13

Ледок похрустывал у нее под ногами. Сэм потерла руки: на пронизывающем ветру пальцы мерзли. Солнце низко висело на небе над Саут-Даунсом, такое бледное и слабое, словно его оставили там на всю ночь. Внизу бежала река, темная, как страх, который пронизывал ее сердце.

Сэм осторожно потрогала порез на щеке, посмотрела на палец: ранка почти зажила. Раздался приглушенный хлопок, похожий на взрыв бумажного пакета, потом еще один. Она повернулась и увидела Ники – мальчик бежал по газону к маленькому серому пушистому шарику, который бился на земле.

– Он жив, папа! Он еще жив!

Ники опасливо протянул к шарику руку, потом отпрыгнул в сторону. Сэм неодобрительно посмотрела на Ричарда, спешившего к сыну с ружьем в руке. С таких лет уже учит мальчика стрелять. Обещал подарить Ники ружье, когда тому исполнится девять. Убийство животных. Охота. Изменится ли когда-нибудь мир к лучшему, если поощрять в детях первобытные инстинкты? С другой стороны, глупо их не замечать, делать вид, что в наше время эти инстинкты уже больше не существуют. Выбор за родителями. Сколько раз приходится делать выбор, воспитывая ребенка. Сколько принимать решений, которые могут изменить детей или же серьезно повлиять на них. И кто, черт возьми, имеет право решать за других?

Сэм посмотрела на свой «ролекс». Пять минут второго.

– Ричард, – позвала она. – Пошли перекусим.

Сэм вздохнула. Коротенький перерыв закончился. Пять минут, которые она выделила себе на отдых в суете подготовки ко дню рождения. Ну, сейчас понесется. Она зевнула. Спина у нее побаливала, но совсем чуть-чуть. Спать на диване вполне можно. Эх, вздремнуть бы еще часиков двенадцать.

«Уби-джуби-джуби».

Эта странная дразнилка звучала у нее в голове, а перед глазами возникал палец Панча, сгибающийся и вновь разгибающийся.

«Уби-джуби-джуби». Фраза, казалось, повисла в воздухе рядом с ней, а потом растворилась.

А ведь потолок мог обвалиться во всем доме.

«Не в этом ли причина страшного сна? – спрашивала себя Сэм. – Может, он возник, когда на меня упала штукатурка? Каков вообще механизм сновидений? Неужели правда, что они длятся лишь доли секунды?»

– Мама! А мы застрелили голубя.

– Молодцы. – Она посмотрела на оберточную бумагу, разбросанную по полу кухни, на машинку с дистанционным управлением, от которой уже отломилась какая-то деталька. Спортивный велосипед лежал на боку в саду.

– А что, Ники, велосипед тебе уже разонравился?

Его глаза загорелись.

– Нет, что ты!

– Зачем же ты тогда бросил велосипед в саду, на сырой траве?

– Я не бросил его, я еще буду на нем кататься сегодня. Правда.

– От сырости велосипед заржавеет.

– Я его потом вытру.

– Очень сомневаюсь.

– Вытру. Честное слово.

– Обещания – это очень серьезно, Тигренок. Никогда не давай обещаний, которые ты не можешь выполнить. Договорились?

Он отвернулся, проговорив одними губами:

– Да.

– Ричард! – позвала Сэм. – Иди уже! Ланч готов!

Она слышала, что муж разговаривает по телефону.

– Сейчас! – прокричал он. – Секундочку!

Сэм сунула черпак в тушеное мясо, положила немного на тарелку Ники.

Вошел Ричард.

– Ты с кем это говорил?

– Да с Андреасом. Просто… – Он взял бутылку вина, которую Сэм уже откупорила. – Мамуля, налить тебе вина? – Ричард подошел с бутылкой к своей матери.

Сэм посмотрела на свекровь: худое морщинистое лицо под густым слоем косметики, изящно уложенные, слишком черные волосы. Мать мужа всегда предпочитала дорогую одежду, которая теперь немного поизносилась; не то чтобы Джоан Кертис не могла позволить себе обновку, просто она этого не замечала. Сэм всегда удивляло, что Ричард обращается к этой старой женщине «мамуля». Интересно, как будет Ники называть ее саму, когда она состарится?

– Вина, мамуля? Хочешь выпить вина? – громче повторил Ричард.

– Пожалуй, лучше кофе, – ответила она. – Сделаешь мне эспрессо?

– У нас сначала ланч, – терпеливо произнес Ричард, гораздо терпеливее, чем обычно.

Мать посмотрела на него:

– Твой отец выпьет вина, я думаю. Он задерживается.

Старуха открыла сумочку, порылась в ней, медленно, демонстративно, настороженно, как собака, раскапывающая зарытую кость. Вытащила пудреницу, открыла ее, осмотрела свои губы. Потом достала тюбик помады, сняла колпачок.

Сэм с мужем переглянулись. Отец Ричарда умер несколько лет назад.

– Хочешь тушенки, мамуля?

– Я, пожалуй, покурю, дорогой.

– Мы сначала собираемся поесть, Джоан, – доброжелательно, но твердо сказала Сэм.

Свекровь недоуменно нахмурилась.

– Ты поблагодарил бабушку за подарок? – спросила Сэм.

Ники обиженно посмотрел на нее:

– Я получил только носовые платки.

– Носовые платки – очень полезная вещь, – подала голос Хелен.

– Бабушка, – сказал Ники, поворачиваясь к ней, – а мы с папой застрелили голубя.

Она провела языком по губам, потом аккуратно уложила тюбик в сумочку, вытащила сигареты, достала из пачки одну.

– Мамуля, мы, вообще-то, еще едим, – раздраженно заметил Ричард.

– А когда у Ники день рождения? – спросила она. – Вроде скоро?

– Сегодня, – ответила Сэм. – У него сегодня день рождения.

Свекровь снова нахмурилась, посмотрела на часы:

– Обычно в это время твой отец уже дома. – Она глянула на сына. – Вероятно, задержался на совещании.

– Я уверена, он не будет возражать, если вы начнете без него, – сказала Сэм. – Поешьте немного тушенки.

– Голуби гадкие. Папа подарит мне ружье, когда мне исполнится… э-э-э… девять лет.

– Убери локти со стола, Тигренок. – Сэм повернулась к мужу. – Может быть, позвонить кукловоду? Он уже должен был приехать. Обещал быть к часу.

– С нетерпением ждешь начала праздника, Ники? – спросила Хелен.

– Мм… – задумчиво промычал мальчик. – Ну да.

И тут они услышали шум подъезжающей машины. Появился маленький старый «форд».

– Слава богу. – Сэм поспешила навстречу кукольнику, словно боясь, что тот передумает и уедет.

Он с виноватым видом стоял у входной двери, скромный маленький человек в дешевом костюме и плаще из плотной ткани. В руках кукольник держал два огромных чемодана.

– Прошу прощения, что опоздал. Извините, бога ради. – Кукловод улыбнулся, обнажив ряд гнилых зубов; изо рта у него дурно пахло, словно он только что выкурил трубку. – Жена приболела – пришлось дождаться врача.

Вид у него был смущенный и испуганный.

– Ничего страшного, – ответила Сэм.

– Спасибо. Я понимаю, что мои проблемы никого не волнуют… – Он помолчал, а потом сказал: – Извините еще раз. Я должен приносить веселье, радовать зрителей – такая уж у меня работа.

Кукольник снова улыбнулся, и Сэм поняла, что этот человек совсем недавно плакал.

Она почувствовала, что ее дернули за пуловер, – рядом стоял Ники.

– Познакомься, Тигренок: это кукловод.

– Привет, молодой человек. С днем рождения.

– Поздоровайся, Ники.

Ники, однако, ничего не сказал. Мальчик внимательно рассматривал странного человека. Тощий и бледный, со слегка просвечивающей кожей и огромной лысиной, которую он пытался прикрыть несколькими жалкими прядями, кукольник казался старой забытой игрушкой.

– Вам помочь с чемоданами? – предложила Сэм.

– Нет-нет, я сам, большое спасибо.

Он поднял два огромных чемодана и, тяжело дыша, потащил их в дом. Сэм заметила капельки пота у него на лбу, и ее вдруг пробрала дрожь. Ей было не по себе в присутствии этого маленького жалкого человека с больной женой и чемоданами, набитыми куклами. Неужели совсем скоро он заставит детей смеяться и плакать?

«Ну что у бедняги за жизнь, – подумала Сэм, – что это за работа: каждый день стучаться в двери к незнакомым людям. Интересно, любит ли он детей или просто тянет лямку? А вообще, какой-то этот кукольник странный…» Почему-то, глядя на него, Сэм чувствовала испуг, словно бы этот человек нес смерть в ее дом, тащил беду в двух своих больших тяжелых чемоданах.

Ники взволнованно смотрел на мать. Он протянул к ней руку и сказал заговорщицким шепотом:

– Мама, а по-моему, этот дядя совсем не похож на кукловода.

– Извините, мы, наверное, немного рановато.

– Нет-нет, в самый раз. – Сэм улыбнулась, глядя на гостью и тщетно пытаясь вспомнить ее имя. Жена какого-то приятеля Ричарда из Сити. У них тут поблизости огромный дом.

– Как мило было с вашей стороны пригласить Эдгара.

Сэм с сомнением посмотрела на набычившегося мальчишку. Избалован до последней степени: у него это на физиономии написано.

– Я очень рада, что вы пришли, – сказала она.

– А я сегодня утром наступил в коровье дерьмо, – объявил Эдгар.

– Дорогой! – одернула его мать. – Я думаю, миссис Кертис совсем не обязательно знать об этом.

– Сейчас позову Ники. – Сэм оглянулась. – Тигренок! Иди встречай своего первого гостя.

Появилась Хелен, она держала Ники за руку и уговаривала его подойти.

– Познакомься с Эдгаром, – сказала Сэм.

– Отдай имениннику подарок.

Эдгар протянул Ники маленький пакетик и повторил:

– А я сегодня утром наступил в коровье дерьмо.

– Эдгар! – укоризненно произнесла мать.

– Что нужно сказать, Ники?

Ники покраснел как рак.

– Э-э-э… Спасибо. А мы с папой сегодня утром застрелили голубя, – добавил он.

– Откроем попозже, да, Ники? – сказала Хелен и взяла пакетик. – Мы сложим все подарки вместе, чтобы не потерять.

– Покажешь гостю свои подарки, Тигренок? – предложила Сэм. И улыбнулась матери Эдгара. – Может, вы тоже зайдете?

– Спасибо, но нет. Мне нужно бежать. Если приеду за ним к шести, это нормально?

– Хорошо. До вечера. – Сэм закрыла дверь.

– Я тоже хочу застрелить голубя, – объявил Эдгар.

– Сегодня у нас будет праздник, Эдгар, – ответила Сэм. – А ты можешь приехать как-нибудь в другой день и поохотиться вместе с Ники и его папой, если захочешь.

– Я хочу застрелить голубя сейчас.

– У Ники есть машинка с дистанционным управлением. Пойдем посмотрим?

Ребенок топнул ногой.

– Голубя, – капризно сказал он. – Хочу-у-у-у го-о-о-лубя. – Он пробежал по холлу, остановился, заглянул в кухонную дверь, потом подошел к Ричарду, который читал газету, и потребовал: – Голубя.

Хозяин дома никак на это не отреагировал.

– Хочу-у-у-у го-о-о-лубя, – канючил Эдгар.

Ричард посмотрел на него поверх газеты:

– А ну брысь отсюда!

– Хочу-у-у-у! – Мальчик обиженно скривился, собираясь заплакать. – Хочу-у-у-у! Я хочу застрелить голубя.

– Попроси ее, она тебя отведет. – Ричард кивнул в сторону престарелой матери, которая разглядывала себя в зеркале пудреницы сквозь облако сигаретного дыма, и невозмутимо продолжил чтение.

Но Эдгар не отставал: он ухватился рукой за газету сверху и резко потянул вниз, разрывая ее.

– Я хочу застрелить голубя. – Он топнул ногой.

Ричард ухватил гостя за ухо.

– Ой!

Ричард отбросил газету в сторону, встал, еще сильнее выкрутил капризнику ухо и повел того прочь из комнаты.

– О-о-о-о-ой. А-а-а-а-ай!

– Ричард, что это ты вытворяешь? – в ужасе воскликнула Сэм.

– Вот маленький ублюдок, – выругался муж.

Эдгар стоял в холле и орал во все горло, а Ричард вернулся в кухню. Сэм бросилась за ним:

– Что ты сделал с ребенком?

– Этот негодяй порвал мою газету.

– Ты его ударил?

– Нет. Но в следующий раз всыплю ему по первое число.

Раздался звонок в дверь.

– Боже мой, – дернулась Сэм. – Ведь сказано было: в три часа. Ну почему они приезжают так рано? Ты можешь перевернуть сосиски в духовке? Справа внизу.

– Я засуну туда этого ублюдка, если он еще раз здесь появится.

– Открыть дверь, миссис Кертис?

– Спасибо, Хелен. – Она снова посмотрела на Ричарда. – Ты убрал ружье?

– Да.

– А что делает твоя мать?

– Только что интересовалась, скоро ли подадут ланч. Дал я маху – не нужно было ее привозить.

– Но ведь сегодня день рождения ее внука.

– Ты ей об этом напомни.

– Она же не совсем еще рехнулась. Вон и подарок Ники купила. И открытку красивую.

– Я хочу домой! – заорал Эдгар.

– Привет, хозяева! – раздался голос.

Сэм вернулась в холл.

– Вики! – Она поспешила навстречу гостье. – Заходи.

– Я должна забрать Питера – он отправился ловить ветер на яхте.

– Привет, Вилли. – Сэм посмотрела на ребенка, казавшегося немного потерянным.

– Большое спасибо, – услышала она шепот Ники, который держал в руках еще один пакет в красивой упаковке.

– Роуи! – Это была крестная Ники.

– Здравствуй, Сэм.

Их щеки соприкоснулись, обе поцеловали воздух.

– Как ты, дорогая?

– Прекрасно. Лучше всех.

Сэм посмотрела на насупившегося сынишку Роуи и взъерошила ему волосы:

– Привет, Джастин.

– Привет, тетя Сэм.

– Слушай, Сэм, ну это просто ни в какие ворота. Мы живем всего в миле друг от друга в Лондоне, мы почти соседи за городом, а встречаемся только на днях рождения детей! Может быть, пообедаем вместе на этой неделе? Вторник тебя устроит?

– Конечно. А не хочешь зайти ко мне в спортивный клуб? Поплаваем, попаримся в сауне. У них там теперь неплохой шведский стол.

Подъехала еще одна машина. Поднялась такая суматоха, что Сэм даже ненадолго растерялась. А потом она увидела кукловода: тот спустился по лестнице и прошел в гостиную, тихо, неслышно, словно бы скользя по полу. «Как призрак», – подумала она.