10. ИНТЕРПРЕТАЦИЯ СОБЫТИЙ

Эти два землянина были полной противоположностью друг другу: один олицетворял верховную власть на Земле, второй — мелкое чиновничество.

Верховный министр был первым человеком на Земле, признанным правителем планеты, которого специальным декретом утверждал Император всей Галактики. Разумеется, даже Верховный министр подчинялся распоряжениям имперского прокуратора Земли. Секретарь министра казался совсем незначительным человеком простым членом Общества древних, которого назначал или, по меньшей мере, должен был назначать на этот пост Верховный министр для выполнения разных мелких поручений и которого он мог сместить, или, во всяком случае, предполагалось, что может заменить его другим человеком в любое время.

Верховного министра знал каждый землянин. Он был высшей инстанцией в любых вопросах, имевших отношение к законам планеты. Именно он провозглашал исполнение «Закона о шестидесятилетии», он судил и наказывал тех, кто нарушал законы и обычаи, превышал нормы расхода продуктов, не выполнял установленные задания, проникал в запретные зоны и так далее. Секретарь же никому не был известен, никто не знал даже его имени, за исключением членов Общества древних и, разумеется, самого Верховного министра.

Верховный министр отличался хорошо поставленным командным голосом и часто выступал перед народом, произнося высокоэмоциональные речи, в которых он умел задеть чувства любого землянина. У него были светлые длинные волосы и внешность изнеженного аристократа. Секретарь, с его вздернутым носом и перекошенным лицом, предпочитал, по крайней мере на людях, говорить мало, если можно, отделаться неопределенным мычанием, а еще лучше — полным молчанием.

Воплощением власти был, конечно, Верховный министр, а его секретарь — олицетворением самой жизни на Земле. В тиши кабинета Верховного министра это было особенно заметно.

Поэтому Верховный министр был беспокоен и раздражен, а его секретарь — безмятежен и равнодушен.

— Я никак не могу понять, — говорил Верховный министр, — какая связь между всеми этими докладами, которые вы принесли? Доклады, доклады! — Он высоко поднял руку и со злостью ударил по воображаемой стопке бумаг. — У меня нет времени разбираться в. них.

— Конечно, — спокойно согласился секретарь. — Поэтому вы и наняли меня. Я их читаю, оцениваю, передаю по инстанциям.

— Ну хорошо, мой славный Балкис, давайте займемся вашим вопросом. И пожалуйста, побыстрей, потому что все это мелочи.

— Мелочи? Ваше превосходительство, в один прекрасный день вы можете потерять очень многое, если ваши суждения останутся столь же поверхностными… Давайте сначала посмотрим, о чем сообщается в этих докладах, а уж потом я спрошу вас, считаете ли вы их по-прежнему мелкими. Вот первое сообщение, написанное семь дней назад, его автор — мелкая сошка в институте Шекта. Именно это сообщение помогло мне напасть на след.

— Какой след?

Балкис улыбнулся с еле заметным сочувствием к непонятливому министру.

— Разрешите напомнить Вашему превосходительству о некоторых важных проектах, которые разрабатываются на Земле в течение нескольких последних лет.

— Ш-ш! — Верховный министр, вдруг растеряв всю свою величавость, не смог удержаться, чтобы торопливо не оглядеться по сторонам.

— Ваше превосходительство, мы сможем победить только решительностью и уверенностью, а не нервозностью и растерянностью… Далее, вы знаете, конечно, что успех этих проектов зависит от целенаправленного использования этой игрушки Шекта, синапсифайера. Насколько нам известно, до сих пор синапсифайер применялся только по нашим указаниям в строго определенных целях. Теперь же выяснилось, что Шект синапсифицировал неизвестного человека, тем самым грубо нарушив наше распоряжение.

— Ну, — сказал Верховный министр, — это очень простой вопрос. Накажите Шекта, синапсифицированного человека посадите в тюрьму, и все проблемы решены.

— Нет, так нельзя. Ваше превосходительство, вы слишком прямолинейны. Вы не уловили главного, а главное не в том, что сделал Шект, а в том, почему он так поступил. Обратите внимание на странное совпадение, одно из целого ряда совпадений. В тот же день Шекта посетил прокуратор Земли, и Шект, как и полагается преданному землянину, подробно информировал нас о содержании их беседы. Энниус хотел, чтобы синапсифайером могла пользоваться вся Галактическая Империя. По-видимому, он обещал большую помощь и всемерное содействие со стороны самого Императора.

— Гм, — хмыкнул Верховный министр.

— Вы заинтригованы? Возможно, подобный компромисс кажется вам привлекательным в сравнении с опасностями, которые поджидают нас на выбранном пути?.. А вы помните, как пять лет назад во время голода нам обещали хлеб? Помните? В конце концов нам было отказано в поставках, потому что у нас не было имперских кредитов, а произведенные на Земле товары никто не хотел покупать, поскольку они якобы имеют высокую радиоактивность. А как же с обещанными безвозмездными поставками хлеба? Или хотя бы с займами? От голода умерло сто тысяч землян. Не верьте обещаниям инородцев.

Но это неважно. Главное, что Шект продемонстрировал свою преданность. Без сомнения, мы бы никогда не усомнились в его лояльности и уж, во всяком случае, не могли бы заподозрить в измене, да еще в тот же день. Тем не менее так и произошло.

— Вы имеете в виду эксперимент по синапсифицированию без нашего разрешения?

— Да, Ваше превосходительство. Кто этот человек, которого Шект подверг синапсифицированию? Мы его сфотографировали, а с помощью лаборанта Шекта получили и рисунок сетчатки его глаз. В планетном архиве о нем не оказалось никаких сведений. Нетрудно сделать вывод — этот человек не землянин, а инородец. Более того, Шект это знал, так как после сверки с рисунком сетчатки регистрационную карточку невозможно подделать или передать другому человеку. Итак, различные факты приводят нас к следующему заключению: Шект сознательно синапсифицировал инородца. А почему?..

Ответ на этот вопрос может оказаться разочаровывающе простым. Для наших целей Шект далеко не идеальный инструмент. В молодости он примыкал к ассимиляционистам и однажды даже был кандидатом на выборах в Совет Вашэнна, причем тогда он выступал за слияние с Империей. Между прочим, на выборах он проиграл.

Верховный министр прервал секретаря.

— Я не знал об этом.

— О том, что он потерпел поражение на выборах?

— Нет, о том, что баллотировался в Совет. Почему меня об этом не информировали? В том положении, какое Шект занимает сегодня, он очень опасен.

Балкис мягко улыбнулся, демонстрируя бесконечное терпение.

— Шект изобрел синапсифайер и до сих пор остается единственным человеком, который может со знанием дела выполнять операции. Мы никогда не спускали с него глаз, а теперь будем следить еще больше. Не забывайте, что находящийся в наших рядах, но известный нам предатель может принести больше вреда врагу, чем преданный человек — добра.

Однако продолжим анализ фактов. Шект синапсифицировал инородца. Почему? Синапсифайер может использоваться только для одной цели — для совершенствования мозга. А почему его нужно совершенствовать? Потому что только таким путем можно превзойти наших ученых, уже прошедших синапсифицирование. Ну как? Это значит, что Империя по меньшей мере подозревает о том, что происходит на Земле. Это тоже мелочи, Ваше превосходительство?

На лбу Верховного министра выступили капельки пота.

— Вы действительно так думаете?

— Факты — это такая картинка-загадка, которую можно собрать только одним способом. Синапсифицированный инородец — человек, внешне ничем не примечательный, даже жалкий. Тоже удачный выбор, лысеющий толстый старик вполне может быть самым искусным шпионом Империи. Да, конечно, так оно и есть. Кому еще можно доверить такую миссию?.. Мы следили за этим незнакомцем — между прочим, его кличка Шварц — настолько внимательно, насколько это было возможно. Теперь давайте обратимся ко второй папке.

Верховный министр бросил взгляд на эту папку.

— Это сообщения о Беле Арвардане?

— Доктор Бел Арвардан, — согласился Балкис, — известный археолог из великого сектора Сириуса, этого мира храбрых рыцарей-фанатиков, — он с презрением высказал последние слова, потом продолжил: — Впрочем, это неважно. В любом случае в лице Бела Арвардана мы имеем любопытную полную, почти поэтическую противоположность Шварцу. Его никак нельзя назвать неизвестным, напротив, он знаменит. Проник на нашу планету не тайно, а совершенно открыто — его прибытию предшествовала широкая реклама. О нем нам сообщил не какой-то лаборант, а сам прокуратор Земли.

— Балкис, вы думаете, здесь есть какая-то связь?

— Можно предположить, Ваше превосходительство, что задание одного из них заключается в том, чтобы отвлечь наше внимание от второго. Если учесть большую искушенность правящих классов Империи в интригах, возможно также, что мы столкнулись с примером маскировки двух типов. В случае со Шварцем все огни погашены. Что касается Арвардана, яркие огни включены и направлены нам в глаза. Предполагается, что ни в том ни в другом случае мы ничего не увидим… Кстати, о чем Энниус предупреждал нас относительно Арвардана?

Верховный министр задумчиво потер нос.

— Он сказал, что Арвардан возглавляет поддерживаемую Империей археологическую экспедицию, в цели которой, в частности, входит посещение и изучение запретных зон, чисто научное, конечно. Он сказал, что ни о каком святотатстве здесь и речи нет, и, если мы сможем остановить Арвардана, не прибегая к жестким методам, он поддержит наши действия перед Имперским советом. Примерно так.

— Значит, предполагается, что мы будем внимательно следить за действиями Арвардана, но с какой целью? Конечно же, для того чтобы не позволить ему без разрешения войти в запретные зоны. Итак, у нас появился руководитель археологической экспедиции без людей, без кораблей, без оборудования и приборов. У нас появился инородец, который не хочет оставаться на Эвересте, где обстановка почти не отличается от той, к которой он привык дома, и предпочитает путешествовать по Земле, причем в первую очередь он захотел посетить Чику. Каким же образом можно отвлечь нас от самых интересных и подозрительных обстоятельств? Очень просто: надо заставить нас внимательно следить за чем-то маловажным.

Но заметьте, Ваше превосходительство, Шварца укрывали шесть дней в Институте ядерных исследований. А потом он сбежал. Не странно ли это? Вдруг оказалась незапертой дверь его комнаты. Коридор почему-то перестали охранять. Поразительная беспечность! А что случилось в день его побега? Ну конечно, в этот же день в Чику прибыл Арвардан. Второе интересное совпадение.

— Итак, вы полагаете… — возбужденно начал Верховный министр.

— Я полагаю, что Шварц является агентом инородцев на Земле, что Шект осуществляет связь с предателями-ассимиляционистами, а Арвардан — с Империей. Обратите внимание на ловкость, с которой была устроена встреча Шварца с Арварданом. Шварцу позволяют «сбежать», и спустя некоторое время санитарка, между прочим дочь Шекта, — еще одно совпадение нас уже не удивляет — выбегает на его поиски. Если бы их расписанный по секундам план был как-то нарушен, она, очевидно, «неожиданно» нашла бы Шварца; тогда для чужих любопытных глаз он стал бы несчастным больным, тогда его снова скрывали бы до тех пор, пока не настанет время следующей попытки. Действительно, два чересчур любопытных таксиста сказали, что они видели больного человека и что, как это ни смешно, он сам подошел к ним.

Смотрите, что произошло дальше. Шварц и Арвардан впервые встретились в автоматическом ресторане. В тот момент каждый из них, очевидно, не подозревал о существовании другого. Это была всего лишь предварительная встреча, которая должна была показать, что до сих пор все прошло гладко и можно предпринимать следующие шаги… Во всяком случае, нельзя сказать, что они недооценивают нас, это очень лестно.

Затем Шварц покидает ресторан, через несколько минут уходит Арвардан и встречается с дочерью Шекта. Все рассчитано по секундам. Вдвоем они разыгрывают небольшой спектакль с участием двух водителей такси, о которых я говорил, направляются в супермаркет «Данхэм», и вот все трое собираются вместе. Где же еще, как не в супермаркете? Идеальное место встречи. Ни одна пещера в горах не может обеспечить такой безопасности. У всех на глазах, так что никаких подозрений. В толпе, так что незаметно к ним не подкрадешься. Чудесно, чудесно… Я должен воздать должное моим противникам.

Верховный министр заерзал в кресле.

— Если противнику приходится воздавать должное, мы обязательно проиграем.

— Этого не может быть. Противник уже побежден. И здесь мы должны быть благодарны нашему непревзойденному Наттеру.

— Какому Наттеру?

— Третьеразрядному агенту. После этой операции мы обязаны использовать все его богатейшие возможности. Вчера он действовал безукоризненно. Его первоначальной задачей было постоянное наблюдение за Шектом. Для этого он держал фруктовую лавку напротив института. Неделю назад его специально проинструктировали, чтобы он внимательно следил за развитием дела Шварца.

Он был на посту, когда Шварц сбежал. Наттер знал Шварца только по фотографиям и лишь однажды мельком видел его во время первого посещения института. Оставаясь незамеченным, он наблюдал за каждым шагом Шварца; в его докладе вчерашнее происшествие изложено во всех деталях. Проявив невероятную интуицию, он понял, что единственной целью этого так называемого «побега» была встреча с Арварданом. Наттер почувствовал, что один, без посторонней помощи, он не в состоянии получить всю информацию об этой встрече и поэтому решил сорвать ее. Водители такси, которым дочь Шекта сказала, что Шварц болен, испугались радиационной лихорадки. Наттер с гениальной прозорливостью и молниеносной реакцией ухватился за эту версию. Как только выяснилось, что встреча состоится в супермаркете, Наттер немедленно сообщил, что обнаружил больного лихорадкой, и у местных властей, слава Богу, хватило ума быстро сообразить, что от них требуется.

Магазин очистили от покупателей, и вся маскировка, которой преступники пытались надежно прикрыть свою встречу, рухнула. Они остались втроем в пустом магазине и, конечно, выглядели очень подозрительно. Наттер на этом не остановился. Он подошел к преступникам и уговорил Арвардана и дочь Шекта разрешить ему сопровождать Шварца и отвести его назад в институт. Они согласились. Что им оставалось делать?.. В результате вчера за весь день Арвардан и Шварц не обменялись ри словом.

Наттер не арестовал Шварца и поступил очень умно. Значит, Арвардан и дочь Шекта пока не подозревают о том, что их рассекретили, они должны вывести нас на новые, еще более важные акты предательства.

Но Наттер и на этом не остановился. Он уведомил гарнизон Империи, а это была гениальная находка. В результате Арвардан оказался в такой ситуации, к которой никак не мог быть готов заранее. Ему оставалось или признаться, что он инородец, и таким образом лишиться возможности продолжать свою миссию, успех которой, очевидно, зависит от того, удастся ли ему скрываться на Земле под личиной землянина, или он должен сохранять свое истинное лицо в тайне и тогда подвергнуться всем возможным неприятностям. Он мужественно выбрал второй путь и в порыве стремления к максимальной правдивости даже сломал руку офицеру Империи. По крайней мере, этот факт говорит в его пользу.

Обратите внимание, как он действовал. Разве должен был он, инородец, подставлять себя под удар нейронного хлыста, если речь шла всего лишь о земной девушке?

Верховный министр оперся кулаками о стол. Он был очень рассержен, его удлиненное аристократическое лицо исказила гримаса.

— Вам повезло, Балкис, что по таким мелким деталям вы смогли воссоздать схему всей шпионской сети. Вы проделали очень кропотливую работу, и я чувствую, что вы правы. Логика не оставляет места для альтернативного вывода… Но, Балкис, это значит, что враги близки к успеху. Слишком близки к успеху… На этот раз им не будет прощения.

Балкис пожал плечами.

— Они не могут быть слишком близки к успеху, иначе, учитывая возможность гибели Империи, они бы уже давно нанесли удар первыми… А времени у них остается все меньше и меньше. Если они хотят что-то сделать, то прежде всего Арвардану нужно встретиться со Шварцем. С вашего разрешения, я могу сказать, что нам следует делать.

— Да, говорите, говорите.

— Сейчас Шварца нужно отослать. Пусть страсти немного поутихнут.

— Но куда вы его отошлете?

— Это нам тоже известно. Шварца привел в институт некий мужчина, очевидно фермер. Данные об этом фермере предоставили нам и лаборант Шекта, и Наттер. Мы проверили регистрационные карточки всех фермеров в радиусе шестидесяти миль от Чики, и Наттер установил, что Шварца привез некий Арбин Марен. Лаборант независимо подтвердил этот вывод. Мы установили скрытое наблюдение за фермером. Оказалось, что он укрывает от «Закона о шестидесятилетии» своего тестя, беспомощного инвалида.

Верховный министр стукнул кулаком по столу.

— Такие случаи, Балкис, стали повторяться слишком часто. Необходимо строже следить за исполнением…

— Ваше превосходительство, дело не в этом. Гораздо важнее то, что фермера, нарушающего законы, легко шантажировать.

— О…

— Шекту и его союзникам с других планет как раз и нужен такой человек, который мог бы укрывать Шварца длительное время, ведь в институте он не может долго оставаться в безопасности. Фермер — вероятно, беспомощный и невинный землянин — идеальная кандидатура для такой цели. Итак, мы будем наблюдать за фермером и ни на секунду не спустим глаз со Шварца… В конце концов должна быть организована еще одна встреча Арвардана со Шварцем, и на этот раз мы будем к ней готовы. Теперь вам все понятно?

— Все.

— Слава Богу. Тогда я вас покидаю, — сказал Балкис и с насмешливой улыбкой добавил: — С вашего разрешения, конечно.

Верховный министр, не обратив ни малейшего внимания на сарказм, в знак согласия махнул рукой.

Секретарь возвращался в свой крохотный кабинет один, а в одиночестве мысли иногда выходили из-под контроля его воли и забирались в самые потаенные уголки сознания.

Сейчас Балкиса мало интересовали доктор Шект, Шварц, Арвардан, и меньше всего — Верховный министр.

Мысленно Балкис представил себе планету Трантор, из огромной столицы которой, занимавшей большую часть планеты, управлялась вся Галактика. А потом в его воображении возник дворец, хотя шпили и широкие арки он, как и любой другой землянин, никогда не видел наяву.

Балкис подумал о невидимых нитях власти и славы, связывающих этот дворец со всеми планетными системами Галактики, и о почти абстрактном Императоре, который, вообще-то говоря, был всего лишь человеком.

В сознании Балкиса возникла и прочно удерживалась одна мысль: только безмерная власть, сконцентрированная в руках одного обычного человека, может превратить его в божество еще при жизни.

Простого человека! Такого же, как он сам!

И он мог бы…