Мира села на постели. На ней была яркая пижама. Взгляд крошки выражал явное недовольство.
— Что за бредовая идея, врываться в такой час, — пробурчала она. — Не лучше ли спрятать свою пьяную голову под подушку.
Я смотрел на нее в изумлении.
— Всего лишь пять минут назад мы с вами встретились в вестибюле. Неужели вам оказалось достаточно времени, чтобы раздеться и уснуть?
Мира возмутилась еще больше.
— Ты пьян, как сапожник! — сказала она. — Я сплю уже с одиннадцати часов. Убирайся к черту!
Я не намерен был уходить, не прояснив до конца метаморфозу, происшедшую с Мирой.
— Послушай, моя прелесть. Но ведь кто-то же ведь поднимался по лестнице. Готов поклясться, что это была ты.
— Еще один предлог, чтобы ворваться ко мне в комнату. Убирайся отсюда, пьяница несчастный, а не то я спущу тебя с лестницы.
Эта остроумная идея заставила меня остановиться. Я узнал прежнюю Миру из Мехико. Как это она смогла так измениться за столь короткий срок?
— Минуточку, не так уж я и пьян, — я пощупал оставленную Мирой на стуле одежду. Она была еще теплая. — Ты только что разделась! — воскликнул я, поднимая платье.
— Что такое? Откуда взялась эта одежда? Я все повесила в шкаф перед тем, как лечь спать.
— Неужели? И все же на этом стуле лежит куча вещей. Один из нас, видимо, сошел с ума, но это отнюдь не я, малышка.
Она озадаченно смотрела на одежду.
— Со времени нашего приезда сюда я не вынимала эти вещи из чемодана, — заявила Мира с беспокойством.
— Ладно, закончим на этом. Зачем такая бесстыдная ложь? Я ничуть не любопытен и совсем не желаю знать, где ты провела вечер.
— Но я не лгу. Нечего делать из меня дуру.
— Все это ужасно глупо, — подвел итог я нашей дискуссии. — Пора спать. — Я вышел из спальни Миры.
Должен сказать, что все это сильно обескуражило меня. Воображение мое работало так активно, что я никак не мог уснуть. Я готов был присягнуть, что именно Мира прошмыгнула мимо меня в вестибюле и быстро побежала по лестнице. Но как она исхитрилась лечь и уснуть за такой короткий промежуток времени? Ведь ни к чему же ей было притворяться спящей. Сказала ли она мне всю правду? Все это непрерывно крутилось у меня в голове, и уснул я только к утру.
На следующее утро, едва я поднялся, ко мне зашел Док Анзел.
— Привет, — сказал я, терзая лицо электробритвой. — Вам не кажется, что моя физиономия вырезана из дерева?
— Я много думал о последних известных вам событиях, — вместо приветствия сказал Док, опускаясь на кровать. — Есть вещи, которые меня очень беспокоят.
— Какие, например?
— Девушка на фотографии, — сказал он медленно. — Как вы можете объяснить мне ее сходство с Мирой?
Я выбрал подходящий галстук и подошел к зеркалу.
— Никак не могу.
— То-то и оно. Сестры близнеца у нее не было. И я никак не могу поверить, что кто-то может быть похож на Миру до такой степени.
— И все же это случилось. Существует только одно объяснение: Шамвей мог найти актрису, способную перевоплощаться. Такой тип пойдет на любые уловки ради получения кругленькой суммы.
Анзел покачал головой.
— Не думаю. В вашей догадке есть какой-то резон, но я сильно сомневаюсь, что он соответствует действительности.
— Довольно загадок! — Я схватил его за рукав. — К чему вы клоните?
— Разве вы не заметили, какие перемены произошли с нашей девочкой?
Внезапно я вспомнил события прошлой ночи.
— Были перемены, — сказал я медленно. — Ее характер вновь приобрел те нехорошие качества, которые были у нее в момент нашего знакомства.
Далее я поведал Доку о странности поведения Миры минувшей ночью. Он слушал меня, глядя серьезно и с беспокойством. Когда я закончил, Док хлопнул в ладоши и воскликнул:
— Я прав! Их двое! В игру вступили неизвестные могущественные силы.
— Опять все сначала, — сказал я раздраженно. — И так все достаточно плохо…
— Вы читали книгу "Доктор Джекилл и мистер Хайд"?
— Думаю, что да, но не вижу связи… — я глядел на него с недоумением.
— Еще какая! В том романе идет речь о разделении добрых и дурных наклонностей в одном человеке. Как вы знаете, нагуале наделены подобными возможностями. Я склонен думать, что именно это и случилось с Мирой.
Я не торопясь одернул пиджак и посмотрел в зеркало. Яркий свет солнца не собирался мне льстить. Я был бледен, а под глазами залегли темные круги.
— Если вы не можете говорить о разумных вещах, так лучше помалкивайте.
— Вы настроены так потому, что не хотите мне верить. А незнание порождает страх. Вы уже начинаете бояться.
Я присел на край кровати. Анзел явно не собирался прекратить разговор на волнующую его тему. Я покорно приготовился выслушать Дока до конца.
— Поругайте меня еще немного, — попросил я.
— Как мне кажется, произошло вот что: Квинтл разделил в Мире доброе и злое начало, заключив каждое из них в человеческое тело. Мы имеем дело с двумя девушками, идентичными внешне, одна из которых является носительницей всех положительных качеств ее личности, другая же — всех отрицательных. Теперь вы понимаете?
— Чушь какая-то, — ответил я, чувствуя к выдвинутой гипотезе неодолимое отвращение.
— Если бы, — покачал головой Анзел. — Если бы я рассказал вам о говорящей собаке, вы подняли бы меня на смех, однако имеется неоспоримое доказательство подобного факта. Есть Викси.
— Ну и что? — Я еще раз мысленно возвратился к событиям прошлой ночи. — Вы утверждаете, что Мира может изменяться, приобретая совершенно различные качества характера? И этот процесс она может контролировать?
— Вряд ли. Скорее это происходит безотчетно.
— Это и объясняет мое последнее ночное приключение?
— Именно так.
— Но та, другая Мира, чем она занимается?
— Вот это нам нужно узнать. Здесь кроется опасность для Миры.
— Что в данном случае вы имеете в виду?
— Вернемся немного назад, — сказал Анзел. — У всех есть дурные наклонности, более или менее подавляемые нашим воспитанием, волей, средой, в которой мы живем. Достаточно изолировать зло на каком-то этапе и удерживать его в одной и определенной позиции — и возникнет примитивная и крайне опасная натура. Я не хотел бы, чтобы Мира понесла наказание за преступления, которых не совершала.
— Преступления, которых не совершала? — ошеломленно повторил я.
— Да. Допустим, что другая Мира, Мира с фотографии, забавы ради совершила наказуемое деяние. Ответственность же за это взвалят на ту, которую принимают за Миру на самом деле. Идентичная внешность, даже отпечатки пальцев — и те совпадают. Теперь вам ясна опасность?
Я глубоко вздохнул.
— Вот что значит лезть на рожон. Послушайте, эта история начинает уже выходить за пределы моего восприятия. Прежде всего нужно разыскать Шамвея-отца, но еще раньше позавтракать.
— Подождите! — остановил мой порыв Анзел. — А тип по имени Лу Келли? Может быть, удастся найти его?
— Может быть. Поговорим об этом за завтраком.
В столовой Богль накрывал на стол.
— Завтрак готов, друзья. Яичница с ветчиной вас устроит?
— Прекрасно! — довольно потирая руки, сказал я. — Мира еще не появлялась?
— Ха! — Богль направился в кухню. — Дамы всегда обожают кроватку. И потом, ей требуется уйма времени на сборы. Терпеть не могу, когда завтрак каменеет на столе.
Когда Богль вышел, я сказал Анзелу:
— Старик Сэм становится настоящей кухаркой. Вы не думаете, что у него что-то неладное с головой?
Анзел с отсутствующим видом покачал головой.
— Парня всегда к этому тянуло. Сколько раз, находясь среди пустыни, он говорил, что хочет иметь домашний очаг. Смешно, не так ли? Он, который входил в банду самых жестоких бандитов Чикаго. И вот теперь он с воодушевлением ведет хозяйство и опекает Миру.
Сэм вернулся, неся поднос с едой, который он поставил на стол, после чего вернулся на кухню и вышел со вторым подносом, поменьше. Его он понес в комнату Миры.
— Келли? — проговорил я с набитым ртом. — Он нам пригодился бы, Док. Только как его разыскать?
— А ваша газета не поможет? — высказал предположение Анзел, наливая себе кофе. — Вы возьметесь попросить редакцию о такой услуге?
— Гм, — я задумался. — Существует некий Довди. Он работает секретарем у Мэддокса и должен знать этого прохвоста Лу обязательно.
Весело посвистывая, вернулся Сэм и тоже уселся за стол.
— Собаке захотелось поговорить, — беззаботно сказал он. — Так что сейчас она у Миры. Можно подумать, что там собрались два профессора. Только диву даешься, где они набрались тех вещей, о которых рассказывают друг другу.
— Оставь их, — сказал я, пододвигая ближе к нему тарелку с жареной ветчиной. — Пока они там спорят друг с другом, будем надеяться, ничего не случится. Я согласен, что Викси не очень подходит в качестве собеседника. Может быть, со временем я и привыкну к нему.
— Продувная бестия, эта собака, — заявил Богль, принимаясь за еду. — Надо же так разбираться в политике!
— Ты случайно не знаешь Келли? — спросил Анзел. — Того, кто оказал помощь Шамвею?
— Келли? Да их миллионы. Я, конечно, знаю пару-тройку Келли, но мне нужно посмотреть на типа, о котором идет речь.
— Не волнуйтесь, Док, об этом, — сказал я, подливая себе еще кофе. — Как только я встану из-за стола, сразу же отправлюсь в редакцию "Репортера".
— А Шамвей? — спросил Богль. — Если мы в ближайшее время не найдем этого мошенника, можно попрощаться с денежками.
— Сделаем все, что возможно, старина, — утешил друга Анзел. Он отодвинул свою тарелку и отошел к креслу, с явным намерением почитать газету.
Вошел Викси.
— Привет, друзья, — сказал он, помахивая хвостом. — Как дела?
— Не так, как хотелось бы, — ответил я, отодвигая кресло и закуривая сигарету. — Если ты непременно хочешь мучить нас своими разговорами, то старайся, по крайней мере, говорить по-английски правильно. Акцент Сэма явно тебе не идет.
— Не будь таким снобом, — Викси подошел к Боглю. — Привет, старик. Так что там насчет моего завтрака? Что-то ты перестал заботиться обо мне. Эта ветчина несколько жирна для меня.
— Я могу срезать жир, — согласился Сэм. — Твое здоровье для меня превыше всего. Как насчет котлетки? Это тебя устроит?
— М-м-м, — изрек Викси. — Нужно посмотреть.
Сэм и Викси направились на кухню.
— Это животное когда-нибудь меня доконает, — проворчал я. — Мясо с утра пораньше! Подумать только! Он становится слишком толстым.
— Это наследственное, — возразил Сэм, выглядывая из двери кухни.
— Если смотреть отсюда, — вмешался Викси, высовывая свою морду, — то окружность вашей талии напоминает скорее котел.
— Убирайтесь оба! — крикнул я, смеясь. — Окружность моей талии мне нравится. А теперь я иду в "Репортер". До встречи, Док.
— До встречи, — Анзел помахал рукой.
Прежде чем уйти, я решил поговорить с Мирой. Подойдя к ее двери, я постучал.
— Войдите!
Зайдя вовнутрь и никого не обнаружив, я, слегка обеспокоенный, обвел взглядом помещение.
— Доброе утро! Где ты?
— Привет, Росс! — Мира постучала по моей голове. Девушка парила под потолком, читая книгу и покуривая.
— Черт возьми! — крикнул я, отскакивая. — Неужели тебе приятно проделывать такие штуки.
— А почему и нет. Говорят, что полезно ходить по воздуху, а я в нем плаваю, это куда приятнее. — Мира опустилась до уровня моего лица, обвила руками мою шею и только потом смогла опустить ноги на пол. Ей с большим трудом удавалось удерживаться в таком положении.
— Я сегодня чувствую себя такой легкой, как пушинка.
— А в остальном?
— О, в остальном все в порядке. — Ее глаза потемнели. — До чего же ты был пьян вчера вечером. Я еще не видела тебя таким.
Или я ужасно ошибался, или передо мной стояла Мира из вестибюля.
— Ну, не так уж я и был пьян, — возразил я. — Расскажи немного о том, что произошло. Ты знаешь, о чем я спрашиваю.
— Мне страшно, — Мира села на кровать. — Опять странные видения. Мне кажется, что в мое тело опять что-то входило, а потом вышло. Разве на этом стуле не лежала одежда, когда ты пришел ко мне? Так было?
— Было, — согласился я с беспокойством. — А почему ты об этом спрашиваешь?
— Потому, что та одежда исчезла. О, Росс, что же это такое?
— Не знаю, — ответил я, но теперь уже я был уверен, что все то, о чем говорил Док, — правда! Девушек было две. Невероятно, но все факты были за это. — Не надо об этом беспокоиться. Сейчас я должен уйти. Может быть, пообедаем позже?
Лицо Миры осветилось.
— Отлично! Где и когда?
Я взглянул на часы. Было уже достаточно поздно.
— Встретимся у Манетти, через часик, там и поговорим.
— Прекрасно, — ответила она. — О чем мы будем говорить?
— Не знаю. Но я должен обсудить с тобой многое. — Подходя к двери, я добавил: — Не опаздывай и оставь Викси дома. Я хочу побыть с тобой.
— Я скажу ему, но он будет очень недоволен.
— Плевал я на это, — ответил я и ушел.
Глава 2
Когда портье "Репортера" увидел меня, у него был очень смущенный вид.
— Привет Мэрфи, — сказал я, удивляясь, что его укусило. — Как приятно снова увидеть тебя. Как дела? Я не был здесь уже месяц.
— И правда, — ответил он, крутясь, как угорь на сковородке. — Вы ведь не собираетесь входить, мистер Милан?
— От тебя ничего не скроется. Да, мне надо войти. Эта лавочка, видно, не дезинфицировалась годы, но я смело пойду навстречу опасности.
Портье невесело рассмеялся.
— Шутник вы, мистер Милан. — Мэрфи продвинулся немного вперед.
Я начал понимать, что он не хочет дать мне пройти.
— Что происходит? — спросил я более твердо.
— Ничего, мистер Милан. Только мистер Мэддокс приказал вас не пускать. Мы все ужасно переживали, но… Сами понимаете…
— Понятно, — сдвинув шляпу на затылок, я смотрел на Мэрфи скорее грустно, чем сердито. — Ты здесь ни при чем, старина. В конце концов, ты всего лишь выполняешь свою работу. Послушай, я хотел бы переговорить с Довди. Думаю, тебя не затруднит передать ему, что я жду его у Джо?
— Конечно, мистер Милан, — портье заметно повеселел. — Я сейчас же все ему и сообщу.
Я отправился в тотализатор к Джо, чувствуя себя глубоко опечаленным. Я проработал на этот листок более десяти лет. Это был мой дом, и теперь, потеряв его, я чувствовал себя сиротой.
Единственным посетителем у Джо был Мак Кью из "Дейли телеграмм". Он сидел на высоком табурете и в тот момент, когда я вошел, набирал номер телефона.
Оба, он и бармен, уставились на меня, словно я по меньшей мере сбежал из зоопарка.
— Привет, Мак, — сказал я, улыбаясь. — Еще не время ложиться спать?
Его большое подвижное лицо пошло складками. Он хлопнул меня по плечу.
— Росс Милан, чтоб мне провалиться! — воскликнул он. — А мне сказали, что ты в пустыне сделал себе харакири!
— Доброе утро, Вилли, — приветствовал я бармена, — как там насчет кофе?
— Рад вас видеть снова, мистер Милан, — сказал он, берясь за кофейник. — Я рад, что вы вновь мой клиент.
— Это оттого, что с меня легко получать деньги, не так ли, старина? — Я взобрался на табурет. — Эти сидячие писаки норовят все получить задаром.
Мак Кью вытащил доллар и бросил его на прилавок.
— Вилли, — объявил он. — Я уплачу за кофе. Считаю за честь угостить человека, который обошелся Мэддоксу в двадцать пять тысяч грандов.
Я хмыкнул без особого энтузиазма.
— Ладно, спрячь свой доллар. Это же ведь твоя первая честно заработанная монета.
— Что правда, то правда, — согласился Мак Кью, пряча монету в карман. — Во всяком случае я рад снова увидеть твою чертову рожу. Я слышал, тебя поперли из газеты?
— Что правда, то правда. — Я закурил. — Но я не считал таким уж прекрасным работать на эту газетенку.
— Скажи об этом кому-нибудь другому. Но может, это просто первоапрельская шутка. Что за скверная история вышла у тебя с Мэддоксом?
— Ничего особенного, — ответил я, пододвигая к себе чашку с кофе. — Оставим мертвых в покое. Что нового здесь?
Мак Кью пододвинул к себе телефонный справочник.
— Прояснились кое-какие факты об убийстве Вильсона, — сказал он. — Прости, мне нужно позвонить одной мышке. — Мак нашел нужный номер и придвинул к себе старый аппарат без звонка и с почти оторванным шнуром. — Когда ты вернулся из Мексики?
— Несколько дней назад, — я наблюдал, как он набирает номер. — Тебе нужно как-нибудь съездить туда, старик. Прекрасное место!
— Поэтому ты оттуда и сбежал, — сказал он. — Но меня туда не тянет. Боюсь потеряться в этой стране песка и лошадей. — Мак Кью подался вперед, вслушиваясь в гудок, словно боясь пропустить ответственный момент начала разговора. — Это квартира мисс Глории Хоуп Даун? — спросил он.
— Надо же, такой тон, — рассмеялся я. — Можно подумать, что ты звонишь в Голливуд?
— Скажешь тоже, — Мак рассмеялся. — Всего лишь лачуга в Вест-Сайде. — Он переключил свое внимание на телефон. — Алло? Мисс Хоуп Даун? С вами говорит Мак Кью из "Дейли телеграмм". Правда ли, что Гарри Вильсон подарил вам норковое манто?
Видимо, мисс Глория ответила ему нечто такое экстравагантное, потому что Мак Кью прилип к трубке с закрытыми глазами, иногда вставляя слова:
— Так. Моя профессия — задавать вопросы. Это моя работа…
Он еще несколько раз порывался вставить слово, но ему этого не удалось. Тогда, бросив на прощание реплику: "Вам следует почаще полоскать рот! Рекомендую "Листерин"", — Мак швырнул трубку на рычаги. Все еще не остыв, он в сердцах сказал:
— И где это бабы откапывают такие словечки? Надо же меня так расстроить. Вильсон наверняка покупал это манто не для того, чтобы разогреть сварливую бабенку. И так настоящее пламя.
Видя Мака, поглощенного сбором информации, я про себя подумал, что работа в "Репортере" ужасно засосала меня. Достаточно было снова окунуться в атмосферу журналистики, как мной овладела мучительная ностальгия. Там, в Мексике, это выглядело по-другому. Но здесь, в Нью-Йорке, где кипит водоворот событий, было обидно оказаться не у дел.
— Ну, мне нужно бежать, — заявил Кью, слезая с табурета. — Еще увидимся. Какие у тебя планы?
— Не волнуйся за меня, — сказал я. — Я не буду ждать у моря погоды. Чтобы обвести вокруг пальца такого парня, как я, понадобится батальон Мэддоксов.
— Ты мне об этом уже говорил, — сказал он отрешенно. Сделав прощальный жест, он направился к выходу, налетев в дверях на спешившего в бар мужчину. Это заставило Кью оглянуться, чтобы предупредить Вилли:
— Береги выручку, друг. Явился еще один из "Репортера".
С этими словами он исчез за дверью.
Довди отказался от кофе. Он сел на стул, напустив на лицо жалобное выражение. Взгляд же обратил не на меня, а на дверь. По одному этому я уже понял, что он не будет мне слишком полезен. Трусоватый тип, единственной заботой которого было избавиться от меня как можно скорее.
— Где Шамвей? — спросил я требовательно.
— Шамвей? — Довди заморгал. — Откуда мне знать? При чем здесь я?
— Слушай, — сказал я доверительно. — Я не знаю, откуда тебе может быть известно, где находится папаша Шамвей, но спрашивать — это же не преступление?
— Не сердись, Росс, — умоляюще попросил Довди. — Мэддокс запретил иметь с тобой дело. Если он пронюхает…
— Мне жаль, — ответил я, качая головой. — Вы, журналисты, сидящие на одном месте, готовы лизать задницу своему хозяину и становитесь все глупее и беспринципнее. Я должен увидеть Шамвея. Это необходимо по важным причинам.
— Что ж, очень жаль. — Мой собеседник покачал головой. — Мне неизвестно, где он. Дочь и он уехали, не оставив адреса. — Довди продолжал с тоской смотреть на дверь.
— А куда исчез Келли? — начал я, понимая, что надолго удержать подле себя запуганного журналиста вряд ли удастся. — О нем ты какими-нибудь сведениями располагаешь?
— Немного. Это тот тип, который нашел малышку. В принципе, премию должен был получить именно он, но вознаграждение, будто бы по согласию, поделили между папашей, доченькой и этим Лу. Я видел его только пару раз, когда он пришел на торжественную встречу и неделей позже.
— И что же он хотел? — спросил я, чувствуя, что наконец-то нащупал что-то важное.
— Он желал связаться с Крюгером.
— С Пеппи Крюгером? — с беспокойством спросил я.
— Да. Пеппи стал большим боссом, Милан. Он в настоящее время президент "Бруклин мотор компани" и играет заметную роль в жизни Вест-Сайда. Вот уже шесть месяцев, как он наложил лапу на профсоюз таксистов. Ты знаешь, в чем заключается этот рэкет. Он заставил таксопарки платить, а те, кто отказались делать это, очень скоро пожалели об этом. Последствия были сам понимаешь какими. Сейчас он крестный отец мафии. Но, как мне кажется, генеральный прокурор вскоре доставит ему массу неприятностей. Но, кстати, он заработал столько, что может безболезненно отойти от дел.
— Ну и дела, — сказал я с отвращением. — В мое время это был дешевый торговец ромом. Но для чего мог понадобиться Келли Крюгер?
— Откуда мне знать, — Довди сполз с табурета. — Мне пора возвращаться. Мэддокс ждет меня.
— О'кей, Довди, ты здорово помог мне.
Он бросил на меня настороженный взгляд.
— В чем дело? С чего это ты так интересуешься Шамвеем?
— Хотел бы я посмотреть, что бы делал ты, если бы тебя уволили из-за этого типа, — сказал я, глядя ему в глаза.
— Ну к чему тебе лишние неприятности, Милан, — он отвел глаза. — Мэддоксу это не понравится.
— Мне наплевать, понравится это Мэддоксу или нет, — отрезал я. — С чего мне отвлекаться на какого-то карлика?
Довди снова с беспокойством посмотрел на меня, пожал руку и вышел из бара.
Я допил кофе, закурил сигарету и пододвинул к себе телефонный справочник. Крюгер владел особняком на Семьдесят восьмой восточной улице. Я присвистнул. Особняк в таком месте, между Пятой авеню и Лексингтонским кварталом, говорил о многом. В том числе и о том, что у Пеппи были деньги, Большие деньги.
— Ты, наверное, помнишь Пеппи? — спросил я у Вилли, занимающегося приготовлением сандвичей.
— Еще бы! В былые времена он иногда наведывался к нам. Это было достаточно редко, но каждый раз он что-либо ломал. С тех пор прошло много времени, и, насколько я слышал, он стал большим боссом, но вряд ли нажил деньги честным путем. Я ему не завидую.
— Достался бы тебе такой капиталец, сразу же заговорил по-другому, — улыбнулся я. — Кстати, Пеппи это совершенно не заботит.
— Что верно, то верно, — Вилли улыбнулся в ответ. — Пеппи интересует вас, Милан?
— Не знаю. Теперь у меня достаточно времени, чтобы интересоваться кем угодно.
— Вы без работы, — добродушная, толстая физиономия бармена выражала симпатию.
— Отдыхаю, — заверил я его и зевнул. — Когда понадобится работа, я буду ее иметь. Пока, Вилли. До встречи.
— Пока, мистер Милан. — Вилли было трудно обмануть. — Надеюсь, вы скоро найдете работу.
Выходя на улицу, я тоже надеялся на это.
Во всяком случае, я недаром потерял утро. Но почему Келли хотел связаться с Пеппи Крюгером? Любопытно. Может быть, старый Шамвей и его доченька надули Лу? А он, работая на Пеппи, надеялся, что ему удастся с помощью своего покровителя запугать своих обидчиков и получить свою долю.
Я хорошо помнил Пеппи. Однажды увидев его, невозможно забыть. Последний раз это было два года назад. В суде слушалось его дело по обвинению в убийстве. Я запомнил, как совершенно спокойный Крюгер сидел рядом со своим адвокатом, в то время как районный прокурор читал обвинительный акт. Пеппи ни разу не спутался в своих пояснениях за все время судебных заседаний — и суд кончился вынесением оправдательного приговора, причем присяжные совещались минимальное количество времени. На моей памяти Пеппи четыре раза судили за преднамеренное убийство и четыре раза он был оправдан. Теперь, конечно, он нанимает убийц за свои денежки.
Крюгер был коротышка с глубоко посаженными глазами. В детстве он перенес болезнь кожи и потерял все волосы. Череп был гол, как колено. Короче говоря, прекрасная внешность для проходимца.
Мне не терпелось установить, почему Келли после всей этой шумихи с наградой за спасение похищенной девушки хотел непременно встретиться с Крюгером. Единственным способом разрешить неожиданную загадку был визит к Пеппи. Может, следовало сочинить удобный предлог? Вряд ли можно запросто попасть на прием к человеку, который владеет особняком в столь престижном месте. И все же я решил попытаться сделать это.
Я подозвал такси и, усевшись на заднее сиденье, назвал адрес.
Водитель сразу понял, о ком идет речь.
— Ваш приятель? — поинтересовался он, стремительно бросая машину сквозь оживленное уличное движение, как если бы горел желанием поскорее избавиться от такого клиента.
— Спроси у него, приятель, и он ответит тебе, если сочтет нужным.
— Издеваетесь? — водитель увеличил скорость. — Это может дорого вам обойтись.
— Да уж!
Мы проехали еще два квартала, и таксист предпринял новую попытку разузнать, кого он везет к Крюгеру и зачем. Следовало прекратить этот походивший на допрос разговор.
— Что ж, идем со мной. Вдвоем и поговорим у Пеппи о делах, — предложил я не в меру любопытному водителю.
— Ха! — ответил он. — Спасибо за совет. Что-то я не горю желанием отправиться после этого разминаться с Джо Луисом.
— Нельзя ли помолчать? — попросил я. — Я плачу за то, чтобы меня везли, а не за то, чтобы мне надоедали.
Это отбило у него охоту разговаривать на весь остаток пути. Мы остановились перед домом Пеппи. Я протянул ему доллар.
— Деньги вскоре могут понадобиться тебе при такой разговорчивости.
Он медленно убрал доллар в карман.
— Эти денежки должны быть сумасшедшими, чтобы водиться у такого шутника, как вы, — сказал водитель. — У вас, наверное, все губы в трещинах от их поцелуев.
Он уехал прежде, чем я успел придумать достойный ответ.
Я принялся созерцать дом Пеппи. Это было жилище, достойное Рокфеллера или П. Моргана. Оно выглядело большим, новым и крепким: монолитные кирпичные стены, черепичная крыша, широкие, как в загородном доме, окна.
Я поднялся по ступенькам и позвонил. Пожилой человек, скорее всего дворецкий, открыл массивную, обитую железом дверь со словами:
— Входите, сэр.
Я был приглашен в дом без лишних слов, без выяснения цели визита.
Пройдя вслед за дворецким, я очутился в просторном холле, с интерьером в стиле позднего модерна. Особым вкусом это не отличалось, но зато сразу чувствовался запах больших денег. То есть цель, которую преследовал Пеппи, была достигнута.
Дворецкий бросил на меня вопросительный взгляд. Это был высокий человек с белыми волосами и блеклыми голубыми глазами. Можно было подумать, что его лицо парализовано: настолько застывшей была вопросительная гримаса.
— Сэр желает кого-нибудь видеть?
— Да, — сказал я. — Мне нужно сказать несколько слов мистеру Крюгеру.
— Мистеру Крюгеру, сэр? — его глаза широко распахнулись от удивления, словно я попросил по крайней мере встречи с президентом.
— Совершенно верно, — подтвердил я, улыбаясь ему.
— Сожалею, сэр, — дворецкий с достоинством выпрямился. — Мистер Крюгер принимает только по предварительной договоренности. Не хотите ли переговорить с его секретарем?
— Я не нуждаюсь в таких условностях. Тем более в секретаре. Мне необходимо встретиться с самим мистером Крюгером. Скажите, что его хочет видеть Росс Милан из "Репортера". Добавьте, что это важно.
Какое-то мгновение дворецкий внимательно разглядывал меня.
— Очень хорошо, сэр, — с этими словами он исчез на лестнице, оставив меня одного.
Ждать пришлось так долго, что я уже начал думать, а не разбил ли его внезапно паралич, и притом всего сразу. Стрелка больших, явно дедушкиных часов, установленных в холле, продвигалась вперед маленькими скачками, и ожидание становилось нестерпимым.
Наконец-то я услышал шаги. Это был явно не дворецкий. Кто-то легко и быстро прошел по коридору, и вскоре я увидел его на лестнице. По широким ступеням спустилась молодая женщина — тонкая и хрупкая брюнетка, со странно прямыми бровями, с глазами цвета голубого кобальта и очень большими, радужными зрачками. На ней были песочного цвета брюки, бордовая кофточка, а на голове нечто вроде тюрбана. Ее можно было бы назвать хорошенькой, если бы не рот с тонкими, как кровавая щель, губами, которые выдавали не самые лучшие наклонности характера данной особы. Я представил ее в темной комнате, занимающейся отрыванием лап у паука. Это занятие, я думаю, должно было доставлять брюнетке массу удовольствия.
— Я секретарь мистера Крюгера. — У нее был глубокий и звучный голос.
— Хорошо, хорошо, — сказал я. — Хорошо, хорошо, хорошо.
Она слегка нахмурилась, затем спросила:
— Вы хотите видеть мистера Крюгера?
— Это действительно так, но мое время на исходе. К несчастью, мой доктор позволяет мне всего лишь один прием пищи в день. — Я поправил свой галстук. — Вы свободны сегодня вечером?
— Росс Милан, из "Нью-Йорк Репортер", не так ли? — глаза цвета голубого кобальта немного потемнели.
— Именно так, — согласился я. — Для вас просто Росс. Так чем вы занимаетесь сегодня вечером? Вообще-то я человек строгих правил, но для вас сделаю исключение.
— По какой причине вы добиваетесь встречи с мистером Крюгером?
У меня было большое желание растоптать ее на месте, но вместо этого миролюбиво произнес:
— Как вам сказать. Не стоит из-за этого так суетиться и серьезничать. Обычная история, сугубо мужская. У женщин ведь тоже имеются свои тайны.
— Тогда вам лучше подняться со мной, — сказала женщина, поворачиваясь на лестнице.
Поднявшись на второй этаж, я догнал секретаршу и пошел с ней рядом.
— Я был серьезен, приглашая вас, — сказал я вдруг. — Не позволите ли угостить вас витаминами где-нибудь в приличном месте?
Она промолчала.
— Как вас зовут? — не унимался я. — Должен же я знать, если вдруг буду представлять вас друзьям.
— Лидия Брандт, — бросила она не оглянувшись. — И я вовсе не стремлюсь к знакомству с вашими друзьями.
— Никогда не надо так говорить, — сказал я. — Иногда случаются и более фантастические вещи.
Она открыла дверь в глубине коридора и отошла в сторону.
— Мистер Крюгер дает вам одну минуту.
— Не покидайте меня, — попросил я, заходя в комнату.
Кобальтовые глаза вспыхнули недобрым светом, и их обладательница исчезла, не сказав больше ни слова. Я остался в одиночестве в большом помещении, служившем скорее всего библиотекой.
Я с интересом огляделся. Собрание книг состояло из такого количества литературы по криминалистике, которого я еще никогда не видел. Даже в префектуре полиции не было ничего подобного. Рядами стояли книги по криминалистике, начиная от шестнадцатого века и до наших дней. Здесь были книги по ядам, судебной медицине, убийствам, шантажу, изнасилованиям и похищениям детей и тому подобное.
В тот момент, когда я снял с полки второй том Хэвелока Эллиса, открылась дверь и вошел Крюгер.
Должен сознаться, он привел меня в изумление. Я видел его два года назад, когда он был еще базарным торговцем. С тех пор он здорово изменился. И хотя я ожидал в нем перемен, но не до такой же степени!
Вышел новоявленный бизнесмен в халате серого шелка, стянутом витым шнуром мерцающего красного цвета. Лицо Крюгера было гладким, без малейшего намека на морщины, словно им занимались косметологи со всего света. Маленькие белые руки были мягкими и хорошо ухоженными, с наманикюренными ногтями. Только глаза не изменились: блекло-голубые, они сейчас выдавали весьма порочные движения души этого человека. Его череп, по-прежнему лысый, даже как-то подходил к новому облику Крюгера.
Мы обменялись взглядами, Крюгер закрыл дверь и прошел в глубь помещения.
— Шикарная библиотека, Пеппи, — сказал я, первое, что пришло на ум. — Кто собирал ее вместе с тобой?
Он провел кончиком пальца по крылу носа. Это было что-то новое. У бывшего базарного торговца не было времени на манерничанье, которое у теперешнего Пеппи, видно, стало необходимостью.
— Чего ты хочешь? — у него был вкрадчивый, высокого тембра голос, как если бы это говорил японец. Я и забыл, что он так разговаривает.
— Какой блестящий репортаж мог получиться, — сказал я с восхищением. — Я помню, каким вы были два года назад! Какой разительный контраст!
— Чего ты хочешь? — повторил он.
Я замолчал и посмотрел на него. Каменная неподвижность его взгляда говорила мне, что надо немедленно брать быка за рога. Я бросился в атаку.
— Где Келли? — спросил я.
— Келли? — переспросил Крюгер, нахмурившись. — Какой Келли? Что все это значит? — Его голос дрожал от злости.
— Есть некто по имени Келли, с кем я пытаюсь связаться, — сказал я, присев на краешек дубового письменного стола. — Я слышал, он обращался к вам по какому-то вопросу, вот я и подумал, не сможете ли вы помочь мне с ним встретиться.
Крюгер внимательно посмотрел на меня.
— Но я не знаю никакого Келии, — заявил он таким тоном, что я понял, что не добьюсь от него иного признания.
— Очень плохо, — я пожал плечами. — Я надеялся на обратное. Что ж, и на том спасибо.
— Что тебе от него было нужно? — вырвался вдруг вопрос.
— Не хочу заставлять вас зря тратить время, — я сполз со стола. — Это вряд ли вас интересует.
— Садись! Поговорим! — И тени приглашения не звучало в его голосе. Это был приказ. Поскольку терять мне было нечего, я пожал плечами и устроился в удобном кресле, приготовившись слушать.
Я понимал, что в голове Крюгера зреет какой-то план относительно меня. Инициатива спрашивать перешла к хозяину особняка. Первый вопрос Пеппи открыл мне, что обо мне здесь все знают.
— Ты ушел из "Репортера"? — спросил он отрывисто.
Я согласно кивнул головой.
— Да. Мэддокс выгнал меня. Он полагает, что все…
— И чем ты сейчас занимаешься?
— Живу на сбережения, — ответил я беззаботно. — А почему вас это интересует?
— Я могу сделать что-нибудь для тебя?
Я посмотрел на него. Это лицо негодяя, голубые каменные глаза, блестящий череп не предвещали мне ничего хорошего. Я знал, чем конкретно занимается Пеппи. Я не мог иметь с ним ничего общего. Но нужно было поддерживать разговор.
— Сейчас я ничего не ищу, — ответил я тихо.
— Есть одно верное дельце, — прямо сказал Крюгер, садясь в кресло напротив меня. — Ничего такого, что могло бы вам не понравиться.
— О чем идет речь? — нехотя поинтересовался я.
— Лу Андаска выдвинут кандидатом на выборы. Нужно, чтобы кто-то поднял его на щит. Лу намерен платить двести пятьдесят долларов в неделю тому, кто согласится взяться за это мероприятие. Как тебе это, подходит?
— Лу Андаска? Что-то не припомню такого, — ответил я.
— Отличный парень, — заверил Пеппи, изучая свои ногти. — С ним все в порядке.
— А почему вы думаете, что я возьмусь за это дело? — спросил я, чтобы хоть как-то потянуть время.
— Ты можешь сделать это. Двести пятьдесят долларов — не так уж и плохо, не так ли?
— Чертовски хорошо, но у меня несколько иные заботы и…
— Брось ломаться, — прозвучало отнюдь не советом. Мы обменялись взглядами, и Пеппи продолжал: — Что ты в конце концов теряешь? Шамвей тебе ничего не даст. Это старый тупица. От Келли тоже шиш получишь. С таким дураком, как он, и связываться не стоит. И девчонку оставь в покое: бабы всегда портят всякое начинание.
Все карты были открыты, я просто не знал, что еще сказать.
Крюгер потянулся, глядя в потолок, и произнес как бы между прочим:
— Если Андаска выберут, будет много работы. Я лично в этом заинтересован.
Я с тревогой посмотрел на часы. Приближалось время свидания.
— Послушайте, у меня встреча. Дайте мне какой-то срок на размышления.
— Я не тороплюсь. Мой шофер тебя подвезет. Где назначена встреча?
— У Манетти, — ответил я, немного подумав.
— Я знаю, — кивнул он. — Ты находишь, она прекрасно выглядит?
Я уставился на него.
— Она? Кто?..
— Мира Шамвей. У тебя же с ней назначена встреча, не так ли?
— Что вы знаете о Мире Шамвей? К чему вы клоните, Пеппи?
Я выпрямился. Это было уже слишком.
— Подожди меня одну минуту, — с этими словами он поднялся и вышел.
Я остался сидеть, обалдело моргая и стараясь понять, в чем тут дело. Действительно, через минуту Пеппи вернулся. На его лице блуждала улыбка, первая за время нашей встречи.
— Так ты не передумал?
— Послушайте, Пеппи, — сказал я. — Скажите мне начистоту, что вам известно о Мире Шамвей?
— Я читаю газеты, — ответил он равнодушно. — И слышу разговоры. Много разговоров. Но больше всего меня интересует Андаска. Так да или нет?
— Потерпите до завтра. — Я поднялся. — Где я могу найти этого парня?
— Тогда до завтра. Позвонишь мне. Тогда и договоримся о встрече. Так тебе не нужен мой автомобиль?
— Нет, — я покачал головой. — Я возьму такси.
По всему было видно, что Крюгера не очень устраивал мой уход.
— Позвонишь мне. Не стоит бросаться такими деньгами.
Едва он ушел, как на пороге возник дворецкий.
— Прошу вас, сюда, сэр, — сказал он, провожая до входной двери.
Я оказался на улице, и тяжелая дверь захлопнулась у меня за спиной. Я повернулся, глядя на огромный дом, и меня не покидало ощущение, что на этот раз за мной оттуда наблюдают.
Я подозвал такси и велел водителю отвезти меня к Манетти.
Глава 3
Зайдя к Манетти, я не обнаружил никаких следов Миры. Я прошел в бар и заказал мятный коктейль.
— И чтобы листья мяты были хорошо растерты, — сказал я бармену, — у меня зуб против тех, кто оставляет их в первозданном виде.
— Мы всегда растираем листья, — сказал, улыбаясь, бармен. — И даже натираем ими край бокала.
— Прекрасно. Вижу, мои инструкции ни к чему. А то кое-кто сует мяту прямо в виски.
— Это идиоты, сэр, — согласился бармен, приготавливая коктейль.
Я закурил сигарету и задумался о поведении Пеппи. Я никак не мог взять в толк, почему он сделал мне это предложение. Зная его, я понимал, что здесь кроется какой-то подвох. К тому же я был готов держать пари, что Пеппи определенно связан с Келли и тот наверняка к нему приходил.
Мои размышления прервало появление некой особы. Это была молодая девушка, одетая в огненно-красное платье, едва достигавшее колен. Ее плечи покрывал белый шелковый платок в красный горошек. Смешная, белая с красным, шляпка была сдвинута набок самым вызывающим образом.
Это была Мира, но до неузнаваемости изменившаяся. Ее походка и манера смотреть были совершенно новыми и незнакомыми.
Едва заметив меня, девушка улыбнулась и подошла ко мне.
— Вот и я. Долго ждешь?
— Прости, не смог сразу узнать тебя, — сказал я. — Может быть, в этом виновато твое новое платье.
Она бросила на меня пронзительный взгляд.
— Тебе нравится? — Улыбка Миры стала шире. — Я надела его специально для тебя.
— Сногсшибательно! — одобрил я, пытаясь уяснить для себя, что же в ней изменилось. — Давай присядем. Я чертовски устал: у меня было нелегкое утро.
Мира прошла к столу и села. Я последовал за ней.
— До чего же приятно сидеть рядом с красивой девушкой, — продолжал я, когда мы устроились за столом. Я с нескрываемым интересом уставился на ее коленки. — Какие прелестные локоточки. В первый раз могу полюбоваться ими в свое удовольствие.
— Неужели? Вижу, ты начал поглядывать на меня с интересом?
— Угу, — подтвердил я, придвигаясь к ней поближе. — А как тебе удалось избавиться от Викси?
— О, для того чтобы быть свободной, на что только не пойдешь. — Голос ее звучал немного резковато. Я пригляделся к девушке пристальнее. Она улыбалась, но в глазах ее не было веселья. — Так ты не зря потратил утро?
Я рассказал ей о Пеппи. Она внимательно выслушала меня, а когда я закончил, спросила:
— Так что же ты собираешься делать?
— Ты о работе? Ничего, разумеется. Мне совсем не улыбается работать на Пеппи.
— Однако предложение заманчивое.
— С точки зрения денег да, но Пеппи еще тот проходимец. И долго не продержится.
— Но ведь нужно работать с Андаска.
— Это одно и то же. Андаска — всего лишь подставное лицо.
— И все же ты должен хорошенько подумать, прежде чем сказать "нет". Каким будет твое решение?
— Время покажет. — Я допил мой коктейль. — Ну что ж, не пора ли перекусить, — сказал я, поднимаясь.
Мы прошли в ресторан.
Как только обед был заказан и вокруг нас перестал кружиться официант, я сказал:
— Серьезно, разве ты не думаешь, что первоочередными для нас являются поиски твоего отца?
— Я только что думала об этом, — она безразлично махнула рукой. — Теперь для меня данная проблема потеряла значение.
Я посмотрел на нее.
— Вот как?
— Да.
— А девушка, которая обвела нас вокруг пальца?
Моя собеседница поразила снова своим ответом:
— Мне и до нее нет никакого дела. Раз уж моему отцу так был нужен этот жалкий триумф, то незачем его разочаровывать. Но хватит об этом. Что, если нам подыскать работу?
— Откуда такое понимание моих нужд? Ты что, рассчитываешь теперь только на меня? Это новость.
Мира одарила меня таким взглядом, что вся кровь, казалось, усилила бег и еще напористее атаковала мое сердце.
— А почему я не могу позаботиться о твоем будущем? — Мира положила свою руку на мою.
— Уж не симпатизируешь ли ты мне? — Я сжал ее руку.
— Может быть, но начать нужно с поисков постоянной работы.
— Это нетрудно с моим опытом.
— Вот и хорошо. Сходи к Андаска, — попросила Мира как-то уж слишком поспешно.
— Ну почему тебе так хочется любой ценой отправить меня к Андаска?
— Но ведь я же хочу тебе только добра.
— Я же уже сказал, что думаю о банде Пеппи. Я буду работать, конечно, но только не на Крюгера.
— Упрямый, как осел, — бросила Мира сердито. — Кто еще даст двести пятьдесят долларов в неделю?
— Еще как даст! Я заработаю вдвое больше, не слишком утруждая себя, если репортажи будут дельные.
— Ну, раз так… — Мира убрала руку и отвернулась, прикусив обиженно губу.
Я понял, что обед получился не слишком приятным. Мне не терпелось отвезти свою очаровательную соблазнительницу куда-нибудь, где мы смогли бы потолковать в свое удовольствие. Она что-то скрывала, в этом не было никакого сомнения. А меня так и подмывало узнать, что именно.
Обед прошел в молчании, если не считать нескольких банальных замечаний относительно наших соседей. Она ни разу не взглянула мне в лицо. Когда мы вышли из ресторана, я почувствовал облегчение. Нам пришлось некоторое время дожидаться такси, и, когда машина наконец подкатила, я спросил:
— Чем займемся? Поедем домой, возьмем Викси и отправимся на прогулку? Или лучше поедем в парк?
— Лучше в парк.
Вот уже два года, как я не бывал в Центральном парке, и было приятно оказаться там. В парке за этот срок не произошло никаких изменений. Как приятно было снова увидеть молодых мам и нянь, занятых болтовней, чтением или наблюдением за своими чадами, которые катались на велосипедах, роликовых коньках или самокатах.
Через пятьдесят лет после моей смерти панорама, без сомнения, останется такой же. И лодок на озере будет по-прежнему много, как насекомых. Истинные ньюйоркцы со средним достатком вовсе не сожалеют об отдыхе за городом, поскольку есть Центральный парк с тенистыми аллеями, кортами и девятнадцатью бейсбольными полями, шестью хоккейными полями, и в нем всегда можно приятно провести вечер. Их это вполне устраивает. И меня тоже.
Мы сидели в тени и глядели на людей, снующих вокруг. Прекрасное занятие, если у тебя нет других забот. Я попытался взять Миру за руку, но она не позволила.
— Кругом же люди!
— Наплевать. Поговорим о тебе, Мира.
— О, конечно, — ответила она. — Но для чего?
— Почему бы нам не пожениться? — выпалил я, не зная толком, действительно ли мое предложение. Мне было очень любопытно увидеть ее реакцию.
— Зачем? — она смотрела на противоположную сторону озера. — Мужчина без определенных занятий мне не нужен. Какой в этом может быть смысл? Я сама себя отлично защищаю.
— Женятся не ради этого, а ради любви.
— Кто это тебе сказал? — Она насмешливо смотрела на меня. — Ты, должно быть, почерпнул свои знания по этому вопросу из книги "Все для молодых девушек"? Или в каком-нибудь ином произведении времен гражданской войны Севера и Юга.
— Бывают моменты, когда мне хочется швырнуть тебя в озеро, — сердито сказал я. — Можешь ты быть серьезной?
— Когда ты устроишься на работу, мы вернемся к обсуждению этой темы.
— Отлично. Итак, я устраиваюсь на работу и ты выходишь за меня замуж?
— Если работа будет приличной.
— Послушай, мой ангел, с меня довольно твоих меркантильных взглядов на жизнь.
— Почему бы тебе не увидеть Андаска? — парировала Мира. — Хотя бы для того, чтобы доставить мне удовольствие.
— Опять ты об этом! — возмутился я и попытался переменить тему: — А что скажут по этому поводу Док Анзел и Богль? Ты не хочешь больше искать ни твоего отца, ни Келли, ни даже ту, которая стала твоим двойником?
— Росс, — Мира сжала мою руку. — Только бы мы были вместе, а остальное неважно. Лишь бы мы всегда были вместе, и постараемся забыть о тех двоих.
— Можно, конечно, оставить их, но вначале поставим их в известность о том, что наши дороги расходятся.
— Вот и отлично, предупреди их, — с воодушевлением подхватила Мира. — Поедем сейчас же!
— Отлично! Я согласен, — я посмотрел на часы. Было немногим больше трех часов. — Они сейчас как раз дома, если только Сэм не ушел играть на скачках.
Когда мы спускались по каменным ступеням, ведущим к выходу из парка, моя спутница опять взялась за свое:
— Так решено? Ты встретишься с Андаска?
— Да. Я навещу его как-нибудь вечерком.
— В самом деле? — она прижалась ко мне.
— Непременно, раз уж ты этого хочешь.
Едва мы зашли в квартиру, как из кухни выскочил Сэм с обеспокоенным выражением на лице.
— Наконец-то! — сказал он с облегчением. — Викси с вами?
— С чего бы? — удивился я. — Мира оставила его здесь.
— Вот черт, — пробормотал он. — Значит, он потерялся. Я обшарил всю улицу, но не нашел его. Тогда подумал, что, может быть, он ушел с вами.
— Я его не брала, — Мира покачала головой.
— Ничего страшного, прибежит, — сказал я, швыряя шляпу на стул. — Я знаю Викси. Видно, нашел себе подружку.
Появился Док, и его первый вопрос тоже был о собаке:
— Нашли Викси?
— Да не волнуйтесь так. Вернется, никуда не денется. У собак, как и у людей, бывают свои дела.
Анзел посмотрел на Миру.
— Ну и ну! Какая ты сегодня хорошенькая! Как прошел обед?
— Благодарю, — она сняла шляпку. — Все прекрасно.
— И все же я очень беспокоюсь о Викси, — не успокаивался Сэм.
Мира махнула рукой.
— Успокойся! Если Росс думает…
— Росс? — Сэм широко раскрыл глаза. — Я вижу, вы уже снюхались.
Мира повернулась ко мне.
— Об этом пусть лучше расскажет он, — сказала она и вышла из комнаты.
Анзел и Сэм вопросительно уставились на меня.
— Что еще случилось? — спросил Сэм.
Я уселся в кресло и обстоятельно рассказал о своем визите к Пеппи, об Андаска и Лидии Брандт.
Они слушали в молчании, и, когда я закончил, Док спросил у Сэма:
— Это имя тебе что-нибудь говорит?
— Еще бы! — сказал Сэм. — Он поставлял оружие для Йо-йо, когда я был в Чикаго. И это, без сомнения, тип, с которым лучше не связываться.
— А теперь послушайте, чего хочет Мира, — медленно проговорил я. — Она требует, чтобы я бросил вас и остался только с ней. И работал на Андаска. На все остальное ей наплевать. Как вам все это?
Они дружно молчали.
— Она больше не беспокоится о своем отце. Ей уже неважно, что кто-то ее обошел. Можно подумать, что Миру подменили, что со мной была совсем другая женщина, — сказал я, глядя на Анзела.
— Да, — ответил он. — Понимаю, о чем вы говорите. Я спрашиваю себя…
— Поймите, Док, необходимо разузнать об этих ее превращениях поподробнее, — сказал я, закрывая глаза. — Что касается моей работы, то, может быть, мне все же стоит повидать Андаска?
— Мне тоже так кажется, — согласился Анзел. — И прихватите с собой Сэма.
— Где мне найти его? — спросил я. — Может быть, ты знаешь, Сэм?
Сэм пожал плечами.
— В последний раз, когда я о нем слышал, он жил в районе Мелберри-парк. Там должны знать, где его теперешнее пристанище.
— Поедем туда, — решил я. — А вы, Док, ждите здесь и следите за малышкой, чтобы она ни в коем случае не выходила из дома. Я подозреваю, что назревает очередное превращение.
— Положитесь на меня, — заверил нас Док.
Мы вышли.
Мелберри-парк находился к северу от Бруклинского моста, в ста ярдах от китайских кварталов. Вот уже сто лет это самый опасный уголок Манхэттена. Перекресток "пяти углов" располагался поблизости от старого пивоваренного завода, огромного строения, кишащего нищими неграми и другим сбродом. По семьдесят пять мужчин, женщин и детей жило там в одной комнате. Может быть, это поможет вам представить, какое это было страшное место. Убийства случались там ежедневно, и многие дети годами не покидали своих комнат, боясь выйти в коридор, чтобы не стать жертвой какого-нибудь маньяка. Молодые, достаточно сильные, чтобы за себя постоять, встречались с дружками в соседних переулках. Из таких сильных парней вышли первые нью-йоркские гангстеры. В течение столетий все пороки и преступления огромного города исходили из этого места, расположенного между Мелберри-Бенд, Чэхем-сквер и Беверли-Хиллз.
В наши дни район Мелберри-парк стал немножко потише, но квартал по-прежнему населен всякого рода подонками.
Сэм беззаботно прокладывал себе путь среди толпы шумящих детей, запрудивших тротуар. Парень чувствовал себя в своей стихии.
— Куда идем? — осведомился я, ощущая на себе враждебные взгляды непричесанных и усталых женщин, стоящих на порогах своих жалких жилищ.
— Я знаю тут одного человека, — сказал Сэм довольно бодро. — Он владелец небольшого бара. Как же его зовут…
Я терпеливо ждал, надеясь сохранить отсутствующий вид. Даже детишки бросили свои игры, чтобы лучше разглядеть нас.
— Викси! — Сэм хлопнул себя по лбу. — Конечно же! Это то, что нужно. Он должен знать, где найти Андаска, потому что знает этот район как свои пять пальцев!
Мы нашли Викси за стойкой жалкого бара. Он был поглощен изучением спортивной газеты. По всему было видно, что его интересовал список лошадей предстоящего забега. Владелец заведения подозрительно уставился на нас.
— Привет, Викси, — Сэм вступил в полумрак кабачка. — Как поживают твои мозоли?
Викси насторожился. Потом его грубое, покрытое каплями пота лицо оживилось, и он ткнул Сэма огромным, как дыня, кулаком.
— Богль, лопни моя селезенка! — заорал он, тряся головой. — Откуда ты взялся?
Сэм ухмыльнулся, тряся огромную руку вверх-вниз.
— Приятно встречать старых дружков! Как дела, Викси?
Улыбка Викси исчезла.
— Вот уже шесть лет, как я прозябаю в этой дыре! Тридцать вонючих монет в месяц! Чего ради надрываться здесь попусту, а зимой еще вдобавок трястись от холода! — Бармен со злостью плюнул на пол.
— Черт возьми, — недоумевал Богль. — А я-то думал, что у тебя все в порядке.
— В порядке… Это было раньше, когда сюда заходили наши дружки. Помнишь Люка?.. Вот это был парень!.. А теперь можно надеяться разве что на Санта-Клауса.
— Я привез с собой дружка Милана, — представил меня Сэм, выталкивая вперед. — Можешь на него положиться. Мы работаем вместе.
Викси изучающе оглядел меня, потом протянул громадную руку.
— Друзья Сэма — мои друзья!
— Нам нужно кое-что выяснить, — продолжил Сэм, понижая голос.
Викси погладил бесформенный нос, его маленькие глазки сверкнули.
— Задумал дельце, Сэм? — с интересом осведомился он.
— Еще нет, — ответил тот, — но скоро, может быть, и будет дело. Андаска знаешь?
Викси моргнул.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что говорю. Этот парень собирается на него работать. — Сэм указал на меня. — Но он намерен вначале выяснить, с кем имеет дело.
Хозяин кабачка внимательно посмотрел на меня.
— Дела Лу идут в гору. Рубашки за шестьдесят долларов, костюм за сто пятьдесят. Бабы так и крутятся вокруг него.
— Но кто стоит за ним? — настаивал Сэм.
Викси понизил голос:
— Пеппи Крюгер опекает его. Они работают заодно.
— Теперь, я думаю, невредно было бы и выпить, — Богль с интересом разглядывал ряды запыленных бутылок за головой Викси.
— Несомненно, — утешил его Викси, ставя перед нами бутылку. А мне при этом посоветовал: — Можешь смело туда шагать. Дело верное.
Пока Сэм уничтожал спиртное, я решил продолжить беседу сам:
— Однако с Крюгером скоро покончат. И тогда я влипну.
— Так может рассуждать только ненормальный, — сказал Викси. — Эти двое — сила. Они ничего не боятся.
Но я уже не слушал его, а смотрел в окно.
— Подожди меня, Сэм, я скоро вернусь, — быстро сказал я и вышел из кабачка, провожаемый любопытными взглядами.
На той стороне улицы я заметил собаку, умело маскирующуюся в тени деревьев. Это был волкодав. Я был уверен, что это Викси. Он исчез, едва я появился, но я твердо знал, в какую сторону он пошел. Я ринулся в вонючий переулок, где с ужасом наткнулся на кровавый след. Я убыстрил шаги и принялся звать пса. Метрах в десяти от меня еле плелся наш Викси.
— Викси! — крикнул я, подбегая в тот момент, когда животное свалилось на землю. — Что с тобой, старина?
Едва ли стоило спрашивать страдальца об этом. Его спина представляла собой большую кровоточащую рану. Сочилась кровь и из раны на хвосте, явно след удара дубинкой. Лапы тоже были изранены. Викси был в критическом состоянии, и об этом красноречиво свидетельствовали его глаза. Требовалась срочная помощь.
— Все в порядке, — нежно сказал я, опускаясь перед псом на колени. — Сейчас мы тобой займемся.
— Не теряй времени, — проворчал он. — Они схватили ее. Схватили в тот момент, когда она шла к тебе на свидание. У Манетти ты встретился отнюдь не с Мирой. Это была та, другая…
— Другая? — глупо переспросил я. — Кого похитили? О чем ты говоришь, мой мальчик?
Викси попытался что-то сказать, но вдруг его глаза наполнились ужасом. Он щелкнул зубами, привстал и снова рухнул на землю.
— Потерпи, я сбегаю за Сэмом. Мы тебе поможем, бедняга ты наш. Но я должен знать, о чем ты говорил. Что за интерес кому-то похищать Миру?
Викси поднял морду, как будто собираясь заговорить, но, к моему ужасу, залился лаем.
Глава 4
Возвращаясь в бар Викси за Боглем, я все время думал о том, что хотел сказать мне Викси. Это было совершеннейшей фантастикой, но все в этом деле перевоплощений с самого начала отдавало тайными колдовскими силами.
Итак, моей приглашенной была совсем не Мира. Настоящую Миру похитили. Чем быстрее я займусь этой девицей, что явилась ко мне на свидание, тем будет лучше. Теперь, когда Викси потерял способность говорить, он не скажет того, что знал о похищении. Но собака, когда окрепнет, сможет отвести нас к тому месту, где на нее напали. Может быть, это даст какой-нибудь след для поиска настоящей Миры.
Вряд ли следовало терять время, объясняя Боглю феномен существования двух Мир. Он бы принял меня за сумасшедшего.
Сэм, при виде состояния Викси, пришел одновременно в ярость и волнение. Я поручил животное заботам Богля, который должен был отвезти его в клинику для животных, и поспешил домой. Мне удалось убедить парня вернуться как можно скорее, не объясняя причину этой спешки.
Сам я вскочил в такси сразу же, как Богль понял свою задачу. Чем сильнее я торопился, тем длиннее казалась дорога. Я страшно волновался, хотя сам не понимал почему.
Наконец машина остановилась перед нашим домом. Я швырнул шоферу деньги и бегом помчался по ступенькам. Когда я вошел в квартиру, у меня было то же состояние, как и в тот день, когда я нашел труп Квинтла. Та же странная атмосфера: гнетущая и угрожающая тишина. Я позвал Анзела и даже не узнал свой голос. В кухне никого не было. Я вышел оттуда немного успокоенный мыслью, что Док и Мира, видно, вышли погулять. Я собрался подняться на второй этаж, но что-то остановило меня. Под диваном лежал какой-то предмет. Я внимательно оглядел его: огненно-красное платье Миры, скатанное в комок и кое-как засунутое под диван. Я развернул сверток и задрожал: весь подол платья был запачкан кровью. В сознании мелькнула страшная догадка: Мира убита. Но, не найдя на одежде ни следов пули, ни следов ножа, я немного успокоился, решив, что на платье кровь кого-то другого, не самой Миры.
Я бросил платье, поднялся по лестнице на второй этаж и толкнул дверь комнаты Анзела. Он лежал на кровати. Пятна крови покрывали стену и паркет. Я никогда не отдавал себе отчета, насколько мал наш доктор, пока не увидел его лежащим вот так. Его пиджак был в крови, а лицо уже приобрело землистый оттенок. Я испугался, что Анзел уже мертв. Но, дотронувшись до него, понял, что жизнь еще теплится в нем. Ощутив под своими пальцами его холодеющую руку, я осознал, до какой степени я привязался к Доку, как тяжело его терять. Попадись мне сейчас тот, кто сотворил это зло, прикончил бы убийцу без малейшего колебания.
— Док, — тихо позвал я, не осмеливаясь его приподнять. — Кто же это, Док?
Он открыл глаза и посмотрел на меня отсутствующим взглядом.
— Это я, Милан. — Я опустился возле постели на колени. — Что я могу сделать? Вы, вероятно, серьезно ранены?
Док попытался говорить, но безуспешно.
Я смотрел на его шевелящиеся губы, придвинувшись почти вплотную, но не смог уловить ни звука. Нужно было сделать так, чтобы он во что бы то ни стало заговорил. Невозможно позволить ему умереть, не узнав, кто здесь был. Я побежал в столовую, налил стакан виски и вернулся к Доку.
— Вы слышите, Док? — Я приподнял ему голову. — Выпейте. Это вас подкрепит.
Виски дало желаемый эффект. Но я слишком ясно видел, как оставляет Анзела жизнь. Я надеялся только на то, что успею выслушать его рассказ.
— Вы были правы: это не Мира, — прошептал он наконец. — Вскоре после вашего ухода она напала на меня. Я совершил ошибку, что не поостерегся, зная, что передо мной жестокая фурия. Этого следовало ожидать. Берегитесь ее, Росс. Эта вторая Мира очень опасна.
Док закрыл глаза. Я испугался, что он умирает. Но он собрался с силами, которых у него оставалось все меньше, и тихо заговорил снова:
— Она попытается все свалить на настоящую Миру. — Голос Анзела дрожал. — Нужно спасти нашу девочку. Я предупреждал вас! Где Мира? Что с ней?
— Не беспокойтесь, Док. Я все сделаю. Отдыхайте, я сейчас позову врача.
— Нужно разыскать ее и обеспечить алиби, — продолжал Док. — Не зовите полицию, пока не уничтожите все, что она могла бы использовать как улику. Эти улики специально оставлены другой Мирой — убийцей. Вам нужно избавиться от этой мрази до конца месяца, чтобы она не смогла вновь вернуться в Миру. Она, конечно же, попытается это сделать после полнолуния.
Я уже не понимал, о чем он говорит. Его голос постепенно слабел. Умер он в ту минуту, когда в комнату влетел Богль. Сэм застыл возле кровати в полной растерянности.
— Все кончено, бедный мой Сэм. — Я стоял рядом с ним и понимал, что совершенно бесполезно объяснять ему, как случилось, что Дока больше нет в живых. Сэм знал уже достаточно много, но все же история смерти его друга была слишком сложной для столь медлительного ума.
Богль с ужасом посмотрел на Анзела, потом вцепился в меня так, что едва не сорвал пиджак и рубашку. Его лицо побагровело от сильного прилива крови, глаза сверкали диким блеском.
— Кто это сделал? — крикнул он, ударяя меня о стенку. — Выкладывай все!
Говорить ему правду было совершенно бессмысленно. Его состояние было не из тех, чтобы он мог поверить этой фантастической истории. Пришлось промямлить, что мне ничего не известно, и попытаться вырваться из его лап. Это было столь же легко, как освободиться от медвежьего капкана.
— Успокойся, Сэм, — попытался успокоить я Богля. — Так ты ничего не добьешься.
Он фыркнул и оттолкнул меня так, что я едва не упал. Бросившись к кровати, он встал на колени и взял в свою ручищу сухонькую руку умершего друга. Сэм плакал, и я решил, что надо оставить его с Доком наедине.
Я спустился вниз, просто не представляя, что нужно делать, донельзя удрученный смертью Дока. Я боялся за Миру. Бедная девочка. Бедная девочка должна будет ответить за чужое злодеяние.
Чтобы подкрепиться, я отправился в столовую и проглотил изрядную порцию виски. Потом сел и углубился в размышления. Убийство было налицо. Предстоит объясняться с копами. Придется выкладывать необъяснимые для себя самого вещи. В случае неудачи — Мира пропала. Это запачканное платье послужит достаточной уликой для ареста.
Я допил виски и поднял платье. Док велел мне уничтожить все, что могло бы послужить доказательством вины нашей крошки. А это улика номер один.
Вдруг платье вырвали у меня из рук. Я не заметил Богля, занятый невеселыми размышлениями. Ему было достаточно взгляда на кровавые пятна, чтоб понять все именно так, как и было подстроено.
— Где она? — спросил он спокойно.
Я всегда считал Богля грубым, но безобидным парнем. Теперь же передо мной стоял одержимый жаждой мести самый настоящий гангстер, готовый на крайность.
— Нужно хорошенько обо всем поговорить, — сказал я. — Глотни виски, Сэм, это тебе поможет.
— А! Так я не ошибся! Если она думает, что выйдет сухой из воды, то здорово ошибается! — процедил он сквозь зубы. — Со мной у нее этот номер не пройдет! Старик был безобиден, как курица. Нам было хорошо вдвоем, пока не появились ты и она. Ты ее любишь, эту шлюху, да? Что ж, скажу тебе правду: после того, как я с ней потолкую, любить уже будет нечего.
— Не будь дураком, Сэм. Я понимаю твою утрату: Док был отличным парнем. Но она его не убивала.
— А это? — указал он на платье.
— Несмотря на кажущуюся очевидность факта, все равно не Мира убила Анзела. Поверь мне, Сэм.
— Расскажешь это копам. А если ей удастся улизнуть, я сам ее из-под земли достану, — заявил он и направился к телефону.
Я бросился за Боглем, пытаясь остановить его. Нужно было выиграть время и завладеть уликой, которую захватил этот упрямец. Если платье попадет в полицию, Миру уже ничто не спасет. За ней будут гоняться по всей стране.
— Оставь в покое копов, — посоветовал я. — Займемся поисками убийцы сами. За всей этой историей стоит Крюгер. Неужели ты не понимаешь?
Сэм резко отстранил меня, освобождая себе путь.
— За кого ты меня принимаешь? Я знаю, что она совсем лишила тебя ума, но мне на это наплевать. Если не вызвать копов, кто же будет вести расследование причин смерти Дока.
— Ладно, раз ты так хочешь, — согласился я и отошел за спину здоровяку. Мне страшно не хотелось нападать на него сзади, но это был единственный способ завладеть и уничтожить улику. Но Богль разгадал мой маневр. Он обернулся и проворчал:
— Только без глупостей, это тебе ничего не даст.
— И все же можно попытаться, — сказал я и резко ударил его. Но Богль успел среагировать — и удар пришелся только по щеке. В свою очередь я получил удар, заставивший меня отлететь на середину комнаты. Что-что, а драться этот тугодум умел, в этом не было сомнений.
Сэм опустил руки со словами:
— Довольно, я не хочу причинять тебе зла. Но если ты не успокоишься, то получишь хорошую взбучку, понял?
Это было более чем ясно, но, если я его не остановлю, начнется такое…
Я предпринял очередную попытку воздействовать методом внушения.
— Да подумай ты хоть немного, — умоляюще произнес я, размышляя, чем же пронять обезумевшего парня. — Говорю тебе, что Мира здесь ни при чем. Она любила старика не меньше, чем ты. Она не способна на такое, неужели ты не можешь это понять?
— Да? А платье? И разве не ее мы оставили с Доком? Где же она?
— Крюгер похитил ее, тюлень несчастный! — крикнул я, сознавая, что мы теряем драгоценное время. — Неужели ты не понимаешь, что все это проделала банда Крюгера? Им для чего-то нужна Мира. А Док оказался помехой. И пока мы тут рассуждаем, истинные убийцы спокойно заметают следы своего преступления.
Какое-то мгновение мне казалось, что Сэм начинает прислушиваться к моим словам. Потом его глаза потемнели.
— А это платье? — с нетерпением повторил он. — Такой гусь, как Крюгер, не даст себя провести какой-то бабенке!..
Мы заметили его оба сразу, недоуменно пожирая глазами. Бог знает, каким образом он ускользнул от моего внимания раньше. Должно быть, переживания, связанные со смертью Дока Анзела, совсем выбили меня из колеи. На камине, против часов, стоял большой белый конверт.
Мы бросились к нему одновременно. Я успел бы раньше, если бы кулак Богля со всего размаху не врезался мне в ухо. Я рухнул, как если бы на меня обрушился небоскреб, и оставался без сознания буквально несколько секунд, но Боглю вполне хватило этого времени, чтобы прочитать письмо.
Я медленно поднялся на ноги. Один взгляд на лицо Богля сказал мне, что все потеряно, что все слова для него теперь бесполезны и убедить его в невиновности Миры способа нет.
— Это для тебя, — сообщил Сэм холодным, безжизненным тоном. — Она пишет, что собирается обезвредить Дока и удрать. Она даст о себе знать, когда дела пойдут получше. — Он сунул записку в карман. — Как ты сможешь объяснить это? Ты так хорошо все понимаешь. Давай сочиняй!
Я с трудом удерживался на ногах и мыслил логично. Этому мешал шум в голове. Все же я сообразил, что нужно овладеть этим письмом, которое для Миры означало только одно — электрический стул.
Теперь-то я понял значение всего, что говорил мне Док. Та, что убила Дока, была полна решимости свалить все на Миру, а с таким свидетелем, как Богль, дело было в шляпе. Необходимо было любой ценой убедить Сэма в существовании двух Мир.
— Ради Бога, послушай меня, хочешь ты этого или нет, — попросил я. — Док, умирая, раскрыл мне тайну того, что с ним произошло. Это долго пересказывать, но главное вот что: девушка, с которой я виделся у Манетти, была не Мира, а та, что выдает себя за нее. Их невозможно отличить друг от друга, настолько они похожи.
Я передал ему свой разговор с Викси. Однако Богль мне не поверил:
— Эта куколка просто заморочила тебе голову. Ты готов на все, лишь бы спасти ее шкуру. Но со мной этот номер не пройдет. Побереги свои сказочки для копов.
Я знал наперед, что ничего не выйдет, если попытаться действовать силой. Но это оставался единственный способ заполучить платье и письмо. Не надеясь на благополучный исход моей затеи, я все же бросился на Сэма с кулаками.
На этот раз я повел себя осмотрительнее: ложный выпад слева, потом удар справа. Но Богль прекрасно разбирался в этой музыке. Он принял мой удар предплечьем и ответил тяжелым ударом в лицо. Разъяренный, не помня себя от злости, я кинулся на Сэма, умудрившись пробиться сквозь град наносимых мне ударов. Я даже прижал его к стене, что дало мне неплохую позицию и возможность провести серию удачных ударов. Но кончилось все тем, что Богль свалил меня прекрасным апперкотом. Когда же я предпринял новую атаку, то результат был тем же: я отлетел к стене и упал на колени. Богль ринулся ко мне. Я увидел его лицо и похолодел от ужаса. Это быль лицо дикого зверя, упоенного радостью победы. "Мое счастье, если я выйду из этой переделки живым", — подумал я и, кое-как выпрямившись, нанес короткий удар в голову и два прямых — в желудок. Они не возымели на Богля никакого действия. А он вовсю орудовал кулачищами, молотя по моему телу так, что трещали ребра. Изловчившись, я тоже нанес ему неплохую плюху в лицо. Удачный удар! Он заставил Сэма отступить и позволил перейти в атаку. По рычанию Богля я понял, что удар достиг цели. Но разве можно продержаться против здоровяка тяжелее тебя на двадцать фунтов?
Богль расстреливал меня с близкого расстояния, посылая удар за ударом так молниеносно, что я не успевал увернуться. Да это и было невозможно, как немыслимо их парировать. Потом в голове моей словно взорвалась бомба, и я погрузился во мрак.
Выплывая из небытия, я обнаружил, что нахожусь в комнате один. Я медленно поднялся и ощупал челюсть. Она распухла, но была цела. Облегченно вздохнув, я дотащился до стола и сделал приличный глоток виски. Это меня несколько подбодрило. За первым последовал второй глоток, третий… На Богля я не сердился. Если встать на его позицию, он действовал правильно. Будь я на его месте, поступил бы точно так же.
Пройдя в ванную, я подставил голову под струю холодной воды. Теперь я был более или менее в порядке. Возвращаясь в зал, я услышал звук полицейской сирены.
Сэм был уже там. Его распухшее в синяках лицо выглядело не лучше моего. Мы обменялись взглядами, и он виновато произнес:
— Ты уж прости, старик, но эта курочка должна получить свое. Я не виноват, что ты по ней сохнешь.
— Ничего ты не понимаешь, — ответил я и потащился в столовую.
Прибыли представители закона. Их общество состояло из Кленси, инспектора из отдела по расследованию убийств, которого я достаточно хорошо знал, полисмена и фотографа. Они тут же деловито принялись за привычную работу, но меня это уже не интересовало. Пусть делают, что хотят. В нужный момент я попытаюсь вытащить Миру из переделки. Я слышал, как Кленси поднимался по лестнице осматривать труп. Он оставался там достаточно долго, потом спустился вниз, оставив своих людей заниматься отпечатками пальцев и прочими формальностями следствия.
Кленси был небольшого роста толстячком, с кустистыми бровями и темного цвета лицом, что придавало ему суровый вид. Он без конца курил и старался держаться как детектив из гангстерских фильмов. Но, однако, он не являлся столь уж значительной звездой в отделе по расследованию убийств, так что я не был в восторге от того, что дело поручено ему.
Инспектор подошел ко мне и Сэму.
— Ну и дела! — произнес он с удивлением. — Росс Милан! Что вы здесь делаете?
— Привет, Кленси, — поздоровался я как можно более непринужденно. — Давненько не виделись, не так ли?
Он пристально изучал мое лицо, потом перевел взгляд на Богля.
— Что означает эта драка?
— А, немножко порезвились…
— Не надо нас дурачить! А как же ваше лицо? — Голос Кленси прозвучал резко.
— Ах это? — Я пожал плечами. — Просто обычай, привезенный из Мексики. В этой стране довольно странные привычки: одни носят серьги, другие — бороды, а я вот ношу синяки. Там это очень модно. Не так ли, Сэм?
Богль ничего не ответил. Перед полицейскими он всегда чувствовал себя неуверенно.
— Все такой же остроумный! — сказал Кленси. — Так по какому поводу драка?
— Не делайте из нее криминала. Бывает иногда полезно поразмяться. Хочешь сохранить мускулатуру в порядке — тренируйся.
Кленси сердито прикусил сигару и с презрением посмотрел на меня.
— Ладно, оставим пока это. Что вас сюда привело?
Я рассказал в нескольких словах о моей встрече с Доком и Боглем в Мексике, но и словом не заикнулся о Мире.
— Что вы скажете о девушке, которая была с вами? — Полицейский задал мне этот вопрос таким тоном и с таким видом, словно на него было направлено с полдюжины камер и восхищенная толпа девушек ожидала его автографов.
— Какая девушка? — спросил я осторожно.
— Вы знаете, — спросил он мрачно. — Мира Шамвей.
— Какая Мира Шамвей? Их две.
— Как две? — Кленси едва не подавился сигарой. — Что это вы такое сочиняете?
— Знаете, Кленси, — начал я. — В этой истории много такого, чему вообще невозможно верить. Так что вы вряд ли поймете меня. Но я готов дать исчерпывающую информацию, чтобы прояснить обстановку.
— Не слушайте его! — рявкнул Сэм. — Эта девчонка свела его с ума.
Инспектор косо взглянул на Богля.
— Когда мне понадобится что-то у вас выяснить, — сказал он сухо, — я дам вам знать. А пока помолчите. — Он повернулся ко мне. — Ну, так что там у вас?
Я знаком предложил инспектору сесть.
— Устраивайтесь поудобнее. Для того чтобы все объяснить, мне нужно время. А вам пригодится вся ваша энергия, чтобы поддержать работу мозга.
— Оставьте мой мозг в покое, Милан, и вообще, будьте поосторожнее. Я знаю, что вы считаете себя хитрецом, но, если вы попытаетесь мне морочить голову, я посажу вас под замок до тех пор, пока все не прояснится. Как вам нравится такая перспектива?
— К чему угрозы, старина, — бросил я беспечно. Но на самом деле я не был так уж спокоен: попади я в тюрьму, Мира останется без поддержки.
— К делу, Милан, к делу.
Мысль объяснить такому типу, как Кленси, все перипетии мексиканской истории была не слишком остроумной, но делать было нечего.
Кленси слушал меня с сонным видом. В начале рассказа он снова раскурил сигару, распространявшую запах затхлости. Она, казалось, была противна даже ему самому, поскольку после второй затяжки инспектор позволил ей мирно погаснуть. Судя по его манере курить, одной сигары ему вполне должно было хватать на неделю. Эта же, принимая во внимание ее запах, видно, служила ему годы.
Дойдя до половины повествования, я понял, что теряю время попусту. Кленси никак не мог понять, сошел ли я с ума или просто вожу за нос, и сердился все больше и больше. Еще немного, и он окончательно выйдет из себя.
— Вот так обстоят дела, — закруглился я. — Одну Миру похитили, а другая убила Анзела.
Я сознательно не упомянул, какое отношение ко всей этой истории имеет Крюгер. Поскольку Пеппи был крепким орешком, я решил заняться им сам, без привлечения полиции.
— Ну и история! Стоя уснешь! — подвел итог Кленси. Он глубоко вздохнул. — Нужно совсем свихнуться, чтобы рассказывать такое перед судом. Если бы я не знал вас, Милан, я бы сразу забрал вас с собой, чтобы не терять время.
Я указал рукой на Богля:
— Вот же свидетель, Кленси. Он подтвердит вам все, что я рассказал о превращении в колбасу, о летающих женщинах, говорящей собаке и прочей чепухе.
— Хорошо, — Кленси перевел взгляд на Богля. — Вы видели, как человек превращается в колбасу?
Богль посмотрел на меня, потом повернулся к Кленси.
— Да он просто пудрит вам мозги. Я ведь уже говорил. Ничего подобного я не видел.
— Кретин! — крикнул я со злостью. — Ты ведь отлично знаешь, что все это правда!
— Все! — заорал вдруг инспектор. — С меня достаточно, Милан! Или выкладывай все начистоту, или я сажаю тебя под замок!
— Но я же говорю вам… — начал я.
— О'кей, — Кленси поднялся. — Пойдемте со мной, вы, двое. Посмотрим, как отреагирует на вашу историю шеф!
Я посмотрел на Богля.
— Ну и что ты надеешься добиться своей игрой?
Лицо Богля передернулось.
— Можешь болтать все, что хочешь, — с яростью бросил он. — Я заставлю ее заплатить за все. Если копы до нее не доберутся, то я возьмусь за дело сам. Тот, кто пристукнул Дока, все равно свое получит!
— Кого это ты называешь копами? — с возмущением спросил Кленси.
— Да тех, кто они и есть на самом деле, — ответил Богль.
Прежде чем Кленси успел ответить, перед дверью остановился катафалк. Мы замолчали, глядя на разворачивающуюся перед нами сцену. Едва увидев носилки, Богль заплакал.
