– Занять боевые позиции! – обнажив саблю, закричал мистер Говард и взбежал на капитанский мостик.

Наскоро обменявшись парой слов с Корсаром и доложив ему о своих приключениях и о том, что фрегат близко, Каменная Башка вместе с Малышом Флокко и пушечным расчетом поспешил на бак к своему любимому орудию. Около половины команды находилось на палубе, готовясь при первой же возможности пойти на абордаж проклятого фрегата. Остальные стояли за множеством батарейных орудий корвета. Корсары ликовали: наконец-то им представится шанс расквитаться с маркизом и вырвать из его лап юную госпожу. Один лишь сэр Уильям казался встревоженным. Ему уже не раз приходилось испытать на себе отвагу и дерзость противника. Будь с ним корабли американского флота, и все было бы по-другому! Однако четыре судна остались позади, рассеянные штормом, как и призрачный флот. Надеясь лишь на меткость Каменной Башки, баронет подошел к орудию боцмана.

– Не робей, старик! – воскликнул он. – Во второй раз мы идем против фрегата! Приказываю тебе не стрелять по каюте. Ты можешь убить мою Мэри!

– Я целюсь по мачтам, – отвечал доблестный бретонец.

Снявшись с мели, фрегат тут же развернул паруса и укрылся за бесконечными скалами. Он осторожно шел меж острых рифов, стараясь избежать боя. В трюме корабля было полно больных и раненых моряков. Однако корсарам не терпелось расправиться с ненавистным врагом.

– Ну что там? – нетерпеливо спросил баронет.

– Фрегат в ста пятидесяти метрах, сэр, – отозвался бретонец.

– Ударим по ним, пока они не вошли в канал и не скрылись в море. Фрегат быстрее нашего корвета.

– Мне ли этого не знать! Он летит быстрее ласточки… Вот он! Прямо перед моим орудием!

Каменная Башка склонился над орудием, чтобы лучше взять прицел.

Корвет погрузился в тишину, нарушаемую лишь хлопаньем парусов. Затаив дыхание, все ожидали выстрела старого бретонца.

– Если попадешь, сто фунтов твои! – сказал ему Корсар.

– Спасибо, капитан.

Эхо выстрела, вспугнув сотни морских птиц, пронеслось среди скал.

На корвете из всех глоток раздался крик бессильной ярости: ядро прошло между грот- и фок-мачтой фрегата, не задев ни той ни другой.

– Промахнулся! – вскричал Корсар.

– Потерял я свои денежки, но надеюсь, ненадолго! Бой только начинается!

Чудом избежав попадания ядра, фрегат вошел в широкий канал. Однако сквозь расщелины в скалах мог пройти и корвет, так что расслабляться англичанам было рано. Решив закрыть фрегату путь, Корсар приказал повернуть паруса и идти курсом бейдевинд. Когда корабль показался из-за скал, капитан распорядился открыть огонь.

Пушки штирборта и абордажные орудия бешено загрохотали, в то время как бедняга-бретонец поспешно перезаряжал свою Святую Барбару, чтобы заработать две с половиной тысячи лир, обещанные ему щедрым капитаном. Фрегат повернулся боком к «Громовержцу», нацелив на него пушки, и в свою очередь открыл огонь. Пять-шесть минут два корабля обстреливали друг друга, разбивая такелаж. Их палубы заполнились ранеными и убитыми. Затем корвет, воспользовавшись благоприятствующим ветром, быстро приблизился, чтобы пойти на абордаж.

Он уже подошел к опасной отмели, на которую до того сел фрегат, когда раздалось два выстрела тяжелых абордажных орудий фрегата.

Баронет вздрогнул. Корсары побледнели. Должно быть, пришел черед грозного канонира маркиза Галифакса.

Миг – и два цепных ядра с математической точностью срезали грот-мачту «Громовержца». Высокая мачта закачалась и, разбив фальшборт, рухнула на палубу. Резкий порыв ветра бросил корвет прямо на отмель. Казалось, проклятый фрегат вновь победил.

Увидев, что корабль накренился под тяжестью обрубка мачты, корсары вооружились топорами, чтобы разрубить ее и сбросить в море.

– Каменная Башка! Каменная Башка! – отчаянно кричал Корсар. Град ядер и бомб крушил флортимберс и фальшборта. Сквозь пробоины в трюм хлынула вода. – Спаси нас!

– Я здесь! – громко отвечал бретонец. – Вот тебе, загадочный и несравненный канонир!

И он дал выстрел с расстояния около четырехсот метров.

Грохот выстрела затих, и на борту «Громовержца» послышались ликующие крики: наконец-то и фрегат получил свое. Цепные ядра бретонца сбили грот-мачту англичан, заставив корабль остановиться.

– Слава Каменной Башке! – взревели корсары, забыв, что их судно обездвижено и не может идти на абордаж.

Снова загрохотали боевые орудия. Свинец и картечь свистели в воздухе. Однако, в то время как фрегат еще мог, сбросив упавшую мачту, уйти в море, неподвижному, лишившемуся мачты и севшему на мель корвету приходилось нелегко.

Бесстрашные корсары отчаянно сражались. Железный голос баронета перекрывал грохот орудий:

– Дать бортовой залп! Огонь, мои храбрецы!

Палуба была усеяна телами убитых английской картечью, но доблестные моряки продолжали сражаться.

Ядра оставляли дыры в обшивке корабля. Вода заполняла трюм корвета, поднимаясь к батарейной палубе. Мало-помалу севший на мель корвет погружался в воду, но и англичанам победа обходилась дорого. Рангоут фрегата был разнесен в щепки, бушприт срезан метким двойным выстрелом Каменной Башки, а в днище судна было полно пробоин. И все же фрегату повезло больше. Англичанам удалось установить вместо мачт пару реев с прямыми парусами, и фрегат пошел прочь, уходя за скалы.

Еще около часа корабли обменивались залпами, но они были слишком далеко друг от друга, чтобы попасть в цель.

– Тысяча колоколен! – воскликнул, снова избежав гибели, неуязвимый боцман. – Пробил последний час нашего «Громовержца»! Наш круиз окончен на песчаной отмели.

– И это после такого доблестного боя! – сказал Малыш Флокко, который взобрался на лафет тяжелого абордажного орудия, чтобы лучше разглядеть фрегат.

– Мы им показали, но и они едва не сделали из нас отбивную. А наша юная леди все еще в руках проклятого маркиза.

Внезапно донесся крик:

– Человек за бортом!

Моряки кинулись к разбитому штирборту: человек, казалось спрыгнувший с фрегата, изо всех сил плыл к корвету.

– Не стрелять! – прокричал Корсар, увидев, что несколько человек вскинули карабины. – Посмотрим, кто это!

В это время фрегат маркиза скрылся за скалами, войдя в очередной канал. Но, набрав полный трюм воды, он не мог уйти далеко.

Корсары во все глаза глядели на таинственного пловца, который, вместо того чтобы бежать от неприятеля, стремился попасть на вражеский корабль.

Кто бы это мог быть? Какой-нибудь американский пленный, который, воспользовавшись сумятицей битвы, решился на побег? Однако на пловце была треуголка английского морского пехотинца.

На мгновение остановившись на песчаной отмели, чтобы перевести дух, беглец снова прыгнул в воду и быстро поплыл к корвету.

Внезапно Ульрих закричал:

– Это ше мой брат!

– Вольф! – воскликнул Каменная Башка.

– Папаша, это он, это он!

– Что он тут забыл?

– Подождем, неугомонный болтун, скоро узнаем, – сказал ему Корсар.

– Наверное, вы правы, капитан, – сказал боцман, который подчинялся только Корсару.

Все шлюпки были разбиты, и старпом распорядился сбросить с корабля веревку.

– Фольф! Фольф! – во весь голос кричал немец. – Пратишка!

– Ульрих! – отвечал ему подплывший под самый корабль брат.

Корвет затонул уже почти до самых шпигатов. Ульрих подбежал к брату и крепко его обнял.

– Оставь его пока мне! – приказал ему баронет. – Наговоритесь позже. Полагаю, Вольф, что ты, рискуя жизнью, бросился с фрегата в море не только для того, чтобы поприветствовать брата.

– Нет, сэр, – отвечал тот. – Меня послала к фам фаша невеста.

Корсар побледнел, но потом щеки его залились румянцем.

– Тебя послала Мэри! – с трудом проговорил он. – Она жива? С ней все в порядке?

– Да, сэр. Она велела мне сказать, что все ее мысли только о вас.

– Чего она хочет? Должен ли я продолжать попытки ее освобождения?

– Да, и поскорее, сэр! Фрегат направляется в Нью-Йорк, и, как только они ступят на землю, маркиз насильно принудит мисс Уэнтворт стать его шеной.

– Кто тебе это сказал?

– Он сам! Он поверял мне фсе свои тайны.

– Но как разбитый фрегат сможет попасть в Нью-Йорк? – спросил мистер Говард.

– Англичане сооружают плот на случай, если встретят дружественные суда!

– Мистер Говард, – в тревоге спросил баронет, – что вы посоветуете предпринять?

– Последуем примеру англичан и построим плот, чтобы догнать их, пока они не скрылись.

– С помощью плота?

– Конечно. Надеюсь, капитан, это будет великая гонка!

– Мой бедный корвет! – тяжело вздохнул Корсар. – Будь ты на ходу, я бы мигом расквитался с англичанами, а моя Мэри была бы в моих объятиях… Но не будем отчаиваться. Нью-Йорк близко, и там, доблестно защищая штат от адмиралов Хау и Клинтона, сражается генерал Вашингтон… Каменная Башка!

Храбрый бретонец и его неразлучный спутник Малыш Флокко тут же возникли подле капитана.

– Возможно ли из обломков этого корабля соорудить плот, способный удержать всех нас?

– Материала достаточно, сэр Уильям, но нам придется бросить орудия.

– Я на них и не полагался. И потом, опасно держать на плоту пушки… Чума и ад! Мне вновь не удалось вернуть мою Мэри! Но я не опускаю рук.

– И я, – сказал мистер Говард. – Мы оставили позади американские суда. Если нам снова удастся повстречаться, маркизу конец.

– Я надеюсь на это, – ответил Корсар.

Баронет и мистер Говард взобрались на обрубок срезанной на уровне марса грот-мачты.

– Должно быть, фрегат не видно из-за высоких скал, – сказал баронет. – Если бы только застать их врасплох, пока они не спустили плот на воду!..

– Нужно поторопиться, капитан, – сказал старпом. – Если ничто нам не помешает, к полуночи мы сможем снова пуститься в путь.

Под руководством боцмана команда сбросила тела убитых матросов в море и живо заработала пилами и топорами.

Матросы подбирали на отмели обломки корабля и собирали их вместе с помощью гвоздей и веревок.

Для начала Каменная Башка позаботился о том, чтобы привязать с каждого угла плота пустые бочки, тем самым сделав его несколько легче. Затем он собрал припасы, чтобы команда не погибла от голода и жажды посреди океана.

Так прошел день, и, окутав черным покровом скалы и отмель, на землю снова спустилась тьма.

Обрубок мачты, куски обшивки, обломки мостика и палубы – весь штирборт корвета был покрыт древесиной. Несмотря на предостережения Каменной Башки, который опасался, что огни послужат прекрасными мишенями для индейцев, команда разожгла фонари. Плот уже начинал принимать форму, когда со стороны брошенного английского лагеря послышался громкий свист.

– Этого я и боялся! – воскликнул Каменная Башка. – Все на борт! Пусть батарейная палуба и ушла под воду, у нас еще есть абордажные орудия!

Корсар, только что отужинавший с мистером Говардом, вышел на палубу.

– Военная флейта в исполнении индейцев! – воскликнул он. – Узнаю боевой клич! Что, если они союзники моего брата?

– Совсем наоборот, капитан, – сказал Каменная Башка. – Краснокожие собирались напасть на лагерь англичан, а на мель сели мы! Малыш Флокко! К нашему орудию! Не жалей картечи! Святая Барбара чудом осталась сухой!

Лишь мелкий канал отделял побережье от отмели. На берегу замелькали человеческие тени. Без сомнения, то были дикари, которых бретонцы и немец слышали накануне в лесу.

Известные своим бесстрашием индейцы Флориды готовились к атаке или даже к абордажу.

Увидев, что краснокожие собираются на берегу, артиллеристы бросились к орудиям, а матросы схватились за ружья.

– Пусть подойдут поближе! – вскричал Корсар. – Стреляйте, когда они приблизятся на нужное расстояние!

Каменная Башка готовился дать выстрел из своего орудия, когда высоченный индеец показался на отмели, крича на плохом английском:

– Бледнолицые отдавать свой плавучий дом!

– Кто ты такой? – спросил Корсар.

– Большой Мато, вождь семинолов моря Окекоби.

– Скажи своим воинам, что белым людям прекрасно известна ваша жестокость. И раз у тебя такие быстрые ноги, получи от меня этот маленький подарок.

И он выстрелил из пистолета в наглеца, которой посмел требовать от корсаров капитуляции без боя.

С криком «Окраа!» краснокожий упал в море.

То был военный клич его племени. Крик его подхватила тысяча глоток. Толпы воинов бросились в воду, бегом пересекая канал.

– Твой черед, Каменная Башка! – закричал Корсар, надеясь лишь на своего верного бретонца.

– Есть! – отвечал боцман, прицелившись.

Артиллеристы заняли позиции на шканцах и баке, а остальные матросы вскинули свои карабины.

– Огонь! – приказал мистер Говард.

Орудия дали залп картечью, а за ними последовали тридцать или сорок выстрелов из ружей. Индейцы, которые рассчитывали с легкостью взять корвет, попадали в воду. Однако их места тут же заняли новые воины, и дикари снова пошли на приступ.

Ружейные и пушечные выстрелы, освещая вспышками ночь, рядами косили индейцев. И все же непросто было отбить атаку целого варварского племени. С полсотни дикарей уже взобрались на палубу корвета.

Стрелы дождем сыпались на моряков. Матросы схватились за абордажные сабли и бросились в бой, отсекая индейцам головы, руки и ноги. Сэр Уильям и мистер Говард сражались рядом с простыми матросами.

Ужасное побоище продолжалось более десяти минут, пока наконец побежденные краснокожие, оставив позади груды мертвых тел своих сородичей, не отошли обратно к берегу. Самое время, ибо корсары, напуганные огромным ростом своих противников и их длинными томагавками, уже готовы были сдаться диким обитателям леса.

Каменная Башка и его артиллеристы принялись стрелять им вслед, сея смерть и панику среди беглецов. Нескольких индейцев, продолжавших сражаться, матросы прикончили прикладами ружей и сбросили в воду.

Победа – по крайней мере, на время – осталась за корсарами, и они наконец могли продолжить сооружение плота.