…Прошло несколько мэсяцев. Я нэ могу сказать, что опустился за это время на дно. Летом вполне можно ночэвать в парках, выполнять мэлкий работа (вроде разгрузки вагонов) и получать оплату едой. Бегать от скинхэдов и полицейских мне привычно, я умею резво исчэзнуть в переулке, пэрэждать под кустом и запутать следы. Зарос щетиной, но стараюсь бриться, когда вода в прудах тёплая. Сплю я нэрвно, и во снах мне уже являлись Ленин и Гитлер. О, шени деда… С паспортом беда – я и не знал, что он так нужен, меня столько лет без докумэнтов в Кремль пускали. Я вёл жизнь дикой твари и думал, так навеки и останусь на улице. Но мне повезло – савэршенно неожиданно. Я и вообразить не мог, что пригодится моя давняя профессия, э-э-э. В тот день я пал савсэм низко. Украл в церковном магазине монашескую рясу. Сам нэ знаю, зачэм, просто схватил на глазах у продавцов и выбежал – возможно, хотелось переодеться в чистое, чтобы материя не пахла тиной от пруда, где я стираю. И вот, облачившись в рясу, я савэршил открытие.

Меня резко перестали трогать и скинхэды, и полиция.

Я иду по городу в рясе и с небольшой бородой, а мне вэжливо уступают дорогу. Стою на перекрёстке, подходит один батоно и гаварыт: «Батюшка, не освятите машину? Тысячу рублей дам». О, вот тут всё и получилось. Я спэл молитву (память не подводит), побрызгал на автомобильный металл и получил вождэленную купюру. Потрясающе – как пригодылась мне забытая учёба в Тифлисской духовной семинарии! Именно там меня постигло внезапное аткравэние: если сэминаристы пьют водку, ходят по уличным девкам и втихую курят табачище, а Христос не поражает их молнией, то бога нэ существует. Находясь в полном раздрае чувств, я зашёл в грузинское кафе, заказал там лобио и стакан вина. Потрясающе, генацвале. В первый раз за уйму времени чилавэческая еда. Каргат, каргат! Приготовлено не ахти, но горячее! Я смаковал каждую фасолину, словно пел пэсню, – да чего уж там, я был готов цэловаться с ней взасос. В то время, как я в упоении вытирал горшочек изнутри лавашом, ко мне подсел хозяин завэдения. Я обратился к нэму по-грузински, и он впал в душевный экстаз. С меня не взяли дэнег, лишь попросили окропить рэсторанчик святой водой, дабы изгнать бесов. Никаких проблэм! Святая вода изготавливается на месте, крэста с собой нэ было, но я просто с умным видом трижды перэкрэстыл стакан, и пожалуйста! Щедро побрызгал, спэл (на этот раз на языке Шота Руставели) – хозяин в восторге. Бесы, наверное, не очень, но кто их спрашивает? Помимо бэсплатной еды, я получил ещё пару тысяч рублей. Да это чудесно!

Прошло полгода. Я понял, как ошибался во время своей первой жизни.

Я поступал нэправильно. Мне не стыдно в этом признаться. Я абсалютна зря взорвал храм Христа Спасителя, планируя воздвигнуть на его мэсте Дворец Советов. Так вот, слэдовало не бороться с религией, а возглавить её. Объявить себя патриархом всея Руси, принять священников в камуныстическую партию и учредить орден Герой Христианнейшего Труда. Ведь Иисус тоже был за бэдных – как там он сказал, проще верблюду войти в игольное ушко, чем багатому в царствие нэбесное… Или не он… В целом неважно, генацвале. Какой я был дурак! Людям обязатэльно надо во что-то верить, и лучшие научные объяснения не заставят их пэрэдумать. Как так – живёшь на Земле сэмьдесят лет без копейки денег, пашешь как вол, с бабами не везёт, дети не звонят, и разве после такого нэт лучшей жизни на сто тысяч лет в прэкрасном месте на облаках и с ангелами в роли официантов? Мне повезло, что меня не свэргли и не растоптали на Красной площади, когда я рушил храмы. Я не прав, каюсь. Вот он, метод идеально управлять трудящимися, генацвале! Конечно, навэрняка сплетут свои козни враги Господни, но достаточно ввести в Уголовный кодекс статью за оскорбление чувств верующих. Перешёл в другую религию – смэртная казнь (а чего, в Саудовской Аравии такое есть, и загранычных правозащитников нэ возмущает), пришёл пьяный в церковь – двадцать пять лет лагерей за оскорбление рэлигии, сказал, что бога нэт, – получи десятку строгого режима за антирэлигиозную агитацию. И вся страна бы аплодировала! Pussy Riot, например, я бы сразу расстрэлял. Во-первых, само название – низкопоклонство перед Западом. Во-вторых, я погуглил слово pussy… Шени деда, это пропаганда порнографии. В-третьих, танец в храме. Явно заговор иностранных разведок. Сколько интересных судебных процессов, сколько восторга, сколько счастья, сколько смэртных приговоров! Религия решает насущные проблемы нации куда быстрее, нежели строительство соцыалызма. Дал нимнога дэнег, бэсов выгнали. Дал ещё чуть-чуть – отпустили грехи. Сверху подбросил – тут и до рая нэдалеко. Это тэбе не пятилетка.

И я снова сделал блестящую карьеру. Из ничего. Разве я не корифей всех наук, э?

Сейчас я живу в собствэнной «однушке». Метро «Выхино», даль несусветная (новые станции мэня огорчают – нэт роскоши и помпезности, как при мне, унылые одинаковые перроны, Хрущёв с его вэчным упрощением скучный мудак), но это не ночёвки в парках и не омовения в пруду. Начав с освящения автомобилей и изгнания бесов из грузинских кафе, я довольно быстро прадвынулся по части религии. Кусаю локти, что рано покинул семинарию, не изучив полэзных для диспутов вещей вроде «Жития святых», записей Иоанна Златоуста и мемуаров Прокопия Кесарийского. Тогда я бы вылез на тэлэвидение, а оно, товарищи, савэршэнно иной расклад в смысле популярности идей. Тут за три мэсяца можна измэнить настроение целой страны – запускай любовь, нэнависть, равнодушие, получишь потрясающий рэзультат. Сэйчас популярно, как при мне, не любить Америку. Фигня. Дайте на три дня ТВ – и вскоре все взвоют от обожания американцев. Правда, грех жаловаться. Мне и так пока хорошо.

Я основал новый рэлигиозный сэкта.

Ну-ну, подождите смеяться. Вы скажете: Сталин и сэкта, ох забавно. Э! Я не играю в комедиях. Духовный заработок оказался быстрым и лёгким. Владэльцы машин, кафе, даже сосисочных киосков – все просили окропить их собственность святой водой за сходную плату. Генацвале, какой бес заинтэрэсуется точкой по продаже сосисок? Но продавцы очэнь пугливы. Камунызм был всеобщей верой, а рэлигию слишком сильно зачистили (да-да, не заставляйте меня извиняться снова – шени деда, я уже извинился чуть выше), поэтому, когда Савэцкий Союз рухнул, на месте мистики оказалась пустота. И её на ходу заполнили. Черти, сглаз, заговорённые ниточки, потомствэнные колдуньи, гадалки, шаманы. Ты только в Интернет-джан зайди, кацо, любую газету открой, гарантирую – с ума сойдёшь, как тифлисский кинто после ночи с принцессой. Люди не знают, что такое литургия или эпохальный слёт правофланговых пятилетки, но осведомлены насчёт чакр, наведения порчи и чёрного вуду. Совпадэние или удача, однако у владэльцев автомобилей и киосков дэла стали идти на редкость замэчательно. На «пятачок» у дороги, где я стоял с картонкой «Освящаю машины», начали приходить люди «по рекомэндации». Я купил себе мобильный телефон (нимнога странная вещь, нэт круглого диска, чтобы набирать пальцем), стал давать номэр желающим освятить апартаменты, котика (да, многие любят святить котиков), прочитать на дому молитву на выздоровление или за упокой. Один раз я ошибся, прочитал «за упокой» вместо «за здравие» у одра больной старушки, – та вскорости померла, а мэня завалили заказами родственники бабюшек, дэсятилетиями ожидающие вожделенной московской квартиры. Мои услуги сущэственно подорожали. Я снял офис, обзавёлся сэкрэтаршей, завёл Интернэт-джан-сайт о предоставлении религиозных услуг с накапливанием баллов и бонусными карточками. Лэгенды о способностях «святого отца Иосифа» пэредавались из уст в уста. К моим молебнам стали прибэгать неизлечимо больные. Подумай только, генацвале, я связан с богом, стоит мне горячо помолиться, и Он дарует безболезненную смэрть. Я не возражал. Мне нравилось жить в комфорте, а не бомжевать на улице, обэдать в ресторанах, а не клянчить объедки у рынка. Что плохого, э? Если они ассоциировали (с пятой попытки удалось выговорить это слово) моё имя с расстрэлами и смэртью, зачем мне сейчас отступать от имиджа? Адепты множились, как грибы в осеннем лесу. Они зарэгыстрировали на меня фирму «Церковь Иосифа», и я поразился, насколько это правильный бренд. Ведь Иосиф – формальный юридический папа Иисуса. Канэчна, полное имя бога-сына – Иисус Саваофович, но тэм не менее. Класс.

А дальше всё было чрезвычайно харащо.

У церкви множились прихожане. Я нэ могу сказать, что счёт их идёт на миллионы… но на тысячи вполне. Знаешь, генацвале, я из простой семьи. Мой отэц был сапожником, да ещё и пьющим. Мне роскоши нэ надо. Когда один старый человек из паствы, молившийся о безболезненной смэрти, оставил мне однокомнатную квартиру в Выхине, а другой завещал нэбольшой магазинчик в цэнтре города, я взял эти дары с удовольствием, не стал воротить лицо в сторону. Э, кацо! Я принял новый мир. Тут нет веры ни во что, кроме дэнег, и меня падобные вэщи вполне устраивают. Я нэ знаю, пачиму после моих молитв люди умирают. Я верю в совпадение, в шанс, в удачу. Мне повезло в моей пэрвой жизни, пачиму нэ повезёт и во второй? Планы на бюдущее просто грандиозны. Я смогу сделать «Церковь Иосифа» популярной, раскрутить срэди трудящихся и стать пророком вся Руси. В конце концов, какая разница, кем мнэ называться – гэнсеком или пастырем? Здесь верят любым словам, если ты говоришь то, что люди хотят услышать. Простейший рецэпт удачи. Какая гадалка станет объяснять клиенту – тебя ждут болезни, жена уйдёт к другому, дэти отвернутся, умрёшь без копейки дэнег? Тебе нэ просто не заплатят – морду набьют. То же самое и с жэнщинами. Каждая, придя к доморощенной ведьме, жаждет обещаний: ты будешь счастлива, ты выйдешь замуж за сэксуального принца на бэлом коне. И всё! Ври с три короба, народ счастлив.

Правда, тут и без меня хватает желающих. Взять хотя бы местный Верховный Совэт!

Мэня вэчерами гложет лишь одиночэство – как и в годы предыдущей жизни. Поэтому, перестроив подаренный магазин, я открыл нэбольшой бар, назвал его по-соврэменному «Рок-н-ролл»: ещё один отвратительный образчик капиталистической музыки, за прослушивание которой в прошлом бы с удовольствием расстрэлял. Чаще всего я сижу за стойкой один, и мои горести тонут в прыкрасном грузинском вине. Смотрю тэлэвизор. Иногда пускаю посетителей – наливаю им выпить, как самый обычный бармен, слушаю их разговоры, словно подглядываю за чужой жызнью через замочную скважину.

Генацвале. О, знал бы я, к чему это приведёт.