11
Рядом с терминалом главного компьютера колонии Хадсон установил переносной пульт тактического контроля. От пульта к компьютеру протянулись десятки проводов. Это позволяло управлять немногими еще функционировавшими инженерными системами. Когда Рипли вошла в центр управления, Хикс, щелкнув тумблером, отключил сигнал тревоги. К ним присоединились Васкес и Хадсон.
– Они приближаются, – спокойно сказал Хикс. – Я подумал, что вам это может быть небезынтересно. Они уже в тоннеле.
Не сводя глас с пульта, Рипли облизнула внезапно пересохшие губы.
– Мы готовы к встрече? – спросил она.
Капрал пожал плечами.
– Готовы, насколько это возможно в нашем положении. Конечно, если все, что мы установили, будет работать… От гарантий изготовителей мало проку, если, например, в последний момент замкнет системы управления у этих роботов-часовых. А кроме них у нас нет почти никакого оружия.
– На этот счет можешь не беспокоиться, они будут работать, – заверил Хадсон. С момента первой стычки, происшедшей на нижних уровнях станции, он еще ни разу не был так уверен в себе. – Я установил не одну сотню таких игрушек, и они никогда меня не подводили. Раз загорелся сигнал боевой готовности, можно уходить и забыть о пушках, они все сделают сами. Только вот не уверен, достаточно ли их у нас.
– Теперь нет смысла гадать, достаточно или нет. Мы пустим в ход против чужих тварей все, что у нас есть. Или роботы-часовые остановят их, или нет. Все зависит от того, сколько здесь этих тварей.
Хикс замолчал и одну за другой нажал две кнопки. Если верить приборам, все орудия были в порядке и в состоянии полной боевой готовности. Он бросил взгляд на мониторы детекторов движущихся целей, установленных на орудиях. Световые сигналы замигали сначала медленно, потом все быстрей и быстрей, пока мигание не превратилось в непрерывное яркое свечение. В тот же миг от разрывов мощных снарядов пол в центре управления ощутимо задрожал.
– Это роботы-часовые А и В. Обнаружены цели, по ним ведется стрельба, – объяснил Хикс и повернулся к Хадсону. – Ты обеспечил неплохой огневой заслон.
Техник пропустил мимо ушей похвалу Хикса, все его внимание было поглощено приборами.
– Еще бы десяток таких роботов, – вполголоса пробормотал он. – Было бы в самый раз. Эх, будь у нас еще хотя бы десяток часовых…
По всем помещениям комплекса разносился несмолкаемый грохот автоматических орудий, непрерывно стрелявших уровнем ниже. На пульте контроля стрелки счетчиков боезапаса неумолимо приближались к нулевой отметке.
– Пятьдесят снарядов на орудие. Разве мы их остановим, если у нас всего лишь по пятьдесят снарядов на орудие? – пробормотал Хикс.
– Должно быть, твари идут сплошной стеной, – Хадсон кивком показал на приборы. – Взгляните, как скачут стрелки счетчиков. Там настоящий тир…
– А как насчет кислоты? – спохватилась Рипли. – Я понимаю, орудия защищены броней, но вы же сами видели, как действует эта дрянь. Она моментально прожигает насквозь все что угодно.
– Пока орудия стреляют, с ними ничего не должно случиться, – успокоил ее Хикс. – У этих снарядов хорошая ударная сила. Если часовые и дальше будут отбрасывать тварей, то кислота на них не попадет. Она может прожечь все стены и пол в коридоре, но орудия останутся целыми.
Очевидно, в тоннеле все именно так и происходило, потому что орудия там не замолкали ни на секунду. Так длилось две минуты, три. Потом грохот внизу заметно поутих, а счетчик орудия В достиг нулевой отметки. Монитор его детектора движущихся целей продолжал ярко светиться: беспомощное орудие выискивало цели, по которым уже не могло стрелять.
– Орудие В замолчало. У орудия А осталось двадцать зарядов, – сообщил Хикс, не сводя взгляда со счетчиков. Он вдруг почувствовал, что у него пересохло в горле. – Десять. Пять. Все.
В центре управления воцарилось мрачное молчание, которое, однако, продолжалось недолго. Сначала тишину нарушили донесшиеся снизу приглушенные звуки мощных ударов. Эти удары, как звон гигантского гонга, регулярно повторялись каждые несколько секунд. Все поняли, что это означает.
– Они у пожарной двери, – пробормотала Рипли.
Сила и ярость ударов возрастали. Вскоре к глухим звукам добавился скрежет мощных когтей по стали, от которого у Рипли мороз пробежал по коже.
– Думаете, там они не смогут прорваться? – спросила Рипли. Хикс на удивление спокоен, отметила она. Что это – уверенность в своих силах или покорность судьбе? – Помните, одна из тварей сорвала люк бронетранспортера, когда пыталась вытащить Гормана? – напомнила она.
Васкес кивком головы показала вниз.
– Там люков нет. Это двойная пожарная дверь класса А: три слоя стального сплава, а между ними два слоя композитного материала на основе углеродного волокна. Дверь устоит. Меня беспокоят сварные соединения. У нас было маловато времени. Я бы чувствовала себя уверенней, если бы у меня была пара стержней хромитного присадочного материала и лазер, а не ацетиленовая горелка.
– И еще хотя бы час времени, – добавил Хадсон. – А ты не хочешь еще парочку противопехотных ракетных установок вроде «Катюши-6»? Одна такая штучка запросто очистила бы весь коридор.
Неожиданно для всех зажужжал сигнал системы внутренней связи. Хикс включил громкоговоритель.
– Говорит Бишоп. Я слышал стрельбу. Как у нас дела?
– Как мы и ожидали. Часовые А и В израсходовали весь боезапас, но они должны были нанести заметный урон.
– Это хорошо, потому что, боюсь, у меня плохие новости.
Хадсон скорчил рожу и прислонился спиной к большому шкафу.
– Ну, начинается, – проворчал он.
– Какие именно? – уточнил Хикс.
– Мне будет проще объяснить, если я вам кое-что покажу. Я скоро буду у вас.
– Ждем, – ответил Хикс и выключил связь. – Прекрасно. Только этого нам не хватало.
– Эй, в чем дело? – небрежно бросил Хадсон. – Мы уже по уши в дерьме, стоит ли так переживать?
Бишоп появился довольно быстро и сразу направился к единственному высокому окну, из которого было видно большинство сооружений колонии. Снова поднялся ветер и развеял туман. Видимость все еще оставляла желать лучшего, но все же позволяла десантникам разглядеть вдали силуэт станции. Неожиданно из ее основания вырвался огромный столб пламени, затмив на мгновение даже светящуюся корону над вершиной конуса.
– Что это было? – Хадсон прижался лицом к стеклу.
– Аварийный выброс, – ответил Бишоп.
– Станция может выдержать перегрузку? – спросила стоявшая рядом с техником Рипли.
– Ни в коем случае. Это совершенно исключено. Не выдержит, даже если при расчетах я ошибся раза в два, а у меня нет ни малейших оснований сомневаться в абсолютной точности результатов.
– Так что же там произошло? – спросил Хикс, возвращаясь на свое место. – Это шуточки чужих тварей, что там они натворили на станции?
– На этот вопрос ответить невозможно. Не исключено, это их дело. Но более вероятно, что во время сражения на уровне С выстрелом был поврежден какой-то важный элемент энергетического оборудования. А быть может, повреждение нанес наш шаттл, когда врезался в станцию. Впрочем, теперь это неважно, важен результат, а он для нас крайне неблагоприятен.
Рипли начала было задумчиво постукивать пальцами по стеклу, потом решила, что стук может привлечь внимание тварей, и опустила руку. В этот момент из основания станции снова вырвался столб раскаленных газов.
– Скоро она взорвется? – спросил Хикс.
– Нельзя сказать наверняка. Имеющиеся данные позволяют сделать лишь ориентировочные выводы. Соответствующие расчеты очень сложны и включают слишком много переменных, которые можно оценить лишь в первом приближении.
– Так когда же? – настаивал Хикс.
Бишоп повернулся к капралу.
– Те данные, которые мне все же удалось собрать, позволяют предположить, что системы станции полностью выйдут из-под контроля меньше чем через четыре часа. Все будет разрушено в радиусе не меньше тридцати километров. Взрыв будет мгновенным и чистым. Никаких радиоактивных осадков. Мощность его приблизительно десять мегатонн.
– Это утешает, – бесстрастно заметил Хадсон.
Хикс тяжело вздохнул:
– Кажется, мы влипли.
Хадсон развел руками и отвернулся от товарищей.
– Не могу поверить, – безутешно бормотал он. – А вы можете? Роботы-часовые разорвали в клочья десятки тварей, пожарная дверь еще держится, и все это напрасно?
– Может, еще не поздно отключить станцию? Конечно, если необходимые системы управления и контроля еще работают, – спросила Рипли и посмотрела на Бишопа. – Не могу сказать, что мне доставит большое удовольствие снова тащиться по той дороге, но если в этом единственный шанс на наше спасение, я бы всерьез обсудила такой вариант.
Бишоп с сожалением покачал головой.
– Поберегите свои ноги. Боюсь, в любом случае уже поздно. Наши ли выстрелы, удар ли десантного шаттла или что-то другое причинило слишком большие разрушения. Сейчас перегрузка станции уже неизбежна.
– Ужасно. Так что же нам делать?
– Лечь на пол головой от станции, накрыться белой простыней и попрощаться со своей мамочкой, – зло ухмыльнулась Васкес.
Хадсон расхаживал взад-вперед, как тигр в клетке.
– О, черт! А мне оставалось совсем немного! Еще четыре недели – и все. Из них три в гиперсне. Досрочная пенсия. Нам говорили: десять лет в космических десантниках, и тебе обеспечено безбедное существование на всю оставшуюся жизнь. Вербовщики говорили. А теперь я сдохну на этой проклятой Богом куче камней. Черт побери, это нечестно!
Всем своим видом Васкес показывала, что Хадсон ей до смерти надоел.
– Хадсон, избавь нас от своего нытья.
Техник резко повернулся к ней.
– Тебе, Васкес, легко говорить. Ты чокнутая. Тебя хлебом не корми, дай послоняться по этим грязным планеткам и пострелять всяких чудовищ с лягушачьими глазами. А я пошел в десантники только из-за пенсии. Десять лет – и ты в расчете. Бери кредит, покупай маленькое кафе, нанимай кого-нибудь, чтобы делал за тебя всю грязную работу, а ты будешь только болтать с посетителями, и денежки сами потекут в карман.
Еще один фонтан раскаленных газов осветил туманный ландшафт, и Васкес бросила взгляд в окно. Выражение ее лица было безжалостным.
– Ты разбил мое сердце. Лучше займись своими проводками и счетчиками.
– Все очень просто, – сказала Рипли, глядя на Хикса. – Нам нельзя оставаться здесь. Значит, мы должны убраться отсюда. Есть только один способ сделать это: на втором десантном шаттле. Том самом, что остался на «Сулако». Нам как-то нужно передать туда команду на его спуск. Должен быть способ дать такую команду.
– Он существовал. Вы считаете, я не думал об этом с того самого момента, как Ферро врезалась в станцию? – Хадсон наконец остановился. – Команду на спуск шаттла дает специальный передатчик, настроенный на строго определенную частоту.
– Знаю, – нетерпеливо перебила его Рипли. – Я тоже думала о таком варианте, но теперь это не в наших силах.
– Правильно. Передатчик был на бронетранспортере. Он сгорел.
– Значит, должен найтись другой способ вызвать десантный корабль. Какой – это не мое дело. Вы техник, вот вы и ищите.
– Что искать? Бесполезно. Все кончено.
– Нет, не все. Подумайте как следует, Хадсон. Может, использовать местную антенну? На той вышке слева от нас, на другом конце колонии? Разве нельзя, воспользовавшись ею, передать сигнал такой же частоты? Приемное устройство воспримет сигнал точно так же, как и от стандартного аварийного передатчика. Внешне антенна кажется вполне исправной.
– Такая мысль мне уже приходила в голову, – сказал Бишоп, и все повернулись к нему. – Я проверил, насколько это реально. Кабельная связь между вышкой и центром управления была повреждена в нескольких местах во время первых же сражений между колонистами и чужими тварями. В этом, между прочим, одна из причин того, что колонисты не смогли передать ни одного сигнала на ретрансляционный спутник связи – даже простое предупреждение тем, кто, как мы, прилетел бы сюда для проверки.
Мозг Рипли работал не хуже сверхмощного компьютера, мгновенно анализируя тысячи вариантов и отсеивая нереальные. Наконец, остался единственный.
– Итак, вы утверждаете, что антенна еще работает, но ею нельзя воспользоваться из центра управления?
Бишоп немного подумал, потом согласно кивнул.
– Мы можем передать соответствующий сигнал, если у нее имеется аварийный источник питания. Большой мощности для этого не потребуется, поскольку все другие обычно работавшие каналы давно молчат.
– Тогда все ясно, – заключила Рипли и обвела взглядом товарищей. – Значит, кто-то из нас должен выйти отсюда. Взять с собой переносной передатчик, добраться до башни и подключить его к антенне вручную.
– Ну конечно, конечно! – с наигранным энтузиазмом подхватил Хадсон. – А кругом шныряют эти веселые ребята. Ничего не выйдет, я не пойду.
Бишоп сделал шаг вперед и спокойно, будто о чем-то само собой разумеющемся, будто не могло быть никаких иных вариантов, сказал:
– Я пойду.
Рипли изумленно уставилась на Бишопа:
– Что?
Андроид примирительно улыбнулся:
– В любом случае из всех присутствующих только я имею право осуществлять дистанционное управление десантным шаттлом. Да и погода действует на меня в меньшей мере, чем на любого из вас. Кроме того, я не столь подвержен действию… разного рода отвлекающих факторов. Мне легче сконцентрировать все свое внимание на работе.
– Если только к вам не будут приставать местные жители, – заметила Рипли.
– Да, все будет прекрасно, если мне не помешают, – согласился Бишоп и улыбнулся еще шире. – Поверьте, я бы предпочел не рисковать. Хотя я и андроид, но не глупец и не самоубийца. Однако поскольку альтернативы гибели в ядерном взрыве нет, я согласен попытаться.
– Хорошо. Так и решим. Что вам потребуется?
– Переносной передатчик, разумеется. И еще мне нужно будет убедиться, что антенна получает достаточное питание. Передатчик должен быть как можно точнее настроен на требуемую частоту, так как мне предстоит послать направленный сигнал за пределы атмосферы. Кроме того, мне понадобится…
Вдруг Васкес оборвала Бишопа:
– Слушайте!
– Что такое? – Хадсон медленно обернулся кругом. – Ничего не слышу.
– Вот именно. Стук прекратился.
Васкес была права. Стук и скрежет у пожарной двери прекратились. Воцарившуюся ненадолго тишину прервал негромкий, но пронзительный вой сирены детектора движущихся целей. Хикс бросил взгляд на приборы.
– Они прорвались в комплекс.
Чтобы собрать требовавшиеся Бишопу приборы, много времени не понадобилось. Другое дело – найти безопасный выход. Десантники заспорили о преимуществах и недостатках разных маршрутов, сравнивая информацию, которую им дал компьютер колонии, с данными собственных приборов и своими догадками, подсказанными интуицией и воображением. В результате был выбран один путь, казавшийся всем наименее опасным.
Этот путь представили на одобрение Бишопу. Неважно, человек он или андроид, последнее слово оставалось за ним. Новое поколение искусственных людей было наделено не только множеством свойственных человеку эмоций, но и специальной программой самосохранения. Как позволил себе заметить Бишоп, когда дискуссия стала слишком оживленной, в целом он предпочел бы оказаться в Филадельфии.
Впрочем, спорить было почти не о чем. Все согласились, что только один путь давал Бишопу шанс выскользнуть из центра управления незамеченным. Как только споры закончились, воцарилось неловкое молчание. Наконец Бишоп был полностью экипирован и готов к опасной вылазке.
В медицинской лаборатории, в полу, зияла довольно большая дыра, проеденная кислотой – один из многочисленных следов проигранного колонистами сражения. Через дыру можно было проникнуть в лабиринт трубопроводов и узких служебных переходов, располагавшихся под полом. Некоторые из них были соединены с основными помещениями колонии в соответствии с какими-то задумками изобретательных обитателей Хадли. Именно сюда и готовился спуститься Бишоп.
Изгибаясь всем телом, андроид ногами вперед протиснулся в отверстие в полу. Скоро он почти скрылся в узком трубопроводе и, лежа на спине, снизу посмотрел на десантников.
– Как там? – спросил Хикс.
Бишоп приподнял голову и заглянул в трубу.
– Темно. Никого и ничего. Проход узковат, но, думаю, мне удастся проползти.
Да, уж лучше бы удалось, подумала Рипли.
– Готовы принять передатчик?
В ответ Бишоп поднял обе руки.
– Давайте.
Рипли вложила в руки андроида компактный, но тяжелый прибор. С трудом извернувшись, Бишоп протолкнул передатчик вперед. К счастью, устройство было надежно защищено прочным пластиковым кожухом. Когда Бишопу придется толкать его перед собой, пластик будет греметь, но все же меньше, чем металлическая коробка. Андроид повернулся на бок и снова вытянул руки.
– Давайте все остальное.
Рипли передала ему небольшую сумку с инструментами, мотками проводов, запасными блоками, заряженным пистолетом и небольшим сварочным аппаратом с запасом горючего. Сумка получилась довольно тяжелой и неудобной, но ничего не поделаешь. Лучше добраться до вышки на несколько минут позже, чем на месте обнаружить, что не хватает чего-то самого необходимого.
– Вы хорошо запомнили путь? – спросила Рипли.
– Да, если последняя схема колонии верна. Этот трубопровод ведет почти к самой вышке. Сто восемьдесят метров. Мне потребуется, скажем, сорок минут, чтобы доползти туда. Было бы проще передвигаться на гусеницах или на колесах, но конструкторы сотворили меня по своему облику и подобию и дали мне ноги.
Никто не улыбнулся.
– После того как я доберусь туда, примерно час уйдет на подсоединение к антенне. Если я пошлю сигнал на корабль с первой попытки, тридцать минут потребуется на подготовку шаттла и около пятидесяти минут на полет.
– Почему так долго? – спросил Хикс.
– С пилотом на борту шаттл добрался бы до планеты вдвое быстрей. К сожалению, дистанционное управление через переносной передатчик – чертовски сложное дело. Меньше всего мне хотелось бы в спешке потерять связь с шаттлом или управление им. Спускать его придется очень медленно, иначе он может кончить так же, как и первый.
Рипли посмотрела на хронометр.
– У нас мало времени. Лучше вам отправляться прямо сейчас.
– Да, конечно. До скорой встречи, – с наигранной бодростью попрощался Бишоп.
Рипли понимала, что андроид хотел ободрить всех остававшихся. Не было ни малейших оснований относить его слова только к себе. В конце концов он всего лишь андроид, можно сказать, почти машина.
Васкес закрыла дыру тяжелой металлической плитой и тут же стала приваривать ее к полу. Рипли отвернулась. Относительного того, что предстояло сделать Бишопу, никаких «а что, если…» быть не могло. Если ему не удастся вызвать шаттл, то им уже не нужно будет беспокоиться об отражении атак чужих тварей. Тлевший в недрах станции костер скоро уничтожит всех – и людей и их.
Бишоп, лежа на спине, смотрел, как горелка Васкес описывает круг над его головой. Зрелище было впечатляющим, а заложенные в Бишопа программы позволяли ему ценить красоту, но сейчас у него на это не было времени. Он перевернулся на живот и пополз, толкая перед собой передатчик и сумку с инструментами.
Толчок, полметра вперед, еще толчок, еще полметра – так получалось слишком медленно. Трубопровод был не многим шире его плеч. К счастью, андроиды не подвержены клаустрофобии, головокружению или психическим расстройствам, свойственным человеку. По крайней мере в этом отношении искусственный интеллект явно выигрывал.
Впереди трубопровод, казалось, уходил в бесконечность. Наверно, так же должна себя чувствовать пуля в стволе винтовки, размышлял Бишоп. Правда, пуле все безразлично, а ему свойственны чувства и ощущения. С другой стороны, все это лишь программа, вложенная в него человеком.
В темноте, в одиночестве думалось особенно хорошо. Продвижение ползком не требовало особых умственных усилий, и Бишоп занялся анализом своего положения.
Чувства и программа. Раздражение органической материи или специфический способ передачи информации? В конечном счете, есть ли принципиальные различия между ним и, например, Рипли или любым другим человеком? Конечно, если не считать того, что все андроиды – пацифисты, а большинство людей настроено агрессивно. Как человек приобретает способность чувствовать?
Замедленная программа. Когда человеческое дитя только появляется на свет, в нем уже заложены определенные инстинкты, но впоследствии они могут резко измениться, перепрограммироваться под воздействием окружения, друзей, образования и множества других факторов. Бишоп понимал, что ни окружение, ни что иное не может повлиять на его собственные программы. Интересно, что случилось с тем его предшественником, который вышел из-под контроля и из-за которого Рипли так возненавидела его, Бишопа? Был ли это случайный сбой или неизвестный злоумышленник преднамеренно изменил программу? Какие причины могут толкнуть человека на такой шаг?
Бишоп понимал: как бы сложны ни были заложенные в него программы и чему бы он ни научился за отведенное ему время существования, его создатели навсегда останутся для него непознанными до конца. Для искусственного интеллекта человечество всегда будет загадкой, быть может, забавной и поучительной, но все же загадкой.
В чужих тварях в отличие от людей не было ничего загадочного, в их действиях не прослеживалось непостижимых мотивов, их намерения всегда были ясны и прямолинейны. Не составляло труда предсказать, как они поступят в той или иной ситуации. Более того, десять чужих тварей, вероятнее всего, будут действовать в любой ситуации одинаково, тогда как десять человек могут принять десять совершенно разных, порой взаимоисключающих решений, из которых добрая половина будет лишена логики. Это и понятно, потому что человеческое общество – это не муравейник и не пчелиный улей. Во всяком случае сами люди предпочитают так думать. Бишоп не мог поручиться, что в этом он полностью согласен со своими творцами.
И все же нельзя сказать, чтобы между человечеством, чужими тварями или андроидами существовали принципиальные различия. Все живут в своих муравейниках, разница лишь в том, что в человеческом сообществе царит хаос, обусловленный той особой характеристикой людей, которую они называют индивидуальностью. И в него тоже заложили такую программу. В результате из него получился получеловек. Так сказать, почетный член сообщества биологических видов. В каких-то отношениях андроиды были лучше, совершеннее людей, в каких-то – хуже, упрощенней. Бишопу больше нравилось, когда люди вели себя так, словно он был одним из них.
Бишоп посмотрел на хронометр. Надо ползти быстрее, иначе он не успеет вызвать шаттл.
Роботы-часовые, охранявшие вход в центр управления, открыли огонь. Грохот выстрелов разносился по всем коридорам и помещениям. Рипли вооружилась огнеметом и направилась к терминалам главного компьютера. Васкес замысловатой завитушкой завершила сварной шов на толстой плите, разделявшей теперь их и Бишопа, выключила сварочный аппарат и последовала за Рипли.
Хикс, как загипнотизированный, смотрел на экраны, на которые передавали изображение орудийные видеокамеры. Он не отвел от них взгляда, даже когда кивнул подошедшим женщинам:
– Взгляните на это зрелище, – тихо сказал он.
Рипли заставила себя посмотреть на экран. К счастью, изображение на нем воспринималось не так остро, как вид живой твари рядом с тобой. В коротких промежутках между выстрелами, яркими вспышками освещавшими экран, была хорошо видна большая группа чужих тварей. Они падали, толкали друг друга и все же упрямо стремились прорваться через заслон роботов-часовых. Каждый раз, когда снаряд попадал в очередную тварь, ее покрытое плотной хитинообразной оболочкой тело буквально взрывалось, во все стороны разбрызгивая кислоту. На стенах и в полу появлялись все новые и новые зияющие дыры и выемки. Кислота не действовала только на самих чудовищ.
Трассирующий снаряд развеял пелену тумана, который клубами вкатывался в коридор через множащиеся на глазах десантников дыры в стенах. Автоматические орудия продолжали стрельбу по наступавшим тварям.
– Дистанция до целей двадцать метров и продолжает сокращаться, – сообщил Хикс, посмотрев на показания приборов. – Пятнадцать. Боезапас орудий С и D истощен примерно наполовину.
Рипли еще раз проверила, снят ли предохранитель со спускового устройства ее огнемета. Что до Васкес, ей не было необходимости проверять свой импульсный карабин, который всегда был наготове.
Цифры на приборах непрерывно сменяли друг друга. В коротких промежутках между выстрелами были отчетливо слышны пронзительные вопли чудовищ. Эти звуки даже отдаленно не напоминали крик человека.
– Сколько? – спросила Рипли.
– Невозможно сказать. Много. Трудно понять, какая тварь еще жива, а какая сдохла. Они наступают, даже потеряв все конечности, и останавливаются, только когда снаряд разрывает их в клочья, – объяснил Хадсон и бросил взгляд на другой прибор. – На орудии D осталось двадцать зарядов. Десять. – Он помолчал. – Все.
Боезапас второго орудия тоже подходил к концу. Внезапно стрельба прекратилась. Из-за дыма и тумана не было никакой возможности разглядеть что-либо на экранах. Небольшие очаги пламени полыхали там, где трассирующие снаряды задели воспламеняющиеся материалы. Весь пол коридора был усеян почерневшими изуродованными тварями и превратился в их кошмарное кладбище. На глазах десантников несколько трупов исчезло, провалившись в гигантскую дыру, выжженную все еще вытекавшей из них кислотой.
Но почему-то чудовища уже не рвались опрокинуть замолкнувшие орудия. Детекторы движущихся целей молчали.
– Не понимаю, что это значит? – Хадсон в нерешительности вертел в руках какой-то инструмент. – Что происходит, куда они подевались?
– Будь я… – Рипли глубоко вздохнула. – Они сдались. Отступили. Их остановили орудия. Значит, у них достаточно ума, чтобы найти связь между причиной и следствием. Твари не стали бездумно лезть вперед.
– Это так, но посмотрите сюда, – Хикс постучал пальцем по пульту между двумя циферблатами. Стрелка счетчика орудия D находилась на нулевой отметке, а счетчик орудия С показывал, что там осталось десять зарядов – на несколько секунд стрельбы в прежнем темпе. – В следующий раз они спокойно пройдут весь коридор и постучатся вот в ту дверь. Эх, если бы остался цел наш бронетранспортер…
– Если бы бронетранспортер не взорвался, мы бы здесь не стояли и не болтали зря. Мы бы ехали куда-нибудь, а говорила бы за нас орудийная башня, – резко оборвала его Васкес.
Только Рипли не была обескуражена.
– Но они не знают, сколько снарядов у нас осталось. Мы нанесли им серьезный удар. Очень серьезный. Наверно, сейчас они где-нибудь совещаются или как там это у них называется, когда им приходится принимать важные решения. Теперь твари будут искать другой способ добраться до нас. На это потребуется какое-то время, а когда они выберут другой путь, то будут куда осторожней. Теперь роботы-часовые будут им мерещиться за каждым углом.
– Может, мы и в самом деле их немного обескуражили, – согласился Хадсон, к которому понемногу возвращалась его обычная самоуверенность. Даже его лицо стало чуть менее бледным. – Вы были правы, Рипли. Кошмарные монстры страшны, но уязвимы.
Хикс оторвался от приборов и обратился к Васкес и Хадсону:
– Вы вдвоем будете обходить наше убежище по периметру. От центра управления до медицинского блока. Мы сможем защищать только этот участок. Знаю, вы вымотаны до предела. Тем не менее, старайтесь быть максимально внимательными и хладнокровными. Если Рипли права, твари начнут искать слабые места в стенах и трубопроводах. Мы должны перекрыть все возможные для них проходы. Нам нужно будет убирать одну тварь за другой, по мере того как они будут пытаться просочиться через какую-нибудь дыру.
Десантники молча кивнули. Хадсон оставил приборы, взял свой карабин и вместе с Васкес направился в сторону главного коридора. Рипли заметила недопитую чашку крепкого кофе и одним глотком осушила ее. Вкус напитка оставлял желать лучшего, но все же она смочила пересохшее горло. Капрал молча наблюдал за ней, потом поинтересовался:
– Сколько вы не спали? Двадцать четыре часа?
Рипли равнодушно пожала плечами. Вопрос ее не удивил. Если она выглядела хотя бы наполовину такой же уставшей, какой себя чувствовала, не приходилось удивляться, что Хикс выразил участие. Переутомление могло сломить ее быстрее, чем чужие твари. Тем не менее она сухо и бесстрастно ответила:
– Какая разница? У нас остались считанные минуты.
– Раньше вы так не говорили. – Хикс кивнул в сторону коридора, где скрылись Васкес и Хадсон.
– Не говорила для их спокойствия. Может, немного и для своего. Мы можем позволить себе отдохнуть, но твари спать не будут. Они не остановятся и не отступят до тех пор, пока не получат то, что им нужно. А нужны им мы. Вот нас они в конце концов и заграбастают.
– Может, заграбастают, а может, и нет, – чуть заметно улыбнулся Хикс.
Рипли попыталась улыбнуться ему в ответ, но, похоже, это ей плохо удалось. Сейчас за чашку горячего свежего кофе она отдала бы годовую зарплату астронавта, но торговаться было не с кем, а сама она слишком устала, чтобы возиться с автоматической кофеваркой. Рипли положила ствол огнемета на плечо.
– Хикс, я не собираюсь кончить так, как другие. Как колонисты, как Дитрих и Кроу. Если дело дойдет до этого, вы ведь поможете мне, я могу на вас рассчитывать?
– Если дело дойдет до этого, – мягко ответил Хикс, – я помогу и вам и себе. Впрочем, в этом не будет необходимости, если мы останемся на планете до взрыва станции. Термоядерный взрыв поможет всем – и нам и чужим тварям. Давайте лучше надеяться на то, что этого не будет.
На этот раз Рипли удалось улыбнуться.
– Не понимаю вас, Хикс. Считается, что солдат не должен быть оптимистом.
– Да, знаю. Не вы первая это мне говорите. В каком-то смысле я – уродливое исключение. – Хикс нагнулся и что-то вытащил из-за приборного пульта. – Вот, я хотел представить вам моего лучшего друга.
Ловким движением, за которым угадывалась многолетняя практика, он отделил магазинную коробку, отложил ее в сторону и протянул Рипли импульсный карабин.
– Импульсный карабин типа М-41А, калибр 10 миллиметров. Сверху и снизу стволы тридцатимиллиметрового гранатомета. Большая умница. Лучший друг космического десантника, более надежный, чем жена или муж. Практически безотказен, самосмазывающийся, работает под водой и в вакууме, пробивает стальную плиту. Он просит только хранить его в чистоте и не слишком сильно бросать на пол. Выполните эти просьбы, и он сохранит вам жизнь.
Рипли взяла карабин. Он показался ей неудобным и неуклюжим. Приклад был изготовлен из поглощающего отдачу волокнистого материала, который помогал погасить толчок даже при стрельбе наиболее мощными зарядами. Рипли подняла оружие и для пробы прицелилась в противоположную стену.
– Ну как? – спросил Хикс. – Справитесь с этой игрушкой?
– Что нужно делать? – взглянула Рипли на капрала.
Хикс одобрительно кивнул и передал Рипли магазинную коробку.
Как бы осторожен Бишоп ни был, портативный передатчик и сумка с инструментами довольно громко скребли по металлу трубопровода. Ни один человек и несколько минут не выдержал бы темп, взятый Бишопом с самого начала, но это вовсе не значило, что андроид мог ползти с такой же скоростью сколь угодно долго. Возможности андроидов тоже не безграничны.
Искусственная острота зрения позволяла Бишопу видеть даже в кромешной темноте. Человек здесь чувствовал бы себя ослепшим. К счастью, Бишоп мог не бояться, что заблудится. Трубопровод почти без поворотов вел прямо к вышке с антенной.
Впереди справа показалось отверстие неправильной формы, сквозь которое пробивался луч тусклого света. Среди прочих человеческих качеств в Бишопе была заложена и любознательность. Он на мгновение остановился, заглянул в прожженное кислотой отверстие и подумал, что хорошо бы поточнее сориентироваться на месте, а не полагаться на одну лишь компьютерную распечатку здешних служебных шахт и проходов.
Покрытые отвратительной слизью мощные челюсти метнулись к его лицу и с угрожающим скрежетом впились в сталь.
Эхо удара разнеслось по всему трубопроводу. Бишоп прижался к противоположной стенке. В том месте, где челюсти сомкнулись, металл заметно прогнулся. Бишоп поспешно пополз дальше. К его удивлению, нападение не повторилось. Не ощутил он и никаких признаков преследования.
Может быть, тварь только почувствовала какое-то движение и щелкнула челюстями вслепую, так сказать, на всякий случай? Раз из трубопровода никто не отозвался, ей не было резона развивать атаку. Интересно, как твари обнаруживают потенциальную жертву? Бишоп воспроизводил все движения, сопровождающие процесс дыхания у человека, но в сущности не дышал. От него не исходило ни тепла, ни запаха плоти. Вышедшей на охоту чужой твари он, скорее всего, показался бы лишь еще одним механизмом. Вероятно, андроид мог бы свободно разгуливать среди чудовищ, если только не нападать на них или не оказывать сопротивления. Нельзя сказать, чтобы перспектива такой прогулки нравилась Бишопу, поскольку реакции и мотивы поступков чужих существ оставались непредсказуемыми, но эта случайно полученная информация была чрезвычайно полезной сама по себе. Если его предположение подтвердится, у него может появиться шанс поближе изучить поведение этих организмов.
Впрочем, пусть их изучает кто-нибудь другой, подумал Бишоп. Пусть кто-нибудь еще ищет подтверждение разным гипотезам. Для этого потребуется иная модель андроида, обладающая большей смелостью. Что же до Бишопа, он хотел как можно скорее убраться с Ахеронта ради спасения не только самого себя, но и тех людей, с которыми работал.
Бишоп бросил взгляд на тускло светившийся в темноте циферблат хронометра. Он все еще не наверстал отставание. Бледный и донельзя уставший, он постарался ползти еще быстрей.
Рипли приложила ложе большого карабина к щеке. Женщина запоминала каждое слово Хикса, потому что знала: времени у них осталось совсем немного и если ей придется пустить в ход оружие, то переспрашивать, как это делается, будет некогда. Хикс проявлял редкое терпение, стараясь в считанные минуты изложить всю инструкцию по стрельбе из импульсного карабина.
Стоя рядом с Рипли, капрал объяснял, как пользоваться встроенным прицелом, и ставил ее руки в нужное положение. Обоим стоило усилий не обращать внимание на соприкосновение их рук. Слишком мало теплоты вызывала в людях разрушенная колония, слишком мало человеческого, и так получилось, что инструктаж явился первым случаем физического контакта между Рипли и Хиксом.
– Держите карабин крепче, – говорил капрал. – Поглотитель поглотителем, но после выстрела вы все равно почувствуете отдачу. Приходится расплачиваться за то, что выпущенная вами пуля сможет пробить любую цель. – Хикс показал на цифровой указатель, вмонтированный в ложе карабина: – Когда счетчик покажет ноль, нажмите сюда. – Он надавил пальцем кнопку, и магазинная коробка выпала, со стуком ударившись об пол. – Обычно от нас требуют подбирать пустые коробки, они довольно дороги. Но сейчас я не стал бы беспокоиться о соблюдении всех правил.
– Понятно, – ответила Рипли.
– Пусть валяется. Самое главное, быстрей вставляйте следующую. – Хикс протянул Рипли магазинную коробку, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать тяжелое оружие одной рукой, одновременно заряжая его второй. – Ударьте по коробке как следует, ей нравится такое неделикатное обращение. – Рипли в точности выполнила указания и была вознаграждена резким щелчком, свидетельствовавшим о том, что магазинная коробка встала на место. – Теперь загоняйте пулю в патронник.
Рипли щелкнула тумблером. Сбоку на заряжающем механизме загорелся красный огонек. Хикс отошел на шаг и, оценивая боевую стойку Рипли, одобрительно кивнул.
– Вот и все. Теперь можно все начинать сначала. Повторите еще разок.
Рипли снова выполнила все операции: проверила счетчик, выбросила магазинную коробку, перезарядила, загнала пулю в патронник. Оружие казалось ей ужасно тяжелым и неудобным, но действовало на нее успокаивающе. Руки Рипли заметно дрожали. Она опустила карабин и показала на второй ствол, расположенный ниже основного.
– А это для чего?
– Это гранатомет. Думаю, сейчас этим не стоит забивать вам голову. И без того нужно запомнить многое. Если доведется пустить в дело карабин, все надо будет делать автоматически, не раздумывая ни секунды.
Рипли пристально посмотрела на капрала.
– Послушайте, это была ваша инициатива. Уж раз начали, показывайте все. Дальше я сама разберусь, что мне надо, а что нет.
– В этом я не сомневаюсь.
В течение следующих пятнадцати минут Рипли и Хикс прошли весь курс обращения с гранатометом: как навести его на цель, как зарядить и выстрелить. Хикс показал ей все, за исключением разве что операций разборки и чистки оружия. Рипли убедилась, что ничего не упустила, и лишь после этого, оставив Хикса возле приборов, отправилась в операционную взглянуть на Ньют. На ее плече покачивался надежный защитник, которого она только что приобрела.
Впереди она заслышала шаги и в нерешительности остановилась, но быстро успокоилась. Казалось, даже тяжеленная чужая тварь при ходьбе производила бы намного меньше шума, чем лейтенант. В дверном проеме показался Горман, ослабевший, но внешне вполне здоровый. Следовавший за ним Берк едва удостоил Рипли взглядом. Ее это вполне устраивало. Каждый раз, когда представитель Компании начинал что-либо говорить, у нее возникало почти непреодолимое желание его придушить. К сожалению, Берк был им нужен. Они не могли позволить себе отказаться от лишней пары человеческих рук, пусть даже запятнанных кровью. Все же Берк был одним из них, человеком.
Почти человеком, подумала Рипли.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она Гормана.
Лейтенант оперся плечом о стену и коснулся лба ладонью.
– Кажется, нормально. Немного кружится голова. Как с похмелья. Послушайте, Рипли, я…
– Стоит ли об этом…
Действительно, зачем тратить время на бесполезные извинения? К тому же во всем происшедшем был виноват отнюдь не один Горман. Вину за катастрофу, которую потерпели десантники на нижних уровням станции, должны были разделить с лейтенантом те, у кого хватило глупости или некомпетентности поставить его во главе отряда. К тому же, много ли у человека за плечами или он совсем зелен, никакими тренировками, никаким опытом невозможно подготовить его к встрече с этими чуждыми ему тварями. Как совместить положения устава десантных войск с тактикой сражения с противником, который одинаково опасен и будучи живым и истекая кровью? Рипли отвернулась и направилась к медицинской лаборатории.
Горман проводил ее глазами, потом посмотрел вдоль коридора. Навстречу ему шла Васкес. Прищурившись, она бросила на лейтенанта холодный взгляд. Ее яркий платок намок от пота, так что местами прилип к волосам и лицу.
– Вы все еще хотите убить меня? – негромко спросил Горман.
– В этом не будет необходимости, – в ответе Васкес прозвучали уверенность и презрение.
Васкес, не оглянувшись, прошла мимо лейтенанта и направилась к очередной контрольной точке.
Горман и Берк ушли, и медицинская лаборатория опустела. Рипли пересекла помещение и распахнула дверь в операционную, где она оставила Ньют. Здесь было довольно темно, но не настолько, чтобы Рипли сразу же не бросилась в глаза пустая постель. Страх на мгновение сковал женщину, потом она принялась беспокойно осматривать всю комнату и наконец догадалась заглянуть под койку.
Рипли с облегчением вздохнула. Ну конечно, девочка крепко спала, свернувшись калачиком, в самом дальнем углу. Маленькой ладошкой она по-прежнему сжимала Кейси.
Еще больше успокоило Рипли мирное, почти ангельское выражение на личике девочки, которое не смогли испортить даже демоны, отравлявшие ей существование и днем и ночью. Боже, подумала Рипли, сохрани детей, которые могут спать где угодно и как угодно.
Стараясь не шуметь, Рипли положила оружие и, опустившись на колени, забралась под койку. Осторожно, чтобы не разбудить девочку, она обняла ее. Ньют, не просыпаясь, изогнулась и инстинктивно, как зверек к матери, всем телом прижалась к женщине. Рипли перевернулась на бок и тяжело вздохнула.
Лицо Ньют исказило какое-то ночное видение. Она вскрикнула, что-то неразборчиво пробормотала во сне. Рипли крепче обняла девочку и стала ее убаюкивать:
– Успокойся, Ньют, успокойся. Спи крепко. Все хорошо. Все в порядке.
Некоторые трубы находящейся под высоким давлением системы охлаждения, которые окружали гигантскую башню преобразователя атмосферы, от избыточного тепла уже раскалились докрасна. Между конической вершиной станции и наружными решетчатыми конструкциями все чаще проскакивали мощные высоковольтные разряды, время от времени освещавшие фантастически ярким светом скупой ландшафт Ахеронта и безлюдные строения поселка Хадли. Даже непосвященный зритель сразу же понял бы, что на станции возникли серьезные неполадки. Аварийные системы безопасности еще пытались сдержать термоядерную реакцию, но та уже вышла из-под контроля. И все же система охлаждения еще работала. Она была запрограммирована на работу в любых условиях.
На другой стороне посадочной площадки высоко в облака уходил шпиль высокой металлической башни. На его вершине, словно вороны на дереве в зимнюю стужу, прилепились параболические антенны.
У основания башни, повернувшись спиной к ветру и согнувшись над открытой приборной панелью, стояла одинокая человеческая фигура.
Бишоп снял кожух с контрольной секции антенны. Ему удалось на удивление быстро подсоединить к антенне переносной передатчик. Пока что все шло как нельзя лучше. Но начиналось далеко не так удачно. Он добрался до вышки позже, чем рассчитывал, недооценив трудности передвижения ползком по трубопроводу. Как бы в награду за усилия предварительная проверка и испытания прошли без единой задержки, что позволило ему отчасти наверстать потерянное время. Хватит ли этого для их спасения, пока можно было только гадать.
Бишоп набросил куртку на клавиатуру и переносной передатчик, чтобы защитить их от пыли и песка. Электронная аппаратура была гораздо чувствительней к капризам природы, чем андроид. Несколько минут пальцы Бишопа с невероятной быстротой бегали по клавиатуре. За минуту ему удавалось ввести столько данных, сколько хорошо подготовленному человеку не ввести и за десять минут.
Будь Бишоп человеком, он непременно прочел бы короткую молитву. Возможно, он и сделал что-то в этом роде. У андроидов свои секреты. В последний раз взглянув на клавиатуру, Бишоп пробормотал:
– Теперь, если я все сделал правильно и если там ничего не взорвалось…
Он нажал на клавишу периферийной системы дистанционного управления, на которой значилось «Запуск».
Высоко над головой андроида в космической пустоте терпеливо и бесшумно дрейфовал «Сулако». Никто не ходил по его опустевшим коридорам. Механизмы гудели не так громко, как при погрузке. Приборы молчаливо мигали сигнальными огнями. Они поддерживали корабль над одной точкой поверхности планеты, над колонией Хадли.
На «Сулако», хотя там не было ни души, прозвучала сирена. В просторном грузовом отсеке ожили вращающиеся предупредительные огни, хотя никто здесь не мог оценить по достоинству великолепную игру красного, голубого и зеленого цветов. Завыли мощнейшие гидравлические погрузочные устройства, выкатывая второй десантный шаттл, висевший на прочных тросах. Потом горизонтальное движение прекратилось, и корабль медленно опустился в открытый отсек для запуска.
Как только он достиг заданного положения, из стен и пола к нему протянулись многочисленные контрольные и обслуживающие датчики и шланги автоматической заправки. Началась предполетная проверка и заправка. Эти стандартные, хорошо отработанные операции не требовали участия человека, больше того, без людей эта работа выполнялась быстрее и лучше. Люди только мешали бы машинам.
Включились двигатели, тут же замолчали и через несколько секунд заработали снова. Закрылись шлюзы, отделявшие отсек запуска от всех остальных помещений. Ожила система внутренней связи, и десантный шаттл обменялся несколькими посланиями с главным компьютером «Сулако». Согласно правилам, в уже открывшемся просторном отсеке прозвучало объявление, которое некому было услышать:
– Внимание. Внимание. Началась операция предполетной заправки. Пожалуйста, уберите все легковоспламеняющиеся материалы.
Бишоп не мог ничего этого видеть. Он не видел вращающихся огней на борту «Сулако», не слышал предупреждения. Тем не менее, он был очень доволен. Для него показания крошечных приборов на переносном передатчике были не менее красноречивы, чем сонеты Шекспира. Приборы сообщили Бишопу, что десантный корабль подготовлен к полету и началась его заправка. Бишоп не просто установил контакт с «Сулако» – ему удалось поддерживать двустороннюю связь, а потому не было никакой необходимости присутствовать самому на борту большого космического корабля. Портативный передатчик сказал Бишопу все, что тому нужно было знать. И это были хорошие вести.
