32

Сэм поужинала в столовой за столом, покрытым пластмассовой скатертью, среди болтливых и непоседливых студентов, в помещении, насквозь пропитанном запахами чипсов, теста и супа из консервированных бычьих хвостов. Потом она отправилась спать, как сделала бы это в номере отеля, вот только в этом номере не было туалета, и ей пришлось идти на другой конец коридора – то еще удовольствие.

Появились Хеар и Лашло, подключили к ней датчики, пожелали приятных сновидений, потом вышли и закрыли дверь.

Она села в кровати, принялась листать «Вог». Со страниц на нее смотрели элегантные женщины, их точеные лица излучали холодную самоуверенность, они в своих модных одеяниях прихорашивались, глядя на нее, словно в зеркало. Сплошное изящество. Насколько изящна она сама, спрашивала себя Сэм, – с этими проводами, которыми оплетена ее голова? Девица в нижнем белье сидела на сверкающем черном капоте «порше». На нее снисходительно взирали двое моделей-мужчин, отец и сын: отец в твидовом костюме пристроился на сиденье-трости, сын был одет по последнему слову моды.

Подпись под фотографией гласила: «Стариков посещают сны, а молодых – грезы».

Сэм положила журнал на прикроватный столик, глотнула воды из стакана, выключила свет. Устроилась поудобнее, делая все медленно, осторожно, чтобы случайно не сместить датчики. Она чувствовала боль в тех местах, где провода натягивали ей волосы, но боялась их поправить. Кровать оказалась удобной, мягкой, даже более комфортабельной, чем ее собственная. Из окна тянуло сквозняком – Сэм оставила его приоткрытым и теперь слышала звуки, доносившиеся снизу.

– Фу! Ну и скотина ты, Кейт!

– Нет! – взвизгнула какая-то девушка, захихикала, потом взвизгнула еще раз. – Нет, я не это имела в виду, только не на мою шею! Сам ты скотина!

В столовой где-то неподалеку шла уборка. Позвякивала посуда, из кранов текла вода. Где-то вдали крутили пластинку с песней Бадди Холли «Каждый день». Черт, вряд ли ей удастся сегодня быстро уснуть. Многочисленные шумы. Масляный запах чипсов из столовой. Да еще и провода мучительно тянут волосы.

Вещие сны. Предзнаменования.

Хеар ей поверил. Это хорошо, однако… Было в профессоре что-то странное. Что-то неправильное. И в его ассистенте Лашло тоже.

Интересно, они что, оба сидят сейчас в лаборатории перед самописцами и наблюдают за ее мозговыми волнами? Как там говорил Хеар, когда к ней подключали датчики? Существует пять фаз сна. Первая фаза – гипнагогическое состояние. Гипнагогическое.

«Когда вы еще только начинаете погружаться в сон, то нередко видите странные лица, необычные, пугающие образы».

Потом наступает вторая фаза – более глубокий сон. Третья фаза, когда тело отключается. Четвертая – глубокий сон, мозг пуст. И наконец, пятая – фаза быстрого сна. Сновидения.

А она сама пока еще даже и в первую-то фазу не вошла.

Сэм снова беспокойно повернулась, нащупала над изголовьем коробку, щелкнула выключателем. Засветился экран телевизора. Она моргнула, ослепленная неожиданной яркостью экрана, и подумала: а что, интересно, показывают самописцы сейчас, когда она смотрит какую-то неизвестную рекламу?

Панорама гор, покрытых снегом, ослепительно сияет солнце. Вдали появляется крохотная точка, она приближается. Потом на экране начинает мерцать знак: «АРОЛЕЙД».

Знак исчез, точка приблизилась, и знак замерцал снова: «АРОЛЕЙД».

Он то появлялся, то исчезал, перемежаясь с точкой, которая все время увеличивалась в размерах, пока не заполнила весь экран.

«АРОЛЕЙД, – шепотом произнес смутно знакомый голос, затем последовал смех. – АРОЛЕЙД».

Сэм нахмурилась. Что за ерунда? Какой такой Аролейд? Она выключила телевизор, уставилась в потолок и увидела там большой вентилятор, похожий на пропеллер; лопасти медленно вращались.

«Странно, что я не замечала его раньше». В комнате было холодно, в кровати тоже. «С какой стати вдруг включили вентилятор?» – недоумевала Сэм.

И тут дверь в ее комнату вдруг открылась, а потом тихо закрылась. Она услышала чье-то дыхание, поворот ключа в замке, отчетливый щелчок язычка.

Кто-то запер дверь изнутри.

Сэм, дрожа, вглядывалась в темноту.

– Кто здесь? – спросила она. «Кто это может быть, черт побери? Доктор Хеар? Лашло? Но зачем им запирать дверь?» – Эй? Кто здесь?

Молчание.

Она видела чью-то фигуру у двери, темную тень, почти неподвижную. И отчетливо слышала чужое дыхание.

– Доктор Хеар?

Ее голос звучал странно, как-то сдавленно. «Боже. А что вообще находится в этом здании, есть здесь люди? Если я сейчас громко закричу, меня услышат? Что, интересно, профессор и его ассистент сейчас видят на самописце?

Они ведь должны заметить нечто необычное, да?

Если только…

Неужели это Лашло?

Боже, нет».

Фигура начала двигаться к ней.

– Сейчас мы увидим, как все выглядит на самописце, – произнес знакомый голос. Но он не принадлежал ни доктору Хеару, ни Лашло. Тот же самый голос она слышала в рекламе несколько минут назад.

Сэм почувствовала, как чья-то рука сдавила ей подбородок, а потом с нее сорвали одеяло и простыню. Она коротко хрипло вскрикнула и ощутила, как сильная рука в перчатке зажала ей рот.

– Успокойся ты, глупая сучка. Я тебя сейчас лишь оттрахаю, только и всего. Тебе понравится. Ты будешь в восторге.

Она уставилась на темную фигуру. Раздался щелчок, загорелась прикроватная лампа, и Сэм изумленно моргнула, увидев Вынималу – он стоял над кроватью в мотоциклетном костюме, отливающем ярко-зеленым цветом.

Она отпрянула, увидев сквозь прорезь его ухмыляющийся рот.

Он протянул ей что-то оранжево-белое. Посадочный талон на самолет. Помахал им перед глазами Сэм, чтобы она могла прочесть.

«ЧАРТЭЙР», 35А.

– Тебе он понадобится. И очень скоро. Не нужно было оставлять его в такси. Это беспечно с твоей стороны. Весьма неразумно. – Он бросил талон, и тот спланировал ей на грудь. – Ах, ты только посмотри, он упал! – Вынимала ухмыльнулся. – Ты плохо соображаешь, сучка, да? Ах, как медленно. Падение. С балкона. Хорошо было, правда? – Он снова ухмыльнулся, показывая гнилые зубы. – Но это пока только начало. Погоди, будет и продолжение. Будет еще много чего. Очень много. Тебе еще предстоит падение с очень большой высоты.

Она смотрела на него. Он подошел к раковине и взял ее зубную пасту. Отвинтил колпачок, поднял тюбик.

– Любишь головоломки? Пазлы? Загадки? Посмотрим, сумеешь ли ты разгадать вот это!

И начал выдавливать пасту. Она длинными полосками падала на ковер, а Вынимала все давил и давил, пока не опустошил тюбик, после чего бросил его на пол.

– Грязная это штука, зубная паста. Я сам ею не пользуюсь.

«Это сон, – подумала Сэм, – наверняка я сплю. Как там говорил профессор – прозрачный сон?»

– Зачем ты нацепила на голову все эти провода? – спросил Вынимала. – Хочешь победить меня при помощи высоких технологий? Ты, маленькая глупая сучка. Пора преподать тебе урок. Пожалуй, именно этим я сейчас и займусь.

Ну конечно, прозрачное сновидение.

– Нет, – сказала она, удивляясь твердости своего голоса. – Я не хочу. Лучше я дам тебе кое-что. Плитку шоколада «Сам по себе».

Вынимала недоуменно посмотрел на нее.

Сэм сосредоточилась, и… В ее руке вдруг появился шоколад «Сам по себе».

«Я могу получить все, что пожелаю», – вдруг поняла она и протянула плитку Вынимале:

– Попробуй.

Он подошел и взял угощение, а Сэм села на кровати, глядя, как он разворачивает обертку, откусывает.

– Ну что, вкусно?

– Ничего, – ответил он. – Немного похоже на «Баунти» с печеньем.

– Кен тоже так сказал.

– Да неужели?

– Представь себе.

Вынимала улыбнулся.

Сэм почувствовала, как уверенность наполняет ее.

– Я хочу знать, почему ты вдруг вернулся и постоянно преследуешь меня? Что тебе нужно? Почему бы не оставить меня в покое?

Вынимала облизал пальцы:

– Вкусная была шоколадка.

– Хочешь еще?

– Нет.

– Если захочешь – только скажи. Я могу всю комнату заполнить шоколадками.

– Серьезно?

– Да. А если захочу, то могу сделать так, что ты исчезнешь. Но я не хочу этого делать. Пока. Я хочу узнать, что тебе нужно, почему ты постоянно преследуешь меня во сне.

Он удивленно вскинул руки:

– Я твой друг, Сэм. – Он сел рядом с ней. – Я твой друг, вот почему! Ты видишь эти сны, чтобы иметь возможность защитить себя. Я показываю тебе будущее, чтобы предупредить об опасностях. Тебе нужно научиться доверять мне. – Он обнял ее и нежно прижал к себе. – Я твой друг. Понимаешь? Ты довольна?

– Прекрасно.

Он улыбнулся:

– Прекрасно? Вот именно! Признайся, ты ведь не думала, что я твой друг?

– Не думала.

Он хохотнул:

– Смешно. До чего же все это нелепо.

Сэм почувствовала, что Вынималу одолевает смех, и внезапно стала сама смеяться вместе с ним. Они долго не могли остановиться. А потом еще некоторое время сидели молча, в мирном молчании.

– Слушай, Сэм, ты не должна беспокоиться о будущем. О нем уже позаботились. Продумали все в мельчайших подробностях.

Вынимала снова сжал ее в объятиях, потом вскочил с кровати, направился к двери и открыл ее.

– Не уходи, – попросила Сэм.

– Я и не ухожу. Просто хочу проверить, принесли ли уже газеты. – Он открыл дверь, наклонился, потом повернулся, держа в руке «Таймс». – А хорошее здесь место, правда?

– Да, – ответила она. – Просто замечательное.

Вынимала сдвинул мотоциклетные очки на лоб, развернул «Таймс», просмотрел газету, потом снова сложил ее, подошел к кровати и сел:

– Я же сказал тебе, что позаботился о будущем, продумал все в мельчайших подробностях. Смотри! – Он поднес газету к ее лицу. – Вот, пожалуйста.

Сэм посмотрела на Вынималу и увидела, что его глаза в прорезях вдруг стали такими холодным и жесткими, что она уже не могла понять, какой из них стеклянный, а какой настоящий.

– Ну, давай же, – сказал он нетерпеливо. – Посмотри и убедись сама. Вот, «Частные объявления» – видишь этот раздел?

– «Извещения о смерти», – прочла Сэм, и ее начало трясти. Она следила за пальцем Вынималы, длинным, ухоженным. Слишком длинным, словно коготь.

– Сюда смотри! – В голосе его слышалась детская радость. – Видишь?

Она замерла.

– Дата, – словно издалека услышала она голос Вынималы. – Единственное, чего здесь не хватает, это даты.

Сэм почувствовала резкое дуновение холодного воздуха, газету неожиданно сдуло на пол, словно ее подхватил сильный порыв ветра. Она услышала рев двигателя, почувствовала, как волосы хлестнули ей по лицу, увидела, что шторы резко всколыхнулись. В ужасе посмотрела на потолок. Вентилятор вращался с сумасшедшей скоростью, громадный, черный, угрожающий и громыхающий; его звук перешел в оглушающий рев, и ей пришлось закрыть уши руками.

– Нет!

Ветер сорвал с нее одеяло, бросил в другой конец комнаты, словно клочок бумаги.

– Нет. Господи, нет! – вскрикнула она, когда стакан с водой на тумбочке вдруг взорвался, как граната, осыпав ее осколками стекла.

Двери шкафа неожиданно открылись, и ее одежду вышвырнуло на пол. Лампочка прикроватного светильника тоже взорвалась, и комната погрузилась в темноту.

– Господи, помогите мне!

– Ты маленькая сучка. Надеешься победить меня при помощи высоких технологий? Думаешь, что можешь прогнать меня силой мысли?

Ее выбросило из кровати, ударило о потолок, потом Сэм почувствовала, что падает сквозь ледяной вихрь, кувыркается в воздухе среди обломков стекла и мебели, которые вреза́лись в кожу и кололи ее. Затем она так грохнулась об пол, что у нее не осталось сил пошевелиться.

Яркий свет ослепил ее, и она зажмурилась.

– Сэм?

Ее пробрала дрожь. Холодно, как же ей было холодно.

– Сэм?

Она ощутила необычный, незнакомый запах пыли и открыла глаза. Увидела бежевый туман. Странный бежевый туман, укрывший ее, буквально придавивший. Ей было ужасно холодно.

– Господи Исусе, – услышала она мужской голос. – Сэм, что с вами?

«Доктор Хеар, – подумала она. – Похоже на его голос».

Она попыталась отогнать бежевый туман, но руки не слушались ее.

– Вы не ушиблись? – поинтересовался Колин Хеар.

«Не знаю, – хотела сказать она. – Я ничего не знаю».

– Пожалуйста, уберите его. – Она снова попыталась прогнать бежевый туман и вдруг поняла, что это ковер. Она лежала лицом на ковре.

– Ну и дела, – раздался голос Лашло.

– Давайте поднимем ее на кровать.

Она почувствовала прикосновение рук, неловких, неумелых, затем туман отодвинулся от ее глаз, и она увидела белый потолок.

«Никакого вентилятора нет», – смутно отпечаталось в ее мозгу.

Потом Сэм услышала скрежет пружин, ощутила мягкость кровати. Лицо Хеара было совсем рядом с ее собственным, изумленное, обеспокоенное. А вот и Лашло. Синие глаза ассистента, с темными кругами под ними, вглядывались в Сэм так пристально и недоумевающе, что это испугало ее.

– Вы в порядке? – спросил Хеар.

Она едва заметно кивнула.

– Кажется, она замерзла, Лашло. Нужно ее накрыть.

Она увидела, как профессор развернулся, прошел по комнате. Лашло продолжал смотреть на нее с крайним изумлением. «Но почему? – казалось, спрашивал он. – Почему?»

– Господи боже! – Хеар нагнулся, поднял одеяло с пола. – Ну и хаос!

Действительно, в спальне словно бы учинили разгром.

Осколки стекла, одежда, обломки мебели – все это было беспорядочно разбросано по комнате. Окно разбито, карниз вырван из стены. Возле раковины на полу Сэм увидела какую-то белую полоску. У стены валялся перевернутый стул с одной отломанной ножкой, словно упавший старик, который никак не может подняться. Ее прикроватный столик лежал на шкафу.

Нет. Это невозможно.

Хеар вернулся, он нес новый комплект постельного белья. Бросил его на кровать, выудил из кучи простыню, аккуратно укрыл Сэм.

Словно флаг, которым оборачивают мертвого солдата.

«Я мертва. Да, я умерла. Вот почему он так смотрит на меня».

– Возьмите за другой конец, Лашло. Подоткните получше.

– Я цела? – спросила Сэм.

Хеар внимательно смотрел на нее. Кровать слегка качнулась, сначала в одну сторону, потом в другую. Профессор снова наклонился, и она почувствовала на себе теплое одеяло.

– А теперь я хочу проснуться, – объявила она и увидела, как нервно мимолетно переглянулись Хеар и Лашло.

Профессор едва заметно улыбнулся:

– Вы уже проснулись, Сэм. Вам приснился плохой… – Он запнулся, поднял руки.

– Прозрачный сон, – сказала она. – Я видела прозрачный сон.

– Да, – кивнул Хеар. – Именно… а я…

– Зубная паста. Он полностью выдавил мой тюбик. Или паста на месте?

– Что?

– Посмотрите на раковине.

Тюбика там не оказалось. А внизу на полу зубной пастой было четко, крупными буквами написано одно-единственное слово: «АРОЛЕЙД».

Хеар наклонился, прикоснулся к пасте пальцем, потом поднял что-то, протянул Сэм. Это был тюбик, абсолютно пустой, плоский.

– Это его рук дело, – сказала она, глядя широко раскрытыми глазами на загадочное слово. – Он был здесь.

– Кто, Сэм?

– Вынимала.

Хеар снова оглядел комнату.

– Я ничего этого не делала, – заверила она. – Сама бы я ни за что не дотянулась… с этими датчиками… – Она пощупала провода, все еще оплетавшие ее голову.

Хеар внимательно осмотрел ее, потом растерянно повернулся к ассистенту.

– А что показывают графики? – спросила Сэм с неожиданной злостью. – Небось, он нес самописцы не зафиксировали никаких отклонений? Демонстрируют сладкие сны? Все в порядке, да?

Хеар посмотрел на Лашло:

– Я думаю, нам лучше… давайте отсоединим датчики.

Ассистент ухмыльнулся и вскинул брови.

Сэм внимательно наблюдала за ними обоими.

«Да что за чертовщина тут творится? Может, вы затеяли какую-то игру? Вам смешно? Может, вы показали мне фокус-покус? Господи боже».

И тут она поняла: Лашло ухмыляется вовсе не потому, что ему смешно, нет, ничего подобного. Его лицо исказила гримаса, из-за этого ей и показалось, что ассистент ухмыляется. Да и Хеар тоже вовсе не находил происходящее смешным. Его трясло, как лист на ветру.

Профессор был перепуган до смерти.

Она оглядела комнату, потом снова посмотрела на Хеара. Увидела ужас в его глазах.

И вдруг поняла почему.