Сонное состояние, преследующее Светлану целый день, к позднему вечеру исчезало, и вызвать сон ей удавалось лишь рецептурными сильнодействующими снотворными — валерьянка ушла в прошлое. Семейный врач Лера Максимовна предупредила ее, чтобы она этим не злоупотребляла, так как человеческий организм склонен к привыканию, а это в недалеком будущем чревато неприятностями. Рекомендовала больше бывать на свежем воздухе, делать физические упражнения и ни в коем случае не спать днем.

В течение дня Светлана как могла боролась со сном, даже не обедала, посчитав, что голод должен ей помочь. Коммерческий директор Кирилл Митрофанович, заметив ее болезненный вид, сжалился, что бывало с ним редко, и предложил немедленно отправиться домой подлечиться. Затем, опомнившись, добавил:

— До завтрашнего утра у тебя предостаточно времени, чтобы выздороветь.

К его удивлению, Светлана категорически отказалась и ушла, как обычно. Она не была фанатиком-трудоголиком, жертвующим своим здоровьем ради благополучия других, — ее решение было вызвано собственной неуверенностью противостоять коварству сна в домашних условиях. Покинув работу, она пешком за полтора часа проделала весь путь домой, проклиная высокие каблуки-шпильки, легкомысленно надетые утром. Предпринятые садистские меры возымели действие, и, придя домой, она падала с ног от желания спать и, уже из последних сил добравшись до постели, заснула глубоким сном.

Она шла по длинному белому коридору, залитому ярким светом, хотя здесь не было окон и каких-либо светильников. Через каждые несколько десятков шагов она натыкалась на белые пластиковые двери и, пройдя через них, оказывалась в таком же коридоре. Светлана недоумевала: «Зачем столько дверей, если за ними ничего нового нет?»

Ее мысль материализовалась, и за следующей дверью она увидела белую тумбочку и стоящий на ней старинный телефон без диска, какие она видела только в фильмах. Тумбочка одиноко маячила посреди коридора, а телефон был неработающий — мало того что старый, так еще и без проводов. Провод отсутствовал и на трубке.

«Его что, крысы съели?» Одновременно с этой мыслью возле аппарата возникла белая крыса, убедилась, что здесь нечем поживиться, и, опечаленная, тут же исчезла.

Тумбочку можно было обойти как справа, так и слева. «Но ведь не случайно же она здесь стоит? И этот допотопный неработающий телефонный аппарат… А что, если…» — подумав так, Светлана протянула руку и сняла трубку.

— Третья на связи! — услышала она безразличный женский голос. — Заказывайте соединение!

— А с кем вы можете соединить? — поинтересовалась Света.

— С кем захотите… Соединяю! Не кладите трубку, соединяю! Соединяю!

В трубке послышался треск, странные звуки и пробивающийся мужской голос. Голос Андрея!

— Ты где?! — замирая от ужаса, спросила Света.

— Это не важно. Соскучился по тебе. Когда ты придешь? Я жду тебя! — Голос Андрея не выражал никаких эмоций, а без этого слова пусты. Он говорил словно автомат-автоответчик. Света уронила трубку, которая летела очень долго, так что она еще успела услышать: «Я жду тебя! Я жду тебя! Я жду тебя!» — и лишь после этого она непостижимым образом заняла свое место на аппарате. Телефон вновь ожил противной, дребезжащей трелью.

Светлана дрожащей рукой сняла трубку:

— Андрей?

— Вы разорвали связь! Вы разорвали связь! Связь разорвана! — рассердилась телефонистка, а где-то вдалеке пробивался слабый голос Андрея, твердившего: «Я жду тебя!»

Светлана проснулась в холодном поту, с замершим от ужаса сердцем. За окном была непроглядная тьма, а часы показывали три часа. После такого кошмара сон не шел, и ей было очень страшно лежать одной в темноте. Внезапно ей вспомнилось, как она дотронулась до руки Андрея, лежащего в гробу, и рука его оказалась ледяной. Теплота — это соединение, холод — отторжение, разорванные связи. Даже если сейчас перед ней возникнет призрачный образ Андрея, то это будет не Андрей, а пришелец из другого, чуждого мира.

«Свет! Надо много света! Темнота — это коварство и беззащитность, свет — сила и уверенность!»

Светлана зажгла ночник, затем встала и прошлась по всей квартире, включая везде свет.

«Чем-то надо занять себя. Для начала плотно покушать — сон любит сытых».

Она открыла холодильник, но он был почти пуст — одиночество забывает о еде, ведь пиршество — это удел компании, а теперь никого не надо было кормить, кроме самой себя. Спать не хотелось, и она решила заняться уборкой квартиры. Открыла платяной шкаф, ее взгляд наткнулся на вещи Андрея. У нее перехватило дыхание, из глаз полились слезы, и она без сил опустилась на пол. Успокоившись, решила: «Вещи Андрея пробуждают во мне болезненные воспоминания, способствуют моему превращению в неврастеничку. Их надо пока спрятать, а потом я отдам их нуждающимся».

Светлана обвела взглядом висевшие костюмы, куртки, пальто, дубленку покойного мужа и задумалась: «Но куда же их спрятать? В чемодан такое количество вещей не поместится. Разве только костюмы…»

Она любила порядок, поэтому, аккуратно складывая костюмы в чемодан, привычно ощупывала карманы — нет ли в них чего-нибудь? В кармане старых брюк она нащупала листок бумаги, вытащила его и узнала почерк Андрея. На листке было написано четверостишье:

Светлану бросило в жар, она не помнила, чтобы он когда-либо интересовался поэзией, тем более переписывал стихи. Но это был его хорошо знакомый ей почерк! Может, он потихоньку сочинял стихи, втайне от нее? Чушь! От этих строк веяло смертью. Третий, мертвый, между двумя. Кто же второй?

Не надеясь на успех, она включила компьютер, вошла в поисковик и набрала строчку «Тот, мертвый, третий вечно между нами».

Результат она получила мгновенно: стихотворение Зинаиды Гиппиус под названием «Ты любишь?» Не поленилась, прочитала — и не поняла, какое отношение могло иметь стихотворение к ее мужу, на тот момент живому, жизнерадостному, строящему планы на будущее. Это четверостишие было каким-то зловещим.

«Третий, мертвый, между нами — Родион Иконников, автор дневника?» — Светлана почувствовала, как задыхается, не в силах сделать вдох. Яркий свет в комнате напомнил об увиденном сне-кошмаре, и ей стало очень страшно. Нервно хихикая, она отключила мобильный и домашний телефоны.

«Долой тишину! Ночная тишина — это страх!» Светлана включила приемник, нашла музыкальную волну. Пел Дима Билан, его голос подействовал на нее успокаивающе. Приятная мелодия, прекрасный исполнитель и слова… Тут ее будто пронзило током — она вслушалась в припев.

Я жду тебя, я жду тебя,

Я жду тебя всегда.

Я жду тебя, я жду тебя,

Я жду тебя всегда.

И ей показалось, что она слышит голос Андрея, поющего эту песню. Она сбила настройку приемника — послышались треск, шорохи, сквозь которые она явственно различила голос мужа:

— Я жду тебя!