XXXVII
Амори — Антуанетте
"Лилль, 16 сентября.
Я был вынужден на несколько часов остановиться в Лилле и пишу Вам, Антуанетта.
Когда мы въезжали в городские ворота, сломалась ось экипажа. Я вошел в первый попавшийся постоялый двор и теперь эгоистично добавляю к Вашему горю свое.
Едва оказавшись за заставой, я почувствовал, что не смогу уехать, не сказав последнее прощай Мадлен. И, сделав круг по внешним бульварам, через два часа я был в Виль-д Авре.
Вы знаете, что кладбище окружено низкой стеной. Я не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о моем приезде, и, не желая просить ключ от калитки у ризничего, перескочил через стену и оказался на погосте.
Было полдевятого вечера, так что уже стемнело. Сориентировавшись, я бесшумно пошел вперед, в печали радуясь мраку, скрывавшему меня от глаз чужих, и безлюдью, позволявшему мне сосредоточиться на своем горе.
Но, приблизившись к могиле, я увидел там склонившуюся фигуру, напоминавшую тень. Я подошел ближе и узнал г-на д ’Авринъи.
Глухое раздражение овладело мной. Этот человек оспаривает у меня свою дочь даже подле ее могилы! Когда она была жива, он постоянно находился рядом. Теперь она мертва, а он по-прежнему не покидает ее.
Я прислонился к кипарису, решив подождать, пока г-н д Авриньи уйдет.
Он стоял на коленях, припав к свежей земле, почти касаясь ее губами. Он тихо говорил:
"Мадлен, если правда, что нечто остается от нас после смерти, что душа живет дольше тела, что за мертвым телом следует тень, что Провидение по таинственному милосердию разрешает мертвым приходить к живым, будь то днем, ночью или в сумерки, умоляю тебя являться ко мне так скоро и так часто, как только ты сможешь, ибо до того часа, когда я приду к тебе, Мадлен, я буду ждать тебя постоянно ".
Этот человек опережал меня во всем. Именно об этом я хотел ее просить.
Господин д’Авринъи тихо добавил еще несколько слов, поднялся и, к моему большому удивлению, направился ко мне.
Он меня увидел и узнал.
"Амори, — сказал он, — я оставляю вас наедине с Мадлен: я понимаю этот эгоизм, исполненный горя, и эту ревность сквозь слезы, которые заставляют вас ждать моего ухода, чтобы преклонить колени на нашей могиле.
Кроме того, вы уезжаете, а я остаюсь. Я приду на могилу завтра, послезавтра и в последующие дни.
Вы же увидите ее только после вашего возвращения.
Прощайте, Амори ".
Послав рукой последний поцелуй Мадлен, он медленно удалился, не ожидая моего ответа, и исчез за углом стены.
Едва оставшись один, я бросился на камни перед могилой и повторил просьбу г-на д ’Авриньи, но не его спокойным и покорным голосом, а прерывая свои мольбы слезами отчаяния.
Мне стало легче. Мне было необходимо выплеснуть свои чувства. И сейчас, когда я всего лишь думаю об этом, я все еще плачу и рыдаю, так что не знаю, как Вы будете читать это письмо, — каждая его строка смочена моими слезами.
Я не знаю, сколько времени я там пробыл. Несомненно, я мог бы оставаться там всю ночь, если бы кучер не поднялся на стену и не позвал меня.
Я отломил ветку с розового куста, посаженного на ее могиле, и ушел, целуя эти цветы, в каждом из которых чувствовалось ее дыхание".
