Глава 6
I
Лоис Маршалл наклонилась вперед и нетерпеливым жестом выключила телевизор. Ее мозг никак не мог настроиться на эту пьесу, которую показывали в этот вечер.
Она зажгла торшер и помешала в камине. Дождь продолжал барабанить по стеклам окон. Лоис, которая нервничала, бросила взгляд на часы, стоящие на камине. Было десять минут десятого.
На ней был одет очень элегантный халат, а ее длинные ноги были обуты в домашние туфли без каблука. Прежде чем сесть к телевизору, она вымыла себе волосы, которые теперь падали ей на плечи и окружали ее лицо блестящим ореолом.
Она с горечью думала о приглашении Инглиша пообедать в субботу. Это было в первый раз, когда он пригласил ее пойти пообедать вместе с ним, и это приглашение не очень удивило. Первым ее побуждением было согласиться, но потом она подумала, что Юлия, конечно, узнает об этом и что она скажет об этом Гарри Винсу, который это расскажет всем остальным, и вскоре вся контора узнает, что патрон, наконец-то, решил пригласить бедную Лоис.
Она была уверена в том, что весь персонал вместе с Гарри знает, что она влюблена в Инглиша. Кровь бросилась ей в голову при мысли о том, какие разговоры ходят на этот счет. Да, она действительно любила Инглиша. Она ничего не могла поделать с этим, да и не хотела.
Независимо от того, какие у нее были отношения с Инглишем, он не догадывался о том, что она его любила, и Лоис была рада этому.
Она встала, чтобы взяться за свою рабочую корзину, и снова села около огня. Это было чудесная женщина, которая должна была бы иметь семью и заниматься домашним хозяйством, вместо того, чтобы работать в бюро. Вязание, которым она занялась, немного успокоило ее нервы.
Она подняла свои глаза, чтобы окинуть взглядом свою гостиную, которая ей очень нравилась. Она нравилась бы ей еще больше, если бы она жила в ней не одна. Она сделала усилие, чтобы отогнать такие мысли и чтобы рассеять их, она наклонилась, чтобы включить радио, и в этот момент раздался звонок.
Она нахмурила брови и посмотрела на часы. Было уже без двадцати минут десять. Она немного поколебалась, потом пошла открывать.
Звонок раздался во второй раз, два резких отрывистых звонка.
— Кто там? — спросила она.
— Могу я войти, Лоис? — спросил Инглиш.
Она почувствовала сначала страшный холод, потом жар и укол в сердце. Быстро взяв себя в руки, она открыла дверь.
На пороге стоял Инглиш, с его пальто стекала вода.
— Прошу прощения, что я так поздно пришел, Лоис, — спокойно проговорил он, и ее сердце сжалось при виде его бледного и скорбного вида. — Я не побеспокоил вас?
— Нет, нет, конечно. Входите, — сказала она.
Он вошел в салон и окинул его быстрым взглядом.
— Какая красивая комната! Сразу видно, что это вы тут все устраивали.
— Я… я очень рада, что вам нравится, — ответила Лоис, внимательно глядя на него.
Она никогда не видела его в таком состоянии. Она поняла по выражению его лица, что что-то случилось и что он пришел именно к ней, и что ему больше некуда идти.
— Дайте мне ваше пальто, мистер Инглиш, — сказала она.
Он улыбнулся ей.
— Не будьте так официальны сегодня вечером, Лоис. Называйте меня Ник.
Он снял пальто.
— Я отнесу его в ванную комнату. Подойдите к огню, Ник.
Когда она вернулась, он сидел перед огнем, нахмурившись, и грел свои руки.
Она направилась к шкафу и приготовила ему хорошую порцию виски и принесла ему.
Он взял у нее стакан и улыбнулся.
— Вы всегда знаете то, что вам нужно делать, не так ли?
Она видела, что его взгляд был ледяным и твердым.
— Что такое произошло? — резким тоном спросила она. — Я вас прошу, скажите мне это. Не заставляйте меня ждать.
Он бросил на нее проницательный взгляд и протянул руку, чтобы похлопать ее по руке, которая была ледяной.
— Я очень огорчен, что должен вам сообщить это, Лоис. Сегодня вечером один человек убил Юлию. Юлию и Гарри. Но все обвинят меня.
— О, — воскликнула она резко, садясь с бледным лицом. — Что же произошло, Ник?
— Я сидел с Бомонтом в баре и пил виски, — начал Инглиш. — Тут появилась Корина. Она была пьяна и устроила мне сцену. Бар был полон людьми. Все, включая сюда Риса и Лолу Вогас, слышали, что она мне говорила. Она мне сказала, что у Юлии и Гарри связь, что это продолжается уже полгода, что Юлия находится у Гарри. Я отделался от нее и взял такси, чтобы поехать к Гарри. Дверь была заперта на ключ. Я позвонил и стал звать. Юлия не ответила. Она оказалась в ужасном положении. Потом она закричала, что ее убивают… Она умоляла меня спасти ее. Я никак не мог открыть дверь. Я услышал выстрел, потом другой. Наконец, мне удалось открыть дверь. Юлия лежала на полу, умирающая. — Он остановился, чтобы сделать большой глоток из своего стакана. Потом поставил его на стол и потер себе глаза. — Она сильно страдала перед тем, как умереть, Лоис. Она не заслужила такой смерти. Она сказала мне, что это Шерман убил ее и что он скрылся через окно. Я держал ее на руках, пока она не умерла. — Он стал шарить в кармане с отсутствующим видом, потом в другом.
Лоис взяла из портсигара сигарету, зажгла ее и дала ему.
— Спасибо, — сказал он, не глядя на нее. — Я надеюсь, что немного облегчил ее смерть. Она боялась, что я буду сердиться на нее. Мне кажется, что она не осознавала того, что умирает. Она умоляла меня простить ее.
Лоис вздрогнула.
— Что же произошло потом? — коротко спросила она.
Инглиш поднял глаза.
— Я вошел в спальную комнату. Гарри лежал на полу, тоже мертвый. Я посмотрел в окно, но никого не увидел в реке. Было темно и лил страшный дождь. Я направился к телефону, чтобы вызвать полицию, и тут заметил пистолет, лежащий на полу. Мне он показался знакомым, и я поднял его. Это было идиотством с моей стороны, но я ничего не соображал. Это был мой пистолет. Долгие годы он лежал в ящике моего стола. Шерман, вероятно, украл его. Только тогда я понял, что он сделал. Он поймал меня в ловушку. С дюжину свидетелей подтвердят, что Корина сообщила мне о связи Юлии с Гарри. Шофер такси покажет, что он отвез меня к Гарри. Автомат, из которого их убили, принадлежит мне. Они были убиты через минуту или две после моего появления. Причина, время, оружие! Чего же большего может ожидать прокурор?
— Если это Шерман их убил, — спокойно возразила Лоис, — то Леон должен быть в курсе дела. Ведь он следил за Шерманом?
Инглиш выпрямился.
— О Боже мой! Ну конечно же! Я совсем забыл про это. Эд, конечно, не мог выпустить его из вида. Ну что ж, на этот раз мы задержим его. Попробуйте найти мне Эда. Он должен быть у меня.
Набирая номер, Лоис спросила.
— Вы не уведомили полицию?
— Нет, я уехал. Я хотел подумать.
— А вы оставили пистолет?
— Да.
Леон на другом конце провода снял трубку.
— Алло?
— Это Лоис Маршалл, — ответила Лоис. — Вы следили за Шерманом весь вечер?
— Он не выходил из своей квартиры, — ответил Леон. — А что произошло? Почему вы звоните?
— Вы уверены, что он не мог выйти?
— Естественно, что я уверен. Оба выхода были под моим наблюдением. Кроме того, я каждые полчаса подходил к дверям его квартиры. Радио не переставало играть, и свет горел в окнах.
— Он уверен, что Шерман не покидал квартиры, — сказала она Инглишу.
— Скажите ему, чтобы он немедленно приехал.
— Пожалуйста, приезжайте ко мне, — сказала она в аппарат. — Франк стрит 24. Последний этаж. Это срочно.
— Я жду Инглиша, — нетерпеливо проговорил Леон. — Что могло произойти?
— Я не могу вам этого сказать по телефону. Немедленно приезжайте.
— Хорошо, согласен, — проворчал Леон и повесил трубку.
— Не хотите ли вы, чтобы я вызвала мистера Крайля? — спросила Лоис.
— Да, но только я не вижу ничего, что он мог бы сделать для меня.
Пока она набирала нужный номер, Инглиш стал ходить по комнате.
— Юлия не могла ошибиться, — запальчиво крикнул он. — Это, конечно, Шерман подстроил все это. Этот болван Леон обещал мне не упускать его из виду и все-таки упустил.
Лоис быстро сказала несколько слов по телефону и повесила трубку.
— Он придет, — сказала она, падая в кресло. — Вы не должны были оставлять там свое оружие, Ник.
— Оружие не имеет ни малейшего значения, — ответил Инглиш, продолжая шагать по комнате. — Я все равно не имел бы ни малейшего шанса спастись, даже если бы спрятал его. Я должен придерживаться абсолютной правды, Лоис, если хочу избегнуть осуждения. Мне необходимо доказать, что Шерман украл у меня пистолет.
— А как могло случиться, что Корина оказалась в курсе дел Юлии?
— Я не знаю… разве что… — он немного подумал. — Ну, конечно, это так. Рой заставлял Юлию петь. Он, вероятно, обнаружил, что было между ней и Гарри. И он, вероятно, рассказал об этом Корине.
— А вам не кажется, что скорее всего Шерман известил об этом Корину? Вы не думали о том, что они в этом деле сработали вместе?
— Что заставляет вас так думать?
— Откуда Шерман мог знать, что вы пойдете к Гарри? Как он мог быть уверен в этом? Как он мог знать, что вы придете туда в точно определенное время, если не сам все это подстроил? Корина, безусловно, замешана в этой игре.
— Вероятно, вы правы, — сказал Инглиш. — Если бы только можно было заставить ее говорить! Как только придет Леон, я заставлю его отправиться к ней. Если нам удастся вырвать у нее правду, то мы сможем доказать, что Шерман подстроил это дело.
— Я сама пойду к ней, — сказала Лоис, вскочив на ноги. — Вам нужно поговорить с Леоном. Ему бесполезно тратить свое время на посещение Корины. Я поеду к ней, пока вы тут все выясните, и привезу ее к вам.
— Она не захочет идти.
— О, она пойдет, — сказала Лоис, и лицо ее стало жестким. — Это я вам обещаю.
Она побежала в ванную комнату, чтобы переодеться, и вскоре появилась, натягивая плащ.
— Я вернусь через полчаса, — сказала она.
— Мне очень неприятно то, что вы идете на улицу, — сказал Инглиш. — Идет сильный дождь.
Лоис попыталась улыбнуться.
— Это ничего. Я не сахарная. До скорой встречи.
Он взял ее за руку.
— Я просто не знаю, чтобы сделать для вас.
Она быстро освободила свою руку и направилась к двери, скрывая слезы.
— До скорой встречи, — повторила она хриплым голосом.
И она вышла из квартиры.
II
Роджер Шерман ухватился пальцами за поручни железной лестницы и осторожно подтянулся, бросая взгляды на пустынный берег. Он быстро поднялся по лестнице.
Быстрым шагом он дошел до сарая, который находился на другом конце пристани, открыл дверь и вошел в помещение, заполненное пустыми ящиками и инструментами. Он достал из одного ящика чемодан, который накануне положил туда.
Затем снял мокрую одежду и старательно вытерся полотенцем. Затем он достал из кармана полный комплект одежды и быстро переоделся во все сухое.
После этого он вышел из сарая, осмотрелся кругом и бросил чемодан с мокрой одеждой в реку. Тот сразу же затонул. После того, как он снова убедился в безлюдности пристани, он спустился с нее, пошел по улице и вскоре достиг двадцать седьмой улицы. Он достиг входа в метро, когда услышал завывание полицейской сирены. Он остановился, чтобы посмотреть, как две патрульные машины стремительно мчались к пятой улице, и удовлетворенно кивнул головой. Потом он воспользовался метро, которое доставило его на семнадцатую улицу. Тут он остановил такси.
— Мезон стрит, — сказал он шоферу.
Сидя на заднем сиденье, он время от времени внимательно смотрел назад, чтобы убедиться, что за ним нет слежки.
Он остановил такси на углу с Мезон стрит и пошел пешком по бульвару к вилле Корины Инглиш.
Улица была пустынна. Сильный дождь потоками обрушивался на его плащ, на поля его шляпы.
На вилле Корины было освещено только одно окно. Он пересек садик и подошел к дому, чутко прислушиваясь. Через пару минут он нажал на пуговку звонка, подождал немного и, наморщив лоб, снова позвонил.
В холле зажегся свет, и дверь приоткрылась. Корина подалась вперед, не выпуская из рук двери. Ее дыхание, наполненное алкоголем, коснулось щеки Шермана.
— Кто там? — спросила она, глядя на фигуру, которая держалась в тени.
— Вы меня уже забыли, Корина? — тихим голосом спросил он.
Он видел, как она отшатнулась и протянула руку в сторону ручки двери. Он просунул ногу на порог двери, чтобы не дать Корине возможности закрыть дверь.
— Что вы хотите? — с подозрением в голосе спросила она.
— Я ждал вашего телефонного звонка, но вы не позвонили. Дайте мне войти.
— Я не хочу, чтобы вы входили, — сказала она, пытаясь закрыть дверь. — Я не хочу вас больше видеть.
Он оттолкнул ее в коридор.
— Я совсем промок, — сказал он угрожающим тоном. — Вы видели Инглиша?
Она повернулась к нему спиной и прошла в салон неверными шагами. На камине стояла наполовину полная бутылка коньяка и стакан.
Шерман снял свой мокрый плащ и шляпу, отбросил их на пол в холле и потом спокойно закрыл на замок входную дверь.
Потом он прошел в салон с улыбкой на губах.
— Вы не ответили на мой вопрос. Вы видели Инглиша?
— Да, я его видела, — ответила она, падая на диван, после того, как опорожнила стакан с коньяком.
— У вас не слишком радостный вид. Ваша месть не принесла успеха?
— Это была ваша идея, а не моя, и к тому же совершенно идиотская. Ему совершенно наплевать на это.
Шерман подошел к шкафу, взял стакан, выпил и повернулся к камину. Тут он снова наполнил стакан и слегка наклонил набок голову.
— Совсем неплохой коньяк, — сказал он. — Это Рой его выбирал?
— Я не предлагала вам пить его, — агрессивным тоном воскликнула Корина. — За кого вы меня принимаете?.. Приходите сюда и пьете мой коньяк…
Он засмеялся.
— Не будьте смешной. Я ваш любовник, Корина.
Ее лицо омрачилось.
— Ни за что на свете! Не воображайте, что это повторится. Я сама не знаю, что тогда было со мной. К тому же, я не хочу видеть вас у себя… вас и ваши идиотские штучки.
— Это была превосходная игра, — сказал Шерман и сделал глоток коньяка. — Расскажите мне все, что произошло.
— Нечего мне вам рассказывать. Это было ужасно, — ответила Корина, заплакав. — Я не должна была вас слушать… они… все они смеялись надо мной…
— Кто это? — спросил Шерман настороженным тоном.
— Я не знаю. Все люди. Они мне не поверили. Он был настолько хитер… они все видели, что я пьяна.
— Еще раз спрашиваю, кто это, они?
— Люди, которые находились в баре, конечно, — ответила Корина. — Там даже был один, который назвал меня бродягой и хотел выгнать оттуда.
— Вы сказали Инглишу, что они спят вместе, или не сказали?
— Конечно, сказала! Ведь это вы сказали, чтобы я так сделала, не так ли? Но это было для него все равно. Он сказал, что это не касается ни его, ни меня. Он приказал какому-то типу из клуба проводить меня домой. Вот и вся ваша блестящая идея.
Шерман кивнул головой. Он знал теперь то, что хотел знать. Корина устроила сцену перед свидетелями. Он опрокинул свой стакан и вытер тонкие губы носовым платком.
— Может быть, вам будет интересно узнать, — сказал он, — что после вашего ухода Инглиш отправился к Винсу. Он обнаружил там Юлию и Винса в ситуации, которую можно назвать компрометирующей их. Он убил Винса, а потом Юлию. Полиция уже производит расследование, и я полагаю, что Инглиш уже задержан полицией по подозрению в убийстве.
Корина с ужасом посмотрела на него. Ее круглое кукольное лицо вытянулось, и голубые глаза поскучнели.
— Он их убил? — повторила она хриплым голосом.
— Совершенно точно, — подтвердил Шерман, доставая из кармана очередную порцию жевательной резинки. — Вы по-прежнему считаете, что моя мысль была глупой?
— Вы хотите сказать… он их убил?
— Да, он их убил.
— Я вам не верю!
— Ну что ж, вы прочтете об этом завтра в газетах.
— А откуда вы знаете это? Слушая вас, можно подумать, что вы там присутствовали.
— Я был недалеко, — с улыбкой ответил Шерман. — Я более или менее присутствовал при том, что произошло.
— Я не хотела, чтобы он их убивал, — сказала она. — Я хотела только причинить ему боль.
— Вы и причинили ему боль. Вы даже сделали больше: вы совершенно уничтожили его. Вероятно, его посадят на электрический стул.
— Но я совсем не хочу его уничтожать, — простонала Корина. — Он был так добр со мной… Он… он сказал мне, что я член его семьи.
— Как это трогательно! — усмехнулся Шерман. — Хоть он и считает вас членом семьи, но все-таки он украл у вас двадцать тысяч долларов.
Корина смотрела на него, сжав кулаки.
— Я уверена, что у Роя никогда не было столько денег. Я была сумасшедшая, что слушала вас. Это вы виноваты во всем. Это ваша мысль. Вам самому нужно было сделать гадость, и вы воспользовались мной.
— Вы неожиданно становитесь очень рассудительной, — улыбаясь, проговорил Шерман. — И даже если предположить, что это так, что вы можете сделать?
— Я пойду в полицию. Это ужасно, то, что я сделала. Если я им расскажу то, что произошло, они, может быть, не станут трогать его.
— Это бы меня удивило. Вы добьетесь только того, что станете всеобщим посмешищем. Не будьте дурой, Корина. Все, что вам остается теперь делать, это молчать.
— Это мы еще увидим, — злобно возразила Корина. — Я пойду повидать лейтенанта Моркли, он скажет мне, что делать.
Шерман пожал плечами.
— Ладно, если хотите, то действуйте. Я не могу вам помешать, конечно. Но вы сделаете лучше, если не будете вмешиваться в это дело.
— Я обязана вмешаться в это! Я буду допрошена как свидетельница, они станут задавать мне целую кучу вопросов, и не воображайте, что я не расскажу им про вас. Я им скажу, что это была ваша мысль.
Шерман покачал головой с задумчивым видом. Он стал ходить по комнате, не переставая жевать резинку, держа руки в карманах, с неподвижным лицом.
— Да, пожалуй, мне стоит опасаться, что вы им все расскажете, — сказал он, останавливаясь перед окном.
Он протянул руку к красному шелковому шнуру, который был продет в занавеске, и машинальным жестом проверил его прочность.
— Как это любопытно, — сказал он. — Вот уже несколько недель мне не попадается такой цвет. Он отрезал кусок шнура и подошел к лампе, чтобы лучше рассмотреть его. — Вы не помните, где покупали его?
— Какое мне дело до этого, — агрессивно сказала Корина, — не пытайтесь переменить тему разговора! Я хочу позвонить лейтенанту Моркли немедленно!
— Я не собираюсь менять тему разговора, — спокойно возразил Шерман. Шнур свисал с его пальцев как красная змея. — Я хотел бы, чтобы вы вспомнили, где купили его.
— Я не помню, — сказала Корина, снимая трубку. — К тому же, не трогайте его. Я не люблю, когда трогают мои вещи.
— Ну что ж, если вы не можете вспомнить этого, то тем хуже для вас, — сказал Шерман, пристально глядя на нее ледяным взглядом.
Корина наклонилась над телефоном, который стоял на столе. Шерман подошел к ней сзади. Шнур имел форму петли между его пальцами.
Звонок у входной двери неожиданно остановил его. Удивленная Корина подняла глаза. Она увидела отражение Шермана в зеркале, стоящем на камине. Он находился как раз позади нее со шнуром над ее головой.
Она тут же поняла, что он собирается делать. Не оборачиваясь, она сделала шаг в сторону и ей удалось выговорить:
— Я пойду открою.
И прежде чем он успел ее остановить, она подбежала к двери, открыла ее и побежала в холл.
Она пыталась открыть входную дверь, но ее колени подогнулись. Потом она увидела, что засов необходимо открыть, и быстро отодвинула его.
Высокая, темноволосая молодая девушка в мокром от дождя плаще стояла на пороге.
— Мисс Инглиш?
Корина утвердительно кивнула. Ее прерывистое дыхание со свистом вырывалось из груди, и она так дрожала, что едва стояла на ногах.
— Я Лоис Маршалл, секретарша мистера Инглиша, — сказала Лоис. — Могу я зайти?
— О да, — пролепетала Корина. — Входите.
Лоис внимательно посмотрела на нее и вошла в холл.
— Что тут происходит? У вас такой испуганный вид.
— Испуганный? — хриплым голосом повторила Корина. — Я умираю от страха… у меня здесь один мужчина…
В дверях появился Шерман с полицейским пистолетом 38-го калибра в руке. Он навел его на Лоис и улыбнулся.
— Заходите, мисс Маршалл, — любезно проговорил он. — Я не ожидал вашего появления, но вы будете желанной гостьей.
Корина поднесла к лицу дрожащую руку.
— Я… я полагаю, что он собирался меня задушить, — сказала она и упала на пол без сознания.
III
— Вот и вся история, — сказал Инглиш. — Что ты на это скажешь?
Крайль достал носовой платок и вытер свое потное лицо.
— Это очень плохо, Ник, — сказал он задушенным голосом.
— Это слишком слабо сказано! — воскликнул Эд со своего места. — Плохо, сказали вы? Нет, это хуже, старина! Это катастрофа.
— Ты очень плохо выполнил свою обязанность, Эд, — сухим тоном проговорил Инглиш. — Я говорил тебе следить за этой тварью. Я предупреждал тебя, что он попытается сыграть со мной мерзкую шутку.
— Не расстраивайся, — сказал Эд. — За ним следили. Я нанял двух типов у Валека, и они знают свое дело. В Кроун-стрит только два выхода и оба они охранялись. Я находился в твоей квартире и каждые полчаса ходил слушать у двери Шермана. Он был дома, и у него играло радио.
— Но он убил Юлию и Гарри.
— Ты уверен, что она не ошиблась?
— Абсолютно. Она описала его, и это, конечно, Шерман.
— Он не мог покинуть своей квартиры.
Вмешался Крайль.
— Он там в настоящий момент?
— Он должен быть там. Когда мисс Маршалл позвонила мне, я оставил Брута и Хорвилла у обоих выходов. Если Шерман вышел из дома, они должны знать.
Инглиш подошел к телефону, набрал номер телефона Шермана, некоторое время ждал ответа, потом повесил трубку.
— Он не отвечает.
— Это не доказывает, что его нет дома, — сказал Леон.
— Можно сделать только одну вещь, — сказал Крайль. — Поедем вместе в полицию и расскажем всю историю.
Инглиш саркастически улыбнулся.
— Ты можешь быть уверен, что комиссар будет в восторге! И Рис тоже, а также Мэп. Не воображаешь ли ты, что они поверят мне? Никакого шанса на это.
— Он прав, — сказал Леон. — Не надо делать этого.
— Наоборот, нужно, во что бы то ни стало! — воскликнул Крайль, повернувшись к Инглишу. — Разве ты не понимаешь, что это единственная для тебя возможность оправдаться?
Инглиш покачал головой.
— Если только они наложат на меня руку, я уже не выберусь оттуда. Никогда, Сэм. У меня слишком много врагов.
— Но это абсурд! — закричал Крайль. — Если ты убежишь, ты сам подпишешь себе смертный приговор. Позволь мне защищать тебя, Ник! Я клянусь, что это будет процесс века, твой процесс.
— Когда он сядет на электрический стул, его уже не будет интересовать исторический процесс, — сказал Леон. — Не вмешивайтесь в это, Крайль! Все вы, адвокаты, только и ждете, как бы отличиться. Мы будем оправдываться, но не в зале суда. Если же нам не удастся этого сделать, то наступит ваш черед.
— Как ты не понимаешь! — воскликнул Крайль, стукнув кулаком по столу. — Если ты будешь скрываться, то ты этим свяжешь мне руки для дальнейшей защиты.
После ухода Крайля Инглиш налил себе виски и сразу же проглотил. Его лицо было бледным.
— Он, кажется, прав, Эд, — сказал он, начиная ходить по комнате. — Если мы не найдем его, Шермана, я пропал.
— Мы найдем его и заставим говорить.
Инглиш посмотрел на часы на камине.
— Мне очень бы хотелось, чтобы Лоис поторопилась, — сказал он, садясь. — Вот уже три четверти часа, как она ушла.
— А куда она пошла?
— За Кориной. Я не сказал об этом Крайлю, но Корина, вероятно, работала на Шермана. Если я ее увижу, то, может быть, смогу заставить ее признаться. Она может быть нам полезна как свидетельница, тогда Шерман не сможет все отрицать на суде.
— Будем надеяться, что он не сделал такие же предположения, — сказал Леон, доставая из кармана сигареты.
Инглиш напрягся:
— Что ты говоришь?
Леон, удивленный реакцией Инглиша, поднял глаза:
— Я сказал, что надеюсь, что Шерману не придет в голову мысль, что мы можем использовать Корину как свидетельницу против него. Если же да, то бедная девочка находится в опасности.
Инглиш встал. Выражение его глаз заставило Леона вскочить с кресла.
— Что с тобой? — спросил он.
— Я, вероятно, потерял голову, — закричал Инглиш. — Я позволил Лоис пойти…
— Что из этого? Что тебя беспокоит?
— А если Шерман там? Он нападет на нее?
— А почему ты думаешь, что он обязательно там? Нельзя так распускаться, Ник. Существует большая вероятность, что…
— Мне наплевать, — перебил его Инглиш. — Я не должен был позволять ей идти туда. Этот парень маниакальный убийца. Я должен знать, что случилось с Лоис.
— Гм, минутку, — задумчиво проговорил Леон. — Ты не тронешься отсюда. Ты не забыл, что флики уже ищут тебя? Я пойду, а, возможно, она сама вернется до того, как я возвращусь.
— Я пойду с тобой!
— Если она пойдет сюда с Кориной и никого не застанет… Будь же благоразумным, Ник.
Инглиш пожал плечами.
— Ладно, ты прав. Тогда действуй, Эд. Ради бога, поторопись.
— Не беспокойся, — сказал Эд, который уже схватил плащ и шляпу и побежал к двери.
Дождь лил по-прежнему, и Леон побежал к машине, хлопая по лужам.
Ему нужно было пересечь весь город, чтобы достигнуть Лоуренс бульвара. На улицах было много патрульных машин.
— Вероятно, они ищут Инглиша, — пробормотал он.
Он вытер обшлагом свое мокрое лицо и покачал головой. "Какая ситуация! — подумал он. — Инглиш в бегах! Это просто невероятно. Ник Инглиш, со своими деньгами и связями, со своими покровителями, преследуем, как последний гангстер".
IV
Лоуренс бульвар был спокоен и безлюден, и Леон остановил машину немного дальше виллы Корины.
Окна гостиной были освещены. Он позвонил, подождал немного и опять позвонил. Никто ему не ответил. Дом был безмолвен. Он повернул ручку входной двери, которая была заперта на ключ. Леон попытался посмотреть через окно гостиной, но занавеси были задернуты. Он сделал круг вокруг дома и позади дома заметил ящик для мусора и большой ящик с пустыми бутылками из-под коньяка. Он нажал на ручку двери служебного входа, и она открылась.
Леон сделал несколько шагов и очутился в маленькой кухне. Его нога задела что-то. Шум отозвался в комнате, и он шепотом выругался. Потом он достал из кармана плаща маленькую лампу и включил ее.
Кухня была в ужасном беспорядке. Стопка грязных тарелок стояла на столе, пол был засыпан мукой, пылью, крошками хлеба. Много бутылок с коньяком стояло в углу и в комнате царил запах кислого молока, который заставил его поморщиться.
Он открыл дверь и проскользнул в темный коридор. Вскоре он достиг салона, открыл дверь и заглянул туда.
Салон был пустым. На ковре лежала опрокинутая бутылка коньяка, как раз около камина, в котором потухал огонь, разбитый стакан лежал на полу.
Он заметил на виду, на диване, какой-то белый кусок материала, наполовину спрятанный под подушкой. Это оказался носовой платок с вышитыми инициалами "Л. М.".
Леон покачал головой. Лоис, вероятно, уговорила Корину последовать за ней, и они позабыли погасить свет в гостиной.
Он поискал глазами телефон, чтобы позвонить Инглишу и спросить его, вернулась ли Лоис, и тут его взгляд обнаружил еще одну пустую бутылку из-под коньяка. "Что, Корина была пьяной?" — подумал он. Может быть, звонок Лоис заставил ее опрокинуть бутылку? Мало вероятно, решил он и вернулся в холл.
Напротив него находилась дверь, которую он открыл. Комната была погружена во мрак. Он пошарил по стене, нашел выключатель и включил его.
Эта спальная комната была такой же грязной, как и кухня. Посередине пола валялось розовое дезабелье. Чулки, белье и меховое манто валялись на кровати. Туалет был покрыт пудрой, а зеркало нуждалось в тряпке. Бутылка с лосьоном была опрокинута, а ее содержимое, бледно-кремового цвета, вылилось на паркет.
Леон сделал гримасу и пожал плечами. Он уже собирался погасить свет, когда внезапно замер и сощурил глаза.
Дверь, которая находилась напротив него, привлекла его внимание. Она была приоткрыта на несколько сантиметров и, привязанная к вешалке виднелась красная бечевка, которая исчезала за дверью.
Эта бечевка была слишком сильно натянута. Слишком сильно, как будто она несла какую-то тяжесть.
Леон быстро прошел через комнату и толкнул дверь, которая повернулась. Какой-то предмет болтался по ее другую сторону, вися на шнуре.
Леон с бьющимся сердцем проник в ванную комнату.
Он уже почти не сомневался в том, что он увидит, но тем не менее его желудок сжался в приступе тошноты, когда он увидел конвульсивно искаженное лицо Корины Инглиш.
Она висела позади двери в ужасной позе. С поднятыми коленями, с кукольным лицом, распухшим и багровым языком между маленькими белыми зубами. Красный шелковый шнур глубоко вошел в ее кожу, и ее скрюченные руки походили на лапы зверя с когтями, как будто она собиралась поцарапать своего врага в минуту агонии.
Леон дотронулся до ее руки. Она была еще теплой. Он сделал шаг назад, лицо его позеленело, и он весь дрожал.
Некоторое время он думал, не глядя на труп, потом вернулся в салон.
Теперь он думал о Лоис. Приехала ли она на виллу после того, как Корина была убита, или до ее убийства?
Леон почувствовал, что пот заливает его глаза. Если он скажет об этом Инглишу, тот покинет свое убежище. Ничто его не остановит, если он будет считать, что Лоис в руках Шермана.
Леон вытер лицо носовым платком. Все говорило о том, что Шерман похитил Лоис. Он еще немного подумал, потом решил, что прежде всего надо убедиться, не вернулась ли Лоис к себе. Может быть, это ложная тревога.
Он поискал номер телефона Лоис в справочнике и набрал его.
Он нетерпеливо ждал, слушая, как бьют часы и как звонит звонок на другом конце провода. Потом раздался треск и мужской голос спросил:
— Кто это?
Леон сжался: он не узнал голоса Инглиша.
— Это Вест стрит 57794? — осторожно спросил он.
— Да, кто у телефона?
На этот раз Леон был уверен, что это не Инглиш.
— Я хотел бы поговорить с мисс Маршалл, — сказал он.
— Ее здесь нет. А кто у телефона?
— В сущности, — проговорил Леон, — это я вас должен спрашивать, что вы делаете у мисс Маршалл, если ее нет дома. Кто вы такой?
— Лейтенант Моркли из уголовной полиции, — пролаял голос. — Этого вам достаточно? А кто у телефона?
Леон почувствовал, как по его спине пробежала дрожь. Моркли… Убежал ли Инглиш?
Он быстро повесил трубку.
V
Ник Инглиш, с озабоченным лицом, засунув руки в карманы, медленно шагал взад и вперед по комнате. Он без конца смотрел на часы на камине. Теперь уже прошло более часа, как ушла Лоис, и более четверти часа, как Леон последовал за ней.
Инглиш рассчитывал, что Леону потребуется двадцать минут, чтобы достичь Лоуренс бульвара. Если даже он там не обнаружит Лоис, это еще не означает, что она находится в опасности. Она, может быть, покинула виллу перед приходом Леона.
Какая неосторожность, какая глупость была с его стороны позволить ей отправиться туда, думал с отчаянием он. Он должен был сообразить, что Корина представляет опасность для Шермана.
Он ненадолго остановился, чтобы рассмотреть комнату. Вот такой он и представлял себе комнату Лоис: хорошо меблированную, комфортабельную, веселую и приветливую. Если только с ней случится что-нибудь…
Он понял вдруг, раньше не понимая этого сам, что он был очень привязан к ней. Теперь, когда Юлия была мертва, он отдавал себе отчет, что означает для него Лоис. К Юлии у него было чисто физическое влечение. Кукла, с которой он любил играть и с которой он спал. Лоис, та работала вместе с ним в течение пяти лет, и очень тяжелых лет, и он знал, что его успех в какой-то степени зависел и от ее работы с ним, и от ее веры в его силу.
Если с ней что-нибудь случится…
Он быстрыми шагами подошел к окну и раздвинул занавески и посмотрел на мокрую от дождя улицу. Он стоял так некоторое время, надеясь увидеть Лоис.
В тот момент, когда он уже собирался опустить занавески, он увидел фары машины, которая приближалась, и наклонился вперед, в надежде увидеть Лоис.
Машина остановилась перед домом. Инглиш увидел красный фонарь на капоте машины и разглядел черные и белые полосы. Он быстро опустил занавески.
Полиция!..
Были ли они уверены в его присутствии здесь или просто хотели проверить? Он быстро прошел через комнату, схватил свое пальто и шляпу и вышел в холл. Тут он остановился, нахмурив лоб. Он даже не знал, есть ли служебный ход в этом здании. Да если он и существует, то тоже охраняется полицией.
Он подумал минуту, потом он бросил свою палевую шляпу и пальто и вернулся в комнату.
Раз его поймали, значит, поймали. Он не хотел быть пойманным во время бегства.
Он остановился перед зеркалом, положил руки за спину и стал ждать.
Шли минуты. Он уже стал надеяться, что это ложная тревога, когда у входной двери раздался звонок.
Он быстро снял телефонную трубку и набрал номер телефона Крайля. Тот сразу же подошел к телефону.
— Сэм? Это Ник, — проговорил Инглиш быстро и тихо. — Ты выиграл, они звонят в дверь в данный момент.
— Ничего не говори им, — пролаял Крайль. — Я приеду в комиссариат раньше тебя. Я позабочусь обо всем, Ник. Не говори ни слова. Где Леон?
— Его здесь нет. Держи с ним связь, Сэм. Теперь я могу рассчитывать только на вас двоих.
— Рассчитывай на нас, — сказал Крайль. — Молчи и дай мне действовать самому.
— Отличный совет, — с горечью проговорил Инглиш. Он услышал новый звонок. — Они уже в нетерпении. Я увижусь с тобой в комиссариате.
Он повесил трубку и пошел открывать дверь.
Моркли стоял на площадке, держа одну руку в кармане пиджака. Его худое и похожее на лезвие кинжала лицо было бледно, взгляд подозрителен.
— Добрый вечер, инспектор, — спокойно проговорил Инглиш. — Не рассчитывал на ваше посещение. Что вам угодно?
— Могу я войти, мистер Инглиш?
— Вы один?
— Со мной человек, он внизу.
— Входите, — сказал Инглиш, посторонившись.
Моркли вошел в холл, закрыл дверь и сделал знак Инглишу идти в салон. Инглиш прошел первым, подошел к камину и повернулся к инспектору.
— Я здесь один, — сказал он. — Мисс Маршалл ушла.
Моркли провел ногтем по своим усам.
— Наверно, нет необходимости говорить вам, что привело меня сюда?
Инглиш улыбнулся.
— Вот уже много лет, как я перестал догадываться о чем-либо. Не скажете ли вы мне все-таки, что привело вас сюда?
— Вы обвиняетесь в убийстве Юлии Клэр и Гарри Винса, — сказал Моркли, отводя глаза.
— Я совершенно поражен, что вы занялись этим делом, инспектор, — сказал Инглиш. — Я думал, что вы на моей стороне.
— Я всегда на вашей стороне, — ответил Моркли. — Вот поэтому я и пришел. Я подумал, что будет лучше, если я сам позабочусь о вашем аресте.
— Что вы хотите этим сказать?
— Вы были бы не первым, кто получил пулю в спину, потому что отказался следовать за полицией, — сказал Моркли. — Существует масса высокопоставленных лиц, которые будут в восторге избавиться от вас, мистер Инглиш.
— В том числе и комиссар?
Моркли сделал утвердительный жест.
— Может быть, я не прав, но я подумал, что окажу вам услугу тем, что займусь этим делом, мистер Инглиш. Это чрезвычайно важно. Для помощника комиссара, например, дело уже в шляпе.
Инглиш ничего не ответил.
— Вы в самом деле ходили к Винсу? — спросил Моркли.
— Крайль сказал мне, чтобы я ничего пока вам не говорил, — ответил Инглиш. — Я в свое время передал ему немало денег, так что считаю нужным слушать его советы.
— Хорошо, понятно, — сказал Моркли, который снова поглаживал усы. — Но вам будет очень трудно оправдаться.
— Ну что ж. Не будем здесь больше задерживаться. Поехали.
В этот момент зазвонил телефон. Он хотел подойти к нему, но Моркли сам снял трубку.
Инглиш смотрел на него напряженным взглядом, затаив дыхание.
— Кто это? — сухим тоном спросил Моркли.
Он немного послушал, потом ответил.
— Да. Кто у аппарата?
Он снова послушал, потом спросил:
— Ее здесь нет. Кто говорит?
Инглиш почувствовал, как холодная дрожь поднимается по его спине. Это, должно быть, был Эд, который спрашивал о Лоис. Другими словами, он не нашел ее у Корины.
— Это лейтенант Моркли из уголовной бригады. Вам этого достаточно? Кто говорит?
Он выругался сквозь зубы, услышав, что повесили трубку, и стал усиленно нажимать на рычаг трубки.
— Барышня? Это говорит лейтенант Моркли из полиции. Откуда был этот телефонный звонок?
Он подождал и продолжал:
— Ладно. Спасибо. Дайте префектуру, пожалуйста.
— Баркер? Это Моркли. Пошли машину на Лоуренс бульвар, и поскорее. Боюсь, что там что-то случилось. Позвони мне, Вестсайд 57779, как только получишь сведения.
— Это номер телефона моей невестки, — сказал Инглиш. — Что дает вам повод думать, что там что-то случилось?
Моркли бросил на него холодный и недоброжелательный взгляд.
— Почему она не отвечает на телефонные звонки? И что Леон делает там?
Инглиш нахмурил лоб.
— Леон? Он там был?
— Я узнал его голос, правда, не полностью уверен. Ваша невестка очень важный свидетель. Комиссар будет очень огорчен, если с ней что-нибудь случится.
— Почему вы думаете, что с ней что-нибудь случилось? Итак, мы с вами едем или будем здесь ждать?
— Подождем, — сказал Моркли, который стал ходить по комнате, бросая на Инглиша злые взгляды.
Инглиш сел. Сердце его сильно билось, во рту пересохло. По крайней мере, он узнает, что случилось у Корины. Он налил себе виски.
— Стакан виски, лейтенант?
Моркли отрицательно покачал головой.
Они стали ждать. Стрелки часов, казалось, замерли.
Неожиданно зазвонил телефон, и Моркли взял трубку.
— Да, Моркли у телефона. Что? Вот это здорово! А что, Леона взяли? Ну что ж, пусть его ищут. Он был там десять минут назад. Я хочу, чтобы мне привезли этого парня. Да, я приеду, как только смогу. Скажи Джамирсону, чтобы он занялся этим делом. О’кей, до скорого.
Он резко повесил трубку.
Инглиш напрягся. Он видел выражение лица Моркли и понял, что случилось что-то серьезное.
— Только что обнаружили вашу невестку, повешенную, — заявил Моркли вне себя от ярости. — Я вас спрашиваю, что вы мне на это скажете? Это не вы, случайно, отправили туда Леона, чтобы заставить ее замолчать раз и навсегда?
— Она мертва? — спросил Инглиш, вставая.
— Убита! Повешена, как Мэри Севит, но на этот раз я не собираюсь покрывать вас, — заорал Моркли злобно.
"Где же Лоис? — со стесненным сердцем думал Инглиш. — Надо срочно найти ее".
— Десять тысяч долларов будет достаточно, лейтенант? — спокойно проговорил он, глядя на Моркли.
— Вы строите напрасные иллюзии, — злобно проговорил Моркли. — Кончились ваши безмятежные денечки. С завтрашнего дня ни один банк не станет оплачивать ваши чеки. Комиссар не забыл, что ваша сила состоит в деньгах. Так что он принял соответствующие меры. На этот раз с вами покончено. Мне бесполезно совать под нос ваши доллары: у вас из них ничего больше нет. Следуйте за мной.
— У меня есть деньги в конторе. Не будьте дураком. Никто не знает, что я здесь. Дайте мне последнюю возможность, и вы получите десять тысяч долларов.
— Около вашего несгораемого шкафа уже находится флик. Комиссар подумал обо всем, — сказал Моркли со скверной улыбкой. — У вас нет больше ни гроша. Пошли!
Инглиш пожал плечами. Он твердо решил не допускать того, чтобы его посадили в тюрьму до тех пор, пока Лоис находится в опасности. Он с равнодушным видом сделал несколько шагов по направлению к Моркли, но что-то в нем все же насторожило того и он достал пистолет.
— Осторожнее. Не делайте глупостей, Инглиш, или я убью вас. Проходите вперед и не пытайтесь бежать.
Инглиш улыбнулся.
— Не будьте столь трагичны, лейтенант. Даже если мне удастся убежать, то куда я денусь? Я предпочитаю защищаться на суде.
— Идите вперед и ведите себя спокойно, — повторил ему Моркли.
Они пешком спустились с четвертого этажа.
В холле находился коренастый детектив, который жевал резинку. Он бросил взгляд на Инглиша, потом повернулся к Моркли.
— Поехали, — нетерпеливо сказал тот. — У нас на руках еще одно убийство, так что нужно побыстрее кончать с этим парнем.
— А надо же! — возмущенно воскликнул детектив. — А я собирался сегодня вечером пойти на матч.
— Ты увидишь его в следующий раз, — ответил Моркли. — Ну, двигайся.
Детектив вышел из здания и сел за руль машины.
Инглиш последовал за ним, а Моркли следовал сзади. В тот момент, когда они садились в машину, Моркли толкнул его в бок пистолетом.
— Если вы попытаетесь выкинуть что-нибудь, то я сделаю в вашей коже дырку, — со злобой проговорил он.
Инглиш улыбнулся.
— Для одного из моих должников вы высказываете мне мало благодарности.
— В дорогу, Пэнкин! И нажимай получше на педали.
Инглиш, который чувствовал прижатый к его боку пистолет Моркли, держался совершенно неподвижно, но внутренне он всем существом кипел. У него было очень мало шансов на то, чтобы удрать, и теперь он мог рассчитывать только на Эда.
В тот момент, когда машина направилась на Блэкстон Брилл, у Инглиша невольно вырвалось восклицание:
— Но ведь это не дорога в комиссариат! Что вы задумали?
Моркли улыбнулся.
— У меня есть еще одно дело до комиссариата. Не нервничайте. Разве вы так торопитесь попасть туда?
Инглиш откинулся на спинку сиденья. Он давно уже должен был понять, что инспектор не посмеет привезти его в комиссариат живым. Он понимал, что Инглиш слишком много знает о нем. К тому же, он недавно получил от него пять тысяч долларов. Кроме того, Моркли хотел не только обезопасить себя, но, ликвидируя Инглиша, он тем самым оказывал услугу людям, достаточно высокопоставленным. Это был метод, когда хотели избавиться от сложного дела.
Инглиш бросил взгляд на пистолет Моркли. Он по-прежнему был наставлен на него, и Моркли держал палец на спуске. Было совершенно невозможно затевать что-нибудь в машине. Ему придется воспользоваться случаем, когда они станут выходить из машины.
Теперь они ехали вдоль реки. Дождь барабанил по крыше машины. Берега были безлюдными. Место выбрано отличное для сведения счетов, подумал Инглиш. Пуля, потом река.
— Остановитесь, Пэнкин, — неожиданно сказал Моркли сухим тоном. Пэнкин затормозил и остановил машину.
— Выходите, — сказал Моркли Инглишу.
Тот прямо посмотрел ему в глаза.
— В чем дело?
Моркли навел пистолет к его боку.
— Выходите наружу. Я не собираюсь пачкать сиденья машины.
Инглиш открыл дверцу. Пэнкин быстро вышел из машины и устремился к нему с пистолетом в руке. Он угрожал им Инглишу, пока Моркли вылезал из машины.
— Вы напрасно это делаете при свидетеле, — спокойно заявил Инглиш. — Он будет шантажировать вас, если вы меня убьете.
— Мы работаем вместе, старина. Так что не обольщайтесь на этот счет.
Моркли поднял пистолет и направил его на Инглиша.
— Для вас все кончено, Инглиш. Я не заинтересован в том, чтобы вы говорили. Отойдите к стене.
Инглиш напряг свои мускулы. Он был слишком далеко от реки, чтобы прыгнуть туда, и слишком далеко от Моркли, чтобы напасть на него. Он находился очень близко от стены и знал это. Он сам был удивлен тем, что не чувствовал страха. Его единственным сожалением было то, что он не смог отомстить Шерману.
Он сделал шаг назад.
— Бросьте ваши игрушки! — пролаял голос позади машины. — Быстро, или я вышибу ваши мозги!
Пэнкин немедленно послушался. Моркли резко повернулся и, выронив оружие, схватился за руку.
Чик Ваган вышел из-за машины.
— Я решил, что будет лучше, если я поеду с вами, патрон, — весело проговорил он. — У меня никогда не было доверия к этим плоскостопым.
— Ну что ж, ты действительно появился вовремя, Чик, — проговорил Инглиш с улыбкой.
Он нагнулся, чтобы подобрать пистолет Моркли, а пистолет Пэнкина бросил в реку.
— Лучше поздно, чем никогда, — заметил Чик, очень довольный собой. — Что мы будем делать с этими прохвостами?
— Я хочу, чтобы они меня оставили в покое на несколько часов, Чик, — ответил Инглиш. Что ты предлагаешь сделать?
— Все очень просто, — ответил Чик, подошел к Пэнкину и солидно ударил его рукояткой по черепу.
Пэнкин упал плашмя на живот, а Моркли сделал шаг назад.
— Не двигайтесь, — сказал ему Инглиш. — Мне очень хочется влепить в вас сливу.
Моркли взорвался.
— Вы мне за это еще заплатите! — закричал он.
Чик ударил его по затылку, и он упал на колени. Второй удар уложил его на дорогу, мокрую от дождя.
— Останься с ними, Чик. Спрячь их где-нибудь. Мне необходимо иметь спокойных два или три часа.
— Вы не можете ехать один, — с беспокойством сказал Чик.
— Останься с ними, — резко повторил Инглиш. — Это приказ.
Он сразу же подошел к полицейской машине и сел за руль.
Включив мотор, он высунулся из окна машины:
— Спасибо, Чик! Я не забуду тебя в своем завещании.
Потом, сделав обратный разворот, он умчался по направлению к городу.
VI
Лоис открыла глаза и сразу же зажмурила их от боли, которую ей причинял свет от лампочки, висевшей на потолке. Стреляющая боль в голове усилила это ощущение.
Долгое время она лежала неподвижно. Ее мозг медленно и постепенно преодолевал окружающий его туман. Где она находится? Она помнила, что Корина упала без сознания, она помнила, что нагнулась к ней. Потом она услышала свист над своей головой, и это все.
Она, вероятно, находилась в каюте какого-то судна. Помещение было обшито панелями и роскошно обставлено. Лоис лежала на кровати, и она поспешила удостовериться в том, одета ли она. С нее были сняты только плащ, туфли и шляпа.
Она медленно подняла голову, и невольно сделала гримасу, почувствовав, как болит ее голова.
— Итак, вы вернулись на землю? — спросил ее мужской голос, который заставил ее вздрогнуть.
Она бросила взгляд налево. Большой тип, лицо которого было обезображено большим шрамом и косящим глазом, сидел в кресле около двери каюты.
Сигарета свисала с его тонких губ и толстая перевязка окружала его правый кулак.
— Ты основательно чокнулась, — продолжал он, оглядывая ее с ног до головы. — Вот уже больше часа, как ты находишься без сознания.
Когда она увидела его глаза, то инстинктивно натянула юбку на колени.
— Не слишком-то беспокойся, — проговорил человек со шрамом, доставая из кармана сигареты. — Это не первая пара ног, которую я вижу, и, безусловно, не последняя.
— Где я нахожусь? — спросила Лоис неверным голосом.
— На яхте Шермана. Он должен скоро прийти и хочет поговорить с тобой.
— А кто ты? — спросила Лоис, поднимаясь на локтях.
— Меня зовут Пенн, — ответил тот, расплываясь в улыбке. — Я занимаюсь делами Шермана, поэтому я с тобой сейчас.
— Почему меня привезли сюда?
— Я тебе сказал, что он хочет поговорить с тобой. Между нами говоря, девочка, мне кажется, что тебе недолго осталось жить. Он ликвидирует людей с такой быстротой, что я не успеваю считать их. Сегодня вечером он уже расправился с Кориной. Он развлекается с красивыми девочками, ну что с ним поделать? Ты знаешь, что он свернул Корине шею?
Лоис почувствовала приступ дурноты.
— Если ты будешь мила со мной, — продолжал Пенн, который уставился на нее своим правым глазом, — я могу заставить его переменить свое решение. Что ты об этом думаешь?
— Если вы подойдете ко мне, я буду кричать, — сердито сказала Лоис.
Пенн покачал головой и бросил на пол пепел.
— Когда Шерман покинет судно, ты можешь кричать, сколько тебе угодно. Никого, кроме Шермана, нет на расстоянии девяти километров. В сущности, если ты будешь сердитой, то я ничего не имею против. Немножко больше возни, но это будет даже приятно.
Лоис ничего не ответила. Она осмотрела каюту, но в ней была лишь одна дверь и около нее сидел Пенн.
Пенн склонил голову набок и встал.
— Вот и он, — сказал он. — Будь осторожна, девочка, он плохой, когда его сердят.
Он отодвинул кресло, которое загораживало дверь, и та скрылась перед Шерманом. Стоя на пороге, не переставая жевать свою резинку, он смотрел на Лоис.
— Выйди, — сказал он Пенну.
Большой детина беспрекословно повиновался.
Шерман подошел к креслу и сел.
— Огорчен, что вынужден был вас ударить, мисс Маршалл, — любезно проговорил он. — Вы пришли в неудачный момент. Зачем?
— Почему вы привезли меня сюда? — спросила Лоис, садясь на край кровати.
— Отвечайте на мой вопрос, — сказал Шерман неожиданно угрожающим тоном. — Если вы будете плохо слушаться меня, то я позову Пенна, чтобы он занялся вами. Зачем вы пришли к Корине Инглиш?
Лоис колебалась. Холодные пустые глаза ужасали ее, но она твердо решила не говорить Шерману, что она собиралась уговорить Корину свидетельствовать против него.
— Я слышала, как рассказывали о сцене, которую она устроила в Тур Аржент, — спокойно ответила она. — Я хотела знать, распорядился ли мистер Инглиш отвезти ее домой.
Шерман посмотрел на нее, еще не зная, лжет она или нет.
— А вы не знаете, где сейчас мистер Инглиш?
Лоис покачала головой.
— Вы уверены в этом?
Она снова покачала головой.
— Вы, без сомнения, уже знаете, что он убил Юлию Клэр и ее любовника и что полиция разыскивает его?
— Я слышала, что их убили, но уверена, что мистер Инглиш тут ни при чем.
Шерман улыбнулся.
— Естественно, потому что вы влюблены в него.
Лоис не возразила.
— Ведь вы влюблены в него?
— А разве вас это касается?
— Очень может быть, — задумчиво ответил Шерман. — Полиция еще не захватила его, а когда такой человек, как Инглиш, находится на свободе, он может быть очень опасным. Нужно, чтобы его поскорее остановили, а если они этого не сделают, то мне придется помочь им.
— Вы бы лучше отпустили меня, — сказала Лоис. — Ведь похищение — это серьезная вещь.
Шерман улыбнулся.
— Убийство тоже. Но я не хочу сразу же убивать вас. Если в ближайшее время Инглиш не будет задержан, то мне придется самому заняться этим, и тут-то вы мне и пригодитесь. Я не думаю, что для меня это составит трудность, когда он узнает, что вы у меня в руках. Он, конечно, будет вынужден согласиться на мои условия, а потом он покончит с собой, как это сделал его брат. Его найдут мертвым с пистолетом в руке. Вас найдут немного позже, утонувшей, и подумают, что вы умерли так же, как умерла Мэри Севит. Вы просто не смогли больше жить после того, как умер ваш любовник. Это отлично проверенный метод, и почему бы мне не повторить его еще раз?
— Вы, вероятно, сумасшедший! — уверенно сказала Лоис. — Ни один человек в здравом уме не мог бы говорить и делать то, что говорите вы.
Шерман пожал плечами.
— Я сумасшедший? Может быть. Ну и что же? Почему некоторые люди пугаются при мысли, что их могут принять за сумасшедших? Мне лично это абсолютно все равно. Я совершенно удовлетворен тем, как работает мой мозг. В сущности, сумасшествие — это вопрос точки зрения. Вы претендуете на ясный разум. Ну что ж, посмотрите, где вы находитесь. Я же не в такой ситуации, как вы. Человек с ясным разумом, такой, как вы, отступает перед убийством, но у меня убийство — это единственный выход из положения. Я не отступаю перед ним, а вы на основании этого утверждаете, что я сумасшедший. Прежде всего, мне совершенно безразлично, сумасшедший я или нет. Фактически, моя мать была сумасшедшей, так считали окружающие, но она была самая умная женщина, которую я встречал. Ее поместили в лечебницу, в которой она умерла. Если бы она убила моего отца, как я ей советовал, то она не попала бы в лечебницу. Она отступила перед убийством, это был урок, которого я никогда не забывал.
Он скрестил ноги.
— Любопытно, что смерти нарастают, как снежный ком. Я не попал бы в такое гнусное положение, если бы этот ничтожный слизняк не вздумал обманывать меня. Я не должен был заставлять его работать на меня. До того, как я нанял его, у меня было солидное дело. Теперь, если только я не буду очень внимательным, оно может пропасть. Ведь оно приносит мне двести пятьдесят тысяч долларов в год, которых я не хочу лишаться. Я убил Роя Инглиша в приступе гнева. Было бы гораздо проще просто выкинуть его за дверь и заменить его другим человеком, но я был до такой степени вне себя, когда обнаружил, что он меня обманывает, что убил его. И снежный ком начал нарастать. Мэри Севит должна была исчезнуть вслед за ним. Она знала обо мне столько же, сколько и Рой, и, узнав о его смерти, она заговорила бы. Потом этот старый дурак Хеннеси, у которого оказался слишком длинный язык, которого тоже пришлось утихомирить. Вслед за ним пришлось утихомирить Мэй Митчелл. Но на этот раз ваш мистер Инглиш, этот слишком умный человек, вывел меня на чистую воду. Ему пришла в голову скверная идея угрожать мне.
Сначала я хотел просто убить его, но потом мне показалось более простым и забавным сделать так, чтобы он сам погубил себя. Я устроил так, чтобы он узнал о связи своей любовницы с Гарри Винсом. Так как я не был уверен, что он их убьет, то мне пришлось сделать это самому. Вот тогда-то вы и стали действовать, а я понял, что Корина Инглиш станет для меня опасной. Нужно было уничтожить ее. Вы видите, что я откровенен с вами. Убийство — это предмет, который меня устраивает. Скоро я убью вас, потом Инглиша. Можно на том и остановиться, но есть еще Леон. Он знает слишком много, и, безусловно, его придется тоже уничтожить. Одно убийство потянуло за собой цепь других убийств. Интересно, не правда ли?
Лоис с ужасом смотрела на него.
— Инглиш беспокоит меня, — продолжал Шерман. — Он как бык нападает, не думая ни о чем. И он может причинить мне много неприятностей, если я вовремя не остановлю его.
— Он вам действительно причинит много неприятностей, — сказала Лоис, — но не воображайте, что он будет беспокоиться на мой счет. Это человек безжалостный. Я для него ровным счетом ничего не представляю, так что вам бесполезно пользоваться мной, как приманкой. Из этого ничего не выйдет. Он набросится на вас, но по своему собственному плану, когда сочтет момент подходящим.
Шерман засмеялся.
— Ну и ну, — сказал он, вставая. — Инглиш из рода рыцарей. Он видел слишком много фильмов. Он прибежит сюда, даже если вы для него ничего не значите. Я подожду до завтрашнего утра. Если полиция его к тому времени не поймает, я приготовлю ему собственную мышеловку. Он придет сюда. А в ожидании этого вы останетесь здесь. Вы не сможете отсюда удрать, мы на расстоянии шести километров от берега. Я приду вас повидать завтра утром.
Он открыл дверь и сделал знак Пенну приблизиться.
— Стереги ее, — сухим тоном приказал он. — Я вернусь завтра утром, в девять часов.
Пенн улыбнулся.
— Она будет в сохранности.
— Я надеюсь на это ради тебя же, — сказал Шерман.
Пенн прислонился к двери с гадкой улыбкой на губах. Он долго оставался неподвижным, склонив голову набок. Они оба слышали шум лодки, которая отъезжала. Пенн по-прежнему стоял, прислонившись к двери. Лоис смотрела на него с бьющимся сердцем и ледяными руками, сложенными на коленях.
Они оставались таким образом до того времени, пока шум мотора не затих вдали. Потом Пенн прошел в каюту и закрыл за собой дверь. Он повернул ключ в замке и положил его к себе в карман.
