Глава 9
Том Уайтсайд только что смел землю с садовой дорожки, как вдруг из-за дома показался детектив второго класса Лепски. Он сразу узнал Лепски. Тот был приметной личностью в Парадиз-Сити. При его появлении у Тома екнуло сердце.
Мейски из окна гостиной видел, как подъехала полицейская машина и Террелл с Беглером направились к дому.
— Полиция, — сообщил он Шиле ровным голосом. — Только без паники. Если вы не наделаете глупостей, все обойдется.
Его спокойный, уверенный тон подавил в Шиле испуг.
Когда раздался звонок, Мейски так же спокойно сказал:
— Откройте. Держитесь легко и непринужденно.
А сам, поглядевшись мимоходом в зеркало над каминной доской, дабы убедиться, что парик не съехал на бок, уселся в кресло.
С замирающим сердцем Шила открыла входную дверь.
— Миссис Уайтсайд? — спросил Террелл, хотя отлично знал ее.
— Да, это я. — Она заставила себя улыбнуться. — А вы, если не ошибаюсь, начальник полиции Террелл?
— Да… Мистер Уайтсайд дома?
— Дома. Он сегодня пришел рано. Неважно себя чувствует…
Она провела Террелла с Беглером в гостиную. Оба удивились, увидев покойно сидящего в кресле сухонького седого священника. Мейски с радушной улыбкой встал им навстречу.
— Отец Латимер из Нового Орлеана, — представила его Шила. — Отец, это начальник полиции Террелл и… и…
«Ай да краля!» — подумал Беглер, назвав себя.
— Да… Ну, присаживайтесь. Я схожу за Томом.
Она вышла. Мейски пожал руку Терреллу, потом — Беглеру.
— Рад познакомиться с вами, — сказал он. — Я впервые в вашем прекрасном городе. — Тут его лицо приняло скорбное выражение. — Мне выпал печальный долг проводить в последний путь мать Шилы.
Террелл смущенно переступил с ноги на ногу и пробормотал что-то себе под нос. Наступило молчание. Потом в комнату вошел Том и следом — Шила. Лицо Тома было бледно и покрыто испариной.
— Здравствуйте, мистер Террелл. Вы… у вас ко мне дело?
— Говорят, вы хвораете? — спросил Террелл.
— Отравился, наверное, — ответил Том. — Может, выпьете?
— Нет, спасибо… мистер Уайтсайд, тот двухдверный «бьюик», на котором вы ехали…
— «Бьюик»? — тупо переспросил Том.
— Ах, Том… нам не следовало брать его! — воскликнула Шила.
Том выпучил глаза и торопливо подтвердил:
— Да… верно.
Террелл поглядел на Тома, на Шилу, опять на Тома.
— Мистер Уайтсайд, у нас есть основания предполагать, что эта машина принадлежит одному из участников ограбления Казино. Не расскажете ли, как вы оказались в ней?
Шила театрально ахнула и всплеснула руками.
— Так вот почему ее спрятали! — воскликнула она. — Том! А мы ее взяли! Мы и понятия не имели! — Широко распахнув глаза, она повернулась к Терреллу.
Террелл внимательно посмотрел на нее.
— Расскажите-ка все с самого начала, — попросил он.
— Конечно. Садитесь, пожалуйста. — Она плюхнулась в кресло, сверкнув ляжками в расчете на Беглера, и только после этого поправила юбку. — Мы возвращались из отпуска. Было уже поздно. Том решил срезать путь к нашему шоссе по проселку, что идет лесом…
— А я ничего и не знаю, — промурлыкал Мейски. — Я только что приехал. Значит, у вас было ограбление?
— Простите, — строго произнес Террелл, — я хочу послушать, что расскажет миссис Уайтсайд.
— Виноват… конечно… извините. — Мейски с той же лучезарной улыбкой откинулся на спинку кресла.
— Так вот, — сказала она, наклонясь вперед и уставясь в Террелла круглыми глазами, — значит, свернули мы на этот проселок, и тут у нас сломалась машина. Ну, и застряли… кругом лес… начало темнеть. — Она положила ногу на ногу — это для Беглера. «Пусть у этого солдафона, — подумала она, — мыслишки крутятся в другом направлении». Беглер, от которого никогда не ускользали такие подробности, был в восторге… Что за ножки! — Решили заночевать там. Наутро, когда мы уже собрались идти пешком… — Она смешно скривилась. — Представляете, топать пять миль! И тут я нашла эту машину.
— Когда вы нашли машину, миссис Уайтсайд, вам не пришло в голову, что об этом следует сообщить в полицию? — спросил Террелл.
— Как-то не подумала… И Том — тоже. Мы беспокоились за туристское снаряжение, оставшееся в нашей машине. Снаряжение-то нам дали взаймы, а ведь его могли украсть в наше отсутствие. Оставаться одна в лесу я отказалась наотрез… страшно. — Она помолчала и взглянула на Беглера, призывая его посочувствовать. У того мелькнуло: «Попадись ты мне одна, детка… желательно на необитаемом острове». Шила перевела взгляд на Террелла. — Так что мы не подумали. У Тома была отмычка. Мы перенесли свои пожитки и уехали. Когда добрались до дому, выгрузили багаж, заехали за новым насосом и вернулись. «Бьюик» мы поставили на то же самое место. Том заменил насос, и мы поехали домой.
Террелл поскреб подбородок. «Похоже на правду», — решил он. Ее рассказ сходился с донесением О'Тула.
— В багажник вы заглядывали? — спросил он Тома.
Том вздрогнул, замешкался, только потом мотнул головой.
— Да нет. Мы… мы покидали все на заднее сиденье. Нет… в багажник не заглядывали.
Террелл поднялся со стула.
— Должен просить вас показать место, где вы оставили «бьюик»… немедленно.
— Невероятная история, — сказал Мейски. — Правда, я не совсем уловил, в чем тут суть. — Он обратился к Терреллу: — Инспектор, почему вы решили, что машину спрятали?
Террелл пробурчал что-то и шагнул к двери. Этот худосочный священник успел порядком надоесть ему.
Из спальни вышел Том. Его бледное, осунувшееся лицо насмерть перепугало Шилу. «Этот болван еще может все испортить», — подумала она.
— Я готов, мистер Террелл, — произнес Том.
Шила подбежала к нему и поцеловала в щеку — Том уже забыл, когда удостаивался такой ласки. Потом она, как подобает заботливой жене, поправила ему галстук.
— Не увозите его надолго, мистер Террелл.
— Мы быстренько, миссис Уайтсайд.
Террелл распахнул входную дверь и, пропустив вперед Тома и Беглера, вышел на садовую дорожку.
— Ловко разыграно, моя милая. Я и то не смог бы лучше.
Шила пропустила слова Мейски мимо ушей. Она открыла бар, плеснула себе джина и, не разбавляя, выпила залпом.
— Только бы этот олух не ляпнул лишнего, — проговорила она скорее в ответ на свои мысли, чем на слова Мейски, и, хлопнув дверью, уединилась в спальне.
— Вон туда. По этой тропе… там я оставил «бьюик», — сказал Том, когда они доехали до тропы, ведущей на поляну.
Лепски прижался к обочине. Он, Джейкоби и Беглер высыпали из машины, выхватив на ходу оружие. Крадучись пошли по тропе.
С пистолетом в руке вылез из машины Террелл.
— Останьтесь здесь, мистер Уайтсайд. Преступник может оказаться поблизости, а он опасен. — И Террелл отправился следом.
Том вынул из кармана пачку сигарет. Его так трясло, что он с трудом прикурил, однако на душе стало спокойнее.
Едва ли не первое, что сказал Террелл, как только машина тронулась с места: «Я знал вашего отца… прекрасный человек… Он пользовал Кэрри… это моя жена… она тогда сильно захворала. Вам нечего волноваться. Всякое бывает».
Тому вспомнился отец. «Видно, он был особенным человеком, — подумал Том, — а мне это и в голову не приходило. Вот когда пожилые люди вроде Террелла заводят о нем разговор, тогда он оживает, а ведь он всегда относился ко мне с душой. Только я был глуп как пробка». Он сделал глубокую затяжку. Надо было спятить, чтобы пойти на поводу у Шилы. Он должен был сразу сообщить в полицию про коробку в багажнике. Том беспокойно заерзал. Теперь поздно. Но он уже решил. К этим деньгам он не притронется. Пусть Шила забирает все и выметается!
Минут через десять к машине подбежал Джейкоби. Он схватил телефонную трубку и вызвал дежурного по управлению.
— Пришлите Хесса и оперативную группу, — велел Джейкоби. — Проселочная дорога между шоссе на Майами и нашим. Срочно!
Том выкурил четыре сигареты, пока из леса показался Террелл.
— Там нет «бьюика», — сообщил он. — Вы точно оставили его на поляне?
— Да, мистер Террелл, мы оставили его здесь.
К ним подъехал Хесс со своей оперативной группой.
— За дело, Фред. Мы обнаружили его нору, — махнул Террелл в сторону тропы. — Пусть ваши люди займутся ею. А мы поедем к шоссе.
Они сели в машину: Беглер — за руль, Террелл — рядом с Томом. Промчавшись пять миль, они увидели брошенный «бьюик».
— Так вот где он, — вымолвил Террелл. Все вылезли из машины. Беглер хотел было открыть багажник, но тот оказался запертым. Он обратился к Тому:
— Вы можете отпереть его?
Том едва не попался на эту удочку, однако в последнюю долю секунды спохватился и покачал головой.
— У меня отмычка для замка зажигания, а к багажнику она не подходит.
Беглер отошел к полицейскому автомобилю, нашел в ящике с инструментами монтировку. Вскоре замок был сломан.
— Пусто, — произнес он и взглянул на Террелла. — Мог еще раз сменить машину, шеф.
— Ладно, Джо, возвращаемся в управление.
Они сели в полицейскую машину и помчались по шоссе.
— Перед тем как залечь в пещере, Мейски мог припрятать коробку в другом месте, — проговорил Террелл, размышляя вслух. — Не исключено, что он спрятал коробку, а сам улизнул. Ради такой добычи не грех и обождать.
— Муторное это дело, — вымолвил Беглер. — Где он мог спрятать коробку такого размера?
— Да хотя бы в любом бюро находок. Передадим сообщение по радио и телевидению. Вдруг кто-нибудь запомнил его.
Слушая их разговор, Том убеждался, что эти двое даже не подозревают его в причастности к пропаже денег. Отец, как всегда, помог ему своей безупречной репутацией. Даже лежа в могиле, он сумел уберечь сына. Ему сделалось стыдно.
Они остановились у его дома.
— Ну вот, мистер Уайтсайд, спасибо за помощь, — сказал Террелл. — Больше мы вас не потревожим.
Полицейская машина уехала, и Шила открыла входную дверь. Мейски стоял на пороге гостиной.
— Ну? — спросила Шила, когда Том подошел к дверям.
— Пока все нормально, — бросил он, проходя мимо нее в дом.
Мейски улыбнулся.
— А не выпить ли нам чаю? Займитесь-ка чаем, моя милая. После потрясений ничто так не успокаивает, как чай.
Шила, к изумлению Тома, отправилась на кухню.
— Все обойдется, — произнес Мейски, усаживаясь в кресло и складывая ладони домиком. Он расплылся в улыбке. — У меня предчувствие. Вот увидите… все обойдется.
Том пошел в спальню. Он сбросил туфли, снял пиджак и рухнул на кровать. Его знобило и подташнивало. Он закрыл глаза.
Спустя некоторое время Том услышал, как Шила прошла в гостиную, и там зазвякали чайные чашки. Потом она спросила:
— Хочешь чаю?
Не открывая глаз, он покачал головой.
— Не трогай меня… Ладно?
— Подумаешь, герой занюханный. Не раскисай!
Он открыл глаза и поглядел на нее. Как он мог испытывать любовь к этой женщине? Он сел и опустил ноги на пол.
— Я требую, чтобы ты убралась прочь, как только минует опасность. Возьмешь деньги… прихватишь с собой эту мартышку и катись ко всем чертям! К деньгам я не притронусь!
Опешив, она уставилась на него, потом расхохоталась.
— Дешевка есть дешевка. Ты, убогий, неужели ты вообразил, что я стану рыдать? По мне — хоть сию минуту, только бы не видеть твоей образины.
Мейски с удовольствием выслушал их перебранку. «Что ж, — решил он, — теперь нужно приглядывать только за шлюшкой».
— У вас, моя прелесть, остывает чай, — сказал он, когда Шила вернулась. — Вы, кажется, о чем-то поспорили?
— Не ваше дело! — огрызнулась Шила, беря чашку.
Мейски посмотрел на нее, пожал плечами. Он встал и включил телевизор.
— Неужели нельзя оставить этот ящик в покое?
— Конечно, нельзя. Сейчас передадут новости. А в нашем положении, моя прелесть, всегда полезно быть в курсе событий.
В середине программы новостей диктор сказал: «У нас есть несколько сообщений, относящихся к ограблению Казино. Полиция просит служащих банков и магазинов обращать внимание на банкноты достоинством в пятьсот долларов. Такие банкноты можно принимать лишь в том случае, если фамилия и адрес человека, от которого они поступили, известны и записываются на этих банкнотах…»
Шила выронила чашку. Похолодев от страха, она медленно поставила блюдце на подоконник.
Маршалл… часы! Неужели он записал ее фамилию?..
Мейски резко обернулся. Он увидел страх на ее лице и тотчас понял, что она тратила похищенные деньги.
На мгновение он замер с перекошенным от гнева лицом, потом, чувствуя, как зачастило сердце, медленно встал с кресла.
— Сука! — сдавленно прошипел он. — Тратила деньги?..
Шила отшатнулась, потрясенная злобным выражением его сухонькой мордочки.
— Нет!
— Врешь! Тратила!
Мейски выскочил из комнаты и ворвался в спальню.
— Поднимайся! Твоя шлюха тратила те деньги! Что она могла купить?
Мейски ринулся к комоду и рывком выдвинул верхний ящик. Ящик вывалился на пол, и Мейски, не помня себя от ярости и страха, перевернул его вверх дном.
Из-под голубых трусиков и лифчика выпали золотые часики и автоматический пистолет.
— Послушайте, шеф, — сказал Беглер, усаживаясь, — а вам не приходило в голову, что Уайтсайды нашли деньги и прикарманили их?
Террелл отхлебнул кофе и принялся набивать трубку.
— Только не Том Уайтсайд, Джо. Давай все-таки фантазировать в меру. Я много лет знал его отца… он был святым.
— Разве святость передается по наследству?
— Ты прав, Джо… не передается, конечно, но на него это не похоже. Да он даже не будет знать, что делать с такой кучей денег.
— Зато знает его жена.
Террелл поскреб подбородок и хмуро покосился на Беглера.
— Нет, все-таки не сходится. Наверняка у Мейски была еще одна машина. Он перенес коробку и уехал из города.
Беглер отхлебнул кофе и потер кончик своего мясистого носа.
Террелл, словно прочитав его мысли, сказал:
— Багажник был закрыт, Джо. Уайтсайды не могли знать, что там деньги.
Беглер снял телефонную трубку.
— Чарли? Соедини меня с мистером Локингом из «Дженерал моторз».
После короткой паузы Беглер заговорил:
— Мистер Локинг? Это сержант Беглер из полиции. Извините за беспокойство, но я хотел бы выяснить у вас одну подробность. В двухдверном «бьюике» ключ от замка зажигания подходит к багажнику? Спасибо, мистер Локинг. — Он повесил трубку и взглянул на Террелла.
— Багажник открывается тем же ключом, шеф.
— А Уайтсайд сказал, что другим?
Беглер кивнул.
— Именно.
Они переглянулись, затем Террелл отодвинул стул и поднялся. Беглер в очередной раз вложил револьвер в кобуру, и тут раздался телефонный звонок.
— Мистер Террелл, говорит Фабиан из Флоридского банка. К нам только что поступил пятисотдолларовый банкнот из ювелирного магазина Эштона. На нем записана фамилия: миссис Уайтсайд, 1123, Делпонт-авеню.
— Спасибо, мистер Фабиан. Будьте любезны, оставьте банкнот для меня. — Он положил трубку и обратился к Беглеру: — Вызови Лепски и Джейкоби. Ты попал в точку, Джо. Она уже разменяла одну пятисотенную. Поехали.
— Сейчас попаду еще раз, — сказал Беглер. — Тот гном… отец Латимер. Как-то не похоже на Уайтсайдов, чтобы они приютили у себя священника… сдается мне, это Мейски.
Террелл невольно ухмыльнулся.
— С тобой невозможно работать, Джо, ты умнеешь на глазах. Ну-ка, поехали.
Увидев на полу пистолет, Мейски нагнулся и схватил его. Том ударил Мейски по руке. Пистолет упал между ними. Мейски с проклятиями снова нагнулся за пистолетом, но Том ногой отбросил оружие под кровать.
— Уймитесь! — прикрикнул он.
Страшная гримаса исказила лицо Мейски.
— Неужели ты думаешь, я отпущу эту сучку целой и невредимой? — завизжал он. — Дело всей моей жизни… два с половиной миллиона, и все прахом из-за ее гнусной жадности! Да я шкуру с нее спущу!
Он сунул свою крабью клешню в карман и выхватил пистолет, заряженный кислотой.
Том нанес ему тяжелый удар в челюсть и в тот же миг другой рукой вырвал пистолет.
У Мейски словно что-то взорвалось в груди. Он упал. На короткое, страшное мгновение боль сделалась невыносимой…
К дверям спальни подошла Шила. Она посмотрела на тело Мейски, на Тома. У нее было бледное, непроницаемое лицо.
— Я сваливаю, — процедила она. Ей бросились в глаза золотые часики на полу, и она подхватила их.
Том поймал ее руку, вывернул и отобрал часы.
— Убирайся вон! Часы останутся здесь! Я сдам их в полицию!
Шила отпрянула, наградив его презрительной улыбкой.
— Слюнтяй несчастный. Неужели тебя жизнь ничему не научила?
Повернувшись, Шила сделала несколько шагов по коридору, но остановилась. Она лихорадочно соображала. У нее тысяча сто долларов… не густо. Интересно, нет ли денег у старикашки. Она вбежала в другую спальню, взяла обшарпанный чемодан и щелкнула замочками. Денег в чемодане не оказалось, зато среди грязных сорочек нашлась баночка крема «Диана». «Господи, боже мой, целых двадцать долларов!» Она бросила крем в свою сумочку.
«Что ж, — подумала Шила, — тысяча сто долларов есть, как-нибудь перебьюсь».
Она вышла в крошечную прихожую и сняла с вешалки жакет.
Через пять минут должен был подойти автобус. Только бы добраться до Майами. А уж там она заметет следы.
Она оглянулась на Тома, стоявшего на пороге спальни.
— Я ухожу… пока, дешевка, спасибо за нищенскую жизнь.
— Он умер, — вымолвил Том. — Ты слышишь? Умер!
— А мне что прикажешь делать… хоронить его? — ответила Шила и выскочила на садовую дорожку.
То бегом, то быстрым шагом она заспешила к автобусной остановке, унося в сумочке свою смерть.
