Глава 21
БОЛЬШАЯ ПРОГУЛКА: ДАРЫ И ВСТРЕЧИ
Что может быть лучше прогулки в погожий, пусть и прохладный денек? Променад в выходной, совмещенный с посещением ювелирной лавки. Так решил лелеющий коварные планы по завоеванию сердца невесты Машьелис. Прихватив Стефаля и Хагорсона для моральной поддержки, он отправился выманивать Яну за стены АПП.
Насчет прогулки по улочкам Дрейгальта девушка не возражала. Все равно Иоле снова умчалась к любимому жениху — раз, настолько срочных занятий, чтобы засесть за конспекты и учебники, пренебрегая законным выходным, не имелось — два, и гулять всей компанией с друзьями Яна очень любила — три. Единственное, что озадачивало девушку — навязчивая идея Лиса купить ей заколки вместо подаренных русалкам непременно в городской лавке. Любые покупки у фееры обычно обходились землянке гораздо дешевле. Но дракончик уперся, как осел. С четырьмя когтистыми лапами вышло посильнее, чем с копытами, и переспорить его никто не смог.
Потому после завтрака все друзья вышли из ворот академии, наслаждаясь возможностью спокойно прогуляться, не опасаясь очередной атаки коварной отравительницы, сейчас интенсивно грызущей фундамент целительских знаний.
Подходящая ювелирная лавочка нашлась в нескольких кварталах от АПП на небольшой малолюдной улочке. Без броской вывески, зато с витриной. Сквозь большое, в половину стены, магическое окно-завесу (все, что внутри — видно, дневной свет проходит, открыть или разбить невозможно) превосходно просматривались образцы украшений. Чего там только не было: кольца, браслеты, ожерелья, пояса, кулоны, серьги, целые комплекты всякой всячины. О назначении части входящих в набор предметов Янке вообще оставалось только догадываться. Имелись на отдельном столике-поставце и заколки.
— Выбирай, какие больше понравятся! — практически потребовал Машьелис, ткнув пальцем в витрину.
— Хм, новая оружейная, — приметил вывеску Хаг, с типично мужским равнодушием относящийся к украшениям любого рода, если это, разумеется, не насечки на топоре, отмечающие уровни мастерства обладателя. Напарницу тролль, конечно, любил, но не настолько, чтобы торчать рядом, пока она выбирает побрякушки, или, напротив, именно настолько, чтобы не портить девушке процесс выбора своим едва сдерживаемым нетерпением. В общем, здоровяк мотнул головой в сторону другой лавки и предложил Стефалю:
— Глянем?
Эльф законченным пацифистом и метросексуалом не был. Из двух лавок для услаждения взоров мгновенно предпочел оружейную. К тому же тактичный представитель Дивного Народа предположил, что Машьелис, пересмотревший свое отношение к невесте, пожелает остаться с ней наедине. Но не тут-то было! Добрая Яна, заметив, каким печальным взглядом провожает Лис друзей, великодушно предложила:
— Я пока выберу заколки, а ты тоже сходи в оружейную лавку.
— Э, ладно, выбирай, я быстро! — мгновенно ретировался струхнувший дракончик. Слишком уж резко закрутилось все для юного Лиса, он просто не знал, как себя вести с подругой, чтобы опять не сморозить глупость. Комплименты, так легко лезущие на язык в общении с девушками, почему-то куда-то спрятались и выбираться на свет из глубин подсознания категорически отказывались. Может, обиделись, что их использовали для пустого флирта?
Яна осталась задумчиво разглядывать красивые, но, как ей казалось, мало годящиеся для утилитарного использования безделушки. Были как-то у девушки очень милые заколки с бусинами под жемчуг, купленные на свадьбу родственницы. После праздника бедная Янка почти десять минут потратила на выпутывание из «красоты неземной» кудряшек и потом еще час расчесывала многострадальные волосы.
— Ищете что-то определенное, юная блюстительница? — тихо спросил хрупкий, как певчая полевая птичка, старичок, вышедший из дверей лавки.
— Заколки для волос, чтобы не рвали и не путали их, даже если придется бегать, прыгать и все такое, — отрапортовала Яна.
— И не находите, — закончил за потенциальную покупательницу собеседник, быстро покрутив головой, отчего его сходство с птичкой усугубилось.
— Не нахожу, у вас здесь все очень красивое, но неподходящее, — покаянно шепнула девушка.
— Еще бы, — хихикнул старикан и поманил Яну тощим коготком-пальцем. — Это все мишура, чтобы глазки притянуть, для дела вовсе негодная. Пойдем, покажу иное.
Не соврал старый! Внутри лавочки, казавшейся полутемной после яркого солнышка, дедок, демонстративно покряхтывая и сетуя на неумолимо бегущие года, не прибавляющие здоровья, полез под широкий прилавок. Пошуршав и погремев, он вытащил из-под него невысокий ящичек, всего-то в три пальца шириной да в ладошку длиной. Откинул крышку и раскрытой ладонью указал на набор маленьких деревянных веточек, практически точь-в-точь совпадавших по виду с проступившим на запястье браслетом блюстителя ИППа. Только все листья, цветы и веточки были цвета темного гречишного меда. От заколок словно тянулась тонкая ниточка аромата того самого меда. Едва уловимая, горько-сладкая нотка.
— Дерево? — неуверенно уточнила Яна, имевшая печальный опыт использования деревянной заколки с металлическим зажимом. Тот работал безотказно, а вот деревянная гроздь цветов очень быстро треснула на несколько частей и страшно запутала волосы не заметившей поломки хозяйки.
— То джайга, дерево особое, упругое. Специальным резцом по нему работают, всю заколку из цельного кусочка вырезают. Если в огонь не кинешь, всю жизнь проносишь, дочери передашь, а та своей, — пояснил дедок, ласково погладив пальцем одну деревянную веточку. — Нравится?
— Красиво и… — Яна запнулась, подбирая слова. — Эти заколки… они кажутся не только живыми, а еще и теплыми.
— Покупаешь? — утвердительно спросил продавец, а скорее всего, сам хозяин лавочки.
— Покупаю, — улыбнулась девушка и полезла за кошельком. — Сколько?
На волшебные веточки денег было не жаль. Даже если Лис станет настаивать на том, чтобы Янка купила какую-нибудь металлическую побрякушку, она всегда сможет заплатить за такое чудо из своей стипендии.
Когда дедушка назвал цену, землянка только крякнула. Стоили деревянные безделушки половину стипендии, выдаваемой раз в пять циклад. Однако отказываться от них не хотелось. И в руках-то еще не подержала, лишь увидела, а все равно — грели эти на первый взгляд незатейливые украшения душу.
Девушка расплатилась, забрала ящичек с заколками (продавались они лишь комплектом, сразу шесть штук) и вышла из лавки. Надевать обновку пока не стала, решила подождать друзей. Те так и зависли в оружейной лавке. Что ж, у каждого возраста и пола свои милые сердцу игрушки.
Коротая время, Яна рассматривала витрину как экспозицию музея. Золотые, серебряные, из какого-то иного блестящего и благородно-тусклого металла, с каменьями, перламутром… Все изделия были по-своему интересны.
— Нравятся? — спросил кто-то из-за спины с легким пренебрежением.
— Красивые вещи, — спокойно согласилась девушка.
— Себе такие хочешь? — скучающе продолжил голос.
— Нет, — отказалась Яна.
Голос смолк. Девушка развернулась, чтобы посмотреть на собеседника. Общаться, стоя спиной, показалось невежливым.
— Я себе уже деревянные купила, — похвасталась Донская с широкой искренней улыбкой. — Эти, может, и красивее, и дороже, а мои все равно лучше!
Человек, стоявший рядом, был стар, пожалуй, старше хозяина ювелирной лавки. Короткий ежик белых волос, столь же седые брови, бледно-голубые, словно бы выцветшие от прожитых лет или от всего, что довелось повидать, глаза, резкие и глубокие, как кора дерева, морщины. Однако немощным его не назвал бы и враг. Старик даже стоял как готовый к прыжку хищник, чуть расслабившийся, но не сгорбившийся. Практичные немаркие серо-коричневые брюки, жилет и рубаха явно были сшиты так, чтобы не стеснять движений.
— Хм, так вот ты какая. А что же друзья тебя оставили в одиночестве? Надоела?
Яна озадаченно нахмурилась. Случайный собеседник вел себя странно, но студентке ли АПП удивляться странностям мира? Ни ругаться, ни поддерживать разговор с грубияном девушка больше не желала, потому флегматично проронила: «Вас это не касается», — и отвернулась, чтобы вновь погрузиться в созерцание витринно-ювелирных красот, дав возможность парням налюбоваться оружием.
— Янка, падай! В сторону! Берегись! — взвился над улицей встревоженный вопль Машьелиса.
Повинуясь инстинкту, взращенному на тренировках, девушка, привычно сгруппировавшись, рухнула на мостовую. В следующий миг ее заслонили трое: Хаг, Стеф и Машьелис о Либеларо, превратившийся в дракона. Его габаритная туша полностью перекрыла напарнице обзор.
— Что нужно в Дрейгальте человеку из Серой Смерти? — рыкнул дракон. Радужная чешуя блистала, щерились острые зубы, разноцветные искры летели из ноздрей, расправлялись крылья, мгновенно превращаясь из плотно-кожистых в остро-чешуйчатые, способные одним взмахом нашинковать жертву на мелкие кусочки надежнее, чем громадными когтями.
— Уже ничего, — спокойно хмыкнул старик. — Аудит. Случай отмены заказа и отказа от мести признан обоснованным. Удачи, мы не берем заказы на Ставленников Сил. И не страшитесь, блюстители, мы не следим за вами. Я использовал для этой встречи свой дар.
Коротко поклонившись, так, что это больше походило на кивок, чем на поклон, загадочный тип исчез, оставив за спиной озадаченное молчание и раздраженный драконий рык. Материться с клыкастой пастью Машьелису было не слишком удобно, потому он быстро сменил ипостась на гуманоидную и первым делом принялся ощупывать Янку, за которую так испугался, что всякий инстинкт и способность чуять и оценивать опасность у дракона отшибло.
— А почему ты решил, что он из Серой Смерти, Лис? — задала вопрос потряхиваемая и прощупываемая другом девушка, пока юноша убеждался в невредимости невесты. Пара синяков, оставленных в процессе обследования, в расчет не принималась.
— Запах! От него пахло точно так же, как от тех типов, напавших на Айриэльда. Я, как ветерок запах в лавку донес, сюда и рванул, — нахмурился о Либеларо.
— Что этот человек от тебя хотел, Яна? — аккуратно поинтересовался Стефаль.
— Не знаю, — честно ответила девушка.
— Вы с типами из Серой Смерти сталкивались-то лишь раз. Тогда наш декан рассказывал, что у убийц есть своеобразный кодекс. Они отказываются от мести за своих людей, если при исполнении заказа их всех убивают! — Тролль почесал затылок и озадаченно нахмурился.
— Этот старик не пытался нападать, только про аудит и проверки говорил, — осторожно вставила Яна и передернула плечами. Исчезнувший человек был ей не страшен, но неприятен, как большой жук — вроде и знаешь, что не укусит, а все равно на шаг-другой отойдешь и в руки ни за что не возьмешь.
— Либо сегодняшняя встреча касается какого-то другого случая, когда мы убийцам из Серой Смерти дорогу перешли, либо декан Гад тогда умолчал о чем-то, либо сам не знал, — беспечно ухмыльнулся Лис.
— Что, если тот, кого шли убивать, отныне неприкасаем, а мы как участники расправы с Серыми закономерно становимся кандидатами в жертвы? Вот дедушка и пришел проверить, стоит ли на месть замечательным нам тратить время и деньги. Если верить его словам, то не стоит. Кажется, Серая Смерть связываться с блюстителями пророчеств принципиально не желает. И как нашел-то? Дар у него… опасный, видать, дар… — хмурясь, поделился соображениями тролль.
— Творец с ним, с этим типом, сказал же, претензий к нам они не имеют, — отмахнулся дракончик, совершенно переставший опасаться ушедшего аудитора и всех за ним стоящих. А это означало одно — Машьелис прав и никаких убийственных претензий к студентам Серая Смерть не имеет, угрозы для жизни нет. — Давайте о главном! Яна, ты выбрала заколки?!
— Уже купила. В АПП покажу, если хочешь, а как вы сходили, приобрели что-нибудь? — быстро проговорила девушка, не желая показывать покупку посреди улицы и выслушивать возмущенные крики Лиса. Драгоценные металлы и камни напарник, как и большинство драконов, обожал истово. К иным же материалам для украшений относится со снобистским пренебрежением. Но Яна заколки покупала для себя и менять их на самые драгоценные и блестящие не желала.
— Нет, только поглядели. Ничего, стоящего внимания, в лавке не нашли. А почему только в АПП покажешь? Давай здесь и цену называй! Я обещал купить тебе заколки, значит, куплю! — заупрямился Машьелис.
Яна достала из сумки ящичек и открыла. Лис сунул нос в коробку, втянул воздух и, кажется, икнул от неожиданности. Нет, возмущаться не стал, лишь осторожно тронул одну из шести заколок-веточек кончиком пальца и попросил: — Я посмотрю?
— Конечно, — кивнула озадаченная странной реакцией напарница.
Дракончик, или теперь уже полноценный дракон, вытащил заколку, осмотрел ее, попробовал мягко пружинящую защелку, снова понюхал и выпалил:
— Джайга! Коготь в заклад, она! Покровителем клянусь! Запах, цвет, текстура…
— Дивный набор! Ты позволишь? — восторженно выдохнул обретший дар речи Стефаль и с разрешения Яны взял еще одну заколку.
Девушка и тролль переглянулись с легким обалдением, не постигая причин ритуального обнюхивания, устроенного друзьями. Те предавались странному занятию еще минут пять и только потом вернули заколки на место, дав возможность владелице убрать ящичек в сумку.
— Эй, а нам кто-нибудь объяснит, что это за пляски? — намекнул Хаг.
— Джайга очень редкое растение, никогда не растет кучно, можно встретить лишь одинокое дерево. Его нельзя срубить или сломать. Подбирают уже опавшие ветки или… я не знаю, вымысел это или легенда, говорят, иногда джайга дарит свою ветвь тому, кто отыскал ее и пришелся по нраву. Такую отделенную от живого ствола ветвь можно обработать. Считается, что изделия из джайги сами по себе, без дополнительных чар, являются защитными амулетами. Кроме того, она просто красива и очень приятно пахнет. Запах для каждого свой. Для меня — разнотравье луга в солнечный день.
— Ой, вот почему я аромат гречишного меда чуяла, — заулыбалась девушка, с восторгом, как сказку, выслушавшая рассказ Стефаля о волшебном дереве.
— Где ты купила заколки, Яночка? — вкрадчиво уточнил Машьелис, машинально коснувшись рукой кошеля.
— Там. — Янка ткнула пальцем на витрину лавки.
Удивленный дракончик окинул растерянным взглядом драгоценные побрякушки, среди которых не было ни одного изделия из дерева, и метнулся в лавку. Друзья поспешили за ним.
За прилавком стояла молодая женщина. Она мгновенно разулыбалась при виде трех юношей и девушки с форменными значками АПП.
— Ясного дня! Желаете что-то купить, господа? — поприветствовала посетителей прехорошенькая шатеночка с аккуратно уложенными локонами. Девушка ничуть не походила на старичка-хозяина.
— Ой, а дедушка, который украшения продавал, уже ушел? — простодушно удивилась Яна, которой понравилось общаться со старичком. Был он каким-то уютным, пусть и немного печальным.
— Старый хозяин Логран умер семь циклад назад, — состроила девушка приличествующую случаю скорбную гримаску. — Его наследники продали лавку моему дядюшке Дамиру.
— Жаль старика, — скопировал мину продавщицы Лис и перешел к делу: — Тогда скажи, прелестная госпожа, среди здешних сокровищ не найдется ли украшений из дерева?
— Нет, господин, ни мастер Логран, ни мой дядя не работают с этим материалом. Слишком он… — девушка на миг запнулась, не желая оскорбить вроде бы потенциально выгодного, пусть и спрашивающего какую-то чушь клиента, — невыгоден.
— Не каждое дерево дешево, — понял намек Лис, облокотился на прилавок и подмигнул собеседнице.
И тут она задорно рассмеялась, аж запрокинула головку и обхватила грудь руками. Отдышавшись, девушка утерла выступившие от смеха слезы и спросила:
— Неужто и до академии докатились слухи о ненайденном сокровище Лограна?
— Сокровище? — сделал стойку Лис.
Поскольку других покупателей не было, девушка оказалась не прочь поболтать и поведала студентам следующее:
— В роду Лограна ходила легенда о передающемся лишь достойному наследнику артефакте из дерева джайги. Вроде как потомки умершего старика об этом что-то слышали, потому лавку и дом старого ювелира перед продажей перевернули вверх дном. Конечно, ничего не нашли. Если и был артефакт, сгинул.
— О, — Яне осталось хлопать глазами, пока Лис заканчивал беседу с продавщицей, покупая симпатичную золотую подвеску с россыпью желтых камешков.
На улице друзья снова переглянулись, и землянка растерянно пробормотала:
— У кого же я тогда заколки купила? Ни привидением, ни духом, ни призраком дедушка не был. Я холода или ветерка не чувствовала.
— Возможно, стоит учесть третье исключение в признаках духов, Яна, — мягко напомнил подруге Стефаль, имея в виду одну из особенностей тех духов, чья миссия на земле не закончена и требует непосредственного контакта с живыми людьми. В таких случаях дух мог на короткое время приобретать материальное тело, сохранившее все прежние качества, в том числе и тепло. А уже после исполнения миссии отправлялся по назначенному пути.
— То есть дедушка должен был кому-то отдать украшение, но своим наследникам передавать не захотел? — догадалась Яна. — Поэтому притворился продавцом?
— Сколько ты заплатила за заколки? — заинтересовался Машьелис.
— Пятнадцать золотых. — Такую грандиозную сумму Донская точно забыть никак не смогла бы.
— Всего-то? — присвистнул дракончик и, не глядя, без счета отсыпал подруге горсть монет прямо в ее кошель на поясе, оплачивая обещанный подарок. Сколько монеток надо взять, Лис и так чуял четко. А потом довольно объяснил напарнице: — Эти милые заколочки стоят, как тот камешек, который тебе в прошлом году подарили за полбанки варенья. Да, Яна, выбирать ты умеешь! Пятнадцать золотых, хех! Удачная покупка!
— Красиво поет, — некстати, но от души протянул Хаг, пряданул ушами и даже распустил их в лопухи, чего без особой нужды никогда не делал.
— Кто поет? — заинтересовался Стефаль резкой сменой темы, подвернувшейся очень кстати, чтобы развеять смущение Яны.
— Голос мужской, какая-то баллада. Дивно! Пошли послушаем? — предложил здоровяк, которому, несмотря на внешне грубый вид, чувство прекрасного было не чуждо.
Возражений не нашлось! Пока друзья, ориентируясь по уникальному слуху тролля, добирались до «точки звука», красивый голос смолк. Фагард, впрочем, не сдался и довел компанию до площади, где сейчас на воздвигнутой в углу сцене наигрывали нечто романтично-мелодичное пятеро музыкантов разных рас. Один точно был эльфом, второй вампиром, третий русалом, а расы двух других даже после двух с половиной лет в АПП Янка с полувзгляда определить не смогла.
Народ на площади с удовольствием, но без особого ажиотажа слушал инструментальное произведение и еле слышно шептался. Из обрывков речей Хаг быстро вычленил главное:
— Ого, Ян, здесь сегодня тот самый Лойтарэль поет!
— Может, в АПП вернемся? — в свою очередь предложила девушка, не слишком любящая толпу. Пусть эта выглядела вполне цивилизованно, но кто знает, если тут собрались поклонницы любвеобильного эльфа, не впадут ли они в раж, завидев кумира, как фанатки на Земле от своих идолов.
— Не любите музыку, прелестная дева? — откуда-то из-за спины спросил мелодичный голос.
— Люблю, — возразила Янка.
— В таком случае вам, вероятно, не нравится творчество менестреля? — продолжал допытываться вопрошающий.
— Творчество — нравится, — выделила голосом первое слово Донская и развернулась, чтобы увидеть говорящего. Что-то нынче случайные собеседники взяли нехорошую моду подкрадываться сзади и сыпать странными вопросами.
На сей раз говоривший оказался типом в широком сером плаще с накинутым на голову капюшоном. Серым! После встреч с Лойли и бандитами на мирных улицах Дрейгальта при виде подобного одеяния команда рефлекторно насторожилась.
— Эй, парень, ты, часом, не из Серой Смерти? Вроде с твоим начальством мы уже все решили, они претензий не имеют, — влез в беседу Лис.
— Нет, точно не из серых, — хмыкнул Хаг, оценив явную оторопь собеседника, и разоблачил плащеносца. — Это он пел.
— А, тогда это и есть Лойтарэль, ухи острые, смазливый — страсть, — сориентировался дракончик и бесцеремонно заглянул под капюшон, пока поставленный в тупик обвинением в принадлежности к наемным убийцам зеленоглазый менестрель пытался разобраться в мутном течении беседы.
Наконец знаменитость подобрала самый «подходящий» в этой ситуации вопрос:
— Неужто я чем-то обидел вас, милая дева, что вы так спешите удалиться?
— Талантам обычно прощается многое, если не все, а лучше и вовсе ничего про них не знать, — серьезно ответила девушка. — Я вряд ли смогу слушать песни о дивной любви, верности и не думать о безответственном родителе, чьи дочери — две сестры — лишь недавно узнали о своем родстве, а одна из них никогда не видела отца.
Лойтарэль поперхнулся воздухом и сконфуженно замолчал, а потом тихо-тихо, почти жалобно (ну вот, опять это случилось!) спросил:
— Кто? Я не помню, чтобы мы с вами, прелестная, прежде встречались…
Хаг загоготал, хлопнул себя ладонями по бокам, захихикал Лис, серебристым ручейком зазвенел искренний смех Стефаля, лишь Яна едва заметно нахмурилась и непонимающе захлопала ресницами.
Неодобрительно поморщился не привыкший быть объектом насмешек эльф. Не откидывая с головы маскировочного капюшона — зашиты от особо оголтелых фанатов — он, отвесив легкий полупоклон, подчеркнуто любезно осведомился:
— Не поведаете ли мне имена, не сообщите ли, где, когда и как я могу убедиться в истинности ваших слов…
— Выходной же, не знаю, — озадаченно принахмурилась Яна. Девушка решила, что у Лойтарэля проснулась совесть и он готов приступить к исправлению ошибок юности, потому с готовностью выложила: — Ириаль и Юнина сейчас могут и в АПП быть, и в городе.
Теперь настала очередь менестреля хлопать ресницами, а Лис, подвывая от смеха, растолковал Яне суть происходящего:
— Светлый Лойтарэль, очевидно, решил, что ты, Яна, некогда была в числе его мимолетных ночных спутниц и в одиночестве растила дар той поры, а теперь предъявляешь претензии по отцовству.
— Я? — до глубины души изумилась девушка. Даже отступила от странного типа на шаг.
— Нет? — озадаченно переспросил менестрель, в свою очередь наступая на собеседницу и желая разобраться в ситуации. И вообще, никогда от него, легендарного Лойтарэля, девушки не бегали!
— Ни в коем случае, — поскорее призналась Яна и в темпе, пока никаких более диких предположений о случайной связи со звездой выдвинуто и высказано не было, пояснила: — Наши однокурсницы, блюстительницы пророчеств — ваши дочери. О том, что Юнина Ройзетсильм ваша дочь, мы случайно узнали на занятии, когда Ириаль Шойтарэль попробовала кровь напарницы.
Лойтарэль замер статуей имени себе прекрасного, переваривая простенькую, в пару предложений, историю. Несмотря на феноменально-нетипичную для эльфа плодовитость, закономерно проистекающую из куда более характерных для расы остроухих качеств — внешней привлекательности и любвеобильности, — менестрель, к его чести, о своих потомках пытался худо-бедно заботиться. Обо всех, кого знал, разумеется. Старался хоть иногда участвовать в их жизни, помогать советом, а порой, в случае нужды, звонкой монетой. Весть о новой дочке эльф принял стоически и сейчас лишь определялся со своими дальнейшими шагами на пути к обязательному знакомству.
— Думаю, нам и в самом деле пора, — пророкотал Хагорсон, от внимания которого не ускользнули ни состояние эльфа, ни иные интересные вещи, происходящие на площади. — Господин Лойтарэль может продолжить разговор об отцовстве со своими дочерьми. Они как раз с улицы Листиков вместе с Еремилом выходят на площадь. Небось на концерт собрались.
— Или не продолжать, завернуться в плащ поплотнее и дернуть в противоположную сторону, — весело подключился с рацпредложением ехидный дракончик.
— Благодарю за важные вести, я пойду, — отважно решил светлый Лойтарэль и, отыскав взглядом в толпе Ириаль (не узнать вампиршу было мудрено), направился приветствовать известную и знакомиться с пока еще незнакомой дочерью. Вампирша папашу тоже увидала или, вероятнее, учуяла и теперь целенаправленно, с хищным оскалом на прелестном личике, волокла в его сторону буксир из Еремила и Юнины. В кои-то веки представился случай убить пару зайцев одной стрелой: представить отцу сестру и жениха.
Кажется, концерт знаменитости в очередной раз откладывался. Публике, ожидавшей выступления певца, сегодня суждено было в полной мере насладиться инструментальной музыкой. Хорошо еще поклонники попались в целом культурные, и громко скандировать, требуя вожделенного менестреля на сцену, никто не стал. Впрочем, не каждый же день даже такой многодетный папа, как Лойтарэль, встречался с незнакомыми дочерьми. Ради такого можно немного и задержать концерт.
