Старый Харкер оглядел комнату, как бы оценивая компанию, в которой ему предстояло провести время, и сразу заметил Брайса, но не раньше, чем тот успел принять невинный и удивленный вид. Изумление Харкера, напротив, было неподдельным – он смотрел разинув рот на молодого человека, а Брайс поднялся и жестом пригласил его присесть в удобное кресло.

– Бог ты мой! – воскликнул старик, кивая в знак признательности. – Вот уж никак не ожидал встретить вас в столь дальних от родных мест краях! Далековато от Райчестера, сэр, чтобы два земляка вдруг повстречали друг друга, не правда ли?

– Я тоже никак не предполагал увидеть вас здесь, – отозвался Брайс. – Однако мир тесен и очень богат на самые странные совпадения. В моем присутствии в этом городе нет ничего необычного. Я приехал сюда в поисках новой практики, поскольку от доктора Рэнсфорда мне пришлось уйти.

Эта ложь пришла ему на ум мгновенно, как только он увидел Харкера, и если старикан не поверил ему, то виду не подал. Он уселся в кресло, услужливо подвинутое для него Брайсом, достал потертый сигарный футляр, открыл и протянул собеседнику.

– Не хотите ли отведать одну из моих сигар, доктор? – спросил он. – Настоящий первосортный табак. У меня есть приятель на Кубе, он иногда вспоминает обо мне. А я и не знал, – продолжил Харкер, когда Брайс поблагодарил его и взял сигару, – что вы расстались с доктором Рэнсфордом. А место тут слишком уж маленькое для хорошей врачебной практики. Здесь у вас пациентов будет даже меньше, чем в нашем сонном захолустье.

– Вы хорошо знаете Барторп? – поинтересовался Брайс.

– В городке живет мой старый друг, – ответил Харкер. – Я приезжаю навестить его. Прибыл еще вчера вечером. Он отчасти мой деловой партнер. А вы тут задержитесь или как?

– Едва ли. Просто ознакомлюсь с обстановкой.

– Я уезжаю завтра в одиннадцать часов, – сообщил старик. – Для моих больных костей путь до Райчестера кажется особенно дальним.

– О, да вы в полном порядке! Любому молодому мужчине сто очков вперед дадите, – улыбнулся Брайс. – Вот увидите, вам предстоит пережить многих своих одногодков, мистер Харкер. А поскольку вы угостили меня превосходной сигарой, могу я в ответ предложить вам стаканчик виски? В подобных старомодных заведениях подают напитки отменного качества и выдержки. Не раз убеждался в этом.

Два путешественника просидели в курительном зале до времени отхода ко сну, но ни тот, ни другой ни словом не обмолвился о недавних событиях, взволновавших Райчестер. Хотя Брайс не переставал размышлять, насколько правдива история Харкера о друге в Барторпе. Скорее всего, она тоже являлась выдумкой. Позднее в своем номере, тщательно все взвесив, он пришел к выводу, что старина Харкер затеял какую-то игру, связанную с таинственным происшествием в «Райском уголке».

«Этот старый лис сидел в библиотеке, когда Амброуз Кампани предположил, что именно в Барторпе мог находиться ключ к данной истории, – решил Брайс. – А потом я своими глазами видел, как после завершения следствия он листал книгу. Нет-нет, мистер Харкер! Здесь мы имеем дело с очевидными фактами, с явными приметами вашей простенькой лжи! Но, черт возьми, зачем престарелому и отошедшему от дел торговцу из Райчестера понадобилось влезать в это? Придется приложить усилия, чтобы установить, с какой целью сюда приехал Харкер и есть ли у него тут друг, о котором он говорил».

Если бы на следующее утро Брайс поднялся пораньше и проследил за перемещениями Харкера, то узнал бы нечто, что только усилило бы его подозрения. Но Брайс не видел причин для спешки, провалялся в постели почти до десяти часов утра и появился в кофейной комнате в половине одиннадцатого. А Харкер, позавтракав еще до девяти часов утра, в это время беседовал со своим другом, которым оказался, как ни странно, начальник местной полиции, уединившийся со стариком у себя дома. И обладай Брайс способностью видеть сквозь стены и слышать через закрытые окна, он бы удивился, поняв, что во время беседы Харкер предстал не тихим, добродушным старым сплетником из Райчестера, а практичным и опытным интриганом.

– А теперь что касается молодого человека, поселившегося через дорогу отсюда в «Павлине», – сказал он, когда Брайс лениво ковырял вилкой вторую баранью отбивную. – Он здесь появился неспроста. Его россказни, будто он якобы подыскивает себе медицинскую практику, насквозь лживы! И тебе лучше присматривать за ним, пока он крутится тут. Приставь следить за ним своего самого опытного агента. Он легко узнает этого проходимца по описанию, которое я тебе дал. И пусть не спускает с него глаз, куда бы тот ни направился. А потом информируй меня о его намерениях – он наверняка знает нечто полезное для меня или попытается узнать. Тогда я применю полученные сведения в своей дальнейшей работе. А по другому поводу немедленно сообщи, если что-нибудь обнаружишь. Мне пора. Выйду через твой сад, а затем окраиной города проберусь на станцию. Не забудь поставить меня в известность, когда молодой человек из «Павлина» тоже уедет. Хорошо, если удастся выяснить, куда он направится.

Брайс и подумать не мог, что кого-то интересуют его действия, когда вскоре в одиннадцать часов вышел на рыночную площадь Барторпа. У официанта он узнал, что пожилой джентльмен уже уехал, и потому даже не предвидел возможности слежки за собой. Брайс взялся собирать информацию в обычной манере. Не в его правилах было привлекать к себе внимание, задавая вопросы обитателям городка, в ком могло взыграть любопытство. Существовали иные методы. В каждом населенном пункте, размышлял Брайс, имеются общественные документы – приходские книги, списки граждан, регистрационные листы для голосования. Даже в самых мелких городишках непременно печатались адресно-телефонные справочники – ему следовало начать с поиска любого индивидуума, кто носил бы фамилию Брэйден, или даже целой семьи. Весь день он провел, роясь в бумагах, изучая бесчисленные гроссбухи, книги записи актов и прочую документацию, чтобы к вечеру, полностью ознакомившись с фамилиями жителей Барторпа, мог заключить с кем угодно пари на любую сумму, что за последние пятьдесят лет здесь не жил ни один Брэйден. Данная фамилия не встретилась ему ни разу.

Человек, проведший целый день, почти ничего не делая, чтобы уследить за Брайсом, а лишь сопровождая его по различным организациям, где он вел свои поиски, продолжал наблюдение и на следующее утро, когда тот, позавтракав, приготовился ко второму дню изысканий. Он решил перенести их за пределы городка и отправиться в Брэйден-Медуорт. Брайс все еще считал это пустой тратой времени, однако в сходстве названия деревни с именем погибшего в Райчестере мужчины мог заключаться смысл, да и находилась деревня всего в двух милях легкой пешей прогулки от Барторпа. Брэйден-Медуорт оказался тихим и живописным местечком со старинной церковью на берегу реки, которая манила к себе рыболовов. Брайс направился в дом священника и попросил у викария разрешения на ознакомление с приходскими книгами регистрации. Викарий, не имевший ничего против того, чтобы получить полагавшуюся в подобных случаях пошлину, охотно присоединился к Брайсу, поинтересовавшись, какой период времени того интересует и какая именно запись.

– Меня не интересует какая-либо запись в отдельности, – ответил Брайс, – а что до времени, то пусть будет сравнительно недавнее. Дело в том, что я занимаюсь историей английских фамилий. Собираюсь написать об этом книгу. И как раз сейчас просматриваю приходские книги по всему Мидлендсу.

– В таком случае я могу облегчить вашу задачу, – сказал викарий, снимая с полки большую книгу. – Наши приходские регистры скопированы и напечатаны вот в этом томе. Тут вы найдете всех начиная с 1570 года и вплоть до наших дней. Причем сзади имеется алфавитный указатель. Вы остановились поблизости или в самой деревне?

– Нет, не в деревне. Здесь я только собираюсь пообедать в таверне при местном отеле, – произнес Брайс, кивая в открытое окно на старинное здание, стоявшее ниже вдоль долины реки рядом с каменным мостом. – С вашего позволения, я одолжу у вас книгу на час, и если найду что-либо интересное, то ознакомлюсь с оригиналом записи и верну вам книгу.

Викарий заявил, что сам собирался предложить гостю именно такой вариант. Брайс взял книгу с собой. И пока сидел в таверне, ожидая ленча, листал тщательно составленный алфавитный указатель. Уже на третьей странице ему бросилась в глаза фамилия Бьюэри.

Если бы приставленный к Брайсу сыщик, последовавший за ним в Брэйден-Медуорт, имел возможность тоже расположиться в таверне, то заметил бы, как объект его наблюдения вздрогнул, а с губ невольно вырвалось удивленное восклицание. Однако полисмен в штатском, убедившись, что может на часок расслабиться, уселся снаружи, поедая бутерброд с сыром, который запивал элем, и потому изумление Брайса осталось незамеченным. А он был настолько поражен, что даже если бы весь Райчестер собрался рядом, никакие приемы и навыки сдерживания эмоций не удержали бы его от порывистого движения и невольного возгласа.

Бьюэри! Фамилия настолько редкая, что здесь, в этой глухой деревеньке посреди Мидлендса, она не могла не быть связана с объектом его поисков. Но именно данная фамилия была напечатана на странице книги, заставив забыть об остальных. Напротив нее значилась только одна цифра. Брайс открыл лист номер 387 с предчувствием, что сделал необычайное открытие.

А прочитав запись, сразу понял, что узнал гораздо больше, чем надеялся. Он перечитывал ее снова и снова, наслаждаясь своей чудесной удачей:

Двадцать два года назад! Мэри Бьюэри, знакомой Брайсу по Райчестеру, едва исполнилось двадцать. То есть эта Мэри Бьюэри, девица из Брэйден-Медуорта, являлась ее матерью. Но Джон Брэйк, женившийся на Мэри Бьюэри, кто он? Не тот ли самый Джон Брэйден, нашедший свою трагическую смерть в «Райском уголке» Райчестера? А еще упоминался Марк Рэнсфорд. Он был свидетелем со стороны Джона Брэйка при бракосочетании. Он же – тот Марко, о ком говорилось в недавнем частном объявлении в «Таймс». А Джон Брэйден (или, вернее, Брэйк) оказывался Стикером из того же объявления. Ясно! Оставалось разобраться в смысле полученных данных, понять, какое отношение они имели к трагической гибели Брэйдена-Брэйка.

Прежде чем взяться за кусок холодной говядины, Брайс скопировал запись из книги регистрации и на всякий случай убедился, что Рэнсфорды не происходили из этой же деревни – Марк оказался единственным человеком с такой фамилией, упомянутым в регистре. Покончив с ленчем, Брайс собрался вернуться в дом священника, чтобы получить дополнительную информацию, но по пути случайно заметил место, где его могли ввести в курс дела подробнее, чем викарий – человек сравнительно молодой. В конце ряда домов, протянувшихся между мостом и отелем, он увидел небольшую мастерскую с именем Чарльза Клэйберна, грубовато выведенным на вывеске над окном. А в окне виднелось добродушное лицо пожилого мужчины, чинившего пару обуви, который смотрел на незнакомца сквозь стекла больших очков, часто моргая.

Брайс сразу оценил ситуацию и свернул в его сторону, открыв книгу и указывая на запись о бракосочетании.

– Не вы ли будете тем самым Чарльзом Клэйберном, который здесь упомянут? – спросил он.

– Да, он самый, сэр! – ответил сапожник, бросив быстрый взгляд на страницу. – Собственной персоной!

– Как получилось, что вы стали свидетелем на свадьбе?

– Двадцать два года назад я состоял церковным старостой и писарем, сэр. Мне эта должность досталась от папаши, а моему отцу от своего отца.

– Вы помните ту свадьбу? – произнес Брайс, пристраиваясь с краю скамейки, на которой работал обувщик. – Двадцать два года – немалый срок.

– Помню, как вчера! – улыбнулся старик. – Мэри Бьюэри выходила замуж, как тут не запомнить!

– Кем она была?

– Гувернанткой в доме викария. Милая и красивая молодая леди.

– А человек, женившийся на ней?

– Молодой джентльмен, он часто приезжал сюда на рыбалку, – сказал Клэйберн, указывая на реку. – У нас здесь лучшее место для ловли форели, если вы в этом разбираетесь, сэр. Брэйк к нам наведывался года три, прежде чем они поженились. С ним еще всегда был друг – мистер Рэнсфорд.

– Вы и его помните? – спросил Брайс.

– Очень хорошо помню обоих, – кивнул Клэйберн, – хотя никогда больше не видел с тех пор, как мисс Мэри вышла за мистера Брэйка. Но зато я с ними часто встречался прежде. Обычно они останавливались в том же отеле, из которого, как я заметил, вышли вы сами. Приезжали два или три раза в год и крепко сдружились с пастором – не с нынешним, с его предшественником. Любили захаживать к нему, чтобы выкурить по трубке или по сигаре. Так и получилось, что у мистера Брэйка и гувернантки возникли отношения. Хотя одно время казалось, что она остановит свой выбор на втором джентльмене. На мистере Рэнсфорде. Однако в итоге все же вышла замуж за Брэйка, а Рэнсфорд стал его свидетелем на свадьбе.

– Меня очень заинтересовала эта запись, – сказал Брайс, постучав пальцем по странице в книге. – Я знаком с семьей по фамилии Бьюэри. Это, вероятно, ее родственники.

Но сапожник покачал головой, чтобы выразить сомнение.

– Помню, все говорили, будто у мисс Мэри никакой родни нет, – произнес он. – Она прожила в доме старого священника достаточно долго, но никто ее не навещал, и она сама никогда не ездила к кому-то погостить.

– А чем Брэйк занимался? – спросил Брайс. – Вы говорите, что он бывал здесь часто до женитьбы и, наверное, рассказывал о своей профессии и материальном положении.

– Он был банкиром, мистер Брэйк, – ответил Клэйберн. – Его друг – мистер Рэнсфорд – работал врачом. Это я тоже хорошо запомнил, потому как однажды, когда они с мистером Брэйком тут рыбачили, жена Томаса Джойнта упала с лестницы и сломала ногу. Тогда Рэнсфорда сразу позвали к ней. Он ее лечил, пока не прибыл наш врач из Барторпа.

Брайс решил, что получил всю необходимую информацию, выдал старому церковному писарю небольшое вознаграждение и собрался уходить. Но внезапно ему в голову пришел еще один вопрос, заставивший задержаться в мастерской.

– А ваш прежний викарий? – произнес он. – Тот, у кого служила гувернанткой мисс Бьюэри? Что с ним сталось? Он умер?

– Не знаю, умер он или еще жив, сэр, – ответил Клэйберн. – Через несколько лет он сменил наш приход на другой и уехал. С тех пор я ничего о нем не слышал. Сюда он ни разу не возвращался, чтобы повидаться со знакомыми. Такой уж был человек. Со странностями. Но могу дать вам хороший совет, сэр, – добавил он, желая отработать полученные от Брайса полкроны. – У нашего нынешнего викария есть книжка, в которой перечислены все священники в стране. Думаю, он вам подскажет, где сейчас наш прежний пастор, если жив, конечно. Звали его преподобный Томас Гилуотерс, магистр наук. Он окончил Оксфорд. Большой учености был человек.

Брайс вернулся в дом викария, вернул ему книгу и попросил взглянуть на оригиналы записей за 1891 год. Он проверил точность своей копии, а потом вновь обратился к священнику:

– Я случайно обнаружил запись о регистрации брака, которая меня заинтересовала. Тот союз скрепил ваш предшественник, мистер Гилуотерс. Хотелось бы выяснить, где он находится сейчас. У вас нет справочника?

Викарий нашел для него нужный том, и Брайс полистал его страницы. По последним данным, мистер Гилуотерс, человек очень преклонных лет, давно вышел на пенсию и жил теперь в лондонском районе Бэйсуотер. Брайс переписал его адрес и приготовился распрощаться.

– Нашли интересные фамилии? – спросил викарий. – Надеюсь, не зря потратили время?

– Обнаружил две или три фамилии, – ответил Брайс, стоя около лестницы, ведущей к входу в дом викария. – Так что мои поиски увенчались успехом.

И не вдаваясь в дальнейшие подробности, бодрым шагом направился обратно в Барторп. За ним незаметно следовала его «тень», которая зафиксировала сначала прибытие Брайса в «Павлин» ровно через час, а еще час спустя явилась с докладом к начальнику полиции.

– Отбыл, сэр, – отрапортовал сыщик. – В половине шестого сел в экспресс до Лондона.