Глава XVII
Миссис Брэдли настигает жертву

– Именно! – подтвердила миссис Брэдли. – Ванная. Это было последнее звено – и очень важное. Прежде чем сообщить свое заключение полиции, мне следовало во всем удостовериться.

– Прошу прощения, – вмешался сэр Уильям. – Не прерваться ли нам? Клуб, наверное, запрут на ночь, не так ли, Куттс?

– Точно, – сказал викарий. – Быть может, пойдем к нам? Тут ведь рядом. Моя жена будет рада услышать всю историю. Кроме того, я сам так и не понял, кто убийца. Глупо, конечно…

– О, если вы желаете услышать… – И миссис Брэдли по обыкновению заклохтала.

Мы дружно уверили ее, что еще как желаем. Я и сам не понял, кто именно выскользнул из клуба в объятия полиции.

По дороге нам с Дафни удалось приотстать от других; жаль, идти было недалеко.

Наконец мы расселись в гостиной; в ней, по счастью, хватило места для всей компании, включая даже и Уильяма Куттса, укрывшегося за диваном и славшего мне умоляющие взгляды. И миссис Брэдли рассказала нам всю историю, которую выстроила кирпичик за кирпичиком, довод за доводом.

– Как я только что объясняла в клубе, желание убить Мэг Тосстик не могло появиться у Кэнди само по себе. Я долго искала аргумент, который заставил бы его совершить подобное. Наконец с помощью Ноэля и мистера Куттса я выяснила, что в деревне очень сильно предубеждение против смешанных браков. Вот, подумала я, причина его преступления – если, конечно, убийца он. Есть еще один интересный факт: ребенка, кроме матери и миссис Лори, никто не видел. Следовало выяснить – отчего такая секретность? Вначале я склонялась к мысли, что миссис Лори заплатил за молчание некто занимающий здесь определенное положение. Например, хозяин поместья, – она улыбнулась сэру Уильяму, – или же пастырь местных душ. – Тут миссис Брэдли покосилась на Куттса.

– Ребенок, – думала я, – сильно похож на того, кто не желает быть узнанным. Новорожденные младенцы часто похожи на своих родителей и прародителей куда сильнее, чем пяти-шестимесячные малыши. Это известный факт. Итак, если в комнату роженицы никого не пускают, объяснений может быть два. Либо девушка очень стыдилась своего положения, и если да, то, хочу подчеркнуть, совершенно напрасно…

Услышав такое, миссис Куттс побелела.

Миссис Брэдли вежливо посмотрела на нее, по-птичьи наклонив голову, словно бросала вызов – и она его таки бросала, – и продолжила:

– Или же кто-то боялся, что девушка выдаст имя отца. Теперь-то понятно: тут действовали обе причины. Однако в первую очередь мать и ребенка скрывали от людей потому, что сразу после рождения ребенок исчез. Помните, Ноэль, я несколько раз задавала вопрос – способен ли, по-вашему, Боб Кэнди на убийство?

– Да. Я думал, вы имеете в виду убийство Мэг Тосстик.

– Я вовсе не имела в виду непременно убийство Мэг Тосстик. Я говорила вообще о его выраженных гомицидальных наклонностях и о плохой наследственности и том, что человек, который обманул и Боба, и Мэг, вполне мог о них знать и бояться мести. В интересах безопасности отца было необходимо убить девушку, прежде чем она успеет его выдать. Возможно, он надеялся, что она умрет во время родов. Она не умерла. И родила ребенка, столь похожего на отца…

– Бедный малыш, – пробормотала Дафни.

– …Столь похожего, что этому отцу никто бы не поверил, стань он отрицать свою причастность. И вот сначала он запланировал убрать главное доказательство. Предположим, он каким-то образом избавился от новорожденного младенца и день-другой прожил спокойно. Потом он сообразил, что Мэг не вечно останется взаперти и люди начнут спрашивать о ребенке. И она расскажет. Сделать вид, будто мать заспала ребенка или убила в припадке безумия, не получится, ведь в этом случае труп должен осмотреть доктор, и тогда тщательно скрываемый секрет все равно выйдет наружу.

– Еще один любопытный и очень важный факт. Как я уже говорила, некоторые сведения мне удалось получить благодаря не столько усилиям, сколько везению. Вот вам пример. Так как хозяйку гостиницы все называют «миссис Лори», я, разумеется, не сомневалась, что мистер и миссис Лори – супруги. Потом я обратила внимание на их необычайное внешнее сходство, и стало ясно: они брат и сестра, а «миссис» ее называют просто из вежливости. Это допущение я приняла на последних стадиях расследования, и оно помогло мне разъяснить несколько фактов, которые ранее никак не увязывались с остальными. Вы следите за моей мыслью?

– Конечно, они брат и сестра, – холодно сказала миссис Куттс. – Если бы вы обратились ко мне, я бы вам давно это сообщила.

– К счастью, миссис Брэдли обошлась и без вашей, тетя, помощи, – встряла Дафни, которая просто не могла не вставить тете шпильку.

Тут, нечего и говорить, началась перепалка. Потом все успокоились (только Дафни еще показывала мне язык, потому что я впервые в жизни встал на сторону ее тети), и миссис Брэдли продолжила:

– События начали назревать, когда мистер и миссис Куттс отослали беременную служанку, а дозрели окончательно, простите за неудачный оборот, когда произошел скандал в таверне. Накануне праздника, как вы помните, Боб Кэнди пытался прорваться в комнату Мэг, подозревая, что ее держат там насильно.

– Его, кажется, заперли в дровяном сарае, чтобы успокоился? – спросил я.

– А, да, он потом еще пришел к нам сказать, что не станет участвовать в крикетном матче, – вспомнил Куттс. – Точно-точно.

Старикан был сама деликатность пополам с профессиональным сочувствием.

– Да. Доведя его до нужного градуса ярости, – продолжала миссис Брэдли, – либо брат, либо сестра Лори – скорее всего она – налгали ему, что отец ребенка – негр. Упоминание об этом огорчило сегодня беднягу Йорка.

– Еще как огорчило! – вставил сэр Уильям.

– Видно, были задеты его нравственные чувства, – предположил Гэтти.

– Скорее чувство справедливости. – Куттс смущенно кашлянул. – Ведь это неправда. Не он же отец ребенка.

– Самое простое объяснение и есть самое верное, – сказала миссис Брэдли. – Йорк – человек мнительный и нервный и очень боится линчевания. Все негры, проживавшие когда-либо в странах, где процветает расовая дискриминация, имеют, выражаясь языком психологов, фобию – они страшно боятся самосуда. Но вернемся к Кэнди. Лори налгали ему об отце ребенка, дали время поразмыслить об услышанном и довести себя до остервенения, а вот времени успокоиться не дали. Подло притворившись, будто сочувствуют бедняге, они отпустили его на целый день. Думаю, Лори не сомневались: пока все работники веселятся на празднике, Боб непременно попробует добраться до Мэг и посмотреть на ребенка. Этот их поступок – самое скверное в деле.

– Ребенка Боб, конечно, не увидел. По мнению судебного обвинителя, могло быть так: Боб желал знать самое худшее и, пытаясь заставить девушку показать ему ребенка, зашел слишком далеко и задушил ее. «Он был уверен, – это слова обвинителя, – что жертва любой ценой захочет скрыть от него свидетельство своего позора».

– Вопрос тех пятнадцати минут, когда Боб предположительно совершил преступление, так основательно рассматривался на суде, что нет нужды затрагивать его снова. Даже девушка по имени Мейбл, готовая защищать Боба до последнего, практически проговорилась нам с Ноэлем, что он мог успеть и принести бутылки, и совершить убийство. Заслуживает внимания еще одна версия обвинения: Боб загодя отобрал нужные бутылки, желая иметь в запасе время для убийства, или же – если бедняга планировал всего лишь это! – для разговора с Мэг. Если преступление готовилось заранее, логично предположить, что Боб постарался распределить свое время.

– Как я уже говорила, переход от низости к благородству невозможен, – продолжала она. – О крохоборстве Лори я узнала из двух независимых источников. Я слышала, что он недоплачивает деревенским ребятишкам, которые собирают для него пустые бутылки, а также наживается на кокосах, поставляемых им для праздника. Моими информантами были миссис Гэтти и мистер Уэллс, соответственно. – Она послала нам благодарную улыбку.

– Вот и еще пример случайно полученных, но весьма важных сведений, – вставил я.

– Крайне важных, – подтвердила миссис Брэдли. – С этими сведениями никак не вязался тот факт, что Лори приютили девушку, которая потеряла и заработок, и репутацию и которую выставил из дому собственный отец. – Миссис Брэдли улыбнулась и ядовито добавила: – Говорят, вашей деревне посчастливилось иметь очень щедрого викария. Однако мои попытки проверить правдивость слухов, что он платил хозяевам таверны за содержание Мэг Тосстик, не увенчались успехом.

– Надо думать! – воскликнула миссис Куттс.

Миссис Брэдли рассмеялась, а миссис Гэтти злорадно вставила:

– Да, слухи были такие сильные, что от них у викария даже окна побились.

Супруга викария сжала губы в узкую полосочку. Глаза ее смотрели прямо вперед – такого взгляда ее домочадцы боялись как огня. На ее собеседниц это, конечно, впечатления не произвело, и миссис Брэдли продолжила:

– Помните, Ноэль, вы спрашивали, не мог ли Лори совершить убийство через представителя?

– Что?! – спросили сразу несколько голосов.

– Ну же! – И миссис Брэдли фыркнула.

– Но ведь Лори…

Наступило долгое молчание: мы переваривали новость. Теперь, после ее слов, дело казалось очевидным. Происходящее напоминало мне одну игру. Игроки рассаживаются за столом с листками бумаги и карандашами и сосредоточенно слушают, а какой-нибудь умник играет на пианино известные мелодии. Лучший игрок получает дурацкий приз, а худший – это всегда я – должен в качестве штрафа выполнить какое-нибудь идиотское задание. Так вот, когда потом читают названия, я сразу понимаю, что музыку-то узнал, но сами названия никак не мог вспомнить.

Такое же ощущение было у меня и относительно этих убийств. Имя Лори как будто вертелось у меня на языке, и стоило миссис Брэдли произнести его вслух, я понял, что уже все знал.

Дафни откровенно и довольно грубо радовалась.

– Я так и думала! Так и думала! – кричала она. – Говорила же я – он старая мерзкая свинья!

Мы ее, нечего и говорить, оборвали. Ведь его скоро повесят, а о мертвых нельзя говорить плохо.

– Вы же не имеете в виду, что Лори убил Мэг Тосстик и Кору Маккенли? – спросил Гэтти.

– Не забывайте о слове «представитель», мистер Гэтти, – сказал я, раздуваясь от гордости, ибо попал в точку. – Лори подбили на преступление Боба, сообщив ему, что у Мэг был роман с негром и она родила полукровку, – вот о чем говорит миссис Брэдли.

– А, вон как, – протянул Гэтти. – Чистая работа. Только не слишком ли много тут догадок, миссис Брэдли?

– Много. – Свой ответ она сопроводила обычным клохтаньем.

– Ну да. – Я упивался тем, как внимательно Дафни ловит каждое мое слово. – Владельцам таверны поневоле приходится быть хорошими психологами. С такой работой не справиться, если не будешь себе на уме, верно, миссис Брэдли?

– Конечно, – согласилась старая дама, даже не пытаясь забрать себе мои лавры, как поступил бы человек менее великодушный. Настал мой звездный час, и она дала мне насладиться им сполна. Не без внутренней насмешки, как я теперь понимаю, – пусть, мол, он сам себя топит.

Однако коротышка Гэтти не сдавался.

– А как же Кора Маккенли? Он кого-то заставил убить и ее?

– Чтобы понять все аспекты убийства Коры, следует учитывать не только особенности психологии преступника, но и психологический и физиологический тип самой девушки. Сначала я не могла постичь, как она проводила месяц за месяцем в этом одиноком Бунгало без всяких развлечений, без перемены обстановки. Очень скоро я пришла к выводу, что развлечение у нее было, и сразу заподозрила наличие любовника либо в деревне, либо где-то неподалеку. Я спрашивала себя, как мог такой ревнивый мачо не догадываться, что творится у него за спиной? Но их последняя ссора, частично подслушанная Уильямом Куттсом, ясно мне сказала: Берт на этот счет отнюдь не обманывался.

– Подземный ход объясняет многое, что кажется непонятным в поступках Коры. Наличие любовника представлялось мне бесспорным, однако я не могла сообразить, как им удавалось сохранить тайну, пока не узнала о подземном ходе. Встречались они в бухте. А когда Берт отправлялся по своим контрабандистским делам, о чем, кстати, не всем известно, Кора принимала приятеля в самом Бунгало. Перед возвращением Берта любовник ускользал. Если Берт шел по дороге, он уходил подземным ходом, а если тот шел подземным ходом – выбирался в слуховое окно и прятался на крыше. Дождавшись условного знака от Коры, он спускался и уходил никем не замеченный – вот вам преимущество уединенного дома! – через каменоломни в деревню и шел в таверну. Понимаете, как удобно расположена таверна? Она стоит в стороне от деревни и ее длинных языков.

– И когда Кора услышала в ту ночь на крыше мистера Гэтти, то подумала, что Ло… что ее любовник спятил, – сказал я.

– Она, наверное, жутко испугалась, когда Берт выстрелил, – не удержался Уильям.

– Уильям, отправляйся спать! – Миссис Куттс только теперь заметила его присутствие среди избранных. Мальчишка явно собирался спорить, но Дафни поддержала тетю.

– Да, пойдем, Билл. Я тоже иду. Самое главное уже обсудили.

И они ушли. Кажется, миссис Брэдли осталась этим довольна. В присутствии малолеток ей приходилось постоянно следить за своими высказываниями.

– Вы не думаете, что Кора и Лори развлекались в Бунгало, когда Берт и его слуга напали на меня в бухте? – спросил Куттс.

– Этого не могло быть, Бедивер! – бросила его жена, готовая, как всегда, вступить в перепалку.

– Почему не могло? – поинтересовался Гэтти. – Вполне логичное предположение.

– Если хотите знать, – ответила миссис Куттс, – они танцевали вместе в парке сэра Уильяма. Я видела их очень хорошо.

«Еще бы», – подумал я, вспомнив ее извращенные взгляды и привычку за всеми следить.

– Они вели себя весьма прилично, – продолжала миссис Куттс, довольная, что одержала верх. – Я тогда еще подумала, что они подают деревенским хороший пример скромности. К сожалению, у нас таким примерам не следуют, – едко добавила она. – И их поведение выгодно отличалось от поведения почти всех прочих, гулявших в парке.

– Ничуть в этом не сомневаюсь, – учтиво сказала миссис Брэдли. – Вы оставались в парке допоздна?

Она ловила мой взгляд, наверное, боялась, как бы я не начал хихикать. Нет, я не такой уж нервный субъект, но иногда могу хихикнуть не вовремя.

– Весь вечер, – неохотно призналась миссис Куттс. Расспросы ее явно возмущали, а ведь раньше она была в восторге от миссис Брэдли.

– Пока не пришли домой и не увидели, что мистера Куттса нет, – напомнил я.

Старина Куттс насупился. Вспоминать о том вечере ему явно не хотелось. Наверное, здорово он получил от Берта и его слуги.

– Я насчет убийства Коры Маккенли, – начал опять Гэтти. – Я так понимаю, Кора и Лори вместе ушли из парка примерно тогда же, когда миссис Куттс вернулась домой, и…

– Нет-нет! – запротестовал я. – Миссис Брэдли уже объяснила, что Кору убили на другой день.

– А. – Гэтти улыбнулся, показав волчьи клыки. – Попробую еще раз. Лори, хозяин таверны, был любовником Коры, верно?

Викарий с супругой и миссис Гэтти кивнули. Миссис Брэдли улыбалась, словно крокодил, к которому в пасть вот-вот заплывет рыбка, а сэр Уильям мрачно уставился в ковер. Только Брэнсом Бернс, финансист, и в ус не дул. Впрочем, с чего бы ему.

– И Кора его по какой-то причине шантажировала…

– Берт ей давал мало денег, – вставил я.

– А! – очнулся вдруг Бернс. – Шантаж. Глупая игра. Всегда кончается скверно.

– Так оно и вышло, – сказал я. – Она сама себя погубила. Вот странно, что обеих девушек задушили.

– Почему? – спросила миссис Брэдли.

– Ну… вроде бы второе убийство должны были совершить иначе.

– Убийцы часто повторяются, – заметила она.

– Ээ… – Я хотел напомнить, что в нашем случае убийц было двое, но меня прервал Гэтти:

– Значит, она стала шантажировать его во вторник, когда они встретились в Бунгало?

– А как он узнал, что ему можно туда пойти? – спросила миссис Гэтти.

Я пояснил:

– Берт обыскивал вместе с другими берег, а Йорк поехал в кино.

– Ага. Любовник задушил Кору и по подземному ходу оттащил ее тело в таверну.

– Не мог он этого сделать! – вмешалась Маргарет Кингстон-Фокс, которая слушала всех очень внимательно.

Тут миссис Гэтти нас удивила.

– Почему не мог? – спросила она.

– Так ведь проход заложен кирпичом, там паутина и прочее, – сказала Маргарет то, что знали уже все присутствующие, поскольку слушали лекцию.

– Вы забыли о проверке, которую проводила санитарная инспекция, – улыбнулась миссис Брэдли.

– Что?! Выходит, это было подстроено? – удивился я.

– Именно. – Миссис Гэтти так и сияла. – Миссис Брэдли требовалось знать, можно ли из таверны попасть в подземный ход.

– Видите ли, Ноэль, – сказала миссис Брэдли. – Известие о том, что ход заложен, было для меня как разорвавшаяся бомба. В какой-то ужасный миг я даже усомнилась в правильности своей версии. Потом подумала: если докажу, что их подземный ход сообщается с таверной в каком-то другом месте, это лишь укрепит мои позиции. И кроме того, тот старый ход расположен в погребе под гаражами, если вы помните, у всех на виду, и им не очень-то удобно пользоваться. Мы с миссис Гэтти объединили наши умственные усилия, и у нее родилась блестящая мысль: если человек желает побыть в полном одиночестве, то надежнее всего запереться в ванной. Как удалось узнать миссис Гэтти, ванная семейства Лори находится на первом этаже, и это говорит само за себя. А то, что Лори – не муж и жена, а брат и сестра, объяснило мне все остальное.

– Будь я проклят! – сказал я.

Судя по тому, что миссис Куттс промолчала, – а для нее любое мало-мальски сильное выражение было как красная тряпка для быка, – она чувствовала то же самое.

Мы сидели и переваривали новость.

– Значит, тела Мэг Тосстик и ребенка пронесли по подземному ходу к морю, – сказал я.

– Он прошел по подземному ходу в Бунгало и убил Кору Маккенли, – подхватил Гэтти, который прямо на глазах превращался в сыщика. – А потом принес ее тело в таверну.

– И готово дело! – добавил сэр Уильям.

– Не совсем, – возразила миссис Брэдли. – У меня есть верное доказательство, что подземным ходом кто-то пользовался. Вспомните о подмене тела. Разумеется, это сделали в таверне. Тут Лори проявил такую дерзость, что, наверное, заслужил некоторое везение. Однако полицейский инспектор, действуя по собственной инициативе, отыскал похоронного агента, занимавшегося погребением Мэг Тосстик. На это понадобилось время, так как агент был нездешний. И не из Уаймут-Харбора, как многие думали. Он из местечка под названием Хармингтон в соседнем графстве. Лори, сказал он, пригласил его по старому знакомству. До Хармингтона меньше двадцати миль, да и все равно он ехал на катафалке, потому расстояние особого значения не имело. А Лори было на руку, что агент не местный и наших дел не знает.

– Полицейские, к их чести, до него все же добрались и попросили описать внешность девушки, для которой он привез гроб. Ему показали фотографии пятнадцати молодых женщин, в том числе Мэг и Коры, и он сразу опознал Кору, хотя лицо ее сильно изменилось по причине удушения. Именно ее он укладывал в гроб. Он сообщил и размеры гроба. Гроб для похорон Мэг Тосстик, несомненно, изготовили по росту Коры. Это доказано полностью. Помните, она была статная девушка, очень высокая по сравнению с Мэг.