Очередной приятный вечер за пыльными, полуистлевшими пергаментами был самым наглым образом прерван царским посыльным. Дескать, Борис Федорович желает пригласить царевича откушать вместе.

Удивился, конечно, обычно-то он так не поступал, держа определенную дистанцию. Но, желает, так желает. Мало ли? Может быть, решил таким образом сгладить впечатление от какого-нибудь дурного сообщения. Дмитрий немного подумал, пожал плечами, встал, привел себя в порядок и отправился в гости. Благо, идти было недалеко.

Зашел. Поздоровался с царем. Перекинулся несколькими ничего не значащими фразами. И проследовал в соседнюю комнату, где был накрыт стол, и ожидала царская семья в лице Марии Федоровны, а также сына Феди и дочери Ксении. Снова пришлось здороваться, проявляя уважение и воспитание.

Сели. Помолились.

Слуги сразу засуетились. Стали подносить блюда. Наливать в кубки. И вообще всячески проявлять услужливость.

— Удивлен? — Спросил царь.

— Да. Раньше ты старался держать дистанцию напоказ. О том, что меня пригласил, уже сегодня все интересующиеся люди будут знать. Бояре так точно.

— Хм, — многозначительно усмехнулся Борис, давая понять, что на то и расчет. — Как продвигаются твои чтения пергаментов? Удалось что-то интересное узнать?

— И не мало, — с улыбкой произнес Дмитрий. В свое время он увлекался этим вопросом, прочитал немало книг, включая научные монографии и материалы археологических раскопок. Да и вообще — заморачивался изрядно. Поэтому в царских архивах искал только лишь доказательства той теории, что он придерживался ранее. — Мне, по всей видимости, удалось понять, откуда пришел Рюрик.

— Разве в этом есть какой-то секрет? — Удивился Борис.

— В годы правления моего прадеда была написана довольно красивая история о том, что Рюрик де происходил от одного из братьев Императора Августа Римского. Вот только беда — у Гая Октавиана Августа никогда не было ни братьев, ни сыновей. А он сам стал Императором только после того, как его усыновил Гай Юлий Цезарь. О том любой мало-мальски грамотный человек в Риме знает.

— То есть, ты считаешь, что эта версия выдумка? — Удивленно вскинул брови Годунов.

— Да. Чистой воды выдумка. Прабабка моя, Софья, слишком уж страстно желала чувствовать себя супругой Басилевса хоть в какой-то мере. Вот и натягивала сову на глобус как могла.

— Что, прости? — Удивился царь.

— А, — отмахнулся Дмитрий, — одна из глупых присказок. Никак не могу от них отделаться — вечно на язык просятся. Главное в том, что Софья Палеолог целенаправленно работала над созданием образа преемственности Русского государства от Ромейской Империи. Ее православной части. Не она первая, не она последняя. Но знаний, очевидно, не хватило. На Руси же, судя по всему, о том, как там жили в стародавние времена в Италии, ничего и не знали. Вот и приняли совершенно спокойно такой вздор. Я когда узнал впервые, опешил. Никак не мог поверить, что это все не шутка. В Европе образованные люди на такие родословные будут лишь улыбаться. Да, весьма модно подобным баловаться. Но если от монарха такое услышат, то посчитают хвастуном, который совершенно заврался. А оно нам нужно?

— И кем он был на самом деле? — Заинтересованно спросил царевич Федор.

— История там была весьма увлекательная. Хм. Разумеется, как и всегда, во главе угла стояли деньги и власть. Именно в этом порядке. Так вот. Примерно за сто лет до пришествия Рюрика, викинги, известные в наших землях как варяги, основали в устье Волхова небольшой, но хорошо укрепленный город — Ладогу.

— Викинги? — Вскинулся царь. — Но зачем?

— Как вам известно, практически триста лет эти люди истово и с выдумкой грабили побережье Британии и Франции. А иногда доходили до Испании и даже Италии. Но какой толк от церковного подсвечника для варвара? Вот викинги и везли все награбленное на продажу, чтобы обменять на более полезные им вещи. Скупщиками краденого, ну, то есть, трофеев охотно стали ромеи в Царьграде, да персы на Каспии. Западом это все к ним не повезешь. Одно дело налетел и скрылся в тумане. И совсем другое дело торговый путь держать. Нет, они, конечно, ходили поначалу. Пытались. Но слишком многие желали в тех краях викингам смерти. Вот они и решили использовать менее удобный, но более безопасный восточный путь: через Днепр — на греков, через Волгу — на персов. Ладогу они поставили, чтобы оставлять в ней свои большие морские корабли. По рекам же на них ходить не сподручно. Пересаживались на речные суда и шли на юг.

— А Рюрик тут причем?

— Он происходил из древнего данского рода конунгов — Скьёльдунг. Именно они первыми правили данами. Хм. В дни юности Рюрика Ютландией правил его дед Хальвдан, который поссорился с отцом Рюрика — Хеммингом. И тот, опасаясь за свою жизнь, был вынужден бежать в державу Карла Великого, дабы искать у него защиты. Сын, после смерти отца, дал вассальную клятву внуку Карла Великого Лотарю. Взамен тот наделил Рюрика достойными землями во Фризии. От покойного отца ему перешло владение Дорестад, от дяди — Харальда Кларка — Рюстринген. Причем, что интересно, Харальд был последним представителем мужской ветви Скьёльдунгов на престоле Ютландии, а Рюрик, соответственно, был законным наследником, ибо остался последним мужчиной в роду. — Дмитрий сказал это максимально нейтральным голосом, но, по едва заметной усмешке, проскользнувшей на лице Бориса, понял, аналогию тот смог провести сам, и вполне успешно.

— Но почему Рюрик не занял престол Ютландии? — Поинтересовался Федор.

— Потому что его дядю разбил Хорик и принял корону по праву сильного. Впрочем, Рюрик не отчаивался. Оседлав устья рек, выходящих к юго-восточному побережью Северного моря, начал грабить купцов. Кхм. То есть, взымать с них пошлины и торговые сборы со всем радением и прилежанием. А вырученные деньги использовал для укрепления своей дружины и строительства кораблей. И вот, в один прекрасный момент появилась возможность отбить родной Хедебю. Он выступил и победил. Но воинская удача не пошла рука об руку с везением в жизни. Дела потребовали его покинуть Ютландию и вернуться во Фризию. А земли, что он с таким трудом отбил, оказались им утрачены за пару кампаний. Как и надежда на корону, ибо Император не поддержал его, опасаясь усиления слишком деятельного конунга.

— Когда же он пришел на Русь? — Поинтересовался царь.

— Вот тогда и пошел. Его старый друг и союзник в борьбе за Ютландию — ярл Ладоги Олег попросил помощи. С юга, вдоль торговых путей осуществляли натиск хазары, а также племена, стоявшие под их рукой. Все это затрудняло торговлю. Рюрик, будучи опытным и успешным полководцем пришел со своей дружиной. Защитил Ладогу. Подчинил все окрестные племена, обложив их данью. И сел на берегу озера Ильмень, заложив там город для защиты торгового пути к грекам. Именно из того укрепленного поселения и вырос город, ныне известный вам, как Новгород. Таким образом Рюрик, приняв вассальную клятву Олега и племенных вождей славян, чуди, мери, води и прочих в одну кампанию сколотил себе собственную, новую корону.

— Погоди, — немного смутился царь. — Я не понимаю. Ведь Рюрик стал князем руссов, а ты их не назвал в числе покоренных им народов. Или так назывались те славяне? Или кто?

— Все очень просто, — улыбнулся Дмитрий. — То название пошло от чухонцев, что первыми познакомились с викингами. Те, правда, говорили «руотси». Славяне же, приняв слово, переиначили его в «русь». Изначально слово означало «гребец» — так называли только членов команды варяжских кораблей. Позже, с укреплением власти Рюриковичей, так стали называть всех, кто служил князю, а далее и царю. Считай слуга государев. Притом, совершенно неважно какого он рода и племени, главное, чтобы верно служил. Ибо держава Рюрика изначально включала в себя и фризов, и данов, и свеев, и славян, и чудь, и водь, и многих других. Дальше же она только расширялась и насыщалась многообразием родов: булгары, половцы, мордва и прочее, прочее, прочее.

— Хм. — Задумчиво произнес Борис. Ему весьма и весьма понравилась такая трактовка. Очень удобная для державного строительства. — Тогда Олег выходит, тоже был князем Руси?

— Князем, то есть, конунгом, был только Рюрик. Во-первых, он был древнего княжеского рода — последний из Скьёльдунгов. Во-вторых, пришел к Олегу уже владетельным графом, державшим под собой, по меньшей мере, Дорестад и Рюстринген. В-третьих, Олег был обычным ярлом, тихо сидевшим в своей крепости и носа за ее пределы не совавшим. Рюрик же, прибыв к нему на помощь, поступил так, как и должно конунгу. Привел под свою руку все окрестные племена, установив мир и порядок в округе. Правда, не успев толком закрепиться, Рюрик умер. Молодость его осталась далеко позади, а многие походы и сражения за наследие отцов здоровья не придают. Так в одночасье сложилась ситуация, при которой все его завоевания могли пойти прахом. Ведь на Ильмене осталась его дружина при малолетнем сыне — Игоре. Вряд ли они захотели бы ходить под ребенком. Дело спас тот самый Олег. Он выдал свою единственную дочь Ольгу за Игоря, став при юнце наставником и регентом. Это устроило и ладожских, и ильменьских викингов. Они объединились и двинулись на юг. Так и дошли до Киева, выбив оттуда хазар. Сын же Игоря и Ольги, Святослав окончательно смог решить хазарский вопрос. Так завершилось формирование Руси — древнего, еще варварского королевства, выстроенного вокруг одного из важнейших в Европе торговых путей.

— Да, — кивнул Борис впечатленный. — Весьма занимательная история!

— Страсти в былые времена кипели ничуть не хуже, чем в наши дни. А главное — без всяких несуществующих братьев Кесаря и прочих волшебных выдумок. Да и чего стыдиться? Жизнь и судьба Рюрика достойна воспевания в романах и балладах. Тем более он был крещеный, когда шел к Ладоге…

— Крещеный?! — Перебил его удивленным возгласом царь.

— Конечно. Не менее трех раз, — улыбнулся Дмитрий. — Когда ему остро требовались деньги, он шел к священникам и предлагал покреститься, если они заплатят. Платили. Он и крестился. Иногда, правда, не договаривались. Тогда он был вынужден, скрепя сердце, разграблять церковное имущество. За что и получил прозвище «Язва христианства». Ольга, кстати, тоже была крещеной задолго до поездки в Царьград.

— Как же так? — Удивилась царица.

— История крещения Ольги в Царьграде — это обычная сказка, слово в слово повторяющая приключения царицы Савской. Выдумка времен прабабки, которая желала показать первенство греков в крещение Руси. На самом деле Ольгу окрестили еще юной девой, правда, по латинскому обряду. Другой вопрос, что позже она прониклась греческим благочестием. Да и что говорить? Ведь во времена молодости Владимира Святого в Киеве уже стоял небольшой латинский храм. Но Владимир, все же, несмотря ни на что, выбрал греков, как и Ольга.

— Получается, — после довольно долгой паузы произнес царь, — что Владимир начал новую веху в истории Руси. По-настоящему окрестив варварское королевство, после неудачи латинян.

— Крещение было очень важным, но все-таки не ключевым моментом в той новой вехе. Владимир стал расширять княжескую власть и подводить под свою руку племена, живущие вдоль торгового пути из варяг в греки. И не просто обкладывать их данью, а полноценно подчинять своей воле. В этом деле помог случай, перевернувший все. Что вы знаете о его матери? О Малуше?

— Ключница Ольги, — пожал плечами Федор. — Рабыня.

— Рабыня, с которой Ольга столько возилась? Времена были поганые. Князь мог иметь много жен и наложниц. Ну, позабавился. Ну, понесла одна из рабынь? И что с того? Сколько таких бастардов по свету бегает? А там натуральный скандал вышел…

— И что же там случилось? — Впервые подала голос Ксения, что весь вечер спокойно и вдумчиво изучала Дмитрия. Он же только сейчас позволил себе ее пристально рассмотреть.

Среднего для тех лет роста молодая женщина, была далеко не грацильной комплекции. Такая крепко сбитая барышня с заметной барочной пухлостью. Густые и длинные прямые волосы были черны до удивления. К ним в дополнение шли такие же угольно черные, но живые, выразительные и очень внимательные глаза. Лицо в целом не отличалось какой-то особой красотой и, если бы, не слишком густые, практически сросшиеся брови, было бы приятно.

Современники называли ее одной из самых красивых женщин своего времени. Но для Дмитрия это было не так. Барочные красавицы не представляли для него «гастрономического» интереса. Кроме того, взглянув на нее, он вспомнил фото из гарема последнего шаха Персии. Да, ей до тех прелестниц нужно было еще расти и расти. Но отделаться от этих жутковатых ассоциаций Дмитрию оказалось не просто. Прежде всего, из-за чрезвычайно пышных бровей. Да чего уж там? Практически моноброви.

Ситуацию немного спасало только то, что для Руси начала XVII века она была прекрасно образована. Чтение, письмо, счет, риторика, стихосложение, пение, игра на лютне, рукоделие. Да еще языки. На фоне большинства девочек-аристократок она выделялась словно профессор перед студентами. Но внешность Дмитрия угнетала. Особенно из-за того, что, скорее всего, придется в будущем взять ее в жены. И ведь не объяснишь. И не поймут. Все вокруг считают ее эталоном красивой женщины….

— Все довольно просто и лежит на поверхности. Древлянский князь Мал убил князя Игоря. Княгиня Ольга отомстила за мужа и взяла Мала в плен со всей его семьей. Но древляне не успокоились и продолжали волноваться. Малуша была дочерью Мала. Ольга в унижении держала ее, словно рабу. Хотя брат ее, Добрыня, заслужил к себе доверие и был в дружине Святослава. Видимо он и склонил князя к близости с Малушей, дабы та родила ему сына и обеспечила тем поддержку древлян.

— Весьма любопытно, — покачал головой впечатленный царь, который до того практически не интересовался такими вещами, как и все на Руси. — Ты ведешь записи своих трудов?

— Да. Но, к сожалению, они далеки от завершения. Архивы наши скудны. А взять иные свидетельства не откуда. Те же слова, что в Ксантенских анналах записаны, я просто помню, ибо читал список как-то. Нужно по городам да монастырям собрать пергаменты древние. От латинян попробовать чего-нибудь добиться. Записи попросить старые данов, повествующих о доме Скьёльдунгов. Греков потревожить, дабы списки трудов древних сделали. Тогда может все и прояснится в цвете и деталях. Сейчас же только тусклые наброски. Нужны годы серьезного труда. Полагаю, что надобно начинать с того, что по монастырям древним ехать да выколачивать с них старые пергаменты для списков.

— Хм…. — немного нахмурился царь. — Это обождет.

— Что-то случилось?

— Я решил удовлетворить твою просьбу о создании терции.

— О! — Оживился Дмитрий.

— Но с одним условием. Рядом с тобой будет Федор, которого ты станешь учить, разъясняя все.

— Насколько свободно я смогу действовать? Мне нужно будет заказывать вооружение, доспехи, платье, обувь и прочее имущество. Там много сложностей и решать их нужно будет быстро.

— Я приставлю к тебе дьяка.

— Бить его можно?

— Как сочтешь нужным.

Трапеза завершилась довольно быстро. Дмитрий откланялся. И отправился в свои покои. Пока один. Но уже с будущего дня Федор должен был стать чуть ли не тенью царевича. Царь особенно настаивал на объяснении и разъяснении всего, что Дмитрий станет делать.