Джеймс Хедли Чейз
Мисс Шамвей машет волшебной палочкой
Часть первая
Глава 1
Едва расположившись в баре Маноло, я заметил Поля Жудена, главного редактора "Сентрал Ньюс Эдженси". "О Боже!" — чуть не вскрикнул я, пытаясь спрятаться, но он уже засек меня и бросился в моем направлении, как бык, почуявший стойло.
— Привет, старик, — сказал я, делая вид, что страшно рад видеть этого типа. — Как дела? Садитесь и расслабьтесь немного. Судя по вашему виду, вам необходимо подкрепиться.
— Бросьте хорохориться, — отозвался Поль, красноречивым жестом подзывая официанта. — Я искал вас повсюду. И где вас только носит, черт возьми? У меня есть кое-что для вас, Милан.
Дальше он мог и не продолжать. Когда шеф СНЭ прыгает на вас через все кафе, как будто он проглотил вместе с супом передник кухарки, это вовсе не означает, что он безумно счастлив вас видеть, а говорит скорее о том, что тебя хотят втравить в очередную неприятную историю.
— Кое-что для меня? — произнес я с горечью. — Так говорят собакам, когда хотят швырнуть им косточку.
Подошел официант, и Жуден заказал две большие порции виски.
— Послушайте, Поль, — продолжил я, когда официант удалился. — У меня большое желание бросить все к черту. Вот уже шесть месяцев плесневею в этой мексиканской пустыне. А тьма-тьмущая стервятников только и ждет случая, чтобы выпить всю мою кровь. Проклятые кактусы, в сравнении с которыми еж покажется игрушкой, искололи мою шкуру. Когда я сморкаюсь, у меня из ушей сыплется песок. Ладно, я вовсе не нытик, но мне просто необходим небольшой отдых, и я хочу, чтобы вы намотали себе на ус, — я собираюсь его себе предоставить…
Жуден даже не слушал меня. Он перебирал пачку телеграмм, которую извлек из своей сумки.
— У Мэддокса есть для вас работа. Сегодня утром я получил от него телеграмму. Она длиннее, чем бульварный роман.
— Мэддокс? — Я поплотнее уселся в кресле. — Не беспокойтесь о нем. Скажите, что в этот момент я путешествую. Скажите ему, что я болен. Скажите ему все, что угодно, но хоть раз проявите свое великодушие в отношении меня.
Пока Поль разбирал свои записки, официант принес заказ.
— За снижение твоего кровяного давления, — произнес я, поднимая стакан и единым махом вливая в рот две трети содержимого в нем виски.
— Вот!.. — воскликнул Жуден и сунул мне свои записки. — По-моему, шикарное дело для тебя.
Я тут же вернул назад его писанину.
— Можете оставить это у себя, старик. Этому я не покупатель. Мне требуется покой. Завтра рано утром я сажусь в нью-орлеанский поезд. Вашей Мексикой я сыт по горло. Скажите Мэддоксу, пускай поищет другого дурака.
— Да хватит вам! Дело серьезное и очень срочное. Не заставляйте меня терять время даром. Милан, вы прекрасно знаете, что за это дело вам придется взяться, так к чему эти отговорки?
Он, конечно, был прав. Но мне, отстукавшему десять месяцев, преследуя бандитов при температуре плавления песка, да еще в стране, где их больше, чем червей на трупе, приходилось туго.
С тех пор как Сапата показал пример, каждый индеец, способный поднять пару покрышек, поспешил податься в бандиты. Когда я приехал сюда, у меня была слабая надежда, что все эти истории о бандитах вызовут интерес у широкой американской публики. Но неприятности не заставили себя ждать. Один из доморощенных мексиканских диллингеров вбил себе в башку, что должен отправить меня на тот свет. А мне совсем не хотелось ждать, пока эта заразная идея перекинется на других. Но Мэддокс — еще та штучка! Ему подавай только горячие факты, прямо с места события. Он взорвется, если я ему подсуну какую-нибудь фальшивку. Нет никакой возможности спорить с ним. Когда он идет по одной стороне улицы, гремучие змеи убираются на другую. Это многое в нем объясняет.
— Так что это за история? — сдался я наконец. — Только не заставляй меня читать эту телеграмму. Я готов принять худшее, но потихоньку и в малых дозах.
Жуден сделал большой глоток. Недурно он окопался, этот парень. Все, что ему нужно было делать, так это вскрывать конверты и всучивать ребятам полную опасностей работу.
— Что ж, — незамедлительно отозвался Поль. — История называется: "Блондинка среди бандитов!", или "Приди, дорогой, иначе я пропаду без тебя!".
Я допил свое виски.
— Я не просил вас упражняться в остроумии, — перебил я газетчика. — Я хочу знать суть без прикрас. Если уж мне захочется посмеяться, то я лучше послушаю по радио программу Боба Хоупа…
— Позавчера, — продолжал Жуден, не обращая внимания на мою реплику, — к Мэддоксу пришел Хэмиш Шамвей. Он заявил, что его дочь исчезла в Мехико. По его мнению, речь идет о похищении.
— А я-то здесь при чем?
— Ты должен найти ее, конечно!
— Ха! И она — красотка, вне всякого сомнения! Предупреди, в каком месте мне начинать смеяться. Но шутки в сторону. Кого я должен искать на самом деле?
— Довольно глупостей, Милан, — бросил Жуден с хмурым выражением лица. — Вас, без малейшего сомнения, просят разыскать девицу.
— И я должен перерыть всю Мексику, чтобы отыскать девчонку, которая была достаточной идиоткой, чтобы в ней затеряться?
— Но ты же настоящий профессионал в подобном вопросе. Действуй так, как посчитаешь нужным. Мне на все наплевать до того самого момента, пока ты ее к нам не приведешь.
— Наплевать?
— Вот именно!
— Отлично! — ответил я, обозревая Поля как новоявленную диковинку. — А не лучше ли мне перерезать горло сразу? Это сэкономит вам время и деньги.
— К чему эти преувеличения? Не стоит смотреть на дело под таким углом. Послушайте, Милан, нужно признаться, что с некоторых пор от ваших статей тошнит даже собак.
— Что же я могу поделать, раз у ваших собак такие слабые желудки.
— Шутки в сторону. Мэддокс дает вам шанс оправдать ваши последние промахи. Вот почему он ухватился за эту комбинацию. Она вызовет сенсацию: бедный старик без единого цента в кармане приходит в редакцию "Нью-Йорк Репортер" и умоляет помочь ему найти пропавшую дочь. И что делает для него "Репортер"?
— Старика выпроваживают в лифт, попутно объясняя, что он может лить свою сладкую водичку где-нибудь в другом месте, после чего он распускает свои носки и начинает вязать из них перчатки для Мэддокса, — ответил я без колебаний.
— В редакции "Нью-Йорк Репортер" говорят ему: "Все в порядке, брат, вам ее найдут", — ответил Жуден, хмуро глядя на меня. — На первых полосах газеты излагается история о пропавшей девушке. Там же помещается ее фото и фото отца, чтобы доказать, что все это не утка. И далее пойдут броские заголовки типа: "Блондинка похищена мексиканскими бандитами!", "Двадцать пять тысяч долларов вознаграждения!", "Отец девушки убит горем!", ""Нью-Йорк Репортер" финансирует поиски на всем американском континенте!". Постиг идею? После этого вы находите малышку, в подобающих красках описываете историю ее похищения и привозите девушку в Нью-Йорк, где Мэддокс возвращает ее отцу в присутствии официальных представителей. Отличная реклама для "Репортера". Великолепная идея!
— Да уж! Бедный Мэддокс вовсе свихнулся, — сказал я, печально качая головой. — И это совсем не сюрприз для меня. Я всегда думал, что у него шарики заходят за ролики. А как реагировала на это его бедная жена? Должно быть, страшный удар для нее. А его дочь? Косоглазенькая и прыщавая. Позволь напомнить тебе, что он вряд ли сможет вести непринужденный разговор со своими лучшими друзьями.
Жуден допил свое виски и закурил сигару.
— О'кей, Милан, теперь о работе. Ты можешь развлекаться, если тебе это нравится, но у тебя нет выбора. Мэддокс просил передать вам, что дает на поиски в пределах недели. Если же поиски будут безрезультатны, он вряд ли сможет держать у себя такого сотрудника.
— Вот как? Что ж, можете передать этому шантажисту, что если он надеется меня запугать, то попал в глаз не только пальцем, но и целым кулаком. Я не буду больше сотрудничать с этой газетой, даже если вся редакция во главе с редактором начнет умолять меня продавать им мои статьи на вес золота. Какая наглость! Осмелиться угрожать мне! Ха-ха! Ему придется здорово побегать, прежде чем найдется мозг равный моему! Кстати, с чего он взял, что я смогу найти эту девчонку?
— Это не представляет особых трудностей, — улыбнулся Поль. — У нас имеется ее фотография, к тому же у девицы большой зеленый "Кадиллак" и она фокусница по профессии. Очень красивая. Ее зовут Мира Шамвей, и именно в этом городе ее видели в последний раз.
— Послушай, Поль, — сказал я серьезно. — Но ведь сотни девушек ежедневно теряются в Нью-Йорке. Я мог бы найти любую из них на выбор. Я хочу вернуться на Бродвей, заниматься поисками своих родных девиц, чем тратить время на поиски чужих, — сделал я последнюю попытку уговорить Поля оставить меня в покое.
— Весьма сожалею, Милан, — развел он руками. — И не трать время зря, приступай немедленно. Начало истории должно быть напечатано на первой странице газеты уже утром.
Я вытащил свою записную книжку.
— О'кей, — сказал я. — Итак, ее имя — Мира Шамвей. Профессия… Ты, кажется, говорил, что она…
— Фокусница, — напомнил мне Жуден и широко улыбнулся. — Оригинально, не так ли? Она работала в варьете вместе со своим папашей, пока они не расстались. После этого она стала выступать в ночных клубах в одиночку. И старик утверждает, что дочь хорошо знает свое дело.
— Никогда нельзя верить тому, что старики говорят о своих детях, — сухо возразил я. Сделав кое-какие заметки, я убрал блокнот в карман. — А что дает основание Мэддоксу полагать, что ее украли?
— Такова его версия, — Жуден пожал плечами. — Во всяком случае, Милан, ведите игру должным образом. И если вдруг окажется, что ее еще не похитили, проследите, чтобы это непременно случилось. Вам, разумеется, известны пара-другая бандитов, готовых взяться за любое дело ради нескольких долларов?
— Как прикажешь тебя понимать? — спросил я, глядя на своего собеседника с изумлением.
— Может статься, что мисс фокусница просто удрала, забыв предупредить своего милого родителя. Во всяком случае, отступать уже поздно. И, если она на свободе, нужно ее украсть, и как можно скорее. Слишком много поставлено на карту, разве ты не понимаешь?
— Послушай, Жуден, — я начал беспокоиться. — Если все, что ты говоришь, серьезно, то у вас что-то неладное с головой.
— Моя голова в порядке, — сухо ответил Жуден. — Но ваше положение в скором времени станет весьма затруднительным, если только вы не выполните того, о чем вас просят.
— Так вы совершенно честно говорите, что эта девчонка где-то забавляется в настоящее время и я должен заплатить, чтобы ее украли?
— Именно так. Не вижу в этом особых затруднений. Расходы, естественно, за наш счет.
— Этого мало. Мне нужен официальный приказ. Всякое может случиться…
— На письменные инструкции не рассчитывайте. Вам придется действовать на свой страх и риск. Но что вы скажете о премии в двадцать пять тысяч долларов?
— Вы хотите сказать, что я могу их получить? — спросил я, заинтересовываясь этой историей.
— Все зависит от того, как вы справитесь с заданием, — подмигнул мне Жуден. — Мэддокс, конечно, не считает нужным вручить ее именно вам, но, если у вас хватит наглости явиться на официальную церемонию, он, конечно, подпрыгнет до потолка, но уже не сможет отступить.
— Я не забуду это, — сказал я. — Как насчет того, чтобы еще выпить?
— Спасибо, — он отрицательно покачал головой. — Нужно торопиться домой. Ребятишки вечером собираются на прогулку. Нужно позаботиться о них, после того как уйдет няня.
Я рассмеялся. Мне это ничего не стоило, а ему нравилось строить из себя шутника, от этого никому не было вреда.
— О'кей, — сказал я. — Придется отыскать эту Миру Шамвей. Бегать из дому с таким именем. Так где ее фотография?
Жуден вынул из портфеля фотографию и бросил ее на стол.
— Если бы спальня этой девицы загорелась, — сказал он, — пожарникам понадобилось по меньшей мере пять часов, чтобы погасить огонь, а потом по крайней мере столько же времени, чтобы погасить каждого пожарника.
Я подобрал фотографию. Пока я ее изучал, Жуден смылся.
Глава 2
Прежде чем я пойду в своем повествовании дальше, вы должны узнать, каким образом Мира Шамвей познакомилась с Доком Анзелом и Сэмом Боглем. Поскольку я при столь знаменательном событии не присутствовал, то расскажу об этой встрече так, как об этом рассказала мне позже Мира.
Док Анзел и Богль находились в кафе Лоренцилло. Вы когда-либо бывали там? Это уютное маленькое кафе, защищенное толстыми каменными стенами. Патио представляет собой прекрасный образец старомексиканского стиля, так, по крайней мере, утверждал туристический путеводитель, хотя я и не уверен в правильности его сведений. Может быть, и вы тоже? Ничего, пусть считают знатоки стилей так, если им нравится. Посреди патио возвышался окаймленный камнями фонтан. Вокруг него располагались железные столы и скамейки. Листья кипарисов и бананов образовывали нечто вроде крыши, мешающей видеть небо. В клетках, расположенных вдоль веранды, сидели попугаи самых немыслимых и ярких расцветок, разглядывали вас и трещали без умолку. Тот, кто приезжает в страну впервые, восхищается типично мексиканским колоритом.
Эти двое — Док Анзел и Сэм Богль — уже сидели там перед кружками весьма теплого пива, когда Богль, подняв голову, заметил блондинку, с волосами цвета яичного желтка, появившуюся внезапно посреди группы торговцев-индейцев. На мгновение она мелькнула перед его взором и вновь потерялась в толпе.
— Сэм, — ровно сказал Док, — сколько раз тебе нужно повторять — женщины это к несчастью.
— Неужели это мираж? — Богль тяжело поднялся, внимательно вглядываясь в полутемный зал. — Ты можешь понять, что это та, о которой я грежу?
Док Анзел отложил нож и вилку. Это был сморщенный маленький человечек с короткими, удивительно белыми волосами на голове.
— Умерь работу своих желез, — охладил Анзел пыл своего приятеля. — Всему свое время и место.
— Вечно одни и те же разглагольствования о времени и месте. Я никогда не имею времени на то, чтобы заниматься тем, чем нужно. Кстати, мы так ненадолго останавливаемся в каждой из этих проклятых дыр, что и познакомиться ни с кем не успеешь. — Богль снова сел на стул.
— Трудность заключается в том, что мы… — начал было Анзел, но Богль устало махнул на него рукой.
— Я устал от этой проклятой вонючей страны! И наперед знаю все, что ты мне скажешь. Что мешает нам поменять Мексику на Чикаго?
— Серьезные причины, насколько мне известно, мешают тебе вернуться домой, — тихо ответил Анзел.
Богль нахмурился. Это был парень могучего телосложения, одетый в спецовку, которая жала под мышками. В прошлом он был членом банды Маленького Берни, как раз во времена сухого закона. После его отмены, решив работать самостоятельно на свой страх и риск, Богль уехал в Чикаго. Однако не сумел заработать там достаточно денег. Однажды ночью, окончательно прижатый к стене, он был вынужден вступить в перестрелку с полицией. Два полицейских офицера пытались арестовать его, и Богль застрелил обоих. Ничего не оставалось, как покинуть страну и перебраться в Мексику. Здесь он почувствовал себя почти в безопасности. Вот уже шесть месяцев он работал в паре с Доком Анзелом, продавая патентованные медицинские снадобья индейцам майя.
Анзел и Богль образовывали плохо подобранную пару. Они различались заметно не только внешне, несхожим был и их внутренний мир. Богль мечтал о легкой жизни с туго набитой мошной, с удовольствиями, первое место в которых занимали бы соблазнительные дамочки. После оживленного Чикаго он находил Мексику пресной и скучной. И еда, и пыль, и жара были для Сэма отвратительны. Туземные женщины надоели ему. По его социальному и финансовому положению женщины американской и английской колонии были для него недосягаемыми. Даже виски здесь было плохое. Он ненавидел Мексику почти так же, как и полицию.
Анзел, наоборот, был счастлив повсюду. У него была удивительная способность находить людей, готовых верить в чудодейственность его снадобий, и он был готов жить где угодно.
До встречи с Боглем у него часто случались в этом бизнесе конфликты с клиентами, так что он не осмеливался даже появляться в некоторых местах. Но имея компаньоном бывшего телохранителя Маленького Берни, мог не бояться больше вспыльчивых клиентов даже в самых забитых туземных кварталах. При виде огромных кулаков и маленьких буравчиков-глазок Сэма самые бурные спорщики становились тихи, как овечки. В течение шести месяцев они кочевали из города в город, посвящая свои утренние часы приготовлению пузырьков, которые затем продавались простакам, достаточно глупым, чтобы доверять болтовне двух бродяг. Анзел был мозгом, а Богль мускулами их фирмы. Это Богль устанавливал палатку и импровизированный прилавок. Это Богль выставлял на нем бутылочки ровными рядами и бил в барабан, дабы привлечь внимание прохожих. Этот барабан, кстати, придумка самого Богля, весьма способствовал успеху совместного предприятия.
Анзел, покуривая старую трубку, оставался в палатке до тех пор, пока не раздавался громкий шепот его компаньона:
— Набралась уже целая банда!
Тогда врачеватель величественно выходил из палатки и захватывал ошеломленную аудиторию чарами своего ревностного фанатизма.
Далее Богль выставлял напоказ свои внушительные мускулы, обязанные якобы таблеткам Вирили доктора Анзела (коробочка с пятьюдесятью таблетками за три доллара). Наконец можно было посмотреть на картину с изображением удивительно костлявой женщины и на изображение той же самой женщины, но уже в виде королевы красоты. Эта метаморфоза заставляла замирать сердца туземцев, и произошла она, внушалось им, благодаря таблеткам доктора Анзела, способствующим развитию женского бюста (два доллара пятьдесят центов за коробочку с двадцатью пятью таблетками) и такой удивительной трансформации.
Анзел и Богль предпочитали кафе Лоренцилло всем другим заведениям подобного рода. Здесь было довольно мало американцев, и после заполненного хлопотами длинного дня два компаньона проводили там спокойные вечера.
— Все копы обо мне давным-давно забыли, — задумчиво сказал Богль, поднимая на пару дюймов стакан. — Скоро и год пройдет. Это достаточно долгое время. И потом, у меня не было иного выхода, как застрелить этих мерзавцев. Так что это не убийство, а необходимая самооборона.
— Не говори глупостей, — откликнулся Анзел. — На какие шиши мы там проживем. Кому, скажи на милость, в Чикаго нужны таблетки Вирили?
Богль его уже не слушал. Его выкатившиеся глаза так и впились в златовласую блондинку, появившуюся у входа в кафе и озирающую с высоты веранды патио, заполненное народом.
— Что за прелесть! — воскликнул Сэм, вцепившись в стол. — Ты только взгляни!
— Она действительно очень красива, — произнес Анзел с сомнением в голосе. — Но слишком хороша для тебя, мой мальчик. Она из тех женщин, что начинают гладить волосы, а кончают тем, что уносят твой скальп…
— Святой Моисей! — воскликнул Богль, не обращая ни малейшего внимания на тираду Дока. — Такая красавица в мексиканской дыре!
Анзел внимательно рассматривал девушку. Она явно была в нерешительности. На маленьком лице легко читался сильный характер. Ее глаза и рот были большими, а нос выше всяких похвал, подвел итог знаток женщин и целебных бальзамов. Светлые волосы, падавшие на плечи девушки, отливали медью в свете ацетиленовых ламп. На ней был белый костюм с темно-красной блузкой.
— Самая красивая девушка в мире, и одна, — пробормотал Богль с хрипотой в голосе. — Можно подумать, что она именно из тех девушек, кто позирует для афиш Кони Айленд. Иди пригласи ее, Док, пока она не уселась с одним из этих вонючих метисов!
И действительно, двое безукоризненно одетых испанца стали внимательно поглядывать на девушку. Некоторое время они тихо переговаривались между собой. Затем один из них пригладил волосы и решительно поднялся.
— Минуточку! — прорычал Сэм, резко поворачиваясь и глядя в лицо испанцу. — Оставь свои чувства при себе, приятель! Проследи лучше за своей задницей! Я сам займусь этой дамой… Тебе все понятно?
Испанец, посмотрев на Богля, пожал плечами и спокойно сел на свое место.
Анзел, опасаясь осложнений, встал с озабоченным видом.
— Спокойнее, — начал увещевать он друга. — Твоя горячая кровь нас погубит.
— Клянусь, я переверну весь этот вонючий кабак, если ты не приведешь сюда эту мышку!
Анзел повиновался, хотя и с некоторым стеснением, так как понимал, что на его персону обращено внимание всех посетителей. У молодой девушки, облокотившейся о перила веранды, был весьма приветливый вид. Улыбкой красавица продемонстрировала Анзелу прекрасные зубки.
— Хэлло! — приветствовал он девушку без обычной непринужденности. — Простите меня, — церемонно продолжил он. — Позволю себя спросить, не ждете ли вы кого-нибудь здесь. Это неподходящее место для одинокой молодой женщины.
— Вы говорите словами туристического проспекта, — печально ответила девушка. — Но я посещаю этот кабачок вот уже пять дней, и со мной до сих пор еще ничего не случилось. Все эти страшные рассказы, — должно быть, липа.
— Я хотел спросить, не посидите ли вы за нашим столиком в ожидании свидания?
В ее громком заразительном смехе, шедшем из самой глубины горла, было что-то такое дерзкое, что привело в замешательство обычно хладнокровного Анзела.
— В ожидании свидания? А почему вы, папаша, думаете, что я жду кого-нибудь? Считаете меня неспособной защищаться самой?
— Извините меня, — сказал он раздраженно. — Я вижу, что вы очень современны. Мне остается только пожелать вам всего хорошего.
— Не надо так горячиться, — сказала она быстро. — Стенли и Левингстон хорошо сделали, подружившись друг с другом. Кстати, держу пари, что ваш маленький дружок умирает от желания со мной познакомиться. Или у него всегда такая физиономия?
С этими словами девушка спустилась с веранды в патио и пошла прямо к Боглю. Покорный судьбе, Анзел последовал за ней.
Что касается Богля, то тот сидел подобно истукану, ошеломленный развитием событий. Блондинка уже дошла до их столика, а Сэм все еще глазел на нее с открытым ртом.
— Может быть, дать вам нитку с иголкой? — предложила дама, опираясь о стол тонкими загорелыми руками. Но, увидев остекленевший взгляд парня и услышав растерянное "что?", она села, скрестив ноги, оправила юбку на обтянутых шелком коленях и задумчиво посмотрела на него. — Я спросила вас об этом, — продолжала девушка, — потому что вы не встали. Тогда я подумала, что вы, должно быть, потеряли пуговицу. Теперь я поняла, что дело не в этом. Вы можете ввести в заблуждение только издалека! Вблизи не ошибешься! Чикаго, по всем статьям! В добрые старые времена играли в хлопушки, не так ли?
Богль посмотрел на Анзела с потерянным видом. Того начинала забавлять комичность ситуации.
— Ты хотел познакомиться с ней. Надеюсь, ты не забыл, что это была твоя идея пригласить девушку к нашему столу.
— Так-так, у него, значит, еще бывают и идеи! А глядя на него, никогда бы не подумала, хотя внешность в наши дни бывает обманчива.
— О да! — согласился Анзел, тоже смущенный.
— Я бы скорее отнесла этого типа с такими глазами к людям, склонным к грыже, — продолжала красавица, не смущаясь под взглядом Богля.
— Что она хочет этим сказать? — спросил Богль совершенно уничтоженный.
— Должна вам объяснить, что в период жизни на деревьях, в миоценовую эпоху четвертичной эры, человек, вернее предок человека, принял вертикальное положение и тем самым приобрел склонность к грыже. Мне было просто интересно узнать, на какой стадии развития вы находитесь.
Лицо Богля покраснело, и он уставился на девушку глазами, полными ярости.
— Так-так, — проворчал он. — Бойкая курочка! В Чикаго их полно. Но стоит только ее прижать в углу, как она начинает вопить, что ее насилуют.
— Мужчины прижимают меня в углу лишь тогда, когда я этого хочу сама, — сказала блондинка быстро. — И никак иначе… Как, кстати, ваше имя?
— Сэм Богль, — ответил он, все еще злясь. — Я слушаю, сестра…
— Красивое имя, — сказала она, игнорируя вопрос Сэма. — Ваша матушка, следовательно, была миссис Богль?
— Да, — заморгал глазами Богль. — Но вам-то что с того?
— Я просто хотела быть в этом уверена. Никогда не знаешь, когда тебе понадобится помощь.
— Никогда бы не подумал, что ты можешь обратиться ко мне за помощью, — сказал Богль сердито. — И приходят же людям в головы такие бредовые идеи.
Девушка рассмеялась и повернулась в сторону Анзела.
— Прошу прощения, — сказала она с обезоруживающей улыбкой. — Но ведь вы сами виноваты, что принимаете меня всерьез… А вы кто?
Анзелу ничего не оставалось, как назвать себя.
— Настоящий доктор? — Она смотрела на Анзела с нескрываемым интересом. — О'кей, меня зовут Мира Шамвей. Здравствуйте, мистер Богль. Здравствуйте, доктор Анзел…
— Совсем с ума сошла, — пробормотал Богль, тяжело откидываясь на спинку стула.
— А теперь вот что, Богль, — сказала девушка сурово. — Даже если я падаю вам в объятия, это вовсе не означает, что вы должны вести себя как скупердяй. Не предложишь ли ты мне, мальчик, что-нибудь выпить?
— Что вам больше всего нравится? — спросил ошеломленный Анзел.
— Я думаю, скотч будет в самый раз.
— Теперь, когда мы познакомились, — продолжал Анзел, — вы, может быть, расскажете нам, что же делаете в этих краях?
Подошел официант. Он, казалось, знал Миру, так как приветливо улыбнулся ей.
Когда официант отошел выполнить заказ, Мира достала из сумочки серебряный портсигар, вытащила сигарету и закурила. Потом наклонилась вперед, глядя на своих новых знакомцев испытующим взглядом.
— Вас интересует, чем я занимаюсь? — спросила она. — В конце концов, раз уж я воспользовалась вашим гостеприимством, то могу раскрыть перед вами мои маленькие секреты. Знайте же, что до вчерашнего дня я была специальной корреспонденткой "Чикаго ньюс" в Мексике. Мне только что предложили уволиться. Пришлась не ко двору, как говорится.
— Не ко двору? — Богль захлопал глазами.
Мира уничтожающе посмотрела на него.
— Я и сама себя спрашивала об этом, — Мира повернулась к Анзелу. — Но я не падаю духом.
— И правильно делаешь, сестра, — Богль почувствовал почву под ногами.
— Может быть, вы могли бы попытаться сделать что-нибудь для меня? — спросила Мира насмешливо.
— Все в порядке, все в порядке, — поспешно сказал Богль, не замечая насмешки. — Мы еще поборемся за вас. Я знаю нескольких парней из газет. Когда-то наши пути пересекались. Я думаю, они будут рады предоставить вам первые страницы своих изданий.
— Хотелось бы этому верить. Мой прежний шеф был презренным человеком. Он только и требовал, что в поте лица работать на него…
Официант принес выпивку.
— За будущую совместную работу, — предложила тост Мира. — Моя никчемная жизнь не должна интересовать таких мужчин, как вы. Лучше расскажите мне, чем вы зарабатываете себе на жизнь, — с этими словами она единым залпом осушила почти половину стакана.
Остальные последовали ее примеру.
— Я целитель душ и тел человеческих, — скромно ответил Анзел, теребя свой стакан. — Я многие годы изучал тайны лекарственных трав, и мне удалось создать приличное количество замечательных снадобий. Богль служит при мне ассистентом.
— Ой-ей-ей! Что я слышу! — сказала она преувеличенно восхищенным тоном. — И что же это за чудодейственные лекарства, если не секрет?
Анзел чувствовал, что их разыгрывают, но все же попался на удочку.
— Никакого секрета! Например, мои таблетки Вирили, — сказал он самодовольно. — Если бы вы видели Богля до лечения, никогда бы не подумали, что это один и тот же человек. Он был таким худым, слабым и совершенно деморализованным…
Мира повернулась к Боглю и принялась изучать его с нескрываемым интересом.
— Он, должно быть, принимал ваши таблетки в невероятных дозах, — сказала она. — Это несомненный успех, Док.
— Я мог бы назвать еще и таблетки "Бинузин", — добавил Анзел. Он почесал нос и бросил на Богля короткий взгляд. — Именно они принесли счастье очень многим женщинам.
— Психологически, я надеюсь? — Мира смотрела на него с изумлением.
— Что она сказала? — ошарашенно моргая, спросил Богль.
— И да, и нет, — ответил Анзел, игнорируя вопрос своего компаньона. — Красивая фигура не вредила женщине еще ни в одной стране. Я везде добивался поразительных результатов.
— Не возьмете ли коробочку, сестра? — хрипло спросил Богль, наклоняясь в сторону девушки. — Два с половиной бакса. Настоящий динамит.
Анзел счел необходимым вмешаться в разговор:
— Видишь ли, Богль, то, что ты сказал, звучит нелестно для девушки. У мисс Шамвей и так идеальная фигура.
— И все же не настолько совершенная, чтобы ей не пригодились наши таблетки, — грубо заметил Богль.
— Ни к чему это обсуждать. О! Я знаю на все сто процентов, что "Бинузин" украсит любую мадемуазель. Но, насколько я могу судить, мисс Шамвей не выказывает недовольства своей фигурой.
Мира в замешательстве посмотрела на Анзела, потом на Богля.
— До сих пор мне грех было на нее обижаться, — сухо заметила девушка.
— Нужно смотреть вперед, — настаивал Богль. — В наши дни самая красивая женщина в мире быстро остается ни с чем, если не подумает о будущем. — Он достал коробочку и бросил перед девушкой. — Нужно предусмотреть все и мыслить широко, малышка, как те типы, которые построили пирамиды. Чтобы всегда быть готовой к удару судьбы, нужно шагать в ногу со временем. Только два доллара, малышка. Пятьдесят центов скидки за твою симпатичную мордашку.
— Но я не нуждаюсь в вашем снадобье, — Мира отрицательно покачала головой.
— Это ты так думаешь сейчас, — не сдавался Богль. — Но настанет день, когда вам придется подновлять штукатурку. И, если ваш парень это заметит, он тут же навострит крылышки. Тогда-то вы и кинетесь нас разыскивать, но мы уже не будем плавать в этой луже.
— Напор вашего ассистента начинает действовать мне на нервы, — сказала Мира, глядя на Анзела.
Видя гнев в глазах девушки, знахарь поспешил вмешаться:
— Не стоит больше надоедать мисс Шамвей. Я знаю, что это в ее интересах, но что поделаешь, если она не хочет покупать наш целебный товар.
— Но таблетки нужны ей, — настаивал Сэм. — Позднее она будет благодарить меня. Помнишь ту женщину из Вера Круз? Как она была нам благодарна! А ведь все началось с того, что она плюнула мне в лицо. Посмотрели бы вы на нее месяцем позже! Ха — я знаю, что говорю!
Мира открыла сумочку и, вынув два доллара, подала их Боглю.
— Я беру это, — сказала она, кладя коробочку в сумку.
Богль поспешно схватил деньги и расплылся в счастливой улыбке. В первый раз он попытался продавать самостоятельно, и получилось неплохо. Даже Анзел был доволен.
Мира переводила взгляд с одного на другого.
— Если вы смогли проделать такое со мной, — наконец сказала она, — то мне просто жаль бедных индейцев.
— Говорю вам, что вы еще будете меня благодарить, — проговорил Сэм. Он считал, что покупатель всегда должен уходить довольным.
— Как мило, что вы так заботитесь о моей фигуре, — сказала Мира. — Я просто смущена вашим вниманием.
Ее глаза сузились, и она наклонилась вперед, чтобы взять свой бокал. При этом ее локоть, словно невзначай, задел бокал Анзела, и виски пролилось бедняге на брюки. Не дав доктору опомниться, девушка вытащила платок и принялась тереть мокрое пятно. При этом вид у Миры был удрученный.
— Прошу простить меня, — бормотала она, заикаясь. — Обычно я не бываю такой неловкой. Как жаль, что я испортила ваш костюм.
Анзел взял у нее носовой платок и принялся тереть сам.
— Ничего страшного, — утешал он виновницу. — С кем не бывает.
Но Мира бросилась к Боглю и вцепилась пальцами в его куртку.
— Это ужасно, — воскликнула она. — Вы должны меня простить!
— Разумеется, — ответил Богль, отклоняясь назад. — С кем не бывает. Это не более чем случайность.
Она подняла руку к носу и сделала гримасу.
— Я вся пропахла виски, — сказала она. — Вы не будете возражать, если я пойду вымою руки?
Наградив мужчин самой милой улыбкой, Мира быстро вышла из кафе.
Богль смотрел вслед уходящей девушке.
— Что вы о ней думаете, Док? — спросил он. — На первый взгляд продувная бестия, и вдруг дает провести себя, как последняя из этих индианок. Думаешь, что-нибудь есть в ней?
Анзел был явно растерян.
— Бог его знает, — сказал он откровенно. — Только все равно она слишком красива, чтобы болтаться тут одной.
— Что и говорить. Даже не знаю, как разговаривать с этой девчонкой, — подытожил Сэм. — Язык у нее как бритва, так что я почел бы за лучшее смыться, пока эта цыпочка не появилась снова.
Анзел сделал знак официанту.
— Превосходная мысль, — одобрил доктор напарника. — Ей-Богу, нам больше нечего здесь делать: работу мы уже закончили. Но и ты — подумать только! — начинаешь делать успехи. Заставить подобную курочку совершить покупку…
Внезапно он замер на полуслове и растерянно уставился на Богля.
— Что это с тобой? — спросил тот.
— Как же это?! Мои деньги! — воскликнул Анзел, лихорадочно шаря по карманам. — Исчезли все мои деньги!
— Как это исчезли? — глупо повторил Сэм. Внезапно на лицо его наползло сомнение, и он тоже принялся лихорадочно шарить по карманам. Сумма, уплаченная Мирой за таблетки, и еще пять долларов исчезли, как дым.
Приятели переглянулись с ошеломленным видом.
— Трюк старый как мир, — сказал Анзел дрожащим голосом. — Она облила меня виски для того, чтобы обшарить мой костюм, вытирая его платком, да еще сделала двойную выгоду.
Богль пришел в ярость. Он отшвырнул стул ударом ноги и завопил:
— Чего ждать! Нужно набить морду этой шлюхе!
Привлеченный шумом, к столу подошел официант. Увидев багровое от злости лицо Богля, он с беспокойством спросил:
— Какие-нибудь неприятности, сеньоры?
— Нас ограбили, — прорычал Богль. — Увели монету! Всю!
— Но сеньорита только что ушла, — сказал официант. — Она никогда раньше не воровала деньги, прежде чем клиент не расплатится. Это с ней в первый раз. Очень нечестно с ее стороны поступить вот так.
Богль и Анзел переглянулись.
— Что вы хотите этим сказать? — поинтересовался последний. — Так вам знакома эта очаровательная особа?
— Разумеется, сеньор. Она бывает здесь довольно часто. Понимаете, она очень красива, а пальцы у нее очень ловкие…
— Ага, так в этом занюханном кабаке еще и обирают клиентов! — заорал Богль, сжимая пудовые кулаки.
Вместо ответа официант пожал плечами.
— Вы же сами позвали ее, сеньор. Откуда я мог знать, что вы такие простофили.
— Уходим, Сэм, — потянул приятеля за рукав Анзел. — Пусть это послужит нам уроком.
— А кто оплатит счет, сеньор?
— Предъяви его своей блондинке, когда она появится здесь в следующий раз, — злобно бросил Богль. — И передай ей, что если я когда-нибудь снова встречусь с ней, то заберу гораздо больше, чем она сумела взять у нас. Может быть, даже разорву на куски, чтобы посмотреть, что у этой трюкачки внутри.
— А если она не вернется сюда, сеньор? — Гнев Богля не произвел на официанта ровно никакого впечатления, скорее наоборот.
— Это не твоя вина, я понимаю, — согласился Сэм уже более миролюбиво. — У тебя, без сомнения, имеется подружка?
— Самая красивая мексиканка, которая живет в этой стране, сеньор. — Официант в гордой улыбке продемонстрировал ослепительные зубы.
— Что ж, она всегда останется такой, если будет принимать вот это, — произнес Богль, протягивая официанту коробочку с "Бинузином". — Это стоит два доллара пятьдесят центов.
Парень придирчиво осмотрел коробочку.
— Моя подружка уже пользовалась подобными таблетками, — сказал он с пренебрежительным видом. — Но у нее от этого началась крапивница.
— Вот как? — изумился Богль. Он резко отодвинулся в сторону. — Это говорит о том, что у твоей подружки правильная реакция. В то время как она чесала сыпь, внутри происходили реакции, положительные результаты которых еще порадуют твою красотку.
Друзья пересекли патио и вышли из заведения.
Глава 3
Прежде чем описывать свою встречу с Мирой Шамвей, будет лучше, если я расскажу о ее прежней жизни. Позвольте мне сделать это, а уже потом мы перейдем непосредственно к нашей истории.
Мира соврала достопочтенному Анзелу, сказав, что она журналистка. Вот уже пять лет, как она была воровкой-карманницей. Если вам это слово ни о чем не говорит, то постойте на углу улицы с туго набитым кошельком. Через несколько минут он исчезнет из вашего кармана при помощи ловких пальчиков какой-нибудь карманницы. И только значительное время спустя вы заметите пропажу.
Отец Миры был фокусником, исполняющим небольшие номера в провинциальных театрах водевиля, правда, без особого успеха. Девочка всему училась у своего родителя. Когда ей исполнилось пятнадцать лет, папаша решил сделать ее своей помощницей. Способности к этой нелегкой профессии были у нее в крови. Все восхищались необычайно проворными пальчиками юной артистки. Она манипулировала картами, как настоящий волшебник. Могла незаметно вытащить любую, даже значительных размеров вещь у совершенно обалдевшего зрителя и вернуть ее таким же манером. Различные предметы появлялись у Миры в руках и тут же исчезали. Короче говоря, ловкость ее рук была феноменальной.
Однажды вечером, когда она выходила из театра, с ней произошло событие, определенно повлиявшее на всю ее жизнь. С Мирой познакомился некий молодой наследник, попавший под влияние ее чар и решивший поразить ее толщиной своего бумажника.
Папаша Шамвей был не против того, если она пойдет с парнем и поужинает. Мира давно перестала бояться за себя и, если бы этот искатель приключений начал вести себя некорректно, для нее не составило бы труда поставить нахала на место.
Молодой человек по имени Джо Крумм выглядел довольно симпатичным. Мира пошла с ним в ресторан, и он заказал действительно превосходный ужин. Однако за ужином Крумм допустил фатальную оплошность. Он продемонстрировал ей содержимое своего бумажника, чья толщина увеличивала окружность талии наследника на несколько сантиметров. Когда же он неосторожно добавил, что эта пачка денег ничто по сравнению со счетом в его банке, Мира решила стащить бумажник, чтобы немного попугать своего спутника. Она никогда не видела такой внушительной суммы денег, и ей по-детски захотелось похвастаться ловкостью своих пальцев перед этим молодым человеком.
Когда пришло время платить по счету, Джо полез в карман и, не найдя там бумажника, буквально остолбенел.
Метрдотель и двое официантов проявляли явные признаки беспокойства. Взгляды других клиентов устремились на их столик, и молодой Крумм был на вершине смятения. Управляющий, явившийся на его зов, предложил вызвать полицию.
Мира испугалась. Крумм никак не мог понять, кто же его обокрал. К ним подходил только официант. Мира сидела на своем месте с глазами, наполненными страхом, и щеками, красными, как свекла. Но это замешательство, казалось, только подчеркивало невиновность юной посетительницы ресторана. Крумм был слишком взволнован, чтобы сообразить, что фокусница вполне могла проделать с ним трюк по похищению кошелька. Кстати, парню никогда и в голову не могло прийти обвинить в подобной афере такую молодую девушку, как Мира.
Внезапно пожилой человек, сидевший в глубине зала, напротив их столика, поднялся со своего места и подошел к ним. Он не сводил с Миры взгляда с тех пор, как она появилась в ресторане. Он издавна питал слабость к молодым блондинкам с волосами цвета яичного желтка и решил воспользоваться предоставившимся случаем. После нескольких резких слов в адрес молодых людей, любящих давать обеды за чужой счет, спаситель Миры вытащил толстый бумажник и оплатил все расходы, добавив, что любая неосторожная молодая девушка может стать жертвой подобного обмана.
— Моя машина на стоянке, — сказал он Мире. — Не позволите ли отвезти вас домой. Этот молодой бездельник недостоин чести находиться в вашем обществе.
Позже Мира никак не могла вспомнить, каким образом она ушла из ресторана. Может быть, быстрая езда по безлюдным ночным улицам и свежий воздух, остудивший ее разгоряченное лицо, выветрили у нее это воспоминание, как болезнь.
Тем временем ее новый спутник представился, назвавшись Даниэлем Вебстером, и, в свою очередь, поинтересовался, как ее зовут. Мире едва исполнилось шестнадцать, но она уже достаточно разбиралась в жизни. Хотя она не пробыла на сцене и года, но уже хорошо выучила, что раз сказали "А, Б, В", обязательно произнесут "Г". Она поняла, что с Даниэлем Вебстером у нее могут быть неприятности. Тот явно был намерен получить сполна сумму, потраченную в ресторане, когда вытащил ее из неловкого положения. Она сказала, что ее зовут Роза Карвей и она остановилась в "Дэнвилл-отеле". Ни то, ни другое не соответствовало действительности.
Поскольку "Дэнвилл-отель" находился в прямо противоположном направлении, девушка рассудила, что такая выдумка позволит ей разгадать намерения старой лисы. Если мужчина сделает поворот, значит, она слишком плохо о нем подумала. Если же поедет прямо, следовательно, она правильно его разгадала. Он поехал прямо.
В тот день, когда Хэмиш Шамвей разглядел, что его дочь очень красива, он понял, что, занимаясь ремеслом фокусницы, ей придется жестоко защищаться, если она хочет сохранить свою красоту. И с того дня он начал подробно рассказывать дочери о всех ловушках, которые расставляет жизнь, и способах, как их обойти.
Мира была уверена в том, что правильно поняла намерения Даниэля Вебстера. Он не стал бы выкладывать семь долларов только ради удовольствия возместить убытки ресторану. Рано или поздно, но он попытается возместить свои собственные убытки. Едва только выехали из города, как Вебстер остановил машину и принялся за любовные ухаживания. Мира очень спокойно и с любопытством наблюдала за развитием событий, убеждаясь в правоте отцовского учения о мужском лиходействе. Старик советовал в подобных ситуациях пускать в ход кулаки. Поэтому, когда Вебстер попробовал ее обнять, девушка встретила его решительным и сильным ударом в лицо. Бедняге показалось, что тысяча иголок впились в его мозг. Он чуть не проглотил кусок своей вставной челюсти. Вскрикнув, Вебстер безжизненно свалился на сиденье. Пока он лежал, пребывая в шоке, Мира открыла дверцу и, не слишком взволнованная, побежала через поле. Почувствовав себя в безопасности, она остановилась и только тут обнаружила у себя еще и бумажник Вебстера. Она прихватила его совершенно машинально. Вернуть его явно не было никакой возможности. Вебстер все равно не поверил бы ей. Лучше всего добавить новую добычу к деньгам бедняги Крумма, думалось возвращающейся домой фокуснице. Ночью, в тиши своей комнаты, Мира сосчитала деньги. Их оказалось ровно четыреста семьдесят долларов. Уснуть после такого открытия она не смогла и провела ночь в раздумьях. Мира все еще была погружена в свои мысли, когда первый луч наступающего дня проник сквозь занавески. Благодаря счастливой случайности именно в этот день им предстояло покинуть этот город. Так что Крумму и Вебстеру было нелегко отыскать свою обидчицу. Без особых угрызений совести она спрятала свою первую воровскую добычу и собрала вещи. Через несколько часов Мира была уже на пути к Спрингфилду, где ее отец получил ангажемент.
В течение двух лет Мира еще продолжала работать с родителем, никогда не отказываясь и от краж: это был слишком легкий и слишком заманчивый способ заиметь деньги. И вот однажды она собрала свой чемодан и потихоньку отправилась на вокзал. Лаконичная записка извещала отца, что он не должен беспокоиться о дочери, насчет чего она сама не питала иллюзий: старый Шамвей в гораздо большей степени беспокоился о своем будущем.
Что касается Миры, то у нее на будущее были свои планы. Ее главной мечтой было стать обладательницей "Кадиллака". Она осуществила мечту, потратив на машину тысячу четыреста долларов, чуть ли не все свои наличные деньги. Сев в машину своей мечты, девушка устремилась к югу, оставив позади маленькие, наводящие тоску городишки. Ей уже давно хотелось посмотреть Флориду не только на фотографиях. Туда Мира Шамвей и поехала. Она болталась так в течение двух лет. В промежутках между поездками на автомобиле она время от времени выполняла свой отработанный трюк — и бумажники ее случайных друзей незаметно становились тоньше, служа искусной фокуснице банковским счетом.
Стащив деньги, Мира тут же тратила их, не складывая в чулок, так как чувствовала полную уверенность в себе при любых обстоятельствах, и знала, что в любой момент сможет пополнить запас денег. Ее ловкие пальцы никогда ее не подводили. Кстати, у нее было твердое правило: возвращать на место бумажник, позаимствовав из него несколько купюр. Так что ни у кого не возникало и тени подозрения.
В поисках новых впечатлений Мира добралась почти до Мексики. Дочери Хэмиша Шамвея необходимо было разнообразие, а в настоящий момент именно Мексика могла удовлетворить ее капризы. Девушка оказалась изгнанницей, у нее больше не было семьи, и "Кадиллак" заменял ей домашний очаг.
Когда она покинула кафе Лоренцилло, она решила отправиться в Веракрус. По полутемной дорожке она прошла на стоянку и, сев за руль "Кадиллака", погнала его в центр города. Когда ей показалось, что она уехала достаточно далеко от кафе и теперь между ней и возможными преследователями достаточно приличное расстояние, Мира остановила автомобиль и посмотрела в зеркальце заднего вида. Погони не было. Успокоившись, она открыла сумочку и, вынув сигарету, закурила. Включив свет в салоне, она вытащила пачку кредиток и пересчитала деньги. Их оказалось сто двенадцать долларов.
— Не так и плохо, — прошептала она. Разделив деньги на две пачки, воровка сунула одну из них в сумочку, а другую за край чулка. Затем вытащила подробную карту дорог и принялась изучать предстоящий маршрут.
А теперь я подхожу к тому, как нашел ее.
Я покинул бар Маноло через несколько минут после ухода Жудена, решил сходить за консультацией в полицию. Если у них нет никаких сведений относительно Миры Шамвей, мне будет сложно отыскать девушку.
Заляпанный грязью большой "Кадиллак" стоял в тени здания, и он был именно темно-зеленого цвета. Я даже вздрогнул. Это походило на черную магию. Я перешел улицу и осторожно приблизился к машине. Бог мой! Блондинка с фотографии! Может ли быть таким ошеломляющим везение? Никаких сомнений, передо мной была Мира Шамвей собственной персоной. В этот момент, когда само провидение послало мне ее, избавив от трудных поисков, девушка сидела в машине, склонившись над большой картой дорог.
Я, конечно, не кинулся к ней, как какой-нибудь новичок. Я даже слегка попятился, чтобы немного поразмыслить. Если эта девчонка не была украдена, то как же ее украсть? Пока что она свободна, как птичка, и очень далеко от всех в мире бандитов.
Как же мне за нее взяться? Конечно, можно было бы договориться с ней, но в таком случае придется уступить блондинке никак не меньше половины премии. А между нами говоря, двадцать пять тысяч грандов значительно теряют свой блеск, если их разделить пополам. Кстати, если отец-старик надоел свободолюбивой красотке, то как же отвезти ее назад в Нью-Йорк? Нет, решительно придется ее облапошить, других вариантов не существует.
Я облокотился на автомобиль и положил руку на дверцу.
— Вы не находите, что скаковые лошади должны носить соломенные шляпы, — сказал я. — Или вы боитесь, что они их слопают?
Девушка подняла на меня свои большие спокойные глаза, но потом снова вернулась к изучению карты.
— Идите и бросьтесь в колодец, — сказала она. — Если же, к несчастью, в этих краях нет ни одного, попросите, чтобы кто-либо вам его вырыл. Стоит лишь объяснить зачем, и любой согласится.
Такой ответ привел меня в замешательство. Ее манера шутить не предвещала ничего хорошего. Я попытался подойти с другого конца.
— Судя по карте, которую вы рассматриваете, вы отправляетесь в путешествие. Не можете ли вы захватить меня с собой?
— Это не автобус, братец, — подняв на меня глаза, отрезала красотка. — Я не беру пассажиров.
— Вы хотите сказать, незнакомцев, не так ли? — поправил я ее. — Позвольте представиться, я — Росс Милан.
— Вы можете быть самым близким для вашей матушки, — сказала она заботливо. — Но для меня вы ничего не значите. Доброй ночи! — И она вновь уткнулась в изучение своей карты.
Я стойко перенес и этот удар. Обойдя машину, я открыл дверцу и устроился на заднем сиденье.
— Так приятно время от времени дать отдых своим ногам, не так ли? — сказал я.
— Я надеюсь, вы не доставите мне неприятностей, — сказала девушка напряженным голосом, откладывая карту в сторону.
— Не беспокойтесь, мисс, я хочу только воспользоваться вашей машиной. Так тяжело бродить пешком по Мехико. А поскольку я немного на мели, то занимаюсь автостопом.
— Ваша болтовня занимает меня, — произнесла владелица "Кадиллака", поворачиваясь в мою сторону. — Но, если вы сейчас же не выйдете из машины, вас ожидает неприятный сюрприз.
Вместо ответа я устроился поудобнее, не переставая, впрочем, наблюдать за ее руками. Мне уже приходилось иметь дело с подобными пантерами. Так что надо было соблюдать осторожность.
— До моего приезда в Мехико я был по-настоящему крутым парнем и выступал в цирке. Мой номер состоял в том, что я носил в зубах прелестных дам. Как вам это нравится?
— Ох, ох! — фальшиво восхитилась она, не слишком, впрочем, заинтригованная. — И вы бросили такое дело?
— Почему бросил? Да все из-за моей партнерши. Страшно действовала мне на нервы. Однажды вечером я уступил могучему инстинкту и хорошенько укусил ее. Да, видимо, не рассчитал, вот она и отдала Богу душу.
Некоторое время блондинка размышляла, явно задавая себе вопрос, кто я такой. Потом решила изменить тактику:
— Если вы не покинете машину, я закричу.
— Я просто желаю этого. Насилие всегда было моей стихией. Мне с детства хотелось поразвлечься с красивой блондинкой. Вы — воплощение моей мечты.
Мира повернулась и яростно нажала на стартер.
— Надеюсь, вы кончите свои дни в тюрьме, — сказала она злобно.
— Не надо так волноваться, — сказал я. — Это плохо скажется на вашем здоровье. Куда, кстати, мы направляемся… В Веракрус?
— Почему бы и нет, — она вывела автомобиль на темную пыльную дорогу. — Если вы, конечно, не возражаете.
— Я поеду куда угодно, только бы поскорее уехать из этого ужасного города, — ответил я. — И не собираюсь нападать на вас, моя прелесть. Если бы не моя идея фикс, поскорее покинуть Мехико, да страсть к бесплатным поездкам, я никогда бы не осмелился надоедать вам. Едва только мы приедем туда, я оставлю вас в покое, обещаю вам. И вы увидите меня разве что во сне.
— Надеюсь, что так и будет. Или вы ждете, что я выйду за вас замуж?
— Это в основном зависит от вас, но не нужно слишком рассчитывать на то, что я первым начну ухаживать. Кстати, любовь моя, не скажете ли ваше имя?
— Если вы забыли мое предупреждение, то тем хуже для вас.
— Как же мне тогда к вам обращаться: "послушай" или "эй, девочка!"?
— Я ничего не потеряю, если вы вообще будете молчать, — ответила фокусница равнодушно. — Не утомляйте ваш голос, а я буду вести себя так, словно вас здесь нет.
Я бросил взгляд на часы, укрепленные на приборной панели. Было 11.15.
— Прежде чем согласиться на ваши условия, — холодно заметил я, — хотелось бы знать, рассчитываете ли вы добраться до Веракрус до наступления темноты.
— Чалко в нескольких милях отсюда, — сказала она. — Я остановлюсь именно там, чтобы передать вас в руки полиции и подыскать себе приличный отель.
— Мы могли бы вести машину по очереди, — осторожно предложил я. — Это позволит нам добраться до Орисабы до рассвета. Я знаю там прекрасный отель. В нем вы найдете все в мире удобства, если только ограничивать мир Мексикой.
Некоторое время она раздумывала над моим предложением.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Правда, мне совсем не улыбается мысль, что я буду спать, в то время как вы ведете машину. Вам еще взбредет в голову что-нибудь несуразное.
— Хорошо, разумеется, я внушаю вам страх? — высказал я предположение.
— Кто сказал, что вы внушаете мне страх? — Мира пожала плечами. — Я еще не встречала ни одного двуногого, способного внушить мне страх.
— Мне нравится смысл последних фраз. Видимо, позаимствовали это из бульварного романа. А теперь вперед, моя куколка, и пусть шум мотора убаюкает меня.
Она колебалась несколько секунд, потом остановила машину. Некоторое время она пристально смотрела на меня, потом все же не выдержала и улыбнулась. Эта дама стоила того, чтобы на нее взглянуть. И уж конечно, она стоила всех этих двадцати пяти тысяч долларов. Какая девочка! Обшарьте весь американский континент, но все равно не найдете равной ей. К тому же я питаю слабость к блондинкам. Если они достаточно красивы, то это отдых для всяких глаз, а для меня это еще и единственная отрада в моей холостяцкой жизни.
— Слушай, братец, — предупредила она, в то время как мы менялись местами. — Такое положение дает мне некоторые преимущества. У меня под рукой увесистый разводной ключ. Если вы вдруг вздумаете свернуть с дороги, я испробую его на вашем черепе. Других предупреждений не ждите.
— Не позволите ли вы мне на вас посмотреть, перед тем как я умру? — спросил я озабоченно. — Вы всегда поступаете подобным образом? Послушать вас, так не поверишь, что вы можете испытывать некие нежные чувства. Но, кроме шуток, мой ангел, согласились бы вы доверить мне свою жизнь?
— Это произойдет только в том случае, если я сменю свой пояс для чулок на смирительную рубашку.
После этой сентенции она, видимо, моментально уснула. Я швырнул "Кадиллак" вперед на бешеной скорости. Это был отличный автомобиль, буквально пожиравший километры. Я надеялся, что через час-другой блондинка меня подменит, но этого не произошло. Должно быть, девушка устала до полного изнеможения. Показались первые тротуары Орисабы, когда к ней вернулся ее апломб.
— Ну и ну! Я, видно, проспала все это время.
— И даже храпели, — отозвался я, выводя машину на главную улицу.
— Я не храплю, — холодно заявила девушка, и я услышал, как она полезла в свою сумочку за пудреницей.
— Значит, в машине была еще одна пассажирка… Или такое все-таки исключается? — Я остановил "Кадиллак" перед маленьким отелем из розового камня. — И вы мне порядком досадили, — продолжал я. — Подобные звуки вызывают у меня ностальгию.
— Как это?
— Я воспитывался в деревне, — ответил я, поворачиваясь к своей спутнице. — Погодите-ка! Вы хотите комнату или ванну и кофе?
— Никаких комнат! — отрезала она.
Когда я договаривался с портье, мне вдруг пришла в голову мысль о том, что оставлять Миру в машине одну было чистейшим идиотизмом с моей стороны. Но страхи оказались напрасными: девушка спокойно ждала меня.
— Итак, вот программа, — проинформировал я ее, открывая дверцу. — Вначале ванная и завтрак на веранде. Яйца, фрукты и кофе. Подходит?
— Еще как подходит, — согласилась Мира, выходя из "Кадиллака" и в первый раз улыбаясь мне по-дружески. И я подумал, что, может быть, она не такая уж и неприступная.
— Присоединяйтесь ко мне через полчаса. Я буду ждать вас внизу, — сказал я. — За завтраком мы сможем рассказать друг другу о себе.
— У меня слабость к собственному обществу, — ответила она, качая головой. — Я привезла вас, как мы и договорились, а теперь пришло время сказать друг другу "пока".
— Без историй, — предупредил я, беря Миру за руку и увлекая в направлении отеля. — Кто оплатит счет за завтрак, если вдруг вы решите меня покинуть?
Глава 4
Как мексиканский город Орисаба не так уж и плох. Из Мехико дорога все время идет под уклон до самой Орисабы. Шестьдесят с лишним миль покажутся вам шестью тысячами, если идти пешком. Атмосфера здесь более плотная, а жара гораздо сильнее.
Сидя на веранде, выходящей на площадь, с которой за мной без всякого выражения в глазах наблюдали плохо одетые мексиканские солдаты, я чувствовал себя превосходно. Ванна была отличной, а от пищи я пришел в восторг.
На другой стороне площади находился цветочный базар. Хотя было еще достаточно рано, индианки были уже заняты своей несложной работой: поливали и складывали в букеты экзотические цветы. До нас доносились волны разнообразных ароматов.
— Я очень рад, что попал сюда, — сказал я. — Начинаю чувствовать, что приобрел прекрасного попутчика.
Удобно забросив ноги на соседний стул и полузакрыв глаза, Мира, казалось, была отрешена от всех мирских забот. Она сменила свой костюм на льняное платье, выгодно подчеркивающее ее формы, так что я не отрывал от нее глаз.
— Нужно ехать в Веракрус, — сказала она без особой, впрочем, убежденности.
— Зачем забираться так далеко? Лучше остаться здесь. Вы будете развлекать меня историями каждый день, а если мне станет скучно, то еще и танцевать.
— Для вас это будет прекрасным времяпровождением, — согласилась она и потянулась, как кошка. — Но для себя я не вижу никакой перспективы.
— Вы никогда не вылезаете из этой крокодиловой кожи?
Она открыла глаза и сделала пару глотков кофе.
— Нет, она толстая и без дыр. Я никогда не расстаюсь с ней.
Мира вновь принялась за кофе, задумчиво глядя на горы, которые плотной стеной окружали город, словно сжимая его в объятиях.
— Чертовски жаль, — я похлопал себя по карманам в поисках сигарет и вспомнил, что уже выкурил последний "Честерфилд". — Не могли бы вы презентовать мне сигарету?
Девушка вынула сигарету из сумочки и протянула мне.
Поблагодарив, я закурил и, выпустив клуб дыма, спросил:
— Неужели вы никогда не отдыхаете?
— Времени нет, — ответила она. — Для этого я слишком честолюбива.
— Вы уверены в этом? Но ведь не стоит преувеличивать. Вы ведь ограничиваете себя. Кстати, я вновь забыл ваше имя.
— Мира Шамвей, — произнесла она и засмеялась. Это подтверждение было уже бесполезным, но я был счастлив получить его теперь, когда между нами начали завязываться дружеские отношения.
— Какое красивое имя! — восхитился я.
Маленькая группа слоняющихся мексиканцев пересекла пустынную площадь. Они остановились у дома напротив нашего отеля. Двое вошли вовнутрь и вскоре появились с гитарами, на которых принялись наигрывать несложную мелодию.
— Как это мило, — заметила Мира. — Может, они еще и петь будут?
— Если вы их попросите. А уж если дадите немного денег, они устроят настоящий концерт.
В это время на площадь выехал тяжелый грузовик и, подняв клубы пыли, затормозил возле отеля. Из кабины выбрались двое мужчин. Один был маленького роста, худой, другой — здоровенный парень с кулаками, как пудовые гири. Мира нервно встала, потом села.
— Какая муха вас укусила? — спросил я, глядя на приближающихся мужчин. — Американцы, если не ошибаюсь.
— С таким чутьем вам надо было бы работать детективом, — ответила она раздраженно.
Это меня удивило.
— Вы их знаете? — полюбопытствовал я, не понимая, почему черты ее лица вдруг ожесточились. Девушка посмотрела на меня одним из тех ледяных взглядов, которые она уже бросала на меня, когда была в плохом настроении.
— Мои лучшие друзья, — произнесла она с горечью. — Чудесные люди.
Двое надвигались на нас молча и враждебно.
— Здравствуйте, — поприветствовала их Мира. — А я как раз задавала себе вопрос, уж не вы ли это пожаловали.
— Как это мило! — процедил здоровяк.
— Представляю вам мистера Росса Милана, — сказала Мира, махнув рукой в моем направлении. — А это Док Анзел и мистер Сэмюэль Богль. Мистер Богль, джентльмен с плохо вымытым лицом.
— Садитесь и перекусите с нами, — сказал я дружелюбно, недоумевая, отчего у них такие мрачные лица.
— Мы не хотим есть, — угрожающе сказал здоровяк.
— Мистер Богль предпочитает хорошую выпивку, — сказала Мира и улыбнулась.
— Нам нужно нечто большее, чем выпивка, — непреклонно заявил Богль. — Я слишком добр, в этом мой недостаток.
— Внушительная личность, правда? — вмешался я, глядя на Миру.
— Только психа на завтрак нам и не хватало, — сказала Мира. — Как это плохо действует на некоторых людей!
Богль задышал так, что было слышно на площади. Он приблизился к Мире вплотную.
— Да сядьте вы, ради Бога, — быстро сказала Мира. — И нечего так задирать голову. Выпейте лучше.
— Ты скоро лишишься своей, если не вернешь мне монету!
— Солнечный удар? — предположила Мира, глядя на Анзела.
— Нечего заговаривать зубы, — ответил Анзел, поджимая губы. — Нам нужны наши деньги, малышка.
Я никак не мог понять, о чем идет речь, но мне казалось, что двое мужчин против одной женщины — это уж слишком.
— Послушайте, парни, — вмешался я, вставая со стула. — Не могли бы вы держаться повежливее, когда разговариваете с дамой. Зачем такие отрицательные эмоции.
— Нет, вы только послушайте этого идиота, — Богль переключил внимание на меня. — Если он не захлопнет свою пасть, я заткну ему ее его же лапой, которую перед этим вырву.
Сжав огромные кулаки, Богль нагнул голову с самым угрожающим видом.
— А не могли бы вы заткнуть мне рот чем-нибудь другим? — поинтересовался я, не двигаясь с места и одаривая его самой обаятельной улыбкой, на которую только был способен. — Портье с удовольствием подберет что-нибудь для вас. А свои руки мне хотелось бы сохранить.
Парень уже собрался было дать волю рукам, но его остановил Анзел:
— Не спеши, Сэм, вполне возможно, джентльмен не знает, о чем идет речь.
— Ты хочешь сказать: еще один попался на крючок? — спросил Богль, с подозрением глядя на меня.
— Почему бы и нет? Этот человек кажется мне вполне порядочным.
— Благодарю вас за столь высокое мнение о моей персоне, — улыбнулся я. — Не знаю, о чем тут идет речь, но, если я могу быть вам чем-то полезен, можете на меня рассчитывать. — Потом я обратился к внимательно слушавшей меня Мире: — Вам знакомы эти два джентльмена?
— Мы встретились в кафе, — медленно ответила она. — Но знакомство было столь скоротечным, что я едва успела сказать им "здравствуй" и "прощай".
— Как же, — съязвил Богль. — Вот наши денежки и сказали нам "прощай"!
Он держался ужасно грубо, и я не мог этого так оставить.
— Вы обвиняете эту молодую девушку в краже? — спросил я недоверчиво. Богль двинулся на меня, как лавина. Я едва успел отскочить.
— Именно! — прохрипел верзила, показывая желтые от табака зубы. — Тебя это так интересует?
По зрелому размышлению я вряд ли мог устоять против этого громилы, и потому не оказал бы существенной помощи Мире. Не стоит кидаться на типа, в два раза большего, чем ты. К тому же я всегда был противником силовых единоборств, предпочитая им ум, ловкость и даже хитрость.
— Вот так незадача, — начал я игру. — Меня, кажется, начинает трясти. У меня судороги.
— Как это? — спросил Богль, наблюдая за тем, как я топчусь, высоко поднимая ноги.
— Такие дела, старик, — я повернулся к Мире. — С вами тоже такое бывает?
— Еще бы! Каждый раз, как я одену что-нибудь розовое. Я заболеваю от этого цвета.
Богль был явно не в ладах со своими нервами. Швырнув шляпу на землю, он принялся яростно топтать ее ногами.
— Спокойнее, Сэм, — увещевал его Анзел. — Не надо так горячиться.
— Моя монета! Мне нужна моя монета! — вопил Богль, не переставая пинать шляпу. — К черту это словоблудие. Когда я покончу с этой курочкой, ее останется только выбросить на помойку!..
Анзел подошел к столу.
— У нас, разумеется, нет конкретных доказательств, но мы уверены, что именно эта молодая особа стащила все наши деньги.
Я посмотрел на Миру и все понял. Разумеется, обокрала их именно она. Грязная история! И она может стать еще более мерзкой, если два этих типа не успокоятся. Но, несмотря на все это, я восхищался поведением Миры. Чертовский апломб!
— Доказательства! — крикнул Богль. — Какие к черту доказательства? Я получу их, даже если придется вывернуть эту курочку наизнанку!
Голубые глаза Миры сверкнули стальным блеском. Этот блеск я уже хорошо знал.
— К чему бы это ты так распрыгался? — спросила она. — Зачем поднимать так много шума?
У Сэма был такой вид, словно он вот-вот начнет молиться. Однако то, что он изрыгал, мало походило на слова молитвы.
— У нас есть основания полагать, что вы украли наши деньги, — вступил в разговор Анзел. — Мы имели при себе немного денег, и, когда вы ушли, деньги исчезли. Докажите свою невиновность.
— Что это еще за идея у вашего дружка? — Мира бросила на Богля взгляд, полный ярости. — Я вижу, у вас в голове явно не все дома.
— Кончай трепотню! — рявкнул Богль. — Если ты не вернешь мои деньги, я буду трясти тебя до тех пор, пока они из тебя не выскочат. А если твой помощник, эта селедочная голова, вновь попытается продемонстрировать нам свое остроумие, тогда то, что от него останется, придется соскребать со стены.
Вполне возможно, что любитель острых ощущений с удовольствием воспринял бы такое завершение утра, но мне не очень улыбалось превратиться в отбивную.
— Мира, — сказал я твердо. — Нужно вернуть деньги этим джентльменам. Скажите им, что это была не более чем шутка, и они посмеются вместе с вами.
Мгновение Мира колебалась, потом вытащила из-за резинки чулка несколько банкнот и швырнула на стол.
— Вот ваши деньги! — гневно крикнула она. — Можете продолжать изготовлять ваши шарлатанские лекарства.
Анзел взял деньги, пересчитал их и семь долларов вернул Боглю, остальные спрятал в карман. Сэм глубоко вздохнул.
— А теперь, моя милая, — сказал грубиян, — я тебя немного пообтешу. Да так, что ты отскочишь от стены, как мячик.
— Не будь таким невежливым, Сэм, — урезонил его Анзел. — Разве можно бить женщину?
— По крайней мере на людях, — добавил я.
— Что ж, тогда дайте мне отвести ее в спокойное место, — не успокаивался тот.
— Право, не стоит, — сказал Анзел. Получив назад свои деньги, он чувствовал себя значительно спокойнее. — А теперь, юная леди, — обратился он к Мире, — мне хотелось бы поговорить с вами. Вы проделали с нами замечательный трюк. Сожалея о вашей нравственности, вынужден признать ваш незаурядный талант.
Но Мира чувствовала себя обиженной.
— Иди скулить в другое место, старая развалина, — отпарировала девушка, поворачиваясь к нему спиной.
Анзел выглядел огорченным.
— Жаль, — он прижмурил свои глаза и повернулся в мою сторону. — А вы, сэр? Что вы здесь делаете?
— Я Росс Милан. Корреспондент "Нью-Йорк Репортер".
— "Нью-Йорк Репортер"? — Анзел широко открыл глаза. — Одна из самых известных в Америке газет! Рад с вами познакомиться, мистер Милан. Сожалею, что наше знакомство произошло при таких обстоятельствах.
— Не принимайте это близко к сердцу, — я беспечно махнул рукой. — Просто у мисс Шамвей своеобразное чувство юмора. Я уверен, вы правильно оценили ее шутку.
— Неужели мы позволим ей вот так уехать? — никак не мог успокоиться Богль.
— Поговори еще у меня, медведь толстокожий. — Мира повернулась к Боглю. — Зоопарк — вот место для таких, как ты! Могли бы показывать там номер вместе с этим старым чучелом.
— Ты слышал? — Богль напыжился от злости.
— Не лезь в бутылку, — отмахнулся от напарника Анзел. — Ведь этот гвалт ни к чему не приведет. Послушайте. Теперь смотрите, мисс Шамвей, ведь я с успехом могу передать вас в руки полиции. Но у меня есть к вам деловое предложение. Я хочу сказать, мы могли бы сотрудничать.
— Как?
— Какие ловкие у вас пальчики! — Анзел поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее. — Без сомнения, вы способны на большее, чем очистка чужих карманов.
— Ну и что с того? — спросила она недоверчиво.
— Теперь смотрите, моя дорогая, — продолжал Анзел. — Или мы забываем наши разногласия в целях установления взаимопонимания, или я считаю себя обязанным передать вас в руки полиции, предварительно отдав на обработку Боглю.
— А вот это уже сверх программы, — сказала Мира, с презрением глядя на Сэма. — Нужно совсем выжить из ума, чтобы таскать за собой эту тыкву.
Богль закрыл глаза. Он уже практически потерял контроль над собой.
— Нет, ты все-таки допрыгаешься, — прошипел он со злобой в голосе.
— Довольно, Богль, — повысил голос Анзел. Потом, повернувшись к Мире, сказал: — Не нужно раздражаться. Вы можете быть благоразумной?
— Почему бы и нет? — В ее глазах играл злобный огонек. — Посмотрим, сумеет ли этот молодец оценить мой трюк. Сейчас мы проведем небольшую демонстрацию. — Наклонясь вперед, Мира потащила из уха Богля длинную узкую ленту. Девушка успела вытащить несколько метров, прежде чем Богль в ужасе отскочил.
— Как, мистер Богль! — подыграл я Мире. — Кто бы мог подумать!
— И это все вышло из меня? — пробормотал Богль.
— А я-то думала, у него пустая голова, — печально проговорила Мира, хлопнув Богля по плечу. — Нужно сказать, она отлично заменяет вам шкаф. Я не осмелилась удалить опилки: боюсь, все распадется на куски. Но, по крайней мере, могу избавить вас от этого. — С этими словами она вытащила у Сэма из другого уха большой шар.
Богль вздрогнул, отскочил в сторону и принялся ковыряться в ушах.
— Не волнуйся, — успокоил Анзел своего компаньона. — Это не более чем фокус. Она — искусная фокусница. — Он повернулся к Мире. — Должен заметить, вы это проделали весьма профессионально.
— Детские забавы, — она пожала плечами. — Если бы у меня здесь был соответствующий реквизит, я бы вам показала что-нибудь стоящее.
Богль несколько успокоился.
— Вам следует поупражняться вдвоем, — предложил я Мире. — Этот Богль — славный парень, и, конечно, ему не терпится остаться с вами наедине. А мы с Доком тем временем побеседуем.
— Благодарю покорно. С ним? — раздраженно произнесла Мира. — Нет уж, я лучше предпочту эпидемию тифа.
Я разделял ее мнение, но счел бесполезным уведомить девушку об этом.
— Если ты в чем-то и нуждаешься, — прорычал Богль, наклоняясь к Мире, — так в добром пинке в одно место.
— Довольно, — остановил его порыв Анзел. — Хватит лезть в бутылку! А вы, молодая леди, не злите его. Это просто невыносимо.
— Простите, папочка, я больше не буду, — Мира со смехом похлопала его по руке. — Так о чем ты там говорил?
Анзел посмотрел на нее с подозрением.
— Не забывайтесь, — взорвался он. — Вы, девочка, должны помнить, что мы не позволим вам обманывать людей своими фокусами.
— Успокойтесь, Док, — попросил я его. — Лучше скажите, какое дело у вас к Мире?
— Вы успокаиваете меня! Я ведь сам прошу всех об этом, — удивился Док.
— Вы слышали, — сказал я Боглю, — успокойтесь, старина.
— Правильно, — поддакнула Мира. — Пусть держит язык за зубами.
Оторопевший Богль с вытаращенными глазами съежился в углу.
— Давайте, Док, — быстро сказал я.
— Вы верите в колдовство? — неожиданно спросил Док.
— Я верю, — утвердительно кивнула головой Мира и, адресуясь к Боглю, добавила: — А как же еще можно объяснить этот загадочный феномен.
Лицо Сэма побагровело от злости. Он сорвал с себя галстук и попытался разорвать его пополам.
— Бросьте эти фокусы, Сэмми, — сказала Мира, видя, что тот никак не может успокоиться. Она взяла у него галстук и разрубила десертным ножом. — Готово!
На мгновение Богль оцепенел, затем с проклятием швырнул галстук на пол. На этот раз Анзел рассердился всерьез.
— Мисс Шамвей, — рявкнул он. — Я требую, чтобы вы перестали злить этого человека!
— Но я только хотела оказать ему услугу, — с невинным видом заявила девушка. — Бедняга никак не мог справиться с этим.
Уверившись в том, что Богль не собирается биться в припадке, Анзел произнес с важным видом:
— Я уверен, что вы не знакомы с изнанкой этой страны. Я, который прожил здесь двадцать лет, видел очень странные вещи.
— Так же, как и я, — заявила Мира, глядя на Богля.
— Нет ли какого-нибудь способа заставить эту женщину замолчать? — спросил Анзел устало.
— Будь хорошей, — попросил я Миру. Она успокаивающе махнула рукой. — Продолжайте, Док, — сказал я. — Можете больше не беспокоиться о ней.
— Мне нужно все ваше внимание, — продолжил Док, но каким-то упавшим голосом. — Знайте же, что в Мексике раньше существовало тайное общество, члены которого называли себя "Нагуалис". Члены этого общества лечили индейцев племени Майя. В настоящее время их практически не осталось. Однако остатки их сохранились в маленькой деревушке в двух сотнях миль отсюда.
— Я что-то слышал об этом, — сказал я. — Утверждают, что эти сектанты умели нагонять дожди и превращаться в животных. Неужели вы верите в подобную чепуху?
Анзел покачал головой.
— Нет, конечно. Я считаю, что они владели кое-какими оккультными науками, как, например, коллективный гипноз, и, может быть, могли даже левитировать. Но что меня особенно интересует, так это их лечебные травы. Вы слышали когда-нибудь такое название "теопатли"?
Я покачал головой.
— И что же это? Напиток?
— Это средство против укуса змей.
Богль все еще оставался на своем месте, с идиотским видом хлопая глазами, но поскольку он молчал, то его просто игнорировали.
— Как вас понять… против всех змеиных укусов? — спросил я недоверчиво.
— Послушайте, молодой человек, я видел людей, умирающих от укуса змеи. Пренеприятнейшее зрелище. Но в той же маленькой деревушке мне приходилось видеть, как колдуны позволяли кусать себя медянке, мазали укус мазью и тотчас же исцелялись.
— Перед демонстрацией ей удалили ядовитые зубы? — скептически заметил я.
Анзел отрицательно покачал головой.
— Нет, у меня была возможность тщательно проследить за церемонией. Они прекрасно справлялись с гремучими змеями, скорпионами и медянками. "Теопатли" моментально излечивает все укусы.
— Допустим, но нам-то какая от всего этого польза?
— Я хотел бы узнать от индейцев этот рецепт, и, думаю, мисс Шамвей могла бы быть мне в этом полезна.
Мира подняла на него глаза.
— Вот это новости! Что еще за бредовые мысли. Недурно вам было бы лечь отдохнуть, папуля!
— Если бы вы были немного помоложе, — процедил Анзел, — я бы просто врезал вам по заднице.
Здесь я был согласен с Доком. Мира же просто расхохоталась.
— Вам не первому приходит в голову такая игривая мыслишка. — Девушка покачала головой. — Я помню одного, пытавшегося проделать нечто подобное. Ему наложили швы на четыре разных места. После этого бедняге пришлось уйти на покой. А он был еще достаточно молод.
— А что заставляет вас думать, — вмешался я, — что этот чудо-ребенок достанет вам сей целебный эликсир? И как вы намерены его использовать в случае успеха?
Анзел успокоился.
— "Теопатли" — серьезное лекарство. Если оно появится в продаже, при соответствующей рекламе, то сможет принести миллионы. Каждый пожелает его иметь. Я смогу тогда назначать за эту мазь любую цену, которую захочу.
Я задумался. Если и впрямь существовало такое надежное средство против змеиных укусов, следовало бы взяться за дело по его добыче. Это означало бы состояние для Дока и сногсшибательный репортаж для меня.
— Вы действительно видели подобных знахарей? — спросил я.
— Естественно.
— Тогда не понимаю, в чем трудность?
— Квинтл — индеец, о котором идет речь, — не хочет расставаться с секретом, — фыркнул Анзел. — Вот уже пятнадцать лет я увиваюсь вокруг этого жреца, но старый наглец все время водит меня за нос.
— На его месте я поступила бы точно так же, — твердо сказала Мира.
— Я видел Квинтла пару недель назад. Он, как всегда, пытался отделаться от меня, так и не выдав секрета мази. Но на сей раз я был несколько более настойчив, чем обычно. В конце концов индеец признался мне, что собирается вскоре умереть и до своей кончины намерен передать все свои знания одной из дев Солнца, которая чудесным образом появится ради него. Ее волосы должны быть цвета ячменя, а кожа, как снежные вершины Иксткоатля, и от нее будет исходить сверхъестественное могущество. Скорее всего это одна из очередных выдумок Квинтла, но с тех пор, как я узнал мисс Шамвей, мне кажется, она сможет разговорить старика.
Мира вздрогнула.
— Так вы считаете, что я смогу сыграть роль девы Солнца?
— Почему бы и нет? — в глазах Анзела зажегся огонек. — С вашими ловкими руками, очарованием и уверенностью это для вас детские игрушки.
Во мне пробудился интерес:
— Так где эта деревня, о которой вы все время говорите, Док?
— В десяти милях от Попоэтлана.
Мне в голову пришла одна мысль, но необходимо было время, чтобы ее обдумать.
— Послушайте, Док, — сказал я. — Позвольте мне переговорить обо всем этом с мисс Шамвей. Я смутно чувствую небывалый репортаж, который даст вашему лекарству такую рекламу, о которой только можно мечтать, если ваша продукция того стоит. Необходимо только кое о чем поразмыслить.
Анзел встал.
— У вас есть полчаса, — сказал он. — Надеюсь, вы не сбежите отсюда?
— Мы останемся здесь, — уверил я Дока.
— Он говорит только за себя, — отрезала Мира.
Я улыбнулся ей.
— Все будет в порядке, оставьте нас.
Богль встал только после того, как Анзел хорошенько встряхнул его.
— Опять разговорчики, — сказал Сэм с горечью. — Здесь только и делают, что говорят. А эта мышка знай издевается над нами. Я приехал сюда, чтобы хорошенько ее пообтесать, а приходится убираться, чтобы она смогла потрепаться тут в свое удовольствие.
— Вы слишком мелочны, старина, — сказал я ему. — Если все будет так продолжаться, то вскоре у вас появятся такие морщины, что вы станете надвигать шляпу до самого подбородка.
Метнув в мою сторону грозный взгляд, Сэм, еле переставляя ноги, поплелся за Анзелом в соседний кабачок.
Я поудобнее устроился в своем кресле.
— Хорошо, — сказал я. — Вы можете мне ничего не говорить. Но разве вам не приятно стать девой Солнца?
Ответ Миры был совершенно непригоден для печати.
