Глава 6
Осень в этом году слишком холодная. Меня никогда не покидало ощущение, что никто давно не знает, какой она действительно должна быть. Как солнце подсвечивает невысокие сопки, чем пахнет степь, насколько влажен туман в заросшем кустами овраге?
А эти облезлые тощие суслики… Почему они не прячутся в норы, когда земля трясется от поступи тяжеловооруженного рейда из сорока человек?
Я надеялся, что когда-нибудь поеду к сестре и увижу настоящий, не нарисованный мир. Она живет и учится в Элизиуме — на небольшом клочке земли под прозрачным куполом. Единственное обитаемое место на поверхности планеты, откуда своими глазами еще можно увидеть истинный цвет неба. Неба, под которым люди больше не жили. Мы ушли под землю. Наверху места для нас уже не было. Нам его попросту не оставили.
Люди, так засравшие планету, давно сдохли. Никого из них уже нет, но я бы выкопал их тела из могил, чтобы плюнуть в червивые пустые глазницы! Теперь их потомки ютятся в крохотных кельях глубоко под землей, точно крысы. А вся социальная активность сосредоточена только в виртуальных мирах. Там проходит наше детство. Там мы учимся, работаем, развлекаемся и умираем.
Меня всегда выбешивало понимание, что приходится оплачивать чужие долги. Предки в свое время повеселились на славу, а расплачиваться уже нам. Психиатры научили бороться со вспышками ярости, но на этот раз я хочу злиться.
Враг где-то рядом, а злость дает силы, которые скоро понадобятся. Теперь я умею его контролировать. Для этого надо смотреть в свой собственный ум — прямо туда, откуда гнев поднимается. Смотреть так же, как на открытый огонь — не подкидывать слишком много, но и не позволяя погаснуть. Смотреть, словно взвешивая, — бережно и внимательно, чувствуя его неоднородное течение и структуру.
И тогда в бою можно творить почти чудеса, не теряя способности мыслить логично и ясно. Я мейн-танк* и гильд-мастер Нью-Лайфа. Мне ошибаться нельзя. От моих решений зависят виртуальные жизни наших людей, а иногда и их настоящие жизни.
— Рейд, сто-о-ой! — я гаркнул так, что суслики наконец попрятались, шустро разбежавшись по норкам.
Самый толстый из них, видимо выбрал чужую дыру, где и застрял, умильно дрыгая задними лапками. Я невольно улыбнулся, вспомнив сестрёнку. Лапуля…
Черт, отставить! Сейчас надо собраться. Мои офицеры ждут команды.
— Тварь должна быть за сопкой. Всем оправиться, подтянуть снаряжение! Ластморд, отправь своих в стелсе*, пусть посмотрят что там.
— Лейла, у нас всё, как обычно, — кивнул я мейн-хилеру.
— Сельфина! Пожалуйста, на этот раз осторожнее! Снова загнешься — отправишься в запас, отдохнешь на полгодика. Больше сексуальности и меньше агро! Зрители тебя любят, а дамага и так хватит. И следи за своими «художницами», моя горящая задница плохо смотрится в кадре!
Рейд взорвался от хохота, но недавние фокусы магов мне не казались смешными. Да, их прошлая импровизация стала хитом, побив рекорды просмотров, она принесла нам хорошие деньги. Но повторяться нельзя. Еще один такой трюк в том же духе только отнимет аудиторию. Мы топ-гильдия, а не дежурные клоуны.
— Внимание! Через пять минут включу трансляцию. Сегодня больше миллиона заявок на этого аутдора*. Следуем плану, без сюрпризов и глупостей!
Я слез с Буцефала, по-дружески потрепал хитрую лошадиную морду, и сел в позу лотоса. Никаких кнопок, иконок, табличек, средств связи и прочей, обычной для виртуальных игр лабуды, в Сансаре никогда не было. Тут всё серьезно. Только хардкор, никаких костылей и приторной няшности. Для казуалов* есть дружелюбные миры с интерфейсом, а нам платят за настоящую боль.
Мир мягко погас, а передо мной возник бассейн и блок управления родной кельи. Комфортный полумрак не самых дешевых апартаментов Южного Сектора. На голографических стенах мелкий белоснежный песок, на который накатываются изумрудные волны в белых барашках. Это не графика, а настоящий фильм — сестрёнка снимала сама. Последний подарок с Элизиума. Пока ещё хватает денег платить за её учебу, но замок Мары выглядит таким неприступным… Если прогресса в рейдах не будет, нас просто перестанут смотреть.
Я тяжело вздохнул, вбивая в декодер персональный код для трансляции. Мы не можем топтаться на месте так долго. На одних аутдорах далеко не уедешь, а конкуренты наступают на пятки. Говорят, Артификалы на первом рейд-боссе уже подбираются ко второй волне треша*. Спонсоры злятся и грозят разорвать с нами контракт. Вот бы рискнуть и пойти в замок Мары с максимальной синхрой! Не трясясь за свою жизнь, и не оглядываясь, — так же, как раньше!
Нет! То время давно ушло. Я дал себе обещание и сдержу слово. Но может поднять синхру хотя бы на предпоследний уровень?
Тогда неизбежно потеряем людей на нулевом делевеле. И нет никакой гарантии, что свалим первого босса даже с такими жертвами. Два-три месяца им придется качать навыки заново, еще примерно столько же восстанавливать легендарный именной шмот. И это еще если повезет с лутом, а игроков с делевелом не больше десятка. Иначе нам за разумное время их не одеть. Но что еще остается? Ждать пока нас обгонят и заберут весь бюджет на рекламу?
Конкурс на место в рейде огромный, но даже временную замену подобрать очень сложно. Мои ребята давно пашут на пределе, резерв остается только в подъеме «синхры». Повышение точности, быстроты реакции, скорости и свободы движений прибавит до трети дамага.
Конечно, не последний уровень, но ставка всё равно очень рискованная. А если масс-вайп* и ляжем все? Это отбросит нас уже на полгода. После такого восстановить место в топе почти невозможно.
Я задумчиво посмотрел на свои руки: вены почти с мизинец толщиной, тяжелые распухшие бугры мышц обтянуты тонкой пленкой «финтес-костюма». У меня одно из самых сильных тел в мире, и сейчас оно парит в сверхтекучем растворе бассейна, который стоит целое состояние.
В Сансаре используются совершенно немыслимые технологии. Порой, мне кажется, что игру делали не люди, а инопланетяне. А скорее, демоны, судя по адским тварям, которые в ней встречаются. Совершая любое действие, игрок тратит столько же сил, как и в обычном физическом мире. Сансара просто копирует движения нашего настоящего тела.
Мы пляшем в наших бассейнах, как черти. В них особая сверхтекучая жидкость, которая меняет плотность от почти газообразной до твердой, как камень. При контакте с виртуальным объектом она мгновенно изменяет свои свойства, застывая с необходимой упругостью и динамикой. Имитация взаимодействия идеальна — фитнес-костюм точно передаст нагрузку и ощущения во всех точках тела.
Поэтому в Сансаре могут ударить очень болезненно. Наши синяки и страдания настоящие, но зависят от выставленного уровня синхронизации виртуального и реального тела. У мобов таких проблем нет, а вот возможности игрока всегда соответствуют его реальным способностям. С набором опыта изменяются только доступные спеллы и навыки, а вот себя приходится качать уже по-настоящему. Топ-контент в Сансаре — это, своего рода, олимпийские игры для настоящих героев. В ней не сфальшивить.
С природными данными мне повезло — класс танка могут выбрать только очень крепкие люди. А вот топовые маги, почти всегда молодые девчонки. С возрастом таких вензелей уже не покрутишь, а если нет точности в движении, то нет и силы у спелла.
Варлокам, к примеру, повезло больше — могут играть почти до старости. Этот класс требует не мышц, а мозгов. Там всё на математике. Если плохо просчитал, то из рук лишь сизый дымок выйдет. Заклинания и дебаффы* варлоков требуют сложных вычислений в уме. Да и с собственными петами у них очень непростые отношения. Демоненок — тварь дурная и подленькая. Бес любит боль, а хозяина убьет при первой возможности.
Закончив возиться с настройками, я увидел, как на табло стали стремительно отщелкивать цифры.
Не может быть! Аншлаг! Это же какие деньжищи на обычного аутдора!
Зрителей слишком много, а все вип-позиции почти моментально раскуплены на аукционе. Некоторое время я колебался, не решаясь нажать на кнопку трансляции. Происходило нечто очень странное — уровень ставок зашкаливал. И хуже всего, что спонсоры поставили на наше поражение!
Ненавижу этих хитрых ублюдков! Постаревшие гладиаторы никому не нужны. Я понимал, что это какая-то задница, но уже ничего не мог изменить. Мы не отступим. Нью-Лайф не станет тихо сливаться. Пора начинать трансляцию.
Волны ярости вновь начали медленно затапливать разум. Еще чуть-чуть повыше… Вот так!
Ну что, изнеженные богатые суки хотят шоу хардкора? Вы, мать вашу, сейчас всё получите!
Поехали!
* * *
Серый мир муши одинаково обесцветил лежащие на мели камни и разорванные останки ящера, будто подчеркнув отсутствие разницы. Мы оба мобы, но на этот раз между моей смертью и Тенью мелькнуло чье-то прошлое. Своё или чужое — я так и не понял.
А вот еще кипевшие эмоции уже точно мои. Ум буквально переворачивало вверх дном от нахлынувшей ярости, словно я наследовал её из видения. Хотелось сжать шею врага и выдавливать из него жизнь каплю за каплей.
К сожалению, у меня теперь уже нет тела, чтобы удовлетворить эту жажду. Не было и врага. Не было даже того человека, из глаз которого я только видел два мира — настоящий и нарисованный, черт побрал бы их оба!
Так значит игра… Это они так с нами играются?
Вдруг будто повеяло холодом, заморозив внутренний диалог. А скорее — монолог, состоявший из одних вопросов. Ощущалось чужое и недоброе присутствие, словно нечто невидимое оценивающе разглядывало меня изнутри.
«Ну давай, тварь! Покажись! Вылазь! Я здесь, прямо перед тобой!» — мысленно проорал я, все еще чувствуя уверенность и силу гильдмастера. Да, тела не было, но энергия кипела и переполняла участок пространства, который можно было бы посчитать здесь «собой». Сейчас я не боялся никого. Пусть из Тени вывалится хоть сам дьявол!
Тишина. Вокруг только всё тот же неразличимый шепот вьющихся муши. Их хороводы обладали явным гипнотическим действием. Казалось, я мог смотреть на них вечно.
Гость ушел. Если что-то и было, то теперь его нет. По крайней мере, чужое присутствие больше не чувствовалось. Я немного успокоился и мог мыслить более ясно.
Итак, что мне только что показали? Собственное прошлое или всё же чужое?
Я слышал мысли того человека, но не знал ни его предыстории, ни того, чем всё закончилось. Увиденного слишком мало, чтобы отождествить себя с ним. Полного доступа к его памяти у меня не было, а просмотренный фильм про ворон еще не повод для того, чтобы каркать!
Скорее, это только первый пазл пока скрытой картинки. Придется ждать следующего «сеанса», чтобы подтвердить или опровергнуть одну из двух версий. Пока же я склонялся к первой из них — мейн-танк и гильдмастер каким-то образом трансформировался в виртуального зайца!
Но как? Почему? Съел что-то? Кого-то?
Смерть, кома, сумасшествие, сон, глюк, проклятие — что случилось с тем человеком? Неужели по сети теперь блуждает его призрак с обрывками памяти? Эдакий цифровой полтергейст в аду для игроков, где они искупают вину за миллионы погубленных мобов?
Но чью вину — свою или чужую? Я же ничего не помню! Уверенность в самобытии держится только на содержимом нашей памяти. На иллюзии её преемственности, на воображаемой линии, протянутой из смутного отрывка прошлого в фантазию будущего. И этот ничтожнейший кусок информации определяет то, что мы считаем «собой»!
А ведь память так неустойчива. Ее наверняка можно имплантировать или подменить. Переходит ли с ней и ответственность за чужое прошлое? Откуда тогда преступнику знать, что он отбывает наказание именно за своё преступление?
Вот меня понесло… В любом случае, с рефлексией пока надо завязывать. Того и гляди начну отвечать сам себе, причем чужим голосом. А санитаров тут нет, вязать в Тени меня некому.
Стоп! Сестрёнка должна что-то знать! В том видении она выглядела моложе лучницы, которая разметала мои камни по пляжу. Как Лапуля попала в Сансару? Пошла по стопам брата, а может просто кончились его деньги?
Так что делать? Попробовать рассказать ей все?
Воображение нарисовало картинку, как страшненький моб прыгает Лапуле на ручки и, брызгая ядовитой слюной, пытается выговорить что-то разумное. Клыки бессильно щелкают, у него не получается, и тогда он многозначительно сопит и подмигивает, рисуя на песке ребус за ребусом: «Родная, я же братик твой! Дай-ка обниму тебя мохнатыми лапками…»
Но вдруг это как-то навредит ей?
Нет, нельзя рисковать. Это мой квест. Моя тайна. Разберусь сам, не втягивая Лапулю в мутную и наверняка опасную историю. Хватит с неё и драчливого кролика с жалобным взглядом. Я едва не оставил ей шрам. Поберегу сестрёнке психику, но буду рядом. Не хватало еще, чтобы она разделила карму своего непутёвого брата!
К счастью, долго искать не пришлось — Лапуля всё еще оплакивала истерзанное тело волчицы. Перепаханный берег выглядел так, словно с ящерами сражалась целая пати. Должно быть, девушки-хантеры сильно привязываются к своим петам. Тупой бездушный моб отдал за хозяина жизнь, и Лапуля трогательно рыдала над образом, который нарисовала себе.
Ее «добрая волчица» — очередная иллюзия. Люди видимо обожают строить из них клетки, но в отличие от меня, никогда не покидают тюрьмы тела. Неизвестно, кем я был раньше, но теперь хотя бы есть возможность иногда менять камеру. Правда, на столь же душную и тесную для меня.
Наконец, Лапуля успокоилась и высморкалась, оставив труп волчицы в покое. Злобно пнув дохлого ящера на прощание, она решительно направилась к лесу.
Я поспешил следом, опасаясь потерять ее из вида. Надо срочно найти новое тело. Причем такое, чтобы позволяло бы находиться рядом с сестрой. Хотя бы даже мелкую птичку, шмеля или бабочку…
В джунглях беззаботно чирикали целые стаи яркой пернатой мелочи, но ни синего, ни красного сияния они не давали. Пичуга для меня маловата. Впрочем, какой от неё толк? Чем я в ней помог бы сестре? Ел бы с рук и пел воодушевляющие песенки в бою вместо барда? Музыкального слуха у меня никакого — Лапуля бы эту птаху ощипала и съела.
Внезапно сестренка остановилась и замерла, что-то заметив. Чуть покачиваясь на носочках, она приняла боевую стойку, но лук не доставать не спешила.
Снова ящерка? К сожалению, в Тени я страдал близорукостью — вокруг меня клубилась надоевшая серая дымка.
Расковыряв в земле камешек, Лапуля подняла его и, ловко размахнувшись, бросила. Потом перенесла вес тела на левую ногу и крутанулась, как циркуль, пропустив мимо себя что-то стремительное, приземистое и обтекаемое.
Животное пронеслось почти вплотную, но исчезло в тумане, еще до того, как я его разглядел. Казалось, оно чиркнуло так близко, что едва не прихватило с собой половинку сестрёнки. Развернувшись за порогом видимости, шустрая тварь повторила маневр с тем же успехом.
Наконец, я признал в толстеньком, но стремительном существе обыкновенного лесного кабанчика. Лапуля оказалась слишком быстра для него. Их танец напоминал корриду, где роль быка досталась целеустремленной, но бесконечно глупой свинке. Мощный торс и короткие ножки оказались совершенно бесполезны в неравном противостоянии с хантером. Сестрёнка однообразно и хладнокровно вертелась, а упрямый кабан раз за разом протыкал бивнями пустое пространство. Вскоре он вымотался и, обессилев, подошел почти вплотную к Лапуле, видимо собираясь рухнуть ей на ноги, чтобы забодать в ближнем бою.
Лапуля, искусственно улыбаясь, стала делать комичные пассы руками, пытаясь успокоить животное. Поросенок недоверчиво смерил ее мрачным взглядом и подозрительно фыркнул.
Должно быть, сестре понадобился новый пет вместо волчицы. Класс «охотник» — приручает, кормит, а потом нагло использует. Настоящие живодеры!
Оп! Слабое голубое сияние! Да это же то, что мне нужно!
Я торопливо бросился к свинке, растворяясь в ослепительной синей вспышке. Мир распахнулся, и уже в следующий миг сестренка протягила мне батон, ласково шептала, подмигивала и корчила умилительные и нелепые рожицы.
Вот тупица! Похоже, она всерьез думает, что кабан ждет от неё именно этого. Желуди давай, дурочка, желуди!
Я понятия не имел, как ведут себя настоящие свиньи. Хотя многие девушки, наверняка утверждали обратное. Постараюсь, чтобы мое поведение смотрелось естественным: чуть поднять «брови» вверх, глупое выражение глаз, доверчиво протянуть влажный пятачок к хлебу.
— Ну, давай! Ням-ням-ням. Ешь, глупенький, смотри, как вкусно, — Лапуля демонстративно откусила от булки, наиграно изобразив неземное блаженство.
Тьфу ты, ненавижу сюсюкание. От сестры несет «няшностью». Да кто так с серьезными кабанами общается? Еще бы розовый бантик с попоной на меня нацепила! Лучше бы пива дала, от мучного сало рыхлеет…
— Вкусненько-вкусненько! На, бери милый, — продолжала сладостно ворковать сестренка, снова протягивая мне батон.
Некоторое время я боролся с желанием стереть это тупое выражение с ее личика, и больно цапнуть за палец. Ну, просто выбешивает этой нежностью, что она как с теленочком… Я же суровая, брутальная тварь из темного леса! Ко мне со всем уважением надо! Только Нью-Лайф! Только хардкор!
Черт! Откуда всплыла боевая речевка? Что-то кармическое. Тупо пристрелит же…
Я нерешительно хрюкнул и опасливо поскреб копытами землю. Сестра примолкла и насторожилась, медленно потянувшись за луком.
Пришлось благоразумно сменить гнев на милость и, дружелюбно крутя хвостиком, давиться черствым батоном. Лапуля внимательно смотрела на меня, но руку от лука убрала.
Уфф… едва не переиграл. Вот когда еще можно так над сестрой поглумиться? И что теперь мне положено делать?
Дурашливо подпрыгивая, я сделал пару кругов вокруг хозяйки, всячески изображая радость от обретения столь высокого покровительства. Готов служить, рвать и топтать наших врагов!
Сестра нахмурилась. Похоже, мне не поверили. Что-то сделал неправильно.
Лапуля щелкнула пальцами, подавая команду, а я понятия не имел, что от меня хотят, и демонстративно повернулся назад, будто поискав взглядом объект, к которому она обращается.
Глаза сестренки смешно округлились.
Ну, надо же… Похоже, шуток не понимает. Чувство юмора атрофировано. Я сел на задние лапки и понимающе развел копытцами. Не знаю, что было бы дальше, если бы из кустов в этот момент не вывалился Макс в компании с демонёнком.
Парень тряс потрепанными птичьими тушками, и открыл было рот, торопясь поведать эпическую сагу о славной охоте, когда Лапуля резко оборвала его:
— Посмотри на меня!
— Что? Ранение? — Макс испуганно оглядел девушку.
— Я нормальная?
Я возмущенно фыркнул. Зачем сразу так давить? Интересно, что было бы, если ей ответили «нет»?
— В смысле? — осторожно переспросил парень, ожидая подвоха.
— В прямом смысле! Глаза не красные? Речь не сбивчива? — Лапуля по-женски настойчиво подводила его к какому-то выводу.
— Да у тебя всегда… — Макс видимо хотел продолжить мысль, но вовремя остановился. — Нет, всё, как обычно. А что? — вкрадчиво спросил он.
Забывшись, я внимательно следил за диалогом, переводя взгляд с одного на другого.
— Ты не на меня, на него посмотри, — сестра кивнула в мою сторону.
Тут до меня вдруг дошло, что мой кабанчик сидел на хвостике в совершенно неестественной для животного позе. К счастью, я успел вскочить раньше, чем Макс обратил на это внимание.
— Ах, да у тебя новый пет… — нерешительно заметил он, искренне не понимая, почему обычный свин занимательнее саги о поимке злополучных жар-птиц.
— Ты посмотри, что он делает, — девушка устало вздохнула, видимо сомневаясь в своем здравомыслии. — На задних лапах сидит и на нас пялится. Я его даже отозвать не могу.
Макс смерил сестренку нарочито сострадательным взглядом. Я же, как ни в чем не бывало, старательно ковырял рыльцем в пыли, катая по кругу крупный желудь.
— Лапуль, ты не горячая? — участливо спросил парень. — Опять зайчики кровавые в глазах пляшут?
— Дурак! Да, этот такой же! Глаза те же самые!
Я поперхнулся, выплюнув желудь. «Те же», в смысле, кроличьи? Или свинячьи? Да мне, похоже, хамят! Хотелось переспросить, но ведь опять только хрюкну! А вот с «отзывом» нехорошо получается. Исчезать и появляться из воздуха, как та волчица я не смогу. Ну, спишите на баг, бывает…
— Ваше величество опять преследует Черный Кроль? Вы посвятили его в свои петы? — издевательски рассмеялся Макс. Он сильно рисковал, поддразнивая сестру. — А может еще один и в этих пташках сидит? — Он потряс связкой жар-птиц.
— Хорошо. Смотри на ботиночки! — Лапуля топнула ножкой.
Мы оба перевели взгляд на ее обувь — черная, зашнурованная, с тупым носком. Что в ней такого?
Но Макс нашел незаметную бирку и изумленно присвистнул. Сел, пощупал, поднял взгляд на девушку, недоуменно покачал головой.
— «Каменное Сердце. И это тоже пройдет…» — старательно прочитал он. — Откуда такое? И опять сетовый бонус к ловушкам! Неужели тот же рарник?
Я скрестил на макушке уши, прислушиваясь. Ну, да, мой сет. Для сестры ничего не жалко. А ты, долговязый гадёныш, от меня ничего не дождешься!
— Тот же рарник… — противным голосом передразнила Лапуля. — Бестолочь! А я о чем говорю?
— Кролик? Где ты откопала его?
— Не я. Он сам пришел! Сразу после того, как я взорвала элементаля!
— Водяного?
— Нет! В том-то и дело, что скального! Того самого, что угробил Сельфину и пати Зергеля! — сестренка показала взглядом на плато, откуда до сих пор доносился шум боя. — Представь, специально стукнул камнями, когда на меня неслись два «рекса»! А потом убил одного из них!
— Скальный и в джунглях? — недоверчиво уточнил Макс. — Ну ладно, пусть так… Убила элементаля и пришел кролик. А этот кабан тут при чем?
— Тупица! Он из той же кампании! — глаза сестры покраснели. Она едва не расплакалась, понимая, что несет совершенно неправдоподобную чушь.
— Уже третий? И все они от тебя в полном восторге. Далеко не отходят. И чем же ты их прикормила? — с иронией спросил Макс. — Да ты их щелкаешь, ка орешки! Сама Сельфина не смогла, а вот ты справилась?
— Я и не справилась бы! Использовала те разрывные ловушки, что выиграла на турнире. А перчатки с кроля еще и к ним бонус дают. Ящерицы едва не сожрали меня, пока ты где-то шлялся!
— Тише-тише. Я верю, спокойнее. Но зачем элементалю спасать тебя? И почему все чудеса происходят, как только ты остаешься одна? — поднял бровь Макс.
— Откуда я знаю? С одной легче справиться, вот почему!
— А с Бимкой что? Или эта хрюшка лучше?
— Бимка погибла. А про свина я же сказала! Он какой-то неправильный. Такой эмм…черно-кролевый… — замычала Лапуля, видимо пытаясь описать свои ощущения.
— Это нервное, — успокаивающе заверил Макс. — Так иногда кажется. У меня тоже бывает со своими демонами…
— Что у тебя бывает с демонами, мне безразлично, — холодно перебила Лапуля. — Ты слышал, как пьяный Пуси хвастался сетом? Лут с наших рарников не описан в каталогах!
— Сансара иногда вбрасывает и новые шмотки. Возможно, некоторые очень редки и потому ни разу не попадались, — возразил Макс. — Обычные рарники. Вам просто повезло.
— Просто? А Сельфину просто камнем придавило? А Мафа просто дурачилась, когда в Медузу Горгону играла? А про кролика-каннибала тоже просто все врут?
— Не знаю, — пожал плечами Макс. — Черный Кроль ведь даже не моб, а архетип. Этот ярлык вешают на всё необычное. Рарники же по умолчанию ненормальны. Да и не только рарники! — ядовито добавил он.
— Ты когда-нибудь видел, чтобы мобы выходили за пределы локации? Пусть даже рарники? — сестренка покосилась в мою сторону и начала говорить шепотом. — Скальные элементали тут не водятся, значит этот спрыгнул с плато над нами. А чтобы убежать от облавы, нужны мозги! И сразу его смерти появляется чудаковатый кабанчик. Странное совпадение, верно?
Варлок не ответил, смерив меня цепким изучающим взглядом, и я невольно попятился, почувствовав себя голым. А ведь это еще один намек на латентную человечность. Если меня сейчас пустят на сало, то станет ли эта парочка каннибалами? Но даже людоеды не едят близких родственников!
— А давай убьем, да проверим! — алчно облизнулся Макс, коротому видимо нравились простые и быстрые решения. — Если тот самый рарник, то доберешь сет. А если нет, то на обед будет вкусный жареный поросёнок.
— Я уже думала, — прошептала Лапуля, приветливо помахав мне ладошкой. — Но он же меня спас!
— С ума сошла? Ты сказала, что тебя спас элементаль, а это обычная хрюшка.
— Говорят, Черный Кроль легко меняет тела!
— Говорят, что кур доят! Это просто моб, пусть и рарный. Искусственный интеллект посложнее, но он не думает, а реагирует. Учится, но не мыслит. Ходячий алгоритм, машина!
— Да я понимаю, но мне до сих пор тот кролик снится. Мобы так не смотрят! — убежденно сказала сестра, и на всякий случай вежливо мне улыбнулась.
Ход её мысли мне нравился, а вот от долговязого задохлика придется избавиться. Страшненький, ядовитый, худой — не парень, а недоразумение. Видимо, мысленно уже примеряет полный сет с моей тушки. Я сестрёнке другого найду.
Похоже, варлок это не класс, а диагноз математика-социопата. А может проклятие, как посмотреть. Видимо, длительный дискурс с мелкими бесами калечит психику. А Лапуля не демон, ее не продифференцируешь и поверхностным анализом не возьмешь. Женские эмоции в привычные уравнения не поставить. Там математика не работает, уж слишком много всего понакручено.
— Ладно, пока не говори «нет». Просто отложим эту тему до вечера, — примирительно сказал Макс, видимо что-то придумав. — Идет?
— Хорошо, — кивнула Лапуля, вставая. — Пошли. А народ всё на скалах шумит, слышишь?
— Пусть шумят, а у нас всё с собой! — зловеще ухмыльнулся варлок. — Птиц сдадим и в пещеру. Там новая цепочка квестов. До вечера должны управиться.
До вечера этот болван не доживет! У меня есть время для подготовки несчастного случая. Получит делевел и сразу отстанет.
Я удовлетворенно хрюкнул и весело потрусил к хозяйке, как вдруг боковым зрением поймал на себе взгляд бесёнка. Эта чертяка смотрела оценивающе и разумно!
Жесткая щетина на спине встала дыбом. Я резко затормозил и развернулся, но черные глазки демонёнка вновь стали стеклянными — пустые и бессмысленные.
Но я только что видел в них искру разума! Неужели померещилось?
Макс шел следом, мечтая о румяной свинине и, конечно же, об меня споткнулся. Замахав руками, он попытался удержать равновесие, но тщетно. Колючие кусты обрадованно затряслись, а потом стали грязно ругаться его голосом. Лапуля тут же заслонила меня, встав на защиту, и эта парочка вновь принялась громко выяснять отношения.
Я же стоял как вкопанный, уставившись на чертёнка. Братец по разуму? Но зачем от меня прятаться?
