— Олежка, я сойду с ума, если буду сама находиться в квартире! — не произнесла, а простонала Света, рассказав о ночных ужасах.

— Не думал я, что ты такая впечатлительная. Что ты предлагаешь?

— Не знаю! — вновь простонала Света, сжав голову руками. — Я же не могу попросить тебя переночевать несколько раз у меня — что скажут соседи?! Ведь окружающие всегда предполагают грязное, плохое, а объяснениям притворно верят, про себя насмехаясь. Я звонила маме, она берет отпуск и через три дня ко мне приедет, но как мне продержаться эти три дня?

— Во-первых, выбрось из головы, что Родион Иконников жив, во-вторых…

— Тебе не кажется, что многое, о чем было сказано в дневнике, реально? Это подтверждают даты смерти родственников Андрея. Видимо, это понимал и он, но не смог уберечься. Что он мог сделать, если на стороне его прадеда сам дьявол? — в отчаянии воскликнула Света, раскрасневшись от переполнявших ее эмоций. — Родион Иконников превратился в исчадие ада и продолжает сочинять роман о страхе, только не на бумаге, а разыгрывая сюжет в жизни. Смерть Андрея — это лишь очередная глава этого дьявольского романа, и глава эта еще не закончена…

— Да, Светка, я согласен — тебя серьезно скрутило, и оставлять тебя одну до приезда мамы небезопасно — тебе еще и не такое может привидеться!

— Я не сумасшедшая!

— У тебя просто нервы ни к черту… Постой, я, кажется, нашел выход — поменяем тебе обстановку на эти дни.

— Каким образом? — недоверчиво поинтересовалась Света.

— Эти три дня поживешь в моей каморке — мои соседи по дому тебя не знают, а девичий контингент у меня регулярно обновляется, так что они привыкли к новым лицам. Хотя, похоже, я влип.

— В каком смысле?

— Возможно, я встретил свою судьбу — Наташу. Мне с ней хорошо, хотя мы часто ссоримся на ровном месте, как будто обстоятельства все время против нас. — Олег вздохнул. — Может, я ошибаюсь и она не моя судьба?

— Тебе давно пора покончить с холостяцкой жизнью, — сказала Света, раздумывая над предложением Олега. Идея с переселением ей не очень понравилась, но оставаться в своей квартире ночью одной больше не хотелось. — Помню, раз с Андреем к тебе заходили… У тебя же коммуналка, одна комната? А как же ты?

— С соседом только общий коридор, и он твердо усвоил, что свой нос в мои дела совать не следует. — Олег вспомнил последнюю девицу Витька, но Светлане ничего о ней не сказал. — На кухне — газовая колонка, так что горячая вода круглый год, без всяких отключений. Решено! Переселяешься ко мне, а я — на твою дачу, буду дышать свежим воздухом.

— Да как-то неудобно…

— Я не настаиваю.

— Наверное, ты прав, Олежка, у тебя мне будет спокойнее. Даже хорошо, что всего одна комната и все такое маленькое. И то, что сосед рядом, — не буду чувствовать себя одиноко.

— Особенно когда его очередное приобретение будет достигать оргазма, матерясь при этом почем зря. Вот тогда пробивает тоска по одиночеству, — признался Олег, но тут же спохватился: — Но это бывает не так часто.

— Все же это лучше пережитого вчерашнего кошмара, — вздохнула Света.

— Давай, Светуля, поехали к тебе — соберешь все необходимое, и я отвезу тебя на новое место жительства. Дашь мне ключ, и я шурую на дачу.

— Я тебе столько беспокойства приношу, Олежка… Но пока другого выхода нет. Поехали ко мне.

— Света, мое авто в последнее время капризничает — на него что-то находит, и оно становится как пень тупое. Можешь дать мне для поездки на дачу автомобиль Андрея, а мой постоит в вашем гараже?

— Без проблем, Олежка. Мне страшно садиться в его автомобиль, где он провел последние часы своей жизни… Ключи от дачи я тебе дам, но чтобы ты знал на будущее: на веранде под тумбочкой находятся запасные ключи. Как-то раз с Андреем приехали туда ночью, а ключи забыли дома, с тех пор держим на всякий случай запасные. — Она горестно вздохнула. — Не знаю, когда я решусь туда поехать. Скорее всего, я ее продам. Помнишь, ночная гостья рассказала легенду, будто бы те места приносят несчастье?

Олег не стал подниматься со Светой в ее квартиру, остался дожидаться в автомобиле. Он набрал по мобильному Наташу, но та ответила лишь после второго настойчивого звонка.

— У тебя хватает наглости мне звонить? — грустно, без всякой агрессии в голосе произнесла девушка, и для Олега это было добрым знаком.

— Натали, зачем строить трагедию там, где ее нет? Мы с тобой сходим в театр еще не один раз, а тогда были исключительные обстоятельства. Когда встретимся, я тебе все объясню…

— Как зовут твои «исключительные обстоятельства»? Она мне знакома или это из новых, «спасенных» девушек?

— О чем ты? — насторожился Олег.

— Вчера вместо театра я попала на девичник в сауне, который организовала Рита, у нее мы с тобой познакомились. — В голосе Наташи появились интонации, которые не понравились Олегу, и он прервал ее:

— Завидую вам, девчонки, попарились. А я как раз собираюсь пригласить тебя на дачу к приятелям. Там есть сауна, и можно попариться с веником, по полной программе. Обещаю, ты узнаешь…

— Мне достаточно того, что узнала вчера. Там была брюнетка Инна. У тебя был с ней роман.

— Был, но до тебя.

— С Ритой, оказывается, тоже был.

— Совсем непродолжительный.

— Зато она вспомнила Анюту и рассказала о ней.

— Это было так давно!

— Ну да, очень давно — целых шесть месяцев тому назад! — Наташа вздохнула. — Девчонки так смеялись, обсуждая тебя. Ну что, напоследок назовешь мне имя вчерашних «исключительных обстоятельств»?

— Да. Его зовут Валера, он муж той чокнутой, которую ты видела на Мосту влюбленных, из-за которой у нас все пошло наперекосяк.

— Мне почему-то кажется, что не из-за нее, а по твоей милости.

— Наташа, ты знаешь, что у меня убили друга, Андрея… Но я тебе не сказал, что это было ритуальное убийство…

— Боже мой! Неужели такое возможно?!

— Это еще не все, тут такая чертовщина, что в двух словах не расскажешь. Поэтому прошу тебя, поехали со мной на дачу Андрея, по дороге я расскажу тебе все, что знаю.

— Хорошо, — после долгой паузы произнесла Наташа. — Я поеду, но если ты меня обманываешь в очередной раз…. то между нами все будет кончено!

— Я за тобой заеду через час-полтора — будь готова. Забыл тебя спросить: ты веришь в нечистую силу, дьявола? А впрочем, ответ на этот вопрос я хотел бы услышать после моего рассказа.

Когда Олег сел за руль автомобиля покойного друга, ему стало как-то не по себе. Вместо того чтобы получать удовольствие, находясь в роскошном салоне новенькой «мазды» после своей старенькой «октавии», он почувствовал себя неуютно и был почему-то напряжен. Не так давно Андрей приобрел этот автомобиль, гордился им, берег, лишь раз, под своим ревнивым взглядом, дал прокатиться на нем другу, почувствовать «плавный ход», а теперь его нет в живых, и спидометр автомобиля показывает всего лишь пять тысяч накатанных им километров.

Ощущая непонятную робость, Олег завел двигатель и отправился за Натальей. Он чувствовал себя чуждым этому автомобилю, явно не принявшему его, даже в гудении мотора ему слышались недовольство и напряжение. Так конь, почуявший чужого седока, выжидает момент, чтобы показать свой норов и понести.

В салоне все напоминало об Андрее, Олегу даже показалось, что он ощущает запах любимых мужских духов друга, «со шлейфом», хотя этого не могло быть, так как прошло достаточно много времени с момента его смерти. Его мысли вернулись к роковому для Андрея дню. Чем он занимался целый день, было неизвестно. Был ли он вечером в автомобиле один или его будущий убийца был с ним и забавлял его разговорами, чтобы усыпить бдительность? Если бы автомобиль мог говорить! Известно только, что Андрея убили не в автомобиле и не там, где нашли тело. Следователь показал ему один из снимков, сделанных на месте обнаружения трупа: обнаженное искромсанное тело, лишенное внутренностей, лежащее на траве в неестественной позе. Это никак не вязалось с образом живого Андрея, оставшимся в памяти.

Мрачные мысли настроение не поднимали, и Наташа, увидев выражение его лица, резко изменила намеченную тактику. Пытаясь как-то расшевелить Олега, она затараторила:

— Олежка, ты поменял авто? Классная тачка! Вот так сюрприз! Что ж ты загрустил, голову повесил, катаясь на таком чуде?

— Это «мазда» Андрея, временно взял у Светы. Завтра сдам «октавию» в ремонт, а на этой немного покатаюсь.

— Тоже неплохо. А чего пригорюнился?

— Садись, Наташка, на место штурмана, а по дороге я расскажу тебе все, от А до Я.

Рассказ Олега произвел сильное впечатление на Наташу, и когда в темноте подъехали к даче, она совсем притихла.

— Олежка, ты в дьявола веришь? — поинтересовалась она жалобным голосом, не торопясь выходить из автомобиля.

— В Фредди Крюгера, живых мертвецов, вампиров, оборотней, бабу Ягу и Кощея — верю, а вот в дьявола… — и он до невозможности затянул паузу.

— Тебе только шутки шутить, а если серьезно? — не выдержав, Наташа прервала молчание. — Как подумаешь, что, может, этот Иконников на самом деле продал свою душу и души будущих потомков, то страшно становится. Недаром Света боится! Как же ей, бедненькой, одной в твоей квартире неуютно… и страшно.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю! — уверенно произнесла Наташа. — Ты, Олежка-Сыроежка, не прав. Тебе давно надо было рассказать мне обо всем, и Свету не в свою квартиру селить, а ко мне.

— А твои родители?

— Да все было бы нормально, пожила бы со мной в моей комнате.

— На это она вряд ли бы согласилась, а вот если бы ты с ней в ее квартире пожила — это более подходящий вариант.

— Я… Все же страшно — две беззащитные женщины, — засомневалась Наташа.

— Завтра это обсудим. Пошли знакомиться с домом, беззащитная женщина. Ты посмотри, какое совпадение — начинается дождик, совсем как в прошлый раз. Глядишь — и русалка из реки пожалует.

— Не пугай, Олежка! К вам тогда приходила не русалка.

— В ту ночь — нет, а в эту — может пожаловать.

Олег не завел автомобиль в гараж, находящийся в цокольном этаже дома, а поставил его напротив калитки, где в прошлый раз ставил Андрей. Совместными усилиями они с Наташей быстро перенесли в дом привезенные продукты и вещи.

— Дачка впечатляет! — восторгалась девушка. — Просторно, комнат — тьма, живи и радуйся.

— К сожалению, не у всех это получается. Я вспомнил об Андрее, — грустно произнес Олег.

Наташе было жаль трагически погибшего друга Олега, но так как она его ни разу не видела, не общалась с ним, это ее не трогало так глубоко, как Олега.

Она родилась весной 1984 года, в тот же день, когда произошла авария на Чернобыльской АЭС, но за два года до нее. Себя она помнила с трех лет. Окружающий ее мир был полон красоты, добра и любви. Ее без ума любили родители, бабушки, дедушки и друзья ее родителей, навещавшие их по праздникам. Она была единственным ребенком в семье, ее мама не работала, уделяя ей все свободное от хлопот по хозяйству время. Каждый месяц в день зарплаты отец, начальник цеха на заводе, приносил ей детский тортик в квадратной картонной коробке, на которой был изображен сказочный герой — Буратино, Незнайка или кто-нибудь еще, — и, конечно, новую куклу в цветном ситцевом платьице. По мере ее взросления менялся окружающий ее мир, добавлялись новые краски, не всегда яркие и светлые, звуки, не всегда приятные, и слова, часто непонятные.

В первый класс она пошла в шесть лет, умея читать и считать до тысячи, но самым большим своим достижением считала правильное произношение слова «консенсус», которым щедро разбавляла свою речь, приводя в восторг взрослых. Через месяц занятий в школе, которые ей безумно нравились, — лучше всех читала, считала, рассказывала стихотворения, ее ставила в пример учительница, — она столкнулась с несправедливостью. На переменке ее сильно толкнул вихрастый мальчишка, так что она упала на покрытый коричневатой мастикой пол и испачкала белые гольфы. Она заплакала, а вокруг все смеялись, и чем сильнее она плакала, тем громче хохотали другие. А мальчишка, толкнувший ее, вдобавок крикнул: «Дура и задавака!» Тогда Наташа начала догадываться, что в мире присутствует еще кое-что, кроме любви, и с каждым годом она лишь больше утверждалась в этой мысли.

Все предметы в школе давались ей очень легко, но дружеские отношения с классом так и не наладились, за ней утвердилось прозвище «выскочка». По настоянию родителей она посещала занятия бальными танцами и музыкальную школу. На это уходило много времени, и ей некогда было страдать от отсутствия друзей в школе, тем более что в доме у нее были две закадычные подружки — Настя и Лида. Но, перейдя в восьмой класс, она почувствовала, что в ее жизни не все происходит правильно. Семьи Насти и Лиды к тому времени переехали жить в другие районы города. Хорошие отметки и похвала учителей ее больше не радовали, а однажды она даже взбунтовалась, когда мама попросила ее сыграть для гостей. Недостаток общения со сверстниками, несмотря на то что Наташа превратилась в очень привлекательную девушку с точеной фигуркой танцовщицы, действовал на нее угнетающе.

Она читала романы о любви, удивляясь тому, что до сих пор ни в кого не влюбилась, ведь, если верить книгам, это давно должно было произойти. И она стала подыскивать достойный объект для своих чувств. Их оказалось сразу три: вихрастый паренек Коля, когда-то толкнувший ее, а теперь неизменный герой школьных соревнований, будь то легкая атлетика или баскетбол, затем ее партнер по танцам Володя, очень красивый парень с длинными волосами и гибкой фигурой, на три года старше ее, и преподаватель английского языка Всеволод Ефимович, мужчина лет сорока, с легкой сединой в темных волосах, щеголявший в идеально отутюженных костюмах и смахивавший на американского актера Тома Круза. После некоторых колебаний она вычеркнула из списка вихрастого Колю (не смогла забыть испорченные гольфы и насмешки) и в конце концов остановилась на смазливом Володе, хотя долго колебалась, прежде чем отдать ему предпочтение перед Всеволодом Ефимовичем.

Девичьи арсеналы для покорения сердец избранников особым разнообразием средств и методов не отличаются: долгие, исполненные тоски взгляды, по энергетике сопоставимые с лучом лазера; записки с малопонятными фразами, почти не поддающимися дешифровке, и, вершина всего, телефонные звонки в вечернее время с многозначительным молчанием, прерывистым дыханием, а также «случайные» ежевечерние прогулки возле места жительства объекта. Но и эта кандидатура вскоре отпала: Наташа узнала, что ее партнер, восемнадцатилетний Володя, сожительствует с их преподавательницей, и покинула школу танцев. К тому времени вихрастый Коля серьезно увлекся Надей из соседнего класса и даже с кем-то из-за нее подрался, а Всеволод Ефимович, так и не получив первой записки, уволился и уехал за границу в качестве переводчика. Эти неудачи на сердечном фронте целый год терзали сердце Наташи, но потом все изменило одно событие.

Возвращаясь после занятий из школы домой, держась по обыкновению в сторонке от одноклассниц, что-то громко и весело обсуждавших, Наташа стояла возле перехода, ожидая зеленого сигнала светофора. Вдруг в остановившемся рядом темно-синем джипе «судзуки» оконное стекло поплыло вниз и из салона донеслась громкая модная мелодия. Из окошка выглянул симпатичный парень лет двадцати пяти и предложил Наташе подвезти ее. Возможно, если бы рядом не было одноклассниц, она бы ни за что не села в автомобиль к незнакомцу, но они все вытаращились на джип, и она решилась.

Водитель назвался Сашей, за короткую дорогу успел рассказать ей несколько анекдотов и, остановившись возле ее дома, пообещал завтра в то же время ждать ее на том же месте.

На следующий день Наташа почувствовала, что отношение к ней в школе изменилось, и не сомневалась, что стала темой номер один всех разговоров. Ее одноклассницы пережили повторный шок, увидев тот же самый джип, поджидающий Наташу.

В этот раз Александр уговорил ее зайти в кафе, где угостил мороженым и шампанским. Внезапно ему позвонили на мобильный (в то время большая редкость), Александр извинился и отвез ее домой, назначив новую встречу через день. Класс лихорадило от любопытства. Наташа вдруг обрела массу подруг, которые преданно смотрели ей в глаза и хвалились тем, что умеют хранить сердечные тайны. Александр чуть ли не каждый день поджидал ее возле школы, водил в кафе, отвозил домой, предлагал встретиться вечером, но Наташа от таких предложений отказывалась, придумывая разные причины, пока не исчерпала все до одной.

Вечернее свидание, так хорошо начавшееся, закончилось для нее не вполне благополучно, правда, она легко отделалась: у нее лишь были порваны колготки, и пришлось выслушать обидные слова: «Предупреждать надо, что ты целка-малолетка!» Больше джип не поджидал ее возле перехода, но этот случай круто изменил ее жизнь. Ее наперебой стали приглашать в компании подруги, которым она рассказывала, с недомолвками, о выдуманных любовных приключениях — благо, у нее хорошо работала фантазия. Теперь ее домашний телефон разрывался: кто-то молча дышал в трубку, кто-то предлагал всевозможные развлечения.

Привычка придумывать необычные любовные приключения, с которыми она постоянно сталкивается, у Наташи сохранилась и на время учебы в институте, и после его окончания. Она продолжала дружить со школьной подругой Викторией, не блещущей красотой, но, стоило Наташе ее позвать, она готова была сопровождать приятельницу куда угодно, словно верный оруженосец Санчо Панса. Наташа влюблялась, и в нее влюблялись, она бросала, и ее бросали, но до последнего времени все ее реальные романы почему-то быстро заканчивались, правда, безболезненно для нее.

Отношения с Олегом были совсем другие — ее влекло к нему с невероятной силой, хотя она находила в нем массу недостатков. Она его ревновала, что ей было несвойственно раньше, при размолвках гордо уходила, презрительно передернув плечами, но окончательно уйти так и не смогла, словно была привязана к нему невидимыми цепями. Наташа злилась на себя, нервничала, но ничего не могла с собой поделать, к тому же ее страшили бессонные ночи и боль в раненом сердце. Она не могла себе объяснить, почему до истерики боится его потерять, — неужели это любовь?

Наташе очень понравилось на даче, и когда они, поужинав, с бокалами вина устроились у горящего камина, она подумала: «Как было бы здорово иметь такой домик, проводить в нем уик-энды. А детвора…» Поймав себя на этой мысли, Наташа осознала: Олег стал ее неотделимой частичкой. Ведь мысли о детях у нее никогда прежде не возникали, а если она подумала о них сейчас, значит, любит Олега по-настоящему.

Огонь завораживал, притягивал взгляд, ей не хотелось ни о чем говорить, только сидеть и смотреть на пламя, то разгоравшееся, то поникавшее. Олег, почувствовав ее состояние, умолк на полуслове — он рассказывал о своих планах побродить летом по Карпатам с рюкзаком за плечами. Он легко поднял девушку, усадил к себе на колени, и они оба затихли, завороженные буйством огня. Чувствуя исходящее друг от друга тепло, они сидели обнявшись и молчали, при этом мысленно ведя диалог.

Неожиданный удар грома заставил их вздрогнуть, пламя в камине сразу заметалось, словно пытаясь вырваться на волю, а по стеклам застучали крупные капли дождя.

— Все как в прошлый раз… — прошептал Олег. — Представляешь, той ночью тоже были гроза и дождь. И погас свет…

Словно в подтверждение его слов в гостиной воцарилась тьма.

— Мне страшно! — шепнула Наташа. — А вдруг сейчас появится призрак твоего приятеля, недовольный нашим пребыванием на его даче?

— Скорее всего, это знак, что нам пора укладываться спать. Пойдем в спальню! Я захватил с собой фонарик, так что свечи зажигать не будем.

— А здесь мы не можем расположиться? Не хочется отсюда уходить — мне кажется, дом настроен враждебно по отношению к нам.

В это мгновение вспышка молнии ярко осветила комнату, и Наташа увидела в дальнем углу согнувшуюся человеческую фигуру с копной волос на голове.

— Боже мой! Там кто-то есть! — Наташа затряслась от страха.

Олег включил фонарик, направил луч света туда, куда указывала девушка, и громко рассмеялся.

— Ха-ха-ха! Это напольная ваза! Пошли, увидишь сама.

И в самом деле, это оказалась метровой высоты напольная ваза в виде гнома с мешком за спиной, из которой торчали сиреневые пушистые люпины, которые девушка приняла за шевелюру. Лицо гнома кривилось в зловещей улыбке, а взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Эту вазу Андрею подарили на свадьбу, она ему страшно мешала в квартире, и, когда появилась дача, он сразу отвез ее сюда. Да… Андрей… — Олег погрустнел и начал раскладывать диван. — Еще не так поздно, начало одиннадцатого, а как темно из-за непогоды!

— Хочется, чтобы эта ночь поскорее прошла и наступило утро. Давай спать, — предложила перепуганная Наташа, сомневаясь, что сможет здесь заснуть.

— Пойду принесу постельное белье. — Олег направился было к двери, но Наташа вцепилась рукой в его курточку:

— Не надо! Не оставляй меня здесь одну. Так ляжем, есть плед, им укроемся, — попросила девушка.

Только они устроились на диване, тесно прижавшись друг к другу, как Наташа провалилась в глубокий сон, удивив этим Олега. «Боялась-боялась, а прилегла — и мгновенно уснула! Это какие же крепкие нервы надо иметь!» Ему пришлось помучиться с полчаса, пока и его не сморил сон, и он сладко засопел под шум несмолкающего дождя и завывания ветра.

Наташа проснулась из-за необычной тишины, словно уши были заткнуты ватой. За окном было темно, дождь прекратился, Олега рядом не было. Комнату слегка освещали тлеющие в камине угли, которые теперь напоминали кровавые рубины.

— Олег! — позвала она и поразилась своему глухому голосу, словно тонувшему в пространстве комнаты.

Наташа поднялась с дивана и, сделав несколько шагов, увидела, что дверь приоткрыта. Ей показалось, что спину буравит чей-то взгляд, но она побоялась обернуться, чтобы не увидеть уродливое лицо гнома-вазы.

— Олег! — вновь крикнула Наташа и снова отметила, что с ее голосом творится что-то непонятное.

Она спустилась вниз по лестнице, которая, на удивление, ни разу не скрипнула. «Может, это не отсутствие звуков, а просто я ничего не слышу? Оглохла? Но почему?!»

На первом этаже входная дверь тоже оказалась открытой, и Наташа вышла на крыльцо.

— Олег! — крикнула она, но ее зов остался без ответа.

Ее голос был настолько тих, что он мог ее услышать, только если находился не далее чем в трех-четырех шагах. В дом она побоялась возвращаться, да и для чего, раз Олега там нет? Она в этом не сомневалась, ведь входная дверь была открыта!

Наташа шла почти в полной темноте, ориентируясь на едва различимую серую полосу дорожки.

«Где же Олег?» — в отчаянии думала она, не зная, что предпринять. Из-за туч выглянул неполный диск луны, подаривший земле немного безжизненного света. Впереди показались редкие невысокие деревья, за которыми просматривалась поблескивающая, будто разлитая тушь, неширокая лента реки, ее течение будто заснуло. Наташе почудилось там какое-то движение.

— Олег! — обрадовалась она и ускорила шаг.

Рядом с Олегом стояла невысокая девушка с длинными распущенными волосами, в светлом коротком платьице, подчеркивающем ее красивую фигуру.

— Зачем ты пришла?! — с досадой спросил Олег у Наташи и обратился к девушке: — Ты обещала, что не возьмешь ее к себе!

— Обещала?! — со смехом воскликнула девица, и лунный свет позволил рассмотреть зеленоватый цвет кожи утопленницы. — Да, что не приду за ней. Но она САМА пришла ко мне!

— Я тебя прошу… — в голосе Олега появились просительные нотки.

— Прекрати и уходи! — потребовала незнакомка. — Теперь она моя! — и устремила жуткий взор черных глаз на Наташу, сковав ее тело страхом.

Олег развернулся и пошел прочь. В руках утопленницы оказался бубен, в который она стала бить — «Бум! Бум! Бум!»

Наташа открыла глаза, внизу кто-то стучал в дверь. Олега рядом с ней на диване не оказалось, но было слышно, как под чьими-то шагами поскрипывал пол.

— Олег! — испуганно вскрикнула Наташа и обрадовалась нормальному звуку своего голоса.

— Натали, спи, дорогая! Я пойду посмотрю, кто там тарабанит, — отозвался он и, прежде чем выйти в коридор, включил фонарик.

— Не надо! Мне приснился ужасный сон…

Но Олег уже спускался по скрипучим ступеням на первый этаж. Он еще не дошел до входной двери, как из-за нее послышалось:

— Что ты так долго?! Это я, Андрей. Открывай!

От этих слов Олег споткнулся и чуть не упал, едва сдержавшись, чтобы не броситься наверх, к Наташе.