Кевин Вигорс сидел за уличным столиком паба «Карета и лошадь», достойного заведения на Солсбери—Роуд, на восточном краю Чок—Биссет. Он приканчивал вторую пинту эля, когда из–за поворота вырулил темно–синий «рено–эспейс» с номером Х164АЕО. Часы показывали пять минут девятого. Кевин встал из–за стола, подошел к телефонной будке через дорогу и набрал номер дома Амелии.

– 285?

— Кукушка только что свернул в деревню. Будет у вас через три минуты.

— Спасибо, — поблагодарила Амелия.

Она положила трубку и посмотрела на Тома, который стоял возле плиты.

— Это Кевин, — сказала она. — Тебе пора уходить. Он будет здесь через две минуты.

Том пожелал ей удачи и вышел из дома через заднюю дверь. Между садом Амелии и участком Сюзи была калитка, и уже через несколько секунд он был в библиотеке с Эльзой, Хэролдом и Барбарой Найт. Они напряженно вглядывались в мониторы, как биржевые маклеры, ожидающие обвала котировок.

— Он подъезжает, — сообщил Том и бросил свое пальто на стул.

Эльза подняла голову и улыбнулась ему особенной улыбкой; затем снова уткнулась в экран.

— А вот и он, — протянула она, глядя в верхний левый угол.

Камера, установленная на столбе, давала прекрасный обзор. Из темноты выплыли огоньки фар, попрыгали по ухабам и замерли на месте — такси остановилось. Из машины вышел Кукушка и с удовольствием потянулся, разминая затекшую спину. На нем была та же самая черная кожаная куртка, которую Том обыскивал в Тунисе.

— Онанист, — пробормотал Хэролд, и все постарались не засмеяться.

В нижнем левом углу монитора появилась Амелия. Яркий свет фар четко обрисовывал ее стройную фигуру. Хотя все происходило меньше чем в сотне метров от них, они не слышали ни звука. Амелия бесшумно протянула руки и заключила Кукушку в крепкие материнские объятия.

— Господи. Надеюсь, с ней все в порядке, — сказала Эльза.

Но Том нисколько не беспокоился. Он был уверен, что Амелия Левен справится на отлично.