После деревни Москва показалась Всеславу центром вселенной – шумная, яркая, полная солнца и движения. Он купил шоколадное мороженое с орехами, шел по тротуару, любуясь стайками молоденьких девушек в джинсах, в коротких юбках, вспоминая Сычугу, как дурной сон. Бывают же такие мрачные места на земле!

Впрочем, ему просто с погодой не повезло. Возможно, в теплый солнечный день деревня выглядит иначе – очень даже живописно: домики, утопающие в садах, тихая река, камыш, рыбалка, ясный месяц, мычание стада по вечерам…

Господин Смирнов сел на лавочку, доел мороженое, выбросил обертку в урну. Нет, идиллическая картина никак не связывалась в его сознании с Сычугой. Одно название чего стоит! Он вспомнил высокий деревянный забор вокруг дома Гольцовых – почерневшего, угрюмого – и содрогнулся. В таких стенах бог знает что может родиться в подавленном воображении человека. Несвобода порождает монстров…

Сыщик встал и легко зашагал к метро. Ева, наверное, заждалась его.

Она открыла дверь – светлая, улыбающаяся, в шелковых шароварах цвета дыни – и повисла у него на шее. Вот оно, счастье! Не надо его искать за тридевять земель!

– Где ты был? – спросила она, накрывая на стол.

– Далеко… в царстве Мрака и Бесов. Знаешь, как оно называется? Мракобесие!

И сам удивился точности сравнения.

– Бесы тебя не одолели? – в тон ему спросила Ева.

– Надеюсь, что нет.

Она приготовила вареники с мясом, салат и клубничный пирог. Смирнов наелся, напился кофе и только потом спросил:

– А какие у вас тут новости, в Шемаханском царстве?

– Муж Неделиной умер, – сразу погрустнела Ева. – Вчера похоронили. «Прекрасная валькирия» в трауре. Но это ее не портит, скорее наоборот. Безутешная вдова так ослепительно хороша в черном, что люди глаза отводят.

– Совсем безутешная?

– Ну… не совсем. Утешителей хватает. Коммерческий директор ее супруга покойного так и вился вокруг вдовы, так и стелился! Скоков тоже из кожи вон лез, норовил то ручку подать, то платочек – царственные слезки вытирать. Да и Рихард Владин… хоть он откровенно с объятиями и лобызаниями не лез – глаз с Варвары Несторовны не сводил.

– Еще бы… – пробормотал Всеслав, погруженный в свои думы. – Погоди-ка, я один звоночек сделаю.

Он посмотрел на часы и набрал номер рабочего телефона Толика. Тот оказался на месте.

– Каковы обстоятельства смерти Неделина? – сразу после приветствия спросил Смирнов. – Вы проверили?

– Там все чисто, – с сожалением ответил милиционер. – У него случился инфаркт прямо за рулем. Так что убийство вдове не пришьешь.

– Почему именно вдове?

– А кому еще это выгодно? – усмехнулся Толик. – Перед тем как Неделин вышел во двор и сел в машину, они были дома одни. Правда, Неделина утверждает, что ее супругу кто-то позвонил, а после этого, дескать, он как с цепи сорвался. Но это она себя выгораживает, точно! Наверное, поскандалили, а у него сердце больное, вот и не выдержало.

– Откуда был звонок, установили?

– Да зачем возиться? – удивился милиционер. – Смерть естественная, как ни крути.

– Тоже верно. Ладно, спасибо, Толик. Пока!

Смирнов в задумчивости опустился на диван. В принципе не так важно, откуда был звонок, сколько – кто звонил? Если Варвара Несторовна ничего не путает и Неделина взбудоражил именно звонок, то можно предположить, что… позвонил убийца! Лотос с оторванным лепестком предупреждал о третьей жертве.

– О чем ты думаешь? – спросила Ева, усаживаясь рядом. – О Неделине?

По ее тону Славка понял, что их недавняя размолвка совершенно забыта.

– Я запутался, – признался он. – Брожу вокруг да около, как кот вокруг сметаны. Чую запах, а дотянуться не могу.

– Хочешь еще кофе? – спросила Ева. – За едой иногда приходят славные мысли.

Она оказалась права. Так бывает – напряженные размышления не дают результата, а расслабление приносит искомое данное как бы само собой. Так прибой среди прочего выносит на берег обкатанный волнами драгоценный камушек. Главное – вовремя его заметить!

– Знаешь, чем меня Нюрка угощала? – неожиданно решил Смирнов поделиться впечатлениями. – Яичницей с жареным салом. Десяток яиц на такой огро-о-омной закопченной сковороде без ручки. Она ее ухватом из печи таскает. Представляешь?

– Кто такая Нюрка?

– Девушка, с которой я познакомился в одной забытой богом деревушке.

– Нюрка… – задумчиво произнесла Ева. – Это, кажется, Аня… Анна. Интересно, как из Анны получается Нюрка? Анюта, Нюта… Нюра…

– Постой-ка! – У сыщика загорелись глаза. – Как ты сказала? Нюта… Нюра…

Ева замолчала на полуслове, в недоумении уставившись на Смирнова. А он лихорадочно бормотал: «Авдотья… Авдотья… Дуня, Дунька… Евдокия, Дуся… Авдотья…»

– Что с тобой? – осторожно спросила Ева. – Ты в порядке?

– Я все понял! – завопил сыщик, вскакивая, хватая ее на руки и кружась по комнате. – Я все понял! Понял! «Оно» приходит в темноте… Ну, конечно! Разумеется! Черные ангелы любят тьму! Авдотья! «Оно» приходит в темноте…

– Да что с тобой?! – испугалась Ева. – Пусти!

Славка опустил ее на пол так же внезапно, как подхватил с дивана.

– Все! – сказал он. – Преступление раскрыто. Где моя клиентка? Где Варвара Несторовна? Мы едем к ней!

Госпожа Неделина не могла оставаться одна в своей квартире. Домработница попросила отпуск на две недели, сын Максим целыми днями пропадал у товарища, а сама Варвара Несторовна еще недостаточно окрепла после перенесенного потрясения, чтобы уехать куда-нибудь. Она решила выйти на работу. То есть попросту прийти в салон «Лотос» и побыть среди людей.

Мысль о том, что она увидится с Рихардом, была оттеснена в самый дальний уголок сознания. Ее как будто не существовало.

Звонок сыщика обрадовал госпожу Неделину. Если можно назвать радостью легкое волнение, сменившее апатию.

– Я вас жду, Всеслав Архипович, – официально ответила она на его просьбу немедленно встретиться. – У вас есть новости?

– Одна. Но весьма интересная!

Через сорок минут Всеслав и Ева вошли в кабинет хозяйки салона. В углу курилась традиционная можжевеловая палочка, только цветов в вазах не было. Неделина – похудевшая, бледная, вся в черном – смотрела на них своими невероятными синими глазами, которые казались еще больше из-за пролегших под ними теней. Царь-девица в трауре. Прекрасная до умопомрачения!

Ева скромно уселась в кресло, а сыщик устроился за столом, напротив Неделиной.

– Варвара Несторовна, – проникновенно сказал он. – Позвольте несколько вопросов.

Неделина вздохнула.

– Опять вопросы… Когда же это кончится? Ладно… приступайте.

– Вы сами набираете персонал? Я имею в виду, кто у вас в салоне занимается кадрами?

– Вообще-то я… Оформление документов – обязанность Скокова, а беседую с желающими устроиться на работу обычно я.

– У вас все работают официально, оформлены по всем правилам?

– В основном да, – кивнула Варвара Несторовна. – Кроме охранников и уборщиц. С этими людьми существует устный договор… кстати, они сами в этом заинтересованы. Налоги и все такое… вы понимаете. Эти люди работают у нас по совместительству. Вероятно, они где-то уже оформлены… А почему вас интересуют такие подробности?

– Вы лично видели их документы?

– Нет… Давайте позовем Скокова, пусть он все объяснит.

– Пока не стоит, – отказался Всеслав. – Итак, вы не видели паспортов своих охранников и уборщиц? Но их фамилии вы хотя бы знаете?

– Вероятно, Скоков видел… – растерялась Неделина. – Погодите, я попробую вспомнить фамилии. Охранники, кажется… Гущин и Попов, а уборщицы… Решетникова и Коровина.

– Кто из уборщиц работает поздним вечером или рано утром?

– Коровина… Она старательная, но такая растрепа, что Скоков разрешил ей работать с одним условием – чтобы клиенты ее не видели.

– У вас есть ее адрес? Она проживает в Москве?

– У нас обязательное условие, чтобы работники жили в Москве, – сказала Неделина, – и можно было бы в любой момент их вызвать. Адреса и телефоны у меня записаны.

Она открыла сейф, достала папку и продиктовала Смирнову адрес общежития, где проживала Коровина.

– Покажите мне помещение, в котором уборщицы переодеваются и хранят свой инвентарь, – попросил он. – Желательно без лишнего шума.

Госпожа Неделина поджала губы. Она не понимала, к чему клонит сыщик, но послушно поднялась из-за стола.

– Идемте.

– Я подожду здесь, – сказала Ева, до которой медленно доходила суть происходящего.

Смирнов в присутствии хозяйки салона, чертыхаясь, перерыл две подсобки и, конечно же, ничего не нашел.

– Она не так глупа… – пробормотал он.

– Что? – спросила Варвара Несторовна.

– Пока ничего, – зло ответил Всеслав.

Они вернулись в кабинет. Неделина больше не задавала вопросов. Она налила себе минеральной воды и выпила. Думать не было сил. Голова раскалывалась.

– Простите… мне нехорошо, – сказала она. – У вас все?

Господин Смирнов извинился за причиненное беспокойство, и они с Евой вышли во двор. Переглянулись.

– Едем к этой Коровиной! – решился Всеслав. – Авось там повезет больше.

Они молча сели в машину и всю дорогу молились, чтобы уборщица оказалась дома. Их молитвы были услышаны.

Бывшее заводское общежитие теперь использовалось для сдачи внаем комнат приезжим.

– Коровина? – долго моргала глазами дежурная. – Кажись, дома…

– Стучать будешь ты, – сказал Смирнов Еве. – Мне она не откроет. Скажешь – новая соседка. Соль попроси или спички.

Они поднялись на второй этаж, подошли к двери с номером двадцать шесть, прислушались. Тишина. Ева громко постучала.

Раздались шаркающие старушечьи шаги.

– Кто там? – спросил тусклый голос.

– Новая соседка! Вы мне коробок спичек не одолжите? Я только въехала…

За дверью стояла тишина. Видно, жиличка раздумывала, открывать или не открывать. Наконец щелкнул допотопный замок; в тот же момент сыщик сильно всем телом толкнул дверь, вламываясь внутрь и таща за собой Еву. У него не было выбора. Коровина его знала и ни за что не впустила бы. Оставалось надеяться, что она не поднимет истошного крика.

– Закрой дверь, – прошипел Смирнов Еве, отпуская ее руку.

Сам бросился мимо растерянной хозяйки к старомодному бельевому шкафу. Женщина опешила. Она оцепенела, стоя посреди убогой полупустой комнаты: кровать, шкаф и тумбочка – вот и вся мебель.

Сыщик с торжествующим возгласом вытащил из шкафа что-то красное, повернулся к дамам. Ева увидела в его руках красное сари с золотой каемкой – и все поняла. Она перевела взгляд на Коровину. Та выглядела ужасно. Помертвевшее лицо словно не имело возраста; бесцветные неприбранные волосы висели клоками; высокая худая фигура в полинялом халате казалась бесплотной.

– Представление закончено, мадам Гольцова! – театрально произнес Всеслав, размахивая перед ней красным сари. – Милиция нашла тело Зинаиды Губановой. Только убийца мог знать, что танцовщица мертва, и взять на себя ее роль! Только убийца мог взять это сари, которое после выступления Зинаида забрала с собой!

Лицо Гольцовой дрогнуло, перекосилось, и она истерически захохотала.

– А затем вы убили Лужину! – продолжал сыщик, повысив голос. – Вас видел Рихард Владин, когда вы бежали к салону, чтобы подложить орудие убийства в сумочку Варвары. Он даст свидетельские показания. И Неделину перед смертью позвонили вы! Знали, что у него больное сердце… и знали, что ему сказать. Ведь это вы видели Рихарда и Варвару Несторовну тем вечером в кабинете?!

Господин Смирнов тоже знал, что и когда сказать. Он не придумывал этого монолога заранее – интуиция подсказала ему правильные слова. И они попали в цель.

– Мерзкая, блудливая тварь! – перестав хохотать, завопила Гольцова. – Она же ведьма! Ведьма! Она сгубила душу моего отца, соблазняя и прельщая его! Бесстыдная гиена, сидящая на звере семиглавом… Она опоила его своей скверной и смрадом! Колдовство свершается по наущению дьявола… но и по допущению божьему. Господь послал нам испытание – мне и моему отцу. Мы должны были отправить ее черную душу в пекло, где ее место! Но обет не был исполнен. Адская тварь думала, что избежала наказания… скрылась, а от всевидящих очей божьих не скроешься! Господь помог мне отыскать Варвару… Соблазненные души взывают к священной мести… и среди них – дух отца моего. Обет, данный им господу, не был исполнен, жертва не была принесена… На смертном одре родителя я поклялась довершить начатое во имя царства божия…

Истерические выкрики к концу сей обличительной речи постепенно стихали, и последние фразы обессиленная женщина произносила полушепотом. Жизнь покидала ее на глазах Смирнова и Евы. Наверное, не на шутку пугали Гольцову скитания неприкаянной души, нарушившей клятву, данную отцу земному и Отцу Небесному.

– Почему же вы просто не убили свою сестру? – задал сыщик вопрос, мучивший его с того момента, как он обо всем догадался. – Зачем губить невинных?

Глаза Гольцовой, только что безжизненные, вспыхнули огнем одержимости.

– Невинные не страдают! – заявила она. – Невинных господь спасает. Значит, были на них грехи, которые они искупили… смертью преждевременной. А Варька простой смерти не заслужила. Дьяволица в обличье человеческом должна гореть в аду, корчиться в муках! Тюрьма и позор для нее худшая погибель… я это поняла, увидев, как она живет и подает чашу, полную смрада и похоти, живущим в мире и любящим ее. Антихрист входит в силу, раз помешал мне довести святое дело до конца…

Гольцова обмякла, глаза ее потухли, и она рухнула как подкошенная на давно не мытый пол.

– Погоди, – сыщик остановил Еву, готовую броситься к Гольцовой. – Ничего с ней не станется. Она просто упала в обморок от ужаса, что не сможет свершить святую месть и принести Варвару Несторовну в жертву, обещанную Нестором Потапычем в обмен на благостное житие в светлом граде Китеже. Это пройдет.

Он окинул взглядом обшарпанную, пыльную комнату, прикидывая, где Гольцова могла бы хранить документы. Под кроватью, покрытый толстым слоем пыли, приткнулся маленький ободранный чемоданчик, наверняка еще довоенный.

Смирнов вытащил его, присел на корточки и принялся изучать его скудное содержимое, тогда как Ева склонилась над лежащей Гольцовой.

– Сколько ей лет? – спросила она.

– Должно быть, тридцать два – тридцать три, – не оборачиваясь, ответил Всеслав.

– Не может быть! Она выглядит, как старуха.

– Ненависть и злоба ее спалили, – усмехнулся сыщик. – Она себе геенну адскую при жизни устроила. Неудивительно, что Неделина ее не узнала. Они расстались, когда Дусе было двенадцать лет.

– А почему ты назвал ее мадам Гольцова? Разве ее фамилия не Коровина?

– Конечно, нет. Если только она не выходила замуж, в чем я сильно сомневаюсь. Гольцова – девичья фамилия Варвары Несторовны. Авдотья или Дуся… не могла прийти наниматься в салон на работу с такой фамилией и местом рождения в деревеньке Сычуге. Тогда бы Неделина догадалась, кто она. А! Я так и знал!

Господин Смирнов вытащил из чемоданчика пару икон и тряпицу, в которую был завернут паспорт гражданки Евдокии Коровиной, тридцати шести лет, уроженки деревни Соленый Брод Астраханской области.

– Паспорт наверняка краденый, – сказал сыщик. – И весьма удачно: даже имя совпало. Где-то должен быть запрятан и второй.

Документ на имя Евдокии Несторовны Гольцовой нашелся на дне чемоданчика, под оторванной картонной подкладкой.

Тем временем хозяйка комнаты пришла в себя и зашевелилась.

– Я же говорил, ничего с ней не станется, – оглянулся на возглас Евы Смирнов. – Сейчас позвоню Толику, пусть приезжает, разбирается и делает с этим что хочет. Моя миссия закончена.