Глава 16
Мы направлялись к побережью. Местом встречи мастер Тозай назначил Сокайо – небольшую деревушку с удобной бухтой и поддерживающими сопротивление жителями. Нам предстояло как минимум три ночи тяжелого пути, и это без учета дополнительных трудностей в виде патрулей Сетона, прочесывающих окрестности.
В первую ночь мы дважды таились среди густой листвы, вознося молитвы богам, пока совсем рядом проходил вражеский отряд. А отправившись на рассвете в разведку, Юсо лицом к лицу столкнулся с молодым солдатом, добывающим еду. Описывая встречу, капитан был как всегда немногословен: лишь показал драгоценную карту местности и двух мертвых зайцев и добавил, что труп никто не найдет. Казалось, боги не только слышали наши молитвы, но и отвечали на них.
Между напряженными часами дороги и короткими мгновениями дневного сна Идо начал учить меня стаминате – смеси медитаций и медленных движений, что помогают предотвратить потерю энергии при общении с драконом. До переворота мне выпал только один урок стаминаты, но даже его хватило, чтобы осмыслить течение хуа по моему телу. По словам Идо, это обучение предназначалось не только для меня, но и для него. Мол, если ему придется сдерживать десять скорбящих драконов, пока я осваиваю искусство заклинателя, то хорошо бы восстановить баланс энергии в собственном теле.
И уже во время второго занятия стало мучительно очевидно, что в балансе вся суть стаминаты.
– Лунную ладонь ниже, – велел Идо.
Мы были почти одни – если не считать двух молчаливых и невидимых часовых, расположившихся шагах в двадцати от нас, – и утренняя жара еще не опалила землю. Но все же, опуская левую руку, я почувствовала, как по шее скользит струйка пота. Я более колокола удерживала обманчиво простую начальную позицию – ладони перед собой, колени чуть согнуты, голые ступни вдавлены в землю, – и руки и ноги уже тряслись от напряжения. Идо стоял рядом в такой же позе. Краем глаза я видела, что он вспотел не меньше моего, его обнаженный торс блестел от усилий, но зато ни один мускул не дрогнул. Всего два дня питания дорожными пайками и периодического отдыха излечили заклинателя от болезненной худобы.
– Смотри перед собой и дыши, а мысленно исследуй внутренние тропы, – сказал он. – И распрями ладони.
Я уставилась на куст дикого жасмина перед нами и попробовала сосредоточиться на внутреннем зрении, но думать получалось лишь о горьком аромате жасмина, проникшем в горло. И о зудящей дорожке пота на спине. И об огне, охватившем икры.
И о губах Киго, прижавшихся к моим пальцам.
Я покачнулась и, в попытке поймать равновесие, неуклюже отпрыгнула назад. Идо выпрямился, выходя из позы с тем же изяществом, с которым ее удерживал.
– В чем дело? – Он провел рукой по влажным от пота волосам.
– Потеряла концентрацию.
– Это очевидно. Я спрашивал о том, что помешало твоему разуму?
Я отмахнулась от образа Киго:
– Пот и боль в мышцах.
– Ну по крайней мере ты думала о настоящем. – Идо поднял свою тунику и начал обтирать грудь. Я отвернулась. – Скоро закончим. Нам обоим нужен отдых.
Я с облегчением вздохнула. Мы приступили к тренировке, едва Юсо объявил привал. Все остальные либо спали, либо стояли в карауле.
Идо вновь бросил тунику на землю.
– Дай руки, – велел, протягивая собственные.
На каждом запястье все еще виднелись рваные следы от веревки.
Я дважды исцеляла Идо, но помимо этого больше ни разу к нему не прикасалась. Он, однако, меня трогал. Насильно.
И сейчас заметил мою нерешительность:
– Если я позволю себе лишнее, ты всегда можешь вновь пригнуть меня к земле.
Верно. Я вытерла руки о лиф платья и вытянула перед собой. Идо развернул их и очень нежно надавил всеми пальцами в центр моей ладони.
– Чувствуешь это мягкое углубление? Под костью?
Я кивнула.
– Это энергетические врата. – Он опустил взгляд на подобранный и завязанный в узел подол моего платья. – Такие же есть в каждой стопе, тоже в мягком центре ниже плюсны. Четыре прохода, через которые тело может впитать хуа из земли и всего вокруг. Пятый находится в темени.
– В средоточии духа? – спросила я, наблюдая за ним. – Там, где у тебя темный разрыв?
– Нет, выше, – резко ответил Идо.
Затем отпустил мою лунную ладонь, а свою освободившуюся прижал к плоскому животу. Крепко сплетенные мышцы под его пальцами по обе стороны от центрального меридиана были напряженными и выпуклыми, будто высеченными из камня.
– За пупком объединяются пути, ведущие от этих пяти врат. Там находится центр равновесия и очаг хуа. Он называется осью.
– Осью?
– Здесь зарождается баланс: физический, мысленный духовный.
Идо прижал мою ладонь к моему животу – над центром оси. Тонкая ткань платья прилипла к влажной коже.
– Вот. Отсюда должна течь хуа. Чувствуешь?
– Да.
Но я чувствовала лишь его теплую руку на моей.
– Вдох, выдох. Сконцентрируй мысли на этой точке.
Я вновь уставилась на жасминовый куст за плечом Идо, но все тело превратилось в громыхающее сердце, и пульсация отдавалась в наших сцепленных ладонях. Я втянула воздух вместе с запахом тел после долгого напряжения, грубым мужским ароматом и нотками жасмина. Затем посмотрела вверх на четкую линию губ, раздутые ноздри и выше… Бледное золото глаз заклинателя почти целиком поглотила чернота зрачков.
– Хорошо, – глухо произнес он. – На выдохе удержи хуа в центре оси.
Я выдохнула, чувствуя, как наши ладони одновременно сдвинулись. Идо наклонился ближе:
– Ты точно этого хочешь, Эона?
– Чего?
Он облизнул губы:
– Ты подчиняешь меня.
– Нет, неправда.
– Да, подчиняешь.
Идо перенес мою ладонь на свою грудь, и сквозь влажную кожу и изгибы мышц я ощутила его ускоряющееся сердцебиение. Во рту вдруг пересохло, и я сглотнула. Пульс Идо стучал в моей крови. Я подчиняла его, но иначе. Не принуждала, а звала.
– Прости. – Я попыталась высвободить руку, но он лишь усилил хватку:
– Я не в обиде.
Я покачала головой. Это неправильно, дурно. Темное влечение. Это даже хуже, чем навредить ему. Но неведомая сила тянула меня к Идо, а его – ко мне. Я вырвала ладонь и отпрянула, разрывая хрупкую связь.
Идо протяжно неровно выдохнул.
– Это что-то вроде ган хуа, да? – спросила я.
Он прикоснулся к груди:
– Похоже на то.
– Я не умею с этим бороться. – Я схватила его за руку. – Научи меня.
Идо посмотрел мне в лицо, полное отчаяния:
– Не бойся своей силы, Эона. Это дар.
– Не похоже на дар. Скорее на нечто неуправляемое.
– Разумеется, неуправляемое. Ган хуа – это хаос.
– Но хаос опасен. Когда я была кандидатом…
– Перепуганные старики скармливали тебе всякую чушь. – Идо взмахнул рукой, отметая все обучение заклинателей. – Мы можем прогонять через себя хуа, неважно, ган или лин, хаос или порядок, и ни одна из этих сил не опасна от природы, не плохая и не хорошая. Они просто есть. Совет заклинателей был полон дураков. – Он покачал головой. – Они никогда не понимали, что за удивительная энергия рождается из хаоса. Но ты-то понимаешь. Ты используешь ган хуа так, как я и вообразить себе не мог. Мне остается лишь мечтать о твоих способностях.
– Но ты ведь перебрался в своего дракона с помощью ган хуа.
Идо вытер ладонью рот:
– Неуклюжая попытка в сравнении с твоим даром. И я прибег к ней только в качестве последнего средства.
– Но как тебе удалось? Как ты этим управляешь?
Он замялся.
– Боль – это тоже энергия. Я перенаправил ее на своего дракона и с помощью ган хуа спрятал себя в звере от того, что происходило с моим физическим телом.
Несмотря на нагретый воздух нового дня меня охватил озноб.
– Так вот почему твой дракон корчился в агонии?
– Я же сказал, это было последнее средство, – огрызнулся Идо. – И как видишь, – он коснулся точки силы на голове, – пострадал не только дракон. Я оставался там слишком долго и отнял у него слишком много энергии, ничего не отдавая взамен.
– Я бы никогда не причинила такую боль своему дракону, – заверила я.
– Но смогла причинить мне и своему другу Рико, – напомнил Идо. – Легко сказать «никогда», Эона. Но в погоне за желаемым ты уже переступила черту и даже не заметила в спешке.
Я зыркнула на него:
– Ты понятие не имеешь, чего я желаю.
– Так просвети.
– Хочу обуздать ган хуа. Как можно быстрее.
– Несмотря на все свои страхи, ты стремишься к еще большей власти? – Идо улыбнулся. – Настоящая королева.
– Нет, ты не понял. – Я стиснула ладони. – Мне нужно овладеть ган хуа, потому что драконы не бессмертны. По крайней мере, сила их не бесконечна.
Он застыл:
– С чего ты это взяла?
– В красном фолианте есть предзнаменование. Там сказано, что с восхождением Зеркального дракона придет конец Кругу двенадцати.
– Что? – Идо схватил меня за руку. – Покажи. Немедленно!
– Я помню его наизусть. – Я постучала пальцем по виску – каждое слово было выжжено огнем в моем разуме – и медленно прочла:
Летят века, конец двенадцати грядет –
Тогда драконица вернется и взойдет.
Лишь заклинательница обернет все вспять,
Чтоб силу тьмы всеобщей хуа обуздать.
– Повтори последнюю строчку, – потребовал Идо.
Я повторила и добавила:
– Леди Дела считает, что «сила тьмы» – это ган хуа.
– Да, так ее называли наши предки. – Идо напряженно разглядывал окрестности.
– Но мы не знаем, что такое «всеобщая хуа».
– Я знаю.
– Что?
Он подался ближе и наклонился, почти касаясь губами моего уха:
– Всеобщая хуа – это старое название Императорской жемчужины.
Я покачнулась, осознав пугающую неизбежность, что крылась в его словах: спасение драконов в жемчужине, императорском символе суверенитета.
Я тряхнула головой:
– Нет. Не может быть.
Теперь Идо не удерживал меня, а поддерживал, не давая упасть.
– Я встречал это выражение в древних свитках.
Не потому ли Кинра пыталась украсть жемчужину императора Дао? Ради драконов? И тут на меня обрушился весь ужас сего открытия. Если это послужило поводом для так называемого предательства Кинры, если она рискнула всем и напала на Дао… значит, для спасения драконов жемчужину нужно вырвать из императорского горла. Из горла Киго. И это убьет его.
Я посмотрела на Идо:
– Ты лжешь!
– Это правда, Эона. – Его мрачное лицо находилось совсем близко к моему. – Согласно уцелевшим летописям, когда-то заклинатель мог в одиночку питать и охранять провинцию. Теперь для этого требуется энергия всех заклинателей. Драконы слабеют. И судя по твоему предзнаменованию, спасти их может лишь Императорская жемчужина.
«Нет. Не верю».
Но я ведь чувствовала тягу Кинры к камню. И дважды чуть его не вырвала под ее воздействием. Пятьсот лет назад моя прародительница и лорд Сомо пытались украсть жемчужину у императора Дао. Связывают ли нас с Идо и Киго те же узы?
Дела считала, что это неспроста.
Я вырвала руку из хватки заклинателя.
– Я тебе не верю, – прошептала. – Это твоя очередная изощренная игра.
Идо хрипло рассмеялся:
– Это не игра, Эона. И я не лгу. Так называли жемчужину.
– Докажи.
– Доказательства заперты в моей библиотеке. Но клянусь, я читал об это в старых свитках.
Я зажала рот ладонь, сдерживая крик, что рвался из самой глубины веков. Я должна была доказать, что Идо ошибся.
Он резко втянул воздух:
– Император знает о предзнаменовании?
– Да.
– Тогда не говори ему о жемчужине, – шепнул Идо, – если дорожишь своего жизнью.
Я отвернулась. В его голосе слышался страх. И правда. Слишком много правды.
– Ты сказал, что о всеобщей хуа упоминается в древних свитках.
– Да.
– А в черном фолианте?
Молчание сказало мне больше, чем слова.
Я вновь повернулась к Идо:
– Принеси мне фолиант.
– Нет. – Он отступил. – Пока не могу. Это единственный гарант моего выживания. И Диллон с каждым днем становится все опаснее. Я приведу его с фолиантом к нам, когда ты обуздаешь собственную силу. Тогда мы вместе сумеем его одолеть.
– Веди его сюда!
– Нет. Слишком рано.
– Сейчас же!
– Нет! – Идо напрягся, явно зная, что за этим последует.
Моя хуа ринулась к нему яростным потоком, сокрушающей волной подхватывая его сердцебиение и притягивая к моему. Идо отшатнулся под напором силы, затем опустил голову и стиснул зубы. И я ощутила в нем что-то… будто внезапно выросшую преграду, каменную стену. Хуа столкнулась с хуа, и я содрогнулась от отдачи, словно от физического удара. Моя хватка на воле Идо ослабла, и я ахнула.
– Эона, еще рано для фолианта. Мы еще слабы, – задыхаясь, выдавил он.
Из его носа сочилась кровь. Идо остановил меня, но какой ценой.
Я вновь направила свою хуа к его энергетической преграде. Отдача накрыла нас обоих, оттолкнув меня на шаг, а Идо поставив на колени. От следующего удара он захрипел, но стену я так и не пробила. Призвав на помощь весь свой гнев, питаемый страхом, я опять атаковала. Под давлением Идо согнулся пополам, но удержалась, упершись в землю руками, на которых от напряжения выступили вены. Его защита не дрогнула. Заклинатель поднял голову и устремил на меня глаза с прожилками серебра.
– Видишь. На сей раз все не так просто, да? – сказал он. – Я могу тебе сопротивляться.
Идо нашел способ бороться с принуждением. Он уже не изморенный голодом пленник, и теперь его не застать врасплох. А я даже не могла дотянуться до хуа Рико, чтобы подпитать свою силу. Я чувствовала островитянина, но он был слишком далеко.
К тому же в прошлый раз я его чуть не убила.
Я уставилась Идо в лицо, и его издевательская улыбка вызвала шквал воспоминаний. С такой же улыбкой он вдавливал компас заклинателя в собственную плоть. И ударил меня после того, как мы одолели шторм. И ее же я видела, когда он вгонял меч в ладонь Рико.
Темное интуитивное знание зародилось внутри: был иной путь к чужой воле. Тот, который я нащупала всего несколько минут назад. Зов в крови, что притягивал Идо ко мне. Но и меня к нему тоже. Опасное, обоюдоострое оружие, выкованное из наслаждения и боли. Я не понимала всего, но почему-то не сомневалась, что именно так можно победить Идо. Он будет в моей власти.
Вопрос в том, нужна ли мне такая власть над ним…
Но времени для раздумий не осталось – Идо уже отталкивал мою хуа, искал способ обернуть ее против меня.
Выбора не было. Всхлипнув, я направила свою ярость по тропе желания, проложенной совсем недавно. Новая атака сломила защиту Идо, выжгла серебро из его глаз. Хватая воздух ртом, он рухнул плашмя на землю. Его безмолвный крик отдавался в моей хуа болезненным удовольствием.
Воля заклинателя была в полном моем распоряжении, и я взяла ее, сливая надрывный пульс Идо со своим.
– Эона! – В дрожащем голосе слышалось и предупреждение, и мольба.
Я заставила его поднять голову. Широко распахнутые янтарные глаза потемнели.
– Позови Диллона.
Его приказ Дракону-крысе прошел через меня, точно рука скользнула по коже. Сила стремилась, искала и наконец нашла свою цель. Я ощутила ответную ненависть Диллона, ее острые иглы впивались в Идо словно солдатские крюки, связывая мальчика с его мастером и неумолимо притягивая к нам. Диллон и черный фолиант шли навстречу.
И тогда энергия вернулась ко мне, тело насквозь прошило наслаждением.
Я задрожала и выпустила волю Идо. Он обмяк; жуткую тишину нарушал лишь скрежет его дыхания. Даже птицы и насекомые вокруг нас умолкли, словно зная, что свершилось нечто непоправимое.
Идо медленно поднял голову, но я отвернулась, лишь бы не встречаться с ним взглядом. А потом и вовсе отошла подальше, к жасминовому кусту. Белые цветы неподвижно застыли в горячем воздухе, от приторного аромата перехватывало горло. А в хуа все еще ощущалось присутствие заклинателя.
– К этому привыкаешь, да, Эона?
Я знала, что не должна реагировать на его мягкий голос. Лучше уйти. И все же замерла и оглянулась через плечо. Идо стоял на коленях, тыльной стороной ладони удерживая поток крови из носа.
– К чему? – спросила я.
Он ласково улыбнулся:
– К получению желаемого.
* * *
Пока я продиралась сквозь кусты к лагерю, в голове носились суматошные мысли: жемчужина, Киго, Кинра, Идо, я, предсказание из красного фолианта; они все кружили и кружили, наполняя меня ужасом. Ветви больно хлестали по лицу и рукам, но я упорно двигалась вперед. Неужели Идо сказал правду? Из зарослей под моими ногами с тревожным криком вспорхнула птица. Нет! Нужно верить, что он солгал. Иначе… слишком страшно. Я стиснула зубы, все еще ощущая энергию заклинателя в свое крови.
– Эона, все хорошо?
Передо мной вдруг вырос Киго с обнаженным мечом. Высокий силуэт, размытый слезами. Я отшатнулась и потеряла равновесие. Он поймал меня свободной рукой и удержал, впившись пальцами в плоть. За его спиной сквозь кусты пробирались Кайдо и Вида с мечами наготове.
– Что стряслось? – спросил Киго. – Что натворил Идо? Рико почувствовал, как ты его подавила.
Я посмотрела на жемчужину. Всеобщая хуа.
– Ничего. – Я отняла руку. – Просто тренировка.
Киго опустил меч и развернулся к Виде и Кайдо. Жемчужина поймала луч света и замерцала всеми цветами.
– Ложная тревога.
Кайдо внимательно огляделся:
– Мы сопроводим вас и леди Эону в лагерь, ваше величество.
– Нет нужды, – отмахнулся Киго. – Тут всего несколько шагов.
Подданные поклонились и попятились в заросли, остался лишь запах потревоженной земли и треск ломающихся веток.
Киго убрал меч в ножны:
– Уверена, что все в порядке?
Я уставилась вниз, на свои перепачканные грязью ступни, только бы не смотреть на сияющую силу в его горле. Пыталась ли Кинра украсть жемчужину ради драконов? Тогда получается, что энергетические звери уже в ее время теряли власть. Я едва сошлась с Зеркальным драконом и понятия не имела, ослабела ли она. Одна только мысль о том, что она, возможно, увядает, заставляла дух болезненно сжиматься.
Я коснулась рукой лба:
– Простите, что потревожила, ваше высочество.
Жемчужина была слишком близко ко мне. Киго был слишком близко. Что, если Идо не соврал?
– Я все равно хотел с тобой поговорить, – сказал Киго. – Наедине.
Я подняла голову и, с трудом оторвав взгляд от бледного свечения, уставилась на чувственный изгиб его губ. Тут же всплыли воспоминания о поцелуе, и я отступила.
– Прошу прощения, ваше высочество, но я очень устала.
– Это не займет много времени. – Киго откашлялся и тяжело сглотнул, вновь привлекая мое внимание к жемчужине. – Я долго думал и осознал, что оскорбил тебя своим честным высказыванием насчет твоей силы. Я не привык… – Он умолк и потер подбородок. – То есть прежде я должен был считаться лишь с мнением отца, и больше ничьим. И мне никогда не приходилось… – его палец скользнул по золотой оправе, – следовать за женщиной.
Император что, извиняется передо мной?
Он глубоко вдохнул:
– Я не отказываюсь от своих слов – мы оба знаем, что они правдивы, – но мне жаль, что они тебя ранили. – Потянувшись, Киго взял меня за руку. – К тому же сказанное не учитывает, сколь важна для меня твоя роль нейзо. Эона, ты луна, что уравновешивает мое солнце.
На мгновение я лишилась дара речи. Он считал меня своим равновесием? Сердце ныло от оказанного доверия. Я хотела быть равновесием Киго, но скорее стану его погибелью…
– Это большая честь, ваше величество, – запинаясь, пробормотала я.
– Киго, – мягко поправил он. – Прости, что причинил тебя боль, Эона.
Его искренность резала меня точно нож. Я стиснула руку Киго и почувствовала, как в кожу впивается металл – он снова надел на палец кольцо крови. Хорошо. Ему нужна защита.
– Ты же знаешь, я никогда не наврежу тебе, Киго.
– Знаю. – Он склонил голову и мельком улыбнулся. – Правда, ты уже била меня по горлу и набрасывалась с мечом, но я знаю, что ты не причинишь мне зла.
Я закрыла глаза, но это не остановило слезы. Киго даже не сознавал, сколько истины в его шутке – на постоялом дворе я с трудом сдержала убийственную тягу Кинры к жемчужине. И это случилось еще до того, как меня коснулось безумие черного фолианта.
– Эона, я же просто дразню тебя. – Нежное поглаживание пальцев прервало поток моих слез.
Я прижалась мокрой щекой к руке Киго, не желая открывать глаза и видеть жемчужину. Не желая видеть правду. Но я уже знала, что Идо не лгал. Жемчужина – спасение для драконов. И для наших сил. Я поняла это, едва услышала, пусть и пыталась отрицать. Словно кусочек деревянной мозаики встал на место, завершая картину горя.
Я судорожно вдохнула. В конце концов, Кинра не была властолюбивой изменницей. Она пыталась помочь драконам. В моей крови нет предательских примесей. Но это не отменяет того факта, что она стремилась добраться до жемчужины через меня, своего потомка, и угрожала жизни Киго. Я не собиралась становиться марионеткой в руках предков, или богов, или кто там дергает за ниточки в этом театре теней. По крайней мере, без боя. Должен найтись иной способ спасти драконов. Иной способ обуздать ган хуа. И в голову приходило лишь одном место, где он мог быть описан: черный фолиант.
Я открыла глаза.
– Знаю, – ответила, взглядом уже пожирая жемчужину.
Неудержимая тяга к ней навеки поселилась в дальнем уголке моего разума. И теперь я понимала причину. Кинра. Я должна защитить Киго и жемчужину, пока Диллон не принес фолиант. Должна защитить, пока не найду способ помочь драконам без всеобщей хуа.
Должна защитить от Кинры. А значит, и от себя.
Я прижалась губами к ладони императора, к мягким энергетическим вратам, запечатлевая в своем духе его запах и ощущение о прикосновения к его коже. А потом заставила себя улыбнуться и отступила на шаг. Прочь от солнца, что уравновешивает мою луну.
* * *
Вернувшись вслед за Киго в лагерь, первым делом я увидела Рико. Помимо часовых по периметру, он единственный стоял. Все остальные готовились ко сну или сидели, сгорбившись над едой, и устало жевали. А вот островитянин переминался с ноги на ногу, не отрывая пристального взгляда от Идо на другой стороне поляны. Заклинателя уже отконвоировали с нашей тренировочной площадки, и теперь один из стражников – лучник Цзюнь – вновь связывал ему запястья. Все вокруг зашелестели, кланяясь и выдавая наше прибытие, и Идо поднял на меня глаза. Я отвернулась. Не хотела видеть выражение его лица.
Затем быстро поклонилась Киго и поспешила к леди Деле. Прислонившись к вьюку с припасами, она медленно жевала чернослив. Измождение словно тяжелый плащ лежали на плечах оборотной.
– У меня просьба.
Она изящно вытерла рот двумя пальцами:
– Что угодно, если мне не придется вставать.
Я наклонилась и даже не сказала, а выдохнула:
– Найди в фолианте, за что казнили Кинру.
Дела нахмурилась и прошептала, коснувшись привязанной к руке книги:
– Мы знаем за что. За измену.
Я не говорила ей, что Кинра пыталась украсть Императорскую жемчужину. Если об этом упоминается в красном фолианте, то Дела найдет. А если нет, то ей ни к чему знать. Во всяком случае, пока. На миг меня охватило непреодолимое желание раскрыть ей, что значит «всеобщая хуа». Хоть с кем-то разделить свои страхи. Но Дела расскажет Киго, без всяких сомнений, и ему придется защищать жемчужину.
Разум ужалила непрошенная жуткая мысль: император Дао казнил Кинру, чтобы защитить жемчужину. Любовь против власти, и власть победила.
Мне нужно больше времени, чтобы освоить ган хуа. Больше времени, чтобы найти другой способ спасти драконов. И тогда я расскажу Киго все.
– Да, мы знаем, что она предала, – тихо произнесла я, – но нужно выяснить, как именно и почему.
Особенно почему. Я нуждалась в подтверждении.
Дела кивнула:
– Я посмотрю. На последних страницах ничего такого нет, но, может, детали скрыты в зашифрованных записях. – Она начала разматывать жемчуг и вдруг остановилась. – Я узнала еще кое-что. В самом начале нашей сделки с драконами ежегодно восходил не один, а два зверя – самец, чей год наступал, и Зеркальный дракон. Она всегда была восходящей, неважно ее ли это год или чужой, пока не исчезла после смерти Кинры.
Еще одна деталь мозаики, но куда же ее поместить?
– Если она всегда была восходящей, значит ли это, что с ее уходом сила драконов уменьшилась вдвое? Одна из причин, почему драконов нужно спасать?
Дела устало покачала головой:
– Не знаю. Я просто перевожу…
– И я очень ценю твои усилия.
Я благодарно потрепала ее по руке, но когда начала отходить, Дела меня удержала:
– Ты расстроена. И Рико тоже. Что-то случилось?
Я стиснула ее пальца:
– Все хорошо.
Я повернулась и вновь попыталась уйти, но на сей раз меня остановил Рико.
– Леди Эона, можно тебя на пару слов?
Я этих слов точно слышать не хотела, однако позволила ему оттащить меня подальше от Делы – на самый край лагеря. Мы замерли между двух часовых, на приличном расстоянии от каждого.
– Что это было? – спросил Рико. Его привычное хладнокровие как ветром сдуло.
– Ты о чем?
Он наклонился:
– Не обращайся со мной как с идиотом. Я знаю, каково на вкус твое принуждение, ты не раз его на мне испробовала. И я знаю, что ты только что принуждала Идо, но таким способом… – Островитянин стиснул кулаки. – Эона, что ты сделала?
Жар бросился в лицо.
– То, что должна была, – ответила я, понизив голос. – Лорд Идо научился блокировать мое воздействия. И я отыскала иной путь к его воле. Разницы никакой.
– Никакой?! – Он уставился мне в глаза. – Ты правда в это веришь? Пойми же, ты играешь с огнем. Вспомни, что говорила Момо.
– Ты бы предпочел, чтобы у меня не было над ним власти?
Рико упрямо выпятил подбородок:
– Я бы предпочел, чтобы он подох.
Я злобно на него зыркнула.
Рико сдался и неохотно склонил голову:
– Просто будь осторожна. Дела очень беспокоится о тебе.
– Как и о тебе. – Он бросил на меня тяжелый предупреждающий взгляд, но прямо сейчас мне было не до чужих надуманных страданий. – Ты дурак, если считаешь, будто для нее важны звания и богатство.
– Я знаю, что не важны.
– Проблема в том, что она физически мужчина?
– Я вырос среди самых чудных союзов, – фыркнул Рико. – Причина в другом.
Я скрестила руки:
– В чем же?
Островитянин качнулся на стопах, и я подумала, что он сейчас уйдет.
– Мне не место среди живых, – наконец сказал он. – Шола позволила тебе выдернуть меня из объятий смерти. Полагаешь, из сострадания?
Я сглотнула, вспомнив рыбацкий поселок. Рико действительно уже направлялся к предкам.
– Я зачем-то нужен здесь, – решительно продолжил он. – Без понятия, зачем, но явно не для того, чтобы искать личное счастье. Я отмечен Шолой, и она заберет меня, когда я исполню свою роль в игре богов. Я не в праве привязывать к себе Делу или строить планы. В этом нет чести.
– Ты здесь, потому что я исцелила тебя, Рико. Моя сила вернула тебя из мертвых. Если кто и может влиять на твою жизнь, то это я. – Я ткнула его пальцем в грудь. – И я говорю: не упусти свое счастье.
По крайней мере, один из нас мог его заполучить.
– Ты столь могущественна, что причисляешь себя к богам? – резко спросил Рико.
– Нет! Ты же понял, о чем я.
– Ты в силах управлять моей волей, леди Эона, но не моей честью. Лишь она у меня и осталась. Лишь ее я могу предложить Деле. – Он жестко поклонился. – С вашего позволения.
И не дожидаясь ответа, повернулся и ушел.
Бледная Дела проследила весь его путь через лагерь.
Столько горя во имя долга и чести.
* * *
В Сокайо была купальня.
Глупо, конечно, так волноваться из-за подобной мелочи, но доклад Кайдо, недавно вернувшегося из разведки в деревне, все же поднял мне настроение. Идти оставалось меньше колокола, и мы устроили привал в ущелье с небольшим ручьем на дне. День еще толком не разгорелся, но Киго решил не торопиться и осторожно миновать оставшийся отрезок пути. Напротив меня в кругу полных решимости слушателей сидела Вида. Она тоже ухмылялась, хотя наверняка не из-за мыслей о купальне, а предвкушая скорое воссоединение с отцом.
А с мастером Тозаем будет и моя мать.
Пока Кайдо отчитывался дальше, я попыталась оттереть руки от пыли и пота, которые, казалось, уже въелись в кожу. Грязь скатывалась в комочки и падала вниз. Мелкий ручей позволил нам напиться и быстро освежиться, но только долгое отмокание в горячей воде помогло бы избавиться от последствий трех дней напряженных тренировок и ходьбы. Оставалось надеяться, что в купальне есть мыло или песок. Не хотелось бы выглядеть замарашкой.
– Я понимаю, почему мастер Тозай выбрал бухту. Она защищенная и глубокая, – сказал Кайдо. – Но в деревне есть стратегические проблемы. По краям скалы, так что вход и выход ограничены.
Киго рядом со мной отмахнулся от кучки назойливых мух.
– Это очень рискованно? – спросил он Юсо.
Тот покачал головой:
– Не думаю. Местные поддерживают сопротивление, не так ли? – Кайдо кивнул. – Значит, проблем не будет.
– Мой отец составил карту всего побережья. Он знает бухты и гавани не хуже, чем собственных детей, – добавила Вида. – Там ему будет проще всего воспользоваться отливом.
Киго повернулся ко мне:
– А что с циклоном?
Я посмотрела на чуждые небеса. Высокие темные облака постепенно тяжелели, готовясь к шторму; тут и там то и дело вспыхивали сухие молнии. Горячий континентальный ветер принес целый рой крошечных насекомых, которые теперь вились вокруг.
– Еще два дня, – сказала я.
И увидела, как Идо за переделами круга легонько кивнул, соглашаясь. Мы не говорили с тех пор, как он призвал Диллона. По словам Делы, заклинатель не отрывал от меня глаз, но мне как-то удавалось избегать его взгляда. Это новое, интимное принуждение все еще бурлило в моей крови. Наверняка Идо тоже его ощущал.
– Лорд Идо может остановить развитие этого циклона? – спросил меня Киго, не желая оказывать предателю честь и обращаться к нему напрямую.
Идо наклонился вперед.
– Нет, лорд Идо не может справиться с циклоном в одиночку, – резко сказал он.
Киго отвернулся от заклинателя и ждал моего ответа.
– Нет, – пробормотала я.
Так глупо, повторять то, что все уже слышали. Я ухватилась за эту вспышку раздражения – что угодно, лишь бы не испытывать жгучую боль при каждом взгляде на Киго. Измученный тяготами быстрого и скрытного путешествия, он еще не заметил, что я отдалилась.
– Отец сумеет его обогнать, если все пройдет, как задумано, и мы отчалим в сумерках, – сказала Вида.
– Тогда поспешим, – кивнул Киго. – Мы же не хотим пропустить нашу лодку.
* * *
На окраине деревни нас встретил востроглазый дозорный и с извиняющимся поклоном пояснил, что ему приказано проводить нас вдоль утеса к дому старейшины Рито. Мы вереницей шагали за юношей по узкой тропе, больше подходящей для коз, чем для людей, и вскоре меж разросшимися кустами увидели внизу бухту – белопесчаный серп, усеянный выброшенными на берег лодками и сохнущими сетями. Я остановилась, настигнутая образом другого белого пляжа и женщины, что протягивала мне руку. Мама. Я почти сумела разглядеть ее лицо, но в следующий миг оно исчезло, оставив после себя лишь отголоски эмоций, да и те были размыты. Отмахиваясь от приставучей мухи, и все еще погруженная в воспоминания, я спешно догнала Делу.
Старейшина Рито жил на склоне в небольшом деревянном доме с видом на бухту – настолько выцветшем от ветров, дождей и соли, что посеребренный силуэт хижины казался сотканным из серого моря под ней. Мебель в единственной комнате была столь же потертой, как внешние стены, зато немногочисленные пожитки хранились в идеальном порядке, а еще здесь пахло пряной тушеной рыбой, отчего рот моментально наполнился слюной. Едва мы набились в тесное пространство, как три старика тут же опустились на потрепанные соломенные циновки и коснулись лбами пола. Старейшины Сокайо.
– Можете подняться, – разрешил Киго.
Они выпрямились, чопорно усевшись на пятки. У всех троих была темная обветренная кожа прибрежных жителей и скрюченные руки от долгих лет плетения сетей. Нос и щеку того, что в центре – Рито, представителя местных, – также пересекал отвратительный шрам.
– Столкнулся с морским скатом, – заботливо сообщил нам провожатый, прежде чем мы вошли в дом.
Но предупреждение не помогло не пялиться на изуродованное лицо старца.
– Ты – старейшина Рито? – спросил Киго. Тот кивнул. – Мы благодарны вашей деревне за гостеприимство.
– Это честь для нас, ваше величество. – Рито мельком глянул на Императорскую жемчужину. – Мы верны вам и памяти вашего высокочтимого отца, ушедшего к золотым богам. Вы истинный наследник его просветленного трона. – Он поклонился и повернулся ко мне. – Мы рады приветствовать и вас, леди заклинатель.
– Вы знаете, кто я? – удивилась я.
– Ваша настоящая личность уже широко известна, моя леди. Описания на деревьях, шепотки в тавернах. Как и трагические вести об убийстве десяти ваших братьев-заклинателей.
Глаза Рито скользнули по связанным рукам Идо, затем поднялись к его лицу. И во взгляде старейшины отразилась угроза, несвойственная столь почтенному возрасту. Наверное, впечатление усиливал шрам. Только сильный и волевой человек мог пережить такую травму. Иди стиснул кулаки.
– На данный момент лорд Идо под нашей защитой, старейшина Рито, – сказал Киго.
– Разумеется, ваше величество. – Старик опять поклонился.
– Не увеличилось ли количество солдат в окрестностях? – спросил Юсо.
– Активность возросла повсеместно. И к нам наведывались отряды, но не чаще, чем в другие поселки. Вероятно, даже реже, поскольку мы далеко от главного тракта и у нас нет зерна и скота, чтобы забрать.
– Вы выставили дополнительный караул?
– Конечно, но можете сами проверить, если желаете.
Юсо кивнул:
– Благодарю. Проверю.
Рито снова повернулся ко мне:
– Вы заметили мух, моя леди? – После моего кивка он продолжил: – Собаки воют по ночам. И дети видели, как муравьи взбираются на деревья с яйцами на спинах – признаки циклона, что идет с неподобающей стороны.
– Да, – подтвердила я. – С запада. Он будет здесь через два дня.
Старик подался вперед, лицо его заострилось:
– Можете ли вы остановить его, моя леди? – Он покосился на Идо и вновь уставился на меня.
Я облизнула губы, во рту внезапно пересохло.
– Мне жаль, старейшина Рито, но мы с лордом Идо не в силах его остановить.
– Ах. – Медленный выдох был полон разрушенных надежд.
Рито глянул на товарища справа и мотнул головой в сторону двери.
Тот кивнул и поклонился Киго:
– Могу ли я уйти, ваше величество? – Голос старика дрожал от безотлагательности дела. – Нам нужно начать готовиться к урагану.
– Конечно.
Едва он встал и покинул дом, как все глаза устремились ко мне. «Все так же бесполезна», – казалось, говорили они.
– Ваше величество, у нас есть горячая еда и готовые спальные места, – наконец сообщил Рито. – Если вам или леди Эоне потребуется что-то еще, пожалуйста, дайте знать.
Мне требовалось кое-что еще. Одиночество. Хоть ненадолго скрыться от всеобщего молчаливого осуждения, от зорких глаз Идо, от бесконечных вопросов и страхов, бурлящих в моей голове.
– Я слышала, у вас есть купальня.
* * *
Старуха поклонилась и махнула пятнистой рукой на дверной проем с синими флагами, приглашая нас с Видой пройти в общинную купальню.
– Я подожду здесь, дабы убедиться, что вас никто не потревожит, моя леди, – заверила она со смущенной улыбкой. – Внутри вы найдете все, что просили.
– Спасибо. – Я улыбнулась в ответ и раздвинула флаги.
Вида шла на шаг позади меня. Торопливо съев миску тушеной рыбы, я почти четверть колокола сопротивлялась уговорам старейшин помыться вместе с деревенскими женщинами. А потом Киго настоял, чтобы со мной отправилась Вида, и уж тут отказаться не получилось. Похоже, ее общество – самое близкое к одиночеству, что мне сейчас доступно.
Мы замерли в узкой передней. Небольшая площадка для прислужников, обрамленная толстыми резными перилами, располагалась ровно между двумя дверями, что вели в сами купальни: бледно-голубая справа для мужчин, а красная слева для женщин. По обе стороны от площадки тянулись полки для обуви. Я выскользнула из сандалий и поставила их на деревянную полку рядом с собой. Вида последовала моему примеру.
– Я никогда никого не мыла, моя леди, – призналась она. – Мне понадобятся подсказки.
Я покачала головой:
– Я справлюсь, Вида. Ты можешь тоже помыться. Уверена, ты хотела бы с честью встретить отца.
– Правда?
Она глянула на свои ступни – грязные, с полосками чистой кожи там, где ее закрывали ремешки сандалий. Мои выглядели не лучше.
– Это было бы чудесно.
– Тогда идем.
Я прошлась по грубой циновке и отодвинула красную дверь. В крошечной раздевальной имелась деревянная скамья и еще несколько полок. Из смежной двери в дальнем конце просачивался пар, согревая и увлажняя бархатистый воздух. Как я и просила, на скамье оставили сложенную ткань для мытья и сушки, а также керамический горшочек с измельченным мылом, гребни и самое главное – свежую одежду. Я развернула верхнюю вещь из аккуратной стопки – длинную женскую тунику из мягкой коричневой ткани. Под ней обнаружились штаны до щиколоток и белье. Рядом лежала точно такая же стопка.
– Чистая одежда для нас обеих, – хмыкнула я, когда Вида закрыла дверь. – Туника и штаны. Наконец-то!
Она уставилась на второй комплект:
– И для меня тоже? Правда?
Я кивнула и была вознаграждена ее широкой радостной улыбкой. Вида нечасто мне улыбалась.
Чтобы сбросить перепачканную одежду, которую нам дали в городе, много времени не потребовалось. Я отвела взгляд от обнаженных форм Виды. Давненько я последний раз бывала в общинной купальне – пять лет мылась в одиночестве, так как искалеченное тело превратило меня в неприкасаемую. Я посмотрела на свою теперь прямую ногу и провела пальцами по гладкой коже без единого шрама, чувствуя сильные напряженные мышцы под ней и не переставая дивиться сему чуду.
Затем взяла один кусок полотна для мытья, скромно прикрыла им пах и прихватила горшок с мылом.
– Вида, принесешь остальные полотенца.
Я нетерпеливо отрыла внутреннюю дверь, и жар тут же прильнул к моей коже. Тут было и без того влажно, но я жаждала чистоты, а ее могла дать только горячая вода. Длинная деревянная перегородка посреди комнаты отделяла мужскую половину от женской, но она не достигала потолка, и пар с обеих сторон клубился под крышей белой дымкой. В дальнем конце женской купальни красовался большой глубокий бассейн, и прозрачная вода медленно покачивалась в тяжелом застывшем воздухе.
Но сначала – смыть грязь. Я подошла к узкому желобу у стены, вдоль которого стояли табуретки и небольшие ведра. Из терракотовой трубы в него лилась непрерывная струя, журча, точно маленький водопад.
Я выбрала средний стул, опустила мыло рядом с ним и взяла ведро. Разок зачерпнула из желоба – и вот оно уже полно идеально горячей воды.
Вида закрыла дверь:
– Мне подождать, пока ты закончишь, моя леди?
Я поставила ведро на пол:
– Нет, присоединяйся.
Она улыбнулась и поклонилась.
Вооружившись полными ведрами и мылом, мы приступили к работе. Вида извлекла оставшиеся шпильки из моих намасленных волос, наконец избавив меня от последних следов прически, сделанной Лунной Орхидеей. Я ответила тем же и расплела затейливые косички и узелки Сафлора.
– Как же приятно, – вздохнула Вида, массируя пальцами кожу головы. Затем почувствовала, насколько объемными стали ее волосы, и хихикнула. – Я, наверное, похожа на дикарку.
Я свела глаза на переносице и потянула себя за спутанные волосы:
– Или сумасшедшую.
Хихиканье Виды превратилось в фырканье.
Мы облили друг друга водой, и струи медленно потащили за собой многодневную грязь. Взбив пену из грубого зернистого мыла с ароматом сладких трав, я втирала ее в голову и в кожу и смывала, пока вода, стекающая с моего тела, не стала прозрачной. Вида повторяла за мной, тихонько напевая старинную народную песню, которую я смутно помнила со времен соляной фермы. Мы мурлыкали вместе и хохотали, путая слова и ноты.
– Помыть тебе спину, моя леди? – спросила Вида.
– Да, пожалуйста.
Я развернулась на стуле, и она, слегка надавливая, провела по моим плечам и спине теплой мокрой тканью. Я вздохнула, чувствуя, как напряжение испаряется под ее крепкими руками. Прошло больше четырех лет с тех пор, как я последний раз наслаждалась столь интимными прикосновениями – милой, нежной связью между девочками и женщинами, что образуется при совместном купании; символом физической свободы и дружбы. Я даже не сознавала, насколько мне этого не хватает.
Наконец мы обе достаточно отмылись, чтобы войти в бассейн. Я спустилась на три ступеньки; вода поднялась к щиколоткам, к коленям, к бедрам, кожу защипало приятным теплом. Я шагнула дальше и нашла каменное сиденье вдоль края чаши. Вида со вздохом устроилась напротив:
– Спасибо за все, моя леди.
– Ты, должно быть, взволнована предстоящей встречей с отцом?
Она кивнула, погружая свои сильные плечи под воду.
– А ты взволнована воссоединением с матерью?
Я пожала плечами:
– Я не видела ее с шести лет. Я чужая ей, как и она мне. – Я помолчала и вдруг решилась озвучить свои мысли: – Вероятно, мы ничего не почувствуем друг к другу.
Или мама ничего не чувствовала тогда, давным-давно, раз отдала меня.
– Она твоя семья. Связь нерушима.
– Возможно. Я не помню, каково иметь семью.
Вида склонила голову:
– Но есть же люди, которым ты небезразлична? Кто заботится о тебе сейчас, как леди Дело и Рико?
– Не уверена, что Рико все еще желает быть в их числе, – сухо заметила я.
Но Деле я точно дорога. В детстве, на соляной ферме, обо мне заботилась Долана, пока не умерла от кашля. А позже, конечно, Рилла и Чарт. И даже учитель, пусть и в своей особой, холодной манере. Если честно, я бы хотела, чтобы люди Тозая нашли именно Риллу и Чарта, а не незнакомку, которую сейчас везли сюда. Я скучала по здравомыслию и острословию Риллы и по бесстыдным шуточкам Чарта.
Я быстро помолилась богам об их безопасности. И о нашей скорой встрече.
Вида подняла ногу, созерцая бледные пальцы, всплывшие над поверхностью:
– Его величеству ты тоже небезразлична.
Избегая ее насмешливого взгляда, я притворилась, будто заворожена водой.
– И лорду Идо, – добавила Вида.
Я вскинула голову:
– Ему нет до меня дела.
– Он следит за тобой неотрывно. Он красивый мужчина, не считаешь?
– Не так красив, как его величество, – жестко заявила я, но тоже улыбнулась, не желая спугнуть ее внезапное дружелюбие.
Это была та женская близость, какую я помнила: разговоры о жизни и любви, смех, ласковые подтрунивания.
– Возможно. Они привлекательны по-разному. Его величество… – Вида помолчала, подбирая слово, а потом слегка пожала плечами: – Его красота затрагивает душу.
– А лорд Идо?
– Лорд Идо о-очень мужественен, – протянула она.
Я кивнула, отвечая на ее усмешку. Точное описание.
Вида окинула меня острым взглядом:
– Тебя влечет к нему?
– Разумеется нет. – Я помотала головой, но к щекам хлынула кровь.
– Если б влекло, я бы поняла. У вас много общего.
– Ничего подобного! – быстро возразила я. – Он предатель и убийца.
Наши глаза встретились, и несмотря на горячую воду, меня охватил озноб. Для Виды я тоже была убийцей.
От легкости общения не осталось и следа. Ну что я за дура.
Она зачерпнула воды и плеснула себе в лицо, нарушая тишину.
– Вы два последних заклинателя, – сказала, приглаживая назад мокрые волосы. – Это наверняка мощная связь. К тому же, он – это не только сила дракона.
Я нахмурилась – фраза показалась знакомой. В голове раздавалось эхо другого голоса. Я приподнялась, осененная ужасной догадкой:
– Его величество попросил тебя поговорить со мной о лорде Идо?
Вида покачала головой. Слишком быстро.
– Нет, моя леди.
Я встала:
– Именно он. По лицу вижу.
– Нет, моя леди.
– Ты шпионишь для него! – Я вскинула руку, мечтая влепить ей пощечину за предательство.
Вида отшатнулась к стене:
– Нет, моя леди. Это не его величество! Леди Дела попросила. Прости. Я не хотела. Я говорила, что ничего в этом не смыслю.
– Дела? – Я потрясенно опустила руку. Она же моя подруга. – Зачем?
– Она сказала, что ты отгородилась от нее.
Я пробралась к лестнице, запнулась о ступеньку и ударилась голенью об каменный край. Острая боль пронзила тело, превращая гнев в неистовое пламя.
Вида тоже встала:
– Леди Дела беспокоится о тебе. Ты много времени проводишь с лордом Идо, а она знает, каков он. Они много лет крутились вместе при дворе.
Я обернулась:
– Я делаю это ради его величества! Других причин нет. Так ей и передай!
Я схватила полотенце и, оставляя за собой мокрые следы, ринулась в раздевальную. Дверь за спиной закрылась. Прохладный воздух окутал тело. Я содрогнулась и зажала рот ладонью, пытаясь сдержать рыдания. Даже Дела мне не доверяла.
Никогда прежде я не чувствовала себя настолько одинокой.
Я неистовой скоростью я натянула чистую одежду и побежала в переднюю, завязывая тунику уже на ходу. Мокрые волосы остались распущенными, как у блудницы. Я схватила с полки сандалии и выскочила в проем сквозь флаги. Старая служанка так и ждала у входа. С мужчиной. Я узнала длинный силуэт: Кайдо. Что он здесь делает? Оба повернулись на мое резкое появление, и старуха ахнула:
– Моя леди, вам нужна помощь? Я забыла принести гребни?
– Нет.
Я бросила сандалии на землю, сунула в них ноги и собрала волосы в кулак за спиной.
Кайдо отвернулся, не в силах смотреть на мое бесстыдство:
– Моя леди, я принес сообщение от лорда Идо. Он просит вас присоединиться к нему на берегу для тренировки.
– Вот этого я сейчас точно не хочу.
Я протиснулась мимо него и служанки и сбежала вниз по полуступенькам, хотя мне совершенно некуда было идти.
Длинноногий Кайдо догнал меня в несколько шагов:
– Прошу, моя леди. Лорд Идо говорит, что вы оба уже достаточно сильны, чтобы начать тренировки с вашим драконом.
Я замерла. Гнев и боль испарились, развеянные единственной мыслью: мой дракон. Я сияние всегда со мной. Я не одинока. Никогда не была одинока.
– Отведи меня к Идо.
