Глава 21
Реализация

Странное, однако, дело! Мы в далёкой нейтральной латиноамериканской стране, где влияние Великобритании и САСШ довольно велико. И в то же самое время вынуждены в своих действиях учитывать вероятное присутствие гитлеровских спецслужб. Потому что в нашем деле самое главное – не спугнуть.

И вот, бродя между выставленными на продажу маломерными судами, приходится вести себя сдержанно, учитывая, что показывать наличие у нас солидных сумм нельзя. Да и, признаться, ничего подходящего для незаметного (для стороннего наблюдателя) спуска на воду пловца нам на глаза не попадается. Про прорезанный в днище люк, через который аквалангисты могли погружаться в царство Нептуна, я читал у Кусто, и дела те были уже после окончания этой войны. Это с одной стороны. С другой – судно с подобным устройством никак не может быть маломерным. Ведь подобный люк должен быть заключён в колодец размером примерно метр на метр и глубиной не меньше чем от ватерлинии до днища.

Словом – что-то вроде тральщика или небольшого сторожевого корабля водоизмещением поболее сотни тонн. А мы должны обойтись речной лодкой.

И тут гляжу, стоят рядком подержанные, но вполне ещё годные шлюпки. Размером крупнее, чем лодки для катания барышень по пруду, но и не те огромные спасательные, в которые можно посадить всю команду трампа. Вот тут и посетило меня озарение, тем более что спроса на них не было, и вообще они сняты с какого-то отслужившего свою службу судна – цена нам подошла. Купили мы их сразу три – две вёсельные, хотя в одной даже мачта сохранилась с небольшого размера парусом, и третью – с мотором скромной мощности. Видимо, она служила для разъездов.

Потом мы поставили две безмоторные шлюпки впереди рядом друг с другом, но с изрядным просветом, а третью, моторную, сзади посередине. И связали их балками, положенными на манер равностороннего треугольника. Балки из железного таврового профиля «ножкой вниз» покрыли сверху палубой, образовав практически круглый помост – более всего наше сооружение напоминало паром. В центре его поставили надстройку, укрывающую от постороннего взгляда люк, ведущий к воде между шлюпок-поплавков. И ещё установили мачту с тем самым небольшим парусом, что достался нам в придачу к одной из шлюпок.

Признаюсь, что неожиданной для нас оказалась цена пиломатериалов. Они тут привозные, потому что лесное богатство этой страны весьма невелико – Уругвай обилен травами и рыбой, а вовсе не лесными или минеральными сокровищами. Вот на этой неуклюжей каракатице мы и отправились вглубь залива Ла-Плата от Монтевидео до порта Нуэва-Пальмира, расположенного в самом узком месте устья реки Уругвай. Да, выбрали для этого время, когда волнение не чересчур велико, и пошли с малой скоростью, потому что большой у этого плавсредства нет.

– Семь узлов, – оценил на глаз Павел Осипович Потапов. Это около двенадцати километров в час.

По дороге все по очереди порулили – поворачивает это судно вяло, разгоняется неохотно, зато тормозит от всей души. Обжили и обустроили будку, освоили свободное пространство на корме – нам это примерно сутки ходу, если по расчёту, но на самом деле получилось дольше, особенно в связи с плановой поломкой двигателя, который нам помогали ремонтировать исключительно любезные парни с проходившего мимо баркаса. Заодно они и гидроакустическую аппаратуру смонтировали «под ключ».

А потом мы пришли в маленький прибрежный посёлок, который считает себя городом. Он, как и большинство населённых пунктов этой страны, организован квадратно-гнездовым методом, то есть состоит из прямых улиц и прямых углов – не заблудишься. К береговой линии, вдоль которой и сосредоточены постройки, здешние стрит и авеню подходят под углом сорок пять градусов. То есть сразу, как выбрался на сушу – тут тебе и развилка. Постройки в основном одноэтажные, из глины под аккуратными соломенными крышами и с обязательными навесами над входом – тень местные жители ценят и сиесту соблюдают.

Здешний порт я назвал бы пристанью. И ещё вдоль уреза воды виднеются многочисленные лодки – причаленные или вытащенные на берег. Мы свою каракатицу приткнули носом, забив в дно у берега пару столбов, в которые и упёрли переднюю кромку настила – тут очень заметные приливы и отливы, а остаться на суше никакого желания нет – если что, на руках мы нашу громадину не стащим. И длинный наклонный трап, по которому с удобством сошли на берег.

Поговорили с местными – имею в виду бездельников, что обычно отираются вблизи мест, где есть надежда подработать или что-нибудь стянуть. Или выпросить – это по обстоятельствам. Короче – безопасность стояночного места обойдётся нам в сущие центаво – аналог наших копеек.

Из этой Нуэво-Пальмиры ведут две неплохие дороги. Одна на север – северо-восток к переправе через Рио-Негро, а вторая – на юго-запад в сторону столицы этой провинции и далее в Монтевидео. Стратегически место неплохое. Но главное – оно расположено там, где река Уругвай сужается до трёх с половиной километров, потому что её стискивают каменистые берега. Но течение всё равно слабое. В десятке километров выше начинается то самое девятикилометровое расширение, из которого подводные лодки и поворачивают из главного русла в залив на аргентинской стороне. До места их стоянки отсюда километров пятнадцать – нашей каракатице с поправкой на встречное течение полтора часа хода.

Переночевали мы прямо на судне – спальные места в надстройке предусмотрены. И еще послушали звуки ночной реки прямо через гидрофоны. Моторные лодки или буксирный пароходик дают отчётливые, хорошо различимые сигналы, подтверждаемые визуально. Слышишь, как тарахтит, и видишь – действительно тарахтит. А если в потемках, то наблюдаешь огоньки, которыми тут себя обозначают – место оживлённое, кому нужно столкновение?

Вскоре после наступления темноты услышали и подлодку – она прошла сверху вниз, то есть – на выход. Звука мотора различить не удалось, но винты воспринимались отчётливо. Думаю, до неё было километра полтора. Но ни рубку, ни даже перископ разглядеть не удалось – ночка выдалась тёмная. Даня сразу засобирался и быстро убежал. Думаю, на телеграф. А, может, к знакомому, у которого есть телефон – мне его британские секреты без надобности.

Достаточно скандала из-за патронов-поглотителей углекислоты. Дядя Паша на этот счёт очень переживал, потому что они тоже требуют замены, а состав вещества в них – секретный. Наши, использованные, он вообще высыпал, размешал с водой и вылил в бездонное синее море. А запасных не привёз – осталось их всего по три штуки на каждый из двух аппаратов. Попросил у британцев (через Данилу), а те чего-то мнутся. Похоже, и у них это тоже секрет. Вот как гидроакустическую аппаратуру поставить, или баллон кислородом зарядить – нет проблем. Да и фунтов своих отмусолили без базара, а тут – словно с другой планеты прилетели.

Правда, пустые патроны попросили. Сказали, что засыплют туда своей смеси и опечатают. Ну, да и ладно – у нас и без этого забот хватает. Утром первый акт спектакля.

Отчалили мы с первыми признаками рассвета – нам бежать полсотни километров до самого устья Рио-Негро – верные четыре часа хода. Успели додремать, кто был не на вахте, а там и за работу. Вывесили за корму две наклонные балки-стрелы, к концам которых прикрепили верёвки, тянущие трал. Небольшой такой сетчатый мешок с грузилами внизу и поплавками вверху. Мотор, ясное дело, заглушили, зато поставили парус. Работал он неважно – ветер тут слева, с востока, но под прикрытием высокого левого берега совсем слабый. То есть нас несёт вниз исключительно течение, а парус, кроме того, что натягивает трал, только самую капельку помогает движению.

Примерно через час проверили улов – негусто мы зачерпнули, килограммов десять-двенадцать. Снова забросили снасть и дальше принялись тралить, а сами сели за разделку улова. Резали рыбку поперёк и заливали подкисленным рассолом умеренной крепости. Выдержав часок, отделяли мясо от костей – отходило уже хорошо – и раскладывали по одноразовым пластиковым баночкам, заливая прозрачным масляно-винным соусом. Если кто не понял – это пресервы. Они не очень долго хранятся. Если без холодильника, то считанные дни. Ну, может, и с неделю продержатся. Зато вкусно, и есть можно прямо из баночки. Соусов у нас, кроме винного, ещё лимонный и апельсиновый. Все в меру кислые, чтобы беды не случилось со временем – отравления нам без надобности.

Вот так, неторопливо, почти ползком, продефилировав мимо секретной базы, мы к вечеру добрались до своего места у Нуэво-Пальмиры, где перенесли улов прямиком в поджидавший нас пикап, приехавший из Монтевидео. По здешним дорогам он уже утром будет в столице. Много ли мы наловили и законсервировали? Примерно сотню килограммов. Но это не сырая рыба, а готовый к употреблению деликатес. Его и в ресторане подать не зазорно. Хотя, конечно, крышки из мелких (практически плоских) картонных тарелок, приклеенные на тростниковую патоку в этом бизнес-плане – слабое место. Плотно садящиеся со щелчком, как в наше время – этого нынче днём с огнём не сыщешь.

Вот так мы и мотивировали своё достаточно частое появление перед объективами немецких наблюдателей. Всегда в разгар дня.

Дальше всё стало ужасно скучно, потому что подводные лодки на эту базу не приходили долго – целый месяц. Уже закончился май и начался июнь, когда долгожданный звук винтов перевёл нас из расслабленного состояния на боевой взвод. С утра мы привычно разыграли спектакль «глупые рыбаки», вышли в воду километра за полтора-два до расчётной точки там, где до нужного берега тоже было с пару километров, и вдвоём с Крисом (английский водолаз, присоединившийся к Дэну) отбуксировали мину в нужном направлении. Держались мы на глубине три-четыре метра, чтобы было еще не совсем темно, но сверху точно не разглядеть. Вода нынче, из-за зимнего времени, стала холоднее, поэтому надели британские гидрокостюмы.

Мы довольно долго искали вход в нужный заливчик – головы-то наружу не выставишь, а по тому, что видно под водой, много не наориентируешься. Хорошо, что я с прошлого раза запомнил характерный выступ с поросшим мелкими водорослями боком – он как раз торчит из того самого островка, где Аугусто поделился с нами динамитом. То есть цель отыскали почти на ощупь. Мину укрепили сразу в нужном месте – мне объяснили, что называется оно дейдвудом. Ну и по приговору настоящих военно-морских специалистов глубину подрыва сделали пятьдесят метров.

Догнать каракатицу оказалось не так уж сложно – она еле плелась, причем изредка Оля роняла на палубу разные тяжелые вещи – подправляли курс на звук. Когда уткнулись в трал – тут уже постучал я. Сетку подняли, чтобы усталые и голодные мы не запутались в снастях. А там – лесенка вверх, и радостные глотки настоящего воздуха.

– Сэр Айвен, – обратился ко мне коллега, сняв маску и избавившись от загубника. – Служить с вами – высокая честь, – это он по-английски сказал, потому что по-русски только здравствуйте и до свидания. Данила перевёл и объяснил, что мы с Олей теперь как бы в рыцарском чине, потому что удостоены такой высокой награды. То есть она – самая настоящая леди… или сэра… или сэриха? Потому что леди – всё-таки жена рыцаря, а не сама рыцарь, которые женского пола быть никак не должны.

Мы это вопрос немного обсудили, причем наши британские коллеги явно затруднились от получившегося оксюморона.

– Полно вам так смущаться, – постарался я их успокоить. – Ваша будущая королева сейчас сама на военной службе – водит санитарную машину.

– Боюсь, сэр, вы заблуждаетесь, – остановил меня Дэн. – Принцессе Лиз всего пятнаднадцать – она ещё ребёнок.

– Так вот перед тобой тоже совсем ребёнок – вмешался дядя Паша. – А поди ж ты – в этакой мути сумел игольное ушко отыскать!

– Поэтому Крис и восхищается. Полагает, что сегодня участвовал в совершении невозможного.

– Вы улов обработали? – поспешил я замять начавшиеся славословия.

– Боюсь, сэр, – взгляд в мою сторону. – И вы, мэм, – взгляд в сторону Ольги, – недостаточно высоко оцениваете свой вклад в борьбу с коричневой чумой. Нам прекрасно известно о нападении на подводную лодку, проведённом вами после той чарующей драки в Буэнос-Айресе. Жаль, конечно, что бомбы были не боевыми, но необходимость починить повреждённый вашими болванками перископ вынудила атакованную субмарину всплыть в полусотне миль от Санта-Терезита. Там её обнаружил самолёт с одного нашего крейсера – вот у него бомбы оказались самые настоящие, пусть и небольшого калибра. После всего лишь одного удачного прямого попадания немцы не отважились погружаться. Остальное довершила корабельная артиллерия. Разумеется, спасшихся подводников подняли из воды и допросили. Они жаловались на кусок бетона, неудачно проломивший рубку и ужасно мешавший проведению ремонтных работ.

Про вторую лодку, к гибели которой вы, несомненно, имеете отношение, известно лишь то, что она уже давно не выходит на связь. Третью, уход которой мы с глубоким прискорбием констатировали, гидроакустики слышали примерно в трёхстах милях к востоку от Ла-Платы. Бомбили беспощадно. Ушла она или погибла, неизвестно. Но, судя по результатам радиоперехвата, судьба её незавидна. Да и некоторое ослабление активности немецких подводных рейдеров тоже отмечается. Поэтому, если она и уцелела, то ушла в ремонт.

И вот теперь заминирована четвёртая. Ваня! Оля! Скромность, конечно, хорошее качество. Но всего должно быть в меру!

– Меры – тоже, – пробурчал я. – Короче, Дэн! Это ничего не меняет. Нам предстоит бессменная бесконечная вахта до тех пор, пока эта подводная гадость заглядывает в здешние воды.

– Адмиралтейство дало понять, что заинтересовано в расширении возникшего сотрудничества, потому что от террора питомцев адмирала Деница очень страдает судоходство в северной Атлантике. А здесь вполне могут справиться Крис и дядя Паша. Дело налажено и даже приносит скромную прибыль. Эти ваши пресервы стали очень популярны – цена на них достаточно высока, чтобы окупить расходы.

– Не рыбалка это, а сплошное издевательство над здравым смыслом, – проворчал Павел Осипович. – Вы бы ещё шумовкой начали черпать, ожидая, когда в неё какой-нибудь малёк заплывёт. Опять же нужно у дна пройти, а не сверху, – старый моряк досадливо махнул рукой. – А чего за ерунду ты мне вешал про базы подводных лодок на французском берегу?

На этот раз направленный в мою сторону взгляд Дэниэла был пылающим:

– Ваня! Ты и это можешь? – Мужика, кажется, переклинило.

– Да успокойся. Обычный трёп между своими. Только чтобы языками почесать, – нервно отреагировала Ольга.