Глава 13
Без поспешности

Ноябрь в южном полушарии это аналог мая в нашем северном. То есть тепло. К тому же тут субтропики – как в Грузии. В общем, одеваются в Уругвае легко и абсолютно по-европейски. Это я приметил во время прогулок по городу – он тоже весь из себя европейский то ли на французский, то ли на итальянский манер – тяжеловесных испанских мотивов или мавританской ажурности в глаза не бросилось.

Сам Монтевидео, оказывается, оживлённый торговый порт – здесь куча разных грузов перегружается с корабля на корабль. Или из складов, куда попадает тоже с судов. А ещё в стране сейчас диктатура, разорвавшая дипломатические связи с Советским Союзом. То есть родители Ольги тут никакие не дипломаты и даже не официальные лица, а простые беженцы, как и мы. Отец устроился в одной из портовых контор, а мама – в цирке. Она там жонглирует стальными ядрами. Такими блестящими, явно хромированными. А дома – простенькими чугунными.

Оля тоже пытается, но так красиво, как у мамы, у неё не получается. А дедушка, оказывается, деловой человек. Он быстренько взял в банке кредит, скупил подешевевшую шерсть и толкнул её тем самым японцам по обычной цене. Уже успел и с банком расплатиться, и навар прикарманить. И вообще у него, кроме дома в пригороде столицы, имеется ранчо в самой середине страны.

Уругвай в войне участия не принимает, то есть считается нейтральным. И вообще я про него из своего времени ничего не помню. Но бананов тут не выращивают.

Что меня поразило, так это задание, для содействия выполнению которого нас собственно и прислали. Оказывается, нужно отыскать на дне реки Рио Негро кучу небольших, но тяжелых ящиков, которые затонули там аж в одна тысяча девятьсот тридцать восьмом году оттого, что перевернулась лодка, в которой их везли.

Почему их не искали целых три года, неизвестно. Да и место происшествия в точности не указано. Конечно, Петровичи – маменька Анна Петровна и папенька Владимир Петрович – не раз уже побывали в тех краях и с удовольствием поныряли, но ничего не нашли. Уж очень велик район поисков – река в низовьях вообще судоходна, да и в верхней части далеко не ручей. Ширина в несколько сотен метров, хотя глубины небольшие, и течение не особенно сильное. Зато вода мутная, а дно заиленное. И все эти достоинства имеют место на протяжении примерно пятисот километров.

Осложняющим обстоятельством является то, что поиски следует провести, не привлекая к себе внимания.

Меня быстренько научили управлять семейным тарантасом – это оказался широко известный «Форд Т», у которого одна из педалей включает задний ход. И ещё – скакать на лошадке. В этом доме держат несколько кобыл, и имеется даже свой выезд – подрессоренная коляска на резиновом ходу. Испанский у меня пошел легко, в отличие от английского, который ну ни в какую не лезет. Словом, я уже обхожусь без переводчика, если случается куда-то пойти.

Что же касается длительных планов – похоже, мне всю жизнь предстоит обшаривать дно Рио Негро.

– Это вряд ли, – поспешил меня успокоить Владимир Петрович. – Пошли разговоры о строительстве гидроэлектростанции как раз на этой самой реке. Построят плотину, заполнят водохранилище – и тогда совсем плохо станет. Так что – хотелось бы управиться поскорее. Есть какие-нибудь идеи?

– Да, Вань. Напряги свою фантазию – у тебя всегда возникают дельные мысли, – поддержала папеньку Оля. – Помнишь, как тогда, насчёт посечь из эмгачей пехотную роту на марше?

– Да ладно тебе скромничать – кто все кюветы минами утыкал? – В это мгновение мы остановились, потому что матушка с батюшкой как-то странно затихли.

– То есть вы не окопы рыли и не противотанковые рвы? – севшим от волнения голосом спросила Анна Петровна.

Ольга в ужасе от того, что проговорилась, закрыла ладонями лицо.

– Диверсантами мы были во вражеском тылу, – ответил я. – Очень осторожными и аккуратными. Никогда не рисковали.

– Поэтому вас и перенацелили, что никакого толку не было от такой осторожности? – с ехидством спросил папенька.

– На пару немецких кладбищ настарались, – не утерпела подруга. – Одно маленькое на шестьдесят семь мест, а второе вполне так ничего себе, около железнодорожной станции.

– Оль! – поспешил я её остановить. – Кончай предков запугивать. Мы же не душегубы какие – обычные школьники. Нам вообще-то нужно не о прошлом думать, а о том, как протралить дно реки. Насколько я понял, кто-то вёз кучу золота куда-то в Бразилию, но не довёз из-за… чего? Река, судя по вашим словам, – я посмотрел на Олиных родителей, – спокойная. С чего бы лодке переворачиваться? Я думаю, что было совершено нападение, а уж если пошла драка или перестрелка, тогда всякое может случиться.

– Нападавшие должны были поднять груз со дна, – возразила Анна Петровна.

– Если хоть один из них остался жив, – уточнил папенька.

– Населён Уругвай не очень плотно, – заметил я. – А живут здесь по католическому обычаю. То есть нужно проверить по обоим берегам, нет ли могил тридцать восьмого года. Если отыщем – область поисков сразу станет уже.

– Лодочник мог их закопать, – это снова маменька.

– Если мог закопать, то у него хватило бы сил и на то, чтобы хорошенько приметить место, – возразила Оля. – А, судя по скудности данных, сам он был еле жив. Или вовсе погиб.

– Может, письмо успел набросать? Тогда местные гаучо, что его отыскали, просто бросили конверт в почтовый ящик, – предположил я.

– А почему, собственно, мы сразу уверовали в версию с золотом? – спохватилась маменька.

– А что ещё компактное и тяжелое станут искать на противоположном краю земного шара? – поддержала меня Ольга.

– Тогда с чего бы это было его везти вверх по реке? Может быть, из Бразилии доставляли слитки сюда? Не забывайте, что вверх по реке Уругвай океанские суда запросто добираются до места впадения в неё Рио Негро.

– В какую сторону везли – сейчас уже без разницы. А вот осмотреть кладбища в селениях вдоль реки – мысль дельная, – на этот раз при взгляде на меня папенька прищурил правый глаз.

– Южная Америка, она такая, – продолжил я рассуждать, – что в ней всем ужасно удобно прятаться. Вот раскатаем в блин немецкие дивизии – вся фашистская шушера сюда рванёт. Опять же, если кто чего наворовал – тоже здесь можно хранить практически без риска. Думается, что очень большие деньги из нашей страны кто-нибудь из расторопных людей в эти края и перевёз. А потом внешняя разведка это дело раскопала, да и потребовала вернуть назад народное достояние. У меня и возникла мысль про то, что ящики везли на выход, а не на вход, потому что в тридцать восьмом шибко-то много не наворуешь. Товарищ Сталин по шаловливым ручонкам хорошо настучал.

И не знаю я, удирал наш коллега или догонял? Случайно груз утоп, или его нарочно вывалили, чтобы нехорошим людям не достался?

В порядке подготовки к поискам мы с Ольгой каждый день делали по две конные прогулки. Дело в том, что «скакать» шагом я мог легко, «скакать» рысью – с великим трудом и неудобными последствиями. А вот про галоп каждый раз думал с ужасом – сколько ни пробовал, всякий раз чувствовал, что вот-вот вылечу из седла.

Зато мы набрели на местный аэродром – кажется, даже самолёты времён Империалистической здесь сохранились и продолжают летать. Да – Южная Америка такая, в ней много старинных вещей. Мы с Олей поинтересовались, нельзя ли пройти обучение и получить удостоверение пилота? Оказывается – можно. Причём недорого. Деньги у нас с собой были, так что через считанные минуты я уже занял место в кабине и попросил разрешения на взлёт.

Инструктор, кажется, изумился моей самоуверенности и позволил. Ну а там стандартная программа взлёт-посадка с заученным облётом поля. Короче, по здешним меркам, я уже вполне состоявшийся лётчик, но деньги, внесённые за обучение, возвращать тут не принято, поэтому я могу за них беспрепятственно отлетать самостоятельно. С Олей получилось точно так же. Только для этого нам выделят машину без двойного управления.

Биплан был английским, назывался «Де Хэвиленд» и мало чем отличался от старого доброго У-2. Я уже подумывал о том, чтобы отправиться на поиски не верхом, а по воздуху, но сообразил, что садиться на неподготовленные поверхности мы пока побаиваемся – маловато у нас опыта. Зато осмотрели окрестности на сотни километров вокруг, даже долетели до самой Рио Негро – по прямой тут всего двести километров точно на север. В общем, горючее на внесённую за обучение сумму мы сожгли достаточно быстро, получили удостоверения и отправились в давно намеченный путь.

Нет, лишние сотни километров верхом меня по-прежнему пугали – сели на пароход, который по Ла Плате дошел до устья реки Уругвай, потом свернул в Рио Негро и добрался до конца своего маршрута – до мест, где дальше глубины уже не позволяли двигаться. Тут на него как раз грузили целое стадо коров, а мы, соответственно, сошли на берег и поехали своей дорогой. Лошадки доплыли вместе с нами. Две верховых и одна под вьюком.

Эта поездка для нас оказалась медовым месяцем. Мы неторопливо ехали вдоль левого берега, внимательнейшим образом любуясь непритязательным пейзажем. Тут слегка всхолмлённая равнина, где растут богатые травы. Кусты или деревья теснятся у воды или изредка поодиночке или небольшими группами встречаются в произвольных местах. Люди – сплошные пастухи со своими стадами. В основном их мы и расспрашивали. Да и некого тут больше спросить – оседлого населения почти нет. Изредка встретится подобие фермы, где и пашня имеется, и огороды. Мы в такие места тоже заглядывали.

На ночь вставали каждый раз на новом месте. Палатка, костёр и ночная прохлада, потому что днём жарко. Хотя и не пекло – ветер помогает переносить зной. Останавливались мы всегда у реки – и сами купались, и лошадок поили. Опять же трава в таких местах самая сочная. Ныряли, конечно, наудачу. Я ещё дома сделал для нас маски с овальным стеклом – так сказать, классика. И ласты из транспортёрной ленты. В Монтевидео многое можно купить – это далеко не захолустье. В отличие от центральной части страны.

А в этих местах даже захоронения и то редкость. Хотя, если без присмотра, скорее всего холмики с годами оплывут, а кресты сгниют. Сами мы наткнулись только на одно – довольно старое. Остальные нам указали пастухи. Но они же рассказали и о том, кто там похоронен и примерно когда. Под наш случай ничего не подошло. Только через месяц в одном из селений – между домами тут было по нескольку километров, но хотя бы соседние были видны невооружённым глазом – оказалось кладбище и даже католический храм со своим падре. Вот этот падре и припомнил, что его коллега сказывал о том, что года три тому назад совершал погребальный обряд сразу по четверым убиенным.

Мы сразу отправились по указанному адресу и через двое суток добрались до аналогичного поселения на другом берегу Рио Негро выше впадения в неё Такуарембо. Понятно, что креститься по-католически мы умеем, и крестики на шеях носим – то есть по умолчанию нас принимают за своих, и никаких недоразумений на религиозной почве не происходит. Так вот – этот самый падре покопался в своих книгах и чётко выдал дату, приметы усопших и характер ранений – огнестрельные.

А ещё он назвал имя пастуха, доставившего ему тела. Вот пастуха мы и искали ещё три дня. Этот тоже ничего не имел против того, чтобы поведать нам всю историю до малейших подробностей, особенно под бутылочку вполне приличного рома – мы возили с собой некоторый запас, чтобы добавлять в воду перед питьём. Забористый такой ром – градусов семьдесят.

А еще за пару бутылок (в том числе и последнюю) он даже место нам показал и обрисовал всё в лицах – кто где лежал и в какой позе. О том, куда подевались пистолеты, мы нашего благодетеля спрашивать не стали. И без того понятно, что зона поисков сократилась для нас буквально до десятка гектаров, что уже вполне посильно. А там мы и сами ящики отыскали – здесь река заметно уже, чем в низовьях, да и глубины невелики – нырка с тридцатого удалось нащупать в иле твёрдую угловатость ящика.

Дальше всё было просто, но очень трудоёмко – нам ведь нужно было не показать виду, будто мы что-то достаем из реки, потому что желающие отобрать добычу в этих безлюдных местах запросто отыщутся. Места тут открытые – травянистая равнина. Видно далеко, да ещё и на реке из зарослей противоположного берега невидимый для нас наблюдатель легко может увидеть и поинтересоваться. Нужно было делать вид, что обожаем плавать и нырять, и любим свежий воздух на дикой природе.

Днём мы ныряли, закрепляя верёвки на своих находках. А ночью под покровом тьмы лошадью выволакивали их на берег и аккуратно закапывали – действительно тяжелые, заразы. Если бы не знал, насколько Ольга сильна, ни за что не позволил бы ей браться за второй конец и сорвал себе пупок. А так мы за пять ночей всё достали и спрятали. А потом, сколько ни ныряли – ничего не нашли.

Замаскировали, как могли, следы волочения и места раскопа – восстановили повреждённую лопатами травянистую поверхность, вернув на старое мксто аккуратно снятый верхний слой – опыт работ на железнодорожных насыпях благотворно сказался на достигнутых результатах, то есть если не разглядывать придирчиво, то и не заметишь.

Теперь нам был нужен серьёзный грузовик и адрес, по которому всё это следует доставить.

Пожив на этом же месте ещё пару дней, проверив, не следит ли за нами кто, и очередной раз тщательно заметя следы, мы снова навестили то раскиданное по редким усадьбам селение, где разговаривали со вторым падре. Тут имелся телеграф. Отбили домой условное послание с указанием места, где ждём помощи, да и встали на постой в одном из домов. Олины папа и мама отыскали нас через два дня – Уругвай не очень большая страна. За световой день её не так уж трудно пересечь на автомобиле, даже если ехать по грунтовкам.

Ещё через сутки весь груз был спрятан на дедушкином ранчо.