Глава 56

Из кабинета Бретта Лори вышла окрыленной.

— Ну что, босс доволен? — спросила секретарша Дана, когда Лори проходила мимо ее стола.

— А с ним такое бывает? Впрочем, да, — по сравнению с его обычным настроением он просто цветет от счастья.

Когда они брались за новый выпуск, их самой главной надеждой было откопать новые факты и, сложив их, словно разрезную картинку, пролить свет на сомнительный случай. То, что кто-то признается перед камерой, — о таком можно было только мечтать. Нет, конечно, Кейси прямо не призналась в убийстве Хантера, но она не стала скрывать, что ревновала его к Габриэль Лосон, а также солгала Лори и ее команде, чтобы те поверили в ее невиновность. Ее заключительные рыдания — «простите меня» — были исполнены сожаления.

Всего нескольких кадров того момента будет достаточно, чтобы убедить зрителей в ее виновности. Неудивительно, что собственный адвокат советовала ей отказаться от этой затеи.

Как и следовало ожидать, Бретт стал требовать от Лори точной даты выхода передачи в эфир. На что та ответила, что хотела бы найти еще пару человек, знавших Кейси в прошлом, однако пообещала, что монтаж передачи будет закончен в самое ближайшее время.

Она думала о том, у кого еще можно взять интервью, когда услышала в коридоре разговор на повышенных тонах, причем доносился он со стороны ее кабинета. Завернув за угол, Лори увидела Грейс. Стоя на высоченных шпильках, та пыталась успокоить взвинченную Полу Картер.

— Даже если мне придется для этого истратить последние деньги, — услышала Лори, — я найму команду адвокатов, и ваша студия на долгие годы увязнет в судебном разбирательстве. Вы рушите наши жизни!

— Миссис Картер, может, нам лучше поговорить у меня в кабинете? — предложила Лори.

Она не стала перебивать Полу, и та проговорила несколько минут. Когда же мать Кейси сделала паузу, чтобы перевести дыхание, Лори протянула ей копию подписанного ее дочерью договора.

— Это ксерокопия — на тот случай, если вы решите его порвать. Здесь все написано ясным языком. Кейси дает согласие на откровенное интервью без запретных тем, а также на выпуск передачи в эфир. Она не имеет права редактировать материал или иным образом мешать или препятствовать нам. И помните, ваша дочь первой обратилась к нам с просьбой ей помочь. Я не навязывала себя вашей семье.

Пола впилась глазами в листок договора. Лори видела, как боевой дух постепенно выходит из нее.

— Скажите, вы мать? — тихо спросила она.

— Да, — бодро ответила Лори. — У меня девятилетний сын.

— Молите Бога, чтобы он никогда не разбил вам сердце. Для меня нет ничего больнее, чем окончательно потерять дочь.

Ну наконец-то! Даже мать Кейси была уверена в виновности дочери. Ибо что, как не это, она имела в виду, говоря, что Кейси разбила ей сердце. Дочь разбила его, совершив чудовищное преступление!

— И давно вы это знаете? — спросила Лори.

Женщина поджала губы и покачала головой.

— Вы не перед видеокамерой, Пола. Я не стану повторять то, что вы скажете мне здесь.

— Мы пытались верить. Мы с Фрэнком молили Бога, чтобы тот помог нам сохранить веру в нашу дочь. Но на улики невозможно закрыть глаза. Остаточный пороховой след на руках. Наркотик в сумочке. И кому, как не нам, знать, какой вспыльчивой она может быть. Когда Хантер начал обучать ее стрельбе, Фрэнк как-то раз пошутил, что Кейси лучше не доверять оружие. Ей же не хотелось ничего другого, кроме как стать миссис Хантер Рейли. И если ей показалось, что этого не будет… — Пола не договорила. — Именно поэтому Фрэнк советовал ей сделать чистосердечное признание. Он считал, что тюрьма даже может пойти ей на пользу. Но пятнадцать лет… Он ее так больше и не увидел. Не дождался, когда она выйдет на свободу. Лори, поймите, моя дочь пережила сильную душевную травму. Могу ли я — как мать другую мать — убедить вас придумать что-то другое и не выпускать эту передачу в эфир?

Лори покачала головой. Она могла разве что ее выслушать.

— Я с самого начала знала, что эта передача — ошибка, — тихо сказала Пола. — После того, как вы впервые пришли к нам в дом, даже Анжела спросила меня, можно ли отговорить Кейси от этой затеи. Ей почему-то казалось, что Кейси наверняка допустит какой-нибудь промах — и в результате будет выглядеть даже хуже, чем на суде.

— Вы хотите сказать, что, по мнению Анжелы, Кейси виновна? Лично у меня сложилось противоположное впечатление.

— Она производит его на всех. Я стараюсь не обижаться на Анжелу за то, что Кейси считает ее единственной, кто остался верен ей до конца, но, если честно, у Анжелы тоже имеются сомнения. Она всегда говорит: «Если Кейси твердит, что не делала этого, значит, она этого не делала», — однако это вовсе не значит, что сама она в это верит. Но я давно уже смирилась с этим ударом. Меня больше волновало другое. Я боялась, что Кейси сорвется и не протянет до конца срока, если не будет знать, что хотя бы кто-то безоговорочно на ее стороне. И я разрешала Анжеле играть ее роль.

— Пола, меня это не касается. Но что вы будете делать, когда передача выйдет в эфир? Вы будете молча стоять рядом, пока Кейси будет обвинять в убийстве Хантера кого угодно, кроме себя? Она уже отсидела свой срок. Может, для нее же будет лучше, если она, наконец, признает правду о том, что совершила, пусть даже лишь перед своей семьей.

— Как я уже сказала, я надеюсь, что ваш сын никогда не разобьет вам сердце. Мое было разбито в тот момент, когда я поняла, что моя дочь никогда не скажет мне правды. И если вы повторите то, что я сегодня сказала вам, я буду все отрицать — точно так же, как и моя дочь.