5
— Сари!
Мой голос эхом отдавался в длинном извилистом туннеле.
Молчание.
Я окликнул Сари еще раз и прислушался: эхо вновь и вновь повторяло ее имя. Сначала я разозлился. Я понял, что затеяла Сари. Она нарочно не отвечала, чтобы напугать меня. Ей непременно надо доказать, что это она храбрая, а я перепуганный котенок.
И тут мне на память пришел другой случай, происшедший несколько лет назад, когда Сари с дядей Беном приехали к нам в гости. Думаю, нам с Сари было тогда лет семь-восемь.
Мы вышли на улицу погулять. День выдался пасмурным, собирался дождь. У Сари были прыгалки, и она демонстрировала мне, как великолепно умеет через них прыгать. Когда она позволила мне их взять, я, разумеется, споткнулся и упал, а она смеялась как сумасшедшая.
Я решил отомстить ей и повел в заброшенный дом за несколько кварталов от нас. Все соседские ребята верили, что в этом доме водятся привидения. Это было отличное место для игр, хотя родители вечно требовали держаться от него подальше: мол, в любую минуту дом может рухнуть.
Мы пробрались внутрь через разбитое окно подвала. На улице потемнело, пошел дождь. Все было просто замечательно. Я видел, что Сари здорово струхнула, оказавшись в ветхом доме с привидениями. Я же, разумеется, ничего не боялся, потому что был здесь не впервые.
Ну вот, мы принялись бродить по дому. Я шел впереди, а когда обернулся, Сари и след простыл. А за окном началась гроза, и сквозь разбитые окна хлестал дождь.
Я решил, что пора возвращаться домой. Позвал Сари. В ответ тишина. Я позвал еще раз. Молчание. Затем я услышал страшный грохот.
Выкрикивая ее имя, напуганный до смерти, я метался из комнаты в комнату. Я был уверен, что случилось что-то ужасное.
Я обежал все комнаты в доме. Мне стало еще страшней. Сари как сквозь землю провалилась. Я звал ее, но она не откликалась. Страх сделал свое дело — я заплакал. Затем я полностью потерял голову и выбежал из дома прямо под дождь.
Молнии раскалывали небо, грохотал гром. К тому времени, как я добрался домой, я промок до нитки.
Я влетел на кухню, крича сквозь рыдания, что потерял Сари в проклятом доме.
А она уже сидела там за столом. В уюте и тепле. И с довольной улыбочкой ела огромный кусок шоколадного торта.
Сейчас, стоя в мрачном чреве пирамиды, я подозревал, что Сари решила повторить тот трюк.
Она пытается напугать меня.
Хочет выставить меня идиотом.
Или нет?
Я шел по низкому узкому коридору, освещая путь фонариком. Моя злость быстро сменилась тревожным предчувствием.
Что, если это вовсе не злая шутка? Вдруг с Сари случилось что-то дурное? Может, она оступилась и провалилась в яму? Или заблудилась в коридорах? Или…
Мысли путались в моей голове.
Кроссовки громко стучали по песчаному полу. Я припустился бегом.
— Сари! — Я был в таком отчаянии, что уже не беспокоился, выгляжу я напуганным или нет.
Ну где же она?
Впереди ее не было. Я бы увидел свет фонаря.
— Сари!
В этом узком пространстве спрятаться было негде. Неужели я выбрал не тот туннель?
Однако я никуда не сворачивал, и это был тот самый коридор, где она исчезла.
Не говори «исчезла», обругал я себя. Даже не вспоминай это слово.
В конце узкого прохода зияло небольшое отверстие, которое вело в маленькую квадратную комнату. Я быстро посветил фонарем из стороны в сторону.
— Сари!
Никто не отзывался.
Стены были голыми, а воздух теплым и спёртым. Луч фонарика скользнул по полу. Но пол был здесь более твердым и на нем не отпечаталось никаких следов.
— Ой!
Я тихо вскрикнул, потому что луч фонаря выхватил какой-то предмет у дальней стены. У меня сильно застучало сердце, и я быстро пошел вперед, пока не оказался от него в нескольких шагах.
Это был саркофаг.
Огромный каменный саркофаг, по меньшей мере восьми футов длиной.
Он был прямоугольным, с закругленными краями, а на крышке виднелись рисунки. Я ступил ближе и направил туда свет фонаря.
На крышке было выгравировано человеческое лицо. Лицо женщины. Оно выглядело как посмертная маска, наподобие тех, что мы изучаем в школе. Широко раскрытые глаза смотрели в потолок.
— Ух ты! — выдохнул я. — Настоящий саркофаг!
Когда-то лицо на крышке было ярко раскрашено. Но за тысячелетия цвета поблекли, и теперь оно казалось бледным как смерть.
Уставившись на верхнюю, безупречно гладкую плиту саркофага, я гадал, видел ли его дядя Бен или это мое собственное открытие.
Почему он стоит один в этой маленькой комнате?
Я как раз собирался с духом, чтобы провести рукой по гладкому камню, когда услышал треск. И увидел, как поднимается крышка.
— Ой! — сорвался с моих губ приглушенный возглас.
Сначала я подумал, что это плод моего воображения. Я замер и направил свет фонаря на верхнюю часть саркофага.
Крышка приподнялась на несколько дюймов.
Изнутри раздался свистящий звук, похожий на тот, что издает банка кофе, когда ты первый раз ее открываешь и оттуда выходит воздух.
Тихо вскрикнув, я попятился.
Крышка приподнялась еще на дюйм.
Я сделал еще один шаг назад. Фонарик выпал из моих рук. Я подхватил его дрожащими пальцами и посветил на саркофаг.
Щель между крышкой и остальной частью саркофага была уже шириной в фут.
Я втянул воздух.
Нужно было бежать, но от страха я не мог сдвинуться с места.
Я хотел было закричать, но понял, что не смогу издать ни звука.
Крышка затрещала и приподнялась еще на дюйм.
Еще на один.
Я посветил в щель, еле удерживая фонарь трясущимися руками.
Из темной глубины древней гробницы на меня уставились два глаза.
