3
Тишину квартиры нарушали только звуки, доносившиеся с настенного экрана. Рипли не обращала на них внимания и сосредоточенно наблюдала за струйкой дыма, поднимавшейся от ее лишенной никотина сигареты. В неподвижном воздухе плавала синяя дымка, лениво складываясь в абстрактные фигуры.
День подходил к концу, но пока Рипли удалось ни разу не посмотреться в зеркало. Это и к лучшему, потому что отражение осунувшейся и неряшливой женщины окончательно испортило бы ей настроение. Квартира выглядела немногим лучше хозяйки. Несколько декоративных элементов как раз хватило, чтобы скрасить спартанскую обстановку. Правда, украшения никак не выдавали пристрастий хозяйки. Оно и понятно, ведь Рипли пережила все, что можно было бы считать личными вещами. В раковине скопилась гора грязной посуды, хотя посудомоечная машина под ней была пуста.
На Рипли был недавно купленный халат, который старел так же быстро, как и его хозяйка. В спальне валялись комом простыни и одеяла. Надеясь отыскать случайно завалявшийся лакомый кусочек, на кухне рыскал Джонс. Но поиски его были тщетны. Автоматическая кухня сама поддерживала достаточную чистоту – вопреки явному нежеланию хозяйки принимать в этом участие.
– Привет, Боб! – вяло проблеял кто-то с настенного экрана. – Я слышал, ты с семьей собираешься в колонии?
– За всю жизнь я не принимал более верного решения, – ответило с другой стороны экрана глупо улыбавшееся ничтожество. – Мы начнем новую жизнь в абсолютно чистом мире. Там нет преступлений, нет безработицы…
Вполуха слушая диалог холеных актеров, разыгрывавших одобренную администрацией пьесу, Рипли язвительно подумала: вы-то, наверно, живете в престижном Зеленом кольце на Восточном побережье, в каком-нибудь уютном гнездышке Кейп-Кода, фасадом выходящем на виноградник или роскошный отель, или в другом экологически чистом и невероятно дорогом уголке для снобов, которые очень хорошо умеют обещать, говорить воркующим голосом и плясать, да-да, плясать под дудку всемогущих директоров Компании. Все это не для меня. Ни соленый запах моря, ни прохладный ветерок с гор. Мне Компания выделила эту жалкую квартирку в городе. Можно считать, мне повезло, другим не удается заполучить и такую.
Кое-что Рипли поняла быстро. Компания хотела дать ей возможность пожить здесь, пока она не утихомирится. Потом ее охотно отправят на переподготовку, дадут другую работу, после чего еще охотнее навсегда забудут о ней. Что касается Рипли, то ее это устраивало. Она не хотела иметь никаких дел с Компанией – так же, как Компания с ней.
Если бы ее не лишили патента, ее бы и след давно простыл.
Раздался резкий звонок, и Рипли от неожиданности вздрогнула. Джонс ограничился тем, что поднял голову, мяукнул и направился в ванную. Он не любил незнакомцев. Джонс всегда был умным котом.
Рипли отложила сигарету («безопасную для вашего здоровья, с гарантированным отсутствием канцерогенов, никотина и табака» – по крайней мере так утверждала реклама на пачке) и пошла открывать дверь. Она не считала нужным смотреть предварительно в глазок. Дом тщательно охранялся. К тому же после того, что она недавно пережила в космосе, в городе на Земле ничто не могло ее напугать.
Гостем оказался Картер Берк. Как обычно, он виновато улыбался. Рядом с ним стоял мужчина помоложе в строгой черной форме офицера Колониальных десантных войск.
– Привет, Рипли, – сказал Берк и указал на офицера. – Это лейтенант Горман из Коло…
Захлопнувшаяся дверь не дала ему закончить фразу. Рипли прижалась к двери спиной, но забыла выключить переговорное устройство в прихожей. Скрытый громкоговоритель донес до нее голос Берка:
– Рипли, нам нужно поговорить.
– Нет, не нужно. Убирайтесь к черту, Картер. И не забудьте прихватить с собой вашего приятеля.
– Не могу. Это очень важно.
– Не для меня. Для меня ничего важного не существует.
Берк замолчал, но Рипли чувствовала, что он не ушел. Она знала его достаточно хорошо и понимала, что так легко он не сдастся. Этого чиновника Компании нельзя было назвать нахалом, но он был опытным льстецом.
На этот раз Берк не собирался ни льстить, ни уговаривать. Он произнес только одну фразу:
– Мы потеряли связь с колонией на Ахеронте.
У Рипли возникло такое ощущение, как будто она вдруг оказалась в состоянии невесомости, провалилась в бездну. Неожиданное известие потрясло ее. Впрочем, мажет быть, и не такое уж неожиданное. Она еще немного помедлила, потом открыла дверь. Они не шутили. Чтобы понять это, достаточно было посмотреть на Берка. Взгляд Гормана перебегал с Рипли на Картера. На лейтенанта никто не обращал внимания, и он определенно испытывал неловкость, хотя изо всех сил старался этого не показать.
Рипли сделал шаг в сторону.
– Входите.
Берк окинул взглядом квартиру и благоразумно промолчал, избежав банальностей вроде «Какое прелестное гнездышко!», потому что на самом деле ничего прелестного здесь не было. Он удержался и от обычных комплиментов типа «Вы прекрасно выглядите!», так как это было бы явной ложью. Рипли мысленно поблагодарила Берка за сдержанность и жестом пригласила гостей к столу.
– Хотите чего-нибудь? Чай, кофе, виски с содовой?
– С удовольствием выпил бы чашечку кофе, – ответил Берк.
Горман согласно кивнул.
Рипли пошла на кухню, заказала автоматической кофеварке несколько чашек кофе. Скоро автомат забулькал, и Рипли вернулась в комнату.
– Не было необходимости приводить с собой десантников, – чуть заметно улыбнулась Рипли. – Я уже прошла стадию буйного помешательства. Во всяком случае так говорят психиатры и так записано в моей истории болезни. – Для большей убедительности она показала на громоздившиеся на столе кипы бумаг и дискет. – Так к чему этот эскорт?
– Я прибыл как официальный представитель десантных войск, – ответил Горман.
Рипли заметила, что он чувствовал себя очень неловко и, вероятно, с огромным удовольствием предоставил бы Берку право вести беседу. Любопытно, подумала Рипли, насколько он посвящен в детали и что ему наговорили обо мне? Может быть, он разочарован тем, что не встретил здесь побитую жизнью старую каргу? Впрочем, на мнение лейтенанта ей было наплевать.
– Значит, вы потеряли связь, – нарочито безразлично протянула Рипли. – Ну и что?
Берк перевел взгляд на свой изящный портфель с секретным замком.
– Нужно проверить. Немедленно. У нас нет вообще никакой связи, нет так долго, что это уже невозможно объяснить никакими неполадками оборудования. Колония на Ахеронте существует много лет. Там работают опытные специалисты, и в их распоряжении есть резервные системы связи. Не исключено, что именно сейчас колонисты исправляют повреждение. Но молчание затянулось. На Земле проявляют беспокойство. Кому-то придется отправиться на Ахеронт и на месте ознакомиться с ситуацией. Только так можно будет успокоить слабонервных.
Возможно, колонисты сами исправят повреждение, когда корабль будет уже в пути. Тогда экспедиция окажется пустой тратой времени и средств, но в любом случае ее нужно отправлять.
Берк зря упражнялся в красноречии, Рипли уже давно поняла, к чему он клонит. Она пошла на кухню, принесла кофе. Пока Горман медленно потягивал напиток, Рипли нервно меряла ногами свою комнату. Комната для этого была маловата, но она умудрилась найти место. Берк терпеливо ждал.
– Нет, – сказала Рипли наконец. – Ничего не выйдет.
– Послушайте, я предлагаю совсем не то, что вы думаете.
Рипли остановилась в центре комнаты и скептически осмотрела Берка.
– Не то, что я думаю? Не то, что я думаю? Берк, тут не о чем думать. Ваши парни выжали меня, как лимон, а теперь вы хотите, чтобы я вернулась туда? Забудьте об этом.
Голос Рипли дрожал. Горман, конечно, ошибался, полагая, что причиной тому было раздражение. На самом деле она смертельно перепугалась и старалась скрыть свой страх под маской негодования. Берк лучше понимал Рипли, но все же не оставлял попыток ее переубедить. У него не было выбора.
– Послушайте, – начал он примирительно, как только мог, – мы понятия не имеем, что там происходит. Если у них вышел из строя не передатчик, который стоит на поверхности планеты, а орбитальный ретранслятор, то его сможет привести в порядок только ремонтная бригада. У колонистов нет космического корабля. Если это так, то им остается лишь сидеть на планете и проклинать Компанию за то, что ей лень оторвать свою коллективную задницу от мягких кресел и срочно оказать помощь. Предположим, что все дело в ретрансляционном спутнике, тогда вам не нужно будет даже высаживаться на Ахеронте. Но в чем истинная причина молчания колонистов, мы не знаем, и если корень зла в чем-то другом, то я бы хотел, чтобы вы были там. В качестве советника. Вот и все.
Горман поставил чашку на стол.
– Вы не будете принимать участия в боевых операциях. Конечно, если в них возникнет необходимость. Я могу гарантировать вашу безопасность.
Рипли закатила глаза и демонстративно уставилась в потолок.
– Рипли, экспедицию будут сопровождать не простые полицейские или солдаты, – приводил новые доводы Берк. – Колониальные десантники – это лихие парни, владеющие самым современным оружием. Десантник плюс отличное оружие. Нет ничего, с чем бы они не справились. Я верно говорю, лейтенант?
Горман позволил себе чуть заметно улыбнуться.
– Нас научили не бояться сюрпризов. Мы брали верх на планетах похуже Ахеронта. До сих пор в таких операциях процент наших потерь был не намного выше нуля. Надеюсь, что после экспедиции на Ахеронт этот показатель еще улучшится.
Если самореклама лейтенанта предназначалась для того, чтобы произвести впечатление на Рипли, то лейтенант потерпел сокрушительное поражение. Женщина повернулась к Берку.
– А при чем здесь вы? Почему вы так заинтересованы в экспедиции?
– Видите ли, Компания наряду с колониальной администрацией участвовала в финансировании колонии. Это своего рода аванс за право на разработку минеральных ресурсов и за долю в будущих прибылях, которые ожидаются после завершения долгосрочных проектов. Мы расширяем формы нашей деловой активности, успешно занимаемся преобразованием многих планет. Так сказать, приобретаем недвижимость в галактическом масштабе. Строим лучшие миры…
– Да-да, – пробормотала Рипли, – я видела рекламные клипы.
– До завершения работ на Ахеронте Компания не получит ни цента дохода, но при разработке таких крупных проектов нужно уметь видеть перспективу. – Заметив, что его слова не произвели на хозяйку должного впечатления, Берк переключился на другую тему. – Я слышал, вы работаете в Порт-Сайде, в грузовом порту?
– Да. Ну и что?
Берк сделал вид, что не заметил вызывающего тона.
– Работаете на автопогрузчиках, транспортерах, разных грейферах? Что-то в этом роде?
– Мне удалось получить только такую работу. Лучше, чем ничего. Я сойду с ума, если всю оставшуюся жизнь буду существовать на пособии. А главное, работа позволяет отвлечься от… от всего. Хуже в выходные. Слишком много свободного времени, всякие мысли лезут в голову. Лучше, когда я чем-нибудь занята.
– И такая работа вам по душе?
– Вы издеваетесь?
Берк с минуту повозился с секретным замком на своем портфеле.
– Возможно, для вас еще не все потеряно. Что вы скажете, если я помогу вам снова стать офицером космического флота? Вернуть свой патент? И возобновить контракт с Компанией? Без комиссий, без обсуждений, без споров. Из вашего личного дела будут изъяты все документы, где речь идет о лишении патента. Бесследно. Для всех непосвященных вы были в длительном отпуске. Это не вызовет никаких подозрений – если учесть ваш несколько затянувшийся последний рейс. Все будет так, будто ничего не случилось. Даже на вашей пенсии решение комиссии по расследованию не отразится.
– А как насчет колониальной администрации и страховых агентов?
– Со страховой компанией мы уже договорились, все вопросы решены. Они будут молчать. Поскольку в вашем личном деле не останется никаких компрометирующих документов, будет считаться, что в отношении страхования вы подвергаетесь не большему риску, чем перед вашим последним рейсом. Что же касается колониальной администрации, то они тоже хотели, чтобы вы приняли участие в спасательной экспедиции. Мы все предусмотрели.
– Если я полечу.
– Если вы полетите, – кивнул Берк и немного наклонился к Рипли. Он уже не уговаривал, а скорее торговался, как прожженный делец. – Послушайте, вам предоставляется уникальная возможность. Большинство из тех, кого комиссия по расследованию лишила права на полеты, уже никогда не возвращались в космический флот. Если все дело в поломке орбитального ретранслятора, то вам останется только сидеть в укромном уголке и коротать время за книжками, пока ремонтная бригада не сделает свое дело. Ну и, конечно, подсчитывать, сколько вы получите за то время, что проведете в гиперсне. После этого рейса можете смело забыть все неприятности и снова занять то место, к которому вы привыкли. Любимая работа, соответствующая оплата, максимальная пенсия. Я видел ваше дело. Еще один длительный рейс, и вы сможете претендовать на место капитана корабля. Сейчас для вас лучше всего признаться самой себе, что вас сдерживает только страх. Надо побороть его, и вы снова будете на коне.
– Пощадите меня, Берк, – холодно сказала Рипли. – Я получила выводы медицинской комиссии о моем психическом состоянии за последний месяц.
С лица Берка почти исчезла обычная улыбка, но его тон стал еще более решительным.
– Хорошо. Давайте разберемся с этой ерундой. Я читал эти выводы. Вы просыпаетесь каждую ночь вся в поту, вас преследуют одни и те же кошмары…
– Нет! Мой окончательный ответ – нет!
Рипли убрала обе чашки, хотя ни одна из них не была допита до конца. Своеобразный способ указать на дверь.
– А теперь уходите, пожалуйста. Извините меня, только уходите, хорошо?
Берк и Горман обменялись взглядами. Выражение лица лейтенанта оставалось бесстрастным, но Рипли чувствовала, что его любопытство сменилось презрением. Ну и черт с ним, что он знает, этот юнец? Берк порылся в кармане, достал полупрозрачную карточку и положил ее на стол. В дверях он на секунду задержался, улыбнувшись хозяйке:
– Все же подумайте о нашем предложении.
Берк и Горман ушли, оставив Рипли наедине со своими мыслями. Противная компания, подумала она.
Ветер. Ветер, песок и стонущее небо. Над истерзанной планетой трепещет, словно вырезанный из бумаги, бледный диск чужого светила. Пронзительный вой. Он становится все громче, все выше тоном, кажется, источник этого воя приближается и приближается, пока не останавливается прямо над твоей головой. Он оглушает, он душит тебя.
Рипли застонала, села на постели, прижав руки к груди. Ей было тяжело и больно дышать. Она глубоко вздохнула и осмотрелась. Крохотная спальня. Тусклый свет ночника на тумбочке освещал голые стены, туалетный столик, шкаф, скомканные простыни в ногах кровати. На шкафу, на самом высоком месте в спальне, вытянулся Джонс. Он бесстрастно смотрел на хозяйку. Эту привычку кот приобрел вскоре после их возвращения. Когда Рипли ложилась спать, Джонс сворачивался калачиком на ее постели, но стоило ей заснуть, как он отправлялся в более безопасное место – на шкаф. Он знал, что ночные кошмары не дадут хозяйке спать спокойно и освобождал ей пространство.
Уголком простыни Рипли вытерла пот со лба и щек, потом пошарила по тумбочке, нашла сигареты. Она сняла колпачок, подождала, пока сигарета не задымилась. Ей что-то послышалось, она резко повернула голову. Ничего. Только еле слышное тиканье часов. В комнате никого не было. Только она и Джонс. И уж, конечно, никакого ветра. Облокотившись на левую руку, Рипли потянулась к другой тумбочке, провела пальцами, нащупала карточку, которую оставил Берк. Она повертела карточку в руках, потом сунула в щель укрепленного на кровати коммуникатора. На видеоэкране, занимавшем большую часть дальней стены, немедленно вспыхнули слова: ЖДИТЕ ОТВЕТА. Рипли нетерпеливо ждала. Наконец на экране появилось заспанное и небритое лицо Берка. Несмотря на то, что его разбудили среди ночи, Берк заставил себя улыбнуться, когда увидел, кто его вызывает.
– Алло? Ах, это вы, Рипли. Привет.
– Берк, скажите мне только одно. – Рипли надеялась, что в спальне достаточно света, чтобы коммуникатор донес до Берка не только ее голос, но и выражение лица. – Клянитесь, что вы отправляетесь туда, чтобы уничтожить их. Не изучать. Не привозить на Землю. Выжечь дотла – раз и навсегда.
Рипли заметила, что Берк моментально проснулся.
– Да, именно в этом и состоит наш план. Если на планете окажется что-либо опасное, мы от него избавимся. Нам нужно защитить колонию. Не будет никаких игр с потенциально опасными организмами. Такова политика Компании. Как только что-нибудь станет угрожать жизни человека, мы ту же поджарим это «что-то». Ученые обойдутся пустыми яйцами. Даю вам слово. – Рипли долго молчала, и Берк подался к микрофону, отчего его лицо заняло почти весь экран. – Рипли! Рипли! Вы меня слышите?
Времени на размышления не оставалось. Что ж, наверно, настало время перестать думать и начинать действовать.
– Хорошо. Я полечу.
Ну вот она и сказала. Каким-то образом она решилась произнести эти слова.
Вероятно, Берк хотел ответить, поздравить или поблагодарить ее, в общем, в свою очередь что-то сказать. Рипли прервала связь, прежде чем он успел вымолвить хотя бы слово. Радом с ней на простыню мягко шлепнулся Джонс. Она повернулась, нежно посмотрела на него и погладила по спине. Довольный, Джонс потерся о ее бедро и замурлыкал.
– А ты, мой дорогой, останешься здесь.
Кот щурился, а Рипли продолжала гладить его по спине. Сомнительно, чтобы он понял ее слова или значение телефонного разговора, но он не выразил желания сопровождать ее.
Хорошо, что хоть один из нас сохранил остатки здравого смысла, подумала Рипли, укрываясь одеялом.
