Глава 22
«КОТОРЫЙ ЧАС? УЖЕ ОБЕД!»
— Насыщенная прогулка получается, — хмыкнул Хагорсон, вразвалочку вышагивая по брусчатке. — Кого только, оказывается, в Дрейгальте не встретишь: аудиторы Серой Смерти, духи, исполняющие последнюю волю, многодетные — ха! — знаменитые менестрели… Мне уже страшно загадывать, какая встреча будет следующей. И сколько мы всего пропустили в четырех стенах из-за Гадова запрета. Не копились ли встречи, дожидаясь нас?
— Давайте лучше не загадывать, а обедать, — с энтузиазмом предложила проголодавшаяся девушка. — У меня на родине есть ритуал — обмыть дорогую покупку, чтобы носилась или работала получше. Поскольку мы с вами не особые охотники до безудержной пьянки, предлагаю покупку «объесть»! Я плачу!
— Ну почему не охотники? Если найдем хорошее пиво, то чуток можно, — пожав плечами, ухмыльнулся Хаг. — Лис вон от красного кисленького точно не откажется, а Стеф какое-нибудь свое фруктовое закажет.
— Тогда тем более! Чтобы мои заколочки носились и моими праправнучками! — провозгласила Яна и попросила дракончика как самого чуткого: — Веди туда, где вкуснее всего пахнет!
— Хорошая идея, — заулыбался Машьелис и закрутил головой, принюхиваясь, чтобы выловить самый аппетитный букет ароматов.
Нашел! Маленький ресторанчик или кафе (с идентификацией местных заведений Яна все еще затруднялась), незатейливо именуемый «У нас вкусно», был заполнен на треть. Причем публикой, не пьянствующей или болтающей, а именно сосредоточенно работающей челюстями и столовыми приборами. От кафе тут, на взгляд землянки, была только все еще заполненная в погожий, типично осенний денек веранда. Она отгораживалась от улицы живописными плетями разноцветного плюща, вьющегося по столбам-опорам и создающего живую крышу, и легкими занавесями, достаточно плотными, чтобы сдержать мелкую морось, гордо именуемую в Дрейгальте дождем. Зато широкие листья легко пропускали дневной свет. А в сумерках, вероятно, веранда освещалась размещенными на столбах и свисающими с потолка фонарями наподобие венецианских. Светлые плетеные стулья с изящно-лебедиными обводами, широкие столы под ажурно-белыми скатертями и запахи вкусной еды — Янке понравилось все!
На веранде друзья и разместились. Меню давало возможность щедрого выбора, и гуляющая компания ни в чем себе отказывать не стала. Заказ четверке друзей со здоровым аппетитом принесли два официанта на трех подносах — официанток столь неподъемной тяжестью нагружать не стали.
Под ненавязчивый перебор струн, доносившийся из залы, нагулявшиеся студенты слаженно налегли наеду. Когда первый голод был утолен, Машьелис откинулся на спинку стула и, попивая красное вино, умиротворенно объявил:
— Признаться честно, друзья, я соскучился по прогулкам в Дрейгальте. Как хорошо, когда в выходной можно не торчать за воротами, а пройтись…
— И найти на свою голову еще какие-нибудь приключения, — со смешком закончил за напарника трезвомыслящий Хагорсон.
Сытая Янка украдкой расстегнула замочек на кошеле, чтобы заранее отсчитать деньги, и охнула. Кошель был под завязку забит золотыми листиками.
— Лис, ты мне сколько монет за заколки отдал? — осторожно уточнила девушка.
— Пятнадцать. А что, не хватает?
— Наоборот, — растерянно ответила напарница и изумленно объяснила друзьям: — Я всю стипендию — тридцать монет — брала на всякий случай. На две трети кошель полон был, а теперь там точно больше.
— Давай посчитаем! — тут же предложил дракончик, обожающий наглядную и осязательную арифметику такого рода. Слово с делом у Машьелиса не расходилось. Он отставил бокал, наклонился к Янке и без лишних церемоний запустил пальцы в кошель напарницы. Позвенел монетками и выдал результат:
— Сорок пять золотых листиков.
— Это что же, выходит, либо ты обсчитался, когда ей деньги за заколки отдавал, во что я не верю, — иронично отметил Хаг, — либо дух Лограна ни монетки за украшения не взял, только вид сделал.
— Ты получила воистину бесценный дар, Яна, — промолвил эльф. — Переданный с добрыми пожеланиями артефакт уходящего за последний горизонт.
— Жаль, что заколки женские, я бы их поделила на всех, — улыбнулась девушка и тут же загорелась, предлагая от всей души: — А ведь и правда, мне шести много, давайте я тебе, Стефаль, для невесты, а Хагу для Рикхи по две заколки отдам?
— Не выйдет, — серебристо рассмеялся Стефаль и поделился мудростью: — Такие дары невозможно потерять, украсть, сломать и передарить. Только передать по наследству.
— Ян, этот набор заколок — по сути один артефакт. Они, коли магическим зрением рассматривать, плотно переплетены нитями чар. И пусть в прическе лишь пара, работают все шесть, — добавил Машьелис, уже даже не удивляясь щедрости невесты, скорее, любуясь ею.
— Жалко, — немного огорчилась землянка.
— Не жалей, — поспешил утешить подругу эльф. — Наши невесты не блюстительницы, а тебе защита джайги пригодится.
— Машьелис о Либеларо! Почему я вынуждена искать тебя по всему Дрейгальту?! — Властный голос леди, привыкшей повелевать, оборвал дружескую болтовню. Все, не только студенты АПП, повернулись, чтобы увидеть статную блондинку в длинном голубом платье из загадочно мерцающей, очень дорогой даже с виду ткани. Никакого плаща, будто и не царила в мире Игиды прохладная погода, леди не носила.
— О, ясного дня, бабушка. — Дракончик вздрогнул от знакомых звуков, привстал и поприветствовал родственницу.
Команда также встала и почти хором исполнила традиционное драконье приветствие:
— Ветра в крылья, леди Левьерис!
— Прости, я не думал, что ты решишь навестить меня именно сегодня, — начал возводить бастионы оправданий Лис.
— Не думал он, хм, после всего, что мне написал, — будто себе под нос, но достаточно громко буркнула красавица.
При ее появлении к столику, за которым обедала компания, со всех ног кинулись сразу три официанта и, кажется, сам хозяин.
— Приличный согревающий напиток в вашем заведении есть? Принесите! — выгнув бровь, распорядилась леди и опустилась на предупредительно отодвинутый Лисом стул.
— Яне надо было заколки купить, — продолжил оправдываться Машьелис, банально перевешивая вину на подругу.
— Украшения для невесты — это достойный повод, — неожиданно согласилась сменившая гнев на милость дама.
— Рады были встрече, леди Левьерис. Машьелис, мы отойдем в книжную лавку, — встал из-за стола Хаг, мгновенно нашедший более-менее подходящую причину, чтобы смыться и не мешать беседе.
Левьерис благосклонно кивнула и повела рукой с грацией королевы, отпускающей вассалов в поход. Ребята вскочили со стульев и испарились так проворно, словно использовали лист Игиды для переноса.
— А ты, голубушка, останься. Мы теперь как-никак почти родственники, — краем рта усмехнулась леди, возвращая на место привставшую Яну. Драконша приняла с подноса, преподнесенного лично хозяином ресторанчика, высокий непрозрачный бокал, в котором дымился какой-то неизвестный, терпко пахнущий специями напиток.
Яна осторожно опустилась обратно на стул, заслужив благодарно-признательно-виноватую улыбку дракончика, которого не оставила в одиночестве на растерзание бабушке.
— Итак, я тебя слушаю, — распорядилась леди, легчайшим наклоном головы дав понять подавальщику, что напиток одобрен и его услуги более не требуются, а заодно и возвела какую-то магическую защиту, заставившую всех посетителей потерять к ним интерес.
— А… — Лис набрал воздуха в грудь, выдохнул, сдулся как проколотый воздушный шарик и снова виновато покосился на Яну.
— Ты забыл слова или прикусил язык, внук? — насмешливо фыркнула бабушка.
— Нет, — помотал головой дракончик и выпалил: — Я люблю Яну и хочу на ней жениться!
Девушка, никак не ожидавшая такой речуги, икнула и едва не потянулась, чтобы пощупать лоб приятеля. Не заболел ли, не скушал ли какой пакости в Дрейгальте? Но потом Янке в голову пришла мысль, что все происходящее сейчас — какой-то далекоидущий план друга, о котором тот не успел ей рассказать. Бабушка явилась раньше времени.
— Кажется, невесту ты со своими чувствами и намерениями познакомить не успел, — строго проронила леди-бабушка. Янка покосилась на величественную драконшу, ожидая бури, грома и прочих стихийных явлений глобального масштаба. После таких-то слов единственного внука, которому прочили в невесты принцесс и прочих богатых особ благородных кровей! Но в голубых глазах Левьерис совершенно очевидно плясало не пламя кровожадного гнева, а… и ой… смешинки!
— Как? — в отчаянии взвыл Машьелис. — Она же меня не слушает! Я ей говорю, что люблю, а она: «Я тебя тоже люблю, ты настоящий друг. И вообще, дождь начинается, и ты простудишься, поэтому пошли горячий чай пить!» Всю романтику на корню рубит! А я… Я ее и в самом деле люблю.
— Смотри-ка, сообразил, — насмешливо фыркнула бабушка, пока Яна, впавшая в ступор, переводила взгляд с Лиса на Левьерис, с Левьерис на Лиса и обратно. — Не прошло и вечности.
— Сложно понять, когда самое нужное все время рядом. Его тогда и не замечаешь, — покаялся Лис и, упрямо вскинув голову, высказался: — Яна, я хочу, чтобы ты стала моей женой, когда АПП закончим, а пока считалась настоящей невестой. И, бабушка, даже если ты против, я все равно этого хочу. А если ты, Яна, против, я буду очень долго тебя убеждать, и ты все равно согласишься, я упрямый, поэтому лучше соглашайся сразу!
Леди Левьерис поставила полупустой бокал на стол и от души расхохоталась. Звонко, как девочка, и зааплодировала.
— Браво, внук, это самое оригинальное признание в любви, какое мне только доводилось слышать. Право слово, Яна, тебе и в самом деле лучше согласиться сразу, боюсь, Дрейгальт и стены АПП не выдержат полета фантазий юного радужного дракона.
— О, а… — Вконец запутавшаяся, смущенная, красная, как помидорка, землянка подняла на бабушку взгляд и наконец произнесла единственный здравый вопрос, пришедший в голову: — Вы же были против выбора Лиса.
— Одобри я его, он бы еще лет пятнадцать, если не четверть века, в своих чувствах путался, — припечатала бабушка, звонко хлопнув ладонью по столу. — Ненавидит давление. Чуть прижать попытаешься, на дыбы, как жеребчик необъезженный, встает. Сам должен был выбрать, проверить и поверить — тоже сам. Вот от противного и пришлось действовать. Кинтэора подбила, чтобы в академию заскочил, намекнул в беседе, что помолвку пора разрывать, поудачнее кандидатуры, дескать, сыскались. Словом, Машьелису я лишь альтернативу показывала, чтобы не расслаблялся и не вздумал на потом поиск суженой отложить. Немало пришлось потрудиться, чтобы этот шалопай сделал окончательный выбор. Вы будете чудесной парой, девочка. Танец аур столь гармоничен — истинная услада для очей и духа.
— Но я не дракон, совсем не богатая и не знатная, — растерянно пролепетала Яна.
— Богатства и знатности нашего рода хватит на всех. Зато душа у тебя яркая, щедрая! Настоящая радуга! — прижмурилась леди Левьерис, будто и в самом деле видела душу собеседницы (а может, и впрямь видела). И практично добавила: — К тому же бедра широкие, детишек родишь легко. Внуку моему род придется восстанавливать. Я уже слишком стара, чтобы дать потомство.
— Но я человек, — снова попробовала возразить Яна, упирая на расовое несоответствие. В голове шумело, жизнь казалась рассыпанным пазлом, вместо привычной картины складывающимся в какой-то дикий узор. Поверить в него было столь же невыносимо желанно, как и страшно.
— Дети крайтарского радужного дракона, рожденные в любви, всегда драконы, — снисходительно пояснила старшая женщина. — И ответь наконец моему внуку, пока он не обернулся в дракона прямо здесь и не разнес милый ресторан по бревнышку. Ты его любишь?
— Люблю, — тихо согласилась Яна.
— Ох, дети, какие же вы еще дети, — протянула леди Левьерис, решительно беря переговоры в свои руки. — А коль любишь, согласна терпеть в женихах и дальше, а в положенный срок мужем назвать?
— Согласна, — снова серьезно и смущенно подтвердила девушка.
Из груди Машьелиса вырвался тихий, но бесконечно искренний вздох облегчения:
— Спасибо, Ян! Я, конечно, балбес, но очень постараюсь, чтобы ты ни о чем никогда не пожалела! Клянусь!
На руках парочки зашевелились, обдавая приятным теплом, браслеты-дракончики, полученные в храме Ветров. Синхронно ойкнувшие студенты уставились на запястья. Браслеты изменились. Они словно переплелись, раздвоились и перемешались, голубой дракончик от Янки переполз к Лису, а желтенький крылатик с его руки примостился на браслете у девушки, подарив тепло и уютное ощущение защиты. Кажется, храм, Силы или кто-то еще услышали обещания будущих супругов, приняли и одобрили их.
— Что ж, с этим разобрались, а теперь мне пора. Стоит навестить вашего декана и спросить, отчего на имя студента-третьекурсника присылают копию рабочего контракта с грифом Института пророчеств и предсказаний.
— Э-э-э, бабушка, это… — начал было оправдываться Лис, но леди оборвала его взмахом руки:
— Достаточно, в ИПП я уже побывала и исчерпывающие объяснения получила, но это не значит, что исключу мастера Гадерикалинероса из списка визитов. Не стоило ему пренебрегать заблаговременным предупреждением ближайших родственников студентов. Сейчас лучше побеседуй с невестой, твою блистательную карьеру блюстителя обсудим попозже.
Леди встала, ласково улыбнулась Яне и покинула ресторанчик. Вроде бы она не доставала кошель, однако на столе осталась тонкая золотая пластинка-листик — плата за пришедшийся по вкусу напиток.
— Ох, бабуля… сильна! Про все уже узнала и шибко недовольна, что узнала поздно, теперь в отместку декану пойдет настроение портить! — хихикнул Машьелис, испытывая ни с чем не сравнимое облегчение. За одну короткую беседу решились сразу две серьезные проблемы: Яна согласилась стать его настоящей невестой, и Силы одобрили это решение — раз, отпала необходимость в разработке дипломатического способа уведомления леди-бабушки о работе в ИПП — два.
Зато теперь дракончик немедленно озаботился третьим вопросом:
— Яна, ты на меня не сердишься? Я знаю, вы, девушки, любите, чтобы все было красиво: свечи, вино, романтическая музыка, цветы, признания наедине. А тут…
— А тут пришла бабушка и все решила за нас, — немного нервно хихикнула Яна.
Протянув руку, девушка взлохматила мягкие локоны жениха. Пожалуй, сейчас она тоже испытывала душевный подъем и облегчение. То чувство, которое Яна упрямо не пускала в сердце, чтобы не испытывать мучительной неловкости и боли, не доставлять проблем друзьям, оказалось взаимным. Пусть они с женихом стояли лишь в самом начале общего пути, почему-то казалось, что все обязательно получится. Покачав головой, землянка призналась:
— Нет, я не сержусь. Наверное, просто привыкла, что как обычно у нас никогда не бывает…
— Вечно все пинком наизнанку, — поддакнул Лис, перехватил пальцы невесты и запечатлел на них легкий, точно взмах крыла бабочки, и очень щекотный поцелуй. Палец от щекотки непроизвольно дернулся и угодил точно в ноздрю героя-любовника. Тот зашипел от боли.
— Вот об этом я и говорю, — сострадательно прикладывая смоченную в воде салфетку к пострадавшему носу дракончика, шепнула Янка.
— Ну и пусть! — упрямо объявил тот, подводя итог условно романтического обеда на троих. — Пусть пинком наизнанку! Так веселее и интереснее! Пусть будет скучно другим, а не нам! И вообще, я тебе все никак сказать не успеваю, ты очень-очень красивая! Самая-самая!..
— Эй, вы там как? Бабушка не съела? — участливо прогудел над головами сладкой парочки голос Хагорсона.
Погруженные в личные переживания и не заметившие приближения напарника Янка и Лис дернулись и со звучным «бамц!» треснулись лбами. Отложенная на стол прохладная салфетка тут же понадобилась вновь, вдобавок пришлось смочить еще одну. Тролль сконфуженно крякнул, пряча улыбку. По счастью, к друзьям поспешил Стефаль, и его целительные чары оказались куда эффективнее влажных компрессов.
После экстренного исцеления друзья покинули ресторанчик и продолжили прогулку по городу. Настойчивый Хаг повторил свой вопрос и даже получил ответ в словах, а не в форме новых травм вопрошаемых.
— Нет, не съела, только прожевала и выплюнула! — запросто сдал бабулю Машьелис и, хихикнув, добавил: — Теперь пошла жевать нашего декана.
— За что? — удивился эльф, глубоко уважавший и ценивший дэора.
— За ИПП, — емко ответил дракончик, коварно присовокупив: — Оказывается, они ввиду нашего несовершеннолетия рабочий контракт отослали старшим родственникам. Потому, Стеф, жди в гости папу!
— Вряд ли отец найдет время на посещение АПП или ИПП, он в достаточной мере доверяет моему выбору и суждениям, а заботы о Лесе и младшей дочери не позволят срываться с места по пустякам. В худшем случае пришлет бабочку или вовсе отложит беседу до каникул, — поразмыслив, заключил Стефаль и — счастливчик! — сочувственно улыбнулся дракончику. Бабушка Лиса всегда являлась во плоти и наводила ужас на академию в целом и внука персонально.
— Сам-то жив? — уточнил тролль.
— И даже счастлив, — расплылся в широкой улыбке Машьелис, подхватил ойкнувшую от неожиданности Янку на руки, покружил, крепко прижимая к себе, осторожно опустил, взял за руку и нежно чмокнул в мягкую щечку. На сей раз, вот диво, при всех манипуляциях дракончик ухитрился не покалечиться сам и не навредить избраннице. После чего с возмущением продолжил: — Представляете, друзья, моя коварная бабуля давным-давно одобрила мой выбор невесты и как за представлением наблюдала за моими метаниями, сомнениями и прочими безобразиями!
— Тебе сразу скажи, метаний и безобразий точно было бы раз в десять больше, — хмыкнул тролль, трезво оценив характер напарника.
— Наверное, — прикинул и вынужденно согласился Лис, сморщив нос. — Но теперь я с собой разобрался! Точно знаю, чего хочу, и Яну ни за что не отпущу!
— Ян, как ты такое сокровище терпеть-то будешь? — громко принялся сочувствовать подруге Фагард с самым серьезным видом, если, конечно, не заглядывать в смеющиеся глаза.
— Все равно работать вместе, так что наличие мужа под боком даже удобно — никого искать не надо и за супругом приглядеть можно, — практичным рассуждением подхватила шутку Донская. — Опять же, бабушка энергичная есть, будет кому с детьми посидеть, если что…
— А любовь? — жалобно уточнил растерявшийся Стефаль, очень надеявшийся, что друзья соединят судьбы не из практичных соображений, а по зову сердец.
— Да люблю я его, балбеса. Так, пошутила немножко, — искренне улыбнулась Яна и нежно чмокнула возмущенно хлопающего ресницами дракончика в уголок губ. Вообще-то метила в щеку, но жених слишком быстро крутил головой. Целоваться по-настоящему на людях девушке казалось не то чтобы непристойным, а скорее неправильным. Все равно как ходить в купальнике по городу вместо пляжа. Каждому месту и времени — свое действие, а нежности для двоих и должны быть нежностями для двоих, а не для публики.
— И правильно, не все же ему нервы тебе трепать! — громыхнул Хагорсон.
— Я, между прочим, извинился, — тихо буркнул нежащийся в обществе законной невесты Машьелис.
