— Жаль Андрюшу, прекрасный был человек и сосед замечательный! — посетовал Андрей Архангельский. — Да, к нему можно было и ночью постучать! Ему были свойственны радушие и гостеприимство. Давай еще по одной. Пусть земля будет Андрюхе пухом! — и он разлил вино по бокалам. — Царство ему небесное!

Олег лишь пригубил вино и поставил бокал на стол. За окном серел рассвет, но наступившее утро не принесло облегчения — тревожные чувства захлестнули его, томило предчувствие грядущей беды.

— Вика со Светой здесь были не разлей вода, постоянно шушукались, экспериментировали в кулинарии и домашнем хозяйстве, — продолжал сетовать сосед, не обращая внимания на гневные взгляды супруги, которой не терпелось вернуться к себе.

Андрей и Виктория Архангельские ночью возвращались из Крыма, где отдыхали целый месяц, и по пути решили заехать на дачу. Шквальный ветер повалил сосну, и она перегородила дорогу к даче. Ее нужно было убрать, но им вдвоем это было не под силу, а объехать ее мешал автомобиль Андрея. О трагической судьбе своего соседа супруги Архангельские не знали и, будучи с ним и его женой в прекрасных, дружеских отношениях, решились потревожить их сон. Олег сильно перепугался, услышав за дверью, как ему показалось, голос своего друга, но и Архангельский был не менее поражен, когда дверь ему открыл незнакомый мужчина. Когда ситуация прояснилась, Архангельские зашли в дом, прихватив привезенное из Крыма вино, чтобы помянуть погибшего соседа.

— Нет ли среди ваших знакомых девушки по имени Вероника? Вы кого-нибудь приглашали к себе на дачу перед отъездом? — поинтересовался Олег, решив задать давно мучивший его вопрос.

— Знакомых с таким именем у нас нет. Правда, Вика? — обратился Архангельский к жене.

— У меня точно нет. Надеюсь, у тебя тоже, — многозначительно произнесла жена. — А что случилось?

Олег кратко рассказал о событиях того памятного вечера.

— Она вас обманула, — подытожила Вика. — Мы ее не знаем, всем нашим приятелям было известно, куда мы уезжаем и когда приедем. И никто не явился бы к нам неожиданно, без звонка.

— Я так и думал. В ближайшее время рассчитываю решить этот ребус, для этого мне надо встретиться с Вероникой. — Олег мельком взглянул на часы — шесть утра. Непонятная тревога его не покидала.

— Передайте наши соболезнования Свете, наверное, я ее не скоро увижу на даче, — сказала Вика и вытолкала за дверь своего супруга, намеревавшегося снова наполнить бокалы.

После того как соседи ушли, встревоженная Наташа произнесла в унисон мыслям Олега:

— Интересно, как там Света?

— Подождем часов до восьми и позвоним ей, — сказал Олег, хотя его тянуло сделать это немедленно. — Сейчас слишком рано, перебьем ей сон.

— Странно, почти всю ночь не спали, а спать не хочется. — Наташа выглянула в окно. — Ночью было страшно, кошмары снились, а сейчас все замечательно. Ах, какой воздух! — Она с шумом вдохнула. — Солнышко выглянуло, жизнь прекрасна! Пойдем к реке?

— Если не боишься русалок, то идем. Мне тут в прошлый раз кошмарик приснился с русалкой в главной роли, а в эту ночь пронесло — ничего не снилось.

— Зато мне приснилось. — Наташа вздрогнула, вспомнив сон. — Но считай, я его уже забыла. Ах да, надо купальник надеть, чего попусту на реку смотреть?

Когда они вошли в воду, то забыли обо всем на свете; плавали наперегонки, со смехом брызгались, обнаружили тарзанку и устроили соревнование — кто дальше прыгнет в воду. Наташа прекрасно владела своим телом и во всех развлечениях составляла достойную конкуренцию Олегу.

«Классная подруга! — сделал для себя вывод Олег. — Легкая на подъем, не хнычет из-за пустяков, непосредственная, открытая. А то есть фифы — наштукатурят лицо перед тем, как идти купаться, и ходят с отмороженным видом, дергаясь от брызг, словно это не вода, а соляная кислота. Единственный ее недостаток — ревнивая, но, с другой стороны, это меня дисциплинирует».

Лишь после десяти часов утра, усталые, но радостные и довольные, они вернулись в дом, и Олег вспомнил, что собирался позвонить Свете. Но все попытки дозвониться ей на мобильный результата не дали — Света не отвечала, и тревога с новой силой охватила Олега. Он звонил на ее мобильный, на свой домашний, на ее домашний (может, решила навестить свою квартиру?), и все безрезультатно. Тогда он набрал номер телефона своего соседа Витька. Трубку сразу подняли, но молчали.

— Виктор! Виктор! — кричал Олег. — Это я, твой сосед! Ответь, черт тебя побери!

— Чего орешь?! — услышал он хриплый девичий голос. — Не боишься надорваться?

— Слушай, Стелла, Виола, или как тебя там — в моей комнате должна была ночевать женщина. Она дома или ушла?

— Я что, нанялась за твоими проститутками следить?

— С меня сотка, если сделаешь то, что попрошу! — загремел Олег.

— Другое дело. Дома она, никуда не уходила.

— Пойди к ней и скажи, что я не могу ей дозвониться. Пусть подойдет к телефону, я подожду.

Через несколько минут трубку молча повесили, и сколько Олег ни пытался дозвониться, никто уже не отвечал.

— Надо ехать в город — со Светкой творится что-то непонятное, — сообщил он Наташе.

— А утро так прекрасно началось, и сегодня суббота… Думала, обед приготовлю… Ладно, пойду собирать вещи, — согласилась Наташа.

Ей было жаль в такой чудесный солнечный день покидать эти живописные места, хотя ночью она здорово испугалась.

«Как глупо все получилось! Ну почему я оставил Свету одну? — досадовал на себя Олег по дороге в город. — Что мешало мне взять ее с нами на дачу? Чем она могла нам помешать? Ответ простой: мне хотелось побыть с Наташей вдвоем и почувствовать себя не гостем, а, скажем, хозяином положения. Сейчас даже ни одной мысли в голову не приходит, по какой причине не могу к ней дозвониться. И эта дурочка Виолетта — почему она повесила трубку и больше не отвечала? Или там есть кто-то еще, и этот кто-то вынудил ее не брать трубку?!»

Эти тревожные раздумья заставляли Олега вести автомобиль на предельной скорости, с риском идя на обгон. Наташа видела по напряженному лицу парня, что его одолевают мрачные думы, и не решалась заговорить, отвлечь от них.

Город, несмотря на выходной день, встретил их «тянучками», и, как он не спешил, до своего дома добирался почти полчаса. Въехав во двор, Олег оставил Наташу в машине, а сам помчался наверх, перескакивая через несколько ступенек.

Он не стал звонить в дверь, сразу начал открывать ее своим ключом, решив, что, если Виолетта вновь оставила ключ в замке, в этот раз он на ней по-настоящему «оторвется». Но никаких проблем не возникло, он сразу попал в квартиру. А вот дверь в свою комнату никак не мог отомкнуть, пока в конце концов не сообразил: она не заперта. С замирающим сердцем он переступил порог комнаты: диван сложен, непривычный порядок, чистота — видно, Света похозяйничала.

— Света! — крикнул Олег. — Я пришел!

Но в квартире по-прежнему царила тишина. Быстрым шагом он прошел в кухню — пусто, похоже, Света ушла утром, до его звонка, не закрыв комнату. Но куда?

Зашел в туалет, вышел, затем отдернул шторку, чтобы помыть руки над ванной и… отшатнулся, бросился в туалет, где его вывернуло наизнанку. Склонившись над унитазом, вытер рот туалетной бумагой, а в голове стучала только одна мысль: «Этого не может быть! Этого не может быть!»

Немного успокоившись, вышел в кухню, сполоснул руки над раковиной, в которой обычно мыл посуду, избегая натолкнуться взглядом на отодвинутую шторку перед ванной и то, что за ней находилось.

«Может быть или не может, но это уже есть, и надо что-то делать. А предпринять можно только одно — позвонить в милицию. А дальше…» Внутренний голос ехидно закончил: «А дальше уже не твоя забота, но твои проблемы. В этом ты скоро убедишься».

Олег пересилил себя, подошел и заглянул в ванную, полную красной жидкости, в которой плавало обнаженное тело Светы. Ее глаза были широко открыты, даже несколько выпучены. Мертвые зрачки без выражения смотрели прямо, но ему казалось, что взгляд Светы умоляет о помощи.

— Я виноват! Стопроцентно виноват! Прости меня! — вырвалось у него.

Хотелось что-то делать, биться головой о стенку, кричать, но все это уже не могло помочь Свете — он опоздал! Получается, что он не смог защитить жену погибшего друга. Олег набрал номер телефона следователя, занимающегося убийством Андрея.

Тот не сразу понял, о чем ему говорит Андрей, а когда до него дошло, велел дожидаться на месте, ничего в квартире не трогать. Затем сознание Олега раздвоилось: одна часть начала вести с ним бесконечный диалог о его виновности в произошедшем, другая заставила спуститься вниз, кратко обрисовать обстановку Наташе и посоветовать ей отправиться домой до приезда милиции. Наташа с ним не согласилась и осталась.

Следственная бригада приехала с подкреплением — нарядом милиции на оранжевом «воронке», в который тут же затолкали Олега, чтобы он там дожидался следователя, пока тот прояснит ситуацию, поработает с понятыми и соседями-свидетелями. Разворачивался прежний сценарий, где роль Олега нетрудно было угадать — убийца, заманивший к себе вдову друга. Оставалось лишь выяснить мотив — корыстный или сексуальный? Допрашивали его в прокуратуре, где алчущий признания следователь пытался поймать Олега на неточностях, несоответствиях.

— В момент убийства я находился за пределами города, и есть три свидетеля, которые могут это подтвердить! — настойчиво повторял Олег. — А четвертый — сожительница моего соседа, с которой я утром разговаривал по телефону!

— Откуда вы знаете, когда произошло убийство гражданки Иконниковой, если, по вашему утверждению, только недавно обнаружили ее труп? — Следователь зловеще усмехался. — Какое совпадение: вашего друга убили — а вы в это время находились за пределами города, его жену убили — и опять вы за городом, а она почему-то в вашей квартире, и причина, по которой она там оказалась, неубедительна. Дача погибшего Иконникова находится не так далеко — сорока минут достаточно, чтобы вернуться в город и сотворить черное дело. Да и свидетельница ваша в прошлый раз тоже была с вами. А может, она ваша соучастница? — И на Олега посыпались вопросы, следователь пытался его запутать, найти несоответствие в показаниях.

После допроса, уже поздней ночью, его поместили в переполненный изолятор, где для него не нашлось лежачего места, так что ему пришлось остаток ночи просидеть на краю жесткой шконки.

Зато утром, когда его вызвали на допрос, появился адвокат, нанятый Наташей, и Олега отпустили под подписку о невыезде.

— Вам повезло, молодой человек, у вас практически железное алиби, и все потуги следака вроде подписки — лишь хорошая мина при плохой игре. Но мне надо будет потрудиться, чтобы избежать неприятных неожиданностей.

— Я вам очень благодарен, но вы же сами сказали, что у меня железное алиби! — удивился Олег.

— Почти. Усвойте, молодой человек: железное алиби — штука редкая. Нам надо дождаться заключения судмедэкспертизы и узнать точное время убийства. Вот от этого будет многое зависеть, как и от свидетельских показаний Архангельских. Дело, в которое вы впутались, очень серьезное и находится на контроле у высоких милицейских чинов — судя по всему, складывается «серия», так что следак будет копытом землю рыть, чтобы найти убийцу как можно быстрее.

— Известно, от чего умерла Светлана? — дрогнувшим голосом спросил Олег.

— По предварительному заключению судмедэксперта это ритуальное убийство, как и смерть ее супруга. В теле Иконниковой не хватает некоторых органов… Но дождемся официального заключения. Всего хорошего, молодой человек. В случае необходимости звоните мне в любое время дня и ночи.

Грузный адвокат, переваливаясь с ноги на ногу, как утка, направился к своему автомобилю.

Олег в нерешительности застыл на месте: куда идти? Явно не домой. У него вновь возникла перед глазами картина: мертвая Света в ванной, полной окрашенной кровью воды, и его затошнило. Попросить кого-нибудь из знакомых временно приютить его?

Ближайшее будущее рисовалось Олегу в мрачных тонах.

«Эх, Светка, Светка! Как же это могло случиться? Выходит, за тобой следили, раз нашли в моей квартире. Неужели сатанистам потребовалась именно ваша семья?»

Мысли Олега, до этого хаотичные, стали выстраиваться в логическую цепочку.

«Дневник Родиона Иконникова попал ко мне от Светы после смерти Андрея. А как он к нему попал? Не поверю, что он хранился у Андрея давно, он бы обязательно его мне показал. Выходит, Андрей получил его незадолго до своей гибели. От кого? Зачем? Кому надо запутать следствие наличием в этой истории сверхъестественных сил? Так может думать лишь больной человек. А что, если так оно и есть? Психически больной человек, находящийся под влиянием идей, почерпнутых из дневника, пытается воплотить их в реальность? Из дневника понятно, что Родион Иконников не отпустил Ревекку, и, возможно, у них были дети. А это другая ветвь его потомков. Хотя там же говорится, что Родион не мог иметь детей из-за перенесенного венерического заболевания, но во сне он принимает на веру, что двойняшки, родившиеся у его жены Лизоньки, живущей с другим мужчиной, на самом деле его. Точно так же у Ревекки мог родиться ребенок не от Родиона, а после радения с Лжехристосом Федором. Вроде все логически вяжется, вот только мотив убийств уж слишком мистический.

Возникшая гипотеза имеет право на жизнь, но что с ней делать? Рассказать следователю, который явно примет ее за бред? Если бы хоть дневник Родиона Иконникова был на руках, но я отдал его Свете. Взять его из ее квартиры нет никакой возможности, а впереди еще тяжелый разговор с мамой Светы».

Вновь вспомнив, что произошло в его собственной квартире, Олег понял, что не сможет там жить. Но для того, чтобы ее продать, придется привести в ней все в порядок. От воспоминаний об окровавленной ванне Олегу сделалось дурно, стало подташнивать. «Для уборки нужен человек с крепкими нервами, но где его найти?» У него в голове закрутились обрывки воспоминаний: смерть, кладбище, ночь…

«Конечно Виолетта! — обрадовался он найденному решению. — Она спокойно ночует на кладбище, по натуре законченная пофигистка — с ней можно будет договориться».

Забрав «октавию» со стоянки, Олег подъехал к своему дому, но не спешил выходить. У подъезда сидели две пожилые соседки, которые, увидев его автомобиль, начали о чем-то шушукаться, вскоре к ним присоединилась третья собеседница.

«Обсуждают убийство, перемывают мне косточки», — догадался Олег.

Проходить под их перекрестными взглядами, как под пулеметными очередями, у него не было никакого желания, но по-другому в квартиру не попасть.

Олег вышел из автомобиля и направился к подъезду. Сразу же две женщины, словно по мановению волшебной палочки, исчезли со скамейки. Третья, возможно, была бы рада последовать их примеру, но, судя по округлившимся глазам, у нее от страха отнялись ноги.

Входя в подъезд, Олег поздоровался с ней, а испуганная соседка неожиданно для себя пролепетала:

— Так вас… энто… вчера арестовали… а вы вон где…

— Сбег я, не все здесь еще сделал! — в сердцах выпалил Олег, состроив зверскую рожу. «Они что, за убийцу меня принимают?»

Когда он открыл дверь в квартиру, в коридоре незамедлительно нарисовался Витек, на этот раз на нем были лишь старые полинявшие плавки.

— Со вчерашнего дня весь дом гудит, тебя вроде как арестовали за убийство любовницы, — сообщил Витек. — Ты за деньгами? Потерпи дня два-три!

— Никого я не убивал, и меня не арестовывали. Давал показания, а переночевал у друзей. И вот еще что: хочу договориться с твоей сожительницей об уборке квартиры — сам понимаешь чего. Хорошо заплачу!

— Виолеттка-конфетка у меня больше не живет! — Витек печально повесил голову. — Я ездил в село к знакомым за картошкой, вчера вечером приезжаю — тут шум-гам тарарам. Потом все успокоилось, комнату твою опечатали.

— Вижу. — Олег разорвал бумажную ленту с печатями и грозными надписями. — Милиция вчера все, что нужно, сделала, уже можно внутрь входить. Так что с Виолеттой?

— Бросила меня, оставила вот записку. — Витек мгновенно исчез за дверью и тут же появился с листком бумаги.

«Пошел на…» Далее следовало нецензурное слово и подпись: «Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! В.»

— Жаль! — вздохнул Олег. — На каком кладбище ты ее нашел? Вспомнил, ты говорил — на Байковом.

— Олег, если тебе в квартире надо убраться, то я и сам справлюсь, — предложил Витек.

— Было бы здорово… — протянул Олег, и признался: — Но там крови… Боюсь даже заходить туда.

— Не волнуйся, Олег, я в жизни всякого навидался. Переживу, все уберу. — Витек заулыбался. — Могу приступить прямо сейчас!

— Держи. — Олег протянул ему ключи. — А я пошел. Ты мне больше ничего не должен. Скажешь, сколько надо еще доплатить.

В это время открылась входная дверь и в коридоре появились два милиционера из тех, что вчера сопровождали его в прокуратуру. Не успел Олег опомниться, как ему заломили руки за спину, надели наручники и повели вниз. Выйдя из дома, они прошли мимо торжествующего триумвирата женщин и направились к оранжевому «воронку». Тут заработала рация у одного из милиционеров, и тот с важным видом сообщил:

— Мы его взяли… Что-о?! — У милиционера округлились глаза. — Не могли, что ли, раньше разобраться?!

Закончив разговор, он обратился к своему напарнику:

— Давай, отпускай его, ошибка вышла. Он не сбежал, его отпустили под подписку.

Затем повернулся к Олегу, растиравшему затекшие от наручников кисти:

— Ты чего? Сразу не мог сказать, что тебя освободили?! Только время зря потратили!

— Меня кто-нибудь спрашивал? — зло отозвался Олег. — Извинения у меня за ошибку не надо просить?!

— Бог простит!

Милиционеры погрузились в «воронок» и уехали, а Олег направился к женщинам, недоуменно наблюдавшим за происходящим.

— Ну что, сдали беглого убийцу?

— Катя рассказала нам, что ты сбег из-под стражи. А что, не так? — воинственным тоном поинтересовалась самая высокая и худая женщина.

— Он сам это сказал! — заявила седая Катя, толстая и маленькая, с большими круглыми глазами, которые никак не хотели вернуться в свои орбиты.

— Я пошутил, — признался Олег, массируя запястья. — Сами видели — милиция разобралась и отпустила.

— Будешь знать, милок, как шутки шутить, — подытожила самая старшая, лет семидесяти, маленькая и сухонькая.

— Вроде я здесь не первый год живу, а вы меня — в убийцы, — обиженным тоном произнес Олег.

— Но и не так долго мы тебя знаем — годка три или четыре. Времени надо больше, чтобы человека узнать. Вон твой сосед — уже лет двадцать здесь живет, а что за человек, непонятно, — возразила самая воинственная.

— Я думал, что Витек здесь родился, — удивился Олег. — Не знаю, почему так думал.

— Он такой же, как и ты, пришлый! — подтвердила маленькая полная Катя.