Напряжение неуклонно нарастало.

Вчера Дмитрий снова видел Федора с родичем своим — Семеном Никитичем Годуновым. Никогда толком с ним не общался, а тут — зачастил. С чего бы это? Да еще сам Семен стал удивительно улыбчив и приветлив. Никак что замышляют недоброе? Федор по малости разума, а Семен — из опасения. Отдавать власть за пределы династии он явно не желает.

Дмитрий устало потер виски.

Опять устал. Хоть и старается высыпаться, а все одно — выматывается невероятно. Больше, конечно, из-за нервного напряжения. Он просто не знает, как уклониться от очевидно назревающего конфликта. И в нем, к слову, именно его буду убивать. Только в этот раз та партия, за которую он играет.

— Кругом враги… кругом… — тихо прошептал царевич и взял письмо. Распечатал. Но читать не получилось. В голову лезли совсем не те мысли.

Отложил.

Выпил бокал вина. Дурная привычка, которой он раньше не страдал. Напиваться он не любил, поэтому приходилось вино сильно разбавлять.

Позвонил в колокольчик.

Заглянувший слуга в темпе убежал выполнять наказ.

Молоко. Опять молоко. Его уже тошнило от молока. Но Дмитрий вливал в себя хотя бы по полстакана перед приемом пищи. В сущности, царевич вообще ничего не вкушал без молока. Почему? Все просто. Память ему подсказала, что в те годы на Москве очень любили травить ртутью. Особенно не большими порциями, а маленькими, чуть-чуть, но каждый день. Чтобы эффект накапливался и тот, кто проверяет пищу перед употреблением, не заметил чего дурного. Вот и заклинило. Стал ломать голову. Вспоминать методы противодействия. Всплыло только то, что сырое яйцо и молоко каким-то образом связывать ртуть и не позволяют ей впитывать в организм. Насколько это верно он сказать не мог, однако, взял на вооружение.

Принесли обед.

Он, чуть поморщившись, выпил стакан холодного молока. И приступил к приему пищи. А пока кушал — думал о своей странной судьбе, прокручивая раз за разом варианты развития событий. Все, в сущности, сводилось к тому, как именно его станут убивать.

«Нападения с клинками уже было. Оказалось непросто. Вряд ли повторят. Да и охраняет его сейчас уже десятка два бойцов. Просто так не взять. Стрелять — стреляли. Причем дважды. С последнего эпизода пошли слухи о том, что его пуля не берет. Что остается? Могут. Но вряд ли. Разве что из пушки ударят. Ну а что? Люди дикие, изяществу не обучены. Зарядят картечью и ударят, когда он проходить будет. Но все равно — вряд ли. Остается только отравление да экзотика какая — в бане там сжечь живьем или из окна выкинуть.

Но, если делом занялся Семен Никитович, то действовать станут хитро. Выбор для хитростей получается невелик. Но в самом Кремле травить его не станут. Он не станет. Другие, ведущие свою игру, вполне могут. Остается где в гостях? Да так, чтобы подставить безнадежно конкурентов. А кто главный конкурент дома Годуновых? Правильно — Шуйские. Все остальные, либо уже выхватили своих проблем, как Романовы, либо не представляют серьезной угрозы»…

С этими мыслями Дмитрий завершил трапезу. И, выпроводив слуг, взялся за лютню. Нужно было хоть как-то успокоиться, погрузившись в какое-нибудь дело с головой. Но так, чтобы не думать сильно. Побренчать — самое то. Этим до сна и занимался.

Утром же следующего дня Дмитрий столкнулся со своим тезкой Дмитрием Ивановичем Шуйским возле Пушечного двора. Царевич там много возился с наиболее именитым мастером — Андреем Чоховым, который лил ему малые пушки в терцию да гранаты. Чего там делал Шуйский — не ясно, да и не интересно.

Отодвинув взглядом хвост сопровождающих тезки он вежливо раскланиваясь, отвел того в сторонку. Где, с вежливой улыбкой на лице сообщил:

— Мне кажется, что на меня готовят покушение.

— Это не секрет, — лукаво улыбнулся его визави. — Вся Москва о том судачит каждый день.

— В этот раз за дело взялся Семен.

— Что?! — Резко напрягся Шуйский. — Зачем?

— Борис хочет после свадьбы назначить меня наследником вместо Федора. Не все Годуновы согласны с ним. Вот и хотят одним ударом убрать меня и подставить вас. Как Романовы поедете в дальние дали. А кое-кто и на плахе окажется.

— Когда? — Холодно поинтересовался боярин.

— Свадьбу назначили на зимний мясоед. Вот до него и сделают.

— Вот зараза… — процедил тезка.

— И улыбайся! Улыбайся! Никто не должен видеть, что ты знаешь. Предупрежден — значит вооружен. Будь предельно осторожен.

С этими словами Дмитрий резко перестал шептаться и, выдав несколько малозначительных фраз, откланялся.

Поговорили.

Проверил, как идут дела у Чохова.

Проехался по остальным интересующим его объектам. Повертелся на торговых рядах, чтобы люди могли его увидеть живьем. Подышал свежим воздухом. Да и подался в свои покои, где его ждал целый ворох бумажных дел. Все эти покушения и паучьи игры совсем не исключали куда более важных и ответственных дел.