Глава 17

Когда на следующий день я буквально выползла на кухню, Амелия и Октавия уже сидели за столом. Амелия выпила весь мой кофе, но хотя бы вымыла кофейник, и у меня ушло несколько минут, чтобы сделать такую необходимую мне чашку кофе. Она и ее наставница продолжали разговаривать, пока я блуждала вокруг, доставая хлопья, добавляя заменитель сахара и заливая всё это молоком. Я склонилась над миской, потому что не хотела разбрызгать молоко на свою майку. На улице стало слишком холодно, для того чтобы ходить без куртки. Я натянула трикотажную кофту и теперь могла выпить кофе и съесть хлопья в комфорте.

— Что с вами двумя? — я спросила, показывая, что готова взаимодействовать с остальным миром.

— Амелия рассказала мне о твоей проблеме и о твоём любезном предложении.

Ох-ох-о. О каком предложении? Я понимающе кивнула, как будто я имела представление, о чем речь.

— Ты не представляешь, как я буду рада выехать из дома племянницы, — сказала милостливо старая женщина. — У Джанеши трое детей, включая малыша, который только начинает ходить, и дружок, который приходит и уходит. Я сплю в гостиной на диване, и когда просыпаются дети, они приходят и включают мультики. Не важно проснулась ли я или нет. Конечно, это их дом, и я жила там неделями, так что они потеряли ощущение, что я гостья.

Я сделала выводы, что Октавия будет спать в спальне напротив моей или в другой, наверху. Я бы проголосовала за ту, что наверху.

— И ты знаешь, я старая, мне нужен быстрый доступ в туалет, — она смотрела на меня с той иронией, которую люди демонстрируют, когда признают, что их время истекает. — Так что внизу было бы прекрасно, особенно если учесть что у меня артрит в коленях. Я тебе говорила, что Джанешина комната наверху?

— Нет, — я сказала онемевшими губами. Господи, это так быстро произошло.

— Так, теперь о твоей проблеме. Я не черная ведьма вообще-то, но тебе нужно спровадить из своей жизни этих девушек — агента госпожи Пелт и саму госпожу Пелт лично.

Я решительно кивнула.

— Так что, — сказала Амелия, не в состоянии более молчать. — У нас есть план.

— Я вся во внимании, — сказала я, наливая вторую чашку кофе. Она мне была необходима.

— Самый простой путь избавиться от Тани, конечно, это рассказать твоему другу Кэлвину Норрису, чем она занимается, — сказала Октавия.

Я уставилась на нее.

— Ох, судя по всему, это приведет к тому, что с Таней случиться что-то плохое.

— А это не то, чего ты хочешь? — Октавия выглядела невинно как святоша.

— Ну, да, но я не желаю ей смерти. Я имею в виду, что не хочу для неё ничего такого, чего она не сможет пережить. Я просто хочу, чтобы она ушла и не вернулась.

— «Ушла и не вернулась» для меня звучит вполне однозначно, — заметила Амелия.

Для меня это звучало так же.

— Я перефразирую. Я хочу, чтобы она куда-нибудь уехала и жила своей жизнью, но подальше от меня, это достаточно понятно? — я не хотела быть грубой, просто старалась точно донести свои мысли.

— Да, юная леди, я думаю, мы можем понять это, — сказала Октавия холодным голосом.

— Я не хочу, чтобы здесь было недопонимание, здесь многое на кону. Я думаю, Кэлвину нравится Таня. С другой стороны, держу пари, он может вполне эффективно ее напугать.

— Достаточно, чтобы вынудить ее навсегда уехать?

— Ты должна будешь доказать, что говоришь правду о том, что она занимается вредительством по отношению к тебе, — сказала Амелия.

— Что ты имеешь в виду? — Спросила я.

— Окей, вот что мы думаем, — сказала Амелия, и таким образом, Первая Фаза началась. Это оказалось тем, что сама бы я не придумала, но ведьмы помогли распланировать все как нельзя лучше.

Я позвонила Кэлвину домой, и попросила заехать, когда у него будет обед. Он был удивлен слышать это от меня, но согласился приехать.

Еще больше он удивился, когда зашел в кухню и увидел Амелию с Октавией.

Кэлвин, вожак верпантер, что живут небольшой коммуной в Хотшете, видел Амелию пару раз, но Октавию — ни разу. Он сразу же проникся к ней уважением, т. к. мог чувствовать ее силу. Это хорошо.

Кэлвину было около сорока, он был сильный, крепкий и уверенный в себе. У него были седеющие волосы, но его осанка была прямой как стрела, и он обладал огромным спокойствием, которое не могло не поражать. Он некоторое время интересовался мною, а я могла только сожалеть, что не чувствовала того же. Он был хорошим человеком.

— Что случилось, Сьюки? — спросил он, после того, как отказался от печенья, чая и колы. Я глубоко вздохнула. — Кэлвин, не подумай, что я сочиняю, но у нас проблемы.

— Таня, — сказал он сразу.

— Ага, — ответила я, не пытаясь скрыть облегчение.

— Она коварна, — сказал он, и мне было жаль слышать частичку восторга в его голосе.

— Она шпион, — сказала Амелия. Амелия могла сразу переходить к погоне.

— Чей? — Кэлвин наклонил голову, не столько удивленный, сколько заинтересованный.

Я рассказала ему отредактированную версию истории, историю, пересказывать которую меня уже тошнило. Кэлвину нужно было знать, что Пелты были очень недовольны мною, что Сандра будет преследовать меня до смерти, что Таня была заслана в качестве вредителя.

Кэлвин, пока слушал, вытянул ноги, а руки скрестил на груди. Он был одет в совершенно новые джинсы и клетчатую рубашку, а пах как свежеспиленные деревья.

— Вы хотите наложить на нее заклятие? — он спросил Амелию, когда я закончила.

— Да, но нужно, чтобы ее сюда привели.

— Каков будет результат? Это ей повредит?

— Она потеряет интерес пакостить Сьюки и ее семье. Также, у нее отпадет желание подчиняться Сандре Пелт. Физически это ей не навредит.

— Это изменит ее разум?

— Нет, — ответила Октавия. — Но это не такое надежное заклинание, как то, что заставило бы ее не хотеть здесь находиться. Если мы наложим такое, она уедет и не захочет вернуться.

Кэлвин обдумал это.

— Мне вроде как нравиться эта симпатичная девушка. Она энергична. Я был изрядно озабочен из-за тех проблем, которые она доставила Кристалл и Джейсону, и размышлял, какие шаги предпринять в отношении мотовства Кристалл. Я полагаю, это способ расставить точки над i.

— Она тебе нравится? — спросила я, желая все прояснить.

— Я же сказал это.

— Нет, я имею в виду, ты любишь ее?

— Хорошо, она и я, мы иногда хорошо проводили время.

— Ты не хочешь, чтобы она уезжала? Хочешь попробовать по-другому.

— Все дело в степени влияния. Ты права, она не может остаться и продолжать делать то, что она делает. Она либо измениться, либо уедет. — Он выглядел несчастным в связи с этим.

— Сьюки, ты сегодня работаешь? — Я посмотрела на настенный календарь.

— Нет, сегодня у меня выходной. — У меня было два выходных подряд.

— Я захвачу ее и привезу вечером. Леди, вам будет достаточно времени?

Ведьмы посмотрели друг на друга, молча советуясь.

— Да, это будет нормально, — сказала Октавия.

— Я привезу ее к семи.

Все шло неожиданно гладко.

— Спасибо Кэлвин, это очень любезно.

— Если это сработает, то сразу убьет несколько зайцев; конечно, если не сработает, то вы обе, леди, не станете моими лучшими друзьями. — Его голос был абсолютно сух.

Ведьмы счастливыми не выглядели.

Кэлвин заметил Боба, который забрел в комнату.

— Привет, братишка. — Кэлвин сказал коту. Он, прищурившись, посмотрел на Амелию.

— Кажется мне, что твоя магия не всегда работает.

Амелия выглядела одновременно виновато и оскорблено.

— Мы сделаем так, что сработает, — сказала она сквозь зубы. — Вот увидите.

— Я посмотрю.

Я провела остаток дня, стирая, занимаясь ногтями, меняя постель — всеми теми делами, которые откладываешь на выходной. Я сходила в библиотеку, и там абсолютно ничего не случилось. Работал один из помощников Барбары Бек на неполный рабочий день, это было хорошо. Я не хотела бы снова почувствовать ужас от нападения, что конечно еще долгое время будет происходить при каждой встречи с Барбарой. Я отметила, что пятно с библиотечного пола исчезло. После этого я сходила в бакалейный магазин. Оборотни не атаковали, вампиры не воскресали. Никто не пытался убить меня или кого-то, кого я знаю. Тайные родственники не раскрывали себя, никто не пытался втянуть меня в свои проблемы, супружеские или любые другие. К моменту своего возвращения домой я практически пропахла нормальностью. Сегодня был вечер, когда была моя очередь готовить, и я решила приготовить свиную отбивную. У меня был любимый панировочный состав домашнего приготовления, который я делала огромными порциями, так что я вымочила отбивные в молоке, потом обмакнула в панировку, так что они были готовы для духовки. Я приготовила печеные яблоки, заправленные изюмом и корицей с маслом, потом взяла немного консервированного горошка и кукурузы и поставила их на медленный огонь. В конце концов, я открыла духовку и поставила мясо. Я еще подумала сделать печенье, но, кажется, калорий было уже и так более чем нужно. Пока я занималась едой, ведьмы готовились в гостиной. Они, похоже, вернулись в старые добрые времена. Я могла слышать голос Октавии, который звучал поучающе. Время от времени Амелия задавала вопросы. Я ворчала сама на себя, пока готовила. Я надеялась, что этот магический метод сработает, и была благодарна ведьмам за то, что они так хотят помочь. Но я чувствовала, что где-то на домашнем фронте произошли перемены. Мое небольшое замечание Амелии, что Октавия может ненадолго остаться у нас, было моментально принято как руководство к действию. (Я бы сказала, что отныне мне нужно быть осторожнее, разговаривая с соседкой.) Октавия не сказала, сколько она пробудет у меня — выходные, месяц или другое количество времени. Это пугало меня.

Полаю, что могла бы загнать Амелию в угол и сказать: «Ты не спросила меня, может ли Октавия остаться прямо сейчас, ведь это мой дом». Но у меня была свободная комната, а Октавии нужно было где-то жить. Было немного поздно показывать, что я была не совсем довольна возможностью жить с ещё одной особой в доме — особой, которую я едва знала. Возможно, я смогу найти Октавии работу, т. к. постоянный заработок даст старой женщине независимость, и она съедет отсюда. Я размышляла о состоянии ее дома в Новом Орлеане. Я полагала, что он не пригоден для жизни. Со всей своей магической мощью, даже Октавия не могла отменить все те повреждения, которые нанес ураган. После ее упоминаний о лестнице, и возросшую необходимость в ванной комнате, я пересмотрела ее возраст в большую сторону, но она, по-прежнему, не выглядела старше чем, предположим, на шестьдесят три. В сущности, неоперившийся птенец, по сегодняшним временам.

В шесть часов я позвала Амелию и Октавию к столу. Расставила приборы, налила чай со льдом, предложила им самим положить себе в еду с плиты. Не изыскано, но это позволило сэкономить на блюдах. Мы не много разговаривали, пока ели. Мы все трое думали о предстоящем вечере. Несмотря на то, что мне не нравилась Таня, я немного беспокоилась за нее. Я странно себя чувствовала от идеи изменить кого-то, но итог был таков, что мне нужно было, чтобы Таня не стояла у меня за спиной и ушла из моей жизни, а также жизни окружающих меня людей. Или мне было нужно, чтобы у нее появилось новое отношение к тому, что она делает в Бон Темпсе. Я не видела другого пути. В соответствии с моей новой практичностью, я осознала, что если выбирать между постоянным вмешательством в мою жизнь со стороны Тани и жизнью, в которой Таня изменится, тут не о чем было говорить. Я убрала тарелки. Обычно, если одна из нас готовила, другая занималась посудой, но обе женщины были заняты магическими приготовлениями. Ну и хорошо, пусть занимаются своими делами. В 19:05 мы услышали скрип гравия под колесами грузовичка. Когда мы просили привести ее к семи, я не думала, что он привезет ее как сверток. Кэлвин нес ее перекинутой через плечо. Таня была миниатюрной, но не легкой. Кэлвин определенно напрягался, но он ровно дышал и не вспотел. Танины руки и лодыжки были связаны, но я отметила, что под веревкой он повязал ткань, так что веревка не натирала. И (слава Богу) рот у нее был завязан красным весёленьким платком. Да, определенно, вожак верпантер что-то испытывал к Тане. Конечно, она была безумна как потревоженная гремучая змея, выкручиваясь, извиваясь и кидая свирепые взгляды. Она пыталась ударить Кэлвина, и он врезал ее по заднице.

— Прекрати сейчас же, — сказал он, но не было заметно, что он был очень недоволен. — Ты ведёшь себя как больная, поэтому тебя надо лечить.

Он вошел через переднюю дверь и бросил Таню на диван.

Ведьмы нарисовали что-то мелом на полу в гостиной, что не вызвало у меня восторга. Амелия уверила меня, что сможет все смыть, и т. к. она была чемпионом среди уборщиков, я позволила им продолжать. Здесь было много чего (я в действительности не хотела рассматривать слишком подробно) расставленного в чашах. Октавия зажгла вещество в одной из чаш и подняла над Таней. Рукой она направила дым на Таню. Я сделала еще один шаг назад, и Кэлвин, который стоял за диваном и держал Таню за плечи, повернул голову. Таня задержала дыхание, насколько смогла. После того, как она вдохнула дым, она расслабилась.

— Она должна сидеть здесь, — сказала Октавия, указывая на место, окруженное нарисованными мелом символами. Кэлвин уронил Таню на расположенный в центре стул с прямой спинкой. Она не двигалась, спасибо загадочному дыму.

Октавия начала напевать на языке, которого я не понимала. Заклинания Амелии всегда были на латыни, или, во всяком случае, на примитивной форме ее (так она мне говорила), но я думаю, Октавия была более образованной. Она произносила что-то, что звучало совсем по-другому.

Я очень нервничала по поводу этого ритуала, но он оказался довольно скучным, если только ты не был одним из участников. Мне очень хотелось открыть окна, чтобы выветрить запах дыма, и я была рада, что Амелия додумалась вытащить батарейки из противопожарных детекторов. Таня определенно что-то чувствовала, но я не уверенна, что это было удаление воздействия Пелт.

— Таня Гриссом, — сказала Октавия, — вырви корни зла из своей души и удались от влияния тех, кто использует тебя во зло.

Октавия сделала несколько движений над Таней, пока держала занятную вещичку, которая ужасно напоминала человеческую кость, обернутую лозой. Я старалась не размышлять над тем, где она взяла эту кость.

Таня завопила из-под повязки и ее спина опасно изогнулась. Потом она обмякла. Амелия сделала движение, и Кэлвин перегнулся развязать красный платок, который делал Таню похожей на маленького разбойника. Он стянул другой платок, чисто белый, с Таниного рта. Она определенно была похищена с любовью и уважением.

— Я не могу поверить, что вы делаете это со мной! — Таня прокричала, когда ее рот освободили. — Я не могу поверить, что ты похитил меня как пещерный человек. Ты — придурок!

Если бы ее руки были свободны, Кэлвин получил бы по морде.

— Что, черт возьми, с этим дымом? Сьюки, ты пытаешься спалить дом? Эй, женщина, может, уберешь это дерьмо от моего лица? — Таня стукнула по оплетенной лозой кости своими связанными руками.

— Я Октавия Фант.

— Отлично, Октавия Фант. Развяжи меня! — Окатвия и Амелия обменялись взглядами. Таня воззвала ко мне.

— Сьюки, скажи этим сумасшедшим, чтобы отпустили меня! Кэлвин, я была почти увлечена тобой, прежде чем ты связал меня и притащил сюда! Что вы думаете делать?

— Спасать твою жизнь, — ответил Кэлвин. — Ты сейчас не попытаешься сбежать? Мы должны поговорить.

— Окей, — медленно сказала Таня, как будто поняла, что речь шла о чем-то важном (я могла слышать ее мысли).

— В чем дело?

— Сандра Пелт, — ответила я.

— Да, я знаю Сандру, что с ней?

— Какие у вас отношения? — спросила Амелия.

— Какое твое дело, Эми? — Таня задала встречный вопрос.

— Амелия, — поправила я, сидя на диване напротив Тани. — И ты должна ответить на этот вопрос.

Таня окинула меня острым взглядом — они у нее были в ассортименте, и сказала:

— Я узнала, что у меня есть кузина, удочеренная Пелтами, и Сандра оказалась моей кузиной.

— У вас была близкая дружба с Сандрой? — спросила я.

— Нет, не особенно. Я ее долгое время не видела.

— Правда, что ты недавно заключала с ней сделку?

— Нет, мы с Сандрой слишком долго не виделись.

— Что ты думаешь о ней? — спросила Октавия.

— Я думаю, она сука в квадрате. Но я в некотором роде восхищаюсь ею, — сказала Таня. — Если Сандра чего-нибудь хочет, то она, в конце концов, добивается этого. — Она пожала плечами. — Как по мне, так она немного склонна к крайностям.

— Так что, если она скажет тебе разрушить чью-то жизнь, ты это сделаешь? — Октавия пристально смотрела на Таню.

— Делать мне больше нечего, она может и сама разрушать жизни, если ей так сильно хочется.

— Ты не будешь в этом участвовать?

— Нет, — сказала Таня, она была искренней. Фактически, она начала тревожится от направленности вопросов.

— Я что сделала кому-то что-то плохое?

— Я думаю, тебе есть о чем беспокоиться, — сказал Кэлвин, — Эти милые дамы вовремя вмешались. Амелия и мисс Октавия — мудрые женщины. И ты знакома с Сьюки.

— Да, я знакома с Сьюки. — Таня кинула на меня кислый взгляд. — Она не хочет со мной дружить, что бы я не делала.

Ага, конечно, я не хотела, чтобы ты была достаточно близко, чтобы всадить нож в спину, подумала я, но не сказала ничего.

— Таня, ты пошла за покупками с моей невесткой абсолютно не вовремя, — сказала я.

Таня взорвалась смехом.

— Шопинг отличная психотерапия для беременной невесты, неправда ли? — сказала она, но потом растерялась. — Да, кажется, мы ходили в торговый центр в Монро слишком часто даже для моей чековой книжки. Где я брала деньги? Мне даже не нравится так часто ходить по магазинам. Почему я это делала?

— Ты не будешь этого делать больше, — сказал Кэлвин.

— Не говори мне что делать, Кэлвин Норрис! Я не буду ходить по магазинам, потому что не хочу, а не потому, что ты говоришь мне не ходить.

На лице Кэлвина отразилось облегчение.

Мы все одновременно кивнули. Это была Таня, все в порядке. Казалось, это она минус разрушительное воздействие Сандры Пелт. Я не знала, использовала ли Сандра свою магию, или она просто предложила Тане кучу денег и убедила ее, что смерть Дебби была моей виной, но ведьмы показали, что с успехом удалили из характера Тани часть, испорченную Сандрой.

Я чувствовала себя странно вымотанной, как будто из моего бока вытащили колючку. Я почувствовала, что хочу, чтобы мы могли выкрасть Сандру Пелт и перепрограммировать ее также. Не думаю, что ее было бы просто обратить. Должно быть, в семье Пелтов была определенная патология. Ведьмы были счастливы. Кэлвин был доволен. Я испытывала облегчение. Кэлвин сказал Тане, что собирается отвести ее обратно в Хотшет. Озадаченная Таня уезжала гораздо более достойно, чем прибыла. Она не поняла, почему была у меня дома и, похоже, не помнила, что с ней делали ведьмы. Но она не переживала по поводу беспорядка в ее памяти. Лучше и не придумаешь.

Может теперь, когда Танино разрушительное влияние исчезло, у дела Джейсона и Кристалл пойдут лучше. К тому же, Кристалл действительно хотела замуж за Джейсона, и она, похоже, искренне была рада, что снова беременна. Почему она так недовольна сейчас… просто не понимаю.

Нужно добавить ее в список людей, которых я не понимаю.

Пока ведьмы убирали дом, открыли окна (хотя ночь была холодной), чтобы избавиться от застойного запаха трав. Я растянулась на кровати с книжкой.

Я обнаружила, что не могу достаточно сосредоточиться, чтобы читать. Наконец, я решила выйти во двор, отложила книгу и крикнула Амелии, чтобы она знала, где я. Я села на один из тех деревянных стульев, что мы с ней купили зимой в торговом центре на одной из предсезонных распродаж, и снова восхитилась, как подходит к ним стол с зонтиком. Я напомнила себе к зиме снять зонтик и накрыть мебель. Потом откинулась на спинку стула и выкинула из головы все мысли.

Некоторое время было просто хорошо побыть снаружи, вдыхая запах деревьев и земли, слушая жалобного козодоя, загадочно кричащего в окружающих лесах. Свет ночного освещения дает ощущение безопасности, хотя я и знала, что это иллюзия. Т. к. здесь светло, то вы просто немного отчетливее увидите, что за вами пришло. Билл вышел из леса и бесшумно побрел в направлении двора. Он сел на другой стул. Некоторое время мы молчали. Я не чувствовала приступа боли, которая начиналась последние несколько месяцев, если он находился рядом. Своим присутствием он сделал остаток ночи тревожащим, но потому что был ее частью.

— Села переехала в Литл Рок, — он сказал.

— Почему?

— Получила должность в крупной компании, она сказала — это то, чего она хотела. Они специализируются на собственности вампиров.

— Она любит вампиров?

— Думаю, да, мне неважно.

— Ты был у неё первым? — может быть, это прозвучало немного горько. В любом случае, он был моим первым.

— Нет, — сказал он и повернул ко мне лицо. Оно было бледным и светилось. — Нет, — наконец сказал он. — Я не был первым у нее. И я всегда знал, что во мне ее привлекал вампир, а не личность, которая была вампиром.

Я поняла, что он имеет в виду. Когда я узнала, что ему было поручено ухаживать за мною, я почувствовала, что телепатия — это то, что привлекло его внимание, а не женщина, которая была телепатом.

— Как аукнется, так и откликнется, — сказала я.

— Я никогда не любил ее. Или только чуть-чуть. — Он пожал плечами. — Таких, как она, было много.

— Я не уверена, что ты понимаешь, что я должна по этому поводу чувствовать.

— Я просто говорю тебе правду. Только ты была единственной. — И тогда он встал и пошел обратно в лес, по человечески медленно, позволяя мне увидеть, как он уходит.

Очевидно, он вел хитрую операцию по возвращению моего внимания. Я была поражена тем, что он мечтал, что я смогу снова его полюбить. Я до сих пор чувствовала боль, вспоминая ночь, когда я узнала правду. Думаю, что мое расположение будет пределом того, что он способен заслужить. Доверие, любовь? Не думаю, что это возможно.

Я посидела снаружи еще несколько минут, думая о вечере, который только что закончился. Вражеский агент повержен. Враг отступил. Потом подумала о полицейском розыске пропавших людей, точнее оборотней, из Шривпорта. Я размышляла о том, когда полиция сдастся.

Несомненно, я не хотела бы в ближайшее время опять иметь дела с политикой Веров — выжившие будут поглощены приведением своего дома в порядок.

Надеюсь, Олси нравится быть вожаком, и мне было интересно, достиг ли он успеха в зачатии еще одного маленького породистого оборотня в ту ночь, когда победил. Еще мне было любопытно, кто взял детей Фурнана.

Пока я размышляла, меня также заинтересовало, где Фелипе де Кастро организовал свою штаб-квартиру: в Луизиане или остался в Вегасе? Интересно, сказал ли кто-нибудь Буббе, что в Луизиане новая власть, и интересно, увижу ли я его снова. У него было одно из самых знаменитых лиц в мире, но его голова, к сожалению, была пуста, поскольку он был обращен вампиром, работающим в морге Мемфиса в последнюю секунду. Бубба тяжело перенес Катрину, он был оторван от вампиров Нового Орлеана и кормился крысами и мелкими животными (брошенными котами, я полагаю), пока не был спасен поисковым отрядом вампиров Батон-Ружа. Последний раз, когда я о нем слышала, они выслали его из штата для отдыха и восстановления. Может, он смотается в Вегас. Когда он был жив, ему всегда было хорошо в Вегасе.

Неожиданно, я обнаружила, что одеревенела, сидя так долго, и ночь становилась неприятно холодной. Моя куртка уже не справлялась. Настало время зайти внутрь и идти спать. В доме было темно, и я поняла, что Октавия и Амелия были вымотаны их ведьмовской работой. Я поднялась со стула, сняла зонт и открыла дверь кладовой, укладывая зонт у скамьи где, думаю, ещё мой дед, чинил вещи. Я закрыла дверь кладовой, чувствуя, что закрываю внутри лето.