4
Чьи-то руки вцепились мне в запястье.
— Держись! — закричала Сари.
В следующее мгновение я уже снова схватился за лестницу.
— Ой, ой! — всхлипнул я. Ноги подкашивались от пережитого страха. Из последних сил я цеплялся за веревки, ожидая, пока сердце немного успокоится. Я закрыл глаза и замер, сжимая веревку так сильно, что заболели руки.
— Я спасла тебе жизнь! — крикнула мне Сари. Она наклонилась над лазом, и ее лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего.
Я открыл глаза и посмотрел на нее.
— Спасибо, — с благодарностью сказал я.
— Не за что, — ответила она и расхохоталась, как я подозреваю, от облегчения.
«Ну почему не мне пришлось спасать ее жизнь? — гневно спросил я себя. — Почему я никогда не могу показать, на что способен?»
— Что случилось, Гейб? — окликнул снизу дядя Бен. Его низкий голос отдавался громким эхом в небольшом помещении. Широкий круг света от его фонаря танцевал по известковым стенам.
— Обрезал руки веревкой, — объяснил я. — Не думал, что…
— Не торопись, — терпеливо сказал он. — Осторожно ступай на перекладины.
— Хорошо, хорошо, — сказал я, окончательно приходя в себя.
Я глубоко вздохнул и задержал дыхание. Потом медленно начал спускаться подлинной веревочной лестнице.
Довольно скоро мы все стояли на полу туннеля и, держа в руках фонари, разглядывали отбрасываемые ими круги света.
— Сюда. — Дядя Бен повел нас направо. Он шел не торопясь, пригнувшись, так как потолок оказался очень низким.
Под нашими кроссовками хрустел песок. Я увидел, как направо отходит новый туннель, а потом еще один — налево.
— Мы дышим воздухом, которому четыре тысячи лет, — сказал дядя Бен, держа фонарь перед собой.
— И аромат соответствующий, — прошептал я Сари. Она рассмеялась.
В воздухе действительно пахло древностью. Он был какой-то тяжелый. Как на чердаке.
Коридор вильнул направо и стал немного шире.
— Мы спускаемся все глубже, — пояснил дядя Бен. — Чувствуете, что идете под гору?
Мы с Сари поддакнули.
— Вчера мы обследовали один из боковых туннелей, — сказала мне Сари. — И обнаружили небольшую комнату с саркофагом. Красивым и в отличном состоянии.
— А мумия там была? — Я умирал от желания увидеть мумию. В музее нашего города хранилась только одна, да и ту я уже знал до мельчайших деталей.
— Нет, он был пустым, — сказала Сари.
— Почему у мумии не бывает хобби? — спросил дядя Бен, внезапно остановившись.
— Не знаю, — растерялся я.
— Она слишком глубоко погружена в свой мир! — воскликнул дядя Бен и рассмеялся над своей шуткой. Мыс Сари выдавили жиденькие улыбки.
— Только не поощряй его, — сказала Сари громко, чтобы услышал дядя Бен. — Папа знает миллион анекдотов про мумий, и все они такие же скучные.
— Одну секунду. — Я наклонился, чтобы завязать шнурок, который опять развязался.
Туннель изгибался, затем разветвлялся на два рукава. Дядя Бен свернул в левый коридор, который был таким узким, что нам приходилось протискиваться через него бочком и наклонив головы. Этот туннель привел нас к большой комнате с высоким потолком.
Я выпрямился и потянулся. Как приятно, когда не надо сгибаться в три погибели. Я огляделся.
У дальней стены несколько человек вели раскопки. Над ними, на стене, висели яркие прожектора, от которых тянулись провода к портативному генератору.
Дядя Бен подвел нас к своим помощникам и представил. Их было четверо — двое мужчин и две женщины.
Еще один стоял немного в стороне, держа в руках папку. Это был египтянин, одетый во все белое, если не считать красного шейного платка. Его прямые черные волосы были завязаны сзади в конский хвост. Он уставился на нас с Сари, но не двинулся с места. Казалось, он нас внимательно изучает.
— Ахмед, ты вчера уже познакомился с моей дочерью. А это Гейб, мой племянник, — крикнул ему дядя Бен.
Ахмед молча, без улыбки кивнул.
— Ахмед из университета, — объяснил мне дядя Бен тихим голосом. — Он попросил разрешения присутствовать при раскопках, и я согласился. Он человек спокойный, если не заводить разговор о древних проклятиях. Это он предупредил меня, что мы в смертельной опасности.
Ахмед опять молча кивнул и уставился на меня.
«Странный парень», — подумал я.
И интересно, что он скажет о древних проклятиях? Я обожаю подобные истории.
Дядя Бен повернулся к остальным.
— Ну, какие сегодня успехи? — спросил он.
— Кажется, мы подобрались очень близко, — ответил ему молодой рыжеволосый мужчина в выцветших джинсах и синей джинсовой рубашке. А потом добавил: — У меня предчувствие.
Дядя Бен нахмурился.
— Спасибо, Квазимодо.
Рабочие засмеялись. Я догадался, что им нравятся шутки дяди Бена.
— Квазимодо — это горбун из романа «Собор Парижской Богоматери» Виктора Гюго, — сочла своим долгом объяснить мне Сари.
— Знаю, знаю, — раздраженно буркнул я.
— Не исключено, что мы движемся в противоположном направлении, — сказал дядя Бен, почесывая лысину на затылке. — Нужный нам проход может быть вот здесь. — Он указал на стену справа.
— Нет, думаю, цель близка, Бен, — возразила молодая женщина с испачканным пылью лицом. — Иди сюда. Я хочу тебе кое-что показать.
Она подвела его к огромной куче камней. Дядя Бен направил туда фонарь, а потом наклонился ближе, чтобы рассмотреть то, что она ему показывает.
— Очень интересно, Кристи. — Дядя Бен потер подбородок и тут же пустился в долгий спор.
Через некоторое время в помещение вошли еще трое рабочих.
Они несли лопаты и кирки, а одни из них — какой-то электронный прибор в плоском металлическом футляре. Он выглядел точь-в-точь как ноутбук.
Я хотел спросить дядю Бена, что это такое, но он все еще стоял в углу, увлеченный разговором с Кристи.
Мыс Сари вернулись ко входу в туннель.
— Похоже, он о нас забыл, — капризно протянула Сари.
Я согласился и посветил фонариком на высокий, весь в трещинах, потолок.
— Как только он попадает сюда, сразу забывает обо всем, кроме работы, — вздохнув, сказала Сари.
— Не могу поверить, что мы действительно внутри пирамиды! — воскликнул я.
Сари рассмеялась и стукнула ногой по полу.
— Смотри — древняя пыль, — сказала она.
— Ага. — Я тоже поддал ногой песок. — Интересно, кто проходил здесь последним? Может быть, египетская жрица. А может, фараон. Они могли стоять прямо на этом месте.
— Пошли посмотрим окрестности, — внезапно предложила Сари.
— Что?
Ее темные глаза заблестели, а на лице появилось прямо-таки дьявольское выражение.
— Пошли, Гейби. Давай исследовать какие-нибудь туннели.
— Не называй меня Гейби, — предупредил я. — Ты же знаешь, что я это ненавижу.
— Извини. — Она хихикнула. — Так ты идешь?
— Нам нельзя, — колебался я, следя за дядей Беном. Сейчас он спорил с рабочим, который принес похожую на ноутбук коробку. — Твой отец просил, чтобы мы держались вместе. Он сказал…
— Папа будет занят здесь много часов, — прервала она меня, поглядывая на дядю Бена. — Он даже не заметит, что мы ушли. Вот увидишь.
— Но, Сари… — начал я.
— Кроме того, — Сари положила мне руки на плечи и потянула к выходу, — он не любит, когда тут бесцельно слоняются посторонние. Мы будем только мешаться.
— И все-таки… — Мне не хотелось покидать единственное освещенное место среди кромешного мрака.
— Я ходила вчера на разведку. — Сари изо всех сил толкнула меня. — Мы далеко не пойдём. Здесь нельзя заблудиться — все коридоры ведут к этой комнате. Клянусь.
— Думаю, нам не стоит этого делать. — Я не отрывал глаз от дяди Бена. Он опустился на четвереньки и начал копать каким-то инструментом рядом со стеной.
— Иди без меня, — предложил я.
И тогда Сари сказала то, что, как я и предполагал, она обязательно должна была сказать. Что она всегда говорит, когда хочет добиться своего.
— Ты струсил!
— Нет, — возразил я. — Просто твой отец велел нам…
— Струсил, как мокрая курица. — Она принялась кудахтать.
Было очень неприятно.
— Прекрати, Сари. — Я пытался говорить сурово и твердо.
— Так ты струсил, Гейби? — повторила она, улыбаясь так, словно только что одержала великую победу. — Эй, Гейби?
— Прекрати называть меня Гейби! — рявкнул я.
Она смерила меня презрительным взглядом.
Я скорчил недовольную мину.
— Хорошо. Пошли исследовать окрестности.
Ну что еще мог я сказать?
— Только не далеко, — быстро добавил я.
— Не волнуйся, — улыбнулась Сари. — Мы не заблудимся. Я просто покажу тебе туннели, которые видела вчера. В одном из них есть плита со странным рисунком. Похоже на кошку, но я не уверена.
— Правда? — вскричал я, мгновенно загораясь. — Я видел в книге наскальные рисунки, но никогда….
— Может быть, кошка, — повторила Сари, — а может, человек с головой животного. Очень необычно.
— Где это? — спросил я.
— Следуй за мной.
Не сговариваясь, мы одновременно посмотрели на дядю Бена. Он, по-прежнему на четвереньках, копал землю у стены.
И я последовал за Сари.
Мы протиснулись через узкий коридор, затем свернули и прошли по более широкому проходу направо. Я немного отстал, держась в нескольких шагах от Сари.
— Ты уверена, что мы сможем вернуться? — Я старался говорить небрежно, чтобы меня не обвинили в трусости.
— Положись на меня, — сказала Сари. — Направляй фонарь на пол. В конце коридора есть небольшая, но очень интересная комната.
Мы шли по коридору, который заворачивал направо. Вскоре он разветвлялся, и Сари выбрала левый туннель.
Стало теплее. Воздух здесь казался затхлым, словно в прокуренном помещении.
Туннель оказался шире, чем предыдущие. Сари прибавила шаг, намного опередив меня.
— Подожди! — крикнул я.
Как назло, у меня опять развязался шнурок. Чертыхнувшись, я наклонился, чтобы его завязать.
— Эй, Сари, подожди меня!
Ответа не последовало. Казалось, она меня не слышит. Свет ее фонарика вдалеке становился все слабее. Затем он внезапно исчез.
Неужели у нее перегорела лампочка?
Нет, скорее всего, коридор поворачивает в сторону, решил я. И Сари просто не видно.
— Сари! — позвал я. — Подожди! Подожди!
Я пялился в темноту.
— Сари!
Почему она мне не отвечает?
