Глава 18
Настя выехала из гаража, остановилась, вышла, стала закрывать ворота. В этот момент Гена и сел к ней в «Оку». О чем тут же пожалел. Ощущение было такое, как будто он по собственной воле забрался в тесную бочку и сам же себя закупорил.
Настя уже занесла ногу в машину, когда увидела его. Замерла с открытым ртом. Но ускорение и направление уже было задано, и сила инерции усадила ее в водительское кресло.
А ножка у Насти красивая. Тонкая лодыжка, четко очерченная икроножная мышца, красивая коленка. А если задрать юбку, откроется изящное бедро. А как изящно она в свое время раздвигала эти бедра…
Настя села, но дверь закрывать не стала. И левая нога осталась за порогом.
— Боишься?
— Нет.
— Это правильно. Нужно бояться… Бояться и слушаться.
— Ты добился своего. Сева в тюрьме, и ему не выйти.
— Не выйти.
Все складывалось как нельзя лучше. В попытках обвинить Гену в своих бедах Сева еще крепче затянул петлю на своей шее. В конце концов ему даже перестали верить свои же. Один только майор Жильцов пытался сделать ему внушение. Он же попросил оставить Настю в покое.
А Гена очень хотел тронуть Настю. Наказать, унизить, опустить, добить. И все потому, что она реально ненавидела его. И могла отомстить… Нет, он не боялся эту сучку, но и со счетов сбрасывать не мог.
— И ты можешь там оказаться.
— В тюрьме? — Настя растерянно глянула на него.
— Если я тебя не убью… Почему ты не уехала?
— Это мой город. И здесь мои родители.
— Как отец?
— Не тебе об этом спрашивать.
— Ершишься?
— Что тебе от меня нужно? — с вызовом, но не зло спросила Настя.
Она явно делала над собой усилие, чтобы не сорваться на крик.
— Я хочу, чтобы ты исчезла. Куда угодно. На край света, в тюрьму, в ад, в рай…
— Я уже была в аду.
— Да?
— Когда лежала в коме. Я стояла под жарким небом, по колено в воде, которой невозможно напиться. Это было ужасно… Теперь я точно знаю, что ад есть. И тебя там ждут.
— Вода, которой невозможно напиться… Я знаю, что есть ад, где куда ни глянь, сплошь горы анаши. А огонька нет… Кстати, как насчет косячка?
— Можно, — на удивление спокойно сказала Настя.
— А по вене удариться?
— Можно и по вене. Под настроение… Мне теперь все можно… Мне заговор сделали.
— Кто?
— Адрес на память я не помню…
— Заговор? — в раздумье спросил Гена.
— Заговор. — Настя смотрела ему прямо в глаза.
Но в ее взгляде чувствовалось напряжение. И в глубине глаз вибрировала слабая струнка. Так бывает с человеком, когда он врет. И Гена понял, зачем Настя это делает. Чтобы он не пытался совращать ее. Или даже насильно возвращать на иглу. А такой вариант не исключался.
— Это ты хорошо придумала. Я почти повелся… Раньше ты такой умной не была.
— Раньше я тебя любила. А ты меня подло обманул.
— Молодой был, дурной.
Настя быстро глянула на него. Не такой уж он и молодой был в их время. И сейчас не старый.
— А сейчас поумнел?
— Мудрым стал.
— Поэтому и жену свою убил?
Гена криво усмехнулся, пытаясь вызвать в себе злость. Он всегда начинал накручивать себя, вспоминая, как душил Яну. Она-то, дурочка, думала, что помогает ему во благо для себя. А он раз, и перекрыл ей кингстоны. Это было ей наказание за измену. И за Ругаля, и за Севу, с которым она, как ни крути, легла в постель.
Он вспоминал тогда все самое плохое из их жизни, глядя в ее полные ужаса глаза. Но на ум почему-то приходило только все самое хорошее. Яна любила его, холила, лелеяла, а какой прекрасной матерью она была. И хозяйка превосходная… Гена тогда уже думал разжать руки, но страх за себя остановил его. Он перешел ту черту, за которой заканчивались шутки. Яна бы поняла, что он пытался ее убить. А бабы — стервы хитрые. Яна могла бы сдать и его, и себя, чтобы наказать его…
Задушил он Яну. А потом набросился на Настю, обвинив ее в гибели жены. И столько в нем тогда был злости, как будто Яну на самом деле убил кто-то, но не он сам. И Настю он тогда готов был убить реально. Убить, наказать за смерть жены…
Злость уже прошла. Но осталась обида и обостренное чувство несправедливости. Действительно, почему Яна мертва, а Настя жива? Если Яны нет, то и ей на этом свете не место. А людей в гаражном кооперативе немного. Можно затащить Настю в гараж… Убить человека не так уж и трудно. Главное, знать, ради чего.
— Мою жену убил Сева. Чтобы отомстить за тебя. И ты прекрасно это знаешь. — Гена всем видом давал понять, что выходит из себя и Насте лучше остановиться, не доводить его до греха.
И он остановится. Постарается взять себя в руки. И с Настей ничего не случится. А если она вдруг уберется из города, он и думать о ней забудет. А так, пока они ходят по одним и тем же улицам, его мысли будут соскальзывать на крамольную тропку. И когда-нибудь эта дорожка приведет его к Насте. А в руках у него может оказаться удавка. Да и голыми руками хрупкую женскую шею пережать совсем не трудно.
— Что тебе нужно?
— Я хочу, чтобы ты исчезла.
— Я это уже поняла.
— Ты меня злишь. Нет, ты меня бесишь.
Настя делала реальные успехи в бизнесе. И к своей цели она шла, отказывая себе во всем. Подумать только, на «Оке» ездит. Это же стыд и срам даже для мелкого бизнесмена. Но ей все равно. Она знает, что придет ее время, когда «Мерседес» представительского класса с личным водителем будет такой же обыденностью, как кусок мыла в умывальнике.
— Я перешла тебе дорогу?
— Да, ты перешла мне дорогу… Ты для меня как кость в горле.
— Я тебя поняла.
— У тебя еще есть время, чтобы исчезнуть.
Гена открыл дверь и вынес ногу за порожек. Ему не хотелось уходить. Настя так хороша, что неплохо было бы тряхнуть с ней стариной. Завалить ее на спину, задрать подол и наказать по самое не балуй. Но ведь она будет сопротивляться. Мало того, еще и заявит. Да и он будет выглядеть полным идиотом. Пришел за одним, а затребовал другое.
Нет, раз уж Настя должна исчезнуть, пусть убирается к черту. А для развлечений у него есть женщины попроще. Та же Олеся, например. Она сделала все как надо, он ее за это похвалил по голой попке. Но ведь она ждет от него серьезного решения. Она уверена, что Гена должен на ней жениться. И если он ее обманет, она может отказаться от своих показаний против Севы. И заявит на самого Гену. Тогда у него будут проблемы…
Вот и что теперь делать? Жениться на Олесе? А как же Маша? Этот магнит тянет его со страшной силой… Может, убить Олесю?.. Но сейчас нельзя, нужно выждать время.
А идея хорошая. Убить Олесю. А затем и Настю… Почему бы вместе с ними не грохнуть и Машу? За то, что она динамит его, как обтруханного юнца…
* * *
Микола подошел к машине, открыл дверь, уныло заглянул внутрь. Настя усмехнулась, глядя на него. На ум пришла сцена из «Операции «Ы», где Моргунов подходит к своей «инвалидке». Машинка маленькая, а он такой большой. Здесь ситуация один в один. Микола здоровый, почти два метра ростом, и в плечах косая сажень, «Ока» рядом с ним кажется игрушечной.
Настя не разбрасывалась деньгами, все в бизнес, все на развитие. Но на Миколу пришлось раскошелиться. Он ее троюродный брат, мама выписала его из станицы, теперь он будет жить у них в квартире, на всем готовом. Но двести долларов живыми деньгами в месяц — вынь да положь. Он ведь не просто должен ходить за Настей как привязанный, а еще и грудью встать на ее защиту. Или даже трупом лечь, если вдруг в нее будут стрелять. Это ведь не просто принять на себя пулю. И не факт, что Микола справится с этой задачей, хотя Настя на это надеется. Потому что знает, с кем имеет дело.
Она разговаривала с Бастурминым, видела его глаза. Похоже, Гена окончательно тронулся умом. И если так, то у него буйное помешательство. А может быть, и маниакальная паранойя. Он уже убил свою жену, и теперь у него на очереди Настя. Он пытался держать себя в узде, поэтому и подъехал к ней с требованием. С глаз долой, из своих маниакальных фантазий — вон… Но Настя не собирается никуда уезжать. Может быть, потом, когда Севу осудят и отправят на этап. Если его загонят далеко, она поедет за ним. И будет жить поблизости от зоны. Там она снова займется бизнесом, опыта и знаний ей не занимать.
Но пока что она остается в Холмогорске и продолжает работу. С оглядкой на Бастурмина. Этот подонок очень ее напрягает, но бегство — это не выход. Таких уродов на каждом шагу, в каждом городе. И если от каждого бегать, целой планеты, чтобы спрятаться, не хватит.
И еще во всех российских городах живут и беспределят бандиты. Строят коммерсантов, стригут с них купоны и воюют между собой. А там, где война, там гибнут и мирные граждане. В Холмогорске стреляют, льется кровь — Веселовские бандиты теснят ругальскую братву. А Настя запросто может оказаться на линии огня. Вряд ли Микола сможет отбить наезд, но справиться с каким-нибудь отмороженным одиночкой — вполне.
Микола почесал затылок, но в машину сел. Кое-как запихался, с трудом закрыл за собой дверь. Настя села за руль, завела двигатель.
— Ну как?
— В тесноте, да не в обиде.
— Ага, в тесноте, — кивнула Настя, чувствуя его локоть у себя под мышкой.
— Я в армии механиком-водителем БМП был, там тоже не сахар, пока влезешь.
— Лучше быть механиком-водителем «БМВ».
— А что, у меня права есть.
— Будет «БМВ», — сказала она. — Обязательно будет… А пока что на «семерке» поездим.
— Где «семерка»?
— В автосалоне.
Настя твердо решила раскошелиться на новую машину. А «Ока» перейдет в службу доставки. Или отцу отдать? «Волги» давно уже нет, а дачу, к счастью, продать не успели. Отец туда через день ездит. Инсульт у него был, затем инфаркт случился, сейчас вроде бы ничего, и ходит, и работает мало-помалу. На дачу через день ездит — на автобусе. Дорога дается ему тяжело, а с машиной будет проще…
— Может, лучше «Ниву»? Там повыше, и выходить легче.
Настя кивнула. «Ниву» так «Ниву». Лишь бы только не выглядеть полной лохушкой. В глазах того же Бастурмина. Не производит Настя на него серьезного впечатления, может, он потому и не церемонится с ней.
* * *
Квартира Маше понравилась. Город с высоты птичьего полета, отличный ремонт, первоклассная мебель. Гена усмехнулся, исподлобья глядя на нее. Яна уже приказала долго жить, а эта сучка все виляет перед ним хвостом. И только сегодня наконец-то согласилась приехать в квартиру, которая должна была стать их тайным любовным гнездышком. Но сейчас это всего лишь одна из двух его квартир.
— Можем поехать ко мне домой. Там еще лучше, — сказал он.
— У тебя траур, тебе нельзя приводить в дом постороннюю женщину. — Маша удивленно глянула на него.
Действительно, почему она должна учить его прописным истинам?
— Ты не посторонняя.
— Ну, это ты так думаешь.
— Хорошо, поехали в загс, распишемся.
— Рано еще, хотя бы пол года надо потерпеть.
— Потерпеть?
— Да, потерпеть. — Маша внимательно посмотрела на Гену.
Интересно, что непонятного она сейчас сказала.
— Без постели?
— Полгода — это не так уж и много, — кивнула она.
— Есть у меня одна знакомая, она лет десять принца ждала. Так и не дождалась. Действительно, полгода — это не так уж и много. Чтобы принца найти. Но ты же девушка терпеливая, вдруг найдешь.
— Кого найду?
— Принца. Помоложе. И с более крутым царством, чем у меня.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Маша рассерженно нахмурила брови.
— В поиске ты, моя дорогая. Меня про запас держишь, а сама получше вариант ищешь. А принц все не идет. Потому ты и согласилась приехать сюда. Была не была, да?
— Что — была не была?
— Дала не дала…
Одной рукой Гена обнял Машу, а другой расстегнул наполовину молнию на ее платье.
— Что ты делаешь? — Она отстранилась, но Гена потянул за ней руку.
И смог расстегнуть нижнюю половину молнии. Платье поползло вниз, и Маше пришлось браться за него двумя руками, чтобы удержать.
— Ты же всегда знала, зачем я тебя сюда зову.
— Ты говорил, что у тебя здесь хорошо.
— А чем здесь плохо? — Гена взял ее за руки, развел их в стороны.
И платье сползло вниз, обнажая высокую, красивой формы грудь под прозрачным кружевным бюстгальтером.
— Ты делаешь плохо! — Маша не брыкалась, но взглядом взывала его к совести.
Гена лишь усмехнулся. Знала бы она, кто на самом деле задушил Яну.
— Я всегда был плохим парнем.
Он резко потянул Машу на себя, передом прижал к своему животу. И ловким движением расстегнул застежку бюстгальтера.
— Почему ты так думаешь?
— А ты знаешь, за что я мотал срок?
— За фарцу.
— Нет, за изнасилование. Которого не было… Шесть лет ни за что.
— Пусти!
Маша попыталась оттолкнуть его, и он позволил ей это сделать. Но только для того, чтобы снятый с нее бюстгальтер упал к его ногам. И еще он поймал ее за руки, не позволяя закрыть обнаженную грудь.
— Ну, не надо!
— Надо!
Он толкнул девушку на кровать, навалился на нее.
— Нет!
Маша пыталась его лягнуть, но это не помешало Гене раздвинуть ей ноги.
— Давай восстановим справедливость! — засмеялся он. — Пусть эти шесть лет будут мне наказанием за тебя.
— Гена, ну пожалуйста!
Из глаз у нее брызнули слезы, но Гену это лишь еще больше распалило. И он довел начатое до конца.
* * *
Чан выглядел неважно. Солнцезащитные очки скрывали синяк под глазом, щека содрана, верхняя щека припухшая. И его спутник выглядел не лучше.
— Деньги приготовила? — спросил он и бросил взгляд на окно.
— Нет. — Настя качнула головой.
Окно ее кабинета выходило на высокий забор вокруг хлебозавода. С этой стороны на Чана просто никто не мог напасть, но ему страшно, у него измена. И дело здесь не в наркотиках. Говорят, Барбамбия уже взял под себя весь Центральный округ, оставив не у дел своих врагов. Потому и Чан такой побитый. Может, он собирался уходить в бега, поэтому спешил стрясти дань с подконтрольных некогда коммерсантов.
— А почему? — напыжился Чан.
Дверь открылась, и в кабинет вошел Микола. Движения медлительные, неуверенные, в глазах тревога. Страшно ему, тем не менее он не оставил Настю в одиночестве.
— Кто это? — нервно спросил Чан.
— Мой телохранитель, — не стала врать Настя.
— Да? — заметно расслабился бандит.
Их было всего двое, и с одним телохранителем они еще могли справиться. А вот если бы Микола представлял веселовскую братву, Чан сдал бы назад. Но Настя не стала врать. Может, зря?
— Он тебе не поможет, — ухмыльнулся Чан.
— Менты помогут. У меня ментовская крыша. Микола уже позвонил, сейчас подъедет СОБР.
— СОБР?
— Специальный отряд быстрого реанимирования.
— Реагирования, — нервно поправил Чан.
— Да, сначала реагируют, а потом реанимируют…
— Гонишь!
Настя бросила взгляд на часы, которые стояли у нее на столе:
— Минут через десять узнаешь.
— Ну, времени у нас в обрез… Завтра зайдем, чтобы деньги были, поняла? — Чан надавил на нее взглядом.
И Настя опустила глаза. Вряд ли он воспринял это как жест согласия. Но тем не менее убрался вместе со своим дружком. Впрочем, Настю это не очень обрадовало. Чан и его братия — это, судя по всему, вчерашний день. А завтра к ней с визитом заявятся сборщики дани от Барбамбии. Вот тогда для майора Жильцова наступит час истины. Только вот справится ли он со своей задачей? Если нет, то Настя может и не пережить суровый разговор с бандитами.
* * *
Тупоголовый болван с плебейской рожей пытался изображать из себя короля.
— Да ты садись, чего стоять? — Барбамбия степенно повел рукой в сторону кресла напротив.
А ведь он видел, что Гена собирался занять это место и без его разрешения.
— Да, лучше пересесть, — Гена кивнул на другой стол.
— Чего так?
— Да это любомое место Карельца.
— Ну, слышал о таком. — Барбамбия с подозрением глянул на него.
Дескать, не надо тут щеголять перед ним именами известных людей. Класть он хотел на всех, кто посещал его рестораны. И на самого Гену хотел с высокой колокольни.
— Так убили его. Ругальские постарались.
— Ругальские все сдохли, — сказал Барбамбия, поднимаясь из-за стола.
— Так никто ничего, — пожал плечами Гена.
Ему все равно, кто там сейчас держит масть в городе. Его дело сторона, но не снизу, как у некоторых, а сверху. Он своего не отдаст. И платить не будет.
Барбамбия сел за другой стол, но Гена снова качнул головой:
— А здесь Ругаль сидел.
— И что? — нахмурился Барбамбия.
Не было у него желания пересаживаться на другое место. Он же не сучка, чтобы прыгать с кочки на кочку. Он реально крутой авторитет. Во всяком случае, Гена должен был это понимать.
— Ну, Ругаль у нас, кажется, в коме.
— Кажется!.. — торжествующе осклабился Барбамбия. — Отъехал Ругаль. Коньками вперед.
— Да? Не знал.
— А надо знать.
— Я знаю только, что ты в него не стрелял.
— Я в него не стрелял? — Барбамбия от неожиданности слегка опешил. — Конечно, не стрелял!..
— И не заказывал.
— Нет.
— А все думают, что это ты.
— Не понял, это ты к чему? — нахмурился бандитский авторитет.
— Я так не думаю. — Гена смотрел на него без вызова, но прямо в глаза.
— Не думаешь?
— Я знаю, кто заказал Ругал я.
— Кто?
— Знаю. — Гена качнул головой.
Никто и никогда не узнает, кто именно стрелял в Ругаля. И кто именно его заказал. Это будут знать только двое. И эти двое могут решить вопрос с самим Барбамбией. И могут сделать это в самое ближайшее будущее.
— Ты мне здесь тень на плетень не наводи.
— Я тебе платить не буду, — тихо, но с вызовом сказал Гена.
— Чего?! — встрепенулся Барбамбия.
Они приехал в кабак чисто оттянуться в свое удовольствие. А заодно обложить ресторатора данью. А тут вдруг щелчок по носу.
— У меня своя охрана. Людям нужно хорошо платить, они должны хорошо есть.
— Хорошо есть?
— Чтобы потом хорошо убивать, — внешне спокойно, но с внутренним напряжением сказал Гена.
— Я не понял! — Барбамбия вскочил со своего места, глянул на своих «быков», которые сидели в отдалении от него.
Их было много — три бойца в зале и с полдюжины за дверью. А Гена мог положиться только на штатную охрану, на двух человек. Но Барбамбия почему-то не нашел опоры в своих людях. И на Гену глянул растерянно. Наконец до него дошло, что он мог стать следующим после Ругаля. Хороший снайпер — это прямой и короткий путь к победе, которую собирался одержать Гена. Если Барбамбия не слезет с него.
— Ты чего о себе возомнил, фраерок?
— Я, может, и фраер. Но я срок мотал.
— И чо?
— И бизнес у меня есть. Теневой. С него я отстегиваю ворам. На общак.
Гена продолжал толкать наркоту в массы, более того, это дело набирало обороты. Иногда подъезжали воры, Гена не отстегивал им процент, но, случалось, отдавал товар без оплаты. Чисто на грев для лагерной братвы. И воры брали… Вот и скажи, что он сейчас врал?
— Напугал!
— Зачем я буду тебе платить? Я свои проблемы решаю сам… Ругаль меня очень сильно оскорбил, а я обид не прощаю.
— Ты?!
— А у тебя, говорят, Тростика приняли.
— Чего? — Барбамбия, казалось, пытался завестись, чтобы наехать, но его свечи недостаточно для этого искрили.
Похоже, Гена смог произвести на него правильное впечатление.
— Кто его там сдал?.. Баба какая-то?
— Баба?! Да, баба… И что?
— Ничего. Просто баба сдала твоих пацанов.
— Я знаю… И разговор у меня с ней будет…
Гена ничего не сказал. Он смотрел на Барбамбию с очень серьезным видом, но с колючей иронией во взгляде. Вот когда он разберется с Настей, пусть приходит решать вопросы с куда более важными людьми.
— И ты мне здесь права не качай!.. — встрепыхнулся Барбамбия. — И бабки на бочку!.. А если что не нравится, давай забьемся на стрелу…
— Стрелки не будет, — качнул головой Гена.
Он всем своим видом давал понять, что все будет решать пуля. И Барбамбия, похоже, уловил этот посыл.
Гена вел очень опасную игру, но у него не было другого выхода. Не мог он больше платить бандитам, слишком уж это накладно для него. Снайпер у него есть, винтовка готова, а смелости, чтобы выдержать прессинг со стороны бандитов, должно хватить.
— А что будет? — хищно, но с опаской глянул на него Барбамбия.
— Ужин будет. За счет заведения.
— И девочек! — щелкнул пальцами бандит.
И Гена воспринял это как желание съехать со скользкого разговора. Как признак слабости.
— Девочками мы не занимаемся, — качнул головой Гена. — Мы — очень приличное заведение.
— Девочек мы снимем.
— Не вопрос.
— А потом возьмемся за мальчиков, — с намеком сказал Барбамбия.
Гена кивнул. Он готов был к любому развитию событий. Но было бы лучше, если бы Барбамбия утерся. Гена — неудобный для него клиент, с ним он куда больше потеряет, чем найдет. И чем скорей Барбамбия это поймет, тем лучше для него. Глядишь, еще полгодика погуляет по жизни. Пока его не сожрет более страшный зверь. Бандита век недолог.
