Глава восемнадцатая

Берусь за ручку и тяну, но дверь не открывается.

– Закрыто? – интересуется Скай.

И только сейчас я замечаю, что в магазине темно. Прикрыв глаза с обеих сторон руками, прислоняюсь к окну. Мамы нет. Достаю из кармана ключи и отпираю дверь.

– Мам!

Нет ответа.

– Разве по субботам вы обычно закрываетесь не в семь? – спрашивает Скай.

– Может, клиентов не было?

Скай выглядит растерянной, и неудивительно – мы никогда не закрывались раньше. Оставив случившееся без комментариев, она огибает люльку и прислоняется к стойке.

– Сейчас вернусь.

В тщетных поисках мамы я заглядываю в подсобку и на склад, а затем подхожу к кассе и открываю ее. Пусто. Наверное, мама пошла положить деньги на депозит. Но почему она ради этого так рано закрылась? Я ведь не так уж и поздно вернулась.

Бегу наверх в квартиру:

– Мам!

Меня приветствует тишина. На автоответчике, который я помню еще с детства, нет пропущенных сообщений, но рядом с ним лежит записка.

Перечитываю записку. По листку бумаги сложно сказать, злился ли человек, когда писал. Переворачиваю записку и провожу пальцем по обратной стороне, чтобы понять, насколько сильно она нажимала на ручку, когда писала. Затем поднимаю ее и смотрю на свет, чтобы определить, написана ли она в спешке или в гневе. Кажется, слова написаны спокойным человеком. Вздохнув, кладу листок обратно на стойку и в легком замешательстве оглядываюсь по сторонам.

Спускаюсь вниз. Скай разговаривает по телефону, поэтому я достаю из-под стойки средство для чистки мебели и приступаю к уборке.

– Генри придет, – говорит Скай, повесив трубку, и на двери звенит колокольчик. – Прямо сейчас.

– Быстро, – со смешком отвечаю я.

Помахав нам, Генри смотрит на потолок:

– Почему здесь так темно?

Я показываю на светильники:

– Свет выключен.

Скай мелодично хихикает:

– Полагаю, его интересовало, почему выключен свет.

Какая-то я рассеянная.

– О, верно. Мы рано закрылись. Чем, ребята, собираетесь заняться? – Я смотрю то на Скай, то на Генри. Очевидно, до того, как я перехватила Скай, у них были планы.

– Хотим потусоваться с тобой.

– Круто.

Генри пару раз щелкает пальцем по щеке, издавая при этом глухой звук:

– Эм… ты еще пригласила Тика. Он скоро придет.

– Что?

Он снова щелкает по щеке:

– Мы сказали Тику, что ты пригласила его потусоваться в магазине.

– Вау, как мило с моей стороны. И зачем я это сделала?

Скай улыбается:

– Затем, что после того поцелуя ты на него запала.

– А, так поэтому я с ним две недели не разговаривала? Потому что запала на него? – Скай пожимает плечами. – Скажи, что ты ему этого не говорила.

– Просто расслабься. Пойдем в подсобку, а то выглядит так, будто мы его тут ждем. – Она тянет меня в подсобку.

– Сказала, верно?

Я сажусь на диван в подсобке и, пока Генри и Скай обсуждают какой-то концерт, на котором через пару недель будет играть группа, думаю, как все это разрулить. Но ничего не приходит в голову, а на двери уже звенит колокольчик, и мое сердце останавливается.

– Мы здесь, – кричит Скай.

Что я скажу? Привет, Тик. Мы целовались? Разве? Хм… не помню такого.

Когда шаги раздаются в комнате, я поднимаю голову:

– Ксандер! – Да, я выкрикнула его имя, но сама даже не шелохнулась.

Он принял душ, переоделся в чистое и снова стал самим собой. Смотрю я на него такого и ощущаю на своей обнаженной коже слой грязи. Потираю руку. И почему я не приняла душ?

Ксандер кивает Скай и Генри, а потом говорит:

– Кайман, ты забыла это в машине. – Он поднимает мою толстовку. – И я принес еду, так как ты не осталась поесть.

Кажется, это его фишка – приходить с едой. Горячий шоколад, маффины, теперь вот французская еда.

Он ставит пакет на столик и вытаскивает из него несколько пластиковых контейнеров.

– Эм… я принес только две вилки.

Скай опускается на колени:

– Кому нужны вилки? – Она берет кусочек хлеба с сыром и закидывает его в рот. – Привет. Я Скай. Видела тебя пару недель назад в клубе.

Ксандер кивает и рассматривает ее с ног до головы, от ярко-розовых волос до незашнурованных армейских ботинок.

– Ксандер, это моя лучшая подруга Скай и ее парень Генри.

– Ее парень, – произносит Ксандер.

– Конечно. – Вспоминаю тот день, когда Ксандер вошел в магазин, а Генри пел для меня. Ему тогда показалось, что Генри был моим парнем. Упс!

Он качает головой:

– Приятно познакомиться, Скай, Генри.

– Взаимно, – отвечает Скай, закидывая в рот еще один кусочек. – М-м-м… потрясающе.

Ксандер садится рядом со мной на диван и протягивает мне пластиковую вилку:

– Тебе лучше?

– Лучше? – Только через секунду вспоминаю, под каким предлогом сбежала из ресторана. – Ах да, уже лучше.

Он приподнимает бровь – так, будто разгадал мой секрет.

– Итак, Генри, – говорит Ксандер. – Твоя группа производит впечатление. Вы, ребята, что-нибудь уже записали?

– Нет. Мы над этим работаем. Надо заработать денег, чтобы оплатить студию.

– У меня есть доступ к студии, которую вы можете бесплатно использовать в любое время.

– Да ты меня наёживаешь?

– Я не… эм… наёживаю. Позвони мне, и мы договоримся.

Генри достает телефон, очевидно желая побыстрее вбить контакт, пока предложение в силе, и Ксандер диктует свой номер.

– Где все? – слышу я одновременно с позвякиванием колокольчика слова Мейсона.