Глава 4
Опуская железную штору на окне галереи, Луи де Марни заметил Дона Эллиота, идущего к ним от автомобильной стоянки. Он побежал сообщить об этом Кендрику, который уже собрался домой и встретил его слова с масляной улыбкой.
— Я ждал его. Впусти и пока не уходи, ты можешь понадобиться.
Луи вернулся на галерею, куда уже входил Эллиот.
— Неужели мистер Эллиот? Как мило, — затараторил Луи. — Хотите поговорить с Клодом?
— Он еще не ушел?
— Почти, но вас, знаю, он примет, проходите прямо к нему.
Эллиот вошел в тот момент, когда Кендрик наливал себе виски.
— Мой дорогой Дон! Какой сюрприз! Хотите немного этой отравы со мной за компанию? Конечно, нехорошо пить в одиночку, но этот глупый Луи бросил, прямо помешался на своей фигуре!
— Благодарю. — Эллиот прошел в комнату и сел.
Кендрик со стаканом в руке водрузился на свое место за письменным столом.
— Что же привело вас ко мне, дорогой?
Эллиот закурил.
— Расскажи-ка об этих русских марках, которые так интересуют тебя.
— Если б вы достали их, Донни-мальчик, я бы…
— Знаю, Луи ясно все изложил. Расскажи о них и, ради Бога, не зови меня Донни-мальчиком!
— Извините, проклятый мой язык! — Кендрик глупо улыбнулся. — Итак, марки. У них забавная история. Примерно два года назад один из русских лидеров, разумеется, никаких имен, милый Дон, назовем его мистер И., решил выпустить почтовые марки со своим портретом. Обладая достаточной властью, он убедил коллег и добился разрешения. Но мистер И. имел ревнивого соперника, который долго собирал и вдруг представил доказательства, что мистер И. — взяточник и изменник. Коллеги в ужасе, тут же следует новый указ немедленно остановить печатание марок, а уже напечатанные уничтожить. Разумеется, потом был процесс, на котором разделались и с самим И.
Всем было ясно, что напечатанные марки представляют огромную ценность, особенно на Западе. Успели отпечатать пятнадцать тысяч экземпляров. После тщательной проверки установили, что восемь марок исчезло, остальные, разумеется, уничтожили. Тот, кто украл марки, вскоре объявился в Париже. Один французский делец купил марки и предложил их богатому клиенту, пока тот раздумывал, дельца убили, а марки исчезли.
С тех пор они как в воду канули, но, очевидно, что находятся они у какого-то коллекционера и не в России. Мой клиент готов заплатить за них крупную сумму. За последний год он познакомился со всеми видными коллекционерами и узнал, что этих марок у них нет.
Один Ларримор не захотел принять его. Наше мнение, что они у него и он не расстанется с ними ни за какую сумму. Впрочем, мы, возможно, и ошибаемся. Вы, как друг Ларримора, можете установить истину.
— Вся эта возня из-за восьми марок? — Эллиот воззрился на Кендрика. — Сколько же твой клиент намерен заплатить?
Кендрик снял парик, заглянул в него, как будто ожидал в нем что-то увидеть, и надел снова.
— Об этом ни слова, милый Дон. Вы должны знать, только сколько получите вы.
— Но почему я? Если ваш клиент так нетерпелив, почему он не наймет профессионалов, а не такого новичка, как я, и они обчистят виллу Ларримора.
Кендрик допил виски, вытер рот шелковым платком и улыбнулся:
— Мой дорогой мальчик! У Ларримора около трехсот тысяч марок. Как нанятый грабитель разберется, какие именно нам нужны? Ваша задача узнать, как он классифицирует марки, в каком именно ящике находятся русские марки и как можно быстро до них добраться. Не зная этого, можно искать неделями.
Эллиот хорошенько обдумал сказанное.
— Положим, я сумею получить к ним доступ, но как узнать, что это именно они?
— Правильный вопрос. — Кендрик открыл верхний ящик своего стола, достал стальную шкатулку и открыл ее ключом. — Вот фотография марки. Смотреть особенно не на что и легко запомнить. — Он подвинул марку Эллиоту.
Тот внимательно изучил ее. Кендрик сказал верно, смотреть не на что: голова мужчины с властным бычьим лицом и буквы СССР в правом верхнем углу.
— Ну что ж, поглядим, что можно сделать. — Эллиот подвинул копию обратно Кендрику.
— Вы должны быть осторожны с Ларримором, — говорил тем временем Кендрик. — Хотя мы почти уверены, что марки у него, но «почти» остается. Ему предлагали громадную сумму за марки, он отказал. Если что-то заподозрит, может положить их в банковский сейф, и тогда все пропало, операция не состоится.
Эллиот кивнул.
— Мы действуем вслепую, — продолжал Кендрик, — возможно, какой-то незаметный маленький коллекционер владеет этими марками, а Ларримор здесь ни при чем. Но если все-таки они у него, ваша задача узнать, где именно. — Кендрик умолк. — Я все обдумал, милый Дон. Вы поступите умно, передав мне всю информацию о марках, а я передам ее своему клиенту, который сам провернет дело дальше. В этом случае мы все равно платим вам двести тысяч, и вы ничем не рискуете. Что думаете об этом?
Эллиот немного успокоился.
Мысль ограбить Ларримора, даже руками Уинна, не радовала его. Если Кендрик может только обойтись информацией, тем лучше.
— Я согласен, Клод. Постараюсь сделать.
Кендрик встал.
— Ну, я должен бежать, дорогой, предстоит еще утомительная вечеринка, но бизнес требует жертв. Если понадобится помощь, рассчитывайте на меня. Еще раз призываю к осторожности.
— Не беспокойся, я берусь за дело из-за денег; впрочем, как и ты. — Эллиот тоже поднялся.
Кендрик, подождав, пока Луи закроет за Эллиотом дверь, снял телефонную трубку и набрал номер:
— Отель «Бельведер»? Соедините меня, пожалуйста, с мистером Радницем. Звонит Клод Кендрик.
Барни прервал рассказ и протер глаза:
— Эти сосиски, мистер Кэмбелл, как удар копытом мула, но хороши для пищеварения. Вы должны съесть хотя бы одну.
Я сказал, что в моем представлении пищеварение и копыто мула расходятся между собой, и отказался.
Барни пожал массивными плечами, прополоскал горло пивом, затем собрался с мыслями, которые рассеялись под ударом последней сосиски, и вернулся к рассказу.
— Теперь настало время ввести еще один персонаж, — сказал он. — Герман Радниц. — Барни надул щеки и выдохнул: — Радниц круглый год снимал особняк в пентхаусе «Бельведера», приезжая время от времени в Парадиз-Сити. Вам не надо объяснять, что это стоит уйму денег, но Радниц был очень богат. Я видел его два-три раза и, честно говоря, если бы больше никогда в жизни не увидел, это меня ни капли бы не расстроило. Вообразите почти квадратного коротышку со столь выпуклыми глазами, что им могла позавидовать лягушка-чемпион, и крючковатым толстым носом. Мне говорили, что он один из богатейших людей в мире, но, что он первостатейный сукин сын, я понял и сам. Слыхал также, что он известен по всему миру финансовыми операциями, имеет связи с иностранными представительствами, ни одна крупная махинация не обходится без его участия и что к тому же он на короткой ноге с политическими лидерами многих стран.
Таков человек, пожелавший заполучить марки с мистером И. Он держал целую шайку головорезов, готовых по его заданию убрать кого угодно. Насчет марок он дал задание, и его люди рыли землю, пока не вышли на Ларримора.
К удивлению Радница, марки находились в его любимом городе, где он отдыхал каждый год. Разузнав о Кендрике и его галерее, Радниц понял, что тот занимается не только легальным бизнесом. И, получив отказ Ларримора на предложение продать марки, Радниц решил действовать через Кендрика…
Тут Барни доел последнюю сосиску, и я подождал неминуемого возмездия. Наконец он пришел в себя и спросил:
— Ясен портрет, мистер Кэмбелл? Можно продолжать историю дальше, или у вас есть вопросы?
Я ответил, что вопросов нет и я весь внимание.
…Шофер и одновременно слуга Радница японец Ко-Ю открыл Кендрику дверь и с поклоном пригласил войти.
— Мистер Радниц ждет вас на террасе, сэр.
Кендрик прошел через огромную гостиную на террасу, где сидел Радниц в рубашке с короткими рукавами и полотняных брюках, разложив перед собой на столике кучу документов.
— А, Кендрик, проходи, садись. Хочешь выпить?
— Нет, благодарю вас, сэр. — И Кендрик сел подальше от столика с бумагами.
Он боялся Радница, но чувствовал, что может здесь неплохо заработать, и это перевешивало. Деньги играли основную роль в его жизни, не считая, разумеется, молодых людей, которые вечно жужжали вокруг него, как пчелы около улья.
— Есть какие-нибудь новости о марках? — спросил Радниц, перекатывая сигару в толстых пальцах.
— Дело подвигается, сэр. — И Кендрик доложил об Эллиоте.
Радниц внимательно выслушал.
— У Ларримора нет друзей, кроме Эллиота, вот я и решил…
— Не трать время, — жестко оборвал его Радниц, — о Ларриморе мне известно все. Лучше расскажи, кто такой Эллиот? Кинозвезда из бывших, если не ошибаюсь?
Кендрик подробно рассказал, как Эллиот остался инвалидом, как оказался в финансовом затруднении, как пришлось нажать на него, чтобы согласился содействовать.
— Думаешь, справится?
— Надеюсь, сэр.
— А если нет, какие еще возможности?
Кендрик сразу вспотел от страха:
— Я очень рассчитываю на него, сэр, но если не получится, придумаю что-нибудь другое.
— Что же именно?
— У Ларримора есть дочь, можно надавить через нее.
— Знаю, что у него есть дочь, давно взвесил эту возможность; если у Эллиота не получится, подключим ее.
— Я рассчитываю на него. — В голосе Кендрика не чувствовалось, уверенности.
— Хорошо, держи меня в курсе. — Радниц махнул рукой. — Спасибо, что зашел. — И снова уткнулся в бумаги.
Как только за Кендриком закрылась дверь, Радниц отложил бумаги и три раза хлопнул в ладоши. Через минуту личный помощник и секретарь Радница Густав Хольц, высокий, седеющий человек с глубоко посаженными глазами и тонкими жесткими губами, появился на террасе. Правая рука Радница, Хольц владел несколькими языками, был прирожденным математиком и досконально разбирался в политических хитросплетениях.
— Дон Эллиот, — не глядя на помощника, произнес Радниц, — бывшая кинозвезда. Заведи на него дело, устрой слежку, каждый день докладывай о всех его действиях. Смотри, чтобы ничего не заметил, действуй немедленно.
— Слушаю, господин Радниц, — кивнул Хольц.
И, зная, что приказ будет выполнен неукоснительно, Радниц выбросил из головы Эллиота.
Направляясь обратно в бунгало, Эллиот размышлял о том, как добыть марки при участии Синди, Уинна и Джоя, жаждавших ему помочь. Во-первых, его ждало интересное приключение, во-вторых, разрешение финансовых проблем и, наконец, жизнь — вызов лучшему киносценарию. После предупреждения Кендрика он понимал, что просто заявиться к Ларримору невозможно. Он не виделся с ним более трех месяцев, к тому же никогда не бывал в его доме. Можно было как бы случайно забежать в гольф-клуб, но там полно людей, которым он должен, да и пропуск давно просрочен. Вдруг он вспомнил о дочери Ларримора. Да, возможно, это сработает.
Дома был один Уинн, Джой и Синди уехали на «ягуаре» пополнить запасы продовольствия за счет супермаркетов.
После того как Уинн услышал о возможности похищения марок, он проникся идеей Эллиота. Получить пятьдесят тысяч за несколько бумажных марок казалось стоящим делом. Несмотря на то, как обращался с ним Эллиот, ему даже нравился этот красавец киногерой. Инстинкт подсказывал, что если кто-то и может спланировать похищение, то только Эллиот.
Сейчас Уинн смотрел на него с ожиданием, зная, что Эллиот побывал у Кендрика и, возможно, есть новости.
Эллиот пересказал беседу с Кендриком.
— После того, что рассказал Клод, я не могу прямо явиться к Ларримору, к тому же я вообще не хочу, чтобы меня кто-то видел. Поэтому главная роль переходит к тебе, — заключил он.
— Это меня устраивает, — ответил Уинн. — Что нужно делать?
— Есть шанс получить нужную информацию через дочь Ларримора, Джуди. Я встречал ее во многих злачных местах — совершенно не в моем вкусе, дикая, неуправляемая особа. Слишком много пьет, скандалит, правда, думаю, что это юношеская дурь. Они с отцом друг друга терпеть не могут. Живут вместе, но почти не встречаются. Денег он ей дает мало, поэтому она все время в поисках того, кто может за нее заплатить. Думаю, ты будешь иметь успех. Она, несомненно, знает секреты отца: Ларримор рассказывал мне, что, до того как его жена погибла в автомобильной катастрофе, Джуди помогала ему разбираться с марками, классифицировать их. Это уже после смерти матери она сошла с рельсов и стала неуправляемой.
Уинн выслушал с большим интересом.
— Это как раз для меня, — заметил он. — Как мне с ней познакомиться?
— Никаких проблем, подойдешь и все. Ее любимое место — клуб «Адам и Ева», там она начинает развлекаться часов с десяти вечера. Узнаешь сразу: лет восемнадцать, рыжая, унаследовала венецианский цвет волос от матери-итальянки, высокая, с хорошей фигурой. Если увидишь девушку, ярко-рыжую, вызывающе одетую, — это Джуди Ларримор.
— Мне все больше нравится эта работа, — ухмыльнулся Уинн. — Приятное с полезным, да?
— С ней нужно быть очень осторожным, — предупредил Эллиот, — она добыча не из легких, я же сказал: скандальна и любит шокировать своим поведением. Но если правильно найти подход, может клюнуть на новое лицо. Не торопись. Три-четыре свидания, и только тогда начнешь расспросы, я подскажу тебе, как именно. Главное, сделать отношения близкими, понял?
Уинн кивнул:
— Займусь ею сегодня же вечером.
А в это время Синди и Джой «работали» в супермаркете. Синди наполняла скрытую от глаз корзинку, привязанную на животе, продуктами для ужина. Ей хотелось сделать его праздничным.
Когда Эллиот объяснил, что не может вернуться на виллу, останавливаться в отеле слишком рискованно, и предложил, что будет жить у них, Джой и Синди были в восторге, чего нельзя было сказать об Уинне. Но и он быстро согласился, как только услышал, что финансировать всю операцию будет Эллиот.
Уинн, от которого мало что ускользало, заметил, как Синди смотрит на Эллиота, и понял, что она заинтересована больше чем следует. Он чувствовал, что после того, как Эллиот укротил его, девушка перенесла свое расположение на другого.
Оставаясь дома один, Уинн имел возможность все хорошенько обдумать. Эллиот предложил дело, которое могло принести пятьдесят тысяч. Уинн спрашивал себя: что значит для него Синди? Он не любил ее, так как вообще не был способен на такое чувство. Она, конечно, нравилась ему, он хотел жениться на ней, чтобы иметь всегда рядом с собой, но что из этого?
На свете тысячи таких девушек, красивых и умных. Если Синди предпочитает Эллиота, пожалуйста, он не рехнулся, чтобы испортить из-за нее большое дело, о котором столько мечтал.
После того как они получат пятьдесят тысяч, он заберет все деньги и смоется. Ничего, Эллиот сможет прокормить ее и Джоя. Конечно, если она захочет остаться с ним, он не против, но, потеряв ее, уж плакать не станет.
Решив окончательно этот вопрос, Уинн успокоился.
Синди решила приготовить на ужин рагу из цыпленка, это блюдо особенно хорошо у нее получалось. Она выбрала двух цыплят и внимательно их разглядывала, а Джой смотрел на нее любящими глазами. Он, конечно, заметил, как изменилась дочь после стычки Уинна с Эллиотом, и это беспокоило его. Ведь Уинн, по крайней мере, принадлежал к их кругу, а Эллиот скорее всего обманет Синди, чего Джой всю жизнь так боялся.
Когда они закончили с «покупками» и направились к «ягуару», Джой осторожно спросил:
— Эллиот славный малый, правда, Синди?
Она молча кивнула и, садясь в автомобиль, сказала:
— Папа, я много думала. Кажется, я ошиблась в Уинне.
Джой вздохнул:
— Все женщины имеют право ошибаться, детка. У тебя появился кто-нибудь другой?
— О, я для него ничего не значу! — Она медленно вывела «ягуар» в поток транспорта. — И кошке не возбраняется смотреть на льва. Вот так, папочка. — Она скорчила гримасу. — Но я хочу, чтобы ты знал: с Уинном все кончено, и я скажу ему об этом. Работать вместе мы, конечно, можем, но замуж я за него не выйду.
— Никто и не говорит, что ты должна это делать, — улыбнулся Джой. — Закончив работу, мы получим свою долю, найдем укромное местечко и переждем некоторое время.
Синди согласно кивнула, но глаза ее наполнились такой печалью, что у Джоя защемило сердце…
— Вы были когда-нибудь в клубе «Адам и Ева»? — спросил Барни, с сожалением глядя на пустую тарелку.
Скорбь, отразившаяся на его лице, растопила бы и камень.
Я ответил, что ночные клубы не по моей части, и предложил ему взять еще сосисок.
Он сразу просветлел:
— Вот это называется конструктивным предложением, — и засигналил Сэму. — Беда с этими сосисками, мистер Кэмбелл, они всегда вызывают жажду.
Сэм принес сосиски и еще пива.
— Ночные клубы очень специфичные заведения, — продолжил Барни, когда Сэм удалился к себе за стойку. — Вы или любите их, или нет. Клуб «Адам и Ева», безусловно, имел дурную славу, из того, что я слыхал о нем. Такого культурного джентльмена, как вы, например, мистер Кэмбелл, могли запросто там обидеть, а то и убить. — Он откусил сосиску, прослезился, вытер глаза и продолжал: — Уинн сразу узнал Джуди Ларримор. Она находилась в баре с парочкой хиппи, и все трое дружно лакали джин с водой. Хиппи были примерно одного с ней возраста, нечесаные, с длинными грязными волосами и бородами, оба в матадорских штанах и цветных рубашках. Если бы не запах, который от них исходил, выглядели они так, будто сошли со страниц «Плейбоя».
Уинн втиснулся рядом с ними и заказал виски. Не прошло и нескольких минут, как Джуди положила на него глаз. Хиппи уже напились в стельку, и Уинн заметил, что Джуди с ними скучно. Глаза ее заблестели, когда она увидела Уинна, а он решил, что такой привлекательной куколки давно уже не видел. Он одарил ее широкой улыбкой, которую она не замедлила вернуть. Один из хиппи, постарше, обернулся посмотреть, кому она улыбается, и Уинн встретил его взгляд ухмылкой, специально предназначенной для таких юнцов.
Джуди продолжала смотреть на Уинна, и он понял, что настала пора действовать.
— Эти юнцы, по-моему, утомили вас, может быть, выпьете что-нибудь со мной?
— Убирайся! — Глаза старшего хиппи злобно сверкнули.
— Не груби, маленький подонок, — мягко ответил Уинн, — или я уйму тебя.
Джуди хихикнула и, обойдя хиппи, присоединилась к Уинну.
Другой хиппи схватил стакан и плеснул, метя в лицо Уинну, но тот был начеку. Он отклонился, и все попало в лицо проходящей мимо девушки. Уинн ударил первого хиппи, нос которого сразу превратился в кровавое месиво. Второй хиппи хотел убежать, но Уинн достал его левым хуком, и тот, описав дугу, с грохотом рухнул на пол. Девица, которой выплеснули стакан в лицо, орала как резаная, другие закричали тоже, поднялся дикий гвалт. Все произошло мгновенно. Уинн схватил Джуди за руку и повлек к выходу, они выскочили из двери клуба в темноту ночи. Она, смеясь, не сопротивлялась. Уинн усадил ее в «ягуар», и, прежде чем клубный вышибала опомнился, они уже уехали прочь…
Тут Барни сделал паузу, чтобы заглотить еще сосиску.
— Не буду описывать детали, мистер Кэмбелл. Достаточно сказать, что, когда Уинн приехал на пустынный пляж, Джуди выпрыгнула из машины, и, пока он закрывал дверцу, она уже была в чем мать родила. Ему не пришлось ее уговаривать, она так и набросилась на него, а потом после бурных любовных утех быстро оделась и уселась в машину как ни в чем не бывало.
Довольный происшедшим и немного ошарашенный, Уинн попробовал заговорить с ней, но она велела ему заткнуться и отвезти ее домой. Он самодовольно подумал, что его страсть произвела на нее такое впечатление, но она просто не хотела разговаривать.
Он уже предвкушал, как расскажет Эллиоту, что после десятиминутного знакомства добился от Джуди всего, гордился, что он не такой слабак, как думает этот киногерой. Но его ждал сюрприз, когда он подвез Джуди к воротам ее дома.
— Ну, детка, — Уинн вышел из «ягуара», — как насчет завтрашнего вечера? Встряхнем завтра этого город?
— Ничего не получится. — Она вылезла из машины и направилась к воротам.
— Эй! Ты куда?
Она остановилась и обернулась:
— Я сказала — нет.
Уинн взял ее за руку.
— Убери лапы, — процедила она. — Мы больше не увидимся, ты не в моем вкусе. — И она опять направилась к воротам.
В какой-то момент Уинн остолбенел, затем кровь бросилась ему в голову, он догнал ее, схватил за руку и крутанул к себе. Она влепила ему такую пощечину, что у него потемнело в глазах, пришлось отпустить ее.
И тут из тени вышли оба хиппи. Они ждали уже давно и теперь, с намотанными на руки велосипедными цепями, двинулись прямо на Уинна.
— Врежьте ему, — закричала Джуди. — Отделайте как следует!
Старший из хиппи взмахнул цепью, метя Уинну в лицо, но тот пригнулся, схватил Джуди и бросил ее на нападавшего. Оба упали.
Но в этот момент второй успел ударить Уинна по шее. Уинн быстро обернулся, схватил его за руку, притянул к себе и нанес хиппи страшный удар по почкам, тот упал на колени и застонал.
Но Ларри, старший хиппи, успел вскочить и бросился на Уинна. Цепь просвистела в воздухе, но Уинн поднырнул под нее, шагнул вперед и ударил головой в лицо Ларри. Тот попытался удержаться на ногах, но потерял равновесие и упал. Уинн одной ногой наступил ему на грудь, а второй сильно ударил по голове, и Ларри потерял сознание.
Уинн потрогал шею, куда пришелся удар цепью: из рассеченного места струилась кровь. Поглядев на обоих хиппи, явно не представляющих теперь никакой опасности, он направился к Джуди.
— Так как насчет завтрашнего вечера, детка? — как ни в чем не бывало спросил он. — Если я заеду за тобой в девять?
Джуди, смотревшая на него во все глаза, внезапно рассмеялась:
— Вот это да! Было на что посмотреть! Хорошо, я буду здесь завтра.
Он подошел ближе и притянул ее к себе. Кровь из рассеченной шеи капнула на голое плечо Джуди.
— Будь здесь, детка, — прошептал он. — Мне бы не хотелось вламываться к тебе в дом и вытаскивать тебя оттуда.
— Я же сказала, что буду.
Уинн провел рукой по ее телу, она вроде бы не возражала, внезапно он оттолкнул ее и, резко повернувшись, пошел к «ягуару».
Возвратясь в бунгало, он вызвал в сад Эллиота и наедине рассказал ему все, что случилось.
— Маленький зверек, но я укрощу ее. Я давно раскусил таких, как она: чем с ними хуже, тем они лучше.
— Вдруг она не придет завтра?
Уинн ухмыльнулся:
— Она явится. Я знаю, как обращаться с женщинами, будьте уверены!
Она действительно стояла у ворот, когда Уинн подкатил туда в одну минуту десятого.
Улыбнувшись про себя, он открыл ей дверцу автомобиля. Мексиканская яркая рубашка, штаны в обтяжку и сапоги до колен составляли ее наряд. Шелковые рыжие волосы свободно вились по плечам, и Уинн опять отметил, что такой соблазнительной девушки давно не встречал.
— Привет, супермен. — Она захлопнула за собой дверцу. — А вот и я!
— Отлично. Выглядишь ты так, что съел бы тебя прямо сейчас!
С включенным радио, из которого лилась мягкая мелодия, они быстро ехали по направлению к морскому ресторану, расположенному в дальнем конце набережной. Ресторан был небольшой, но дорогой, шикарный, его, естественно, посоветовал Эллиот.
Джуди произвела там впечатление, на нее глазели, она наслаждалась всеобщим вниманием. Уинн следовал сзади, про себя оценив идею Эллиота.
Метрдотель, одетый как пират, даже с повязкой через глаз, черепом и скрещенными костями на наполеоновской шляпе, посадил их в нишу за отдельный столик на двоих. Играл негритянский джаз, пожалуй, чересчур громко, поэтому разговаривать можно было только криком.
Джуди уселась и огляделась вокруг, глаза ее блестели:
— Эй, супермен! Это то, что надо!
— Твои знакомые сопляки не приводили тебя сюда?
Зеленые глаза потемнели:
— Оставь их в покое! Не такие уж они дети и к тому же мои друзья!
— Приветствую вас. — Уинн обернулся к подошедшему официанту, который ждал заказа.
— Крабовый коктейль, бифштекс, холодные закуски и виски.
Что заказать, опять же сказал ему Эллиот.
— Не спрашиваешь меня, что я хочу? — надулась Джуди.
— А зачем? Ты, наверное, привыкла к гамбургерам. Выбирать будешь со своими хиппи, а здесь заказываю я.
— Господи! Ты что воображаешь, что ты само совершенство?
— Такой я и есть. — Он ухмыльнулся. — Да и ты ничего. Пойдем потанцуем?
Они танцевали, потом ужинали, и Уинн видел, что ей здесь нравится. По тому, как она ела, было заметно, что она действительно привыкла к гамбургерам. После ужина он расплатился, дав возможность Джуди увидеть толстую пачку денег, и они вышли на теплый вечерний воздух.
— Куда мы теперь?
— В клуб «Аллигатор». Слышала о таком?
Джуди вытаращила глаза:
— Это же фешенебельный клуб! Ты что, член этого клуба?
— Разумеется, а что, твои молокососы не водили тебя туда?
Уинн и сам не был там ни разу. Эллиот позвонил секретарю клуба и уладил дело. Оказалось, это единственный клуб в городе, где за ним не числились долги.
— Вот это да! — Джуди была в восторге. — Поехали скорее!
В клубе опять танцевали, пили и перед уходом, уже около двух часов ночи, плавали в бассейне.
— Теперь поехали баиньки, — подвел итог Уинн, вполне довольный собой и находя Джуди забавной партнершей. — В мотель «Голубой рай», согласна?
— Почему бы нет?
За вечер он рассказал Джуди, что работает в крупном рекламном агентстве Нью-Йорка, сейчас в отпуске. Эллиот подробно его инструктировал, но она проявляла интерес только при упоминании денег.
— Мне нужны деньги, — говорила она. — Много денег. Хочу уйти от своего вонючего папаши, жить свободно.
— А что такое с твоим отцом? — спросил Уинн, направляясь к мотелю.
— Что такое? Да все родители зануды, а мой особенно. Его интересуют только марки!
— А что здесь плохого?
— Слушай, черт с ним! Давай переменим тему.
— Расскажи, мне интересно. Марки приносят ему деньги?
— Да он только тратит, старый дурак! У него уже тысячи этих проклятых марок. Ты знаешь, ему недавно предлагали миллион за восемь русских марок, и старый идиот отказался!
Уинн чуть не съехал с дороги. Круто повернув руль, выпрямил машину, сзади раздались гудки.
— Ты пьян? — Скорость, с которой они ехали, пугала ее.
— Успокойся. Просто от того, что я услышал от тебя, у меня закружилась голова.
— Кончай с этим, давай поосторожнее.
Теперь ехали молча, у Уинна в голове прокручивалась только что услышанная фраза.
«Это, наверное, те марки, за которыми охотится Эллиот, — думал он. — Святая дева! Он предлагает за них пятьдесят тысяч, а они, оказывается, стоят миллион. Миллион!»
Во рту у него пересохло. Вот оно, Большое дело! Нужно только умело провернуть его. Зачем ему делиться с Синди, Джоем и Эллиотом? Пусть катятся ко всем чертям! Он делает главную работу. Эта глупая гусыня все рассказала, и он может заработать миллион. Он даже вспотел.
— Что с тобой? — сердито спросила Джуди. — Тебе скучно со мной?
— Погоди, детка, — прохрипел он. — Вот приедем в мотель, и ты увидишь, скучно мне с тобой или нет.
Еще пять минут езды, и он свернул на дорогу, ведущую к мотелю. Подъехав, он велел Джуди оставаться в машине, пока он все уладит. Вернувшись буквально через минуту, он открыл ей дверцу, и они направились в одну из кабин мотеля.
Предупреждение Эллиота не торопить события вдруг вспомнилось Уинну. Надо вести себя сдержаннее. Миллион! Кто же этот сумасшедший, который собирается платить такие деньги за марки? Это необходимо выяснить.
Уинн открыл дверь кабины, и они вошли. В мотеле «Голубой рай», опять же предложенном Эллиотом, были исключительно кабины люкс. Большая комната, обставленная современной мебелью, цветной телевизор и бар, полный всяких напитков. Вторая дверь из прихожей вела в спальню с огромной кроватью и смежной ванной комнатой.
— Красиво… — Джуди оценивающе огляделась.
Уинн закрыл и запер дверь.
Разобранная кровать манила к себе.
— Раздевайся, детка, и прими душ, — сказал Уинн. — А я пока посмотрю последние новости.
Он подошел к телевизору и включил его.
— Что ты там собираешься увидеть? — удивленно спросила Джуди.
— Неважно, поторопись, — грубо ответил он. Она мешала ему думать.
Джуди разделась и с недовольным видом отправилась в ванную.
Миллион долларов! Мысль об этом заслонила все. Уинн смотрел на экран телевизора, не видя его, он соображал. Джуди жаждет денег, сама сказала об этом. Если найти к ней правильный подход, можно провернуть дело с ней. Она наверняка знает, где лежат эти марки. А может быть, ей известен и покупатель! Господи! Мысль о миллионе заставляла колотиться его сердце.
Разумеется, получив деньги, он тут же бросит Джуди. Слишком взбалмошна, ему не подходит. Но не надо спешить. Он будет терпелив и осторожен с ней.
Когда Джуди вышла из ванной, он выключил телевизор и улыбнулся ей.
— Иди сюда. — Она улеглась на постель и протянула к нему руки.
