Келл возвратился в свою холостяцкую студию на полуразвалившемся «фиате–пунто», за рулем которого сидел таксист–суданец. На приборной доске такси лежала упаковка леденцов «Локетс» и зачитанный почти до дыр Коран. Как выяснилось, ночь Том провел в доме того самого Золтана, с которым они, вдребезги пьяные, приехали вместе из клуба в Хэкни. Золтан, огромных размеров качок, добродушный и общительный, оказался, кстати, поляком. Эти грязоватые небогатые улочки в Финсбери–парк были ему знакомы. Давным–давно они проводили здесь совместную операцию с MИ-5. Том попытался припомнить детали: член Ирландской республиканской армии, планирующийся взрыв в торговом центре… потом, после суда, преступник был отпущен на свободу согласно Белфастскому соглашению. В то время боссом Тома как раз была Амалия Левен.

Ее исчезновение можно было назвать самым серьезным кризисом MИ-6 со времен фиаско с оружием массового поражения в Ираке. Офицеры, да еще такого высокого ранга, не могут вот так, за здорово живешь, раствориться в воздухе. Их не похищают, не убивают, и они не дезертируют. И в особенности они не пропадают ни с того ни с сего за шесть недель до того, как официально вступить в должность главы MИ-6. Если эта новость просочится в массмедиа… господи, да если она просочится хотя бы за пределы Воксхолл—Кросс… это будет равносильно взрыву бомбы.

Дома Том принял душ, доел остатки какой–то еды, купленной в ливанском заведении навынос, и кое–как заглушил похмелье с помощью двух таблеток аспирина и бутылки противно теплой кока–колы. Через час он уже стоял под сикомором в двухстах метрах от входа в галерею «Серпентайн». Джимми Маркуэнд выдвинулся ему навстречу. У него было такое лицо, словно ему только что объявили о преждевременном выходе на пенсию. Джимми, видимо, прибыл сюда непосредственно с Воксхолл—Кросс, и поэтому на нем был строгий костюм и галстук. Но при нем не было кейса, который Джимми обычно брал с собой на деловые встречи. Джимми отличался худощавым телосложением; у него были подтянутая фигура (каждые выходные он всерьез занимался велосипедным спортом) и загорелое круглый год лицо. Его голову украшала копна густых волос, и в MИ-6 Маркуэнд получил прозвище Мелвин. Том напомнил себе, что у него есть полное право отказаться от предложения Джимми. Но делать этого он, разумеется, не собирался. Если Амелия пропала, то найти ее должен он, и только он.

Они обменялись короткими рукопожатиями и пошли к северо–западу, по направлению к Кенсингтонгскому дворцу.

— Ну и как у тебя с личной жизнью? — поинтересовался Джимми. — И как тебе живется–можется на гражданке? Наверное, занят? Ведешь себя хорошо? — Юмор в стрессовой ситуации всегда давался ему нелегко.

Том удивился, что Джимми вообще прикладывает к этому усилия.

— Вроде того, — буркнул он.

— Наверное, читаешь классику? Те самые книги, которые давным–давно обещал себе прочесть? — Маркуэнд говорил так, будто послушно исполнял роль в пьесе. — Ухаживаешь за садом? Настукиваешь на компьютере мемуары?

— Мемуары я уже закончил, — заметил Том. — И ты в них получился не очень–то симпатичным.

— Не хуже, чем я заслуживаю.

Темы для светской беседы иссякли. Том видел, что под добродушной усмешкой Джимми скрывается дикая, животная паника из–за исчезновения Амелии. Он решил прийти Маркуэнду на помощь.

— Как же это случилось, Джимми? Какого черта? Джимми тем не менее предпочел обойти вопрос.

— Указание было спущено с Даунинг–стрит. Вскоре после того, как ты ушел. Они хотели видеть на посту специалиста по Ближнему Востоку, и непременно женщину. Она произвела впечатление на премьер–министра в Объединенном разведывательном комитете. Если он узнает, что мы ее потеряли, нам конец.

— Я не это имел в виду.

— Я знаю, — бросил Маркуэнд. Он отвернулся, как будто ему было стыдно, что такой масштабный прокол произошел в то время, когда он находился на посту. — Две недели назад у нее было совещание с Хэйнесом. Традиционная встреча с глазу на глаз, передача скипетра от одного правителя другому. Обмен тайнами, легендами и сплетнями, все то, о чем не полагается знать тебе и мне. А также всем добрым людям Британии.

— Например?

— А то ты не догадываешься.

— Кто убил Кеннеди? Пятый самолет одиннадцатого сентября? Мне нужны факты, Джимми. Что он ей сказал? Кончай это дерьмо.

— Хорошо, хорошо. — Маркуэнд вздохнул. — Значит, в воскресенье утром она объявляет, что должна отправиться в Париж, на похороны. Берет пару дней отпуска. Потом, в среду, мы получаем от нее сообщение. Письмо по электронной почте. Ей нужно прийти в себя после похорон, и она хочет немного отдохнуть. На юге Франции. Без всякого предупреждения. Просто решила использовать оставшиеся дни до того, как работа поглотит все ее время. Она сообщила, что собирается устроиться на какие–то курсы живописи в Ницце — дескать, всегда мечтала это сделать. — Тому показалось, что от Джимми слегка попахивает алкоголем. Хотя, возможно, пахло и от него самого. — В общем, она заявила, что вернется через две недели, а в экстренных случаях с ней можно связаться по такому–то и такому–то номеру в таком–то и таком–то отеле.

— Что было дальше?

Маркуэнд остановился, придерживая волосы, развевавшиеся под неистовыми порывами лондонского ветра. Голубой целлофановый пакет пролетел мимо них над полоской некошеной травы и прилип к стволу дерева. Джимми понизил голос, как будто ему было неловко.

— Джордж послал кое–кого за ней присмотреть. Негласно.

— Господи, а это еще зачем?

— Ему показалось подозрительным, что она так стремительно собралась в отпуск. Сразу после встречи с Хэйнесом. Это как–то необычно.

Том знал, что Джордж Траскотт, помощник шефа, считался наиболее вероятным кандидатом на пост нового главы MИ-6. Предполагалось, что он сменит Саймона Хэйнеса, как только премьер–министр даст на это добро. Должно быть, Траскотт уже пошил себе костюм, заказал мебель для кабинета и напечатал приглашения на вечеринку по случаю своего назначения. Но Амелия Левен увела приз у него из–под носа. Женщина. Существо второго сорта в MИ-6. Скорее всего, он люто ее ненавидел.

— Что необычного в том, чтобы поехать в отпуск в это время года?

Том и сам знал ответ на свой вопрос. В легенде Амелии не было смысла. Курсы живописи — это было совершенно не в ее духе. Женщины вроде нее не нуждаются в хобби. Все те годы, что он ее знал, Амелия использовала отпуск исключительно для релаксации. Спа–центры, детокс–клиники, пятизвездные отели с салат–барами и первоклассными массажистами. Она ни разу не упоминала о том, что хочет рисовать. Пока Маркуэнд раздумывал, что ответить, Том подошел к дереву, снял застрявший в ветках голубой пакет и сунул его в задний карман джинсов.

— Ты образцовый гражданин, Том… образцовый гражданин. — Джимми уставился на свои ботинки и тяжело вздохнул, словно до смерти устал оправдываться за провалы других сотрудников. — Разумеется, нет ничего необычного в том, чтобы поехать в отпуск в это время года. Но как правило, это происходит не так неожиданно. Заявление подается за несколько месяцев и вставляется в график. А это выглядело как спонтанное решение, реакция на то, что сообщил ей Хэйнес.

— И что сказал по этому поводу Хэйнес?

— Он согласился с Траскоттом. Так что они попросили наших друзей в Ницце приглядеть за Амелией.

Том снова решил придержать свое мнение при себе. К концу карьеры он и сам стал жертвой параноидальных, почти бредовых интриг Джорджа Траскотта, но все равно поразился, что два самых главных человека в MИ-6 дали зеленый свет на слежку за одним из своих.

— Что за друзья в Ницце? Местные?

— Господи, нет, конечно. Мы избегаем лягушатников, как только возможно. Наши бывшие сотрудники. Билл Найт и его жена Барбара. Вышли в отставку в 98–м и поселились в Ментоне. По нашей просьбе они тоже записались на курсы живописи, встретились с Амелией — она прибыла в среду — и немного с ней поболтали. А потом Билл объявил, что Амелия пропала — после того, как она не явилась на занятия три дня подряд.

— Опять же что в этом необычного? Маркуэнд нахмурился:

— Боюсь, мне не совсем ясен ход твоих мыслей.

— Ну, разве она не могла просто пропустить занятия? Заболеть, например?

— В этом–то все и дело. Она не позвонила и не предупредила. Барбара сама позвонила в отель, но там ее не было. Мы связались с мужем Амелии…

— С Жилем, — подсказал Том.

— С Жилем, да, но он ничего о ней не слышал с тех пор, как она выехала из Уилтшира. Ее мобильный выключен, она не отвечает на имейлы и ни разу не воспользовалась своими банковскими карточками. Словом, полная тишина.

— Как насчет полиции?

Маркуэнд вскинул свои кустистые брови:

— Пф! Они же не обнаружили ее тело, плавающее в Средиземном море. И не соскребли ее с шоссе — если ты это имеешь в виду. — Он заметил, что Том нахмурился, и поспешил загладить неприятные слова: — Извини, это было грубовато. Я не хотел быть циником. Просто… все это какая–то чертова загадка.

Том быстро пробежал в уме возможные объяснения. Список был бесконечным; это могло быть все что угодно. Русское или иранское вмешательство, связанное с личными делами Амелии. Тайная договоренность с янки касательно Ливии и «арабской весны». Внезапный срыв, ставший последствием беседы с Хэйнесом. Перед тем как Келл ушел из MИ-6, Амелия как раз с головой погрузилась в дела, связанные с Французской Западной Африкой. Это могло вызвать интерес со стороны французов или китайцев. Также нельзя было исключать исламистов — они представляли постоянную угрозу.

— Как насчет другой операции? — Том почувствовал, как похмелье навалилось на него с новой силой — сказывались три часа сна; в горле совсем пересохло. — Возможно ли, что она работает по делу, о котором наши Труляля и Траляля ничего не знают?

Маркуэнд немного подумал. Вряд ли другая операция могла быть настолько секретной, чтобы Амелия Левен исчезла, не поставив в известность хотя бы службу техподдержки в Центре правительственной связи.

— Слушай, — сказал наконец он. — Все, кто об этом знают, — это Хэйнес, Траскотт и Найты. Парижское отделение еще не в курсе, и так оно и должно оставаться дальше. Если информация выйдет наружу, Служба станет всеобщим посмешищем. Бог знает, чем все закончится. Официально она должна встретиться с премьер–министром через две недели. Разумеется, эту встречу нельзя отменить — иначе на Уайтхолле разразится буря из дерьма. Если в Вашингтоне узнают о том, что мы потеряли своего самого главного шпиона, их просто разорвет. Хэйнес хочет найти ее за несколько дней и сделать вид, что ничего этого не было. По идее, Амелия должна вернуться на следующей неделе. — Маркуэнд быстро посмотрел вправо, как будто услышал какой–то шум. — Может быть, она просто возьмет да и объявится сама. Может, все дело в каком–нибудь хлыще из Парижа. Этакий Жан—Пьер или Ксавье с большим членом и домиком в Эксан—Провансе. Ты же знаешь, как Амелия западает на мужиков. Мадонне есть чему поучиться.

Том удивился: Маркуэнд высказывался о репутации Амелии слишком уж откровенно. Донжуанство, как и алкоголь, считалось в конторе практически обязательным, но это был чисто мужской спорт — впрочем, все делалось негласно и больше в шутку. За все годы их знакомства с Амелией у нее было не больше трех любовников — Том знал это наверняка; однако слухи утверждали, что она переспала с семьюдесятью пятью процентами сотрудников.

— Почему Париж? Маркуэнд поднял голову.

— Она сделала там остановку по пути к Ницце.

— Ты не ответил. Почему Париж?

— Она была на похоронах в Париже во вторник.

— На чьих похоронах?

— Понятия не имею. — Будучи записным карьеристом, Маркуэнд тем не менее не стеснялся признать, что ему что–то неизвестно. — События развивались слишком быстро, Том. Нам не удалось выяснить имя. Жиль полагает, что это было в крематории в Четырнадцатом округе. В Монпарнасе. Какой–то старый друг, из студенческих времен.

— Жиль с ней не поехал?

— Амелия сказала, что не стоит.

— А Жиль, конечно, всегда делает то, что Жилю говорят. — Тому были прекрасно известны все тонкости брака супругов Левен — в свое время он изучал его в качестве поучительного примера.

Маркуэнд хотел засмеяться, но в последний момент передумал.

— Именно. Синдром Дениса Тэтчера. Мужья должны быть на виду и при этом не издавать ни звука.

— У меня такое ощущение, что вам нужно узнать, что это был за загадочный друг. — Том понимал, что говорит очевидные вещи, но Джимми, похоже, совсем растерялся.

— Должен ли я так понимать, что ты нам поможешь?

Том взглянул на небо. Сквозь ветки деревьев проглядывали черные тучи. Собирался дождь. Он подумал об Афганистане, о книге, которую он предположительно должен был писать, о скучных августовских вечерах, которые ожидали его впереди. О своей холостяцкой берлоге в Кенсал—Райз. О своей жене. Об Амелии. Том был уверен, что она жива, и еще он нутром чувствовал, что Маркуэнд что–то скрывает. Интересно, сколько еще бывших сотрудников будут пущены по следу?

— И сколько же предлагает ее величество за эту работу?

— А сколько ты хочешь?

Джимми Маркуэнд платил не из собственного кармана, поэтому мог себе позволить быть щедрым. Тому было наплевать на деньги, но он не хотел показаться слюнтяем. Он решил назвать цифру с потолка.

— Тысячу в день. Плюс расходы. Мне нужен лэптоп с зашифрованным диском, мобильный и документы на имя Стивена Юниака. А еще я хочу, чтобы в аэропорту Ниццы меня ждал достойный автомобиль. Если это будет двухдверный «пежо» с приборной доской, подклеенной липкой лентой, я немедленно возвращаюсь домой.

— Хорошо.

— И пусть Джордж Траскотт оплатит все мои расходы. Абсолютно все.

— Договорились.