Эрон в сопровождении заключенного Дейвида знакомил Рипли с просторным складом. Когда все трое подошли к штабелю барабанов, Эрон многозначительно прокашлялся и сказал:

— Вот здесь мы его и храним. Черт, опять вылетело из головы, как называется это дерьмо.

— Хинитрицетилин, — пришел на помощь начальнику Дейвид.

— Да, конечно, — проворчал помощник начальника колонии, сверяясь с записями в своем блокноте. — Ну ладно. Мне с Диллоном нужно распределить маляров по объектам. Дейвид, подготовь барабаны к отправке.

Эрон повернулся и направился к главному коридору.

— Слушаюсь, Восемьдесят Пять! — отозвался Дейвид ему вслед.

— Я запрещаю называть меня этой дурацкой кличкой!

Эрон скрылся в полутемном длинном коридоре.

Рипли осмотрела барабаны. Они слегка поржавели, но в общем выглядели еще вполне прилично. Очевидно, к ним давно не прикасались.

— Почему вы называете Эрона Восемьдесят Пять?

Натянув рукавицы, Дейвид взялся за ближайший барабан.

— Раньше его так называли почти все заключенные. Несколько лет назад мы заглянули в его личное дело, оно хранилось в памяти компьютера. Это его коэффициент интеллектуальности.

Дейвид рассмеялся и покатил барабан.

— Похоже, он очень верит в это взрывчатое вещество. А вы как думаете?

Дейвид поставил барабан под погрузку.

— Я всего лишь тупой сторож, как и все мы. Но однажды я видел, как барабанчик с таким дерьмом свалился в бункер буксира. Потом буксир ремонтировали в сухом доке семнадцать недель. Сильная штука!

В другом отсеке того же склада заключенные Трой и Артур копошились в гигантской куче забракованных электронных деталей. Держа в одной руке металлический цилиндр, Трой сунул в него найденный стеклянный шарик, щелкнул тумблером, выругался, недовольно отшвырнул шарик и принялся за поиски следующего.

— Будь они прокляты! Из двух тысяч только одна исправна.

Его напарник на минуту прервал поиски.

— Слушай, другие работы еще хуже. Нас ведь могли послать малярничать.

Он вставил очередной шарик, включил цилиндр. К его удивлению и радости лампочка зажглась.

Двое мужчин, с трудом втиснувшись в воздуховод, мазали его изнутри толстым слоем вонючего хинитрицетилина.

— Ну и воняет же это дерьмо, — в сотый раз пожаловался Кевин.

В ответ его напарник неохотно проворчал:

— Я же тебе говорил: не дыши им.

— Почему не дышать?

— Эти чертовы пары вредные.

— Так я торчу в трубе, а вокруг меня это дерьмо. Как же я могу им не дышать?

Другие заключенные таскали ведра с хинитрицетилином ко входу в хранилище токсичных отходов и размазывали его щетками и швабрами, а то и просто ногами.

Диллон и Рипли, стоя неподалеку в коридоре, наблюдали за работой. Пока все делалось по плану, но будут ли и дальше события развиваться в соответствии с ним, оставалось неизвестным.

Диллон обратил внимание на необычное выражение лица Рипли. Нельзя сказать, что его преисполнило сочувствие, просто богатый жизненный опыт подсказал ему, что с Рипли что-то не так.

— Вы тоскуете по доку, да?

— Я толком не успела узнать его, — вместо ответа пробормотала Рипли.

— Мне казалось, вы были довольно близки.

На этот раз Рипли удостоила Диллона взглядом.

— Надо полагать, вы подглядывали в замочную скважину.

Диллон улыбнулся.

— Я так и думал.

Тошнота снова подкатила к горлу, и на этот раз приступ оказался неожиданным и очень сильным. Рипли закашлялась и пошатнулась. Ей пришлось прикрыть рот рукой и прислониться к стене, чтобы удержать равновесие. Диллон хотел было помочь, но она, судорожно хватая ртом воздух, оттолкнула его. Он озабоченно смотрел на нее.

— С вами все в порядке?

Рипли глубоко вздохнула и кивнула.

— Как скажете, сестра. Но мне не кажется, что у вас все нормально.

Эрон оглядел сопровождавших его заключенных. Одни шли рядом с ним, другие чуть выше, по дорожке для обслуживающего персонала. У каждого в руках было по шашке, которая должна была загореться при ударе.

— Теперь слушайте меня. — Все повернулись к Эрону, ловя каждое его слово. — Не поджигать шашки, пока я не подам сигнал. Сигнал будет таким. — Он поднял руку. — Все поняли? Надеюсь, что да.

Заключенные слушали внимательно. Настолько внимательно, что один из них, тот, что стоял ближе других к вертикальному воздуховоду, выронил свою шашку. Он попытался поймать ее на лету, но не успел и, затаив дыхание, лишь проводил глазами опасную игрушку, скатившуюся к бортику решетки.

Его сосед ничего не заметил. Уронивший шашку со вздохом облегчения опустился на колени…

В тот же момент за решеткой бесшумно появилась чужая тварь. Готовясь к атаке, она осторожно протянула лапы к человеку.

Человек успел вскрикнуть, шашка снова выпала из его рук, пролетела сквозь решетку и стукнулась о пол нижнего уровня.

Там она ярко вспыхнула.

Эрон услышал взрыв и увидел вспышку.

— Прекратить, дьявол всех вас побери! Кретины, ждите сигнала! Черт!

Но тут Эрон увидел чужую тварь и забыл обо всем на свете.

А пламя распространялось быстро, очень быстро. На это и рассчитывали авторы плана. Огонь моментально охватил вымазанные хинитрицетилином коридоры, перекинулся на вентиляционные решетки, вздымая покрытие полов и пешеходных дорожек. Находившаяся в другом тоннеле Рипли издали услышала шум стремительно приближавшегося пожара. Она бросилась на чистый участок пола в тот момент, когда пламя охватило воздуховод, выход из которого находился прямо над ее головой. Заключенный, стоявший рядом с Рипли, оказался менее догадливым или менее проворным. От нестерпимого жара на нем вспыхнула одежда. Он закричал.

Морс, отчаянно уворачиваясь от языков пламени, перекатился по полу и увидел, как чужая тварь поспешно удирает от огня по потолку.

— Оно здесь, наверху! Эй, оно здесь!

Никто не услышал или не захотел услышать его крика.

Уследить за происходящим было невозможно. Обожженные заключенные метались от одного горящего ограждения к другому, спрыгивали с раскалившихся мостков. Эрик, спасаясь от настигавшей его стены огня, в последний момент сумел нырнуть в узкую трубу, еще не обмазанную хинитрицетилином. Он с большим трудом втиснулся в трубу, и пламя лизнуло лишь его ботинки. Другой заключенный погиб, столкнувшись со спасавшейся из раскалившегося воздуховода чужой тварью, которая свалилась прямо на него.

Эрон и один из заключенных, как сумасшедшие, помчались к хранилищу отходов. Помощнику начальника колонии удалось на долю секунды опередить пламя, но второй человек оказался не таким быстрым… или не таким удачливым. Огонь не остановил его, но успел лизнуть спину.

Оба ворвались в хранилище. Рипли, Диллон и Джуниор повалили охваченного пламенем человека и сбили пламя. Эрон, пытаясь восстановить дыхание, первым обратил внимание на скрежет над головой. Наверно, он сам удивился своей находчивости, когда моментально схватил смоченную хинитрицетилином швабру, сунул ее в пламя, поднял импровизированный факел и бросил его в открытое вентиляционное отверстие. Скрежет постепенно стих.

Умирая у Джуниора на руках, обожженный беззвучно шевелил губами. Джуниор встал и бросился в сплошную стену дыма и огня, выкрикивая на бегу:

— Ну, иди сюда, зверюга! Иди, возьми меня!

Задыхаясь в раскаленном ядовитом дыму, в главном коридоре упал еще один из заключенных. Последнее, что он увидел, был гигантский силуэт нависшей над ним чужой твари. Человек попытался вскрикнуть, но не успел.

Джуниор завернул за угол, замедлил шаг, потом остановился совсем. Чужая тварь заметила его и резко развернулась.

— Беги, беги!

Испуганный Джуниор со всех ног промчался мимо твари. Та немедленно бросилась вдогонку.

Возле входа в хранилище токсичных отходов собрались все, кто уцелел. Отпугивая повернувшуюся к ним тварь, люди вслед за Эроном стали зажигать швабры и бросать свои импровизированные ракеты ей в морду, что позволило Джуниору, воспользовавшись секундным замешательством чудовища, проскользнуть ему за спину.

— Вот тебе! Получи, ублюдок!

И на этот раз тварь не изменила своему правилу, по-прежнему предпочтя одну ближайшую жертву нескольким более дальним. Она рывком повернулась и прыгнула на Джуниора. Тварь и человек одновременно рванулись назад и… оказались в хранилище отходов.

Отворачивая лицо от нестерпимого жара, Диллон продолжал сбивать огонь с пылавшей одежды товарищей. Комбинезон у последнего из них еще продолжал дымиться, когда Диллон сквозь сплошную завесу огня стал пробиваться к противоположной стене.

Рипли первой добралась до панели управления и нащупала красную кнопку. В то же мгновение Эрон швырнул в дверной проем еще одну горящую швабру, а долей секунды позже Диллону удалось наконец щелкнуть тумблером системы пожаротушения.

Раздался отчаянный крик Джуниора. Захлопнулась огромная дверь, наглухо закрыв хранилище. Одновременно включилась система пожаротушения. Обессиленные, перепуганные люди, получившие более или менее сильные ожоги, все с разной степенью отравления ядовитым дымом, неподвижно стояли под мощными струями воды.

Потом сквозь толстую дверь до них донесся необычный скрежет. Попавшее в ловушку чудовище не хотело сдаваться, оно искало пути спасения. Постепенно скрежет стих.

Двое из уцелевших обменялись взглядами победителей. Рипли предупредила преждевременное ликование:

— Радоваться еще рано.

Один из заключенных недовольно возразил:

— Ерунда. Монстр заперт, дверь сработала. Мы его поймали.

— Почему вы говорите, что нам рано радоваться? — напустился на Рипли и Эрон. — Мы действовали по вашему плану и поймали чудовище.

Рипли даже не взглянула на заместителя начальника колонии. Ей не пришлось ничего объяснять — в это самое мгновение тишину разорвал оглушительный удар. Кое-кто вздрогнул, а двое заключенных бросились бежать.

Оставшиеся изумленно смотрели на дверь — на ее наружной поверхности вдруг вздулась огромная шишка. Громкое эхо удара еще долго разносилось по всем тоннелям и проходам. Не успело эхо затихнуть, как коридор сотряс еще один громоподобный удар, и в двери появилась вторая шишка.

— Ну и сукин сын, — пробормотал Эрон. — Это же металлокерамика.

Не слушая Эрона, Диллон не сводил глаз с Рипли. Ему казалось, он понимает ее. Она не сделала ни одного движения, поэтому и он стоял неподвижно. Если бы она побежала, он помчался бы вслед, не отставая ни на шаг и не пытаясь ее остановить.

Но Рипли не сдвинулась с места даже тогда, когда на двери вздулась третья шишка. В ушах у Диллона звенело. Жаль, что я не встретился с этой женщиной раньше, молча подумал он. Она способна изменить мужчину, резко переделать его жизнь. Она могла бы изменить и мою жизнь. Но это должно было случиться раньше. Сейчас слишком поздно. Уже давным-давно слишком поздно.

Четвертого оглушительного удара не последовало. Не появилась и четвертая шишка на двери. В тоннеле воцарилась мертвая тишина. Постепенно внимание всех уцелевших переместилось от искореженной, но все еще достаточно прочной двери к единственной в их компании женщине.

Рипли медленно сползла вдоль стены на пол и, присев на корточки, закрыла глаза. Одновременно вырвавшийся у всех мужчин вздох облегчения был подобен последнему порыву ветра, знаменующему конец шторма.