Глава 5
Кена разбудил звонок в дверь. Он вздрогнул, словно его ударили по голове. Он застонал и попытался прийти в себя. Потом, так как звонок продолжал звонить, откинул одеяло, спустил ноги с кровати и, не открывая глаз, сжал голову руками.
Звонок продолжал звонить, и у него от этого еще больше раскалывалась голова. Что там за скотина звонит? И сколько сейчас времени?
Он с трудом открыл глаза. В комнату проникали лучи солнца. Его взгляд остановился на часах у кровати: 8.10. Когда он с трудом поднялся, голова у него будто сжалась, потом расширилась. Он застонал.
Проклятый звонок! Кен заметил, что он голый, и надел пижаму.
— Что за шум? — спросила Карин.
Кен повернулся и с изумлением посмотрел на нее. Она, голая, сидела в кровати и моргала глазами от яркого солнца, падавшего ей на лицо. Его охватил ужас. Он вспомнил все, что произошло накануне. Вспомнил, что она дала ему пуговицу и что они спали вместе. Так как он был пьян, он не мог вспомнить всех деталей, но без труда мог их представить. Что на него нашло? Заниматься любовью с этой девкой в постели Бетти! Он полностью пришел в себя.
— Звонят в дверь, — бросил он гневно. — Спрячься.
— Бедный Кени, — хрипло сказала она, выскальзывая из постели. — Ты все время в панике.
Неуверенными шагами он прошел к двери, резко открыл ее и оказался лицом к лицу с Лепски и Максом Джейкоби.
Кен с удивлением смотрел на них. В голове усиливались удары молоточков. Вдруг он разозлился.
— Что вам нужно, черт возьми? — закричал он.
Лепски удивленно посмотрел на него. О-ля-ля, подумал он. Похоже, он провел бурную ночь.
— Извините за беспокойство, мистер Брэндон, — начал он. — Я хотел бы еще раз поговорить с вами об этих пуговицах.
Кен умерил свой гнев. Следовало быть внимательным. Более любезным тоном он сказал:
— Я хотел позвонить вам чуть позже. Я нашел их. Послушайте, я опаздываю. Я еще не проснулся, а мне нужно ехать на работу.
Лепски прищурился:
— Вы нашли пуговицы?
— Они были в коробке у жены. Я посмотрел и нашел их там.
Лепски сделал шаг вперед, намереваясь войти.
— Вы не могли бы их показать, мистер Брэндон?
Кен посторонился, думая, где находится Карин. Он провел их в гостиную и пошел за коробкой. Потом вспомнил, что пуговицы остались в кармане пиджака.
— Подождите, — сказал он.
Он прошел в спальню. Карин там не было. Он подумал, что она спряталась в ванной. В тот момент, когда он взял пиджак, лежавший на стуле, в дверях спальни появился Лепски.
Лепски сразу же понял, что в постели спали двое. Обе подушки были смяты.
Кен вытащил пуговицы из кармана и пошел на Лепски, вынудив того отступить.
— А теперь, Бога ради, прекратите меня мучить.
Лепски пересчитал пуговицы, потом, так как Брэндон продолжал идти на него, вернулся в гостиную.
— Все в порядке, мистер Брэндон, но я хотел бы еще раз взглянуть на ваш пиджак.
Кен бросился в спальню, сорвал пиджак с вешалки, вернулся в гостиную и почти швырнул его Лепски.
Тот пересчитал пуговицы, убедился, что все на месте, и был разочарован.
— Очень хорошо, — произнес он. — Думаю, что больше не буду вас беспокоить.
— Я не понимаю, почему вы это делаете? Вы причинили мне массу неприятностей, — раздраженно сказал Кен.
Лепски улыбнулся:
— Мы расследуем убийство, мистер Брэндон. Иногда происходят странные вещи. Вы позволите мне взять ваш пиджак и пуговицы? Я долго не задержу их.
— Берите! Я больше вообще не хочу видеть этот пиджак! Выбросьте его! — закричал он вне себя.
— Вы почувствуете себя лучше, если выпьете чашечку кофе, — сказал Лепски. — Пиджак я вам верну.
Он сделал знак Джейкоби и направился к выходу.
Кен закрыл дверь на ключ и вернулся в спальню.
Карин уже оделась и причесывалась, глядя в зеркало Бетти. У него заболело сердце, когда он увидел, что она причесывается гребнем его жены.
— Твои приятели удовлетворились? — спросила она.
— Я был пьян, — сказал Кен. — И…
— Ладно, ладно, — Карин улыбнулась. — Если у тебя плохое настроение, не срывай его на мне. Ты всю ночь любил меня. Я же тебе говорила, что резервуар наполнится еще раз.
У Кена появилось желание задушить ее.
Он прошел в ванную, захлопнув дверь, и наспех побрился. Не приняв душа, он вернулся в спальню и быстро оделся. Было слышно, как Карин возится на кухне.
— Хочешь кофе? — крикнула она.
Он надел туфли и пошел на кухню. Кофе был готов. Она налила чашечку и выпила.
— М-м-м… Хорошо. Хочешь?
— Я хочу, чтобы ты убралась отсюда, — сказал он грубо.
— О, заткнись! — ответила она раздраженно. — Все вы, мужики, одинаковые, когда припечет. Согрешив, вы превращаетесь в святых. Лучше будет, если ты сменишь постельное белье. Оно тебя может выдать. — Она рассмеялась. — Отнеси все в прачечную. — Она допила кофе. — Не стой, как верблюд. Поворачивайся, я тебе помогу.
Кен вдруг вспомнил, что женщина, убирающая в доме, приходит в девять часов. Он бросился в спальню, сорвал белье, достал чистое и застелил с помощью Карин постель. Грязное белье он положил в пакет.
— Пошли, и побыстрее.
— Выгляни в окно, дурак, — сказала она. — Как мне выйти, чтобы меня не заметили?
Кен выглянул в окно. Его ближайший сосед, банкир в отставке, копался в саду. Он почувствовал, как его охватывает паника. Как же ее незаметно вывести из дома?
— Не волнуйся, — сказала она, — пошли. Я лягу на заднее сиденье, ты набросишь на меня что-нибудь и выедешь из гаража.
Они сделали так, как она предложила.
Кен покрылся холодным потом, когда приветствовал соседа взмахом руки, выезжая из гаража. Они выехали на шоссе, и Карин, наконец, сбросила накидку и уселась на заднем сиденье.
За всю дорогу Кен не произнес ни слова.
— Начни с почты, — сказала Карин, выходя из машины. — Я отнесу белье в стирку.
Карин, как всегда, не теряла головы. Когда она ушла, Кен открыл дверь конторы и взял почту. Пройдя в кабинет, он уселся за свой стол.
Каждое движение отдавалось болью в голове. Он испытывал такую тошноту, что боялся пошевелиться.
Раздался телефонный звонок. Кен собрался с силами и поднял трубку.
— Страховая компания.
— Кен?
Голос Бетти! Сердце у него заныло.
— Привет, Бетти!
— Дорогой, папе все хуже и хуже. — Ее голос задрожал. — Врачи говорят, что надежды больше нет. Он хочет тебя видеть.
Кен закрыл глаза. Отец Бетти для него был как родной.
— Я еду, дорогая. Я вылечу первым же рейсом.
— Я узнала расписание. Есть самолет в 10.30. Ты успеешь?
— Постараюсь. Я только заскочу домой, возьму кое-что и поеду.
— Мери и Джек тоже прилетят. Я буду тебя встречать в аэропорту. Спасибо, дорогой. — Бетти положила трубку.
Едва Кен с трудом поднялся, в комнату вошла Карин.
— Белье… — Она замолчала и посмотрела на него. — Так. А теперь что случилось?
— Мой тесть умирает. Хочет со мной повидаться. Мне нужно ехать. Я постараюсь вернуться в понедельник.
Когда он шел к двери, Карин сказала:
— А ты не забыл про нашего приятеля Лу? Он должен сегодня прийти.
Кен буквально испепелил ее взглядом и вне себя закричал:
— Пусть провалится к черту!
Он стремглав побежал к машине.
Толстая Кэтти Вайт сидела на песке перед костром. Она приготовила завтрак для всех членов колонии, большая часть которых пошла поплавать или заработать доллар-другой. Ей нравилось это спокойное время. Вскоре из своего бунгало выйдет Лу Бун. Кэтти отложила в сторону пять сосисок и хотела поджарить хлеб. Она жалела, что у нее нет для него яиц.
Сидя у костра, она думала о Лу. Еще раз вспомнила его слова: «Ты всегда будешь нужна, в тебе что-то есть». Никто никогда не говорил ей таких приятных слов. Кэтти вздохнула. Она знала, конечно, что это неправда, но мысль о том, что такой шикарный парень сказал ей это, заставила ее постанывать от удовольствия. Некоторым мужчинам нравятся толстые женщины. Кто знает? Может, Лу Бун так и думал. Может быть, он был искренен? А если он пригласит ее в бунгало? А если он будет любить ее? Она закрыла глаза. Однажды, только один раз, ею обладал мужчина. Он был пьян, но Кэтти до сих пор вспоминала страшный и прекрасный миг.
Она продолжала мечтать, воображая себя в мускулистых руках Буна.
— Ты спишь, Кэтти?
Она вздрогнула и подняла глаза. Перед ней стоял Чет Мисколо. Чет нравился ей. Она улыбнулась ему:
— Я мечтала. Да ладно, помечтала — и хватит…
— О чем же ты мечтаешь?
Он присел на корточки.
— Так, личное. А тебе не случалось мечтать?
— Да, как и всем.
Он провел рукой по волосам.
— Я обеспокоен, Кэтти. Плохо, что нас показали по телевидению. В этом фургончике был оператор. Хэмилтон вечно все раздувает. Нас могут прогнать… А куда нам идти?
— Мест много, — сказала Кэтти беззаботно. Она уже привыкла бродяжничать, для нее было важно не оставаться одной, быть при деле на кухне.
— Который час?
— Уже больше десяти, — ответил Чет. — Мы здесь уже два года, Кэтти. Пора перебираться.
Кэтти не слушала его. Через несколько минут придет Лу на завтрак. Ей хотелось побыть с ним наедине.
— Ты не будешь купаться? — В ее голосе чувствовалась настойчивость.
Чет улыбнулся:
— Ты кого-то ждешь, Кэтти? Хорошо, я пойду поплаваю. — Он поднялся. — Бун сказал, что завтра уходит.
— Мне он тоже сказал это. Он, может быть, вернется.
На ее лице появилось выражение такого отчаяния, что Чет был тронут.
— Я тоже думаю, что он вернется, — сказал он мягко, зная, что завтра они увидят Лу Буна в последний раз. — Пока.
Он побежал к морю.
Кэтти вынула пять сосисок из пластикового пакета и бережно разложила их на сковородке. Потом нарезала хлеба, добавила немного масла и тоже положила это на сковородку.
Скоро появится Лу. Завтрак для него будет готов вовремя.
Когда хлеб и сосиски обжарились, а Лу все не появлялся, Кэтти начала волноваться. Она сняла сковородку с огня. Может, он еще спит? И тогда ей пришла мысль: она отнесет ему завтрак в бунгало. Он проснется и будет рад, что ему принесли завтрак в постель.
Сердце Кэтти начало стучать сильнее. Может, он предложит ей остаться, пока будет есть?
Она взяла тарелку, положила на нее еду, взяла нож и вилку и пошла в бунгало Буна.
Она остановилась перед дверью и осторожно постучала. Никакого ответа. Сосиски остывают! Она постучала сильнее. Опять ничего. Наверное, он спит. Она нажала на ручку, и дверь открылась.
— Лу! — закричала она. — Я принесла тебе завтрак!
Она просунула голову в дверь. Через шторы пробивался яркий свет. Солнце освещало стол напротив Кэтти. На столе в луже крови, облепленная мухами, лежала голова Буна.
Кэтти выронила тарелку, сосиски рассыпались по полу…
Выйдя из воды, Чет Мисколо услышал, как вопит Кэтти. Он понял, что что-то случилось, и бросился к бунгало Лу.
Чайки, вспугнутые воплями Кэтти, жалобно вскрикнули и полетели в сторону моря.
Сделав снимки расчлененного трупа Лу Буна, Терри Даун бросился в кусты, его вырвало. Даже многое повидавшие флики были рады выйти из бунгало и подождать на жгучем солнце, пока доктор Лоуис и двое санитаров закончат работу.
— Еще один удар нашего сумасшедшего, — сказал Беглер, вытирая потное лицо рукавом. — Мы, похоже, ошибались, думая, что это сексуальный маньяк. Скорее это маниакальный убийца, и он еще принесет нам не одну неприятность.
— Ты видел вчера вечером программу Питера Хэмилтона по телевизору? — спросил Хесс. — Хэмилтон сказал, что Бун, возможно, видел убийцу, но не хочет говорить. Наш сумасшедший мог почувствовать опасность и решил избавиться от Буна.
— Но зачем он разрезал его на куски? — сказал Беглер.
— Потому что он сумасшедший.
Они повернулись, услышав, как доктор Лоуис выходит из бунгало.
— Что вы нашли, док? — спросил Хесс.
— Настоящая бойня. — Лоуис пожал плечами. — Девяносто процентов за то, что его убили около двух ночи. Убийца, видимо, постучал в дверь и, когда Бун открыл ему, ударил его ножом. Бун умер сразу. Расчленение было сделано с помощью ножа с широким лезвием. Я не могу поклясться, но это что-то типа мачете. Голова была отделена двумя сильными ударами. Все остальное указывает на то, что оружие было острое как бритва.
— Вы не могли бы убрать его? — спросил Хесс. — Мы хотим обыскать бунгало.
— Ребята этим занимаются… Это будет недолго.
— Я поговорю с Мисколо, — сказал Лепски. — Девушка, которая обнаружила это, еще в шоке. Она не может вымолвить ни слова.
Через секунду под вой сирены появилась санитарная карета.
— Я дам ей успокоительное и отвезу в больницу, — сказал доктор.
Кэтти лежала на песке, закрыв лицо руками. Она стонала и время от времени била пятками по песку. Большая толпа хиппи наблюдала за происходящим немного в стороне. Едва Лепски подошел, Кэтти быстро взяли под руки и, положив в машину, увезли.
Чет Мисколо сидел на песке. Лепски сел рядом с ним, остальные их окружили.
— Его убили часа в два ночи, — сказал он. — Ты ничего не слышал?
— Я спал… Я ничего не слышал. Бедная Кэтти… Она была в него влюблена.
Лепски посмотрел на толпу молодых людей:
— Кто-нибудь из вас что-нибудь слышал?
Высокий худой юноша вышел вперед.
— Я слышал, — сказал он.
Дасти Люкас, который тоже присоединился к Лепски, достал блокнот.
— Кто ты? — спросил Лепски.
— Бо Боккер. Я на каникулах. Прошлой ночью я поднялся в туалет, — сказал молодой человек. — Было 2.45.
— Откуда ты знаешь время, Бо?
— У меня есть часы, приятель. Когда я выбрался из норы, я посмотрел на них. Часы мне подарил мой старик на день рождения. Мне нравится на них смотреть.
— Значит, ты поднялся в туалет… а потом?
— В бунгало Буна горел свет. Я подумал, если парень не хочет спать в это время, то и пусть. Это его личное дело.
— Ты его видел, Бо?
— Я ничего не видел, за исключением света. Но я слышал шум. Два сильных удара, похожих на удары мясника, когда тот рубит мясо.
— Это твое предположение? Откуда ты знаешь, какие звуки бывают при рубке мяса?
Бо понимающе ухмыльнулся:
— Мой старик — мясник.
— Это было в 2.45… Так?
— Да.
«По крайней мере, — подумал Лепски, — время известно точно». Он был уверен, что два удара, которые слышал Бо, это те самые, когда жертве отрубили голову.
— А потом?
— Я вернулся на место, и все.
— Свет еще горел, когда ты возвращался?
— Да, конечно.
— Тебе нечего добавить, Бо? Это важно.
— Нет, это все.
— Ты намеревался задержаться здесь надолго?
— Да. Еще на месяц. Здесь мне нравится.
— Мне нужно будет с тобой еще раз поговорить. Поэтому не уходи. Не возражаешь?
Бо согласно кивнул.
— И потом, послушай меня, — добавил серьезно Лепски, — храни все при себе. Бун засветился, и убийца его ликвидировал. Никому ни слова, понятно?
В глазах Бо появился страх.
— Вы думаете, этот псих захочет убить меня?
— В общем, не открывай рта, — порекомендовал Лепски.
Он посмотрел на остальных:
— Больше никто ничего не слышал?
Они все отрицательно покачали головой.
— Запиши его адрес, — попросил Лепски Дасти, и они направились к бунгало Лу.
Парни из уголовного отделения прочно обосновались в бунгало. Под пальмой стоял Хесс и курил сигару. Лепски рассказал ему о показаниях Бо Боккера.
— Теперь мы точно знаем время убийства, — сказал Хесс. — Это важно. — Он посмотрел на бунгало. — Ребята, возможно, найдут что-нибудь. Я не могу там находиться. Меня тошнит. Там настоящая кровавая баня и полно мух.
Инспектор Хайс из уголовной бригады вышел из бунгало и подошел к Хессу. Он протянул ему два конверта:
— Я нашел это в его сумке.
Лепски заглянул через плечо Хесса, который вертел в руках конверты. Первый конверт был адресован Кену Брэндону, второй Джефферсону Стернвуду. Хесс открыл их и вытащил из них письма, которые Бун показывал Кену и Карин.
— Значит, эта сволочь шантажировала их, — сказал Хесс, засовывая письма в конверты. — Вот и мотив.
— Да. — Лепски отогнал рукой муху. — Знаешь, Фред, я не представляю себе, чтобы такой парень, как Брэндон, мог устроить подобную бойню, и тем более не могу представить убийцей эту девушку. Это дело рук сумасшедшего, а Брэндон не сумасшедший.
— Как узнать, что у человека на уме? — сказал нетерпеливо Хесс. — Это мотив. Отнеси эти письма шефу и спроси, что он об этом думает.
Через двадцать минут Лепски ворвался в комнату инспекторов. Едва он остановился перед своим столом, Макс сделал ему знак.
— Пять минут назад звонил Левин. Он с тобой хотел поговорить… Срочно.
— Шеф на месте?
— У него совещание с мэром.
Лепски сел за стол и позвонил Левину.
— Это Лепски. Вы хотели со мной поговорить, мистер Левин?
— Я по поводу пуговиц, — сказал тот. — Я подумал, что следует вас предупредить. У меня остался один пиджак. Сегодня утром им заинтересовался один клиент. Когда он его примерял, я обнаружил, что одной пуговицы не хватает.
Лепски насторожился.
— Пуговица могла оторваться, мистер Левин.
— Нет, ее срезали. — Голос Левина повысился. — Я не продаю барахло, мистер Лепски. Пуговицу срезали.
— Я хотел бы взять у вас пиджак на день или два.
— Я уже продал его. Я пришил к нему другую пуговицу.
Лепски, стараясь сдержать наплыв раздражения, присвистнул.
— Кому вы его продали?
— Одному мужчине. Он заплатил наличными.
— Если я вас правильно понял, вы не знаете его имени?
— Он был здесь проездом. Он мне сказал, что живет в Техасе. Зачем бы я стал спрашивать его имя, если он заплатил наличными?
— Мистер Левин, предположим, кто-то срезал пуговицу и пришил ее на свой пиджак или положил ее с другими запасными. Вы могли бы это определить?
— Как же я могу это узнать? Пуговица есть пуговица.
Лепски издал неопределенный звук.
— Что вы сказали, мистер Лепски? — спросил с удивлением Левин.
— Ничего, ничего. Спасибо.
Лепски бросил трубку, потом объяснил ситуацию Джейкоби.
— Отнеси пиджак и запасные пуговицы Брэндона ребятам в лабораторию, — сказал он. — Попроси их посмотреть, все ли пуговицы пришиты одинаково и в одно ли время.
Макс ушел, а Лепски, сидя за столом, принялся размышлять. Потом снова позвонил Левину.
— Еще один вопрос, мистер Левин. За последние дни к вам не захаживал Кен Брэндон?
— Брэндон? Нет. Я не видел его уже несколько недель. Он не относится к числу моих постоянных клиентов.
Лепски вздохнул.
Хорошо, подумал он, но все-таки надо попытаться. Он поблагодарил Левина и положил трубку.
Было 11.45, когда вернулся шеф после долгого совещания с мэром.
Беглер, Хесс и Лепски прошли к нему в кабинет.
— Ну, Фред, — сказал Террелл, закурив сигарету, — что нового?
— Мы точно знаем, в котором часу убийца отрубил голову Буну. Это может сыграть роль при опровержении чьего-либо алиби. Но это пока все. В бунгало много отпечатков. Их все, без исключения, проверяют… Дурацкая работа. Похоже, нам попался изобретательный сумасшедший. Мне кажется, что он разделся догола, прежде чем разрезать Буна. Судя по душу, он мылся. Там есть следы крови. Потом есть два шантажирующих письма. Они могли послужить мотивом преступления. Брэндон решил заставить замолчать Лу Буна.
Террелл посмотрел на Лепски, который сидел на краю стула и горел желанием высказаться.
— Ну а ты, Том, нашел что-нибудь?
Лепски рассказал о разговоре с Левином и о пропавшей пуговице.
— Брэндон мог проскользнуть в магазин, пока Левин был занят, и срезать пуговицу. Я послал его пиджак и запасные пуговицы в лабораторию.
— Хорошо, а теперь я вам кое-что расскажу, — сказал Террелл. — Мэр Хэдли спросил меня, что мы делаем и как продвигается расследование. Я ему рассказал о Карин Стернвуд и Брэндоне. — Террелл, затягиваясь дымом, поморщился. — Хэдли едва не взорвался. Он решил, что, если мы не найдем убедительных доказательств, я подчеркиваю — убедительных, что Брэндон сумасшедший, мы не тронем его ни единым пальцем. Стернвуд вносит значительную сумму в муниципалитет. Если мы скомпрометируем его дочь, полетят головы… или одна голова… Моя. Значит, Брэндона мы не трогаем, пока у нас не будет убедительных доказательств, что он ненормальный.
— У Брэндона есть серьезный мотив, — сказал Хесс.
— Ты забыл кое-что. Пит Хэмилтон дал мотив убийце. Он практически сказал, что Бун видел убийцу.
— А если в лаборатории обнаружат, что одна из запасных пуговиц Брэндона та, которую срезали? — спросил Лепски. — Что будем делать?
— А что это доказывает кроме того, что Брэндон запутался в своей связи с дочерью Стернвуда? — нетерпеливо возразил Террелл. — Прежде чем взяться за Брэндона, нам нужно как можно больше доказательств. И мы его не тронем до тех пор, пока они не появятся.
Хесс выдавил:
— Иначе говоря, нам нужно начинать с нуля?
— Нет, — сказал Террелл, — нужно продолжать искать пиджак Сайроса Грэга. Миссис Грэг и ее мажордом утверждают, что отдали его в Армию спасения. Креддок клянется, что пиджака у него никогда не было. Два сборщика не помнят. Но это не означает, что ни один из них не припрятал его, чтобы отдать кому-нибудь или носить самому. — Террелл посмотрел на Лепски: — Возьми в лаборатории пиджак и отнеси его Питу. Я хочу, чтобы он показал его по телевидению. Я ставлю все на это. Нужно его сфотографировать и после этого разослать фото во все газеты. Это, возможно, к чему-нибудь и приведет.
Лицо Лепски просветлело. Он договорится с Хэмилтоном, что сам продемонстрирует пиджак по телевидению. Кэрол будет в восторге! Соседи будут только об этом и говорить! Инспектор первого класса Том Лепски на телевидении!
Лейтенант Дейв Виленский из лаборатории неодобрительно смотрел на Лепски, стоявшего перед его письменным столом.
Виленский преждевременно состарился на полицейской службе. Высокий, худой, с голым черепом, с густыми бровями и обвислыми усами, он считал себя самым крупным экспертом на Западном побережье.
— Пиджак, который принес вам Джейкоби, — быстро сказал Лепски, — он вам уже не нужен?
Виленский поерзал на стуле.
— Дело касается пуговиц… Так?
Лепски нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
— Да, да. Сейчас пуговицы нас не интересуют. Нам нужен пиджак. Через час меня будут показывать по телевидению с пиджаком… дайте мне его.
— Джейкоби попросил меня посмотреть, не отличается ли одна пуговица от других, — произнес Виленский с раздражением. — Вы хотите получить ответ, Лепски?
Тот еще дважды переступил с ноги на ногу.
— Что?
— Вы в комиссариате не умеете смотреть.
Лепски издал звук как кошка, которой прищемили хвост.
— Это сейчас неважно. Отдайте пиджак!
— Вы ни на что не годитесь, — продолжал Виленский, — потому что если бы вы посмотрели, то заметили бы, что на пуговицах есть номера серий.
Лепски широко открыл глаза.
— Ну и что?
— А то, что если бы внимательно посмотрели эти пуговицы, мне не пришлось бы терять время.
— Ладно… Согласен, мы не умеем смотреть. Отдайте, наконец, пиджак.
— Одна из пуговиц другой серии, чем те, что на пиджаке и среди запасных. Я вам советую сравнить номер серии этой единственной пуговицы и номера серий пуговиц на пиджаке, который у Левина.
— И это будет доказывать, что Брэндон или кто-то другой срезал и положил ее вместе с запасными… так?
— Возможно, но лучше проверить пуговицы у Левина.
— Проверим. Отдайте пиджак.
Виленский снисходительно улыбнулся:
— Но это не докажет, что Брэндон и есть ваш убийца.
Лепски сжал и разжал кулаки.
— Что?
— Пуговица, найденная на месте преступления, которую дал мне Хесс, из другой серии. Она не соответствует ни пуговицам Брэндона, ни пуговицам Левина. Значит, вы напрасно теряете время.
— Ну ладно, тем хуже, — сказал Лепски, идеей «фикс» которого было выступить по телевидению. — У меня нет времени. Где пиджак?
— Вы все, из центрального комиссариата, — заметил Виленский, — всегда стремитесь к рекламе. Когда я был молодым фликом…
— Да, я знаю… Вы были Шерлоком Холмсом. Боже! Где же пиджак?
Вздохнув, Виленский поднялся и подошел к шкафу. Он достал из него пиджак, который Лепски молниеносно вырвал у него из рук.
— Я все передам шефу, — бросил Лепски, выскакивая из комнаты.
Спускаясь по лестнице, он наткнулся на телефонную будку. Вспомнив, что не предупредил Кэрол, остановился и позвонил домой. Когда она ответила, он сказал:
— Дорогая, открой пошире ушки…
— Это ты, Лепски?
Лепски сымитировал выстрел из ружья.
— А кто же еще? Может, этот мерзавец молочник?
— Прекрати говорить гадости, Лепски. И не шуми. Ты меня оглушил.
— Хорошо! Хорошо! Слушай…
— Слушай лучше ты меня, — твердо сказала Кэрол. — Ты следуешь указаниям Мехитабел?
Лепски распустил узел галстука.
— Кроваво-красная луна? Черное небо? Оранжевый песок?
— Я рада, что ты не забыл, — сказала она. — Ну и как, ты продвинулся?
Лепски даже застонал про себя.
— Все хорошо. А теперь слушай меня…
— Как это все хорошо? Что это означает?
— Ты меня слушаешь или нет? — заорал Лепски. — Я буду участвовать в передаче Пита Хэмилтона сегодня в девять часов. Я! Ты слышишь? Я…
— О, Том! — Голос Кэрол стал медовым. — Это замечательно! Правда, правда?
— Я же тебе сказал! В девять часов. Послушай, милая, предупреди, пожалуйста, соседей. Быстрее! Я хочу, чтобы они меня увидели. Скажи всем, хорошо?
— Конечно, Том. Передача Пита Хэмилтона в девять часов?
— Да, мне нужно спешить.
— Буду ждать с нетерпением!
Лепски бросил трубку, вскочил в машину и направился в студию.
Молодой служащий радостно улыбнулся ему:
— Мистер Лепски?
— Да, да.
— Мистер Хэмилтон ждет вас. Второй этаж, комната номер четыре.
— Спасибо. — Думая о первом появлении на экране, он спросил: — Мне не нужно загримироваться?
— Они это сделают там, наверху. Никаких проблем.
Лепски на лифте поднялся на второй этаж. Хэмилтон разговаривал с двумя мужчинами. Беглер уже позвонил Хэмилтону, и тот согласился.
Лепски ожидал, держа пиджак в руках и переминаясь с ноги на ногу. Наконец Хэмилтон обратил на него внимание.
— Привет, Лепски, — сказал он, глядя на него холодно и цинично.
— Салют, Пит! Я сам буду показывать пиджак. Мы не хотим, чтобы он хоть на мгновение уходил из наших рук.
— Пожалуйста, согласен. Пошли.
— А… разве не нужно гримироваться? — спросил Лепски, едва сдерживая волнение.
Хэмилтон окинул его взглядом:
— Сойдет и так. Пошли.
Он ввел Лепски в ярко освещенную студию, где у расставленных камер крутилась целая армия техников.
— Я вас пропущу вначале, — сказал Хэмилтон. — Вы только держите пиджак, говорить буду я. Быстро прорепетируем. Станьте позади, — он показал на стол пальцем, — и поднимите руки, чтобы показать пиджак.
— Минутку, — проговорил Лепски. — Может быть, снять шляпу?
Хэмилтон вздохнул:
— Все флики носят шляпы. Можете не снимать.
Лепски встал позади стола. Двое техников показали ему, как он должен держать пиджак. Камеры приблизились. Лепски напрягся. Это был великий момент в его жизни. Хэмилтон посмотрел на него, потом кивнул.
— Хорошо, расслабьтесь. — Он взглянул на часы. — Наша очередь.
Он сел в кресло. На него направили камеру.
Лепски немного вспотел, ожидая. Он понимал, что говорит Хэмилтон, но его мысли были далеко. Он думал о Кэрол, которая ожидает его появления на экране, он думал об этих мерзавцах соседях. Черт возьми! Он произведет эффект!
Потом он услышал, как Хэмилтон сказал:
— Вот пиджак, который разыскивает полиция. — Молодой бородач сделал знак Лепски, который раздумывал, какое выражение придать своему лицу. Он подумал, что лучше всего суровое. В тот момент камера передвинулась на него, бородач сделал знак не шевелиться, и не успевший нахмуриться Лепски выглядел этаким симпатягой-парнем.
— Если кто-то узнал этот пиджак, — говорил Хэмилтон, — и может сообщить любые сведения, даже самые банальные, его просят связаться с полицией.
Камера удалилась. Бородач сделал знак Лепски, что все закончилось. Лепски сложил пиджак, повесил его на руку и удовлетворенно вздохнул.
Его руки коснулась девушка и показала ему на дверь. Хэмилтон продолжал говорить. Лепски было наплевать. У него была минута славы. Когда он вышел в холл, его ноги едва касались пола. Увидев ряд кабин, он позвонил домой.
Через некоторое время трубку сняла Кэрол.
— Ну, моя радость, тебе понравилось?
— Что мне понравилось? — резко спросила она.
— Ну, ну, дорогая. Как ты меня нашла?
— Ладно, я тебе скажу. Я пригласила соседей посмотреть передачу вместе со мной. В настоящий момент они пьют твое виски, как жаждущие верблюды, а перед этим вылакали последнюю бутылку джина.
— Мне наплевать, что они делают! — закричал Лепски. — Я хочу знать, как я выглядел?
— Откуда я знаю, — сухо сказала Кэрол.
По ее голосу Лепски понял, что она в бешенстве.
— Но, черт побери! Вы разве не смотрели передачу Пита Хэмилтона?
— Разумеется, смотрели.
Лепски, чувствуя, что задыхается, слегка расслабил галстук.
— Значит, вы меня видели?
— Не кощунствуй, Лепски.
— Вы меня видели или нет? — заорал он. — Вы что, настолько нажрались моего виски, что даже не видели меня?
— Мы не были пьяны, но тебя не видели! Все, что было видно, — это пиджак крупным планом, который держат чьи-то руки. Если это были твои руки, то их следует помыть. У тебя черные ногти.
Лепски подпрыгнул, будто к нему прикоснулись оголенными проводами с подведенным к ним электрическим током.
— Ничего, кроме рук?
— Да! Мне нужно идти, пока они все не выпили. Они веселятся как ненормальные. А один сосед намекал, что он еще не ужинал! Боюсь, что они будут сидеть до утра.
— Только руки? — повторил Лепски. Теперь он понял, почему его не гримировали. Почему Хэмилтон смеялся, когда он спросил о шляпе. — Ах, сволочь!
— Возвращайся быстрее, — сказала Кэрол. — Мне нужна твоя помощь.
— Да… да. Как только смогу, — пробормотал Лепски, чувствуя, как его охватывает меланхолия.
Почувствовав по голосу, что он сильно расстроен, она решила его подбодрить.
— Том, дорогой, я действительно расстроена. Возвращайся быстрее, я сделаю все, чтобы ты забыл это.
— Хорошо, дорогая.
Лепски повесил трубку. Тяжело шагая, он пошел к машине и вернулся в комиссариат. Войдя в комнату, он остановился, открыв рот. Трое парней из уголовной бригады сидели за столами. Джейкоби и Дасти были на своих местах. Они все говорили по телефону.
Беглер взял пиджак из рук Лепски.
— Поторопись, Том. Эта передача вызвала лавину. Как только она закончилась, люди словно с цепи сорвались. Звонят не переставая. Похоже, что все жители города имеют важные сведения по поводу этого пиджака. Мы рискуем провести здесь всю ночь.
Лепски услышал, как звонит телефон на его столе. Он тяжело пересек комнату и сел за стол. Достал блокнот и карандаш, а затем снял трубку:
— Лепски, центральный комиссариат.
— Миссис Аплибаум. Я только что видела пиджак в передаче Хэмилтона. Мистер Хэмилтон сказал, что в случае чего связаться с полицией… Это так?
У нее был очень агрессивный голос.
— Да, мадам, — сказал Лепски.
— На будущей неделе будет день рождения моего мужа. Я не знаю, что купить ему в подарок.
Лепски уперся пальцами в стол.
— У вас есть сведения по поводу пиджака, мадам?
— Нет, это я хочу получить у вас сведения по поводу того… Полиция ведь для этого… не так ли?
Лепски сдвинул шляпу на затылок.
— Я не понимаю вас, мадам, — сказал он.
— Мне нужна информация! Я хочу купить точно такой же пиджак в подарок своему мужу. Где я могу его купить?
Лепски издал звук вспугнутой гиены и бросил трубку.
