Отряд миновал последнюю березовую рощу, и перед друзьями предстал возвышавшийся на утесе замок Клермон.

На четырех углах возведенного во французской манере замка высились дозорные башни, однако вид у крепости был не такой уж неприступный. Сквозь амбразуры не видно было ни единого артиллерийского орудия.

Самой заметной особенностью замка было то, что он был целиком выстроен из так называемого железного дерева, и только нижний этаж был из камня и цемента.

Крепость стояла на вершине заросшего густым темным кустарником отвесного утеса, что придавал ей довольно мрачный, даже траурный вид.

Несмотря на это, с первого взгляда было ясно, что замок с его остроконечными крышами и развевающимися флагами станет для путников надежным и уютным пристанищем.

– Кто-то наблюдает за нами с самой высокой башни, – заметил барон, глядя на свое жилище.

– И правда, – вздрогнув, ответил Корсар. – Сердце не может обмануть… Кажется, я узнаю мою любимую Мэри…

– А подле нее – сама баронесса.

– Должно быть, они сильно тревожились за нашу судьбу.

– Конечно.

– Идемте же скорее!

– Не беспокойтесь, сэр Уильям, мы уже совсем близко.

– Я лишь хочу поскорее увидеть супругу, успокоить ее и утешить, а потом снова спустить на воду свой корвет.

– Я вас прекрасно понимаю.

– Вы необычайно великодушны.

– Ну что вы… Поглядите, за этими зарослями скрывается коса, соединяющая с берегом мое скалистое гнездо. Будь Шамплейн немного поспокойнее, и мне достаточно было бы подать сигнал из охотничьего рога, чтобы мои моряки приплыли за мной в лодке и доставили меня к утесу. Это вдвое сократило бы наш путь. К сожалению, в такие волны, как сегодня, это было бы слишком опасно.

– Кстати, а что слышно о королевском флоте?

– Похоже, они перестали попусту тратить порох.

– Скажите, барон де Клермон, не докучали ли вам в Канаде англичане?

– Бывало и такое… однако я сумел поставить их на место.

– И как они относятся к тому, что вы поселились в этих местах?

– Меня терпят, но лишь потому, что мне удалось получить от английского короля бумагу, в которой признано мое право владения замком Клермон. Увы, всю жизнь я мечтал об одном…

– О чем же?

– Чтобы Канада вновь стала частью Франции.

– Барон!..

– Знаю, друг мой, знаю… Много лет я пытался забыть о своей несбыточной мечте. А теперь тайно борюсь за дело американской независимости. Загляни в мой замок англичанин, и ему ни за что не заподозрить, что скрывается в его подземельях.

– Простите мое любопытство, барон…

– Тише, всему свое время.

– Как пожелаете.

– Скажу лишь, что этот замок, который со стороны кажется лишь изящной игрушкой, на деле – смертоносный механизм.

Друзья подошли к рассекающей озеро узкой косе земли и вскоре оказались у входа в замок.

Возвращение барона де Клермона и сэра Уильяма было встречено радостными криками.

Мэри и баронесса радостно бросились в объятия своих супругов, а затем пригласили их товарищей войти.

Каменная Башка, Малыш Флокко, Джор, оба немца и Оксфорд последовали за хозяевами в просторные покои.

Индейцев и моряков пригласили в просторную людскую, где каждого угостили превосходной согревающей водкой.

Первым делом хозяин усадил гостей за богато накрытый стол.

Не заставляя себя долго упрашивать, наши изголодавшиеся герои жадно накинулись на угощения: медвежье мясо, лапки опоссумов, лосиное филе, кровяную колбасу, свежую лососину, сидр и отменное пиво, которое Вольф и Ульрих не отрываясь пожирали взглядом в те минуты, когда набитые рты не позволяли им выпить.

Отказался от трапезы лишь бывший секретарь маркиза.

Судя по всему, пока его товарищи бились с ирокезами, он уже сумел позаботиться о своем деликатном желудке.

Семейство барона де Клермона состояло из его супруги, рожденной от французского дворянина и дочери вождя алгонкинов, соединившихся в браке еще во времена французского владычества; двоих сыновей, старший из которых, Анри, – судя по превосходному портрету, висевшему в гостиной, крепкий и красивый юноша – в тот момент был на охоте, и младший, Шарль, шестнадцати-семнадцати лет, который оставался в замке; а также прелестной золотоволосой дочери Дианы, мягкого и сердечного создания.

Благодаря богатству, унаследованному супругой барона, и его процветающей торговле шкурами семья ни в чем не знала нужды, однако теперь, когда в Канаду пришла война, торговля велась не столь успешно.

Слуги любили барона не меньше его домашних, и целый отряд верных алгонкинов сопровождал его на охоте и рыбалке и охранял замок. Незнакомец, сопровождавший Клермона и Маклеллана в лагерь манданов, оказался капелланом, аббатом Ривуаром, которого индейцы называли не иначе как «отец молитвы». Этот бесстрашный и достойный человек также служил наставником сыновей барона и готов был, рискуя головой, следовать за Клермонами повсюду, будь то на охоту или на войну.

Среди служанок благородных дам особенное внимание привлекала Лизетта – юная камеристка мадемуазель Дианы, дочь погибшего французского эмигранта. Это была бойкая и живая девушка, с озорным личиком и смелыми лучистыми глазами, полными доброты и лукавства.

Чары этой французской прелестницы поразили привычного к головокружительным опасным приключениям, но не к обществу милых дам Малыша Флокко в самое сердце. С доселе незнакомым ему сладостным томлением марсовой не отрываясь глядел на заботливо суетившуюся у стола Лизетту.

Малыш Флокко, симпатичный, сообразительный и с решительной повадкой, и сам был завидным кавалером. Заметив долгие, полные восхищения взгляды юного марсового, Лизетта, то и дело заливаясь нежным румянцем, с тайным удовольствием опускала глаза.

Остаток дня и последовавшая за ним ночь прошли без всяких происшествий. Прежде чем отойти ко сну, сэр Уильям не мог не нанести визит на свое севшее на мель судно и вернулся успокоенный: ветер перестал и озеро успокаивалось на глазах.

– Готов поспорить на целое состояние, что завтра озеро будет гладким как зеркало, – произнес он, вернувшись в замок. – Я наконец смогу снять с мели свой корвет и вернуться к миссии, доверенной мне генералом Вашингтоном.

Неутомимый Каменная Башка во что бы то ни стало желал пуститься на поиски Риберака до наступления ночи, однако товарищи настояли на том, что ему необходим отдых, ведь этот непобедимый бретонец был из такой же плоти и крови, как и его друзья. Упрямый боцман, ворча, согласился.

Утром спавших как убитые после долгих бессонных ночей и утомительных приключений сэра Уильяма, Каменную Башку и их товарищей разбудили громкие крики.

– Тысяча колоколен! Это англичане! – еще не до конца проснувшись, загремел старый боцман. – Все на мостик!..

– Что ты там развопился? – перевернувшись на другой бок, сонно пробормотал Малыш Флокко.

– Разве ты не слышишь голоса?

– И что тут необыкновенного? Мы же в замке.

– Что-то случилось!

– Тебе пригрезилось, папаша.

– Гм…

– Говорю тебе, все в порядке.

– Ставлю свою фамильную трубку против стакана скорпионьей настойки, что к нам вот-вот наведаются англичане!

– Ну так поприветствуем их, и дело с концом.

– Я бы предпочел встретить их залпом из своего абордажного орудия.

– Грозный вождь атакует!

– Поберегись, пулигенский щенок, или я тебя так за уши оттаскаю, что они станут длинными, как у осла!

– Как твои?

Довольный своей шуткой, марсовой весело расхохотался. Каменная Башка что-то еле слышно пробормотал.

– Не уважаешь меня, мошенник, пользуешься моим расположением, – наконец вскинулся он. – Уж я найду, как тебе отомстить!

– И как же?

– Мне есть что сказать обо всех проклятых марсовых на свете…

– Ой-ой, напугал!

– А в особенности о тех, что из Ле Пулигена…

– Ох, какая страшная месть!

– И о некой камеристке по имени…

– Что?!

– Лизетта… Так-то, юнец, вижу, я попал в цель. Ладно уж, не буду добивать тебя, уж больно я к тебе прикипел. Скажи-ка мне лучше, где ночуют Вольф и Ульрих.

– В соседней комнате, – поднявшись с постели, отвечал Малыш Флокко.

– Я слышу, и они проснулись… Эй, кто там?

Дверь отворилась, и кто-то вошел.

– Это я, Ульрих, – послышался голос храброго немца.

– Ну здравствуй!

– Доброе утро! Каменная Пашка, знаете ли вы новость?

– Что такое? На Шамплейне стоит весь королевский флот вместе с Дэвисом и маркизом Галифаксом?

– Нет!

– Объявился Риберак?

– Тоше нет.

– Подошла американская флотилия?

– Снова мимо.

– Пошел дошдь из копченых сарделек?

– Уфы, нет… Озеро…

– Что, вода превратилась в пиво?

– Озеро фокруг замка замерзло!

– Ульрих, ты с ума сошел!

– Я говорю чистую правду!

– Но это невозможно! – Выпрыгнув из постели, Каменная Башка бросился к окну и вскрикнул от изумления.

В тумане виднелась гладкая, покрытая льдом поверхность Шамплейна.

– Озеро замерзло!.. – растерянно воскликнул старый боцман. – Не могу поверить!.. Хотел бы я поглядеть на генерала Бергойна и его моряков, застрявших во льдах на своих посудинах! Во имя Иль-де-Ба! Есть у меня пара мыслишек… Уж не стоит ли нам… Ну конечно, да… К черту, подумаем об этом позже! Сначала нужно отыскать Риберака – живого или мертвого. Да, Малыш Флокко?

– О чем это мы подумаем? – откликнулся юный марсовой.

– Уж я-то знаю о чем!

– Ну а я так ума не приложу, о чем ты толкуешь!

– Видишь этот лед, сынок?

– Пожалуй, если все это не диковинный сон.

– Так вот, едва я увидел лед, как башка моя, будто вулкан, забурлила чудесными идеями. Так-то! А что за идеи, я тебе докладывать не стану, пулигенский щенок!

Наскоро одевшись, Каменная Башка спустился на первый этаж, где его уже ждали вооруженные до зубов манданы.

– Где сэр Уильям? – спросил бретонец, увидав облаченного в платье канадского охотника Джора.

– Отправился на корвет вместе с бароном. Мы опасаемся, что весь этот лед причинил кораблю еще больше вреда.

– Надеюсь, это не так.

– Прикажете двинуться в путь, сэр?

– И как можно скорее. Не попытаться отыскать беднягу Риберака было бы настоящим предательством.

– Согласен с вами.

– Сначала вернемся в лагерь манданов.

– Разумеется.

– Потом отправимся к сожженному англичанами складу торговца.

– Вы надеетесь найти там следы Риберака?

– Почему бы и нет… Возможно, он еще жив и ему удалось спастись от ирокезов.

– Боюсь, я вас не понимаю…

– Это почему?

– Зачем ему возвращаться к разрушенному складу?

– Вы забываете, что наш Риберак припрятал там свои драгоценные гинеи. Разве мог он так просто бросить сокровища, доставшиеся ему ценой столь долгих трудов и преодоления таких опасностей?

– А ведь вы правы!

Раскурив трубку, Каменная Башка подозвал одного из алгонкинов и спросил:

– Знаешь ли ты, где стоит корвет?

– Знаю, бледнолицый вождь.

– Сможешь провести нас туда?

– Если того пожелает белый вождь.

– Идем же! Вы со мной, Джор? Я не прочь поглядеть, как там наш новый «Громовержец».

Все трое надели коньки и вскоре уже стремительно скользили по заледеневшей поверхности огромного озера.

Наконец они оказались возле уткнувшегося носом в песчаную отмель и слегка накренившегося на штирборт корвета и взобрались на мостик, где уже находились барон и сэр Уильям.

Вновь ощутив под ногами корабельную палубу и любовно оглядев абордажные орудия, старый бретонец довольно вздохнул.

– Во имя Иль-де-Ба! А корабль недурен! – воскликнул он. – Конечно, нам не забыть наш славный «Громовержец», однако этот корвет достоин с честью носить его незабвенное имя. Он поменьше, зато какой крепкий, а сколько пушек!.. Тысяча колоколен! Не терпится пустить их в ход против проклятых англичан!

– Что ж, – отвечал ему баронет Маклеллан, – похоже, вскоре тебе представится эта возможность.

– Гм…

– Ты сомневаешься?

– Если у английских кораблей не отросли крылья, они, конечно, так же скованы льдами, как и наш корвет, и вряд ли окажут нам честь своим визитом.

– Лед может тронуться со дня на день.

– В такую суровую зиму Шамплейн может оттаять еще не скоро, возможно лишь через несколько месяцев, – улыбнулся барон де Клермон.

– Проклятье!

– Северная часть озера давно замерзла. Этой ночью лед добрался и до нас, а завтра, должно быть, скует Шамплейн полностью.

– Вы знали, что это случится, барон?

– Это не стало для меня неожиданностью.

– Что же нам предпринять? Я должен любой ценой доставить генералу Вашингтону вести о положении Тикондероги и взять на себя командование американским флотом, чтобы выбить с Шамплейна корабли Бергойна.

– Не тревожьтесь, мы найдем выход.

– Полагаюсь на вас.

– А пока, как видите, лед не причинил корвету никакого ущерба.

– Даже напротив: лед приподнял корабль, почти сняв его с мели.

Пока они беседовали, Каменная Башка обошел корабль и вернулся, удовлетворенно потирая руки.

– Капитан, – сказал он сэру Уильяму, – я тут повидал запертого в каюте лоцмана. Ну и подлая же у него морда! Так и тянет дать по физиономии! Прикажите вздернуть его на рее.

– Не торопись, боцман.

– Как пожелаете… Я лишь боюсь, как бы он снова нам не навредил.

– Я прикажу людям не спускать с него глаз.

– Пусть глядят в оба! Как только я вернусь с поисков Риберака, сразу поднимусь на борт. Я на своем месте лишь среди этих пропахших смолой и порохом артиллерийских орудий, мачт, вантов и бакштагов. А когда я вернусь… Мы что-нибудь придумаем.

Мужчины возвратились в замок.

Как и было условлено, Каменная Башка, Джор, шестеро моряков с корвета, экипаж которого был удвоен, и превосходно вооруженные манданы направились к индейскому лагерю, чтобы отыскать следы исчезнувшего торговца.