Глава 9
Учёба
– Так что это за предусмотрительность, благодаря которой те, от кого ты пряталась, сумели тебя отыскать? – задал я давно мучивший меня вопрос, разжигая примус. В ответ на что получил мокрую тряпку для протирания пыли и нежный толчок бедром, оттирающий меня от готовки.
– Есть человек, которому я доверяю. Он получает почту из любых уголков мира и отправляет тоже. Мамин папа – мой дедушка активно участвует в работе географического общества и ведёт переписку со многими людьми, живущими в разных странах. Перед тем как отправиться на курсы диверсантов, я забежала к нему на минуточку, рассказала о своих опасениях за судьбу родителей и сообщила, какого числа и через какой военкомат призываюсь.
Когда он получил известие от мамы, что с ней и папой всё в порядке – отправил эти данные к папе на работу. Так что нашли меня уже… – она на секунду замолчала.
– Люди из внешней разведки, – домыслил я.
– Да. И передали весточку от родителей.
– А дальше?
– Дальше была коррида за то, чтобы перевести нас во внешнюю разведку из-под крылышка управления, заведующего диверсантами.
– Почему нас, а не тебя? Я-то тут ни при чём!
– Ты при мне. Потому что без тебя я не согласна.
Мне в очередной раз признались в любви. Лестно.
– А этот отъезжающий шкаф! Кто его сделал?
– Это произошло задолго до моего рождения. Случайно наткнулась, когда играла совсем девчонкой. Возможно, что папа про него знает – он тоже вырос в этом доме. Раньше там был княжеский особняк, но после революции его разделили на квартиры для разных людей. Тогда же и чёрный ход заколотили, потому что для прислуги, а её не стало. И пристроили сарай для дров. Я в юности тут всё облазила.
– И сегодня удрала, потому что не доверяешь нынешней власти?
– Там, в высших сферах, постоянно летают чугунные утюги. Нервирует, знаешь ли, вдруг по голове попадёт.
– А мёртвые мы для фашистов неопасны, – буркнул я как бы про себя.
Оля кивнула:
– Знаешь, ты после контузии словно новым человеком стал. Раньше был просто порывистым и мечтательным, а теперь и соображать начал хорошо. Или я на тебя в иной обстановке посмотрела? Или другими глазами? Ну, не молчи!
– Хочешь, чтобы я поучаствовал в твоём самокопании? – решил я слегка отомстить за сомнительный комплимент.
– Знаешь, а мне сначала, когда мы ещё на курсах учились, очень понравился Ефим, – кажется, я затронул чувствительную струнку в душе подруги, и она захотела немного меня помучить. – Он такой открытый, доброжелательный и старается развеселить окружающих…
– …а какая у него улыбка! – поддержал я Ольгу. – Это же упасть – не встать! Ой! Держи меня, мамочка!
– То есть ты не ревновал, когда мы с ним разговаривали?
– Скорее, завидовал парню, которого удостоила беседы самая красивая девушка нашей команды.
Оля отвернулась к сковородке, где уже растопилось сливочное масло – настала пора вбивать туда яйца.
– Откуда у тебя под рукой свежие продукты? – удивился я.
– Соседка поделилась. За деньги, конечно. Нам-то рубли по большому счёту теперь ни к чему – почему бы не потратить?
В том, как она, не задумываясь, назвала деньги рублями, я услышал знакомые нотки человека, привычного к использованию разных валют.
– Я тебя тоже люблю, – сказал и приобнял подругу. Вернее попытался, потому что объятия вышли полноценными и двусторонними – мы хорошенько стиснули друг друга. – Понимаешь, я знаю тебя на полгода меньше, чем ты меня. Поэтому немного притормаживаю.
Девушка довольно мурлыкнула.
– Так зачем мы сбежали?
– Не сбежали, а перешли туда, где нас не услышат. Я собиралась сегодня немного… э…. А ты объявил больничный.
– Достаточно было вывернуть пробки, – понятно, что Ольга хотела поговорить без чужих ушей, в наличии которых у себя дома стопроцентно уверена. И ещё она флиртует. – Так в какой стране сейчас твои родители?
– Можно я не стану об этом рассказывать, а то ты решишь, что я тебя обманываю.
– Хм. Попробую угадать. Гондурас?
– Почему ты решил обратить внимание на Латинскую Америку, понятно. Из-за моего испанского прошлого. Но именно Гондурас! Что там такого важного?
– Ну, не Испания же! Раз она дружит с Гитлером, то нашим дипломатам там делать нечего. Зато эта самая Испания на жизнь государств, говорящих по-испански, оказывает заметное влияние. Как минимум – в культурном плане. Да и старых семейных связей ещё с аристократических времён со счетов сбрасывать не стоит. Так что лучше Гондураса, где растут бананы, может быть только Аргентина, потому что в Бразилии основной язык – португальский. Собственно, кроме двух этих крупных стран в тех краях сплошная мелочёвка, где неинтересно шпионить, когда враг стоит у ворот Москвы.
– Ладно. Не мучай своё воображение и не испытывай моё искреннее дружеское расположение к тебе. Папа и мама живут в Уругвае у дедушки, который эмигрировал туда после гражданской. Он никакой не бывший, а самый настоящий белый офицер. Люто ненавидит и большевиков, и Гитлера. Но Гитлера сильнее.
– Не самая холодная страна, – я как раз открыл атлас, найденный на книжной полке, – но и не тропики. Интересно, для чего там могут понадобиться два матёрых диверсанта? Умеющих хорошо плавать, кстати. Ну не думаешь же ты, будто серьёзные дяденьки из очень сурового ведомства приложили нешуточные усилия ради твоего воссоединения с родителями?
– Не умничай, Кутепов. Ешь давай, а то такой вкуснятины ещё долго не увидишь – жалованье-то у нас не генеральское.
– Так ты всё, что получила, уже спустила на продукты?
– Почти, – кивнула Оля.
– Тогда и мои истрать, – вытащил я сложенные в карман купюры. – Нужно отдохнуть от каши с тушёнкой и фруктиков навернуть, чтобы подвитаминиться. А то чует моё сердце, посадят нас на казарменное положение и станут обучать чему-нибудь полезному, откармливая в курсантской столовой макаронами по-флотски и пшёнкой во всех видах.
Деньги Оля забрала с видимым удовольствием, вероятно, представляя себе, что это сцена из супружеской жизни. Я, в принципе, совсем не против. Однако не уверен, что использовать нас предполагают совместно друг с другом.
Разбудил нас Виктор Сергеевич – он даже стуком в дверь выражал раздражение.
– Вам, пионерам, что, обязательно нужно заставлять меня разыскивать вас по всему городу? Хоть бы записку на двери оставили, а то пришлось гадать, куда вы завеялись. – Однако от чашечки кофе не отказался. Умял подряд три баранки, а потом объяснил, когда и куда мы должны явиться и в каком виде.
Это оказалось за городом, поэтому добирались достаточно долго. Лётная школа, где всё началось с вещевого склада, снабдившего нас застиранными гимнастёрками, потёртыми шароварами и поношенными сапогами. Поселили меня в казарме с другими курсантами, а Ольгу в красном уголке – девушек среди учащихся не было. Занимались с нами двоими отдельно, причем очень интенсивно. Устройство самолёта – без математики или физики – одни картинки и схемы. Устройство двигателя – с гаечными ключами в руках в ангаре, где трудятся техники. Обслуживание летательных аппаратов – заправка, проверка исправности, устранение поломок – это прямо на лётном поле на глазах у всех.
В столовой на нас косились. Хотя косились на меня, а на Ольгу пялились. Даже была попытка подката. Я не слышал, что ответила девушка в ответ на абсолютно заслуженные похвалы своей внешности, но попытавшийся сблизиться парень и те, что находились рядом, сделали озадаченные лица.
Поднять в воздух У-2 нам приказали на третий день обучения, а посадить – на четвёртый. После чего два дня натаскивали на «Дуглас», который в один голос называли ПС-84. Тут многое было непросто, поэтому летать мы начали только на четвёртый день. Отмечу, что самостоятельных полётов ни я, ни Ольга не совершили ни одного. То есть нас всегда кто-нибудь подстраховывал.
И, наконец, верхнеплан, где кабина совмещена с небольшим пассажирским помещением. Называлась эта машина «Норсман» и, имея впереди два рядом расположенных кресла, была оснащена только одним комплектом органов управления – слева.
Инструктор заметно нервничал, потому что непосредственно вмешаться в действия курсанта не мог. Только перехватив штурвал, точнее, руль вроде автомобильного. Тем не менее особых хлопот мы ему не доставили, успешно, каждый в свой черёд, оторвав машину от воды и приводнившись обратно – эта «птичка» была на поплавках.
Таким образом, нас за неделю с небольшим обучили взлетать и садиться на самолётах всех характерных для этого времени схем.
– Ты идиот, Кутепов, – было первое, что сказала мне Ольга, когда уже в штатском мы вышли за ворота. – Не мог хотя бы изредка заглядывать в красный уголок. Почитал бы что-нибудь из классиков. А то так одиноко ночами!
– Хорошо. Доберёмся до дома, и я тебе сразу почитаю. А что ты ответила тому парню, который пытался тебя похвалить?
– Сказала, что не заслуживаю подобных комплиментов и смущённо согнула миску. Совсем чуть-чуть. И тут же разогнула.
