Глава 19
Уроды бывают и моральные, и на внешность. А Барбамбия был и тем и другим. Противная рожа, мерзкий взгляд.
День выдался на редкость нервным, то одно, то другое. Забегалась Настя, только под вечер вернулась в свой кабинет. Хотела выпить кофейку в тихой спокойной обстановке, и вдруг явление. Барбамбия сидел в ее кресле и курил, уложив ноги на стол.
А назад не повернешь. Со спины Настю подперли крепкие парни в кожаных куртках.
И Микола куда-то делся. Отсекли его, затерли. Как бы не убили по-тихому.
— Так вот ты у нас какая, Снегурочка! — ухмыльнулся бандит, нахально осматривая Настю.
— Я не Снегурочка.
— Не знаю. Мы тебя сейчас в лес отвезем. И через костер прыгать заставим. Если растаешь — значит, Снегурочка. Если сгоришь, значит, ведьма… Или ты сразу признаешься?
— В чем?
— В том, что ты ведьма.
— Что вам от меня нужно?
— А ты не догадываешься?
— Если вы пришли за деньгами, так это не ко мне, это к майору Жильцову.
— Кто такой майор Жильцов?
— Начальник отдела РУОП.
— РУОП?! Так мы не бандиты, нам твоего майора бояться нечего.
— Так и он вас не боится.
— А ты?
— Я боюсь, — честно призналась Настя.
— Зачем же ты моих пацанов ментам сдала?
— Я не сдавала. Просто мой парень служил в РУОП. Они с Жильцовым мимо проезжали, а Тростик меня тут за горло держит, — Настя не поленилась приложить руку к шее. — Севе это не понравилось.
— Севе?
— Старший лейтенант Лебедев. Он сейчас в СИЗО, — вздохнула Настя.
— В СИЗО? — Барбамбия с интересом смотрел на нее.
— За убийство. Которое он не совершал.
— Да, я слышал, в СИЗО у нас только невиновные сидят, — усмехнулся он.
Настя пожала плечами, недовольно глянув на него. Если он такой умный, то она не станет ему ничего рассказывать. Знает, кто у нее крыша, и ладно.
— Хочешь сказать, что менты своего же мента подставили?
Настя промолчала, глядя куда-то в угол.
— Я, кажется, вопрос задал.
— Да, мне тоже так показалось.
— Ух ты, какая колючая!
Барбамбия поднялся, подошел к ней. Настя готова была зажмуриться от страха. Сейчас эта сволочь влепит ей пощечину, а может, и шею свернет.
Но бандит взял ее за руку, подвел к столу, кивком показал на директорское кресло.
— Садись давай, рассказывай.
— Что рассказывать? — спросила она, опускаясь в кресло.
— Кто лейтенанта твоего подставил?
— Да это не важно.
— А кто такой Гена Бастурмин?
— Бастурмин?! — встрепенулась она.
— Вижу, знаешь.
— Так и ты знаешь.
— Что я знаю?
— Кто лейтенанта моего подставил.
— Неужели Бастурмин?
— У меня сейчас голова лопнет. — Настя поднесла пальцы к вискам.
— А не заказать ли нам пиццы? — игриво спросил Барбамбия.
— Ну, можно…
Она поднялась, но бандит показал ей на телефон, по которому можно было связаться с кухней. Выходить из кабинета он ей не разрешал. Плохой знак.
Настя заказала пиццу, кофе, а заодно перевела дух.
— Не нравится мне Бастурмин, — сказал Барбамбия, в раздумье глядя на нее.
Настя промолчала. Не зря бандит завел разговор про Гену. Видно, у них какие-то общие дела. Возможно, наркотики. Да и в любом случае нельзя открывать душу.
— Я так понимаю, между вами какая-то кошка пробежала, — сказал он.
— Нуда.
— Это ведь он меня на тебя натравил.
— Он? — как-то не очень удивилась Настя.
— Я когда с Ругалем на стрелке тер, про тебя говорил. Сказал, чтобы Ругаль тебя сдал, — в раздумье проговорил Барбамбия.
— Зачем? — насторожилась Настя.
— Ну, это как замануха, поведется, не поведется… А к тебе какие претензии? Ты жертва, но у тебя есть право брыкаться… А Бастурмин как-то узнал об этом… Ну, что за тебя разговор на стрелке был, узнал…
— Как узнал… Следил он за Ругалем… — пожала плечами Настя.
— Зачем? — Барбамбия цепко глянул на нее.
— Зачем, зачем?.. А почему Севу подставили? — Настя спохватилась, замолчала.
— Ты говори, говори, не обрывайся. А то ведь я сейчас загну тебя кряком и спрошу по полной. — Барбамбия вдруг стал мрачнее тучи.
— Да скажу… Все равно никто не верит… Это ведь Бастурмин заказал Ругаля. А Сева об этом узнал. Насел на его жену. А она дурочкой прикинулась. Я, говорит, от мужа сбежала, приходи ко мне, сказочку тебе про него расскажу. Он пришел, а она кофейком его напоила. Его и вырубило. Он просыпается, рядом из уголовного розыска, и Яна мертвая с ним в постели…
— И кто ее убил?
— Бастурмин. За то, что она изменяла ему с Ругалем.
— Веселый у вас тут ералаш.
— Обхохочешься.
— Опасный он человек, Гена Бастурмин.
— Наглый. Подлый.
— А с тобой у него какие рамсы?
— Рамсы… Он мне жизнь сломал.
— Где ж она у тебя сломанная эта жизнь? Нормальная жизнь.
— Склеенная у меня жизнь… А он снова меня уничтожить хочет…
— Нехороший он человек.
— Нехороший.
— А ты хорошая.
— Ну, не знаю…
— А давай с тобой дружить? — Барбамбия поднялся со стула и сел на край стола, за которым сидела Настя.
И сел так близко, как будто собирался наклонить ей голову. Настя с тоской глянула на него. Вроде бы бандит, а что-то человеческое в нем вдруг вылезло. Но, увы, солнце лишь на миг показалось из-за туч. И снова стало темно. Начался мелкий похотливый дождик — с угрозой перерасти в ливень…
— Я уже дружу с Жильцовым.
— Дружишь? — Барбамбия сделал неприличный жест. Как будто подтягивался обратным жимом.
Настя снова вздохнула и качнула головой. Она не кисейная барышня и через такое в свое время прошла, но все равно противно.
— Тогда это не дружба.
— Тебя от себя никогда не тошнит? — спросила она.
— Может, я тебя замуж потом возьму?
— Я замуж не хочу. Из-за таких, как ты, не хочу.
— А что во мне не так? — Барбамбия поднялся и, с обидой глянув на нее, провел пальцами сверху вниз по своей куртке.
— Ведешь себя как последняя паскуда.
— Ты ничего не попутала? — офонарело спросил он.
— Извини. — Она отвела в сторону взгляд.
— А чего извини? Если ты такая крутая, давай, стой до конца!
Барбамбия агрессивно надвинулся на нее, и Насте пришлось подняться, вжаться в угол.
— Что, страшно?
— Конечно, страшно… Я же женщина. — Она удивленно смотрела на него.
— Да?!
— Я имею полное право быть слабой.
— А какого ты здесь понты колотишь?
— Я же сказала, извини…
Лицо его разгладилось, взгляд прояснился. А на губы легла грустная полуулыбка.
— Я не паскуда… И с бабами не воюю…
— Я так почему-то и поняла.
— Просто я хотел с тобой подружиться. Ты бы стала моей биксой, я бы наказал Бастурмина. Чтобы он тебя больше не обижал.
— Тсс! — Настя приложила палец к губам.
— Что такое?
— Не говори так.
— Почему?
— Ругаль тоже хотел за меня спросить. И где он?
— Ты эту чушь себе на ужин оставь, а меня кормить не надо.
В дверь постучали, появилась официантка, она принесла пиццу, кофе. Барбамбия забрал у нее поднос, кивком показал на дверь.
Он взял кусок пиццы, согнув ее вдоль сунул в рот, откусил. И тут же скривился.
— Что, невкусно?
— Да вот накормила ты меня! Кусок в горло не лезет… Вот скажи, откуда ты такая взялась.
— Какая — такая?
— А ведь я наказать тебя должен.
— Ты не сможешь.
— Почему?
— Не сможешь, и все, — пожала плечами Настя.
— И еще платить ты мне должна.
— Это к майору Жильцову.
— РУОП? — с кислым видом спросил Барбамбия.
— Он самый.
— Пусть он мне позвонит, скажет, что ты с ним.
— Он не звонит. Он приходит. Когда его не ждут.
— Я тебе почему-то верю… Может, как-нибудь прогуляемся. В кабак можно…
— Можно, — кивнула Настя.
— Да?
— Только без рук.
— А если я вдруг с серьезными намерениями?
Настя качнула головой. Барбамбия, конечно, мог ее взять. Но только силой. И она не исключала такой вариант. Но подобру-поздорову она не ляжет ни с кем. Кроме Севы. И если понадобится, будет ждать его до глубокой старости.
— А ведь я могу решить вопрос с Геной, — сказал Барбамбия.
Настя вздохнула. Она бы поставила памятник человеку, который смог бы избавить ее от этого подонка. Но ложиться с таким человеком в постель… Нет, она не шлюха. И никогда ею не была. Что бы там ни думал Бастурмин.
* * *
Хороший снайпер — большие деньги. Но Гена не поскупился. И даже заплатил больше чем нужно. Слишком рано он бросил перчатку Барбамбии, теперь ему не дадут возможности спокойно работать в паре с Латышом. В этот раз киллеру придется работать в автономном режиме.
Гена подъехал к ресторану, остановился, заглушил двигатель. Но выходить не торопился. Нервная дрожь его не одолевала, но в ногах чувствовалась слабость. Нелегко ему далась встреча с Латышом. Боялся он. Вдруг кого-то из них ведут менты, вдруг накроют… Но все обошлось. И теперь он может вздохнуть с облегчением. Красная карточка показана, осталось только дождаться, когда штрафника уберут с поля.
А Барбамбию нужно убирать. Не даст он Гене житья. Нутро подсказывало, что быть беде. И ничем этот голос не унять. Даже сигаретами. Но Гена все же вынул из пачки «мальборину», закурил.
И только он воткнул зажигалку в гнездо, как к машине кто-то подошел. Гена невольно вздрогнул. Барбамбия?!
Но дверцу машины пыталась открыть Олеся. Гена выдохнул дым и набросил на лицо маску добродушной иронии. Не нужна ему Олеся, но ей об этом лучше не говорить.
Он снял блокировку, только тогда Олеся смогла сесть в машину. Села, скрестив на груди руки, вскинула голову. Гена покачал головой, глядя на нее. Дура дурой.
— Я тебя жду, жду!
— Проблемы у меня.
— И как ее зовут, твою проблему?
— Олеся.
— Я твоя проблема?! — возмущенно взвизгнула она.
— Ну, если ты думаешь, что у меня кто-то есть, так у меня есть ты.
— А меня к следователю вызывали.
— Что? — встрепенулся Гена.
— Я подтвердила свои показания.
Он внимательно посмотрел на Олесю. Или врет, или правду говорит, но в любом случае шантажирует.
— Ты же знаешь, я тебя не сдам.
Гена озадаченно провел рукой по волосам. Он всегда считал себя умным человеком. Более того, он имел полное право так о себе думать. Но даже он совершал глупости. И Олеся — одна из них. И зачем он только связался с ней?
— Знаю.
— Я хочу жить с тобой. — Она капризно посмотрела на него.
— Как я могу привести домой женщину сразу после того, как похоронил свою жену?
— Придумай что-нибудь… Ты обещал жениться на мне.
— А передумать я не могу?
— Нет, конечно! — Она смотрела на него удивленно и вопросительно.
Но спрашивала не столько у него, сколько у себя. Она хотела знать, сколько у нее шансов въехать в рай на шантаже.
— У меня сейчас реальные проблемы… Мне угрожают.
— Кто?
— Бандиты.
— Да?
— Не веришь?
— Ну почему же не верю, — как-то без искры отозвалась Олеся.
— Я не смогу приезжать к тебе каждый день. Но жить ты будешь у меня. Хорошо?
— Хорошо! — просияла она.
Гена все для себя решил. Он поселит Олесю в своей новой квартире. Пусть живет в свое удовольствие, а он будет приезжать к ней, потрахивать. А заодно подсадит ее на иглу. Начнет с травки, потом «колеса», кокаин. Ну а там в ход пойдет героин.
Гена усмехнулся, вспомнив, как прикалывался над Настей. Типа, братва на него наезжает, он собирается дать бой, и ему нужна ее поддержка. И она его поддержала. Начала с травки, а потом резко вниз, на самое дно… И с Олесей можно начать с той же ноты. Тем более что травка для нее не в диковинку. И «колесико» проглотить не трагедия…
Он поставит эту сучку в полную от себя зависимость. А когда шумиха вокруг ее мужа уляжется, организует ей передоз. Интересно будет посмотреть на нее мертвую и спросить, глядя в стеклянные глаза: «Олеся, почему ты такая дура?»… И он спросит, обязательно спросит.
— Поехали!
— Ура! — Олеся восторженно сомкнула ладони, кончиками пальцев касаясь подбородка.
Гена завел двигатель, сдал назад, но тут же остановил машину. Ему помешала черная иномарка, которая должна была пройти мимо. Но автомобиль вдруг остановился, подпирая его «БМВ» сзади.
Из машины выскочили внушительного вида парни в кожаных куртках. Гена понял, что происходит, заблокировал салон.
Бритоголовый качок попробовал открыть дверь, не смог. Тогда он просто локтем выбил окно и просунул руку в салон, чтобы открыть дверь. Гена вцепился в эту руку, резко надавил вниз, и качок взвыл от боли. Но в этот момент вылетело стекло в правой передней двери. Олеся помешать браткам не могла. Сначала из машины вытащили ее, а затем Гену.
Он успел схватить бейсбольную биту, которая лежала у него между сиденьями, но применить ее не успел. И все же биту испытали на прочность, и она выдержала столкновение с его головой. Зато сам он отключился в момент.
Очнулся Гена уже в ресторане. Кто-то из охранников держал ватку с нашатырем у него под носом. Гена простонал, оттолкнул руку, схватился за голову. Больно. Как же больно!..
— Где эти уроды?
— Так уехали, — сказал охранник Яша.
— А вы где были?
— Так мы не успели… — Парень повернул голову в сторону.
— Не очень-то и торопились! — язвительно вставила Олеся.
— Да поздно заметили…
— Машина где? — встрепенулся Гена.
— Так это, уехала, — Яша развел руками.
И растерянно переглянулся со своим напарником.
— Страшно с бандитами, да? — презрительно скривился Гена.
Он едва сдерживался, чтобы не уволить двух этих баранов прямо сейчас. Ну а вдруг Барбамбия вернет своих отморозков, чтобы его добить? А тут хоть какая-то защита.
А Барбамбия мог появиться в любой момент. Чтобы поговорить об оплате… Гена злорадно усмехнулся. Все-таки правильно он сделал, что заказал этого урода.
— Да нет, не страшно.
— Штаны сменил, и уже не страшно…
— В угон надо заявить, — сказал Миша.
— Какой угон?.. Это залог. Который надо выкупить… — Гена разочарованно махнул рукой и скривился с досады.
Голова раскалывается от боли, каждое слово простреливает мозг насквозь, а он тут что-то этим баранам объясняет.
А голову отбили жестко, наверняка ушиб головного мозга. И что теперь делать? В больницу ехать или ждать, когда появится Барбамбия?.. Лучше в больницу.
Гена кое-как добрался до машины, сел за руль. Он уже был в пути, когда заметил Олесю. Она сидела на заднем сиденье — тихо, как мышка.
— Страшно? — спросил он.
— Да нет, — пожала она плечами.
— Страшно… А думала, что я вру.
— Когда думала?
— Когда я сказал, что у меня реальные проблемы.
— Я не думала.
— И правильно делала. Тебе сейчас не надо думать. Будешь жить со мной на всем готовом. И с отключенной головой.
— Я согласна.
Гена задумался. Вряд ли Барбамбия знал о его новой квартире. А раз так, то надо там и поселиться. Оставить бизнес на своего зама и залечь на дно. Вместе с Олесей, которая будет его развлекать. До тех пор, пока Барбамбию не грохнут…
Впрочем, есть место и понадежней. От города далеко, и дом там не фонтан, зато Барбамбия туда никогда не доберется. И женщину туда можно выписать. Чтобы не скучать. Есть у него один вариант. И зрелищем себя потешит, и счет на оплату выпишет…
