Перед тем как Мейси покинула Скотленд-Ярд, Макфарлейн передал ей пробирку с гранулами порошка, собранного с одежды заместителя министра, который погиб от отравления неизвестным веществом. Патологоанатомы заткнули пробирку пробкой и запечатали воском, обернули ватой и поместили в небольшую жестяную коробочку, похожую на табакерку. Крышку коробочки также запечатали воском. Мейси вложила жестянку в коричневый бумажный пакет и спрятала в портфель. Макфарлейн еще раз попросил ее соблюдать осторожность. Было решено, что Мейси лучше ехать одной, без сопровождения полиции, на случай, если за ней следят.

– Это полностью противоречит всем правилам обращения с опасными веществами, – заявил Страттон, открывая перед Мейси дверь. – Эту штуку нужно перевозить под вооруженной охраной.

– И тем самым привлечь внимание репортеров, анархистов и, возможно, того самого преступника, который отравил члена правительства Его Величества?

– Мне следует поехать с вами, – резко промолвил Страттон.

Мейси остановилась и посмотрела ему в глаза.

– Не беспокойтесь, я поеду прямиком в Оксфорд и сразу же разыщу профессора Гейла. Он будет на месте, в прошлый раз я уточняла его расписание лекций и семинаров. Кроме того, Билли уже наверняка позвонил профессору и предупредил о моем приезде.

– Может быть, все-таки передумаете, и я поеду с вами?

Мейси покачала головой.

– Мы перетрясли всех, кого можно, – сказал Страттон, – но если нужно разобраться с версией насчет этого Оливера, я готов. Хотя бы ради того, чтобы успокоить вас. Ужасно неприятно вычислить подозреваемого, а потом узнать, что он мертв.

Они подошли к «Эм-Джи». Мейси поставила портфель за пассажирским сиденьем, уселась в кресло водителя, завела мотор.

– Пожалуйста, будьте осторожны, – попросил Страттон.

– Хорошо, не волнуйтесь. Макфарлейн, наверное, уже голос сорвал, выкликая вас по коридорам Скотленд-Ярда, так что вам лучше вернуться в его берлогу.

Холодный серый день обещал ночную стужу. Такую ночь лучше проводить у очага с книгой, а не на новогодней вечеринке. Несмотря на перчатки и теплый палантин, закрывавший плечи и шею, Мейси все равно мерзла. На шоссе А40, ведущем из Лондона в Оксфорд, машина поначалу едва ползла, но когда Мейси выбралась в городские предместья и прибавила газу, ее внимание привлек черный автомобиль, который следовал за «Эм-Джи» на некотором расстоянии. Он держался достаточно близко, чтобы не терять цель из виду, но не приближался вплотную, дабы не вызывать подозрений. Сперва Мейси решила не придавать этому значения, но вскоре преследование стало очевидным: когда она совершала обгон, увеличивала или сбавляла скорость, черный автомобиль повторял ее действия. Мейси старалась держаться в потоке других машин, а если те сворачивали или тормозили у какой-нибудь лавки, давила на газ, ускоряясь. Мысленно она уже планировала, как лучше выйти из «Эм-Джи» по приезде в Оксфорд; Мейси хотела во что бы то ни стало попасть к профессору Гейлу, прежде чем ее настигнут те, кто сидит в черном авто – предположительно «Вулсли». Этот «железный конь» с восьмицилиндровым двигателем был гораздо резвее «Эм-Джи».

К досаде Мейси, поток машин впереди скоро поредел, и теперь, когда путь очистился, «Вулсли» моментально набрал скорость, обогнал «Эм-Джи» и встал поперек полосы, оставив перед ней места ровно столько, чтобы Мейси успела затормозить, не воткнувшись ему в капот. Мейси заперлась изнутри и стала ждать. Задняя дверца черного как смоль автомобиля распахнулась, из него вышел мужчина. Это был Эркарт. Неторопливой походкой он приблизился к «Эм-Джи» и наклонился над ветровым стеклом, изобразив очаровательную улыбку. Мейси открыла дверцу и высунула голову.

– Вообще-то я спешу, мистер Эркарт. Чем могу помочь?

Эркарт вновь улыбнулся:

– Бросьте, мисс Доббс, к чему притворство? Поражаюсь вашему спокойствию, учитывая, что вы путешествуете с опасным грузом, который может натворить немало бед. – Он прикрыл рот рукой и кашлянул. – Ну и куда же мы везем этот страшный порошок?

– Я еду на встречу с выдающимся ученым, который сумеет определить состав вещества. Разумеется, это не укажет на убийцу заместителя министра, однако поможет понять, в каком направлении его искать.

– Увы, ничего нового вы мне не сообщили.

Не выдав своего удивления, Мейси посмотрела на дорогу.

– Теперь я могу ехать дальше?

– Нет, мисс Доббс. По крайней мере не туда, куда планировали.

Проезжающему автомобилю пришлось затормозить, чтобы обогнуть созданную преграду. Эркарт оглянулся на водителя, сердито погрозившего им кулаком.

– Прежде всего откройте пассажирскую дверцу, я еду с вами.

Мейси перегнулась через сиденье и отперла замок. Эркарт скользнул в машину.

– Тесновато у вас тут.

– Спасибо, меня вполне устраивает.

– Ну-ну, не дуйтесь. А теперь будьте добры следовать за «Вулсли». Он остановится, как только найдется удобное место, чтобы припарковать ваше авто, и далее мы поедем с бо́льшим комфортом.

– Можно узнать, куда мы направляемся?

– В Малберри-Пойнт. И не переживайте по поводу назначенной встречи – профессор Джон Гейл будет ждать нас там.

Ничего не ответив, Мейси завела двигатель. Как и обещал Эркарт, они сделали лишь одну остановку, оставив «Эм-Джи» в безопасном месте у почтового отделения. Мейси пересела на заднее сиденье «Вулсли», и они двинулись в путь. Миновав Рединг, автомобиль на полной скорости мчался в Литтл-Малберри. Уставшая Мейси молчала. То и дело клюя носом, она перебирала в уме последние события, и только когда Эркарт вновь подал голос, поняла, что проспала всю дорогу.

– Мисс Доббс, приехали.

– Да, да, хорошо.

Эркарт покрутил головой и ухмыльнулся:

– В самом деле, мисс Доббс, не понимаю, отчего вы нас так невзлюбили. Мы же на одной стороне, просто используем разные методы. Большой Робби привык поступать по-своему, мы – по-своему. Ну а если действовать тайком, ничего не выйдет.

– Старший суперинтендант Макфарлейн сказал то же самое.

– Гм, и поэтому вы направлялись в Оксфорд с образцом бог знает какой отравы, а мне об этом ни словечком не обмолвились?

Мейси сдержала колкость, готовую сорваться с языка.

«Вулсли» подъехал к шлагбауму, из караульного помещения вышел солдат. Он заглянул в салон автомобиля, и Эркарт протянул ему служебное удостоверение.

– Мы к профессору Гейлу.

Солдат изучил удостоверение Эркарта, затем прочел предоставленное им письмо из Пятого отдела Управления военной разведки.

– С вами мисс Доббс, сэр?

– Да.

Солдат всмотрелся в полумрак салона, Мейси улыбнулась. Снаружи было мрачно и пасмурно, однако ей показалось, что патрульный покраснел.

– Все в порядке, сэр. Знаете, как проехать?

– Да. Спасибо, капрал.

«Вулсли» продолжил движение. Через открытое окно Мейси чувствовала острую свежесть сельской местности, холод, окутавший голые поля. Вдалеке блеяли овцы.

– Мы на месте.

Автомобиль, урча мотором, остановился. Водитель обошел кругом и помог Мейси выйти из машины.

– Следуйте за мной, – скомандовал Эркарт, направляясь к ряду приземистых, похожих на хижины строений, хорошо освещенных и, как заметила Мейси, столь же хорошо охранявшихся.

Эркарт привел Мейси к первому зданию. Охранник в форме попросил их предъявить документы. Убедившись, что они те, за кого себя выдают, караульный отдал честь и пропустил визитеров. В импровизированном холле их встретил человек в белых штанах, белом халате и маске, болтающейся на шее. Из соседней низкой постройки послышался собачий лай.

– К Джону – сюда, – сказал человек. – Он в лаборатории вместе с Кристофером Энтоном и Уолтером Мейсоном. Оба работают под его началом.

– Превосходно, – кивнул Эркарт.

Профессор Гейл уже ждал в приемной, которая примыкала к лаборатории.

– Мисс Доббс, – профессор, улыбаясь, протянул руку, – простите, что все обставлено с такой таинственностью. Мистер Эркарт. – Он учтиво кивнул и вновь повернулся к Мейси: – Итак, мисс Доббс, как я понимаю, у вас для меня кое-что есть. Нам с коллегами не терпится приступить к работе.

Мейси раскрыла портфель, достала оттуда коричневый бумажный пакет, протянула Гейлу.

– Отлично. – Он взялся за дверную ручку, потом оглянулся: – Не хотите поприсутствовать? В студенческие годы вам ведь доводилось работать в лабораториях, так что антураж вас не смутит.

Не желая оставаться наедине с Эркартом и зная почти наверняка, что он откажется от предложения профессора – Мейси всегда удивлялась, как много мужчин, занимающих должности в полиции и военном ведомстве, не переносят вида белых халатов, – она кивнула:

– Да, было бы очень интересно.

Эркарт покачал головой:

– А я пойду перекушу и выпью глоток чая. Не беспокойтесь, я знаю, где столовая.

Мейси последовала за Гейлом по коридору, который, как выяснилось, соединял два строения. Все они соединены таким образом, догадалась Мейси.

– Вот мы и пришли. Надевайте защитный костюм, раздевалка – там. Проверьте, чтобы рукава закрывали запястья. Маски и прочее найдете здесь. – Профессор показал на шкаф и кивнул на другую дверь: – Мы будем в той лаборатории.

Облачившись в защитную одежду, Мейси присоединилась к ученым. Профессор Гейл представил ее двум своим коллегам. Став чуть в стороне, Мейси наблюдала, как пробирку поместили в стеклянный резервуар, похожий на аквариум для золотой рыбки. Доступ к содержимому резервуара осуществлялся через специальные отверстия, и вскоре почти весь порошок был распределен по предметным стеклам, которые сверху накрыли другими стеклами. Мейси не задавала вопросов, чтобы не мешать, и молча смотрела, как исследователи взяли по два стекла и сели к микроскопам.

Гейл подозвал Мейси поближе.

– Для начала мы должны определить природу вещества: из каких элементов оно состоит, как ведет себя, движутся ли частицы. Каждый из нас составит свое заключение, после чего мы отнесем образцы в экспериментальную лабораторию.

– Экспериментальную лабораторию?

– Да, душенька. Вряд ли вам захочется на это смотреть – мы испытаем вещество на животных. Имеющегося количества достаточно, чтобы воспроизвести его воздействие на жертву, хотя погибший, конечно, получил более крупную дозу.

Мейси кивнула, но никак не прокомментировала замечание профессора.

– Мисс Доббс, мы можем беседовать, пока я работаю. Знаете, иногда разговор помогает мне видеть больше. Думаю, это связано с особенностями мозга. Пока его аналитическая половина трудится над задачей, другая половина, оценочная, отвлекается на вопросы… – Взглянув в микроскоп, Гейл нахмурился. – Гм, весьма интересный образчик…

Кашлянув, Мейси спросила:

– Профессор Гейл, скажите, вы знали юношу по имени Стивен Оливер?

В ярком свете лабораторных ламп она увидела, как побледнел профессор. Теперь Мейси интересовало, скажет ли он правду.

– Стивен Оливер? – Гейл сдвинул предметное стекло в сторону, его руки заметно дрожали. – Э-э, конечно, помню. Очень талантливый молодой человек. Один из тех, кто в войну отправился во Францию – помните, я рассказывал? – когда Германия применила отравляющие газы и требовалась помощь в определении их состава и разработке антидотов. Его вклад был просто бесценен.

– Я слышала, он был убит.

Гейл кивнул и положил слайды в эмалированный лоток, по форме похожий на чечевицу, туда же поместил пробирку с остатками порошка.

– Если память мне не изменяет, он одним из первых приступил к исследованию на местности. Нам требовались добровольцы для осмотра солдат, пораженных газами, непосредственно на поле боя, чтобы мы, так сказать, могли зафиксировать первичные симптомы отравления. Фактически его отправили в гущу сражения.

– Тогда-то он и погиб?

Гейл показал на лоток:

– Простите, мисс Доббс, я должен продолжить работу. Чем скорее мы выясним, что это за вещество, тем скорее сможем защититься против его повторного применения в более широких масштабах.

Профессор собрал своих коллег, которые зафиксировали время и место изучения образцов. Все четверо, включая Мейси, покинули лабораторию и двинулись по коридору в направлении собачьего лая. Вскоре они достигли той части постройки, в которой, судя по звукам и запахам, содержали животных. Когда привели собаку, Мейси поняла, что профессор Гейл прав: хоть она и не неженка, лучше ей на это зрелище не смотреть.

До нее донеслись приглушенные голоса ученых, один из них начал что-то ласково говорить псу. Несколько секунд было тихо, потом пес резко взвизгнул и жалобно заскулил. Мейси закрыла уши ладонями и пошла прочь, но звуки вскоре смолкли. Снаружи прозвенел звонок, и, выглянув в окно, в серый зимний сумрак, Мейси увидела, как двое мужчин в защитных комбинезонах подошли к черному ходу, и их впустили внутрь. Минуту спустя они вынесли мертвое животное, завернутое в ветошь и плотный лист резины.

Профессор Гейл вышел из лаборатории и вместе с Мейси зашагал по коридору.

– Основной отчет будет готов к завтрашнему утру. На данном же этапе, полагаю, нам удалось выделить компоненты порошка. Мы воспроизведем его состав и выполним еще несколько экспериментов, а затем попытаемся создать антидот. Все это требует времени – честно говоря, такая работа, как правило, занимает несколько месяцев, – однако мы привыкли оперативно реагировать на поручения правительства, так что, вероятно, скоро представим определенные результаты, чего не рискнули бы сделать в обычной ситуации, до того как получим научные подтверждения. Иногда нам везет, и результат оказывается успешным. Конечно, хотелось бы чувствовать под ногами твердую почву, опираться на проверенные материалы, но когда тебя подгоняют, приходится стрелять наудачу и надеяться, что попадешь в яблочко.

– Нет ли у вас на примете человека, который сумел бы разработать подобный состав?

Гейл встал перед раковиной, повернул кран и начал мыть руки под струей воды, тщательно очищая кожу при помощи щетки. Серьезно посмотрев на Мейси, он сказал:

– Мы только что обсуждали это в лаборатории. Судя по тому, что нам уже известно, это оружие – да-да, именно оружие – мог создать лишь человек незаурядных способностей, мыслящий совершенно по-новому, не побоюсь этого слова, гений.

– А грань между гением и безумством очень тонка, верно?

Гейл кивнул и вытер руки полотенцем, которое затем бросил в корзину для грязного белья под раковиной.

– Именно таким человеком был Стивен Оливер?

– Он был блестящим ученым, однако…

– Таким?

Профессор Гейл провел ладонями по лицу, затем потер подбородок. В этот момент он походил не на рассеянного профессора, а на человека, взвалившего на себя непомерно тяжелый груз.

– Если не возражаете, поговорим в моем кабинете, мисс Доббс. Только сначала нужно пройти полную процедуру дезинфекции. В женской раздевалке увидите коробку, куда нужно будет бросить комбинезон, колпак, перчатки и маску. Дальнейшие инструкции на стене. Встретимся в коридоре. Надеюсь, ваш Эркарт подольше задержится в столовой.

Мейси в точности выполнила все инструкции. Когда она вышла в коридор, Гейл уже ждал ее. Кабинет профессора располагался недалеко от первой лаборатории, и если в Оксфорде его стол был завален бумагами под самый потолок, то здесь, наоборот, лежало всего несколько папок. У стены стояли шкафы с навесными замками, помещение также запиралось на два ключа. Профессор пододвинул Мейси стул, включил электрический камин и уселся за свой стол напротив нее.

– Стивен Оливер еще до войны был любопытным образчиком. В Оксфорд он поступил семнадцати лет от роду. За всю мою преподавательскую карьеру я не встречал более блестящего студента. С другой стороны, ему не хватало, так сказать, навыков общения, хотя натура у него была отзывчивая.

– В чем проявлялся недостаток социальных навыков?

Гейл пожал плечами:

– Во всем, что касалось лабораторной деятельности, он был безупречен. Легко готовил курсовые работы, выступал с докладами перед студентами… Зато если его звали в паб пропустить по кружке пива, складывалось впечатление, что он попал туда впервые. Стивен испытывал трудности и в общении с женщинами. Учитель сказал бы про такого ученика: «Этот ребенок не умеет играть».

– То есть вы знали его в течение какого-то времени?

– Да, он был моим студентом. Позже он углубился в лабораторные исследования, и к тому времени, когда правительство привлекло всех нас к проблеме противодействия химическому оружию, которое применял противник, Стивен уже полностью состоялся как ученый муж.

– Расскажите, как он погиб.

– Это довольно… сложно.

– В каком смысле?

– На передовой у Стивена повредился рассудок. Видимо, ему было труднее, чем остальным, еще до отправки на линию фронта.

– Что вы имеете в виду?

– Грохот взрывов влиял на психику многих людей. Даже отдаленные раскаты, не говоря уже о звуках разрывающихся снарядов, нескончаемых «бух» и «бабах». Я пытался не допустить его отправки на передовую, однако… кругом царил хаос, мисс Доббс.

– Да, я знаю. – Мейси помолчала. – Значит, с фронта он вернулся не таким, как раньше.

– Ему поставили диагноз «невроз военного времени», сразу же отправили назад в Англию и упрятали в сумасшедший дом.

– А почему не в военный госпиталь, куда помещали солдат с нервным истощением?

– Строго говоря, он не был военным. Кроме того, как я уже сказал, вокруг был полный хаос. Он попал в психиатрическую лечебницу.

– У него была семья?

– Ах да, семья…

– Простите?

– Родители Стивена, отец и мать, пришли в ужас, увидев сына. Представьте себе молодого мужчину, у которого изо рта течет слюна и который не способен контролировать большинство физиологических функций. Он страдал тремором и очень болезненно реагировал на звуки.

Мейси кивнула:

– Понятно. Разве родители не пытались перевести сына в другое место? Его вообще выписали домой?

– Нет. Родители заявили, что не в силах взвалить на себя такое бремя. Оба всецело отдавались работе в сиротском приюте, только этим и жили.

Мейси осенила догадка:

– Они всем говорили, что их сын погиб, так? Стыдились его, считали унизительным тот факт, что их талантливый отпрыск превратился в трясущегося калеку?

– Да. – Профессор Гейл посмотрел в лицо Мейси. – Однако на какой-то период ему стало лучше.

– Насколько лучше?

– Настолько, что он снял квартиру в Оксфорде и вернулся к научной работе в университете. В сущности, режим шел Стивену на пользу. Постоянный распорядок дня, трудовая дисциплина ученого – все это помогало ему контролировать собственное поведение. Однако, насколько мне известно, с родителями он так и не общался.

– Что с ним произошло дальше?

– Случился рецидив. Мы перевезли его сюда, чтобы он продолжал работу. – Профессор вскинул ладонь. – Знаю, знаю, вы можете усомниться в целесообразности этого решения, и все-таки, не забывайте, Стивен был гениальным ученым. Мы создавали антидоты ко всем видам газов, используемых германской армией, а также анализировали новые разработки противника. Вдобавок мы трудились над созданием собственного химического оружия, начиная от ядов для уничтожения посевов в Германии и заканчивая веществами нервно-паралитического действия.

– И для него это оказалось слишком: болезнь вновь обострилась, – высказала догадку Мейси.

– Да. По зрелом размышлении этого стоило ожидать. Стивен ставил эксперимент на собаках и вдруг практически у нас на глазах превратился в совершеннейшего безумца. К счастью, рядом находился один из наших психиатров, который сумел взять ситуацию под контроль.

– Стивена опять поместили в психиатрическую лечебницу, верно?

– Откуда вы… Вы ведь знаете?

Мейси со вздохом встала и принялась мерить кабинет профессора шагами.

– Психиатром был доктор Энтони Лоуренс, так? Он забрал Стивена в одну из больниц, где работал сам.

– Вы правы.

Походив туда-сюда, Мейси остановилась у стола.

– Если не ошибаюсь, Стивен Оливер опять поправился.

– Да.

– И вы нуждались в нем, поэтому он снова вернулся к работе. До следующего срыва.

Гейл кивнул:

– Бедняга, он и по сей день в сумасшедшем доме.

Мейси отрицательно покачала головой:

– Напротив, я полагаю, его выписали год, самое позднее полгода назад.

Профессор Гейл подпер ладонями подбородок.

– Значит, это Стивен. Жуткий яд, от которого только что умер пес, – дело рук Стивена.

– Не могу утверждать наверняка, однако думаю, так и есть.

Дверь без стука распахнулась настежь.

– Простите, что прерываю совещание ученых умов, вы мне нужны. – Эркарт показал на Мейси.

Она протянула ладонь Гейлу для рукопожатия.

– Спасибо, профессор. – Мейси двинулась вслед за Эркартом, но у двери обернулась: – Вы подозревали его еще до того, как вам привезли образец. Почему же вы ничего не сказали?

– Я… не хотел в это верить. Я знал, что с ним не все в порядке, но… Понимаете, по работе мне часто приходится общаться с натурами, гм, эксцентричными… Кроме того, он блестящий ученый…

– И крайне опасный преступник.

Мейси вышла в коридор, а Эркарт, не слышавший ее разговора с профессором, заглянул в кабинет и уведомил Гейла, что свяжется с ним утром – «узнать, как движется дело». Персоналу Малберри-Пойнт было приказано работать круглосуточно.

– Что случилось? – осведомилась Мейси, еле поспевая за Эркартом к ожидавшему их «Вулсли».

– Только что позвонил Робби. Надо отдать ему должное за этот благородный поступок, обычно он не столь любезен с нашим отделом. Должно быть, его информаторы сообщили, что мы здесь, мисс Доббс. В общем, премьер-министр получил очередное письмо, и на этот раз неприятности грозят большие.

– Что написал отравитель?

– Что кого-то ждет веселенький Новый год, или что-то в этом роде. Ваш босс опустил подробности.

– Он не мой босс. – Мейси заняла место сзади.

– Не важно, мы все равно к нему едем. Можете пересесть в вашу игрушечную машинку и следовать за нами в Скотленд-Ярд.

«Вулсли» тронулся. Когда они миновали пропускной пункт, Мейси задумалась, не сообщить ли Эркарту, что знает имя автора писем. Она уже собралась похлопать его по плечу, но отдернула руку. Что-то ее останавливало. Стивен Оливер подходил на роль отравителя по всем статьям, и все же внутренний голос советовал Мейси не торопиться, не раскрывать карты.

Автомобиль постепенно набирал скорость. Мейси устроилась поудобнее. Может быть, работая под началом Макфарлейна, она решила придержать информацию лишь из тех соображений, что он должен узнать обо всем первым?

Затупившийся карандаш начал царапать бумагу, поэтому человек взял перочинный нож и принялся снимать тонкую деревянную стружку, пока грифель не показался снова. Послюнив кончик карандаша, человек стал выводить какие-то цифры и буквы. Джон Гейл или кто-нибудь другой из ученых разберут эти записи. От усердия человек высунул язык, и на бумагу закапала слюна. Эти капли, расплывающиеся поверх вязи из букв и цифр, жирно выделяли новую формулу, которая много дней крутилась в его голове.