Глава 4
Последовавшие вслед за этим четыре дня ничем не отличались от предыдущих.
Каждое утро мы отправлялись в обществе Роберто на экскурсии. Мы были очень осторожны, стараясь не возбудить его подозрений. Возвращались мы всегда рано, и Вал приходила ко мне. Иногда я мельком видел Видаля. Он производил впечатление человека, готового работать по сорок восемь часов подряд. Вечера и проводил в одиночестве, так как Вал и Видаль в это время всегда были либо у друзей, либо в клубе.
Вечерами, после обеда, я в одиночестве совершал длинные прогулки по городу. У меня было достаточно времени, чтобы обдумать план Вал. Если Видаль согласится взять меня на работу, это было бы неплохим решением проблемы, хотя и временным. Раз Вал считала, что не было никакого риска, убедить меня в этом уже не составляло труда. Временами я задумывался над реакцией Мэсингема, когда он узнает, что я хочу перейти к Видалю. А как отнесется к этому Рода? По-видимому, ей это будет безразлично. Вал просила набраться терпения.
— Я поговорю с ним, когда увижу, что он в благодушном настроении и не очень занят, — сказала она как-то раз, когда мы лежали в постели.
Хотя я часто думал о гипнотическом влиянии Видаля, но не обсуждал с ней этого вопроса. Затем произошел один случай, который утвердил меня во мнении, что Вал не преувеличивает.
Накануне нашего отъезда мы, как обычно, днем предавались любви в моем номере. Рука Вал покоилась на моей. Мы отдыхали, окутанные дремой и полузабытьем. Сквозь этот легкий туман проступала мысль, что завтра мы покинем Сан-Сальвадор. При этой мысли у меня начало сосать под ложечкой.
Хотя этот город и разочаровал меня, но воспоминания о шести днях, проведенных с Вал в такой близости, наполняли меня блаженством.
Вдруг неожиданно пальцы Вал больно сжали мою руку, а ногти с такой яростью вошли в мое тело, что я даже вскрикнул.
— Вал! Что с тобой?
Рывком освободив руку, я взглянул на нее. В ее глазах застыл ужас, щеки побледнели, губы затряслись и вся она задрожала. Быстро выскочив из постели, она начала судорожно одеваться.
— Он здесь, — задыхаясь, проговорила она. — Он вернулся. Я всегда чувствую его присутствие.
Она подскочила к зеркалу и схватила гребень.
— Не может быть, успокойся, — пытался возражать я. — Ривера сказал, что он не появится раньше восьми.
Но и мне уже передалась ее паника, и теперь я уже схватился за одежду.
— Он здесь, — почти вопила она, раздирая гребнем свои волосы.
Я уже был одет.
— Не впадай в истерику. Сядь и успокойся: он не может быть так рано.
— А я говорю, что он здесь! Спустись вниз! Постарайся задержать его, пока я не проскользну в свой номер. Быстрей!
Ее суета передалась мне. Выйдя из комнаты, я подбежал к лифту и нажал кнопку. Ожидая кабину, я опять подумал, что она слишком сгущает краски. Ведь Ривера сказал мне, что Видаль отправился на далекую сахарную плантацию и вернется, вероятно, только к восьми. Он даже сокрушался, что Видаль пропустит сиесту и не сможет отдохнуть. Когда я спустился вниз и выходил из лифта, я вдруг увидел Видаля, разговаривающего с портье и забирающего свою почту. Как бы почувствовав мое присутствие, он резко обернулся и подошел ко мне упругими шагами.
— Как ваша экскурсионная программа? — спросил он, сверля меня взглядом. Думаю, что восторга она не доставила. Я предупреждал ее, но женщины так упрямы. К тому же такая жара, она ее плохо переносит… а вот мне ничего… наверное сейчас отдыхает в номере… а что ей еще делать? — Он продолжал перебирать конверты. — Завтра уезжаем. Мы спустимся вниз в 7.45. Приготовьте все к этому времени, мистер Верди: багаж, счет, не забудьте о чаевых для обслуживающего персонала, надеюсь, вам это известно не хуже меня. Двести долларов оставьте себе. Жена довольна вами: вы ей оказали немало услуг… и, двинувшись по коридору, он тут же исчез в кабине лифта. Вал, по-видимому, уже успела добраться до своего номера и прийти в себя.
Двинувшись к бассейну и спустившись по лестнице, я пересек небольшую лужайку и уединился под тенью зонта. Меня охватила тревога. Откуда Вал узнала о возвращении Видаля? Я вспомнил, как исказилось от боли ее лицо и как она вцепилась в меня. Раньше я читал что-то о медиумах и спиритах, но все эти люди казались мне психически ненормальными.
Но в Вал я такой одержимости не заметил. Я помню, что в библии написано о людях, одержимых дьяволом. Вал говорила, что Видаль — дьявол. Если он действительно обладал какой-то сверхъестественной силой, не догадался ли он о наших отношениях? Не подозревает ли он нас?
Вернувшись в отель, я позвонил в номер семь. К телефону подошла Вал.
— Это Берди, — сказал я. — Не хотите ли, миссис Видаль, совершить последнюю прогулку?
Последовала пауза, затем она ответила:
— Нет, больше не нужно, мы собираемся купаться, — и она повесила трубку.
Отпустив Роберто, я тоже было собрался искупаться, но потом решил лишний раз не попадаться Видалю на глаза. Хотя уже наступил вечер, духота ничуть не уменьшалась. Я вспомнил, что нужно купить Роде какой-нибудь подарок, и отправился бродить по улицам и магазинам.
Рода была придирчива и подобрать ей что-нибудь было очень нелегко.
Наконец, я купил для нее красивый пояс из крокодиловой кожи: мне показалось, что она когда-то упоминала о том, что хотела бы иметь такой.
Вернувшись в отель и расположившись в баре с порцией джина и тоника, я заметил Видаля и Вал, сидевших в тени дерева около бассейна. Тело Видаля, облаченное в плавки пурпурного цвета, было полно звериной силы. На своих коренастых и плотных ногах с мощным торсом и грудью, поросшей темной растительностью, он скорее напоминал обезьяну, чем человеческое существо.
Неожиданно он повернул голову, как бы инстинктивно почувствовав мой взгляд, и, заметив меня, что-то сказал Вал. Она тоже посмотрела в мою сторону и, улыбнувшись, что-то ответила ему. В следующую минуту Видаль помахал мне рукой, предлагая присоединиться к ним.
Рейс Сан-Сальвадор — Гватемала — Майами был переполнен. Прибыв в аэропорт за двадцать минут до отлета, Видаль и Вал удалились в комнату отдыха. Мы с Риверой занялись багажом. Когда последние пассажиры прошли через барьер к самолету, я зашел за ними.
— Все готово для посадки, мистер Видаль, — сказал я.
Они заняли места в салоне первого класса, а я отправился в салон второго класса. Через неделю мне, возможно, предстояло присоединиться к штату Видаля. Я с трудом верил в это. Вал, как и обещала, уже разговаривала с Видалем по поводу меня. Она воспользовалась для этого моментом его неожиданного возвращения тогда в отеле. Несмотря на свое потрясение, она, оказывается, смогла собраться и убедила Видаля в целесообразности своего плана. Когда я подошел к ним у бассейна накануне отъезда. Вал удалилась под предлогом переодеться, и мы с ним остались одни.
— У моей жены возникла замечательная идея пригласить вас к нам на работу, — сказал он, когда она удалилась. — Она сказала, что уже разговаривала с вами об этом и вы, как будто, согласны работать у меня. Мне это подходит.
Валерия вызвалась помогать вам. Она знает эту работу и, вообще, пусть чем-нибудь займется. Постарайтесь, Берди (слово мистер уже улетучилось из его лексикона), закончить у себя все через неделю и сообщите Дайеру. Жена дает вам очень лестную характеристику, а мне очень нужны именно такие люди.
Мой адвокат Джейсон Шекман подготовит вам контракт. Все инструкции будете получать у моей жены. Все вопросы тоже к ней. — С этими словами он поднялся и зашагал к отелю, даже не попрощавшись. Теперь он, видимо, уже считал это излишним. Итак, через неделю я снова буду работать с Вал. Постоянно быть с ней — о большем я и не мечтал. Ради этого одного стоило жить.
Я вспомнил о Роде. Нужно быть очень осторожным, чтобы не вызвать у нее подозрения. Когда самолет совершил посадку в Майами, мы встретились у таможенного пункта.
— Займитесь багажом, Берди, — сказал резко Видаль. — Пошли, Валерия, нас ждет машина.
Следуя за носильщиком по вестибюлю, я увидел ожидавшего меня Дайера, на котором был безукоризненный костюм лимонного цвета.
— Итак, вливаетесь в нашу команду, дружок? "Коротышка" только что сообщил мне эту приятную новость.
— Коротышка?
— Именно. Мы все так его зовем, но это, конечно, между нами. Миссис Видаль будет работать с вами. Ей, бедняжке, надо, конечно, немного отвлечься от безделья. Ей с ним нелегко, даже, наверное, трудно. — Он ехидно хмыкнул.
— Небольшая радость разделять ложе с лохматым коротышкой.
Мне захотелось стукнуть его, но я сдержался.
— Багаж здесь.
— Я займусь этим. Итак, до следующего понедельника, коллега.
Дома меня застал обычный хаос. Роды не было. Все было перевернуто и разбросано. Пудра густо покрывала трельяж, окурки вываливались из пепельницы, кровать была неубрана, на ковре алели пятна от раздавленной губной помады. В ванной вообще было столпотворение: одежда валялась везде, где только можно было ее сбросить. Какая же Рода все-таки удивительная неряха.
Пару часов я занимался уборкой. Затем, приготовив себе мартини, я уединился на кухне. Куда же она могла исчезнуть? Обычно по воскресеньям мы не выходили рано из дома, а лежали и загорали на балконе.
Наконец она заявилась.
— Хэлло! — Она подошла и поцеловала меня в щеку. — Не знала, когда ты приедешь. Как поездка?
— Где ты была? — раздраженно спросил я. — Для воскресенья ты что-то здорово вырядилась.
— Я была в клубе. Надоело тут торчать одной. Ты приготовил что-нибудь поесть?
— В доме же у тебя ничего нет. Странная женщина. Пойдем в кафе.
— Опять. Мог бы что-нибудь захватить по дороге.
— Проще это было сделать тебе. Ну, вообще-то я, конечно, должен был это предвидеть. Ладно, посмотри, что я тебе привез. — Я отдал ей ремень. Она тотчас же стала привередничать.
— Размер не мой. А с чем я его буду носить?
— Это уже твоя забота. Пошли, я голоден.
Мы спустились в кафе и заказали бифштексы.
— Ну, добился ты чего-нибудь у этой миссис Видаль? Уступила она тебе?
В глазах у нее сквозила обычная издевка. Я взял булочку и начал намазывать ее маслом.
— Должен тебя разочаровать. Роман не состоялся.
— Бедненький мой неудачник. Признайся, все-таки, она хорошенькая.
— Признаю, что хорошенькая. — Я чувствовал, что она начинает раздражаться, так как я явно не клевал на ее приманку.
— Она даже не пыталась затащить тебя в постель?
— Может быть, ты успокоишься, дорогая? — мягко сказал я. — Есть кое-что поважнее, что я хотел бы сообщить тебе, но не раньше, чем ты сменишь свою заигранную пластинку.
— Что же это такое?
— Ты закончила с миссис Видаль?
— Не делай из меня дурочку. Клей! Итак, что же?
— Я ухожу с этой работы. Видаль предложил мне перейти к нему, и я согласился.
Глаза ее широко раскрылись.
— Но почему?
— Я буду получать в два раза больше, чем получаю сейчас, да и работа интересная. Упускать такого случая нельзя.
— Так ли? А как насчет пенсии? Ты проработал в агентстве много лет, а теперь можешь остаться ни с чем. Предположим, Видаль умрет. Что тогда?
Предположение было вполне резонным. Я об этом совсем не подумал.
— Не умрет он, и, по-видимому, этим вопросом Видаль занимается. Работают же у него люди?
Она поклевала немного свой бифштекс с нахмуренным видом.
— Где же ты будешь работать? А как же я? Как я теперь буду добираться на работу и обратно?
— Будем откладывать деньги и купим тебе машину.
— Правда?
— Даю слово.
— Я не хочу какую-нибудь развалюху. Только "остин купер" или "тойоту".
— Купишь, что захочешь.
Она была довольна. Теперь, переваривая новую информацию и упиваясь мыслями о новой машине, Рода замолчала. Уже дома, готовясь ко сну, после просмотра программы по телевизору, она опять съязвила:
— Наверное, ты теперь часто будешь видеть эту свою…
— Вряд ли. Она много путешествует с мужем.
— Пошли спать, мне что-то захотелось тебя.
Мне это было совсем ни к чему, но не мог же я отказаться. Выключив свет и заключив ее в свои объятия, я представил, что на ее месте лежит Вал, но и это не прибавило мне темперамента. Рода осталась недовольна. Когда все было закончено, она зло сказала:
— Что с тобой случилось? Тянул, как резину. Лучше бы и не начинал.
Лежа в темноте, я не переставал думать о Валерии. Уснул я далеко за полночь.
Следующая неделя оказалась очень загруженной, и я был рад, что Олсон был рядом. Я встретился с Мэсингемом и рассказал ему о предложении Видаля. Эту новость он встретил хорошо.
— Решайте сами, Клей. Нам вас очень будет не хватать.
Уверены ли вы, что не совершаете ошибки? Сегодня Видаль есть, а завтра его нет. Попробуйте. Если не понравится, возвращайтесь. Место для вас всегда найдется.
Большего я и не смел ожидать. Затем я побывал у поверенного Видаля.
Контракт был уже готов. Через день в рассрочку купили Роде "остин купер".
Она была на седьмом небе.
Рано утром в субботу зашел Дайер.
— Ну что, в понедельник выходите? Я уже все приготовил для вас. — Он протянул мне пластиковый конверт, который вынул из кармана. — Это пропуск.
Будете предъявлять его часовому. Не потеряйте. "Коротышка" в конце недели собирается в поездку. Не возьму все-таки в толк, Берди, что толкнуло вас на этот шаг. Здесь вы сами себе хозяин и работаете как вам нравится. Вы поймете это уже через неделю, так как у нас все не так. — Затем, озабоченно, оглядев меня, он добавил:
— И еще одно. Будьте поосторожней с миссис Видаль. Между нами, она тоже хорошая штучка и немного странноватая. Временами я ее совсем не могу понять: то она весела, то вдруг нахмурится. Вот, например, пару месяцев тому назад произошел такой случай. Мы обсуждали с ней подготовку к большому приему. Я запамятовал имя какого-то бизнесмена, она тоже его не помнила. И тут я неожиданно вспомнил его и от радости щелкнул пальцами. Вот так. — Он сделал обычный щелчок первым и третьим пальцами. — Поверите или нет, но это повергло ее в транс. Ее как будто загипнотизировали: она повалилась на кресло, глаза уставились в одну точку, стеклянные и пустые, как у сомнамбулы. Я опять щелкнул пальцами прямо у ее лица, и она быстро вышла из этого состояния. Она даже не помнила потом, что с ней произошло. Мы спокойно продолжали работу. Ну, как вам это нравится?
Он вынул свой золотой портсигар и предложил мне сигарету.
Я отказался и ничего не ответил ему.
— Ну что ж, я вас предупредил. Не вздумайте щелкать пальцами, дружище.
— Извините меня, — ответил я резко, — мне еще нужно многое сегодня сделать.
— Ну, не буду вас отвлекать разными сплетнями. Счастливого уик-энда. — Он пошел к двери, но там вдруг остановился. — Да, еще одно. У "коротышки" мы работаем семь дней в неделю без выходных. Так что это ваш последний уик-энд.
С этими словами и со счастливой улыбкой он, наконец, удалился.
Сразу после него зашел Олсон и у меня даже не было времени подумать над тем, что наговорил мне Дайер про Вал.
Разделавшись к тринадцати часам с делами, я пригласил Сью и Олсона на прощальный ленч. Рода простилась с нами, сказав, что хочет поехать в Пальм Бич за покупками. Теперь у нее был свой транспорт, и я уже был ей не нужен.
Сидя на балконе, я думал над словами Дайера и над тем, что ранее услышал от Вал. Обладал ли Видаль умением гипнотизировать? И если да, то действительно ли он использовал его на Вал? Но обладая такой силой, он мог бы вырвать у нее тайну наших отношений. От этих мыслей ко мне под рубашку начал заползать холодок. Что-то нужно было сделать, чтобы снять надвигающуюся угрозу. Да и мое беспокойство. Нужно было немного отвлечься.
Надев спортивные брюки и рубаху с открытым воротом, я отправился в гольф-клуб.
Джо Харкенс уже давно поджидал какого-нибудь партнера и был очень обрадован моему появлению.
— Привет, дорогой! Сейчас я разделаю тебя под орех. Ты появился как раз вовремя.
Мы начали игру. Не расставаясь мыслями о Вал, я играл из рук вон плохо и проиграл ему. Уже в баре после игры Харкенс сказал:
— Дорогой Клей, что-то тебя серьезно беспокоит. Опять этот Дайер?
Зная, что он все равно узнает о моем переходе к Видалю, я все ему рассказал.
— Мне это совсем не нравится. Клей. Конечно, это не мое дело, но я бы этого никогда не сделал.
— Он, конечно, странный человек, но он платит большие деньги.
— Да, но сколько это будет продолжаться? Думаю, что недолго. От его финансовых дел отдает запашком. Вся его империя строится на песке.
Откровенно говоря, я стал спокойно спать после того, как мы с ним распрощались. Поверь моему чувству, в недалеком будущем его ожидает крах.
— Да, но одной интуиции мало. Какие у тебя для этого основания?
— Да вообще никаких. Но нет дыма без огня. Я знаю, например, точно, что, когда он попытается возобновить контракт с фирмой "Удрайв", они ему дадут только месячный кредит, а раньше предоставляли на шесть месяцев. Такого недоверия не скроешь, и все другие поступят так же. Потеря кредита сразу же подкосит его. Чувствуя, что ему будут уменьшать кредиты в различных фирмах и агентствах, Видаль поступает достаточно умно, нанимая своего личного распорядителя, хотя бы по вопросам деловых командировок и путешествий, например, тебя. Для него это значительная экономия на комиссионных.
Он был прав, мне это раньше и в голову не приходило. Предложение шло от Вал.
— Мне нечего опасаться, — сказал я. — Даже если Видаль обанкротится, Мэсингем обещал взять меня обратно.
— Как знаешь, — сказал он, прощаясь.
— До следующего воскресенья.
Покидая клуб, я отправился в универсам и, купив необходимые продукты на уик-энд, отправился домой, где занялся приготовлением ужина. Через некоторое время приехала Рода.
— Будешь ужинать? — спросил я.
— Не хочу. Налей мне лучше мартини. Ноги гудят, как будто чужие.
Я не помню такого дня, когда бы она не говорила, что у нее болят ноги.
— А что ты искала в магазинах?
— Да ничего особенного. Просто так смотрела. В "Пальм Бич" цены значительно выше, чем здесь, но это не мешало твоей "даме" выбрасывать деньги ее мужа на ветер.
Меня начали раздражать ее уколы.
— Послушай, Рода, ты все еще никак не успокоишься?
— А почему тебя это задевает?
— Да нет, если хочешь, продолжай забавляться.
— Спасибо за разрешение, я так и сделаю. Так вот, она там шлялась по магазинам и скупала все, что попадалось на глаза. Она мне лишь слегка улыбнулась и уж, конечно, не сказала даже "хэлло".
— Ты очень переживаешь?
Глаза ее сузились, и в них загорелись злые огоньки.
— Не язви. Разве она не знает, что я твоя жена?
— А откуда ей об этом знать?
— Я думала, что у тебя там было достаточно времени, чтобы сказать ей об этом. Ты ей об этом не говорил?
— Кажется, нет, но если ты настаиваешь, чтобы я ей об этом сказал, то я это сделаю.
Лицо ее скривила улыбка.
