Глава 5
1
Сидя в темной спальне, немного освещенной уличным светом, Лавелль в который раз мысленно устремился вверх и припал к потокам дьявольской энергии.
Его магическая сила на этот раз не просто ослабла — она была на нуле, ушла вся на то, чтобы призвать полтергейст и управлять им. Именно эти действия и видел Доусон несколько минут назад, в черной магии они считаются, пожалуй, самыми энергозатратными ритуалами.
Лавелль сожалел, что полтергейст нельзя использовать для уничтожения врагов. Полтергейст — просто хулиган, в лучшем случае — шалун. Но он не зол. Если Бокор, вызвав полтергейст, заставит его пойти на убийство, тот может освободиться от заклинаний колдуна и свою деструктивную энергию обратить против него самого.
Когда же полтергейст используют как рекламу возможностей Бокора, результаты бывают впечатляющими: скептики начинают верить в магию, смельчаков охватывает страх. Увидев работу полтергейста, люди слабые становятся раболепными, преданными слугами Бокора и готовы беспрекословно выполнять все, что он им прикажет.
Тишину в спальне нарушил легкий скрип — это качнулось кресло-качалка, в котором сидел Лавелль.
Он сидел и улыбался, улыбался сам себе.
С ночного неба нисходили на него потоки темной энергии.
Вскоре он был заполнен ею до предела. Лавелль удовлетворенно вздохнул, чувствуя себя совершенно обновленным.
Совсем скоро начнется самое интересное.
Кровавое убийство.
2
Пенни села на край кровати и внимательно прислушалась.
Опять те же звуки. Скрипы, шипение. Глухой удар, какое-то звяканье, снова удар. Где-то далеко раздался треск и как будто шарканье.
Пока далеко, но с каждой минутой ближе и ближе. Пенни включила прикроватную лампу. Маленький конус света источал тепло и спокойствие.
Дэйви продолжал мирно посапывать, и Пенни решила: пусть еще поспит.
Если надо будет, она быстро разбудит его. Одного зова будет достаточно, чтобы сюда прибежали тетя Фэй и дядя Кэйт.
Крик раздался снова. По-прежнему не очень отчетливый, но уже не такой глухой, как раньше.
Пенни встала с кровати и подошла к шкафчику, куда не доходил свет лампы. В стене над шкафчиком, сантиметрах в тридцати от потолка, было закрытое решеткой отверстие — выход системы отопления и кондиционирования.
Пенни задрала голову, пытаясь получше расслышать отдаленные неясные шумы. Теперь она знала, что исходят они из вентиляционного отверстия.
Пенни забралась на шкафчик, но решетка все равно была выше ее головы.
Тогда она слезла, взяла подушку со своей кровати и положила ее на шкафчик.
Поверх этой подушки Пенни водрузила еще две с кресел. Она вдруг почувствовала себя умной и сообразительной. Опять взобравшись на шкафчик, она встала на это сооружение, приподнялась на носочки и прислонилась ухом к решетке.
До этого она думала, что по вентиляционной системе просто разносились звуки, издаваемые гоблинами, а сами они находятся где-то в других квартирах.
Теперь ее как током ударило: теперь она поняла, что именно в ней и скрываются эти загадочные существа. Значит, они попадут в спальню не через дверь, окно или воображаемый ход за шкафом, а через вентиляционную систему.
Целеустремленно передвигаясь по ней, они скатывались по наклонным участкам, быстро проходили горизонтальные соединения, с остервенелым упорством карабкались по вертикальным переходам. Они приближались с той же неотвратимостью, с какой горячий воздух из отопительных котлов поднимался в квартиры.
Трясясь от страха, которому она решила не поддаваться, стуча зубами, Пенни приникла к решетке и заглянула в отверстия. Темнота в вентиляционном ходе была непроницаемой и плотной. Как в склепе.
3
Джек согнулся за рулем, изо всех сил всматриваясь в заснеженную дорогу.
Лобовое стекло замерзало. Тонкая корочка льда, образовавшаяся по краям стекла, расползалась по нему все шире.
— Эта чертова печка работает или нет?
Джек задал себе вопрос просто из-за нервного возбуждения, так как чувствовал струю теплого воздуха на своем лице.
Ребекка тоже подалась вперед и потрогала рычажки системы отопления.
— На полной мощности, — успокоила она Джека.
— Видимо, к ночи резко похолодало.
— Да, мороз градусов десять, а с ветром и того больше.
Снегоочистители целыми колоннами двигались по главным магистралям города, но не могли справиться со снегом. Он падал без остановки, сильный ветер тут же наносил сугробы. Они вырастали на улицах сразу же, как только уходили снегоочистители.
Джек считал, что доедут они до дома Джэмисонов за десять минут. На улицах машин почти не было, к тому же Джек воспользовался полицейской сиреной, что во всех случаях давало ему преимущество при движении. Он рассчитывал, что скоро обнимет Пенни и Дэйви, но, похоже, поездка затягивалась.
Каждый раз, когда он пытался увеличить скорость, машину заносило, несмотря на цепи на колесах.
Джек зло ругнулся:
— Черт, пешком дошли бы быстрее!
— Мы успеем, Джек, — успокаивала его Ребекка.
— А если Лавелль уже там?
— Нет, уверена, что его там нет.
Неожиданно Джеку в голову пришла страшная мысль. Он не хотел произносить ее, но не мог удержаться.
— А если Лавелль звонил от Джэмисонов?
— Нет, — сказала Ребекка.
Но Джек уже не мог остановиться, и каждую его фразу сопровождали страшные видения.
— Что, если он уже убил их всех?
(Изуродованные тела.) — ...убил Пенни и Дэйви...
(Вырванные из глазниц глаза.) — ...убил Кэйта и Фэй...
(Перегрызенные глотки.) — ...а затем позвонил мне оттуда...
(Откушенные кончики пальцев.) — ...позвонил прямо из квартиры...
(Разодранные губы, болтающиеся уши.) — ...стоя прямо над их растерзанными телами?
Ребекка попыталась остановить его. Она почти кричала:
— Прекрати изводить себя! Мы успеем вовремя!
— Откуда ты можешь знать, что мы успеем? — со злостью спросил Джек.
Он и сам не знал, почему злится на нее. Он просто выплескивал на Ребекку нервное потрясение. Он ведь не мог схватиться с Лавеллем или наказать погоду, которая задерживала их. Ему нужно, необходимо было сейчас наорать хоть на кого-нибудь, иначе он сошел бы с ума от чудовищного стресса, который уже переполнял его, как слишком сильный ток перезаряжает аккумулятор.
Он крикнул:
— Ты не можешь этого знать!
Ребекка спокойно ответила:
— Я знаю. Не нервничай, ты за рулем.
— Черт побери! Прекрати мне указывать!
— Джек...
— У него в руках мои дети...
Он резко нажал на газ, и машину сразу же занесло вправо. Джек попытался выправить ее, работая рулем, но это ему не удалось. Ему нужно было вывернуть руль в сторону заноса, а он крутанул его в противоположную сторону. Хотя через секунду Джек понял свою ошибку, машина уже закрутилась на скользкой мостовой. Она продвигалась вперед боком. Джек понял, что сейчас на полной скорости они врежутся в бордюр тротуара и перевернутся. Но и скользя, машина продолжала поворачиваться вокруг вертикальной оси. В итоге их развернуло на сто восемьдесят градусов и несло задом наперед. Сквозь замерзшее лобовое стекло они смотрели туда, откуда приехали. Их продолжало разворачивать, пока машина не замерла, описав почти полный круг.
Джек содрогнулся при мысли о том, чего они избежали, но, поскольку времени на переживания не было, он тут же тронулся с места. Теперь Джек работал рулем и педалью газа очень осторожно.
Когда их заносило и крутило, они оба молчали, даже не вскрикивали от неожиданности или страха. В молчании они проехали еще квартал.
Джек сказал:
— Извини.
— Не извиняйся.
— Мне не надо было так резко говорить с тобой.
— Я все понимаю. Ты беспокоишься за детей.
— Я и сейчас ужасно беспокоюсь. Но это не оправдание. Я вел себя по-идиотски. Я уж точно не помог бы детям, если бы угробил нас обоих на полпути к Фэй.
Ребекка мягко сказала:
— Я понимаю тебя. Все в порядке. И все будет хорошо.
Джек был уверен, что она действительно понимает, какие мысли и чувства чуть не разрывают его сердце. Она понимает его лучше любого друга, лучше любой другой женщины. Они не просто подходили друг другу. В мыслях, ощущениях и восприятии они дополняли друг друга, совпадали их эмоциональный и физический циклы. Уже давно такого с ним не было. Точнее, полтора года. Со времени смерти Линды. А ведь он и не надеялся встретить такого близкого человека. Какое это счастье — не быть одиноким.
— Почти приехали, да? — спросила Ребекка.
— Осталось минуты две. — Джек, подавшись вперед, нервно всматривался в заснеженную дорогу через маленький кусочек чистого стекла.
"Дворники", все в ледяной коросте, шумно скребли по нему, с каждым движением делая свою работу хуже и хуже.
4
Лавелль поднялся с кресла-качалки.
Маленькие убийцы, которые вышли из ямы, сейчас подкрадывались к детям Доусона. Настало время устанавливать с ними колдовские связи.
Не включая света, Лавелль подошел к комоду, открыл один из верхних ящиков и вытащил оттуда горсть шелковых ленточек. Подошел к кровати, положил на нее ленты и быстро сбросил с себя всю одежду. Обнаженный, он сел на край кровати и обвязал пурпурной ленточкой правую лодыжку, а белой — левую. Даже в полной темноте он без труда различал цвета. Длинную алую ленту Лавелль обернул вокруг груди, прямо над сердцем, желтую обвязал вокруг лба, зеленую — вокруг правой кисти, черную — вокруг левой. Ленты олицетворяли связи Бокора с существами из ямы, соединяя его с ними. Контакт устанавливался сразу же по завершении ритуала.
Он не собирался полностью контролировать действия этих дьявольских созданий, не смог бы этого сделать, даже если бы захотел. Покинув яму и устремившись за жертвами, они руководствовались собственными соображениями и прихотями. Но, совершив убийство, возвращались в яму. Вот и весь контроль, которым обладал Лавелль в отношении них.
Ритуал с лентами лишь приобщал Бокора к собственно убийству, подсоединял его к этим тварям нервными окончаниями. Он мог видеть их глазами, слышать их ушами, ощущать все, как они. Когда их острые когти вопьются в тело Дэйви Доусона, и его руки разорвут плоть мальчика. Когда их клыки вонзятся в шею Пенни, и у Лавелля на языке будет железистый привкус ее крови. Подумав об этом, он задрожал от возбуждения. Если рассчитано все верно, то Джек Доусон должен оказаться в доме Джэмисонов именно тогда, когда его детей будут разрывать на куски. Детектив должен приехать в тот момент, когда существа-убийцы накинутся на Пенни и Дэйви. Хотя Доусон и попытается их спасти, он тут же поймет, что отогнать маленьких тварей от их жертв или убить невозможно. Он будет беспомощно смотреть, как драгоценная кровь его детей брызгами летит на него. Это будет верх наслаждения.
Лавелль сладострастно вздохнул.
От предвкушения острого удовольствия его даже передернуло.
На ночном столике он нашел бутылочку с кошачьей кровью, обмакнул в нее два пальца и поставил по алой точке на каждой щеке. Еще обмакнул пальцы и намазал кровью свои губы. После этого той же кошачьей кровью нарисовал простое "веве" на обнаженной груди.
Лежа на спине, Лавелль вытянулся во весь рост.
Пристально глядя в потолок, он начал тихо напевать.
Вскоре его душа и тело перенеслись в другое место. Нервные связи с маленькими убийцами установил он удачно, и они заработали. Лавелль оказался в вентиляционной системе дома Джэмисонов метрах в десяти от решетки, выходившей в гостевую комнату. До цели маленьким существам оставалось только два поворота по вентиляционному ходу.
Дети были уже рядом.
Девочка была совсем близко.
И маленькие хищники, и он ощущали ее присутствие.
Близко. Очень близко. Еще один поворот по трубе, затем прямо, затем еще один поворот. Близко.
Время пришло.
5
Стоя на шкафчике, вглядываясь в темноту, Пенни услышала вдруг свое имя.
Оттуда, из стены, из вентиляционной системы. Голос был хриплый, жестокий. У нее перехватило дыхание, она словно онемела.
— Пенни? Пенни?
Она кубарем слетела со шкафа, подбежала к Дэйви, обняла его и встряхнула.
— Проснись, Дэйви, проснись!
Он проспал не больше получаса, но глубоко ушел в сон.
— Что? А?
Пенни крикнула:
— Идут! Они идут! Надо побыстрее одеться и выбираться отсюда. Быстрее!
Они идут!
И она стала звать тетю Фэй.
6
Джэмисоны жили в двенадцатиэтажном многоквартирном доме. Улицу, на которой он стоял, еще не чистили от снега. Джек медленно проехал по ней метров двадцать, но затем машина попала в сугроб, образовавшийся на дорожной выбоине. Джек испугался, что они застряли: под колесами и вокруг лежал двадцатисантиметровый слой снега. Помня только что полученный урок, он осторожно дал задний ход, потом передний, снова задний, снова передний.
Раскачав машину, Джек выбрался из сугроба. Проехав две трети подъездной дороги, он нажал на тормоза, и машину пронесло прямо к нужному дому.
Он распахнул дверцу. Ледяной ветер ударил ему в лицо, словно паровой молот. Джек пригнул голову и, обойдя машину, направился к тротуару. Ветер швырял в него острыми кристалликами снега, и он двигался почти вслепую.
Когда Джек поднялся по ступенькам и распахнул стеклянную дверь вестибюля, Ребекка была уже там. Показав полицейский значок и удостоверение изумленному консьержу, она сказала:
— Полиция.
Швейцар, пожилой дородный мужчина, с волосами такими же седыми, как снег на улице, сидел за столом между двумя лифтами, потягивая кофе. Спасаясь от метели, он устроился вполне уютно. Наверное, это был дневной швейцар, подменявший ночного, или новенький, потому что никогда раньше, приезжая к Джэмисонам забирать детей, Джек его не видел.
Швейцар спросил:
— Что такое? Что случилось?
В этом доме не привыкли к тому, чтобы что-нибудь случалось. Дом был первоклассным по всем параметрам. Даже сама мысль, что возможна какая-то неприятность, заставила швейцара побледнеть, и цвет его лица сравнялся с цветом волос.
Джек нажал на кнопку вызова лифта и бросил:
— Мы едем в квартиру Джэмисонов, одиннадцатый этаж.
— Я знаю, на каком этаже они живут. — Швейцар вскочил из-за стола, чуть не опрокинув кофе. — Но что слу...
Один из лифтов спустился вниз, и двери раскрылись.
Джек и Ребекка вошли в кабину.
Джек крикнул швейцару:
— Принесите контрольный ключ! Господи, хорошо бы он нам не понадобился!
Было ясно, что ключ им понадобится лишь в том случае, если в квартире им не откроют.
Двери лифта сомкнулись.
Из внутреннего кармана плаща Джек вынул револьвер.
Ребекка тоже достала свой пистолет.
Светящееся табло в лифте показывало, что они уже на третьем этаже.
Глядя на "смит и вессон", Джек неуверенно произнес:
— Доминику Карамацца оружие не помогло.
Четвертый этаж.
Ребекка постаралась приободрить его:
— Сейчас оно нам не понадобится. Мы приехали раньше Лавелля.
Но Джек не слышал в ее голосе обычной уверенности. И знал почему: дорога к Джэмисонам заняла слишком много времени. Мало шансов на то, что они опередят Лавелля.
Шестой этаж.
— Черт! Почему лифты в этом доме так медленно ходят? — чуть не закричал Джек.
Седьмой этаж.
Восьмой.
Девятый.
— Быстрее, дьявол тебя забери! — скомандовал он лифту, будто надеялся, что машина выполнит его требование.
Десятый этаж.
Одиннадцатый.
Дверцы лифта расползлись в стороны, и Джек выскочил на лестничную площадку.
Ребекка была рядом.
Холл одиннадцатого этажа выглядел таким привычно тихим, что у Джека затеплилась надежда.
Господи! Ну пожалуйста, Господи!
На этом этаже было всего семь квартир. Джэмисоны занимали одну из двух ближайших.
Джек подошел к двери и встал с одной стороны. Правую руку с зажатым револьвером он прижал к плечу, на уровне своего лица. Дуло было направлено вверх, но это сейчас.
Ребекка с другой стороны двери стояла в такой же позе.
Только бы они были живы! Только бы были живы!
Пожалуйста!
Его глаза встретились с глазами Ребекки. Она кивнула. Готовы.
Джек постучал в дверь.
7
Лежа на кровати в темной спальне, Лавелль громко и часто дышал, словно животное.
Руки его, прижатые к бокам, с сомкнутыми пальцами, оставались неподвижными, но временами вдруг начинали дергаться, резко ударяя по воздуху, или впивались в простыню. Время от времени тело его содрогалось в конвульсиях, как от сильного разряда электрического тока, и как бы взмывало вверх. Затем обрушивалось на кровать с такой силой, что пружины матраца возмущенно скрипели.
Сам Лавелль не замечал этих конвульсий — он был в глубоком трансе.
Глядя вверх широко раскрытыми глазами, почти не моргая, видел он совсем не то, что было у него перед глазами. Не потолок спальни. Его взор был далеко отсюда, в другой части города, и все, что там происходило, он видел глазами маленьких тварей-убийц, будучи связан с ними чувственными контактами.
Вот он зашипел.
Застонал.
Заскрежетал зубами.
Выгнулся дугой, содрогнулся.
Снова замер на кровати.
Потом судорожно вцепился в простыню.
Он шипел так сильно, что вокруг него веером разлетались капельки слюны.
Вдруг какой-то импульс скрутил его ноги, пятки бешено заколотили по матрацу.
Он глухо зарычал.
Некоторое время снова лежал неподвижно. Затем задышал громко, принюхался, опять зашипел.
До него донесся запах девочки. Пенни Доусон, прекрасный запах — сладкий, свежий, нежный.
Он хотел ее.
8
Фэй открыла дверь, увидела револьвер Джека, осторожно посмотрела на него и сказала:
— Господи, а это зачем? Ты знаешь, как я ненавижу пистолеты. Сейчас же убери его.
По тому, как она отступила в сторону, чтобы впустить их в квартиру, Джек понял, что они успели, с детьми все в порядке. Он вздохнул с явным облегчением, но все же спросил:
— Где Пенни? Где Дэйви? С ними все в порядке?
Фэй посмотрела на Ребекку, и на ее лице появилась улыбка. Но тут до нее дошел смысл сказанного Джеком, и она нахмурилась.
— В порядке? Конечно, все в полном порядке. С ними все просто прекрасно. Может, у меня и нет своих детей, но я прекрасно знаю, как о них заботиться. Неужели ты думаешь, что я позволю, чтобы что-то произошло с этими маленькими обезьянками? Джек, я не...
Не обращая внимания на водопад слов, Джек нервно спросил:
— Кто-нибудь следил за вами по дороге из школы?
— К чему все эти пустые предостережения? — требовательным тоном спросила Фэй.
— Они не пустые. Я считал, что объяснил все достаточно ясно.
Кто-нибудь пытался следить за вами? Ты проверялась, как я велел тебе, Фэй?
— Конечно, конечно, конечно. Я проверялась. Никто не пытался за нами увязаться. И я не думаю...
Они прошли из прихожей в гостиную. Джек огляделся и не увидел детей.
— Фэй, черт подери, где же они?
— Ради Бога, не говори со мной подобным тоном. Что это ты...
— Фэй, черт подери!
Она отшатнулась от него.
— Они в комнате для гостей, с Кэйтом, — с волнением в голосе объяснила она. — Я уложила их в четверть десятого, как и положено. Мы думали, что они уже заснули, но вдруг раздался крик Пенни...
— Крик?
— Она сказала, что в комнате крысы. Но у нас в квартире не может быть никаких...
Крысы!
Джек рванулся через гостиную, пробежал по небольшому коридору и влетел в спальню для гостей.
Настольные лампы, торшер в углу и верхний свет были включены.
Пенни и Дэйви стояли рядом у одной из кроватей, все еще в пижамах.
Увидев Джека, они радостно закричали:
— Папа! Папа!
Подбежали и обняли его.
Джек был настолько взволнован тем, что нашел детей живыми и невредимыми, настолько благодарен за это судьбе, что у него перехватило дыхание. Он просто сжал детей в объятиях.
Хотя вся комната была залита светом, Кэйт Джэмисон держал в руке электрический фонарик, направляя луч света в темноту за решетку вентиляционного отверстия. Он обернулся к Джеку, сильно хмурясь, и сказал:
— Там творится что-то непонятное. Я...
Пенни, уцепившись за Джека, сказала:
— Это гоблины! Они идут, папа! Они хотят расправиться со мной и Дэйви!
Не позволяй им этого, не позволяй! Я чувствовала их появление, боялась, очень боялась, а теперь они уже совсем близко!
Слова у нее цеплялись друг за друга, и было трудно разобрать, что она говорит. И тут девочка разрыдалась.
Джек еще крепче прижал ее к себе, гладил по волосам, успокаивал:
— Ну, все, все, перестань!
Из гостиной появились Фэй и Ребекка. Ребекка держалась со свойственным ей хладнокровием и деловитостью. Она прошла к шкафу и стала вынимать оттуда одежду детей.
Фэй снова заговорила:
— Сначала Пенни закричала, что в комнате крысы. Затем она понесла что-то про каких-то гоблинов. Почти в истерике. Я постаралась объяснить, что это был только ночной кошмар.
— Это не был ночной кошмар! — закричала Пенни.
— Конечно, был.
Пенни быстро стала рассказывать:
— Они следили за мной весь день. А вчера ночью один из них был в нашей комнате, папа. И сегодня в школьном подвале целая куча этих тварей... Это они испортили завтрак Дэйви! И мои книги тоже. Я не знаю, что им нужно от нас, но они охотятся за нами, и они — настоящие гоблины! Настоящие, я клянусь!
Джек ответил:
— Хорошо. Про это ты расскажешь мне подробнее, но немного погодя. А теперь нужно убираться отсюда.
Подошла Ребекка с одеждой. Джек сказал:
— Одевайтесь. Не снимайте пижамы, надевайте верхние вещи прямо на них.
Фэй попыталась вмешаться.
— Господи, что за...
Джек решительно заявил:
— Нам надо как можно быстрее увести детей отсюда. Как можно быстрее!
— Ты говоришь так, будто действительно веришь в эту сказку про гоблинов, — сказала ошарашенная Фэй.
— Я не верю в гоблинов, но крысы у нас, оказывается, действительно есть, — задумчиво проговорил Кэйт.
Фэй обиженно запротестовала:
— Нет, нет, нет! У нас просто не может быть крыс. В таком доме!
— Они в вентиляционной системе, — пояснил Кэйт, — я сам их слышал.
Вот почему я копался там с фонариком, когда ты влетел сюда, Джек.
— Тсс, — сказала Ребекка, — слушайте!
Дети быстро натягивали на себя одежду. Все замолчали.
Сперва Джек ничего не слышал. Затем уловил странный шипяще-скрипяще-бормочущий голос.
Черт, это не могли быть крысы!
В стене что-то заскреблось. Они услышали царапающий звук, затем отчетливое постукивание, поскрипывание, глухие удары...
— О Господи! — испуганно выдохнула Фэй.
Джек взял у Кэйта фонарик, подошел к шкафу и направил луч света на решетку. Но за решеткой царила темнота.
Еще глухой удар в стену.
Опять шипение и урчание.
Джек почувствовал, как по спине у него поползли мурашки.
Неожиданно из-за решетки раздался хриплый, абсолютно нечеловеческий, угрожающий голос:
— Пенни? Дэйви? Пенни?
Фэй истерично вскрикнула и отпрянула назад.
Даже Кэйт, высокий и крепкий мужчина, побледнел и попятился от решетки.
— Что за чертовщина?
Джек спросил у Фэй:
— Где куртки и ботинки детей? Перчатки?
— А... а... в кухне. С-сушатся.
— Принеси все сюда.
Фэй кивнула, но не двинулась с места.
Джек положил руку ей на плечо.
— Возьми их куртки, ботинки, перчатки. Встретимся у входной двери.
Она никак не могла оторвать взгляд от решетки. Джек встряхнул ее.
— Фэй! Поторопись!
Она отскочила в сторону, как будто Джек ударил ее по лицу, развернулась и выбежала из спальни.
Пенни, уже почти одетая, держалась молодцом и, хотя была напугана, не подавала виду. Дэйви сидел на краешке кровати, стараясь не плакать, но все равно плакал, размазывая слезы по лицу. Он, как бы извиняясь, смотрел на Пенни, пытаясь подражать ей. Его ноги свешивались с кровати, и Ребекка торопливо завязывала ему шнурки.
Из-за решетки опять послышалось:
— Дэйви? Пенни?
— Джек, ради Бога, что же здесь все-таки происходит? — нервно спросил Кэйт.
Не отвечая, поскольку времени на разъяснения не было, Джек снова направил луч фонарика в темноту за решеткой и заметил там какое-то мимолетное движение. Что-то серебристое. Оно горело, как белый огонь, затем мигнуло и исчезло. На его месте возникло что-то темное, навалилось на решетку, как бы стараясь выдавить ее, но, почувствовав ее прочность, исчезло. Джек не успел рассмотреть существо, чтобы составить о нем хотя бы общее представление.
Кэйт кивнул головой вверх.
— Джек! Винт решетки!
Джек уже успел это заметить: винт вращался, медленно выходя за край решетки. Существо в вентиляционной трубе поворачивало винт, постепенно ослабляя решетку.
Работая, оно что-то бормотало, шипело и ворчало.
Джек, стараясь придать голосу уверенный тон, сказал:
— Пошли! Давайте, давайте! Надо быстро убираться отсюда.
Винт упал на пол. Решетка повисла на втором — теперь уже единственном — винте.
Ребекка подтолкнула детей к двери.
Из отверстия появилось что-то невообразимое. Некое существо повисло на стене вопреки всем законам земного притяжения. Как будто на ногах у него имелись особые присоски, хотя ничего подобного на них не было.
— Господи! — только и выговорил ошарашенный Кэйт.
Джек содрогнулся, представив, как это маленькое чудовище прикасается к Дэйви или Пенни.
Размером с крысу, по форме существо тоже напоминало крысу: узкое и длинное тело с большими мускулистыми плечами. Но на этом сходство с крысой кончалось, и начиналось что-то из области ночных кошмаров.
На существе не было ни единого волоска. Его гладкая кожа была серо-зелено-желтого цвета и казалась студенистой. Хвост лишь отдаленно напоминал крысиный: при длине в четверть метра у своего основания он имел в диаметре до двух сантиметров и состоял из секций, подобно хвосту скорпиона, хоть и без жала на конце. Лапы тоже отличались от крысиных: по сравнению с туловищем они были несоразмерно большими, имели по три пальца с длинными загибающимися когтями, а на задней их стороне торчали явно острые, многожальные шпоры. Голова выглядела еще ужаснее: плоский череп весь состоял из острых углов, неестественных выпуклостей и впадин, словно его вылепил начинающий скульптор. Длинная и заостренная морда одновременно напоминала волка и крокодила. Чудовище открыло пасть и зашипело, демонстрируя множество острейших зубов, посаженных в челюстях под разными углами. Из пасти торчал такой же немыслимо длинный заостренный язык цвета сырой печенки; конец у него был раздвоен и двигался быстро, как у змеи.
Но больше всего Джека ужаснули глаза этого существа — без зрачков, без сетчатки. Пустые глазницы в уродливом черепе животного, отверстия, из которых струился холодный и яркий огонь, исходя словно из мозга твари. Этого не могло быть, но все же это было именно так. Чудовище не было слепым — Джек чувствовал его дьявольский взгляд так же, как он ощущал бы нож, приставленный к горлу. Именно взгляд пугал Джека больше всего — мертвенный, ненавидящий, леденящий и замораживающий душу. Глядя в эти глаза, Джек начинал чувствовать себя физически и психически больным человеком.
Демонстрируя полное презрение к законам земного притяжения, тварь спокойно скользила по стене головой вперед.
В тот же момент из вентиляционного отверстия появилось второе существо, ничем не напоминающее первое, — вроде бы маленький человечек, не больше тридцати сантиметров. Но человеческого в его облике было немного. Его руки и ноги напоминали конечности первой твари, с устрашающими когтями и шпорами.
Та же плеснеобразная, скользкая на вид кожа, хотя и не такая зеленая, скорее, желто-серая. Под глазами у человечка были черные тени, а из ноздрей выходила какая-то ткань, похожая на жабры. На уродливой голове зубастый рот занимал пространство от уха до уха. И у него были такие же дьявольские глаза, как у крысообразного существа, хотя и меньшие по размеру.
Джек заметил в руках у чудовища какое-то оружие, вроде миниатюрного копья с хорошо заточенным и блестевшим на свету острием.
Он тут же вспомнил первые жертвы крестового похода Лавелля на клан Карамацца. Эти двое получили до ста колотых ран, нанесенных холодным оружием вроде перочинного ножа. Но и не ножом. Медицинские эксперты потеряли голову, буквально вся лаборатория находилась в полном замешательстве. Конечно, никому из судмедэкспертов и в голову не могло прийти, что убийства совершили адские твари ростом не более трети метра, вооруженные карликовыми копьями.
Демоны черной магии? Гоблины? Гремлины? Что за существа?
Может, Лавелль делал их из глины и потом каким-то образом оживлял?
А может, создавал их с помощью заговоров, заклинаний, дьявольских молитв так же, как вызывают демонов последователи Сатаны? И были ли это вообще демоны?
Откуда они взялись именно здесь?
Существо, похожее на карлика, оттолкнулось от вентиляционного выхода, прыгнуло на шкаф, ловко и упруго приземлилось на ноги.
Глядя мимо Джека и Кэйта, оно произнесло:
— Пенни? Дэйви?
Джек вытолкнул Кэйта в холл, выскочил за ним следом и захлопнул дверь в спальню.
Тут же одно из существ, скорее всего, человекообразная тварь, стало отчаянно скрестись в закрытую дверь.
Дети были уже в гостиной.
Джек и Кэйт бросились за ними следом.
Фэй закричала:
— Джек! Скорее! Они вылезают из вентиляционного отверстия здесь!
"Стараются окружить нас, — понял Джек. — Господи, да они же везде.
Весь этот чертов дом кишит ими. Они повсюду, у нас ничего не получится..."
Джек постарался прервать поток этих мрачных мыслей. Он знал, что пессимизм и страх еще никому не помогали, но наносили большой вред, парализуя волю тогда, когда она больше всего нужна.
В гостиной Фэй и Ребекка торопливо помогали детям надеть куртки и ботинки.
Вдруг они услышали шипение, хрипы и жадное бессловесное бормотание, исходившее из вентиляционной решетки над длинным диваном в гостиной. В отверстиях решетки блестели серебристые глаза, особенно яркие на фоне тьмы вентиляционной трубы.
Дэйви надел только один ботинок, на второй времени уже не оставалось.
Джек взял мальчика на руки и сказал:
— Фэй, возьми второй ботинок, и пошли.
Кэйт в прихожей уже доставал из шкафа свое пальто и пальто жены. С одеждой в руках он схватил Фэй и вытянул ее вслед за собой из квартиры.
Пенни вскрикнула.
Джек обернулся в сторону гостиной, инстинктивно прижав к себе Дэйви.
Решетка над диваном рухнула на пол, из отверстия стали появляться какие-то тени.
Но Пенни испугало не это. Прямо на них из кухни двигался еще один представитель подземного мира.
Эта тварь отличалась от других своей окраской и размерами — существо болезненного желто-белого цвета с канцеровидными пупырышками по всему туловищу, скользкое и желеобразное, было раза в три крупнее собратьев. Тварь чем-то напоминала игуану, хотя и была тоньше настоящей ящерицы. Это метровое порождение дурных снов имело хвост, голову и морду ящерицы, но от игуаны его отличали пылающие огнем глаза и шесть ног. И тело — такое узкое и гибкое, что, казалось, его можно было завязать в узел. Именно тело позволяло такому крупному существу беспрепятственно двигаться по трубам вентиляционной системы. К тому же у этого создания были крылья, как у летучей мыши, они устрашающе хлопали и трепетали.
Тварь переступила порог гостиной. Хвост извивался по полу позади нее, пасть раскрылась, и чудище победно заклокотало.
Быстро опустившись на одно колено, Ребекка выстрелила из своего револьвера. Она была буквально в паре метров от существа и не могла промахнуться. И не промахнулась? Пуля сильно ударила по цели, удар подбросил тварь в воздух и отшвырнул в сторону кухни, где она с шумом плюхнулась на пол.
Пуля должна была разорвать ее на мелкие куски, но ничего подобного не произошло.
Пол и стены кухни должна была оросить кровь или другая жидкость, которая текла в жилах твари... Но и этого не было.
Упав на пол, тварь несколько мгновений полежала на спине, а потом перевернулась и встала на ноги. Видимо, она была лишь контужена выстрелом, а других повреждений не получила. Сейчас она вертелась на одном месте, преследуя собственный хвост.
В это время взгляд Джека упал на другое существо, возникшее из вентиляционного выхода над диваном и повисшее на стене. Размером с крысу, оно совсем не напоминало грызуна, а похоже было на птицу, только без оперения. С яйцевидной головой, насаженной на длинную тонкую шею, как у птенца страуса, с заостренным клювом, долбившим пустоту, с яркими огненными глазами, меньше всего походившими на птичьи. Не были птичьими и ноги — они напоминали толстые щупальца. Один взгляд на этого отвратительного мутанта вызвал у Джека приступ тошноты. Позади него из отверстия появился такой же устрашающий собрат, но имеющий свои отличия.
— Пистолетами с ними не справиться, — сказал Джек.
Чудовище, напоминающее игуану, постепенно приходило в себя. Через несколько секунд оно сможет действовать и бросится на них.
Из кухни в столовую торопились еще два существа, со стороны спальни и ванных комнат раздался странный визг. Нечто, похожее на карлика, стояло в конце гостиной, издавая воинственные звуки и подняв копье. Вдруг оно стремительно пересекло разделявший их ковер и рвануло прямо на них.
Следом двигалась целая толпа небольших, но ужасных существ — причудливая смесь рептилий, пресмыкающихся, птиц, кошачьих, грызунов и гигантских насекомых. В этот момент Джек понял, кто это. Исчадия ада, демонические создания, вызванные колдовством Лавелля из глубин вечного мрака, поскольку ниоткуда больше, кроме ада, возникнуть эти ужасные твари не могли. Шепча, бормоча и рыча что-то, они наседали друг на друга, сшибали друг друга с ног в своем стремлении добраться до Пенни и Дэйви.
Среди всех этих существ не было хотя бы двух абсолютно похожих, но все они имели как минимум две общие черты: глаза, пышущие серебристо-белым огнем, как в смотровой щели печи, и убийственно-острые маленькие зубы.
Создавалось впечатление, будто ты заглянул в ворота ада.
Джек втолкнул Пенни в прихожую. Держа на руках Дэйви, вслед за дочерью он выбежал в коридор одиннадцатого этажа. Джек и Пенни поспешили к Кэйту и Фэй, которые вместе с седовласым лифтером стояли у раскрытых дверей одного из лифтов.
Ребекка оставалась еще в квартире. Джек услышал, что она трижды выстрелила.
Он тут же остановился, обернулся и хотел пойти к ней, но на руках у него был Дэйви.
— Папа, быстрее! — кричала Пенни, держа створки дверей лифта.
— Папа, идем, идем! — звал Дэйви, прижимаясь к отцу еще сильнее.
Наконец Ребекка выскочила из квартиры целая и невредимая и еще раз выстрелила в сторону прихожей. Затем резко закрыла за собой дверь.
Когда Джек с сыном на руках добежал до лифта, Ребекка смогла догнать их. Задыхаясь, Джек опустил мальчика на пол. Вместе с седым швейцаром их в кабине было семеро. Кэйт нажал на кнопку "Вестибюль".
Двери не закрывались.
— Сейчас они нас догонят, сейчас догонят! — закричал Дэйви, высказывая вслух то, чего боялся каждый из них.
Кэйт снова нажал на кнопку "Вестибюль" и не отпускал палец.
Двери в конце концов закрылись.
Но от этого им не стало спокойнее. Сейчас, когда они оказались замурованными в кабине лифта, Джек подумал, что разумнее было бы воспользоваться лестницей. А если эти дьяволы остановят лифт между этажами?
Что, если они смогут проникнуть в шахту и напасть на кабину? Если эта чудовищная орда найдет способ проникнуть внутрь лифта? Господи, если...
Лифт пошел вниз.
Джек поднял взгляд на потолок кабины. Аварийный люк. Он был выходом. Но мог быть и входом. Внутренняя поверхность люка была абсолютно гладкой, никаких крючков или ручек. Люк, видимо, можно было либо вытолкнуть наружу изнутри, либо же его открывали снаружи спасатели. Если так, то с другой стороны люка должна быть специальная рукоятка, что облегчит работу исчадиям ада, если они нападут на кабину. Тогда плохо, без ручки люк им закрытым не удержать.
"Господи! Сделай так, чтобы они не догнали нас!"
Лифт бесконечно медленно двигался вниз.
Десятый этаж... Девятый...
Пенни взяла ботинок из рук Фэй и стала надевать его брату.
Восьмой этаж...
Надтреснутым и слегка дрожащим, но привычным повелительным тоном Фэй вопросила:
— Что это было, Джек? Что за твари были в вентиляционной системе?
— Колдовство, — односложно сказал Джек, не отрывая взгляда от цифрового табло над дверками лифта.
Седьмой этаж...
— Это что, шутка такая, да? — спросил швейцар.
Джек пояснил, обращаясь к Фэй:
— Это злые духи черной магии, но не проси меня, пожалуйста, объяснять, как они попали сюда.
Несмотря на потрясение после всего увиденного и услышанного в собственной квартире, Фэй говорила в привычном стиле.
— Ты что, с ума сошел?
— Я бы желал, чтобы дело было в этом.
Шестой этаж...
— Никаких демонов, никакой черной магии не существует, как не существует и никаких... — начала было Фэй.
— Заткнись, — сказал Кэйт, — ты не видела их. Ты вышла из спальни прежде, чем они стали вылезать из вентиляционного хода.
Пятый этаж...
Пенни вступила в разговор:
— И ты убежала из квартиры раньше, чем они появились в гостиной. Ты просто не видела их, поэтому и говоришь так.
Четвертый этаж.
Швейцар спросил Фэй:
— Миссис Джэмисон, как хорошо вы знаете этих людей? Они что?..
Не обращая на него внимания, Ребекка сказала Фэй и Кэйту:
— Джек и я работаем над странным делом. Убийца-маньяк заявляет, что уничтожает свои жертвы с помощью черной магии.
Третий этаж.
"Может, нам и удастся прорваться, — подумал Джек. — Может, мы не застрянем между этажами. Может быть, даже выберемся отсюда живыми".
А может быть, и нет.
Фэй повернулась к Ребекке.
— Вы-то, конечно, не верите в черную магию?
— Раньше не верила. Теперь... да!
Вдруг Джека словно ударило: а что, если вестибюль уже кишит маленькими гадкими существами? Когда двери лифта откроются, эта страшная орда может ворваться в кабину, кусая всех острыми зубами и разрывая на куски заточенными когтями.
— Если это шутка, то я ее не понимаю, — сказал швейцар.
Второй этаж.
Внезапно Джеку захотелось, чтобы лифт не останавливался, не раскрывался в вестибюле, чтобы они так и опускались все ниже, час за часом, в бесконечность.
Вестибюль.
Пожалуйста, нет!
Двери лифта медленно раскрылись.
Вестибюль был абсолютно пуст.
Они выскочили из кабины, и Фэй спросила:
— Куда теперь?
Джек ответил:
— У нас с Ребеккой есть машина...
— По такой погоде...
— У нас на колесах цепи. Мы садимся в машину и увозим отсюда детей.
Будем ездить, пока не решим, как действовать дальше.
— Мы едем с вами, — сказал Кэйт.
— Нет. С нами опасно.
Кэйт возразил:
— Но мы же не можем вернуться наверх, к этим демонам, дьяволам или кто они там такие, черт их возьми.
— Крысы, — решительно сказала Фэй, решив, видимо, что с наличием в доме грызунов смириться легче, чем с проявлениями сверхъестественного. — Просто несколько крыс. Конечно, мы сейчас вернемся домой и расставим ловушки, чтобы уничтожить грызунов. По правде говоря, чем раньше мы это сделаем, тем лучше.
Не слушая Фэй и обращаясь к Кэйту, Джек сказал:
— Я не думаю, что эти чертовы твари тронут тебя и Фэй. По крайней мере, пока вы не стоите между ними и детьми. Они опасны, пожалуй, только для тех, кто пытается защитить детей. Вот почему я забираю их от вас. Но на вашем месте я бы все равно не возвращался. Думаю, несколько тварей где-нибудь там затаились.
— Да, сегодня меня туда и на аркане не затащат, — поддержал его Кэйт.
— Чепуха, — фыркнула Фэй, — всего лишь несколько крыс.
Кэйт взорвался:
— Черт возьми, Фэй, но, по-моему, это не крыса звала Пенни и Дэйви из-за решетки!
Услышав напоминание о голосе из вентиляционной трубы, Фэй побледнела.
Все задержались у дверей.
— Кэйт, у вас есть друзья, где бы можно было переночевать? — спросила Ребекка.
— Конечно. Один из моих деловых партнеров, Энсон Дорсет, живет в этом же квартале, на другой стороне улицы. Мы вполне могли бы переночевать у Энсона и Франсин.
Джек толкнул входную дверь. Ветер попытался закрыть ее, выстрелив в вестибюль порцией снега. Борясь с его порывами, отворачивая лицо от жалящих снежинок, Джек с усилием удерживал дверь, пока остальные не вышли на улицу: сперва Ребекка, за ней — дети, потом Фэй и Кэйт.
Внутри остался только швейцар. Нахмурившись и почесывая седую голову, он наблюдал за Джеком.
— Эй, подождите, а как со мной?
— С вами? Вам ничего не угрожает, — ответил Джек, выходя следом за всеми.
— Я имею в виду, что это была за стрельба наверху?
Джек обернулся к мужчине и сказал:
— Об этом не волнуйтесь. Вы ведь видели наши удостоверения? Мы — полицейские.
— Да, но вы же в кого-то попали?
— Нет, ни в кого, — ответил Джек.
— В кого же вы тогда стреляли?
— Ни в кого.
Джек вышел в метель, и дверь за ним с шумом захлопнулась.
Швейцар припал лицом к стеклу, наблюдая за ними. В эту минуту он был похож на толстого школьника, которого не приняли в игру.
9
Ветер бил наотмашь, словно кувалдой.
Снежинки впивались в кожу, как гвоздики.
Метель трудилась изо всех сил, наметая заносы.
Когда Джек спустился со ступенек крыльца, Фэй и Кэйт были уже на приличном расстоянии от дома. Еще несколько шагов — и они скрылись в фосфоресцирующей пелене летящего снега.
Ребекка с детьми стояла у машины.
Стараясь перекричать ветер, Джек скомандовал:
— Давайте, давайте, быстрее внутрь! Сматываемся отсюда!
Вдруг он понял, что что-то не так. Схватив дверную ручку, Ребекка не поворачивала ее, а как в зачарованном сне уставилась внутрь машины.
Джек подошел к ней вплотную. Заглянув через стекло, он все понял.
Два существа. Оба на заднем сиденье, оба в тени, и рассмотреть их было бы трудно, если бы не горящие неземным огнем глаза. Без сомнения, они из той же компании, что пробралась в дом к Джэмисонам.
Если бы Ребекка сразу открыла дверцу, твари наверняка напали бы на нее, опрокинули, разорвали ей горло и вырвали глаза из глазниц. И Джек не успел бы даже вмешаться.
— Назад! — скомандовал он.
Все четверо отошли от машины на тротуар. Кроме них на морозной улице никого не было — ни снегоуборщиков, ни машин, ни прохожих. Даже швейцар больше не выглядывал из окна.
Джек подумал, что никогда еще он не был таким одиноким в самом сердце Манхэттена.
— Что теперь? — нервно спросила Ребекка, глядя на машину, одной рукой сжимая руку Дэйви, а другой — пистолет во внутреннем кармане пальто.
— Пойдем, — ответил Джек.
Он был недоволен своим ответом, но ничего лучше придумать не мог — настолько был испуган.
"Главное — не паниковать!" — сказал он себе.
— Куда? — спросила Ребекка.
— По направлению к магистрали.
Хладнокровнее. Спокойнее. Паника погубит нас.
— Туда, куда пошел Кэйт?
— Нет, к Третьей авеню, это намного ближе.
— Господи, только бы там было побольше народу! — взмолилась Ребекка.
— Может, встретим полицейскую машину.
— Я думаю, безопаснее находиться среди людей, на улице, — подала голос Пенни.
— Я тоже так думаю, дорогая, — согласился с ней Джек. — Ну, пойдемте! И держитесь ближе друг к другу.
Пенни взяла Дэйви за руку.
Нападения они не ожидали. Неожиданно из-под их машины, издавая противные шипящие звуки, вылетело существо с горящими глазами. Темное пятно на снегу, быстрое и стремительное. Слишком быстрое. Как ящерица. Ничего больше Джек не увидел при неярком свете уличных фонарей, в крутящейся снежной пелене. Он схватился за револьвер, но вспомнил, что пули бессильны против этих тварей, а стрелять на таком маленьком расстоянии нельзя...
Меньше секунды ушло у твари на то, чтобы оказаться рядом с ними, среди них.
Она рычала и плевалась. Дэйви закричал и попытался убежать с ее пути, но тварь прыгнула ему на ботинок. Дэйви попытался стряхнуть ее, пнул ногой, но не тут-то было. Джек быстро схватил Пенни и поставил ее чуть в стороне, у стены жилого дома, где она присела, задыхаясь от страха. Существо тем временем уже карабкалось по ноге Дэйви. Мальчик замолотил по ноге руками, сделал шаг вперед, споткнулся и отшатнулся назад. Закричал, поскользнулся, упал — и все буквально за пару секунд. Джеку казалось, что он в бредовом сне, что время сместилось. Он ринулся к сыну, но воздух стал густым, как сироп. Ящерица уже оказалась на груди Дэйви, из стороны в сторону молотя хвостом и пытаясь разорвать толстую куртку, чтобы вонзить ему в живот свои когтистые лапы. Широко раскрытая пасть почти касалась лица Дэйви.
— Нет! — Ребекка успела к мальчику раньше отца. Она оторвала отвратительную тварь от груди мальчика, и существо, взвизгнув, укусило ее за руку. Вскрикнув от внезапной боли, Ребекка швырнула ящерицу на землю.
Пенни кричала: "Дэйви! Дэйви!"
Прошла еще секунда.
Дэйви едва встал на ноги, как тварь снова метнулась к нему. На этот раз Джек успел перехватить ее. Еще в лифте, по пути к Джэмисонам, он снял перчатки, чтобы было удобнее пользоваться пистолетом. Чувствуя под руками мерзкую осклизлость кожи, он оторвал убийцу от Дэйви. Куртка мальчика треснула под когтями чудовища, теперь Джек держал существо на расстоянии вытянутой руки.
Тикнула еще секунда.
На ощупь тварь была отвратительно холодной и липкой, хотя Джек, помня, видимо, об огне, который вырывался из ее глазниц, ожидал, что она будет горячей. Тварь отчаянно извивалась.
Тик! — еще секунда.
Она пыталась вывернуться из руки Джека. Она была сильной, но Джек был сильнее.
Тик!
Существо било по воздуху когтистыми лапами. Тик, тик, тик, тик, тик — отсчитывало свои секунды время.
Ребекка крикнула:
— Почему оно не пытается укусить тебя?
— Не знаю, — с трудом выговорил Джек.
— Чем ты отличаешься от других?
— Не знаю.
Странно, тот же вопрос, что возник в разговоре с Ником Ирволино, когда в патрульной машине возвращались они из лавки Карвера Хэмптона в полицейское управление. И тут он подумал, что...
У ящероподобного исчадия на животе оказалась вторая пасть, утыканная острыми зубами. Пасть эта то открывалась, то закрывалась, но кусать Джека, судя по всему, не собиралась, как и первая пасть.
— Дэйви, с тобой все в порядке? — спросил Джек.
— Убей его, папа, — прошептал мальчик. Он был очень испуган, хотя и не пострадал. — Пожалуйста, убей его! Пожалуйста!
— Если бы я только мог сделать это!
Маленькое чудовище извивалось изо всех сил, пытаясь выскользнуть из руки Джека. Прикосновение к твари было ему отвратительно, но он сжал ее еще крепче, погрузив пальцы в холодное липкое тело.
— Ребекка, что у тебя с рукой?
— Царапина.
— А как ты, Пенни?
— Я... в порядке.
— Тогда вы втроем уходите отсюда. Бегите к магистрали.
— А как же ты? — спросила Ребекка.
— Я подержу эту тварь, чтобы вы успели уйти.
Ящерица опять стала вырываться.
— Потом я закину ее как можно дальше и побегу к вам.
— Мы не можем оставить тебя одного, — сказала Пенни с отчаянием.
— Только на пару минут, я вас догоню. А теперь вперед, чтобы не встретиться еще с каким-нибудь исчадием. Бегите!
Они побежали. Дети впереди, Ребекка за ними, бежали, вздымая комья снега.
Ящероподобное существо зашипело на Джека.
Он заглянул в горящие огнем глаза.
Внутри уродливого черепа играл огонь, переливаясь всеми оттенками белого и серебристого. И вовсе этот огонь не казался горячим. Наоборот, он выглядел холодным.
Джеку вдруг захотелось ткнуть пальцем в глазницу чудовища, прямо в этот огонь. Есть ли там пламя? Или это игра воображения? И если в черепе действительно огонь, обожжет ли он Джека? Или пламя такое же холодное, каким и выглядит?
Белое пламя. Брызги слюны.
Холодное пламя. Шипение.
Обе пасти ящерицы хватали челюстями ночной воздух.
Джека так и тянуло заглянуть в этот странный огонь.
Он поднес существо поближе к лицу.
Внимательно всмотрелся в пустые глазницы.
Завивающееся пламя.
Скачущее пламя.
Джеку показалось, что за ним есть еще что-то, поразительное и очень важное, что-то страшное, но почти неразличимое сквозь частые сполохи пламени.
Он поднес ящерицу еще ближе.
Теперь между его лицом и мордой существа оставались считанные сантиметры.
Его заливал свет, исходящий из глаз бестии.
Страшный холодный свет.
Яркий.
Завораживающий.
Джек внимательно всматривался в пылающие глазницы.
Языки пламени стали как бы раздвигаться, давая возможность увидеть то, что таилось за ними.
Он прищурился, пытаясь рассмотреть это нечто.
Он хотел открыть для себя великую тайну.
Тайну, скрытую огненной завесой.
Он хотел знать. Ему было это необходимо. В конце концов, должен был понять.
Белые языки пламени.
Пламени из снега и льда.
Языки пламени, а за ними вселенская тайна.
Огонь, который манил Джека.
Манил...
Он практически не слышал, как позади него открылась дверца машины.
Глаза ящероподобного существа загипнотизировали его. Он уже почти потерял себя, отрешился от действительности. Еще несколько секунд... Но твари обманулись в своих расчетах, они открыли дверцу чуть раньше, чем надо было, и Джек чудом услышал этот звук. Он обернулся и отшвырнул ящерицу как можно дальше от себя в заснеженную темноту.
Джек не стал смотреть, куда она упадет, не глянул в сторону тех, кто появился из машины.
Он просто побежал.
Ребекка с детьми уже добрались до магистрали. Они свернули налево за угол и скрылись из виду.
Джек гигантскими прыжками понесся вслед за ними, не обращая внимания на снег, набивавшийся ему в ботинки. Сердце выпрыгивало у него из груди, от его частого дыхания воздух клубился белыми облачками.
Он поскользнулся, чуть не упал, но удержался на ногах и продолжал бежать, бежать, бежать... И снова ему казалось, что это не реальная улица, а улица из ночного кошмара и нет уже для него никакого спасения.
10
В лифте, по пути на четырнадцатый этаж, где находилась квартира Энсона и Франсины Дорсет, Фэй сказала Кэйту:
— Ни слова о черной магии и всей этой ерунде. Ты меня слышишь? Они подумают, что мы просто рехнулись.
Кэйт сказал:
— Не знаю, черная магия это или нет, но я точно видел что-то весьма странное.
— Даже не думай рассказывать об этом Энсону и Франсине. Господи, он же твой деловой партнер. Тебе еще работать и работать с ним вместе. Что же получится, если он решит, что ты — суеверный болван. У брокера должен быть стабильный имидж. Имидж банкира. Да, банкира! В брокерских конторах люди хотят видеть уверенных, консервативных людей. Только таким людям они доверят свои деньги. Ты не можешь испортить свою репутацию. К тому же это были всего лишь крысы.
— Это были не крысы, я сам видел...
— Именно крысы!
— Мне лучше знать, что я там видел.
Фэй продолжала настаивать:
— Крысы! Но не станем же мы говорить Энсону и Франсине, что у нас в квартире крысы? Что они подумают о нас? Что мы живем в доме, где водятся крысы? Ведь Франсина и так посматривает на меня сверху вниз. Правда, она на всех так смотрит, считает себя чистокровной аристократкой. Так что я не дам ей ни одного лишнего повода. Клянусь, не дам. Ни слова о крысах! Мы просто скажем, что у нас произошла утечка газа. Отсюда наш дом не виден, а выходить на улицу в такую ночь они не будут. Значит, так: нам пришлось уйти из-за утечки газа.
— Фэй...
Она решительно добавила:
— А завтра утром я начну подыскивать другую квартиру.
— Но...
— Я не стану жить в доме, где водятся крысы, просто не буду там жить, и все! И никто не заставит меня переменить это решение. Ты и сам должен выбраться оттуда как можно быстрее.
— Но они не...
— Мы продадим квартиру. Я считаю, настало время уехать из этого проклятого города. Я уже многие годы об этом думаю. И ты прекрасно это знаешь. Может быть, подыщем жилье в Коннектикуте. Я знаю, тебе не улыбается перспектива ездить оттуда на работу в такую даль, но поезд — неплохой транспорт. Но там свежий воздух, собственный бассейн, более просторное жилье за те же деньги. Неужели не здорово? Пенни и Дэйви смогут приезжать к нам каждое лето, это ведь полезно для детей. Да, решено, завтра я начинаю искать дом в пригороде.
— Фэй, во-первых, завтра все будет закрыто из-за метели.
— Это для меня не помеха. Вот увидишь, с раннего утра я и отправлюсь.
Двери лифта раскрылись.
В холле четырнадцатого этажа Кэйт сказал:
— Ты не беспокоишься о Пенни и Дэйви? Я хочу сказать, ведь мы их оставили...
Фэй уверенно ответила:
— С ними все будет нормально. Это были всего лишь крысы. Ты же не думаешь, что крысы станут их преследовать на улице? Несколько жалких крыс не могут представлять серьезной опасности. Сейчас меня больше беспокоит их отец, пугающий детей всякой всячиной насчет черной магии. И что на него нашло? Может, он и должен поймать убийцу-психа, но колдовство не имеет к этому решительно никакого отношения. Все, что он говорил, меня не убеждает.
Честно говоря, я просто не могу понять Джека, как ни стараюсь, не могу его понять.
Они подошли к дверям квартиры Дорсетов. Кэйт позвонил.
Фэй сказала:
— Запомни, ни слова!
Энсон Дорсет, похоже, ждал у двери с тех пор, как Кэйт и Фэй позвонили снизу. Он открыл дверь в тот момент, когда Фэй произносила свое последнее предупреждение.
Он спросил:
— Ни слова о чем?
Кэйт ответил:
— О крысах. Ни с того ни с сего весь наш дом вдруг оказался наполнен крысами.
Фэй бросила на него уничтожающий взгляд.
Но Кэйту было все равно. Он не собирался выдумывать дурацкую историю об утечке газа, их без труда поймали бы на вранье, и потом доказывай, что ты не верблюд. Он рассказал Энсону и Франсине о нашествии грызунов, но, правда, не упомянул ни о черной магии, ни об ужасных существах, появившихся из вентиляционной решетки. В этом он уступил Фэй, здесь она была права: биржевой брокер должен быть спокойным, уравновешенным человеком с традициями. Или он рискует всем.
Но сам он знал, что еще долго будет помнить все.
Долго.
Очень и очень долго.
А может быть, никогда не забудет.
11
Скользя по снегу и утопая в нем, Джек наконец свернул за угол, оказавшись на Третьей авеню. Он не оглядывался, боясь увидеть гоблинов, как их называла Пенни, прямо у себя за спиной.
Ребекка с детьми были уже метрах в тридцати от него.
На улице, кроме них, никого не было, если не считать нескольких застрявших в снегу и брошенных машин. Действительно, кто в здравом уме выберется на улицу, чтобы под кинжальным ветром разгуливать в такую метель?
В двух кварталах от них, еле различимые, двигались несколько снегоочистительных машин, мигая красными огоньками. Но они направлялись в другую сторону.
Он догнал Ребекку с детьми. Это было нетрудно, так как Дэйви и Пенни уже задыхались. Бег по глубокому снегу все равно что бег с грузом. Все были измотаны.
Джек оглянулся назад: никаких гоблинов. Но не надо самообольщаться — существа с горящими глазами скоро будут здесь. Так легко они не сдаются. И когда придут, им достанется легкая добыча — через несколько минут дети будут едва переставлять ноги.
Джек и сам чувствовал себя не лучшим образом. Дышал он тяжело. Сердце стучало так сильно и быстро, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди.
Лицо саднило от обжигающего ледяного ветра, на глаза навернулись слезы. Руки совсем онемели от холода — он так и не надел перчатки. От снега в ботинках замерзли ноги. Какой из него сейчас защитник! Он и злился на себя, и боялся.
Но четко понимал, что только он и Ребекка стоят сейчас между детьми и смертью.
Как бы в предвкушении их скорой гибели, ветер завыл свою песню почти со звериной радостью.
Голые деревья, торчавшие из заледенелого тротуара, в такт этому мотиву постукивали на ветру закоченевшими ветвями — это была их ария, песня оживших скелетов.
Джек огляделся вокруг в поисках места, где можно было бы спрятаться.
Перед ними стояли пять жилых кирпичных домов. Зажатые между современными домами, они выглядели не очень привлекательно. Джек сказал Ребекке:
— Нам нужно уйти с открытого места.
И подтолкнул всех к входным дверям первого кирпичного дома. Там было пусто, консьержа, похоже, в доме не было.
Небольшой вестибюль отапливался слабо, но по сравнению с холодом на улице показался им тропиками. Помещение выглядело опрятным, в какой-то мере даже элегантным: медные почтовые ящики, тонированный деревянный потолок, плиточная мозаика на полу изображала зеленые листья и светло-желтые цветы на белом фоне, причем все плитки были на месте и в хорошем состоянии.
Но оставаться здесь долго было нельзя. В освещенном вестибюле они прекрасно смотрелись с улицы.
Через внутреннюю дверь, тоже стеклянную, виднелись холл первого этажа, лифт, лестница. Но дверь была заперта и открывалась либо ключом, либо через систему домофона.
Всего в доме было шестнадцать квартир, по четыре на каждом этаже. Джек подошел к почтовым ящикам и нажал кнопку вызова на ящике мистера и миссис Эванс с четвертого этажа.
Ему ответил тоненький женский голос:
— Кто это?
— Это квартира Грофельдов? — спросил Джек, отлично зная, что это была не та квартира.
Невидимая женщина ответила:
— Нет, вы нажали не на ту кнопку. Ящик Грофельдов следующий.
— Извините, — сказал Джек, а миссис Эванс отключила связь.
Джек посмотрел сквозь входную дверь на улицу.
Снег. Голые черные деревья качаются на ветру.
Призрачный свет уличных фонарей.
Больше ничего. Никого с горящими глазами. Никого с острыми зубами.
Пока еще ничего подобного.
Он нажал на кнопку вызова квартиры Грофельдов, спросил, не в этой ли квартире проживают Сантини, и получил короткий ответ, что ящик Сантини рядом.
Он вызвал Сантини и уже собирался спросить, не это ли квартира Поршерфильдов, но Сантини, видимо, кого-то ждали и оказались менее настороженными, чем их соседи. Они открыли дверь, ничего не спрашивая.
Ребекка быстро протолкнула детей внутрь, Джек последовал за ними, закрыв за собой дверь.
Он, конечно, мог воспользоваться полицейским удостоверением, чтобы попасть в холл, но это заняло бы время. Из-за роста преступности многие люди стали более подозрительными, чем раньше. Если бы Джек сказал миссис Эванс, что он полицейский, она могла бы не поверить ему на слово, спустилась бы вниз, чтобы проверить его удостоверение через стеклянную дверь первого этажа. А один из гоблинов тем временем мог бы добраться до кирпичных домов и увидеть их.
Кроме того, Джеку не хотелось впутывать в это дело посторонних людей, и Ребекка, похоже, разделяла его настрой. Она шепотом попросила детей не шуметь, выбрала самое темное место под лестницей, справа от главного входа, и повела их туда.
Джек тоже втиснулся в этот уголок. Теперь их нельзя было увидеть ни с улицы, ни сверху, даже если бы кто-то на лестнице перегнулся через перила.
Через минуту где-то на верхних этажах открыли дверь. Раздались звуки шагов. Затем кто-то, видимо, мистер Сантини, спросил:
— Алекс, это ты?
Укрывшиеся под лестницей Джек, Ребекка и дети замерли, стараясь не дышать.
Мистер Сантини ждал.
На улице завывал ветер.
Мистер Сантини спустился на несколько ступенек.
— Есть тут кто-нибудь?
Джек мысленно приказал ему: "Уходи. Ты просто не представляешь, во что ввязываешься. Уходи".
Мужчина, телепатически уловив предостережение Джека, поднялся в квартиру, закрыв за собой дверь.
Джек облегченно вздохнул.
Пенни дрожащим голосом прошептала:
— А как мы узнаем, что опасность миновала и можно выходить?
Джек тихо ответил:
— Мы просто немного подождем, а затем... я выскользну наружу и посмотрю.
Дэйви трясся так, будто в доме было холоднее, чем на улице. Он вытер мокрый нос рукавом куртки и сказал:
— А сколько мы будем ждать?
Ребекка ответила ему тоже шепотом:
— Пять минут. Максимум десять. К тому времени они уже уберутся восвояси.
— Правда уберутся?
— Ну конечно. Может быть, они уже и ушли.
Дэйви переспросил:
— Ты действительно так думаешь? Уже ушли?
Ребекка твердо ответила:
— Конечно. Очень похоже, что они за нами не пошли. Но даже если они и шли за нами, они не станут торчать у этого дома всю ночь.
Пенни с сомнением в голосе прошептала:
— Не станут?
— Нет, нет, нет. Конечно, не станут. Ведь даже гоблины могут устать.
Дэйви спросил:
— Так это действительно гоблины, правда?
Ребекка ответила:
— Трудно определить точно, как их назвать.
Пенни сказала:
— Гоблины — единственное слово, пришедшее мне на ум, когда я их увидела. Оно просто возникло у меня в голове.
Ребекка подхватила:
— И очень подходящее слово. Ничего лучше ты и придумать не могла. А если вспомнить все старые сказки, то гоблины ведь страшны своим внешним видом, но никак не острыми зубами. Они ведь мастера только пугать. Так что, если мы будем терпеливы и осторожны, по-настоящему осторожны, тогда все будет в порядке.
Джеку понравилось, как Ребекка разговаривала с детьми, успокаивая их.
Даже ее шепот действовал успокаивающе. Говоря с ними, она находила нужный момент, чтобы погладить детей, приласкать их.
Джек отогнул рукав и посмотрел на часы.
Десять четырнадцать.
Они прижались друг к другу в тени под лестницей и ждали.
Ждали.
