16

По пути на Пьяццале Рома Рей готовился к не очень приятному для него разговору. Утешало его лишь то, что многие до него рассказывали истории и похуже (например, признавались в убийстве или краже), а он всего лишь собирается опустить в своем повествовании историю двух покушений на него Коулмана, а это с небольшим усилием воображения поднимет его до категории, которую он мог бы назвать «благородная». В любом случае он был настроен оптимистично. Он подумал, что есть слова и получше, чем «благородный», – почему бы не назвать его просто «милосердный» или «великодушный».

В аккуратной повязке без кровавых пятен, с поднятой головой Рей открыл дверь квестуры на Пьяццале Рома, которую он нашел, спросив всего одного прохожего. Он назвался клерку, его провели вглубь здания и представили капитану Делл’ Изоле.

– Синьор Гаррет! Что с вами случилось?

Делл’ Изола, невысокого роста человек с умным лицом, широко распахнул глаза.

Рей понял, что капитан имеет в виду его повязку.

– У меня было столкновение. Позавчера вечером. Столкновение с синьором Коулманом.

– Мы должны это зафиксировать. – Капитан подал знак клерку.

Достали ручку и бумагу, клерк сел сбоку письменного стола Делл’ Изолы.

– Мы должны немедленно телеграфировать вашим родителям. Надеюсь, вы не возражаете, синьор Гаррет?

– Не возражаю, – ответил Рей.

– И еще мы проинформируем частного детектива синьора Зордзи… Зордия. Мы не смогли найти его после вашего телефонного звонка, но мы оставили сообщение в его отеле о том, что вы находитесь здесь, и я надеюсь, он вот-вот появится. Вы должны дождаться его, у него к вам будут вопросы. – Капитан встал за столом, убрал руки за спину и улыбнулся Рею. – Где же вы пропадали в течение последних… – он сверился с бумагой на столе, – четырнадцати дней?

– В Венеции. Останавливался в частных комнатах. Мне жаль, что я стал причиной такого переполоха, но… я был вне себя от горя и хотел исчезнуть на какое-то время.

– И вам это удалось. А теперь расскажите мне… о позавчерашнем столкновении. Двадцать третьего ноября. Прежде всего, где это случилось?

– На улице близ Понте ди Риальто. Я увидел синьора Коулмана, он меня преследовал. Я попытался убежать от него. Это произошло около половины одиннадцатого вечера. Я вдруг оказался в тупике. Синьор Коулман держал в руке камень. Он ударил меня по голове сбоку. Но потом я тоже ударил его. Думаю, он был без сознания, когда я ушел.

– Вы знаете, что это была за улица? – спросил Делл’ Изола и кинул взгляд на клерка, проверяя, записывает ли он.

– Нет, не знаю. Где-то рядом с каналом. Наверное, я смог бы ее найти. До остановки «Понте ди Риальто» было метров сто пятьдесят.

– И чем же вы ударили синьора Колемана?

– Я бросил в него камень. Тот же самый камень. Мне помнится, я свалил его на землю. Я сам был почти без сознания.

– Вы знаете, что синьор Колеман пропал?

– Да, прочел сегодня утром.

– В каком он был состоянии, когда вы его оставили?

Рей посмотрел на клерка, который тоже поднял на него взгляд:

– Он лежал на спине.

– Никто вас не видел? – спросил капитан.

– Нет. Все произошло очень быстро. Это было у небольшого канала, на узкой… – Рей вдруг забыл, как по-итальянски переулок, улочка. Он быстро провел рукой по лбу, нащупал бинт. – Не думаю, что нас кто-то видел.

Раздался стук в дверь.

– Войдите, – сказал капитан.

Появился высокий американец в коричневом пальто. На его лице появилась улыбка, удивившая Рея.

– Доброе утро. Доброе утро, – повторил он, обращаясь к Делл’ Изоле. – Мистер Гаррет?

– Да, – сказал Рей.

– Меня зовут Сэм Зордий. Ваши родители отправили меня на ваши поиски. Ну так где вы пропадали? В больнице?

– Нет. Это случилось позавчера вечером. Я уже рассказывал капитану, – начал Рей, смущенный, что ему приходится повторять рассказ. – Я снимал частные комнаты. Хотел какое-то время побыть один, а вечером во вторник столкнулся с Коулманом, и между нами произошла стычка.

Рей обратил внимание, что капитан внимательно слушает. Возможно, он понимал английский.

Делл’ Изола на итальянском предложил Зордию стул. Зордий сел и озадаченным, задумчивым взглядом посмотрел на Рея. У Зордия были большие голубые глаза. Он казался сильным и энергичным.

– Я, пожалуй, немедленно телеграфирую вашим родителям, – сказал Зордий. – Или вы уже это сделали?

– Нет, не сделал, – ответил Рей.

– А вы, сэр? – спросил он у Делл’ Изолы. Потом по-итальянски: – Вы сообщили его родителям, что он появился?

– Нет, синьор. – Делл’ Изола глубоко вздохнул и сказал: – Я вот о чем думаю… Синьор Гаррет говорит, что был почти без сознания от удара, нанесенного ему синьором Колеманом по голове. Он помнит, что синьор Колеман лежал на земле, возможно тоже без сознания. И вот я думаю: может быть, синьор Гаррет – во вполне понятной ярости, поскольку синьор Колеман напал на него первым, – нанес ему более сильный удар, чем думает?

Делл’ Изола посмотрел на Рея.

– Я кинул в него камнем, попал, кажется, в шею. – Рей нервно пожал плечами, чувствуя, что выглядит виноватым. – А перед этим он просто упал на землю, потому что я сбил его с ног. Если только он, упав, не разбил себе голову…

– А как это случилось? – спросил Зордий у Рея.

Рей рассказал ему по-английски, что Коулман преследовал его, рассказал о камне в его руке – сложил ладонь чашечкой, чтобы показать размеры камня, с большой авокадо. Упомянул о том, что сначала ему досталось, но в конечном счете удалось сбить Коулмана с ног и уйти, оставив его на земле.

– Где это произошло? – спросил Зордий.

Рей опять объяснил как мог.

Зордий нахмурился:

– И тогда вы в первый раз видели Коулмана за эти две недели? – Потом, медленно подбирая слова, обратился к Делл’ Изоле на правильном итальянском: – Я надеюсь, вы понимаете, о чем мы говорим, синьор капитан?

– Sissi, – сказал Делл’ Изола.

Рей видел перед собой яму, становившуюся все глубже и глубже. Он осторожно ответил:

– Я видел его один раз в ресторане. Сомневаюсь, что он заметил меня.

– Вы избегали его? Это очевидно. Почему?

– Боюсь, что я избегал всех.

– Но когда вы прибыли в Венецию, – продолжил Зордий, – вы встречались с Коулманом. Мадам Шнайдер – я недавно говорил с ней – сказала, что вы несколько раз с ним виделись. Что случилось потом?

Рей помедлил, хотел рассказать, как они говорили о Пегги, но тут Зордий продолжил:

– Что случилось в тот вечер, когда Коулман привез вас с Лидо на катере?

– Ничего. Мы… поговорили немного. Он высадил меня на набережной Дзаттере. В ту ночь я пребывал в гнетущем состоянии, поэтому пошел куда глаза глядят. Ночевал в маленьком отеле, а на следующий день снял комнату на несколько дней. У меня при себе не было паспорта.

– И где эта комната? – спросил Делл’ Изола по-итальянски.

– Это важно? – спросил Рей. – Я не хочу, чтобы у невинных людей из-за меня возникли неприятности. Налог на доходы…

Делл’ Изола улыбнулся:

– Хорошо. Вернемся к этому позднее.

– Вы поссорились с Коулманом в тот вечер на Лидо? – спросил Зордий.

– Нет. – Рей понимал, что в его словах отсутствует логика. – Мне только не удалось объяснить ему, почему… почему его дочь покончила с собой. Может, оттого, что я и сам этого не понимаю.

– Коулман обвинял вас… в ее смерти? – спросил Зордий.

– Он не мог понять, почему она так поступила, – с несчастным видом ответил Рей.

Он чувствовал усталость. Усталость от своих тщетных усилий.

– Я разговаривал с Коулманом и несколькими другими людьми о вашей жене. Все считают, что… она была немного не от мира сего. Витала в облаках. Я уверен, ее самоубийство стало для вас тяжелым испытанием. Должно быть, вы страдали.

Какое это имеет значение? Рей чувствовал, что Зордий как бы прощупывает его со всех сторон, пытается найти слабое место, в которое ударит точным вопросом.

– Я чувствовал себя глупцом, потому что не сумел предвидеть ее самоубийства.

– Коулман угрожал вам? – без всякого перехода спросил Зордий.

– Нет.

– Никаких заявлений типа «Я сведу с тобой счеты»?

– Нет.

Зордий заерзал на стуле всем своим мощным телом.

– Вы ведь приехали в Венецию специально, чтобы поговорить с тестем?

Рей начал бояться Зордия. Его работа, за которую заплатили родители Рея, закончилась. К чему все эти вопросы?

– У меня были еще кое-какие дела в Венеции, связанные с художественной галереей. Но я хотел его увидеть.

– С какой именно целью?

– Мне казалось, что мои объяснения относительно смерти его дочери не удовлетворили Коулмана.

– Он был разозлен? Иначе он бы не напал на вас с камнем на улице. – Зордий вдруг улыбнулся, блеснув здоровыми белыми зубами.

– Случались минуты злости. Он обожал дочь.

– Был ли он раздражен тем вечером на Лидо? Тот вечер прошел гладко?

– Без всяких происшествий, – сказал Рей с несвойственным ему спокойствием.

– Мистер Гаррет, откуда в вашем пиджаке взялись пулевые отверстия? В пиджаке, который вы оставили в пансионе «Сегузо»?

Рей отметил, что этот вопрос ничуть не удивил итальянского капитана.

– Если вы не возражаете… я не вижу, чтобы это было как-то связано с предметом нашего разговора. И я бы…

– Вы можете ничего мне не объяснять, признаю за вами такое право, – прервал его Зордий, снова улыбнувшись. – Может быть, вы мне скажете, где вы их получили? Здесь? В Венеции?

– Нет. Они… это случилось несколько недель назад.

– Кто-то в вас стрелял, – сказал Зордий. – Уж не Коулман ли?

– Нет, не Коулман.

– Эти пулевые отверстия не имеют никакого отношения к Коулману? – спросил Зордий.

– Нет.

– Хорошо… У вас есть враги, мистер Гаррет? – спросил Зордий, слегка улыбнувшись, словно скрытность Рея забавляла его. – Моя задача – защитить вас, а не обвинить или навести на вас подозрения.

– У меня нет врагов, – пробормотал Рей, покачав головой.

На несколько секунд воцарилось молчание. Потом капитан Делл’ Изола спросил:

– Мистер Гаррет, как вы считаете, что могло случиться с синьором Колеманом?

Рей помедлил:

– Не знаю. Может быть… у него наступила краткосрочная потеря памяти. Или его мог ограбить кто-нибудь, кто столкнул его тело… я хочу сказать, убил его и столкнул тело в канал.

Рей уклонился от самого очевидного: возможно, Коулман решил спрятаться, чтобы на Рея пало подозрение в убийстве. Если это им не приходит в голову, зачем он будет подсказывать? На мгновение Рею показалось, что эмоционально он покончил с Коулманом. Но потом он понял, насколько это чувство может быть обманчивым или временным, как и другие чувства, которые он испытывал к Коулману.

– Вы сказали, что ударили его камнем? – продолжил Делл’ Изола.

– Я бросил камень в него. Кажется, попал в шею или в ухо.

Клерк продолжал записывать.

– Значит, он уже лежал на земле. Без сознания?

– Не знаю. Он только-только упал. – Рею приходилось вымучивать слова.

Зордий встал:

– Если позволите, синьор капитан, я бы хотел отправить телеграмму. Или позвонить с оплатой вызываемым абонентом.

– Прошу вас. Телефон в соседней комнате, – сказал Делл’ Изола.

Рей тоже встал, устав сидеть на стуле с прямой спинкой.

– Хотите поговорить с родителями, мистер Гаррет? Там часа четыре ночи, – с улыбкой сказал Зордий.

– Нет, не сейчас. Спасибо, – ответил Рей. – Пожалуйста, скажите им, что я в полном порядке.

– А рана на голове?..

– Так, слегка рассек кожу.

Когда Зордий вышел, Делл’ Изола сказал:

– Синьор Гаррет, для нашего отчета мы должны знать адреса, где вы останавливались. Обещаю вам, что никаких неприятностей у этих людей не будет.

Рей неохотно назвал имя синьоры Каллиуоли. Номера дома он не помнил, но сказал, что это на Ларго-Сан-Себастьяно. Делл’ Изола хотел знать и дни, когда Рей там оставался, и он сообщил: с двенадцатого по семнадцатое ноября.

– А где вы остановились сейчас?

– Заверяю вас, синьор капитан, я никуда не пропаду…

– Но это необходимо, – настойчиво сказал капитан.

Его терпение начало лопаться под грузом бюрократических требований, и Рей понял, что у него нет никакой надежды отмолчаться. Если он откажется говорить, то они установят за ним слежку.

– Его зовут синьор Чьярди, – сказал Рей. – Калле-Монтезино, Джудекка. Но номера дома я тоже не помню.

– Спасибо, – кивнул Делл’ Изола, глядя на клерка, который записывал слова Рея. – Синьор Гаррет, вы знаете синьору Перри, даму из Америки?

Рей покопался в памяти. Лидо. Дама, принимавшая их одиннадцатого числа.

– Я видел ее один раз.

– Я говорил с ней. И этот американец тоже. – Он махнул рукой в сторону комнаты, куда ушел Зордий. – Вчера вечером. Синьора Перри… в общем, мы наконец узнали от нее, что синьор Колеман питал к вам неприязнь.

Это слово на итальянском прозвучало весомо и тяжело – risentimento.

– Должен признаться, обнаружил это синьор Зордий. Нам она не сказала. Вы знаете, все мы подозревали, что синьор Колеман убил вас.

– Да, я знаю.

– Знаете?.. Вы хотели, чтобы мы так считали?

Рей нахмурился:

– Нет, я хотел быть самим собой. Забыть прошедшие недели, не видеть старых вещей… оставить паспорт.

Делл’ Изола то ли сомневался, то ли недоумевал.

– Но если синьор Колеман не любил вас, то и вы к нему не питали особо добрых чувств? Это так?

– Ни добрых, ни недобрых, – ответил Рей.

В этот момент в комнату вернулся Зордий:

– Извините, чтобы дозвониться, нужно слишком много времени. Я отправил телеграмму. А позвонить попытаюсь позже, – сказал он Рею.

– Мы говорили о том, что сообщила вам вчера синьора Перри, – сказал капитан Делл’ Изола. – Об отношении синьора Колемана к синьору Гаррету.

– О да. – Зордий посмотрел на Рея. – И сказала она не только об этом. Мадам Шнайдер тоже вынуждена была признать, что Коулман вас недолюбливал. Она будет рада услышать, что вы живы, мистер Гаррет. – Потом Делл’ Изоле: – Значит, ваша следующая задача – найти синьора Коулмана.

Делл’ Изола кивнул.

– У синьора Чьярди есть телефон? – спросил он у Рея.

– Нет.

– Я прошу вас, как только вы туда вернетесь, позвонить мне и сообщить номер дома. Он, конечно, будет в нашем отчете здесь, – он показал на канцелярские шкафы, – но похоронен под горами… – Еще один неопределенный жест.

– Я смогу позвонить вам через час, – кивнул Рей.

– Мистер Гаррет, я прошу вас подписать один документ, – сказал Зордий, вытаскивая из кармана пальто бумаги. – Что-то вроде подтверждения, что вы есть вы.

Это был бланк компании, в которой работал Зордий, его заполнение требовалось при розыске пропавших, а внизу страницы в плашке с надписью «образец» была воспроизведена подпись Рея. Рей должен был расписаться ниже. Зордий поставил дату и тоже расписался.

– Вы сразу же покидаете Венецию? – спросил капитан.

– Нет. В любом случае не сегодня, – ответил Зордий. – Если узнаю что-нибудь о Коулмане, немедленно вам сообщу.

Они попрощались, и Зордий вышел вместе с Реем. На улице Зордий сказал:

– Почему бы нам не посидеть в ресторане за ланчем, мистер Гаррет? У вас есть время?

Рей не хотел разговаривать с Зордием, хотя и понимал, что отказываться невежливо.

– Я обещал моему хозяину синьору Чьярди, что сегодня мы с ним сходим на ланч. Очень жаль.

– Мне тоже. – Зордий был дюйма на два-три выше Рея. – Слушайте, у вас есть какие-нибудь подозрения, где может скрываться Коулман? Честно?

– Ни малейших, – ответил Рей.

Зордий оглянулся на здание полиции, оставшееся в тридцати ярдах от них.

– А вы не могли прикончить его во время схватки? – спросил он, понизив голос. – Я задаю этот вопрос ради вашего же блага. Пытаюсь вас защитить. Со мной можете говорить совершенно свободно.

– Я не думаю… я правда не думаю, что прикончил его, – сказал Рей, но слова застревали у него в горле, словно он опять лгал.

Несколько секунд Зордий пристально смотрел на него, потом улыбнулся:

– Поскольку вы взяли над ним верх в схватке, может быть, он расстроился и решил скрыться? Насколько я понимаю, у него большое самомнение. Привык одерживать победы?

Рей тоже слегка улыбнулся:

– Очень справедливое замечание.

– Я остановился в отеле «Луна», буду там минимум до завтра. Может, дольше. А где искать вас, мистер Гаррет?

– Калле-Монтезино, Джудекка. Дом синьора Чьярди. Я уже сказал капитану, что даже не знаю номера дома. А телефона в доме нет.

Зордий кивнул, и Рей почувствовал, что тот мысленно повторил адрес и имя, чтобы запомнить.

– Я бы хотел, чтобы вы позвонили мне в «Луну» и сказали номер дома. Если меня не будет, оставьте сообщение.

Рей пообещал.

– Я скажу в американском консульстве, что вы нашлись, – рассеянно сказал Зордий, глядя в никуда, – на случай, если итальянцы сами не сообразят. А какие у вас планы?

– Полечу в Париж.

– Когда?

Неужели Зордий думал, что он опять собирается исчезнуть? Рей не исключал этого.

– Через день-два.

– Вы свяжетесь сегодня с родителями?

Рей ответил, что даст телеграмму или позвонит. Они простились, и Зордий пошел мимо вокзала, а Рей сел на вапоретто к Рива-дельи-Скьявони. Но сошел на Сан-Марко, чтобы зайти на почту, куда Коулман так и не прислал письма для него. Он отправил телеграмму родителям в Сент-Луис:

После этого он снова сел на вапоретто и пересек канал Джудекка. По крайней мере, он сможет сказать синьору Чьярди всю правду, прежде чем тот прочитает об этом в газете. Рей опять задумался о том, жив Коулман или мертв. На несколько секунд его охватили слабость и тошнота, словно силы оставляли его, но потом эти чувства стали отступать, уверенность – возвращаться, а с ней и смутное ощущение счастья. Если он и убил Коулмана, то ведь сделал это защищаясь. После того, как Коулман стрелял в него, пытался утопить в лагуне. Если дойдет до этого, если в канале найдут тело Коулмана с расколотым черепом, то у него есть две истории для самозащиты, и тогда уже он плюнет на никому не нужную учтивость и раскроет правду. Его пальто починено, там нет следов пули, но на его руке еще не зажили царапины. Пиджак с незалатанными отверстиями он оставил в «Сегузо». О том, что случилось в лагуне, в его пользу может свидетельствовать Луиджи. Сходя на берег Джудекки, Рей был исполнен уверенности.